— Я бы нашла чем заняться, вместо того чтобы играть в полицейских! Я бы сходила на Пикадилли, Кондюит-или Бонд-стрит, чтобы взглянуть на товары лондонских портних и модисток* и приобрести пару невероятных шляпок, платье и несколько мелочей, способных порадовать сердце дамы.
— Бонд-стрит я бы скорее назвал улицей для мужчин, — сухо заметил Малколм. — Лучше попробуй заглянуть на Нью-Бонд-стрит. Там есть несколько модисток, делающих экстравагантные шляпки, которые обычно не выходят из моды весь следующий сезон.
Мария Луиза недоверчиво посмотрела на Вирад. В голосе вампира слышалась насмешка, но это вовсе не означало, что он лгал.
— Спасибо, — холодно ответила Дракас. — Я запомню. А еще я бы с большой охотой побывала на Сент-Джеймс-стрит!
— Чего бы никогда не сделала приличная дама, — сказал Малколм. — Но судя по твоему взгляду, ты и так это прекрасно знаешь.
Мария Луиза кивнула, и ее глаза так весело сверкнули, что Алиса не удержалась от вопроса:
— А что такого интересного можно увидеть на Сент-Джеймс-стрит, на что не стоит смотреть приличным дамам?
— Мужчин, — сухо ответила Мария Луиза.
Малколм кивнул.
— Да, и не просто мужчин. На Сент-Джеймс-стрит находятся главные мужские клубы города, в которых собираются почти все знатные и богатые лондонцы, хотя при соответствующем происхождении доходы отступают на второй план.
— Ну и что? — не поняла Алиса. — Почему даме нельзя пройтись по этой улице?
— Хотя бы потому, что в каждом окне Уайт-клуба сидит какой-нибудь денди*, который только и ждет, когда ему выпадет возможность поднести к глазам лорнет* и оценивающе оглядеть проходящую мимо женщину от полей ее шляпки до носков туфель. А дамы из высшего общества не одобряют такого поведения. Другими словами, женщин, которые разгуливают там, притягивая жадные взгляды мужчин, трудно назвать благородными дамами. Кроме того, на этой улице имеется несколько заведений, именуемых игорными домами, куда также не посмеет зайти ни одна приличная леди.
Алисе сразу же захотелось хотя бы раз побывать на этой улице. А вот Таммо, напротив, ничуть не заинтересовался сказанным.
— Конверт! — нетерпеливо воскликнул он. — Скажи нам наконец, что в конверте.
* * *
В то время как группа Малколма уединилась в библиотеке, Ровена и другие наследники из ее группы решили сразу же отправиться в путь. Они вышли во двор, где Вирад открыла конверт и прочитала несколько строк, написанных на одном-единственном листочке, который там лежал.
«В 1867 году ИРБ организовало мятеж против английских властей. Но еще более опасное зло было задумано в Нью-Йорке, где Джеймс О'Махони основал тайное братство фениев, собиравших деньги для поддержки революционной деятельности повстанцев на их родине.
Для главных врагов британской короны существует лишь одно место. Его название многих способно ввести в заблуждение. Оно считается ужасным, и одно упоминание о нем заставляет всех, кто хоть раз его видел, содрогаться от страха. Однако оно предназначено вовсе не для того, чтобы исправлять ошибки провинившихся. Основной его целью является суровое, но справедливое наказание преступников — если им вообще удастся дожить до суда.
Стены Иерихона пали после того, как его завоеватели семь раз протрубили в свои трубы. Конечно, есть и более надежные способы разрушить стену, однако для этого нужно уметь обращаться с определенными веществами».
Наследники озадаченно посмотрели друг на друга.
— Можешь прочитать еще раз? — попросил Лучиано и, наморщив лоб, попытался запомнить каждое слово этого непонятного послания.
— Странно, — сказал Мэрвин. — Что бы это значило?
Подсказки Вирад не столько что-либо проясняли, сколько сбивали с толку. Наследники рассчитывали увидеть в конверте какие-нибудь судебные акты или описание преступления, а не загадку.
