Диагноз: политик: Российская политическая элита глазами психиатра

 

Психиатры считают, что и жизненный путь в це­лом, и отдельные поступки человека обусловлены осо­бенностями его личности. И с этой точки зрения мож­но с большой долей уверенности предсказать вариан­ты «технологии правления» и, в конечном итоге, результаты политической деятельности любого будуще­го или действующего политика.

Диля Еникеева в своей книге «Диагноз: политик. Российская политическая элита глазами психиатра-сек­сопатолога» впервые в истории всех стран и народов оценивает ДЕЙСТВУЮЩИХ политиков с точки зре­ния психиатрии.

Все, кто прочтет книгу Дили Еникеевой, увидят истинное лицо современных российских политиков, без маски имиджа.

Эта книга была написана в 1999 году, до предыду­щих парламентских выборов, когда страной правили те, кого в средствах массовой информации называли Семьей. Если бы эту книгу издали тогда, это была бы бомба. Во многих газетах и журналах были опубликова­ны фрагменты из нее, а мои родители, муж и брат ста­ли всерьез опасаться за мою жизнь и умоляли не тро­гать власть и деньги имущих.

Книгу надумал было издать холдинг «Совершенно секретно». Но юрист издательства просила меня смяг­чить формулировки, убеждая, что у них не хватит средств, чтобы оплатить «моральный ущерб», если ана­лизируемым персонажам придется не по вкусу мой ди­агноз, и они подадут иск. А в нашем суде, как правило, выигрывает тот, у кого денег больше. Потом погиб Ар­тем Боровик...

Рукопись побывала во многих издательствах, но ни­кто не решался ее издать. Некоторые отечественные книгоиздательские фирмы «под кем-то» (кто-то из круп­ных политиков был в числе учредителей или опекает в настоящий момент, или издательство считается «придворным») меня просили: «Про такого-то напишите помягче. Или не трогайте его вообще». Я возражала, что у психиатров не бывает «любимчиков», и забирала ру­копись. В предыдущем, самом крупном российском изда­тельстве, меня мариновали более полугода, а один из издательских боссов написал на обложке рукописи моей книги: «Нас будут убивать сразу или дадут помучить­ся?» Я оценила его чувство юмора и ответила, что ко­нечно же сначала нам дадут помучиться.

Одно время я вообще отказалась от намерения из­дать книгу «Диагноз: политик». Она была актуальна до предыдущих выборов, а после драки кулаками ма­хать... Как говорится, мертвого льва может пнуть каж­дый. Да и среди наших сограждан все больше нараста­ла апатия - осточертели всем эти политики, корруп­ция, компромат, подковерная борьба. «Да пошли они все...!» - вот примерно так относится большинство россиян к тем, кто именует себя «политиком».

Ко мне постоянно обращаются журналисты за ин­тервью и, зная, что я являюсь приватным психотера­певтом и секстерапевтом многих знаменитостей, про­сят «по секрету» рассказать что-нибудь «пикантное». Но я, уже имея опыт почти сотни интервью, на эти доморощенные хитрости не покупаюсь: даже если жур­налист выключит диктофон, он все равно может по­том опубликовать то, что услышал, да еще со своими скабрезными комментариями. Иные просили: «Ладно, вы имен своих пациентов не называйте, но расскажи­те о ком-нибудь интересную историю». Но ведь участ­ником «истории» обычно бывает не один человек, и де­тали узнаваемы; стать героем скандальной статьи -это психотравмирующая ситуация. Я психотерапевт, моя задача возвращать людям душевное спокойствие, а не лишать его.

Разумеется, никто из моих высокопоставленных пациентов не афиширует, что приватно консультиро­вался у известного сексопатолога. Их жены, которые тоже обращаются ко мне (многие из них нуждаются в курсе психотерапии или секстерапии, а кому-то нужен просто совет, многим надоело быть «соломенной же­ной», у кого-то психотравмирующая ситуация, не ла­дятся отношения с супругом или детьми, кому-то ста­ло известно о существовании у «государственного мужа» любовницы, или второй семьи - в общем, проблем у них не меньше, а то и побольше, чем у любой россиянки), также не заинтересованы в демаскировке собственных проблем. Хочу сразу успокоить всех своих бывших и ны­нешних пациентов - никто из них не станет героем книг серии «Психосексуальный портрет».

