В п. 2 Постановления 2013 г. Пленум установил четыре формы получения взятки. Первая из них – это получение взятки за совершение должностным лицом входящих в его служебные полномочия действий (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц.
По мнению С.А. Алимпиева, такие действия должны отвечать двум основным признакам: «а) носить законный характер и б) основываться на использовании служебных полномочий»[11].
В п. 3 уточнено содержание таких действий - это действия (бездействие), которые должностное лицо имеет право и (или) обязано совершить в пределах его служебной компетенции. В Постановлении 2000 г. такие действия определялись как “формально соответствующие требованиям закона, иным нормативным и другим правовым актам”, но сейчас это положение исключено, следовательно, эти действия не “формально”, а просто должны соответствовать требованиям закона.
Отдельно стоит отметить то, что разъяснения Пленума фактически исключили распространенную практику вменения “получения взятки за незаконные действия, входящие в служебные полномочия лица”. Перечисленные в п. 6 незаконные действия нельзя охарактеризовать как входящие в служебные полномочия коррупционера, даже если они “совершены с использованием служебных полномочий, но в отсутствие предусмотренных законом оснований или условий для их реализации”, так как возникает противоречие с п. 3 Постановления 2013 г, ведущим речь о действиях исключительно законных.
Как отмечает П.С. Яни, отнесение незаконных действий (бездействия) по службе к входящим в служебные полномочия стирает грань между ч. 1 и ч. 3 ст. 290 УК и приводит к необоснованной переквалификации на более мягкий состав[12].
|
|
В п. 24 Постановления 2013 содержится разъяснение о том, что получение взятки в данной форме квалифицируется по ч. 1 ст. 290 УК вне зависимости от намерения совершить действия (бездействие), обусловленные передачей ценностей. Некоторые правоприменители, однако, сомневаются в обоснованности позиции Пленума, видя в отсутствии намерения совершить действия (бездействие) введение в заблуждение, и, следовательно, необходимость вменения ст. 159 УК. П.С. Яни, не отрицая обоснованности данной позиции, отмечает, что коррупционер осознает, что взятка вручается за действия или бездействие по службе, и связь между вознаграждением и предполагаемыми служебными действиями носит и субъективный (со стороны взяткодателя), и объективный характер (необходимые полномочия чиновник действительно имеет). При мошенничестве объективной связи нет.
Согласно п. 23 Постановления 2013 г. «Если за совершение должностным лицом действий (бездействие) по службе имущество передается, имущественные права предоставляются, услуги имущественного характера оказываются не лично ему либо его родным или близким, а заведомо другим лицам, в том числе юридическим, и должностное лицо, его родные или близкие не извлекают из этого имущественную выгоду, содеянное не может быть квалифицировано как получение взятки (например, принятие руководителем государственного или муниципального учреждения спонсорской помощи для обеспечения деятельности данного учреждения за совершение им действий по службе в пользу лиц, оказавших такую помощь)». Далее: «При наличии к тому оснований действия должностного лица могут быть квалифицированы как злоупотребление должностными полномочиями либо как превышение должностных полномочий». Возможна ли в некоторых случаях квалификация по ст. 285 УК? П.С. Яни считает, что требование так называемого “спонсорства”, сопровождаемого угрозой принятия законных мер реагирования на действительно допущенные нарушения не должно квалифицироваться по ст. 285 УК, так как чиновник а) утверждает, что собирается использовать полномочия как законную реакцию и б) угроза сама по себе использованием полномочий не является.
|
|
Получение взятки также может выражаться в способствовании должностным лицом в силу своего должностного положения совершению указанных действий.
В данном форме получения взятки преступник совершает действия, которые не входят в его полномочия, он пользуется своим должностным положением в широком смысле слова.
Пункт 4 Постановлении 2000 г. наводил правоприменителя на узкое понимание данной формы получения взятки. В частности, не представляется обязательным “нахождение в подчинении иных должностных лиц, в отношении которых осуществляется руководство со стороны взяткополучателя”, так как чиновник может использовать полномочия и в отношении подконтрольных, поднадзорных и т.п. лиц. То есть его авторитет основывается не только на имеющихся полномочиях по применению мер дисциплинарной ответственности, но и на возможности по осуществлению надзорных, контрольных проверок, иных обстоятельствах. Таким образом, при квалификации необходимо устанавливать, подкреплялось ли требование взяткополучателя должностными полномочиями в случае отказа от исполнения требования.
|
|
Также по мнению П.С. Яни некорректным в ныне не действующем Постановлении являлось указание на отсутствие полномочий для совершения действия или бездействия в пользу взяткодателя. «Он вполне может обладать такими полномочиями, но получает взятку не за их использование, а за способствование совершению тех же действий другим должностным лицом»[13].