— И откуда же нам следует начинать поиски? — растерянно спросил Лучиано.
— Ну, по крайней мере, могу сказать, что нам не случайно досталось именно это дело, — сухо отметила Иви.
— Да? — удивился Лучиано.
— Да, — уверенно ответил Франц Леопольд, — поскольку речь идет об ИРБ, фениях и главных врагах британской короны. Тебе ничего не приходит на ум?
— Фении? Не помню, слышал ли я когда-нибудь это слово, — сказал Лучиано, вопросительно посмотрев на Клариссу, и покачал головой.
— ИРБ — это Ирландское республиканское братство, — ответила юная служанка. — А фениями называют участников американской ветви этой организации, поддерживающих борьбу ирландских повстанцев против английской власти.
— Откуда ты это знаешь? — изумленно уставился на нее Лучиано.
Кларисса пожала плечами.
— Мой учитель истории симпатизировал движению ирландских революционеров. Возможно, молох Британской империи казался ему слишком могущественным и опасным.
Лучиано искоса взглянул на Ровену, но она, похоже, не собиралась вмешиваться в их разговор. Ну да, если вампирша хотела быть вместе с Мэрвином, у нее не должно быть предрассудков против ирландцев.
Внезапно Лучиано тоже испытал уверенность в том, что лорд Милтон очень тщательно подошел к выбору этого дела и нарочно поручил его их группе. Но с какой целью? Чтобы еще больше усилить вражду между англичанами и ирландцами или, наоборот, примирить их?
— Полагаю, мы узнаем это во время нашего расследования, — прокомментировал мысли Лучиано Франц Леопольд. — Но для начала нам нужно выяснить, о каком деле вообще идет речь.
— Давайте еще раз прочтем три подсказки, — предложил Мэрвин.
Ровена расправила листок так, чтобы всем хорошо было видно, что на нем написано.
— Стены Иерихона лучше пока оставить, — предложил Лучиано. — Я думаю, они лишь будут сбивать нас с толку, пока мы не узнаем, о чем здесь идет речь.
— Да, и упоминание о восстании фениев и ИРБ против англичан тоже пока что ничего нам не даст, — добавил Мэрвин.
— Давайте сосредоточимся на следующем абзаце. Может быть, нам удастся найти подсказку в нем. «Для главных врагов британской короны существует лишь одно место. Его название многих способно ввести в заблуждение. Оно считается ужасным, и одно упоминание о нем заставляет всех, кто хоть раз его видел, содрогаться от страха. Однако оно предназначено вовсе не для того, чтобы исправлять ошибки провинившихся. Основной его целью является суровое, но справедливое наказание преступников — если им вообще удастся дожить до суда», — снова прочитал Лучиано. — Что это может быть за место?
— Крепость с глубокой темницей, — предположил Мэрвин.
— Да, какая-нибудь тюрьма, — поддержал его Франц Леопольд.
— Какая-то особенно ужасная и достаточно известная тюрьма, — уточнила Иви.
— В вашей библиотеке есть книга об английских тюрьмах? — вопросительно посмотрел на Ровену Лео.
— Несомненно. Нужно спросить у господина Логана или у Винсента, который знает нашу библиотеку как свои пять пальцев.
— Может быть, тебе уже сейчас приходит на ум какая-нибудь особенно зловещая лондонская тюрьма? — спросила Иви.
Ровена закусила губу, а затем улыбнулась.
— Ну конечно, должно быть, это она. Подсказка спрятана в названии тюрьмы. «Однако оно предназначено вовсе не для того, чтобы исправлять ошибки провинившихся».Теперь мне все ясно. Речь идет о Брайдуэлле, также называемой Новой тюрьмой. За свою историю это здание сменило много названий.
Остальные наследники озадаченно смотрели на Ровену.
— А еще эта тюрьма известна под названием Исправительный дом! — с триумфом в голосе закончила Вирад.
— И что, это место действительно так ужасно, как о нем сказано в этой записке? — спросил Лучиано.
Ровена кивнула с серьезным видом.