Одно время в журнале «Президент. Парламент. Правительство» публиковались мои статьи в рубрике с тем же названием «Диагноз: политик». Депутаты и члены Совета Федерации начинали читать этот жур­нал с моих статей, а один из них в сердцах как-то раз сказал: «Такая красивая, такая умная, и такая стерва!»

Мои постоянные читатели сразу почувствуют, что тональность книг этой серии иная. Все остальные мои книги имеют психотерапевтическую подоплеку, я для своих читателей и собеседница, и личный психотера­певт, а мои книги — своеобразный аитидепрессант. Здесь я впервые пишу в жесткой манере. Потому что, по моему глубокому убеждению, многие герои (или анти­герои?) этой книги слова доброго не заслуживают.

За годы, прошедшие с написания первого варианта книги «Диагноз: политик», на политическом Олимпе произошли существенные изменения: одни фигуры ушли в тень, появились новые. Персонажи уже не помещались под одной обложкой, а потому я разделила материал на несколько книг.

С легкой руки известного журналиста Сергея Кредова меня стали называть «мастером психосексуального портрета» (акулы пера, как известно, любят клеить броские ярлыки). На самом же деле «психосексуальный портрет» - это то, что мы, психиатры, называем пси­хопатологическим анализом.

Любой вывод психиатра о своем собеседнике или «го­ворящей голове» на телеэкране - это всегда результат анализа (даже если в итоге будет сделан вывод: психи­чески здоров), причем мы делаем это непроизвольно. Издержки профессии. Кутюрье, глядя на людей (в том числе и на знаменитостей), мысленно решает, стильно ли они одеты, модельер причесок в первую очередь заме­чает, что у человека на голове, а психиатры оценива­ют все, что относится к психической сфере. А посколь­ку особенности психики и сексуальности находят от­ражение во всем: и в облике, и в выражении лица, и в манере держаться, и в мимике и пантомимике, и в экс­прессивности выражения эмоций, и в походке, и в одеж­де, и, само собой, в профессиональной деятельности, -то словосочетание «психосексуальный портрет» приме­нительно к оценке психологического типажа правомоч­но (по крайней мере, в популярной литературе).

Разумеется, в этой книге вы не найдете психосексу­ального портрета всех тех, кого политологи обычно включают в сотню самых влиятельных политиков. Тому есть несколько причин.

Часть персонажей станут героями книги «Полити­ческие покойники» (разумеется, не в буквальном смыс­ле, а как личности, уже не играющие заметной роли в политическом шоу).

Околополитическим дамам будет посвящена отдель­ная книга «Или женщина, или политик». В отличие от феминисток (существ среднего пола), я, будучи вра­чом-сексопатологом, разделяю людей по полу. Мало того, считаю, что пол человека (в том числе и подвизающего­ся в области политики) имеет важное значение для того, чем оп(а) занимается и как именно это делает. Мое отношение к деятельности особ женского пола от­ражено уже в самом названии следующей книги серии «Психосексуальный портрет». Относительно большин­ства дам, избравших своим поприщем то, что они на­зывают «политикой», можно сказать еще жестче: и не женщина, и не политик.

Владимиру Путину будет посвящена отдельная книга этой серии. И вовсе не потому, что я отношусь к нему с пиететом (я отношусь к нему лишь как психиатр к объекту психопатологического анализа), а потому, что нынешний президент по своему психотипу не вписыва­ется ни в одну из трех первых книг этой серии.

Еще раз повторю, что не включила в книги этой се­рии тех, кому когда-либо оказывала профессиональную помощь: психиатр не имеет права обнародовать сведе­ния, ставшие ему известными из медицинской докумен­тации или конфиденциальной беседы с пациентом. По этой причине я нередко отказывалась консультировать известных людей, чьи психосексуальные портреты уже опубликовала в прессе или планировала включить в кни­ги этой серии.

В серию «Психосексуальный портрет» вошли лишь персонажи, интересные с точки зрения психиатра. Но среди влиятельных персон на пашем политическом Олимпе есть и такие, к кому примеиителен диагноз «психически здоров». И больше о них мне, психиатру, сказать нечего, о них пусть пишут журналисты и по­литологи.

И последтияя категория околополитических личнос­тей, которые не станут героями книг этой серии, - пер­соны, никому пе интересные (даже если они очень бога­ты и влиятельны). Как тот неуловимый Джон из изве­стного анекдота, который на фиг никому не нужен.

