В современной лингвистике до сих пор существуют разногласия в терминологии при определении функционально-стилевой принадлежности газетных текстов. Традиционно их относят к публицистическому, газетному или газетно-публицистическому стилю. В целом, исследования указывают на необходимость разграничивать понятия «язык газеты» и «газетный стиль». Первый - многостилен, второй - прост, деловит, экономен; для него характерны речевые стандарты и клише.
Вместе с тем для обозначения функционально-стилевой принадлежности исследуемых текстов электронных газет нам представляется наиболее целесообразным воспользоваться термином «стиль массовой коммуникации» [Солганик 2002б]. Это понятие, во-первых, эксплицирует мультиадресатность газетных текстов, во-вторых, указывает на тесную связь газеты с другими средствами массовой информации, обозначая принадлежность текстов газет (как «бумажных», так и электронных) к масс-медиальному дискурсу. Этот термин также учитывает своего рода «глобализацию», объединение информационного поля в мировой глобальной сети.
Г.Я. Солганик [Солганик 2002], С.И.Сметанина [Сметанина 2002] и др. обращают внимание на происходящую в последнее десятилетие эволюцию жанровой системы, связанную с усилением информативности. Очерк, фельетон, передовая статья становятся менее популярными жанрами.
Выводы Г.Я. Солганика подтверждаются и нашими наблюдениями над текстами электронных газет. На смену директивно-агитационной передовице пришли так называемые «горячие новости» (hot news или breaking news). Очерк с его интимизирующей интонацией, субъективностью также мало соответствует информационно-фактуальной объективности большинства статей в электронных газетах. Открытой сатиричности фельетона, похоже, стали предпочитать абсолютно серьезную эксплицитную или имплицитную критику или юмор комиксов и карикатур.
Технические возможности сетевых газет позволяют публиковать короткие сообщения в режиме реального времени, а по мере получения деталей обновлять сообщение и печатать развернутую статью. Короткая заметка может быть модифицирована в развернутый репортаж или аналитическую статью. В России модификационные возможности сетевого канала наиболее продуктивно используют оригинальные сетевые газеты. В режиме реального времени обновляется лента новостей «Утро.Ру», «Лента.Ру», «Полит.Ру», «Газета.Ру» и др. Электронные версии влиятельных англоязычных газет (The New York Times, The Guardian, Financial Times, The Washington Post и др.) полноценно применяют мультимедийные и гипертекстуальные возможности сетевого канала, но обновляют информацию не в режиме он-лайн, а ежедневно. Ежеминутное или ежедневное обновление информации соответствует динамичности современной эпохи, которая, как замечает В.Г.Костомаров, «требует скорости, эффективности и непостоянства, точнее - перемены, непрерывного изменения» [Костомаров 1999: 40].
Классификация медиа-текстов в последних работах осуществляется в соответствии с преобладанием одной из двух ведущих функций СМИ - информативной или воздействующей. Т.Г. Добросклонская [2000] выделяет четыре типа медиа-текстов (новости, информационно-аналитические тексты, тексты группы features, рекламные тексты). С.И.Сметанина выделяет информационные, аналитические и художественно-публицистические тексты СМИ.
С.И. Сметанина указывает на новые тенденции в функционально-стилевой системе медиа-текстов. Она считает, что современный медиа-текст делает оппозицию стандарт // экспрессия (которая была определена В.Г. Костомаровым в качестве ведущего конструктивного принципа построения газетного языка) менее актуальной [Сметанина 2002: 50]. По наблюдениям Сметаниной, для современного медиа-текста характерным является переключение внимания читателя с события на код (язык). Происходит наслоение эмоционально-экспрессивного аспекта на объективно-коммуникативный, наблюдается размывание границ между стандартным и экспрессивным, «деконструируется сам функциональный стиль» [Сметанина 2002: 56-63]. Это нередко приводит к речевым дефектам.
Указанные тенденции в некоторой степени наблюдаются и в отношении текстов электронных газет. Однако, несмотря на пестроту электронных газетных текстов, по нашим наблюдениям, нельзя говорить о разрушении функционального стиля как такового. Использование термина «стиль массовой коммуникации» в отношении языка сетевых (и традиционных) газет, на наш взгляд, позволяет говорить не о «деконструкции» стиля, а о переструктурировании, или расширении, рамок стиля, который традиционно назывался газетным, и о размывании жанровых границ. Жанровое своеобразие современных газетных текстов связано не столько с образом автора, сколько с функциональной направленностью текста. Вследствие этого нам представляется правомерным выделять не отдельные жанры, а функционально-жанровые типы.
