Нашарив дверцу, беглецы забрались внутрь. Димка достал зажигалку, подсветил дрожащим огоньком. В центре платформы электровоза торчала стальная коробчатая конструкция, приваренная к металлу настила. А на ней, на высоте груди, на треножнике, намертво сцепленном с подставкой, был водружен пулемет Калашникова. На Бауманке парню несколько раз приходилось обслуживать такие машинки для убийства, так что с работой механизма он был знаком. Димка даже немного повеселел. Шрам сделал ему отличный подарок — с таким оснащением есть шанс смести любую преграду. «Хотя решение для защиты платформы и странновато: сетка пуль не остановит, лучше бы наварили на борта стальные листы…» Подумав это, бауманец тут же мысленно чертыхнулся. Что-то он туго соображает сегодня! Электровоз явно оборудован для отражения атак в мертвом перегоне при вывозе трупов, а нечисть с автоматами не бегает. Так что сетки и стальных прутьев, видимо, вполне хватало для защиты от когтей непрошеных гостей.
Димка деловито проверил ПКМ, открыл затвор, снял с предохранителя. Пулемет уже был снаряжен штатной коробкой с емкостью ленты на сотню патронов, да и на полке в подставке стояла еще одна, так что о боезапасе можно не беспокоиться. На прорыв должно хватить. Он чувствовал, как его захватывает боевая злость и готовность действовать. Да и то сказать, терять им ничего.
Закончив с пулеметом, парень отыскал впереди кустарно сляпанный управляющий щиток и, прикрывая огонек зажигалки ладонью, высветил выбитые в металле надписи возле древних тумблеров: «тяга», «направление», «запуск», «свет»… действительно, все просто. Как Шрам и обещал.
Все сильнее тянуло омерзительным трупным запахом. Похоже, тела на платформе, укрытые заскорузлым брезентом, пролежали там уже довольно долго, дожидаясь, пока их вывезут со станции. Мелькнула шальная мысль пойти и проверить, нет ли там тела Федора, но Димка тут же одернул себя. Какой смысл Шраму лгать, если он устроил им побег? Да и к чему ему сейчас такая правда? Нервы и без того на взводе…
|
|
Он опустился на корточки перед Наташкой, присевшей на ящик в углу. Она не отвлекала его, не мешала, понимая, что занят. Привыкшие к темноте глаза уже различали ее лицо в почти сплошном мраке. Димка взял девушку за руку, снова показавшуюся ему слишком прохладной, шепнул:
— Как ты, Наташ?
— Все нормально.
Голос спокойный. «Какая же она молодец! — с теплотой подумал Димка. — Ведь всего пятнадцать лет, совсем еще девчонка, но не истерит, не дергается. Хотя видно, что тревожится…»
— Делаем так, — снова зашептал он. — Здесь защиты никакой, если начнут стрелять, мало нам не покажется. Поэтому ляжешь на пол. — Димка передал девушке «бизон» охранника. — Разберешься?
— Конечно. Я же бауманка. — Девушка через силу улыбнулась, напомнив ему в этот момент Наташку из прежней жизни — приветливую, общительную девчонку. Но улыбка мелькнула и снова угасла, а на изнуренное лицо девушки вернулось выражение напряженной озабоченности.
— Это на всякий случай, сама не высовывайся, — предостерег Димка. — Обещаешь?
— Дим, нужно торопиться. Мы время теряем.
— На тот свет всегда успеем, — мрачноватая шутка вырвалась сама собой. — Ты вон совсем озябла, в ледышку скоро превратишься. Ну ничего, выберемся на «Ильича», отогрею тебя. Главное сейчас прорваться.
|
|
— Дим, я не замерзла. И это не я холодная, а ты горячий.
— Еще бы, — хмыкнул Димка. — Парни для того и существуют, чтобы отогревать озябших девчонок.
Разговор успокаивал, позволял собрать силы перед отчаянным рывком. Оба это отлично понимали. Но и в самом деле нужно торопиться.