Меня считают не только «мастером психосексуаль­ного портрета», но и «мастером иронизмов», а пото­му, как и в других моих книгах, вы найдете здесь много моих ироничных высказываний в тему, а также афо­ризмов знаменитых людей. Ну и анекдотов, разумеется.

Честно говоря, о большинстве персонажей серии «Психосексуальный портрет» всерьез говорить невоз­можно. Уже само словосочетание «российский политик» вправе претендовать на звание самого короткого анек­дота.

Юмор - это защита ума от окружающей действительности. Я хочу защитить вашу, читатель, психи­ку, а потому, дабы не перегружать ваш интеллект «чер­нухой» о тех, кто именует себя «политиками», буду вре­мя от времени расслаблять вас с помощью смехопсихо-терапии.

Устами анекдота глаголет истина.

Диля Еникеева,

психиатр-сексопатолог,

кандидат медицинских наук

 

О ПЕРСОНАЖАХ ЭТОЙ КНИГИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПСИХИАТРА

Нет психически здоровых людей, есть необследованные!

Д.Е.

Быть может, у кого-то из читателей после прочте­ния этой книги сложится мнение, что все персо­нажи — психически больные люди. Это не так.

Есть в психиатрии такое понятие — погранич­ные состояния. В упрощенном понимании — это то, что на границе между нормой и патологией. Выдающийся русский психиатр П.Б. Ганнушкин к пограничным психическим состояниям относил те, когда между здоровьем и болезнью нельзя про­вести четкой грани. Он говорил, что между нор­мальными и патологическими явлениями возмож­ны самые разнообразные ступени, что есть пере­ходные состояния между душевным здоровьем и болезнью; есть те, которые связаны с рождением человека, не имеют ни начала, ни конца, никогда не начинаются и никогда не исчезают и всю жизнь оказываются постоянными спутниками их носи­телей. Эти пограничные психические заболева­ния принято называть психопатиями1.

Психопатии — это такие аномалии характера, которые, говоря словами П.Б. Ганнушкина, «опре­деляют весь психический облик индивидуума, на­кладывая на весь его душевный склад свой власт­ный отпечаток».

Термин «психопатия» предложен в 1886 году В.М.Бехтеревым.

Ergo sum2..., а зачем?..

Д.Е.

Почему они — пограничные? А потому что это еще не болезнь, но уже и не норма. Однако при этом бывает так называемая декомпенсация, и вот тогда это состояние — уже болезнь и требует по­мощи психиатра.

Классическое определение психопатии: это уродство характера, от которого страдает либо сам человек, либо окружающие. И все же в большин­стве случаев от уродства характера больного пси­хопатией страдают окружающие.

В купе поезда едут супружеская пара и профессор-психиатр. Жена все время капризничает, при­дирается к мужу, требует то одного, то другого.

Улучив момент, когда она вышла из купе, профессор обращается к ее супругу:

— Извините, что я вмешиваюсь, но ваша супруга страдает психопатией. Я — профессор психиатрии и могу ей помочь. Если хотите, возьмите мой телефон. Курс лечения — месяц и обойдется вам в триста долларов.

— Большое спасибо, профессор. Я — сторонник радикальных мето­дов. К тому же у меня нет лишних денег. Я везу ее в деревню — там за червонец ее убьют на фиг!

Анекдот

Слова «психопатия», «психопат» — для людей непосвященных ассоциируются с человеком, который конфликтует, скандалит, дерется и от кото­рого желательно держаться подальше. Однако пси­хиатры подразумевают под этим термином иное. Взрывчатость, конфликтность на психиатричес­ком языке называется эксплозивностью и прису­ща лишь определенному варианту психопатии, а всего вариантов — почти два десятка, и некоторые по своим клиническим проявлениям диаметраль­но противоположны (к примеру, чрезвычайно ранимый, чувствительный, «мимозоподобный» человек не просто «тепличное растение», как счи­тают его близкие, а сенситивная личность).

Ergo sum — итак, я существую (лат.).

В Международной классификации психичес­ких болезней теперь принят иной термин, анало­гичный психопатии: расстройство личности.

Расстройства личности — это длительно суще­ствующие, глубокие и стойкие расстройства харак­тера, дезадаптивные модели поведения, затраги­вающие различные сферы психической деятель­ности. Дезадаптивные особенности могут касаться поведенческих, эмоциональных, психодипамических и прочих проявлений.