Наши наблюдения показывают, что наиболее популярными функционально-жанровыми типами электронных газет являются: новости (news), комментарий (comment) или мнение (opinion), тематическая статья (feature), специальный репортаж (special report) и реклама (classifieds). Также немаловажное место занимают письма читателей (letters), рецензия (review) и др. Новостная информация, как правило, распределяется в соответствии с географией сообщения: новости страны, зарубежные, местные новости. В информационном пространстве отдельного веб-сайта газеты тематические статьи распределяются в соответствии с тематической доминантой или так называемым «медиа-топиком» [Добросклонская 2000]: политика, экономика, культура, путешествие, кино, спорт и т.п. В целом специфика каждой отдельной электронной газеты определяет бесконечное многообразие тем и рубрик, широту и глубину освещения материала, что лишь подтверждает давно замеченный синтетический характер текстов массовой информации.
При формировании коммуникативной компетенции учащихся на занятиях по специальности (например, филологической) преподаватель сталкивается с необходимостью объяснить не только саму научную реалию, но и дать ее терминологическое обозначение, по возможности, показать сходства и различия в терминах, а порой и в содержании самой реалии в родном и изучаемом языках. Терминологическая лексика должна вводиться с опорой на лингвострановедение, т.к. презентовать лексическое значение - это то же самое, что показать и в случае необходимости активизировать национально-культурные ассоциации. Только носитель языка владеет культурно-историческими ассоциациями в полной мере, а национально-культурный компонент терминологических лексических единиц обнаруживает себя в коннотативных семах.
Опираясь на личный опыт работы в иностранной аудитории за границей, мы, к сожалению, можем констатировать, что многие зарубежные коллеги при анализе явлений русского языка пользуются терминологией и критериями оценки собственного языка. Например, в некоторых высших учебных заведениях Чехии на занятиях по русскому синтаксису вовсю оперируют чешской терминологией, объясняют, опираясь на свои лингвистические традиции. Происходит автоматический перенос терминов родного языка, теоретических подходов к языковым явлениям на изучаемый язык (в данном случае - на русский). При обучении научной терминологии необходимо соблюдать принцип точности и соответствия явлений и терминов конкретного изучаемого языка. Иначе в результате упомянутой «автоматики переноса» происходит смешивание или подмена терминов и самих понятий. В качестве примера приведем следующее русское простое предложение: Она всегда была рада гостям, красиво накрывала на стол и угощала всех от души. Чешский преподаватель характеризует это предложение как сложное с союзной и бессоюзной связью, состоящее из 3-х грамматических основ. Таким образом, однородные члены в русском предложении (согласно русской лингвистической традиции) определяются как самостоятельные предложения. Такой подход и интерпретация базируются на чешской теории предложения, которая противоречит основам синтаксиса русского языка. Это вызывает недоумение и путаницу в умах учащихся, как только они открывают русский учебник, написанный носителем языка, без чешских интерпретаций.
Подобные явления могут наблюдаться и в тех случаях, когда преподаватель, не являясь носителем языка, опирается на языковые процессы родного языка и пытается «прогнозировать», например, словообразовательные формы русского языка. Беря за основу образования форм женского рода существительных в чешском языке, обозначающих наименование лиц по профессии и роду деятельности при помощи суффикса -k (a) (ucitelka, reditelka, modelka, doktorka, lekarka), чешский преподаватель легко производит следующие «русские» формы: инженерка, доцентка. Кроме употребления неправильных форм, данное словообразование ведет и к нарушению семантики, в результате происходит семантический сбой. Наглядным примером может служить обозначение профессии манекенщицы словом «моделька». Здесь, кроме нарушения правил словообразования (для данной лексемы), наблюдается и нарушение смысла. Слово «моделька» у носителей русского языка обозначает уменьшенное воспроизведения чего-либо (например, маленькая машинка, самолетик и т.п.). Русский не ассоциирует слово «моделька» с манекенщицей, моделью. Такое возможно лишь в определенной ситуации и стилистически маркировано, имеет пренебрежительную окраску. Если бы перед русским человеком и возник вопрос образования формы, обозначающей пол в данной профессии, то по логике он бы стал образовывать пару для обозначения мужского пола, так как модель - существительное женского рода, чаще обозначает женщину. Для обозначения мужчины можно употребить либо манекенщик, либо мужчина-модель. Форма моделька для обозначения женского пола профессии модели была бы для русского не нужна, избыточна. Не носитель языка этого не чувствует, а потому объединяет правила образования форм женского рода для обозначения женского пола отдельных профессий. Некоторым трудно почувствовать стилистическую окраску слова, не все знают, например, что формы женского рода могут быть не только стилистически маркированными, но и обозначать, кроме профессии, семейный статус: генерал - генеральша (жена генерала - семейный статус); профессор - профессорша (разговорный стиль - название профессии) - профессорша (жена профессора - семейный статус).