Димка прижал ладонь к ее прохладной щеке. Все-таки замерзла, что бы она там ни говорила. Хотелось сказать что-нибудь теплое и ласковое.
— Наташ. Что бы ни случилось…
— Дим, — перебила его девушка. — Ты ничего не чувствуешь?
— О чем ты?
— Прижми ладонь к полу.
Димка послушался. Металл сразу проник в разгоряченные пальцы прохладой. Настил платформы едва ощутимо вздрагивал, реагируя на какие-то далекие ритмичные толчки. И эти толчки… показалось? нет, не показалось! нарастали. «Странно. На землетрясение не похоже…»
— Дим, послушай меня! — убежденно зашептала девушка. — Лучше выбрать другое направление. У меня такое чувство, что нам нельзя в сторону «Ильича»… Вспомни, тогда, в Убежище, предчувствие меня не подвело.
«Да, не подвело. Только сделать мы все равно ничего не успели».
Он и сам чувствовал шкурой — если они сейчас двинут той дорогой, которую им указал Шрам, — все, конец обоим. Там пробудилось нечто страшное… И они собираются отправиться ему прямо в ощеренную пасть.
— Ты права… — трудно выговорил Димка. — На том перегоне мы сгинем.
Вот и все. Сама судьба против них.
Но на колебания в самом деле нет времени. Он нажал стартер, двигатель, словно просыпаясь, громыхнул и почти сразу ровно зарокотал. Медленно набирая ход, электровоз двинулся в сторону перегона Марксистская-Третьяковская, и сердце Димки тоскливо сжалось от дурных предчувствий.
|
|
Бетонный край платформы проносился все быстрее, размываясь серой полосой. Неожиданно где-то далеко за спиной послышались испуганные крики, и почти сразу гробовую тишину станции разорвали автоматные очереди. При первых же звуках выстрелов Димка, не раздумывая, рухнул на пол, увлекая за собой девушку, и прикрыл ее своим телом. Уже в следующую секунду он сообразил, что палят не в их сторону, а в противоположную, но все равно не позволил Наташе подняться. Приподняв голову, он увидел, как на быстро удаляющемся блокпосту вспыхнули прожектора, нацелившись в глубь туннеля, ведущего к Площади Ильича. Длинная пулеметная очередь басовито загрохотала в жерле туннеля, перекрывая трескучую автоматную пальбу. Кто же на них напал? С кем защитники ведут бой? Может, это союзники бауманцев, а электровоз уносил их в другую сторону?
— Не вздумай останавливать! — торопливо шепнула девушка, словно почувствовав его колебания. — Там смерть!
В подтверждение ее слов на блокпосту взметнулось пламя — там что-то взорвалось, закричали люди. А как только крик оборвался, Димка с изумлением и страхом увидел, как сквозь пламя, расшвыряв бетонные укрепления, словно детские кубики, перемахнула тень невероятных размеров. И тут же, не останавливаясь, рванула по путям вдогонку несущемуся электровозу. Вот что это были за толчки — прыжки несущегося во весь опор гигантского монстра! И теперь от его тяжелой, грозной поступи массивная платформа электровоза вздрагивала на рельсах, словно игрушечная.
— Какого черта? Что это за хрень?!
По всему периметру клетки шла узкая, сантиметров в тридцать, щель, специально оставленная в качестве амбразуры. Димка вскочил и вцепился в приклад пулемета, разворачивая тяжелый ствол в нужную сторону. Хотя для прицельной стрельбы пока слишком далеко, нужно подготовиться к встрече «гостя».
— Это харибда, Дима, — Наташа произнесла это с таким фатализмом, что Димка скрипнул зубами. Девушка тоже встала на колено и подняла ствол автомата. — Зверь идет за нами.
— Да какого черта мы ему понадобились?! Голодный? Ну так и жрал бы этих уродов-ганзейцев!
