https://ficbook.net/readfic/7084647
Направленность: Слэш
Автор: Heika Mitich (https://ficbook.net/authors/174410)
Беты (редакторы): Sheila Luckner (https://ficbook.net/authors/914635)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Чанёль/Бэкхён, Крис/Сухо, Бэкхён, Чанёль, Крис, Сухо
Рейтинг: NC-17
Жанры: Юмор, Фэнтези, PWP, AU, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, Кинк
Размер: Мини, 16 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Чунмён рассказывает Бэкхёну увлекательные подробности их с Ифанем личной жизни.
Бён смущён, заинтересован и очень хочет повторить.
Посвящение:
Всем моим любимым читателям.:33
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Примечания автора:
Ещё один спэшл к вот этой прекрасной работе: https://ficbook.net/readfic/5237357
У меня сегодня День Рождения, и в этот день мне как никогда хочется порадовать своих дорогих читателей.:33
Если вы не читали основную историю (прочитайте, вам понравится), то коротко о главном: Чанбэки женаты, они - представители королевских династий крупнейших и сильнейших держав, а действие происходит в магическом мире с современными реалиями, населённом мифическими существами.
WARNING! Пока не бечено (потому как я торопилась выложить к этому дню), но вычитано, если найдёте опечатки, то стучитесь в публичную бету, пожалуйста.:33
Особенности демонического и эльфийского секса, кинки, многочисленные упоминания узлов, и да, это не омегавёрс.
— Знаешь, если честно, мне немного боязно, — говорит Чунмён и отпивает из своей чашки. Его лицо слегка перекашивается, и он смотрит на содержимое своей кружки с нескрываемым омерзением. Бэкхён пожимает плечами и сочувственно говорит:
— Этот чай Чанёль привёз из последней поездки в дружественную страну оборотней. Говорят, они добавляют в него какие-то местные ягоды и травы, которые придают ему такой незабываемый вкус. – Бён тихо хихикает, когда Ким сплёвывает чай в блюдце и отодвигает чашку с таким выражением лица, будто кто-то подсунул ему гигантскую миску с концентрированным прумиуном. Чунмён хватается за стоящую на столе вазочку с конфетами и принимается агрессивно набивать рот шоколадом, видимо, пытаясь хоть как-то избавиться от остатков чая во рту.
— Мне кажется, что он всё ещё испытывает что-то вроде ностальгии по тем славным временам, когда вы самозабвенно мазали друг друга несмываемой зелёной дрянью или швырялись друг в друга канделябрами, — вкрадчиво заявляет он. – Иначе как объяснить тот факт, что практически из всех заграничных путешествий он всегда тащит всякую дрянь? Помнишь тот странный музыкальный инструмент из королевства сирен? Мало того, что он привёз его вашим детям, так ещё, к тому же, решил порадовать и нашу Суан и подарить ей эту прекрасную и крайне нужную в хозяйстве вещь! Я тогда выдержал ровно шесть часов прежде, чем разбить его об стенку, и дочь дулась на меня из-за этого целых два дня! Мне пришлось везти её в заповедник единорогов, чтобы она наконец-то вновь стала со мной разговаривать. – Чунмён давится воздухом и на автомате тянет руки к чашке, но вовремя спохватывается и косится на чай брезгливым взглядом.
Бён вспоминает, как Рё и Минхи довели их практически до нервного срыва, пытаясь наиграть на этих мерзких штуках национальные гимны Эльдуса и Химеруса, и невольно перекашивается. Он окидывает взглядом идеально чистую гостиную: ни единой игрушки на ковре и никаких разводов от акварельных красок на стенах. Бён вздыхает и, покачав головой, говорит:
— Реально, когда дети не во дворце, это даже как-то непривычно. Ты помнишь, когда последний раз было так спокойно и тихо? Чтобы никто не швырялся в друг друга предметами, не соревновался в том, кто попадёт огненным шаром в открытое окно? У меня такое чувство, что мне это просто снится.