В п. 4 Постановления № 24 указано, что способствование выражается в использовании взяткополучателем авторитета и иных возможностей занимаемой должности для оказания воздействия на других должностных лиц в целях совершения ими указанных действия (бездействия) по службе. То есть лицо не обладает полномочиями для выполнения действий, но его должностное положение (например, министерский портфель в Правительстве или, скажем, обладание статусом депутата) помогает ему использовать авторитет для воздействия на других должностных лиц. Воздействие может заключаться в склонении путем уговоров, обещаний, принуждения и т. п.
Г. осужден по п. "г" ч. 4 ст. 290 УК за то, что, являясь заместителем главы администрации Воскресенского района Саратовской области, лично получил взятку в виде денег, в крупном размере, за действия в пользу взяткодателя, которым он в силу своего должностного положения мог способствовать. В кассационных жалобах адвокаты, в частности, указывали, что Г. не мог содействовать решению интересующих А. вопросов ввиду строгой регламентации процедуры предоставления земельных участков и отсутствия у него соответствующих полномочий. Судебная коллегия Верховного Суда РФ обвинительный приговор, однако, оставила без изменения, указав следующее.
А. обратился к Г. с просьбой оказать содействие в приобретении земельного участка под строительство коттеджа и аренде земли под сельскохозяйственные культуры. В ответ на предложение Г. он согласился передать тому взятку. При получении денег Г. был задержан. Судебная коллегия подчеркнула, что предъявленное обвинение соответствует требованиям закона, в нем указаны конкретные действия Г. по оказанию содействия А., подтверждена компетентность в решении этих вопросов. Согласно должностной инструкции в подчинении Г. находился отдел по управлению имуществом, непосредственно занимающийся процедурой сбора документации, необходимой для предоставления земли. При этом Г. предпринимал конкретные действия, направленные на содействие А. в решении вопроса о предоставлении земельных участков. Так, Г. лично отвел А. к находящемуся у него в непосредственном подчинении начальнику отдела управления имуществом, которому указал на необходимость содействия А. по интересующим его вопросам. Когда Г. стало известно об отказе начальника отдела подписать заявление А., он лично в ходе телефонного разговора указал тому на необходимость выполнения требования А., в результате начальник отдела поставил свою резолюцию, а Г. обещал в дальнейшем способствовать положительному решению вопроса[14].
Также Пленум разъяснил, что «получение должностным лицом вознаграждения за использование исключительно личных, не связанных с его должностным положением отношений не может квалифицироваться по статье 290 УК РФ». Новая редакция, в отличие от прежней, из смысла которой допускалось использование личных отношений, если они связаны с занимаемой должностью, подчеркивает, что личные отношения в любом случае не могут быть включены в отношения, возникшие в связи с наличием у взяткополучателя полномочий по отношению ко второму должностному лицу.
Тем не менее, новая формулировка также не оставила правоприменителей, считающих, что если отношения между чиновниками возникли уже в процессе служебной деятельности, то исключительно личными их назвать нельзя, без проблем. Но П.С. Яни парирует – «значение словосочетания “исключительно личные отношения” необходимо толковать в контексте п. 4 Постановления 2013 года»[15], согласно которому способствование в силу должностного положения совершению действия (бездействия) «выражается в использовании взяткополучателем авторитета и иных возможностей занимаемой должности для оказания воздействия на других должностных лиц в целях совершения ими указанных действий (бездействия) по службе. Такое воздействие заключается в склонении другого должностного лица к совершению соответствующих действий (бездействию) путем уговоров, обещаний, принуждения и др». П.С. Яни использует для обозначения склонения путем обещаний, уговоров и принуждения категорию “требование” и обосновывает это тем, что должностное воздействие обязательно подкрепляется наличием у коррупционера служебной возможности, что осознается другим должностным лицом, от которого требуют совершения действий (бездействия). Таким образом, взяткополучатель может создать неблагоприятные последствия для должностного лица, на которого оказывает давление.