Но, говоря это, Димка уже сообразил. Вспышкой мелькнуло воспоминание о какой-то суете, проникшей в сознание сквозь дурман наркотика во время допроса в Убежище. Тревожные голоса людей Панкратова, приглушенные стенами удары во входную дверь, поспешность, с которой его сорвали с табурета и поволокли по коридору, чтобы увезти на мотовозе в безопасное место…
— Наташ… Как Панкратов проник в Убежище Натуралиста?
— Через противоположную дверь, откуда его не ждали! — Девушке пришлось повысить голос.
Все громче гудели колеса, шумел воздух вокруг клети. Электровоз набирал скорость. А сзади, всего в сотне метров, неслась громадная тень, заметно сокращая дистанцию.
Картинка сложилась. «Возле щенка харибды не стоит оставаться, могут нагрянуть родители. Накаркал ты, Натуралист!» Щенка харибды добил сталкер, но возле трупа осталось оружие Димки. Оружие, сохранившее запах своего владельца. Димки.
Именно харибда помешала допросу, заставив Панкратова, собиравшегося устроить в Убежище ловушку для Натуралиста, спешно поменять планы и уйти. Теперь тварь, прорвав все заслоны, нашла человека, убившего ее детеныша.
Не только люди умеют мстить. Может быть, это и не человеческая черта вовсе.
И вот она нашла его, только он схватился за единственную соломинку, протянутую ему судьбой…
Димка совсем забыл о блокпосте за спиной, но двое охранников сами напомнили о себе — встревоженными выкриками и предупредительными выстрелами в воздух. Конечно, они не могли не услышать шума на другом конце станции, но не знали, что именно там случилось, кто едет на электровозе, и не видели тварь, мчавшуюся в их сторону в темноте по шпалам. Иначе бы действовали куда решительнее или уже уносили ноги, спасая свою жизнь.
Между рельсами на пути стояла отрезанная от бочки «пепельница», вырывавшиеся из нее языки пламени высвечивали баррикаду, возведенную до самого свода тюбинга из листов металла и мешков с песком. Путь для проезда перекрывали ржавые ворота.
Таиться больше не имело смысла. Димка врубил фары, слепя охранников. Сообразив, что электровоз не собирается останавливаться, они с руганью бросились в стороны, убираясь с его пути. Теперь оставалось только молиться, чтобы машина пробила ворота, при этом не заглохнув и не сойдя с рельсов.
— Держись! — успел крикнуть Димка девушке, крепче вцепившись в пулемет, прежде чем удар массивной платформы заставил «пепельницу» взлететь под самый свод, а раскаленные угли брызнули во все стороны огненным фейерверком. В следующий момент электровоз с оглушительным треском разметал ворота. Свет погас — фары разлетелись вдребезги. Прицеп сзади подпрыгнул, словно собрался улететь вслед за воротами, но с лязгом встал обратно на рельсы.
Беглецы все-таки прорвались и теперь мчались по мертвому перегону, а из-под электровоза вылетал густой сноп искр — срикошетив от свода, обрезок железной бочки нырнул под платформу и там за что-то и зацепился. Пощелкав переключателем, Димка перевел его в другое положение. Теперь свет вспыхнул сзади. Видимо, для экономии энергии устроено было так, что переключатель работал только в одном из двух направлений. Чертов огрызок бочки наконец оторвался и унесся назад, подпрыгивая по шпалам. Тень преследовавшего их монстра в свете фар мгновенно выросла в несколько раз, накрыв весь тюбинг. Теперь казалось, что за электровозом мчится не просто зверь, а сама тьма, воплотившаяся в это грозное исчадие ада, ощетинившееся рогами и шипами. Эта тварь была раз в пять больше той, которую Димка с Натуралистом прикончили перед Убежищем, а значит — многократно сильнее и опаснее. Кроме того, парень очень хорошо запомнил, насколько харибда живуча. Но и оружие у него сейчас помощнее обычного «калаша».