— Я потому и говорю, что мне искренне жаль бабулю и дедулю, а также всех крылатых пегасов, к которыми с самыми замечательными намерениями приехали наши милые детишки, — вздыхает Сухо и ставит вазочку с конфетами на стол. — Ты понимаешь, что вместе наши дети – это испытание, которое под силу только достигшим абсолютного магического дзена? Если Рё, Минхи и Суан заставят всех пегасов иммигрировать в страну фей, а дедушка и бабушка выпорят нас обоих ремнём за то, что мы не смогли нормально воспитать детей, я лично напою их этим чудесным чаем, — на его лице появляется ехидная улыбка, и он добавляет. – Правда, меня греет мысль о том, что тогда они выпорят и Ифаня с Чанёлем тоже. Помнишь их толстенный ремень с платиновой пряжкой? У меня попа после него несколько недель болела, как после сексуального марафона с господином Ву.
— Поверь мне, если бабушка и дедушка играючи справились с нами, то и этих ребят они запросто возьмут в узду, — отзывается Бён и думает, что Чунмён вполне мог бы обойтись без последнего сравнения. При всей его любви к двоюродному брату и его любящему супругу меньше всего на свете ему хочется знать подробности их бурной интимной жизни.
Достаточно того, что он уже несколько раз натыкался на них в разных уголках дворца, когда эти двое вели себя как подростки со спермотоксикозом. Бён вспоминает вид обнажённой задницы Ву на фоне бесценного эльфийского гобелена и невольно ёжится от накатившего смущения, а Ким внезапно понимающе ухмыляется и вкрадчиво говорит:
— Наверное, вы с Паком счастливы, что наконец-то останетесь наедине? Дети— это истинная благодать, но теперь вы наконец-то сможете вдоволь насладиться всеми прелестями семейной жизни. Незапертые двери в спальню, полная демоническая форма, огненная плётка, всё такое. Я тебя прекрасно понимаю, можешь даже не сомневаться.
— Погоди, о чём ты вообще говоришь? – переспрашивает Бэкхён и ощущает, как к лицу приливает алая краска стыда. Чунмён, смотрящий куда-то сквозь него с видом озабоченного школьника, переводит взгляд и, вскинув брови вверх, недоумённо повторяет:
— Полная демоническая форма. Не знаю, как это происходит у Чанёля, но у Ву… — внезапно его глаза расширяются, и он неверяще выдыхает:
— Погоди-ка… Только не говори мне, что Пак никогда не показывал тебе полную демоническую форму! Вы женаты с ним уже четыре года, у вас двое детей, вы молоды и не страдаете импотенцией, и вы при этом трахаетесь как благообразные химерусские пенсионеры?!
— Какого хуя я вообще должен обсуждать с тобой свою сексуальную жизнь? – Бён напрягает память и вспоминает их с Чанёлем последний секс перед его отъездом в очередную скучную деловую поездку. Дети в то время решили сыграть с ними в прятки перед сном, и Пак зажал его в ванной, подперев дверь в помещение невесть откуда взявшимся там ящиком для грязного белья. Чанёль пыхтел и сосредоточенно втрахивал его в край раковины, Бён запихнул себе в рот мочалку, отчаянно воняющую манго и молоком, чтобы не стонать в голос, и всё происходящее казалось на редкость абсурдным и в то же время возбуждающим.
Особенно, когда дети принялись стучаться в дверь, и от неожиданности Бён кончил прямо на тщательно вымытую раковину, а Пак в пылу оргазма поскользнулся на гладком кафеле и едва не свалился на пол.
Он знает, что демоны могут обращаться и представать перед простыми обывателями в своём полном боевом обличии, но воочию никогда этого не видел. Пак обещал ещё до свадьбы, что обязательно продемонстрирует ему все возможности его сверхъестественной формы, но во время первой брачной ночи почему-то хотелось чего-то более романтичного и прозаичного. А потом как-то закрутилась эта свистопляска с магическим планированием детей, затем уход за новорождёнными двойняшками, которые с первых же дней начали демонстрировать телепатические способности своего эльфийского папочки и огненные фокусы своего второго демонического отца. Секс был по-прежнему страстным и приятным, но о том, что, оказывается, Пак может трансформироваться и показать ему себя с иной, животной стороны, Бэкхён вспомнил только сейчас, глядя на чересчур довольную и затраханную физиономию Чунмёна. Нутро заполняется чувством лёгкой досады и зависти, и он бормочет себе под нос, хватаясь за чашку с чаем:
— Что за глупости ты несёшь, конечно же, я видел его демоническую форму! Такую, красную, с чешуёй и длинным хвостом, очень сексуальную и прямо такую… демоническую.