Строгое толкование ч. 1 ст. 290 УК приводит к вменению данного признака только в том случае, если коррупционер получает взятку за способствование совершению другим чиновником действий, входящих в его служебные полномочия, следовательно, действия исключительно законные. Но как квалифицировать способствование совершению незаконных действий? По мнению П.С. Яни, вменена должна быть не ч. 1, а ч. 3 ст. 290 УК. Его позицию подтвердил и Пленум, разъяснивший, что «Получение должностным лицом взятки за использование должностного положения в целях способствования совершению другим должностным лицом незаконных действий (бездействию) по службе надлежит квалифицировать по части 3 статьи 290 УК РФ».
Также П.С. Яни не забывает отметить и то, что служебными возможностями по оказанию давления на другого чиновника коррупционер должен располагать не обязательно на именно тот период, когда от другого чиновника требуется совершить действия (бездействие) по службе. Взяткополучатель может быть, например, уже на пенсии. Главное, чтобы на момент принятия ценностей он имел возможность оказать служебное воздействие.
На основании исследованных доказательств суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что Р., являясь должностным лицом, которое хотя и не обладало полномочиями для совершения действий в пользу взяткодателя, в силу своего должностного положения способствовало исполнению таких действий другим должностным лицом, вследствие чего оценил действия Р. по получению денежных сумм от свидетелей как получение взяток. В обоснование данного вывода суд указал, что Р., хотя и не являлся непосредственным руководителем милиции общественной безопасности в отношении регистрационно-экзаменационного отделения ГИБДД, однако, безусловно, обладал властными должностными полномочиями в отношении сотрудников данного отделения. В силу должностного положения Р. мог инициировать наложение на сотрудников регистрационно-экзаменационного отделения ГИБДД взысканий и поощрений, мог давать последним обязательные для исполнения поручения и приказы.
Вместе с тем выводы суда первой инстанции о том, что Р. в период после 15 июля 2011 г., т.е. после сокращения его должности и отстранения от исполнения обязанностей, продолжал являться должностным лицом по отношению к сотрудникам регистрационно-экзаменационного отделения ГИБДД и мог способствовать совершению ими незаконных действий, носят характер предположений и не основаны на материалах дела <8>. С учетом изложенного Р. оправдан по двум преступлениям, предусмотренным ч. 3 ст. 290 УК, совершенным после 15 июля 2011 г. [16]
Пленум оставил за скобками вопрос квалификации действий должностного лица, осуществившего наряду со способствованием в совершении действий другим чиновником передачу последнему части полученной взятки. Какой состав необходимо вменять вместе со ст. 290 УК по совокупности – дачу взятки или посредничество во взяточничестве? П.С. Яни видит два варианта квалификации.
Если взяткодатель передает ценности главному чиновнику, а последний исключительно по собственной инициативе отдает часть подчиненному, на которого, кроме того, “давит авторитетом”, то главный коррупционер должен отвечать за получение и дачу взятки.
Однако если передающее ценности лицо и взяткополучатель заранее договорились передать чиновнику, на которого оказывается воздействие, часть взятки (без предварительно сговора с последним), либо такая возможность не исключалась, содеянное взяткополучателем необходимо квалифицировать как получение взятки и посредничество во взяточничестве (и в физической, и в интеллектуальной форме).
Как отмечает П.С. Яни, «ни из закона, ни из Постановления Пленума не следует, что использование взяткополучателем своего должностного положения в целях совершения другим должностным лицом нужных взяткодателю действий (бездействия) во всех абсолютно случаях должно быть связано именно с авторитетностью должности взяткодателя для второго должностного лица»[17]. Такого мнения придерживается и Б. Волженкин, считающий, что данной форме получения взятки относятся и «получение незаконного вознаграждения консультантами, референтами-помощниками ответственных должностных лиц, начальниками канцелярий, инспекторами и т.п. должностными лицами, которые сами не принимают окончательных решений по вопросам, интересующим взяткодателя, но от совершения действий которых по службе, подготовленных документов и иной информации в значительной степени зависит решение, принимаемое другим должностным лицом. В подобных случаях дача-получение вознаграждения является взяточничеством при условии, что оно передается не вообще государственному или муниципальному служащему, а именно должностному лицу, которое в силу наличия у него определенных должностных возможностей способно добиться через другое должностное лицо результата, желаемого взяткодателем»[18].
