Абаев Н.В., доктор исторических наук, проф. БГУ,
зав. лаб. Цивилизационной геополитики института Внутренней Азии
Евразийская цивилизация, неотъемлемыми составными частями которой являются и Бурятия, и Россия в целом, в течение многих тысячелетий выработала особенно сакральное отношение к родному языку, почитаемому не просто как священное национальное достояние, но и как важнейшая часть народной, национальной религии бурят.
Для нас язык – нечто сакральное, особо священное и почитаемое, как, например, священная корова у индийцев, которую никто не вздумает как-нибудь обидеть. Иными словами, для нас язык также священен, как и сама Мать-Земля, как наши Священные Горы и Вечное Синее Небо – Тэнгэри.
Таковы цивилизованные нормы в нашем российско-евразийском обществе. Кстати, в Российской Империи государственный стандарт для интеллигентного человека, даже не имеющего высшего образования, но закончившего гимназию, предполагал обязательное знание старославянского, древнегреческого или латыни, а также одного-двух западноевропейских языков. Сложившийся в Бурятии евразийский паритет требует симметричного отношения к обоим субъектам диалога разных цивилизационных культур – русскоязычного населения и аборигенных бурят-монголов. Проявляя неуважение к бурятскому языку, как к государственному, российско-евразийская часть наших граждан нарушает этот паритет и баланс в межкультурном общении по отношению к бурят-монгольской части многонационального народа Бурятии, что недопустимо в условиях глобализации, обуславливающей необходимость активизации торговых и иных связей со странами АТР, а также развития международного туризма с целью повышения инвестиционной привлекательности республики.
Тем более, что руководители Росси и Республики Корея недавно договорились о более тесном сотрудничестве двух евразийских государств на равноправной, взаимовыгодной паритетной основе, и объявили об открытии Новой Евразийской эпохи. Рассуждения некоторых наших земляков, о том, что бурятский язык в современных условиях может не пригодиться их детям, выглядят более чем странно. В Республике Бурятия бурятский должен преподаваться как государственный, это не только цивилизованная норма всего российско-евразийского пространства, но и требование закона.
Дискуссия о роли бурятского языка как государственного показала, что вместо равноправного паритета двух субъектов межкультурного общения и диалога цивилизаций Востока и Запада мы получили «игру в одни ворота», т.е. попытку одной части Российского и бурятско-евразийского сообщества перетянуть одеяло на себя, с одной стороны требуя от бурят всемерно уважать русскую культуру, но с другой – утверждая, что бурятский не нужен их детям, поскольку «он не может пригодиться в современной жизни». Столь нелепой и глупой мотивировки в условиях, когда бурят-монгольский язык более популярен у многих народов Внутренней и Центральной Азии, Северо-Восточной Азии, на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии.
Я был во всех этих странах и везде – в Китае, в Монголии, в Калмыкии, в Корее, в Японии меня прекрасно понимали не только этнические буряты, но и другие восточные и западные народы, изучающие наш древний и прекрасный язык, который, по мнению всех самых авторитетных монголоведов, является самым древним из всех монгольских языков, прародителем самого халха-монгольского языка. В традиционной бурятской культуре существовала общепринятая норма, когда каждый образованный человек владел как минимум тремя языками, в том числе русским, тибетским и монгольским, причем старомонгольская (уйгурская) письменность была одинакова распространенной как среди различных регионов этнической Бурятии, где бытовали разные, зачастую очень непохожие друг на друга диалекты бурят-монгольского языка, так и по всему монгольскому миру. Это весьма напоминает обычную языковую ситуацию в западном мире, где трёхязычие тоже считается нормой.
Другое дело, что самих бурят нужно учить хорошему бурят-монгольскому языку, чтобы открыть для них двери в страны АТР, где этот язык (и я буду это неустанно повторять, поскольку владею многими западными и восточными языками) котируется наравне (если не более) с английским, немецким, китайским, японским и русским языками. Конечно, парадоксальным и вопиющим фактом является то, что многие этнические буряты, находящиеся на госслужбе, даже, якобы, занимающиеся вопросами науки и образования, культуры и искусства, являющиеся большими чиновниками, отвечающими за научные исследования в области бурятоведения и монголоведения, а также общественники, родившиеся и всю жизнь прожившие в Бурятии (например, Базаров Б.В., Басаев С., Булутов О.И., Цыбиков Т.Г., Митупов К.Б., Бураев И.Д. и др.) не удосужились выучить язык титульной нации, который, к тому же их кормит и поит. Как и наша священная земля Гэсэра, в героическом эпосе о котором хорошо проявлена сакральная функция языка бурят-монголов. Все, кто так или иначе кормятся от этой земли, должны хоть немного владеть им. Иначе наша священная земля действительно превратится в индейскую резервацию, а язык – в макароническое койне, пригодное только для шоу-бизнеса.
Весь цивилизованный мир, даже продавая на внешнем рынке продукты своих этнографических шоу, пытается делать вид, что за этим кроется богатая духовная культура, но если при этом выхолащивается сакральная сущность языка этой культуры, то это превращается в гумилевские химеры, в цыганщину. Как и в рамках российско-евразийской цивилизационно-культурной общности, на международной арене мы должны достойно представлять Великую евразийскую цивилизацию в равноправном паритете с нашими русскоязычными партнерами по евразийству, которое, кстати, придумали не наследники тюрко-монгольских империй, а русские «евразийцы» конца 19-го, начала 20-го вв.
А ведь геостратегия евразийства, про важность которой именно для Бурятии мы писали еще в конце 80-х годов, рассматривая ее как естественный Мост или Ворота из западной части Евразии в ее восточную и юго-восточную часть (т.е. к «малым драконам» Восточной Азии, в частности к Корейскому полуострову), живет и развивается, обретая новые конкретные формы. Например, недавно В.В. Путин, который постоянно говорит о необходимости качественно нового этапа во взаимодействии со странами АТР на основе евразийской геополитической стратегии, заключил с Пак Кын Хе, президентом Республики Корея, целый ряд соглашений, в том числе договор о безвизовых поездках. При этом лидер Южной Кореи назвала подписанный договор о сотрудничестве с Россией началом «новой эры в истории Евразии», новой «евразийской эпохой». Теперь всем жителям Бурятии полезно было бы кроме китайского и английского начать овладевать и корейским языком.