— Ты не умеешь пиздеть, точнее, умеешь, но не мне, особенно, когда дело касается твоего дорогого ушастого супруга, — хмыкает Ким и ловко уворачивается от посланной в него диванной подушки. – Эй, не злись! Вы просто такая сладкая парочка, я удивляюсь, как он до сих пор не показал тебе все свои природные возможности!
— Мы женаты, мы активно участвуем в жизни нашего объединённого государства, мы регулярно таскаемся на всякие саммиты и международные мероприятия, а ещё у нас двое шкодливых детей, которые умудрились довести до психоза даже индифферентных Чонина и Сехуна, — не выдерживает Бэкхён и швыряется в Кима второй подушкой. – Как вы вообще ухитряетесь трахаться как кролики?! Ваша Суан недавно развлекалась тем, что выкопала из земли два столба и размахивала ими в воздухе, как чирлидерскими жезлами! Как вы находите время, везучие мудаки, вы же только недавно заняли первое место в рейтинге «Самых примерных звёздных родителей»! Вы что, заплатили им взятку, или жюри извращенцы, и вы занимались сексом прямо у них на глазах?!
— Фу, Ваше Высочество, и после этого ты говоришь мне, что мы с Ифанем извращенцы? – округляет глаза Ким и ловко останавливает подушку прямо в воздухе. Затем изящным движением руки отправляет её обратно на диван и, развернувшись к Бёну, неожиданно серьёзно говорит:
— Знаешь, я прекрасно понимаю, что у вас огромное количество дел и всё такое. Что после того, как вы поженились, родители быстренько свалили на вас добрую часть дипломатических обязанностей, и вы с трудом находите время на то, чтобы смотаться в драконий заповедник или попросту побыть наедине, но, Бэкхён, надо бороться за своё свободное пространство. Если не можете поехать в заповедник сами, посылайте туда детей, если дедуля Пак или его бодрый тесть, то есть, свёкр, в общем, я не разбираюсь во всей этой галиматье, внезапно приезжает из очередного дипломатического визита, смело вешайте ребятишек на них и для верности сразу же подтаскивайте к ним Кёнсу или Лухана, — Ким довольно хихикает и заговорческим тоном добавляет. – Мы всегда так делаем, и все довольны: наши жуткие пиарщики получают возможность разгуляться на такой благодатной теме, как трогательные семейные ценности королевской знати, наши дорогие родственники общаются с любимыми внуками и заодно зарабатывают себе имидж заботливых и мудрых воспитателей, а дети получают себе новый объект для издевательств, ой, то есть, я хотел сказать, источник нежности и заботы, в то время, как мы с Ифанем отлично проводим время наедине, — Чунмён берёт в руки плошку с конфетами и принимается
деловито разворачивать хрусткую обёртку. – Рассказать, что мы делали на прошлой неделе? О, нет, не буду, а то опять начнёшь швыряться подушками! Но, чтобы ты знал, трахаться в королевском парке очень здорово, главное, не промазать и не сесть задницей на муравейник. У Ифаня она до сих пор чешется, только никому не рассказывай, а не то он опять попытается спалить мне брови.