Взмокшие от волнения ладони скользили по прикладу ПКМ. Димка торопливо вытер их об одежду, снова вцепился в оружие, задержал дыхание и дал короткую пробную очередь. Неплотно прижатый в спешке приклад врезал по плечу так, словно кто-то изо всех сил лягнул сапогом. Треск пулемета возле уха легко перекрыл окружающий гул. Прицел был взят верно, но пули, вонзившись в ощетинившуюся колючими шипами морду чудовища, лишь высекли искры, а харибда продолжала мчаться длинными тяжелыми прыжками, не обращая на стрельбу ни малейшего внимания. Димка уже слышал шумное дыхание, вырывавшееся из разинутой пасти зверя, видел свирепый огонь, красными углями горевший в глубоко утопленных глазницах. И этот огонь приближался. Метров пятьдесят, не больше.
Дима нервно сглотнул вязкую слюну. Он же помнил, как автоматные пули пробивали костяную броню подростка-харибды. Да, застревали в ней, да, часть тоже рикошетила, но ведь пробивали! А эта сволочь из титана, что ли?! Тварь взрослее — броня прочнее? Может, она вообще неуязвима? Может, она бессмертна?!
Вспышки «бизона» рваными всполохами выхватили из мрака фигурку девушки, стоявшую на колене в углу клетки с оружием в руках — Наташа держалась в стороне от линии огня ПКМ.
— Нет! — крикнул Димка. — Экономь патроны! Я сам!
Наташа медленно, словно во сне, повернула голову, понимающе кивнула.
«Ну, держись, сука!»
Димка поплотнее прижал приклад к плечу, зло прищурился и выдал несколько хлестких очередей, прерываясь лишь для коррекции прицела. И на сей раз свинцовый ураган все-таки нашел уязвимое место — харибда споткнулась и сразу отстала на пару десятков метров, коротко взревев. И в этом реве была такая ярость, что мороз продрал по коже.
Димка резко выпрямился, смахивая рукой пот со лба.
— Твою мать…
Выровняв бег, монстр вновь начал нагонять электровоз. Коробка уже наполовину опустела, но пока есть патроны, отчаиваться рано.
ПКМ затрясся, поливая свинцом корпус и лапы твари, и харибда снова отстала. На этот раз ей долго не удавалось сократить разрыв, но она все-таки мчалась следом, и не думая сдаваться.
Неожиданно рельсы накрыл туман. Только что стальные полосы блестели в свете фар, и вот уже корпус электровоза рассекает серую клубящуюся массу, потоками струящуюся позади прицепа. Полотно пути утонуло под нею без следа. Может, это и не туман вовсе? Ведь воздух над серой массой остался совсем чистым…
К сожалению, харибду загадочная субстанция не смутила. Зверь мчался с прежней яростью, снова набрав сбавленный темп, расплескивая вокруг себя туман мощными ударами лап так, словно они били по воде. Димка с беспокойством отметил, что туман поднимается все выше, и вот уже вязкие струи пробуют на зуб края прицепа, словно желая добраться до трупов под брезентом. Теперь корпус зверя плыл вслед электровозу, словно по серой реке, закрывшей ему лапы по грудь.
— Запах… — голос девушки, прорвавшийся сквозь гул несущейся машины, вдруг показался Димке изменившимся до неузнаваемости, чужим. Словно говорила не она, а кто-то другой ее устами. Отблески света фар, отражавшихся от прицепа, заставляли фигуру Наташи казаться бесплотной тенью в заливавшем клеть мраке. — Ты чувствуешь запах?
— Что? — Димка непонимающе вскинул голову. — О чем ты?!
Некогда вникать в смысл ее слов, нужно как можно быстрее разобраться с харибдой.
«В следующий раз сразу стреляй по глазам, иначе эту тварь убить невероятно сложно».