— Я была там всего раз и ни за что не стала бы возвращаться туда снова, если бы не это задание.
— Похоже, нам предстоит интересная ночь, — цинично усмехнулся Франц Леопольд. — Ну что ж, в путь. Далеко до этой тюрьмы?
Ровена покачала головой.
— Она расположена в Клеркенуэлле, меньше чем в миле на северо-восток отсюда, и все же там вам покажется, что вы попали в другой мир. Пойдем!
Остальные наследники с любопытством последовали за Вирад и в первый раз покинули стены Темпла, чтобы нырнуть в запутанное сплетение улиц, переулков и домов, называвшееся Лондоном, крупнейшим городом мира.
ПАРИКМАХЕР С ФЛИТ-СТРИТ
Алиса и другие члены ее группы тоже немало удивились, когда Малколм открыл конверт и прочел вслух несколько предложений:
«В период с 1785 по 1801 гг. в этом районе исчезло несколько десятков мужчин. Они не относились ни к верхушке общества, ни к толпам безработных бедняков. Большинство из них проживали на улицах Холборн и Стрэнд, а некоторые — в самом Сити. Почти всех этих мужчин в последний раз видели на Флит-стрит, и ни один из них после этого не был обнаружен живым».
— И теперь нам нужно расследовать несколько десятков дел об исчезновении людей?! — в ужасе воскликнула Алиса. — Как мы сможем их раскрыть, если это до сих пор не удалось сделать полиции?
— Тем более что все это происходило более восьмидесяти лет тому назад! — добавил Фернанд.
Таммо лишь беспомощно покачал головой.
— За кого нас принимают Вирад? За ясновидящих? Мы, конечно, научились читать мысли людей, но сейчас это нам вряд ли поможет. Все свидетели уже давно мертвы, ведь люди не живут так долго.
— Здесь нет ни одной зацепки, с которой можно было бы начать! — воскликнул Фернанд и в отчаянии развел руками.
— Может быть, нам сначала стоит прочитать остальной текст? — сердито прервала его Мария Луиза.
Но даже то, что она заинтересовалась делом и больше не смотрела на остальных, словно их здесь не было, можно было считать прогрессом. Малколм снова склонился над запиской.
«В 1801 году, после многочисленных жалоб прихожан, настоятель церкви Стиллингспорт обратился к властям. Начальник полиции сэр Ричард Блантс приказал начать расследование».
— А вот здесь есть за что зацепиться, — уверенно сказал Таммо. Нам нужно лишь выяснить, настоятелем какой церкви был и 1801 году этот Стиллингспорт. Это должно быть указано в церковных книгах.
— Думаешь, в Лондоне так мало церквей, что мы просто можем найти их одну за другой? — удивленно вскинув брови, спросила Алиса.
— Да, я так думаю. У тебя есть идея получше, сестренка? — парировал Таммо.
— Сколько церквей в Лондоне? — поинтересовалась Фамалия, повернувшись к Малколму.
Вирад пожал плечами.
— Понятия не имею. Несколько сотен? Я знаю только, что еще во время великого пожара в 1666 году было разрушено семьдесят пять церквей, и это в одном лишь Сити! А если прибавить к ним церкви остальных районов Лондона... Думаю, наберется немало!
У Таммо отвисла челюсть.
— Несколько сотен? Это еще хуже, чем в Риме.
— Значит, нужно начать поиски с того места, где пропадали мужчины, а уже оттуда двигаться во всех возможных направлениях, — предложил Фернанд. — Я уверен, что обе эти подсказки «вязаны между собой.
— Либо нам следует послушать третью подсказку, — нетерпеливо перебила его Мария Луиза.
«Архиепископ Кентерберийский уже с первых лет существования королевства был одним из самых важных представителей английской Церкви и чаще всего выступал в качестве советника при дворе. Его деятельность накладывала отпечаток на жизнь всей страны. Архиепископ Кентерберийский из рода правителей Уэссекса не только основал монастыри в Вестминстере и Эксетере, но и определил в 970 году обязательные правила монастырского устава. Его реформы, к примеру те, что касались целибата, распространялись и на светское духовенство. А письменные труды архиепископа положили начало развитию новой английской литературы».