— Погоди-ка… — медленно произносит Бэкхён и осекается, когда в голове начинают мелькать многочисленные заголовки статей и очерков о заботливом семействе Ву-Ким, регулярно проводящем время с детишками. Вот они в зоопарке, вот они в заповеднике пегасов, вот они собирают яблоки в дворцовом саду, а позже радостно пекут какие-то сладости на тщательно отмытой кухне. И позади на фотографиях обязательно мелькает смазливая физиономия кого-либо из пиар-службы, и ведь не зря почерк и мизансцены показались Бэкхёну смутно знакомыми! И на паре снимков обязательно появляются довольные Ифань с Чунмёном, которые позируют со всеми родственниками, и это снабжается какой-нибудь трогательной подписью вроде: «Занятые родители никогда не забывают выкроить немного времени, чтобы побыть с любимыми детьми и хотя бы на пару часов насладиться тихими семейными радостями».
— Ах, вы, говнюки, — с нескрываемой завистью и лёгким восхищением говорит Бён и скользит взглядом по дивану, силясь найти очередную подушку-снаряд. – Всё продумали, до мелочей! И всё только для того, чтобы ты увидел член Ву в какой-то сраной демонической форме!
— Не в какой-то там сраной, а просто потрясающей, — парирует Чунмён и скрещивает руки на груди. – Поверь мне, это то, ради чего ему можно простить его дурацкую манеру доводить твоего папеньку перед всякими важными мероприятиями и отвратительный храп, что громче блеяния банши-коз. Достаточно вспомнить, что…
В этот самый момент за дверью раздаётся шорох и громкие оживлённые голоса. Ким моментально замолкает и хватает в руки чашку, принимаясь деловито размешивать в ней сахар, а Бён ловит себя на том, что чувствует лёгкую досаду от того, что Сухо резко прервал свой идиотский наставительный спич.
Как говорится, на самом интересном месте. Дверь в комнату резко открывается, и на пороге возникает Чанёль, облачённый в тщательно отглаженный костюм и какую-то странную накидку из непонятного блестящего материала. Пак что-то говорит маячащей за его спиной горничной, и та, коротко кивнув, тут же испаряется. Чанёль прикрывает дверь и громко выдыхает, расплываясь в широкой улыбке, и Бён думает о том, что всё-таки он безумно по нему соскучился. Нутро заполняется нарастающей теплотой, и Бэкхён невольно улыбается в ответ, едва сдерживаясь, чтобы не броситься к Паку на шею. Останавливает и отрезвляет его лишь присутствие Чунмёна, который со стуком ставит чашку на столик и категорично заявляет, весьма бестактно наставляя на Чанёля указательный палец:
— Я не знаю, откуда ты взял этот плащ, но в нём ты смахиваешь на химерусского трансвестита. Кстати, чай, который ты привёз из страны оборотней, просто охуительно мерзкий. Он почти такой же мерзкий, как та серебристая хрень на тебе, и, если бы эту хрень можно было заварить как чай, я уверен, она была такой же невкусной и гадкой!
— Сразу видно, что ты постоянно общаешься с моим добрым другом Ифанем, — хмыкает Пак и усаживается на диван. – С каждым годом в тебе становится всё больше свойственного ему врождённого такта и деликатности. А накидку, между прочим, мне подарил принц оборотней Швыршм… Швырл… Короче, как он сказал, она препятствует сглазам, отлично влияет на потенцию и способствует росту волос на ушах. Почему-то оборотни считают, что это очень круто и сексуально. У Швыркн… Швуркд… у него волосы с ушей аж до плеч свисают, так, что их можно заплетать в косички или завивать в пышные локоны!
Бэкхён сглатывает и косится на идиотскую вещицу, которая загадочно переливается в ярком свете люстры. Перед глазами возникает образ Пака с кудрявыми, как у гигантского пуделя, локаторами, и Бён невольно передёргивается. Чунмён хмыкает и одобрительно отзывается:
— Как здорово, значит, у тебя теперь будут не только оттопыренные, но и волосатые уши! Вы как раз сможете славно поиграть в собачку, раз ты отказываешься показывать ему свою демони…
Договорить он не успевает – Бён прицельным броском наконец-то попадает ему подушкой по лицу. Чунмён осекается на полуслове и принимается возмущённо мычать в тонкий бархат, а Бэкхён нервно улыбается и хватается за чайник.
