Всем делам моим на суше вопреки
И назло моим заботам на земле
Вы меня возьмите в море, моряки,
Я все вахты отстою на корабле!
Когда я спотыкаюсь на стихах,
Когда не до размеров, не до рифм,
Тогда друзьям пою о моряках,
До белых пальцев стискивая гриф.
Так всем делам моим на суше вопреки,
Так назло моим заботам на земле
Вы за мной пришлите шлюпку, моряки,
Поднесите рюмку водки на весле!
Любая тварь по морю знай плывёт,
Под винт попасть не каждый норовит,
А здесь, на суше, встречный пешеход
Наступит, оттолкнёт — и убежит.
Так всем делам моим на суше вопреки,
Так назло моим заботам на земле
Вы меня возьмите в море, моряки,
Я все вахты отстою на корабле!
Известно вам — мир не на трёх китах,
А нам известно — он не на троих.
Вам вольничать нельзя в чужих портах,
А я забыл, как вольничать в своих.
Так всем делам моим на суше вопреки,
Так назло моим заботам на земле
Вы за мной пришлите шлюпку, моряки,
Поднесите кружку рома на весле!
Андрей ГРУНТОВСКИЙ
Марш боплов
Некрасиво глядимся в ломаторах* лицами потными,
Когда ноги скользят, выбираясь по трапу на борт.
Боевыми пловцами зовёмся, а попросту – боплами,
Это значит – чуть больше земных и подводных забот.
За бортом море Баренца штормами варится,
И зимою ветра наждаком обдирают лицо…
Всё же птицы упрямо в наш край по весне возвращаются,
Где история вписана в сопки горячим свинцом.
Это море нас ждало, ласкало, баюкало…
Но порой забирало здоровье и лучших друзей.
Вот дождаться бы отпуска и прошвырнуться на юг бы нам,
Но не думай об этом, пока не достигнешь земель.
А когда ты достигнешь и воздух вдохнешь, и доложишься,
Всё, что нужно, взорвав, а что нужно – достав из глубин,
И доешь и допьёшь, и споёшь, всё, что было отложено…
И напишешь тому, кто смертельно далек и любим….
А быть может, тебя дожидается весточка светлая,
Так пляши, - ну а нет, - стало быть, не судьба…
Просто служба у нас глубоко незаметная,
И опять мы уходим, в морях не оставив следа…
А когда мы вернемся, когда же всё это закончится…
И последнюю лодку поставят на вечный прикол.
Тем, кто дожил и нет, вдруг на берег сойти не захочется, –
Будем вечно хранить этот край чёрных вод, синих звёзд, белых гор.
1985
–––––––––––––
* Л о м а т о р ы – иллюминаторы, в том числе на водолазном шлеме (мор. жаргон).
Посвящение ПСС*
А боцман ругался: «Итить-разъитить!»
А море, ребята, не любит шутить,
Штормит и штормит без предела…
До базы остался один переход,
Не риф, и не мель, и не зверь кашалот, –
Своя же подлодка задела…
Корабль упал, завалившись на бок,
На лоно Отца-Океана…
И люди уснули, и знает лишь Бог,
Когда отворится заиленный борт, -
Всех море отдаст без изъяна…
Года пролетели, года протекли,
И вот зазвенели о борт башмаки,
И ангел сошел в «трехболтовке» своей,
И стропы завел, и скомандовал: «Эй!»
Понтоны привсплыли, как спьяна…
Стропа натянулись, стропа напряглись,
Как струны гигантские, тянутся вниз…
И будто сирены оплакать взялись –
Поют клапана у насосов…
Не хочет отдать Океан их седой…
Начальники спусков, Никола Морской
Взмолились по душам матросов…
Но вот раздалося по связи: «Отрыв!»
И судно качнулось, над бездною всплыв,
Запишут: «Двенадцать ноль восемь…»
А после – буксир, а потом – доковать
И резать на лом или будут латать…
И сколько там будет вопросов!
А женам рыдать, хоронить их опять,
И снова в могилы гроба опускать
Вернувшихся дважды матросов…
Вернувшихся всё же матросов…
1986
–––––––––––––
*ПСС – поисково-спасательная служба
Песня гребцов
(Из Анакреонта)
Слава гребцам, погружающим вёсла в пучины
И воздымающим вновь над горбом Океана.
Слава судам, что бескрайним теченьем влачимы,
Волей богов, восседающих в сумерках храма.
Слава хребтам, что смиряясь, клокочут и воют,
В полдень мурлыча, а к вечеру алча расплаты...
Спят неспокойно усталые волны, как войны
С битвы пришедшие, руки сложивши на латы.
Слава гребцам, запевающим вольно и просто
В звоне цепей, что от века влачат исполины,
Соединяющих руки, несущие вёсла,
С древом, политым дождями и солнцем палимым.
Слава ветрам, наполняющим парус просторный,
Равно дарующим отдых и гибель сулящим
И разносящим протяжные песни по волнам,
Запах родимой земли от кормы уносящим.
Слава бичам, рассекающим воздух и спины,
Слава дельфинам, скользящим по гребням покатым,
Мелким рыбёшкам, что ныне на ужин ловимы,
И в глубине бирюзовой мелькающим скатам.
Слава коням, уносящим уставшее солнце,
Слава вечерней похлёбке скупой, но горячей,
Всем, доверяющим жизни каракулям лоций,
Свету созвездий, всходящих над бездной незрячей.
Фосфоресцируют, мечутся, манят, таятся
Чуда, доселе незримые, странные звуки...
То обступают, то снова во тьме растворятся,
Опровергая бесстыжие догмы науки.
Слава тоске, что таится в часах предрассветных,
Ревности жаркой и хладной, как полночь печали...
И волосам, что качнулись у глыб парапетных
И побелели, свой вечный корабль встречая...
Слава гребцам, погружающим весла в пучины,
И воздымающим вновь над горбом Океана...
1990
[1] Эти строфы посвящены лицейскому другу Пушкина Ф. Ф. Матюшкину (1799—1872). Фёдор Фёдорович - моряк. С 1817 по 1819 г. плавал к берегам Камчатки; с 1820 по 1824 г. принимал участие в экспедиции для описания берегов Ледовитого океана; С августа 1825 г., во время написания стихотворения Пушкина, находился в кругосветном плаванье. Позже участвовал в Русско-Турецкой войне. В 1834 году вернулся в Кронштадт, где командовал фрегатом «Артемида». Участвовал в боевых действиях на Черном и Балтийском морях, дослужился до адмирала.
[2] В. И. Богданов (1837-1886) - морской врач. В 1866-1867 гг. совершил кругосветное путешествие на клипере "Изумруд". С 1863 г. сотрудничал в сатирическом журнале "Искра" (журнал закрыт в 1873 г.). Известен и другой вариант «Дубинушки», переделанный А. Ольхиным из богдановского текста в 1885 г.