Наследники растерянно переглянулись. Фернанд застонал.
— И что все это значит? Что общего может быть у епископа, жившего в десятом веке, и у мужчин, исчезнувших почти тысячу лет спустя? Я не понимаю!
— Почему Вирад обязательно нужно было все так запутать? — проворчал Таммо. — Они не могли просто сказать, о каком деле идет речь и с чего мы должны начать?
Наследники молча уставились на листок и перечитывали все три подсказки, пока Алиса не рассмеялась.
— Думаю, мне известно, что они хотели сказать нам в третьей части записки.
Брат вампирши недоверчиво посмотрел на нее:
— Что ж, если это правда, то я готов добровольно признать, что ты самая хитрая из всех вампирш, которых я знаю.
Алиса снова рассмеялась.
— Ловлю тебя на слове. Разве вам не бросилось в глаза, что в записке Вирад ни разу не было названо имя этого епископа? Из нее можно понять лишь то, из какой семьи он происходил и в каком веке стал архиепископом Кентерберийским.
— Да, и что? — озадаченно посмотрел на нее Фернанд. — Как это может нам помочь?
— Думаю, именно его имя даст нам подсказку.
— К чему? — спросил Таммо.
— К названию церкви, которую мы ищем. Скорее всего, он был канонизирован или что-то в этом роде. Как бы там ни было, он сделал много чего, и впоследствии его именем могли назвать какую-нибудь церковь. В ней наш Стиллингспорт и был настоятелем в 1801 году!
Фернанда и Таммо в равной степени впечатлили размышления Алисы, и даже Мария Луиза кивнула с уважением. Или Алисе так только показалось?
— Как бы там ни было, нам нужно узнать имя этого архиепископа. Должен быть какой-нибудь способ это выяснить! — воскликнула вампирша, оглядевшись по сторонам.
— Но не в этом зале, — сказал Малколм. — Лучше всего спросить об этом у господина Логана.
Они нашли библиотекаря Среднего Темпла в самом большом из заставленных книжными полками залов. Как рассказал остальным наследникам Малколм, господин Логан был нечистокровным и следил за этим собранием книг еще со времен правления королевы Елизаветы Первой, которая — к его большому неудовольствию — покровительствовала Грейз-Инну, а не Темплу, и это до сих пор удручало библиотекаря. Внутренний Темпл вынужден был довольствоваться членством Роберта Девере, второго графа Эссекса, фаворита и, возможно, возлюбленного королевы, который, тем не менее, был казнен по ее приказу после неудавшегося государственного переворота. А своего первого бенчера-короля Темпл получил лишь с восшествием на трон Джеймса Второго.
Господин Логан был низеньким, лысым и щуплым. Вероятно, библиотекарю было уже за семьдесят, когда после смерти королевы Елизаветы Первой его превратили в вампира. С тех пор он почти не покидал помещений библиотеки, и в ней не существовало ни одной папки с документами, книги или рукописи, местонахождения которой бы он не знал.
— Архиепископы Кентерберийские? Ну конечно, проследуйте за мной. Что вы хотите о них узнать? А, всего лишь имя.
Он поспешил к одной из полок, пододвинул к ней лестницу, проворно взобрался наверх и спустился обратно с пожелтевшей книжечкой в руках.
— Здесь есть список. Какой год? 970-й? А, еще до знаменитого Ансельма Кентерберийского. А вот и он: Дунстан Кентерберийский, родился в 909 году в Гластонбери, умер в 988 году в Кентербери, погребен в кафедральном соборе. Есть еще что-нибудь, что бы вы хотели узнать о нем? Или я могу еще чем-то вам помочь? — вопросительно оглядел наследников господин Логан.
— Да, нас интересует еще один вопрос, — поспешно ответила Алиса. — В Лондоне нет церкви, которая носила бы имя Дунстана Кентерберийского?
Господин Логан наморщил лоб.
— Есть не менее шести.
Таммо со стоном закатил глаза.