В 1996 г. в УК РФ в качестве одной из форм получения взятки закреплено общее покровительство и попустительство.
А. С. Горелик отмечает, что «…это правильно, но создает значительные трудности на практике, так как указанные понятия довольно расплывчатые, не являются четко юридически определенными»[19].
Согласно толковому словарю русского языка Ожегова, «покровительство» – это защита, заступничество, оказываемое кому-нибудь; благоприятное отношение, а «попустительствовать» – это не противодействовать чему-нибудь плохому, противозаконному, потворствовать[20].
В п. 5 Постановления Пленум приводит некоторые примеры как общего покровительства, например, необоснованное назначение подчиненного на более высокую должность, включение в списки лиц, представляемых к поощрительным выплатам, так и попустительства – согласие не применять входящие в полномочия должностного лица меры ответственности в случае выявления совершенного взяткодателем нарушения.
Особое внимание на повышенную общественную опасность данной формы получения взятки отмечает С. А. Алимпиев, обращающий внимание на морально-этический аспект такого преступного поведения, который выражается в «полном (тотальном) подкупе, что в определенном смысле носит даже более значимый вред основам государственной власти, чем другие проявления коррупции и взяточничества»[21].
В.С. Комиссаров под попустительством понимает «не противодействие кому-чему-нибудь в чем-нибудь противозаконном, недопустимом, проявление халатности, небрежность или недобросовестность в выполнении обязанностей. «Попустительство со стороны должностного лица, получившего взятку, означает непринятие мер в отношении находящегося в его подчинении по службе лица, неправильно или недобросовестно выполняющего свои служебные или профессиональные обязанности»[22].
По словам В.Н. Боркова, «получающее взятку должностное лицо, превращаясь из носителя общей воли в представителя интересов взяткодателя, парализует возможность государственного влияния и посягает на авторитет государства»[23]. Он отмечает очевидность того, что функция государственного управления проявляется в конкретных решениях чиновников, следовательно, посягнуть на возможность его осуществления можно только торгуя вполне определенным служебным поведением.
Закон указывает на служебный (по службе) характер покровительства и попустительства. Б.В. Волженкин отмечает, что «подобного рода взяточничество характерно при получении систематических вознаграждений (подношений) от подчиненных или подконтрольных должностному лицу работников, поскольку должностное лицо постоянно решает вопросы, так или иначе затрагивающие их интересы, и эти работники заинтересованы в благоприятном отношении к ним взяткополучателя»[24].
Согласно доминирующей в доктрине уголовного права точке зрения при получении взятки за общее покровительство или попустительство по службе должностное лицо получает вознаграждение не за конкретные действия (которые уже совершены или неизбежно будут совершены), а за то, что должностное лицо готово совершить эти действия, если в них возникнет необходимость (при попустительстве) или при наличии реальной возможности (при покровительстве). Взяткодатель при общем покровительстве или попустительстве по службе платит должностному лицу в первую очередь за готовность должностного лица оказать ему содействие.
Оказывая общее покровительство или попустительство по службе, должностное лицо часто совершает неправомерные действия в пользу взяткодателя. Например, получая вознаграждение за обещание в случае необходимости сообщить о предстоящей проверке при возникновении угрозы ее проведения, сообщает взяткодателю об этой проверке. В связи с этим возникает вопрос, как отличить получение взятки за общее покровительство или попустительство по службе от получения взятки за незаконные действия (бездействие).