Тебя бы сюда, Олег, с твоей меткостью! Да и просто твоя компания сейчас бы не помешала…
Стиснув зубы от напряжения, Димка выжидал. Как только расстояние до харибды сократилось метров до двадцати, а фары хорошенько высветили ее морду, ПКМ снова выплюнул свинцовую очередь. Пули высекали из пластинчатой брони искры, ломали выступающие шипы, рикошетя, выбивали фонтанчики бетонной пыли из стен и свода. А свирепые огни глаз харибды и не думали гаснуть, становясь все ближе. «Да что ж ты… есть!!!» — Злое торжество охватило сердце: Димка успел заметить кровавый всплеск на месте левого глаза зверя, прежде чем тот, сбившись с направления, с грохотом врезался головой в стену. Мощное тело кувыркнулось, раскинув в воздухе лапы, брызнули куски бетона, вырванные когтями из стен словно бумага, и все скрылось в темноте, за пределами света фар.
«Попал! — исступленно твердил про себя Димка, не замечая ни пота, бежавшего по лицу ручьями, ни дрожащих от перенесенного напряжения рук, не выпускавших приклада пулемета. — Попал, попал, попал, черт меня побери!!!»
И тут где-то за спиной Димки, оттуда, куда мчался электровоз, раздался мощный удар, гулко разнесшийся по жерлу туннеля. Словно что-то огромное, могучее приложилось кулаком по путям, едва не вздыбив поверхность. Звук, знакомый до дрожи. Звук из кошмара.
Димка резко обернулся, но навстречу электровозу с плотным потоком воздуха неслась лишь тьма, отражаясь в расширенных зрачках бауманца. Он потянулся к ремню налобного фонаря, все еще болтавшегося на шее, но рука замерла на полпути: гул туннеля отрезало, как ножом. Тишина обвалилась на электровоз, словно бетонный свод туннеля.
Димка встряхнул странно потяжелевшей головой, оставил в покое пулемет и похлопал дрожащими ладонями по ушам. «Какого черта? Я что, оглох?»
Что-то изменилось вокруг. Он почувствовал это раньше, чем понял, что именно.
Туннель сузился.
Свет фар выхватывал какие-то наросты на стенах, уносившиеся прочь и выраставшие снова. Неясные тени шевелились на своде, разбуженные вторжением непрошеных гостей. И вдруг что-то огромное рухнуло сверху, гигантской плетью хлестнув по электровозу. Но промахнулось.
Почти.
Настил под ногами дернулся от сумасшедшего рывка, ударил в подошвы ботинок. Не ожидавший этого Димка не успел вцепиться в пулеметную стойку, свалился на платформу и отлетел к борту. Металлические прутья врезались в ребра, заставив заорать от пронзительной боли, но парень не услышал своего крика — мертвый перегон поглотил его полностью, жадно всосав в стены.
В неестественной тягучей тишине это выглядело особенно страшно — удар пришелся на край прицепа, и платформа совершенно беззвучно встала на дыбы, подбросив свою ношу. Тяжесть тел отшвырнула брезент прочь, в свете фар мелькнули искаженные лица, скрученные руки и ноги. Застывшие глаза мертвецов с немым укором взглянули на Димку, не сумевшего сберечь их покой. Не выдержав удара, стальная сцепка с платформой электровоза лопнула, и прицеп, словно гильотиной срезав фары, кувыркаясь унесся вместе со своим содержимым в мгновенно наступившую тьму.
Вонь разлагающейся мертвечины, как бы возмещая отсутствие звука, захлестнула платформу, едва не выворачивая пустой желудок наизнанку. Димка откатился от решетки и попытался вскочить, но кто-то навалился сверху. Чьи-то руки обхватили за плечи, прижимая тело к полу. Парень инстинктивно дернулся, пытаясь освободиться, не сразу сообразив, что это не нападение, а попытка защитить.
«Не вставай и не шевелись, — губы Наташи, лежавшей рядом и крепко, с отчаянной силой обнимавшей его, едва слышно шептали прямо в ухо. — Молчи. Представь, что ты уже умер. Что тебя нет. Тогда они отпустят нас».
И Димка доверился — тоже обнял девушку и замер.