— Мне сразу же вспомнилась церковь Святого Дунстана в восточной части города. Она расположена на территории Сити, между Лондонским мостом и Тауэром. Затем есть церковь Святого Дунстана и Всех Святых, которая находится дальше на восток, в Рэтклиффе...
— Возможно, вы знаете какую-нибудь церковь Святого Дунстана, расположенную недалеко от Флит-стрит? — перебила библиотекаря Алиса.
Господин Логан уставился на нее.
— Да, конечно. Есть церковь Святого Дунстана, которая находится неподалеку от северной части Темпла на Флит-стрит.
Наследники с сияющими лицами посмотрели друг на друга. Даже Мария Луиза на минуту забыла о своей неприступности.
— Тогда скорее в путь! — воскликнул Таммо.
Алиса поблагодарила господина Логана и поспешила вслед за остальными.
Они бежали по сужавшемуся переулку к северным воротам. Облаченный в униформу привратник Вирад поклонился и пропустил наследников на Флит-стрит.
Как сильно эта улица отличалась от спокойных переулков и двориков Темпла! Здесь, невзирая на поздний час, все еще проносились повозки и кареты. Улицу наводняли прохожие. Они болтали, спорили, бранились и кричали, смеялись и пели. Пара фокусников собрала вокруг себя целую толпу. Старик с шарманкой крутил ручку и пел во все горло. В то время как пара грязных уличных мальчишек, задыхаясь от смеха, пыталась ухватить обезьяну шарманщика за хвост, несколько девочек, одежда которых была такой же неопрятной и дырявой, как и у мальчиков, прислушивались к звучанию музыки. Немного дальше вниз по улице колесами сцепились две до краев нагруженные повозки. Оба кучера были заняты тем, что осыпали друг друга взаимными обвинениями и отборными ругательствами, а слуги тем временем пытались расцепить злосчастные колеса. В мгновение ока вокруг всей этой шумихи собралась целая толпа зевак, которые поддерживали ту или иную сторону конфликта или просто молча наслаждались зрелищем. Посредине бегали двое мальчиков в разодранных рубашках, собирая в ведра конский навоз. А сверху над всем этим спектаклем виднелся величественный постамент со статуей дракона, которого Малколм назвал грифоном.
— Это мемориал Темпл-Бар. Он был построен в прошлом году, после того как были разрушены стоявшие на этом месте ворота. Здесь, где Флит-стрит упирается в Стрэнд — так называется улица перед нами, — раньше проходила граница между Лондонским Сити и Вестминстером. Ваг, то есть заграждение или шлагбаум, установили на этом месте еще в тринадцатом веке, когда тут находилась независимая комменда тамплиеров. Позже на этом месте были построены первые деревянные ворота с несколькими камерами для арестованных на верхнем этаже. Затем деревянные ворота заменили железными с тремя арками, а еще позже — воротами, спроектированными сэром Кристофером Реном, с двумя узкими арками для пешеходов по бокам. В прошлом веке здесь, ко всему прочему, выставляли на всеобщее обозрение головы предателей, наколотые на острые прутья, торчавшие над главной аркой ворот. Последними, по всей видимости, были головы Таунли и Флетчера, которых вместе с остальными якобитами повесили, а затем обезглавили в 1746 году.
— Якобитами? — переспросил Таммо, которого всегда интересовали кровавые истории.
— Приверженцами изгнанного из страны короля Якова Второго из рода Стюартов, наименование которых происходит от латинского варианта его имени — Jacobus, — пояснил Малколм. — Видеть на троне Якова Второго хотели, прежде всего, ирландцы и шотландцы. В любом случае семейству Таунли удалось получить его голову назад, после того как она некоторое время повисела здесь. Они отвезли голову мятежника на родину и долгое время хранили ее в накрытой тканью коробке, стоявшей в гостиной Таунли-холла.
Фернанд и Таммо засмеялись.
— Ты шутишь! — недоверчиво воскликнула Алиса.