Теоретически возможны, по меньшей мере, два подхода к оценке действий должностного лица. Первый заключается в том, что независимо от того, в чем состояло общее покровительство или попустительство по службе (в формально правомерном или незаконном поведении должностного лица), содеянное следует квалифицировать по ч.1 ст. 290 УК. Другой подход предполагает различную уголовно-правовую оценку действий должностного лица в зависимости от того, правомерно или нет поведение, образующее покровительство или попустительство по службе. Если оно правомерно, то требуется квалификация по ч.1 ст. 290 УК РФ, если незаконно - по ч. 3 ст. 290 УК РФ (получение взятки за незаконные действия)
Правильным представляется первый подход, поскольку взятка получается не за конкретные действия, которые намеревается совершить должностное лицо. Оно получает вознаграждение за общее покровительство или попустительство по службе. Совершение же неправомерных действий, образующих покровительство или попустительство по службе, не охватывается составом получения взятки и требует самостоятельной квалификации. Ч. 3 ст. 290 УК РФ предполагает, что взятка получается за конкретные незаконные действия (бездействие). Таков буквальный смысл закона. Кроме того, общее попустительство по службе практически всегда предполагает согласие должностного лица совершить неправомерное поведение. Если же принять второй подход, то будет практически невозможно квалифицировать получение взятки за общее попустительство по службе по ч.1 ст. 290 УК РФ, поскольку оно практически всегда предполагает согласие должностного лица совершить противоправное поведение. В определенной части эта норма становится мертвой.
П.С. Яни выделяет следующие проблемные вопросы, связанные с обозначенной формой получения взятки - это, во-первых, различное понимание словосочетания «по службе» в отношениях чиновника и взяткодателя и, во-вторых, степени вероятности совершения коррупционером «оплачиваемых» действий либо бездействия по службе[25].
Относительно первого вопроса ясность была внесена широким пониманием отношений “по службе” Пленумом в абз. 4. п. 5 Постановления 2013 г.: "Относящиеся к общему покровительству или попустительству по службе действия (бездействие) могут быть совершены должностным лицом в пользу как подчиненных, так и иных лиц, на которых распространяются его надзорные, контрольные или иные функции представителя власти, а также его организационно-распорядительные функции". Ранее действовавшее Постановление Пленума ориентировало практику на понимание подобных отношений как отношений между подчиненным и руководителем.
Для решения второго вопроса П.С. Яни обращается к абз. 1 п. 5 Постановления, а именно к формулировке «на момент ее принятия не оговариваются взяткодателем и взяткополучателем, а лишь осознаются ими как вероятные, возможные в будущем». Следовательно, для вменения данной формы получения взятки необходимо, чтобы действия (бездействие) а) заранее не оговаривались и б) носили возможный, а не обязательный характер.
Однако какой должна быть квалификация, когда действия оговариваются, но их совершение осознается лишь как возможное? По мнению П.C. Яни это все то же общее покровительство и попустительство, которое можно охарактеризовать, как называл это Б. Волженкин, «взяткой на всякий случай». Однако, если известно, что возможность совершения оговариваемых действий либо бездействия рано или поздно обязательно наступит, данный признак вменен быть не может.
Наконец, четвертой формой получения взятки, выделенной Пленумом, является получение взятки за незаконные действия (бездействие).
Согласно п. 10 Постановления № 24 под незаконными действиями (бездействием), за совершение которых должностное лицо получило взятку (часть 3 статьи 290 УК РФ), следует понимать действия (бездействие), которые: совершены должностным лицом с использованием служебных полномочий, однако в отсутствие предусмотренных законом оснований или условий для их реализации; относятся к полномочиям другого должностного лица; совершаются должностным лицом единолично, однако могли быть осуществлены только коллегиально либо по согласованию с другим должностным лицом или органом; состоят в неисполнении служебных обязанностей; никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать.
К ним относятся: фальсификация доказательств по уголовному делу, неисполнение предусмотренной законом обязанности по составлению протокола об административном правонарушении, принятие незаконного решения на основании заведомо подложных документов, внесение в документы сведений, не соответствующих действительности.
В.С. Комиссаров под получением взятки за незаконные действия понимает действия:
«1) выходящие за пределы полномочий должностного лица, но которые он мог совершить благодаря своему служебному положению, и, кроме того, могущие являться правонарушением, за исключением преступления;
2) совершенные вопреки интересам службы, что при наличии существенного нарушения правоохраняемых интересов свидетельствует о наличии злоупотребления должностными полномочиями, а равно совершение иного преступления»[26].
Определенные проблемы возникают при разграничении получения взятки за незаконные действия (бездействие) и получения взятки за попустительство при не реагировании на неправомерные действия поднадзорных, подчиненных лиц. Не совсем понятно, заключается ли попустительство в отсутствии реакции на совершение правонарушений будущем либо попустительство имеет место и при отсутствии реакции на уже совершенные действия.