Электровоз мчался в давящей тишине сквозь абсолютный, первозданный мрак. Ни шелест стальных колес по полотну рельсов, ни утробный рокот электродвигателя, ни зловещий шепот струящего сквозь прутья клетки воздуха — никакие звуки не проникали сквозь эту неестественную тишину. Скрежета когтей многочисленных лап Димка тоже не слышал. Только чувствовал, как эти когти сминают и рвут стальную решетку, пытаясь добраться до двух безбилетных пассажиров труповоза. Металл постепенно сдавался под натиском силы обитателей туннеля, платформа раскачивалась под сыпавшимися со всех сторон ударами тварей, мечущихся вокруг в попытке дотянуться до теплых живых тел, наполненных свежей кровью. Ужас сковал дыхание людей, заморозил кровь в жилах. Но скорость электровоза их все-таки спасла, вырвала из смертельной западни мертвого перегона.
Они все еще лежали на холодном металле, обнимая друг друга, как обнимаются люди, прощаясь с жизнью, — и тут звуки мира вернулись. Не просто вернулись — обрушились на них так же, как до этого тишина, оглушили. Пронзительный скрип колес по ржавым рельсам. Уютный рокот двигателя. Металлическое дребезжание платформы. Ласковый шелест воздуха. Шепот собственного дыхания и частое биение взволнованных сердец. А затем пространство раздалось, выпуская запертые в тюбингах звуки дальше, в свободный полет, и по характеру изменившегося окружающего фона стало ясно, что они все-таки вырвались. На станцию, к людям.
А значит — пора снова браться за оружие.
Глава 19
БАНДИТСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК
Димка живо поднялся, затем помог встать девушке и закрутил головой. Теперь, когда они оказались на ногах, в глубине платформы стали виды неяркие всполохи костра, мелькавшего между арками по мере продвижения, — огонь горел где-то посредине станции, и электровоз поочередно нырял в одну за другой густые тени, отбрасываемые тяжеловесными на вид пилонами.
Там, где костры, должны быть люди, только вот пока их не заметно.
Более того, сам факт, что электровоз никто не попытался задержать на въезде, уже был странным и весьма тревожным сигналом. Впрочем, если бы не костер, здесь стояла бы кромешная тьма — ни одной аварийной лампы, ни одного факела или фонаря. Неужто когда из мертвого перегона выкатился электровоз, все местные обитатели так перепугались, что попрятались от греха подальше?
Димка напялил на голову налобник, отрегулировал ремень, но пока не стал включать фонарь. Потом обесточил двигатель и потянул рукоятку тормоза. Колеса предательски заскрипели, замедляя ход. Димка тихо выругался под нос и нашел взглядом Наташу — та уже стояла рядом с «бизоном» на изготовку, напряженно вглядываясь в арки между массивными пилонами.
— Наташ, смотри в оба, хорошо? — тихо попросил он, торопливо вытаскивая запасную коробку из пулеметной подставки и опуская ее на настил. — Я сейчас…
— Ладно, — шепнула в ответ девушка. Она прекрасно поняла, что он делает, поэтому не стала задавать лишних вопросов. — Только ты… побыстрее.
Глаза Наташи горели лихорадочным блеском, а лицо было бледным от усталости. «Какая же она молодец! — в очередной раз с теплотой подумал Димка. — Так держаться после этого кошмарного перегона!» У него самого все еще заметно дрожали руки от пережитого нервного напряжения.
Парень вскрыл коробку, вытащил ленту и выдернул звеньевой патрон, заставив ленту распасться на два куска по пятьдесят патронов в каждом. Затем снял и разобрал коробку с ПКМ, с досадой убедившись, что там осталось всего несколько патронов. Пришлось выщелкнуть их из ленты и ссыпать в карман.
Путевой узел метро, где они сейчас оказались, состоял из трех станций — Новокузнецкой и двух Третьяковских, и все три находились под властью нескольких группировок из Вольницы. Но чаще это место называли просто — бандитский треугольник. Все людские пороки, которые можно было вообразить, цвели здесь махровым цветом.