— Нисколько. Об этом упоминает множество людей, видевших стоявшую там голову якобита собственными глазами, — ответил Малколм. — Как бы там ни было, несколько лет назад, когда строился Королевский суд Лондона, последние ворота тоже снесли, а улицу расширили, чтобы улучшить растущее уличное движение, однако и недавно возведенный мемориал, как вы сами видите, иногда бывает причиной стычек и аварий!
Мимо наследников прошли три женщины, которых уж точно нельзя было назвать дамами. Их вызывающие одежды выставляли напоказ больше тела, чем прикрывали. Женщины спешили к группе молодых людей, по виду которых было ясно, что в кошельках у них полно золотых монет, только и ждавших того, чтобы сменить хозяина.
Немного смущенная Алиса поспешила отвести взгляд. Кучера по-прежнему громко ругались, и, похоже, их спор успел стать еще более ожесточенным. Как же шумно здесь, наверное, было днем, если даже ночью жизнь била ключом!
— Вон там находится церковь Святого Дунстана, которую мы ищем, — сказал Малколм, показывая на башню, возвышавшуюся прямо напротив мемориала Темпл-Бар.
В ряду домов, тянувшемся с северной стороны Флит-стрит, за кованой оградой прятался небольшой храм.
— Вперед, чего мы ждем?! — нетерпеливо воскликнул Таммо и, петляя между повозками и лошадьми, перебежал на другую сторону улицы.
Остальные последовали за ним. Алисе пришлось задрать юбку, чтобы не испачкать ее в грязи, навозе и помоях, заполнявших проезжую часть.
Перед входом в церковь наследники остановились и посмотрели вверх на колокольню. Возле нее на церкви были закреплены огромные часы, которые, в отличие от большинства башенных часов, не были встроены в стену, а торчали на специальном укреплении. Справа за церковью находился небольшой дворик с порталом, над которым возвышалась старая статуя королевы Елизаветы Первой, а прямо перед вампирами располагался главный портал, ведущий в расположенную под сводами колокольни церковь.
— Ну что, предлагаю войти внутрь, — сказал Таммо, устремляясь к порталу.
Вампир даже не вздрогнул, открывая тяжелую деревянную створку церковных дверей. И наверное, даже не задумался о том, что входит в освященное место.
«Удивительно, — подумала Алиса, — как непринужденно мы теперь применяем магические способности, которым еще не так давно учились у других кланов».
Ни чистокровные Вирад, ни их слуги не смогли бы войти вместе с наследниками в церковь. Возможно, именно поэтому группы возглавляли наследники Вирад, а не старейшины или другие опытные члены клана?
Юные вампиры осмотрелись в церкви. Ее неф имел форму восьмиугольника, о чем можно было догадаться еще снаружи. Алиса запрокинула голову и стала разглядывать причудливый геометрический узор на потолке.
— Ну хорошо, и что теперь? — спросил Фернанд.
— Теперь нам нужно выяснить, на что жаловались прихожане этой церкви в 1801 году, — ответила Алиса.
— Это я и сам знаю. Но где это может быть написано? И кто может об этом знать?
— Может быть, вон тот мужчина? — сказала Мария Луиза, но сразу же демонстративно отвернулась от остальных.
— Куда ты? — спросил Малколм, когда она снова приоткрыла ворота церкви.
— Я подожду вас снаружи. Думаю, вы справитесь и без моей помощи, — холодно ответила вампирша и тотчас же вышла из церкви.
— Так не пойдет! — прорычал Таммо. — Она просто решила удрать. Это не по правилам! Малколм, поговори с ней, иначе это сделаю я, и не в самом любезном тоне!
Алиса схватила брата за руку.
— Оставь ее, — тихо сказала она.
— Что? Ты и ее решила защищать? Хотя, если хорошо подумать, нам только легче от того, что не надо больше видеть ее угрюмое лицо. А помощи от нее все равно никакой.
— Я не защищаю ее, — возразила Алиса. — Просто мне кажется, что в церкви она чувствует себя намного хуже, чем мы.
Таммо и Фернанд ошеломленно посмотрели на нее, а Малколм кивнул.