Представляется, что критерием разграничения все-таки должно являться время совершения проступка – за уже совершенные правонарушения – ответственность по ч. 3 ст. 290 УК, за будущие – ответственность за получение взятки за попустительство.
П. 22 Постановления № 24 абсолютно четко пресекает практику включения самих незаконных действий (бездействия) против службы, за которые получена взятка, в диспозицию ст. 290 УК и приводит к заключению об обязательности квалификации по совокупности преступлений (по ст. 290 и соответствующей статье Особенной Части УК).
По приговору Волгоградского областного суда от 1 июня 2011 г. З. и Ч., обвинявшиеся в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 4 ст. 290, ч. 2 ст. 292, ч. 2 ст. 165 УК РФ, осуждены каждый по п. "а" ч. 4 ст. 290 УК РФ. Квалификация их действий по ч. 2 ст. 292 УК РФ признана излишней. По ч. 2 ст. 165 УК РФ З. и Ч. оправданы на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.
Согласно предъявленному обвинению З. и Ч. - должностные лица ФГУ (федерального государственного учреждения), осуществляющего подачу воды, из корыстных побуждений предложили водопользователю X. за денежное вознаграждение в размере 150 тыс. рублей, т. е. взятку, внести в акты обмера орошаемой площади, используемой X. для выращивания овощных и бахчевых культур, сведения, не соответствующие действительности, а именно отразить в указанных актах заниженную площадь орошаемой земли. Получив согласие X. на передачу им взятки, З. и Ч. 19 июля 2010 г. составили два акта обмера используемой X. земли, согласно которым общая площадь орошения составила якобы 37 га, что не соответствовало действительности, так как реальная площадь орошения равнялась 82 га. После составления актов обмера З. и Ч. поставили в них свои подписи и представили акты в ФГУ, за что 30 августа 2010 г. получили от X. оговоренную сумму взятки. Преступные действия З. и Ч. повлекли неполучение ФГУ денежных средств от X. в сумме 207 443 руб., чем существенно нарушили права и законные интересы ФГУ.
Поскольку З. и Ч. не являются субъектами преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 165 УК РФ, суд исходя из положений ст. 252 УПК РФ оправдал их в этой части.
Вывод о наличии в действиях З. и Ч. состава преступления, предусмотренного п. "а" ч. 4 ст. 290 УК РФ, и излишней квалификации органами предварительного расследования содеянного З. и Ч. по ч. 2 ст. 292 УК РФ суд обосновал тем, что действия, связанные с внесением в акты обмера орошаемой площади ложных сведений, в данном случае составляют объективную сторону состава преступления, предусмотренного п. "а" ч. 4 ст. 290 УК РФ, и дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 292 УК РФ не требуют.
В кассационном представлении государственный обвинитель, считая такой вывод суда ошибочным, просил отменить приговор и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство.
Судебная коллегия отменила приговор в части осуждения З. и Ч. по п. "а" ч. 4 ст. 290 УК РФ и направила уголовное дело на новое судебное разбирательство, указав, что в соответствии с законом ответственность за дачу и получение взятки или коммерческий подкуп не исключает одновременного привлечения лица к уголовной ответственности за действия, образующие самостоятельное преступление. В таких случаях содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений.
Взяткополучатель, совершивший в интересах взяткодателя или представляемых им лиц незаконные действия, образующие состав иного преступления, подлежит ответственности по совокупности преступлений - по ст. 290 УК РФ и соответствующей статье УК РФ что не было учтено судом при квалификации действий З. и Ч., в связи с чем юридическая оценка содеянного ими вызывает сомнения[27].
Также ученый обращает внимание на то, что ч. 3 ст. 290 УК ни в коем случае не является квалифицирующим признаком деяния по ч. 1 ст. 290 УК. Более того, по мнению Павла Сергеевича, «получение взятки за попустительство и покровительство по службе, связанное, например, с неправомерным предоставлением преимуществ или непринятием должных мер ответственности, является частным случаем деяния по ч. 3 ст. 290 УК»[28]. Следовательно, если незаконные действия либо бездействие, обусловленные передачей взятки, состоят в общем покровительстве или попустительстве по службе, должна быть вменена ч. 1 ст. 290 УК.