Но самый тяжкий грех для человека в метро, независимо от гражданской принадлежности, — оказаться нищим. Можно считать, что бауманцам еще повезло, ведь патроны и оружие — универсальное средство оплаты любых услуг. ПКМ с собой тащить неразумно, даже без треножника и магазина тяжеловат, зараза, — целых семь с половиной кило. С таким не набегаешься, разве что сразу продать. Только еще неизвестно, найдутся ли быстро покупатели, а ждать некогда — нужно убираться отсюда как можно быстрее. Люди Панкратова вряд ли кинутся их преследовать по мертвому перегону, но есть масса обходных путей и возможностей перехватить их после него. А вот патроны — живые деньги.
Увы, рюкзака у беглецов не было, поэтому Димка засунул пулеметные ленты за пазуху, плотнее перетянув поясной ремень, чтобы, не дай бог, не вывалились. Проверил нож в кармане и встал рядом с девушкой, до боли в глазах вглядываясь в пространство, тягуче проплывавшее между пилонами, — электровоз едва двигался, да и то по инерции. Затем с неослабевающим чувством тревоги оглянулся в сторону перегона. «Почему же нас никто не преследует? Не могли же эти твари оказаться просто плодом больного воображения?.. Постойте-ка! Дверца вырвана с петлями, а металлическая сетка, обтягивавшая решетку клети снаружи, висит рваными клочьями. Значит, не просто кошмар. И если мы не поторопимся, то…»
— Дима, а что теперь? — нарушила молчание Наташа. — Не верю, что Панкратов оставит нас в покое. Наверняка его люди уже несутся сюда с Кольцевой.
Парень кивнул, думая о том же, и мстительно процедил:
— Жаль, харибда на Марксистской не задержалась! Многие из тамошних уродов куда лучше смотрелись бы без головы!
Зверь наверняка погиб. Даже если его не убили пули, то уж мертвый перегон точно сожрал. Выходит, даже на самых жутких мутантов есть управа — другие мутанты. Но образ свирепой твари не выходил из сознания. Если оставался хоть небольшой шанс, что харибда выжила и сейчас снова преследует их…
— Что же нам делать дальше, Дим? — настойчиво повторила Наташа. — Как вернуться домой? Ведь куда ни глянь — сплошь владения Ганзы. А тут…
Димка вздохнул, невольно стискивая зубы. А тут не стоит задерживаться даже ради отдыха, это и так ясно. «Давай! — приказал он себе. — Вспоминай стажировку в Полисе!»
Насколько он помнил схему метрополитена, сейчас они находились в Северном зале Третьяковской, и эта станция являлась конечной Калининской линии. Получается, электровоз для них теперь бесполезен, ведь дальше — тупик. Наверняка где-то там есть развилки или съезды на другие пути, но выяснять это сейчас не было ни желания, ни возможности. С другой стороны, Третьяковская — одна из немногих кроссплатформенных станций в метро. Поэтому если перемахнуть через платформу на соседний путь и двинуться в обратном направлении, они окажутся уже не на Марксистской, а в Китай-городе. Но начало этой развилки находилось слишком близко к мертвому перегону, так что такой вариант пугал. Да и нырять без передышки в неизвестность и тьму очередного перегона после того, что они только что пережили, — выше человеческих сил. Значит, первый этап — или Южный зал Третьяковской, или Новокузнецкая.
«Кстати, — сообразил Димка, — на Китай-город можно попасть и со второго пути Южного зала. А куда можно двинуть с Новокузнецкой?» Он напряг память. Выходило, что или на Павелецкую-радиальную, формально являвшуюся независимой, а по сути, наводненную агентами Ганзы, или на Театральную. Но это уже Красная линия, где транзитников без документов немедленно задержат для допроса. Куда ни кинь — всюду клин. А впрочем… У руководства красных хорошие торговые связи с Альянсом. Возможно, там хотя бы позволят позвонить на Бауманку, когда узнают, кто они такие… Если сразу к стенке не поставят, обвинив в шпионаже, — паранойя генсека товарища Москвина уже давно стала в метро поговоркой.