— Чунмён уже как раз собирался уходить – у него есть срочные и крайне неотложные дела в королевской конюшне, — с этим словами он косится на Кима и выразительно округляет глаза. – Давай я налью тебе немного чаю. Как прошли переговоры? Наконец-то вы пришли к окончательному соглашению по магическим потокам?
Взгляд скользит по привлекательному лицу Чанёля, по его широким плечам и сильным бёдрам, обтянутым тонкой тканью костюма, и в голове невольно возникает образ обнажённого Пака, обращающегося в свою демоническую ипостась. Интересно, его кожа меняет свой цвет? А на голове действительно вырастают огромные рога? Появляется ли у него длинный и острый хвост, увеличивается ли он в росте, хотя куда уже выше, он и так смотрится рядом с ним как сластолюбивый дедуля рядом с худощавым старшеклассником.
Взгляд опускается ниже, на ширинку, и Бэкхён нервно сглатывает, ощущая, как низ живота наполняется нарастающим напряжением.
А член у него тоже трансформируется в нечто совершенно иное? Он становится больше и толще? А может, он значительно горячее, так, что, когда Пак входит в чужое тело, то его партнёр буквально плавится от липкого сладостного жара?
Или, быть может, он загорается? Но тогда трахаться будет невозможно, как только Чунмён и Ифань ухитрились сношаться как кролики в полной форме, они что, использовали охлаждающее зелье?
— Бэкхён, с тобой всё в порядке? – врывается в сознание озадаченный голос Чанёля. Бэкхён моментально вздрагивает и, вынырнув из пучины раздумий, улыбается и фальшиво-бодро отзывается:
— Конечно, всё отлично, о чём ты говоришь! Кстати, почему ты не пьёшь чай, ты же любишь оборотническую кухню?
— Ну, во-первых, я не могу его пить потому, что он впрямь блевотный, — бормочет Чанёль и кивает вниз. – Во-вторых, я даже не могу взять чашку, потому что ты льёшь туда чай не переставая. Ты уже залил весь ковёр и мои брюки, а ещё ты почему-то неотрывно смотришь на мою ширинку и что-то бубнишь себе под нос, — он контуженно откашливается и заботливо спрашивает. – Ты уверен, что с тобой всё хорошо? Может, мне попросить у горничной успокаивающий отвар? Мне кажется, перед отъездом дети здорово измотали тебе нервишки!
Со стороны дивана раздаётся невнятный кашель: это Чунмён давится смехом прямо в подушку, деликатно уставившись бесстыжими глазами на висящий напротив старинный гобелен. Бэкхён со стуком ставит пустой чайник на столик и испытывает невероятное желание настучать ему по аккуратно причёсанной макушке.
— Я, наверное, пойду, — говорит Чунмён и поднимается с дивана. – К лошадкам. А то давно не объезжал одного ретивого рысака, а тут как раз дети уехали к родственникам, можно отлично потренироваться в верховой езде. И вам, кстати, советую, причём, попробовать другую технику или выправку, — он ласково улыбается Паку и кивает на Бёна, вытирающего чайные подтёки со стола хлопковой салфеткой. – А то он уже без скачек, кажется, совсем замучился. Того и гляди начнёт бить копытцами по полу.
Прежде, чем Бён успевает сориентироваться и послать в него пресловутый чайник, Ким срывается с места и в мгновении ока исчезает за дверью. Чанёль непонимающе таращится ему вслед, а Бэкхён косится на него и с тоской думает, что Чунмёну стоит заниматься своими скачками молча и не пытаясь заглянуть под седло другим наездникам и элитным рысакам.
Он ведь даже и не задумывался о полной форме Пака, но теперь в голове раз за разом возникают всё новые, на редкость соблазнительные образы.
А что, если член действительно загорается, прямо, как настоящий факел? Бэкхён совсем не хочет пробовать подобные сексуальные извращения, ни за что на свете, они же с Паком – нормальная счастливая пара, не такие поехавшие на всю голову озабоченные ублюдки, как Чунмён и испортивший его поддакивающий засранец Ифань.
Разве что, только немножко. И желательно как можно скорее.
|
|