— Да, мне тоже так кажется, — сказал он.
— Но почему?
— Вы помните ту ночь, когда мы вместе с Носферас впервые вошли в церковь? Эта мука! Разве вы забыли о ней?
— Да, почти забыли. Ведь сейчас это уже не важно. Я только не понимаю, почему Марии Луизе должно быть плохо. Ведь она была с нами в Риме.
— И принимала в занятиях с Носферас такое же активное участие, как и сейчас, — сухо добавила Алиса.
Таммо с Фернандом посмотрели друг на друга и усмехнулись.
— Ага, а теперь последовало наказание. Не могу сказать, что мне ее жалко, — добавил Таммо.
Алисе пришлось прервать брата, поскольку мужчина, на которого показывала Мария Луиза, подошел прямо к ней.
— Я могу вам помочь? Или вы просто искали приют, где можно было бы провести эти поздние часы?
Голос мужчины звучал немного укоризненно, вероятно, из-за того, что вампиры слишком громко разговаривали в церкви.
Алиса присела в реверансе и улыбнулась старику. Он не был похож на священника. Возможно, он такой же посетитель, как и они?
— Извините, если мы вам помешали. Мы не хотели этого. Не знаю, сможете ли вы нам помочь. Вы часто бываете здесь?
— Можно сказать и так, — усмехнулся мужчина. — Я церковный служитель при храме Святого Дунстана.
— Отлично, — просияла Алиса. — Могу я спросить, как долго вы здесь работаете?
Старик задумался.
— Должно быть, уже более пятидесяти лет. Да, я служил тут еще тогда, когда на этом месте стояла старая церковь. Я видел, как в 1831 году ее снесли, чтобы расширить улицу. И это после того, как церкви Святого Дунстана удалось уцелеть во время Великого пожара в 1666 году! Декан Вестминстера посреди ночи разбудил сорок учеников Вестминстерской школы, чтобы собрать из них пожарную бригаду. Вооружившись ведрами, они смогли остановить огонь и спасти церковь, которую на этом месте, вероятно, приказал построить сам Святой Дунстан. А затем ее просто снесли, и все это лишь для того, чтобы расширить улицу!
Наследники были неприятно удивлены, узнав, что в 1801 году этой церкви здесь еще не было. Однако старик мог вспомнить что-то о старом здании и, возможно, даже о том, что происходило тут в то время. Но как незаметно повернуть разговор в нужное русло? Или стоило прямо спросить у старика, на что члены церковной общины так сильно жаловались в 1801 году, что настоятелю пришлось обратиться в полицию? Вероятно, было разумнее постепенно подвести служителя к сути дела.
— Из ваших слов мне ясно, что вы интересовались историей этой церкви, — начала Алиса, стараясь подбодрить старика улыбкой. — Вам, наверное, есть о чем рассказать!
Вампирша ощутила, каким польщенным почувствовал себя старик. Во времена, когда все больше людей теряли веру в Бога, ему, вероятно, куда чаще приходилось сталкиваться с равнодушием и отсутствием интереса к церкви. Все больше горожан примыкали к нонконформистам и выступали в поддержку эволюционной теории Дарвина.
— Да, я читал старые записи и ранние хроники церкви и лично приложил руку к их продолжению, — с гордостью ответил старик. — Церковь Святого Дунстана была построена в пятнадцатом веке для объединения лондонских кордвейнеров. Так в старину называли ремесленников, которые выполняют тонкую работу с кожей, к примеру изготовляют кожаные перчатки или делают мягкую белую кожу из козьих шкур. Кроме того, к кордвейнерам относятся башмачники.
— Как интересно, — сказала Алиса и уже начала раздумывать над тем, как подтолкнуть старика к нужной теме, когда в разговор вмешался Таммо.
— И вы также знаете, почему в 1801 году настоятель этой церкви обратился в полицию?
Алиса подавила стон. Все ее дипломатические ухищрения пошли насмарку! Вампирша бросила на брата гневный взгляд, но он продолжал смотреть на церковного служителя, ожидая ответа на свой вопрос.