Димка с досадой встряхнул головой, так и не найдя подходящего решения, и объявил:
— Сделаем так: для начала найдем местечко поспокойнее, отдохнем. Перекусить неплохо бы. Когда еще удастся… А там видно будет.
— Ладно, — не стала спорить Наташа. — Только возьми эту штуку, ты с нею лучше справишься. — Она отдала ему «бизон», взамен забрав нож.
Вяло прокатившись еще несколько метров, электровоз наконец замер в густой тени одного из пилонов. Глазам, давно привыкшим к тьме, даже слабых отсветов с платформы станции хватало для того, чтобы ориентироваться в пространстве.
Карабкаясь по прутьям решетки, поднялся повыше и перебрался на платформу станции. Затем помог подняться девушке. Нашумели они несильно, и все равно в гробовой тишине звуки казались оглушительно громкими, неприятными.
Димка проверил оружие и осторожно выглянул из-за пилона.
В кругу, выложенном черными от гари кирпичами, догорал костер, тускнея на глазах. Рядом валялись какие-то ящики, видимо служившие стульями или приготовленные для топлива, но подкладывать новую порцию дров было некому. Сколько ни всматривайся в сумрак между пилонами — ни души. Куда же делись обитатели? Бауманцы не слышали, чтобы Третьяковская считалась заброшенной, а поди ж ты…
Лестничный переход в Южный зал виднелся совсем близко, сразу за костром, и Димка жестом показал девушке выбранное направление. Наташа кивнула. Они медленно вышли из-за пилона и двинулись к лестнице.
Звук шагов приглушал слой грязи на мраморе пола. Слабый ветерок, дующий из туннелей, шевелил мусор — потерявшее всякий вид тряпье, клочки затоптанной бумаги. Свалка, а не станция.
Уже подходя к костру, Димка вдруг запоздало сообразил, что ганзейцам не обязательно преследовать их в обход по Кольцевой. Все дело в этой чертовой кроссплатформенной станции! Второй туннель с Марксистской выводит как раз в Южный зал Третьяковской. Если ганзейцы, невзирая на близость мертвого перегона, рискнут им воспользоваться, то, возможно, группа захвата уже подъезжает на Южную Третьяковку или даже спешит сюда по межстанционному переходу. От этой мысли его бросило в жар. Димка, как наяву, увидел группу людей в серой форме вооруженных сил Ганзы, которые с мрачными и решительными лицами спрыгивают с мотодрезины на шпалы и приводят оружие в боевую готовность. Видение это было таким пугающе четким, что парень резко остановился.
Наверное, именно это их и спасло.
Сперва он разглядел, что возле кострища валяется не только хлам. Вокруг закопченных кирпичей чьей-то заботливой рукой были плотно уложены кости. Множество костей, раздробленных на оголовках и обглоданных дочиста. И кости эти походили на человеческие. Димка перевел взгляд на затухающие угли и вздрогнул — среди них, тлея, выпукло торчал обгоревший череп с проломленной макушкой. Наташа, тоже разглядевшая кошмарное «топливо», издала невнятный звук и попятилась. Одновременно с этим парень заметил краем глаза, как в арке между пилонами слева, шагах в тридцати, что-то мелькнуло. Мелькнуло и тут же растворилось в густой тени возле следующего пилона так быстро, что прежде он бы ни за что не среагировал. Но это прежде, а сейчас зрение мгновенно обострилось.
Еще одна тень. И еще. Смутные силуэты проступали возле арок и слева, и справа. Множество глаз смотрели на них из темноты, а на верхней части лестницы, куда они только что направлялись, тоже сконцентрировались припавшие к ступеням сгустки нескольких теней, более черные, чем окружающий сумрак. Димка необычайно остро ощутил их тревожное любопытство, некую злобную заинтересованность… и исступленный голод.
Чувствуя, как волосы встают дыбом, поднял ствол автомата и попятился, инстинктивно прикрывая девушку собой.
— Отступаем к Новокузнецкой! — нервно шепнул он.
— Вижу, — так же едва слышно ответила Наташа.