Подобные явления «неосознанной» языковой интерференции характерны не только для Чехии, но и для других стран, так как существует ряд объективных причин, которые приводят к таким «несостыковкам»: ограничение возможностей повышения квалификации преподавателей-иностранцев в русских вузах; отсутствие возможностей редактирования и корректировки учебников русского языка и учебных пособий, издаваемых за рубежом, носителями языка; резкое уменьшение возможностей пройти стажировку в стране изучаемого языка и т.д. Нисколько не умаляя профессионализм иностранных преподавателей русского языка, хотелось бы заметить, что иногда при изучении русского языка лучше не вдаваться в неточный теоретический анализ языковых явлений, не смешивать регулярные и единичные языковые образования, не переносить механически модели и правила родного языка на язык изучаемый, а ограничиться более общими знаниями, часто употребляемыми формами и оборотами. Данный необходимый минимум будет надежной базой для самоусовершенствования, углубленного изучения языка, будет служить гарантией того, что языковая интерференция ярко не проявится. В связи с этим хотелось бы упомянуть проблему учебных материалов (учебников, пособий), используемых на уроках русского языка за рубежом. Теоретическая лингвистика, написанная «не носителем» языка, часто представлена в интерпретации родного языка, отсюда на страницах таких учебников встречаются неточности, кальки. Это путает учащихся, которые при работе с оригинальными русскими учебниками испытывают затруднения, обнаружив несоответствия в подаче материала. Кроме этого, при составлении учебника необходимо достаточное внимание уделять национально-культурным ассоциациям, стилистике, их правильному и точному комментарию. Подбор материала в учебниках должен соответствовать задачам формирования коммуникативной компетенции обучающихся, поэтому авторы должны учесть актуальность, важность и интерес для обучающихся выбранных тем, ситуаций, учесть роль самих обучающихся в предложенных ситуациях. Известно, что, если учащийся прошел сознательно через овладение системой родного языка, то он обязательно будет воспринимать иностранный язык сквозь призму своих знаний. Сопоставление двух грамматических систем будет происходить непроизвольно. Следовательно, задача преподавателя»не носителя» языка заключается не в том, чтобы укреплять эти связи, а в том, чтобы их грамотно разводить. Разнообразие и обилие языкового материала, доступность аудио- и видеоформ его презентации (газеты, журналы, книги, аудиокассеты, видеокассеты, радио, телевидение, Интернет) приводит к тому, что у учащихся формируются навыки стилистической дифференциации русского языка.
Таким образом, изучение вопросов презентации учебных материалов в иноязычной аудитории за рубежом, анализ ошибок, допускаемых в процессе преподавания русского языка «не носителями» русского языка, качество учебных материалов, используемых на уроках, показывают, что отсутствие прецизийности в интерпретации теоретических основ языка, лингвистической корректности, «неучет» национально-культурного компонента, игнорирования языковых и страноведческих реалий может привести к сбою в языковом сознании учащихся, что, в конечном итоге, негативно скажется на результатах обучения.
Литература
1. Аракин В.Д. История английского языка. – 2-е изд. – М.: Физматлит, 2001. – 272 с.
2. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков: Учеб. пособие. – 3-е изд. – М.: Физматлит, 2000. – 256 с.
3. Арбекова Т.И. Лексикология английского языка. Практический курс: Учеб. пособие для студентов 2-3 курсов ин-тов и фак-тов иностр. яз. – М.: Высшая школа, 1977. – 240 с.
4. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка:: Учеб. пособие для студентов ин-тов и фак-тов иностр. яз. – 3-е изд. пер. и доп. – М.: Высшая школа, 1986. – 295 с.
5. Арсентьева И.Г. Именная фраза конструкции АА…N в структурно- семантическом и морфологическом аспектах: Автореф. дис. – Одесса, 1982. – 16 с.
6. Астафурова Т.Н. Категория итеративности в современном английском языке: Автореф. дис. – М., 1981. – 27 с.
7. Балин Б.М. Немецкий аспектологический контекст в сопоставлении с английским. Спецкурс для студентов и аспирантов фак-тов иностр. языков. – Калинин, 1969. – 431 с.
8. Бархударов Л.С. Очерки по морфологии современного английского языка: Учеб. пособие для студентов ин-тов и фак-тов иностр. яз. – М.: Высшая школа, 1975. – 156 с.
9. Бархударов Л.С., Штеллинг Д.А. Грамматика английского языка. – 4-е изд., испр. – М.: Высшая школа, 1973. – 422 с.
10. Бердникова Л.П., Зуевская В.А. Тайны disjunctive questions в современном английском языке // Некоторые проблемы грамматических категорий и семантики единиц языка. – Пятигорск, 2003. – с.19-27.
11. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка. – 3-е изд., испр. – М.: Высшая школа, 2000. – 381 с. (на англ. яз.)
12. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка: Учеб. пособие. – 2 –е изд., перераб. – М.: Высшая школа, 1994. – 381 с.
13. Блумфилд Л. Язык / Пер. с англ. Е.С. Кубряковой и В.П. Мурат; Коммент. Е.С. Кубряковой; Под ред. и с предисл. М.М. Гухман. – М.: Прогресс, 1968. – 607 с.
14. Боева Н.Б. Грамматическая антонимия в современном английском языке. – М.: Готика, 2000. – 159 с.
15. Валиева Э.Г. Лексическая категория качества в современном английском языке: Автореф. дис. – М., 1976. – 17 с.
16. Воронцова Г.Н. Очерки по грамматике английского языка. – М.: Изд-во литер. на иностр. яз., 1960. – 399 с.
17. Глисон Г. Введение в дескриптивную лингвистику. / Пер с англ., общая ред. и вступит. статья В.А. Звегинцева. – М.: Прогресс, 2002. – 496 с.
18. Глисон Г. Введение в дескриптивную лингвистику. / Пер. с англ. Е.С. Кубряковой, В.П. Мурат / Ред. и вступит. статья В.А. Звегинцева. – М.: Изд-во иностр. лит., 1959. – 486 с.
19. Грамматика английского языка (на английском языке) / Под ред. В.Л. Каушанской. – 4-е изд. – Л.: Просвещение, 1973. – 319 с.
20. Грамматика современного английского языка: A new university English grammar: Учебник для студ. высш. учеб. заведений / Под ред. А.В. Зеленщикова, Е.С. Петровой. – М.; СПб.: Academia, 2003. – 640 с.
21. Гуревич В.В. Теоретическая грамматика английского языка. Сравнительная типология английского и русского языков: Учеб. пособие. – М.: Флинта, Наука, 2003. – 168 с.
22. Гуреев В.А. Учение о частях речи в английской грамматической традиции (XIX-XX вв.) – М., 2000. – 242 с.
23. Internet:https://www.englishclub.com/grammar/articles/theory/the
24. Internet:https://www.englishlanguage.ru/main/studyarticles/
25. Internet:https://www.esllessons.edu/mainpage/lessonplans/articles.htm
26. Internet:https://www.freeesays.com/languages/S.Hal How to Learn English grammar.htm
27. Internet:https://www.yandex.narod.ru/filolog.ru/grammarunits/об Дидковская
28. Wheeler C.J., Schumsky D.A. The morpheme boundaries of some English derivational suffixes // Glossa. – Burnaby, 1980. – Vol. 14, № 1. – P. 3-34.
29. Woisetschlaeger E.F. A semantic theory of the English auxiliary system. – New York; London: Garland, 1985. – 127 p.
30. Wolfgang U.D. Morphology // Handbook of discourse analysis. – Vol. 2. Dimensions of discourse. – London; Tokyo, 1985. – P. 77-86.