Словосочетание «расстройство личности» (а это всего лишь перевод с английского) непривыч­но непосвященному читателю, потому что слово «расстройство» для русского человека ассоцииру­ется либо с «расстройством желудка», либо с «ду­шевным расстройством». Сам термин «расстрой­ство личности» пока еще сравнительно редко ис­пользуется даже нашими психиатрами, потому что мы воспитаны на отечественных корифеях психи­атрии и традиционно привыкли называть это на­рушение психопатиями.

В психиатрии существует и такое понятие, как акцентуация характера, что означает не резко вы­раженные отклонения, не достигающие уровня патологии и в обычных условиях не приводящие к декомпенсации. Это не болезнь, а один из вариантов нормы и подразумевает индивидуальные особенности характера человека. В упрощенном понимании — облегченный вариант психопатии. Но я не буду вникать в детали, потому что дело не в терминах. Далее в тексте я буду использовать термин «аномалия личности».

Прошу читателей уяснить одно: в отношении многих анализируемых персонажей речь не идет о психическом заболевании. Однако есть и такие, о которых психиатры говорят: «Диагноз на лице».

Аномалия личности — это не психическая бо­лезнь. Еще раз повторю: это уродство характера, от которого страдает либо сам человек, либо ок­ружающие. Но если человек с аномалией личнос­ти у власти — от этого страдает вся страна.

Говорят, каждый народ заслужива­ет своих правителей... Как же горь­ко сознавать, что мы заслуживаем, чтобы нами управляли лишь психо­паты, параноики и алкоголики!..

Д.Е.

В своих оценках я порой использую слова, ко­торые некоторые персонажи данной книги могут расценить как оскорбительные. Однако в психиат­рии нет оскорбительных терминов. Оскорбитель­но — когда этими терминами оперируют люди не­сведущие. Такие термины, как «нравственный де­фект», «эмоциональная тупость», «аморальность», «эгоцентризм», «цинизм», «бездушие» и многие другие, которые я в этой книге использую, — в пси­хиатрии абсолютно правомерны. Потому что эмо­ционально-волевая сфера — это неотъемлемая часть человеческой психики. Нравственность и все поступки, с нею связанные (в том числе, и наруше­ние норм нравственности), — это и есть проявле­ния эмоционально-волевой сферы с точки зрения

психиатра. И если в этой сфере у человека есть не­кая патология — психиатр это констатирует. Это всего лишь психиатрическая оценка, но отнюдь не оскорбление. Я не желаю оскорбить ни одного из анализируемых персонажей книги. Я всего лишь даю оценку их личности с точки зрения психиатра. Существует расхожее мнение, будто психиатры у любого человека найдут психическое заболева­ние и приклеют ярлык. Неправда. Если патологии нет, то и «клеить» нечего.

В нашей психбольнице открыто но­вое отделение — для буйноздоровых.

ДЕ.

На телевидении была такая передача: «Спроси­те Лифшица». Подразумевалось, что Лифшицу можно задать любой вопрос об экономике или финансовой политике, и он ответит. А я хочу пред­ложить рубрику для СМИ: «Спросите психиатра». И психиатр даст исчерпывающую характеристи­ку личности любого человека, в том числе власть и деньги имущих. И не надо будет ломать копья, пытаясь понять мотивы поведения тех или иных действующих лиц отечественной политики — все их поступки, весь их жизненный путь основаны на особенностях личности. Жизненные установ­ки, приоритеты, ценности и цели тоже определя­ются типом личности.

Плюрализм мнений в одной голо­ве — свидетельство психического нездоровья.

Д.Е.

Среди представителей политической элиты есть не только аномальные личности, но и душевнобольные. Проблема в том, что наши согражда­не не знают, как проявляются многие психичес­кие заболевания, а потому не «видят» болезнь, объясняя бытовыми категориями то, что являет­ся симптомом психического расстройства. Кого-то считают «прагматиком», «рассудочным», «принципиальным», «упертым», а на самом деле у него так называемые формальные нарушения мышления (обо всем этом вы прочтете при опи­сании психопатологических особенностей конк­ретных персонажей серии «Психосексуальный портрет»). О ком-то говорят, что он «эгоист», или «безжалостный», или что для него интересы госу­дарства превыше жизни отдельных граждан, а на самом деле это объясняется тем, что называется в психиатрии «эмоциональным дефектом» и явля­ется одним из симптомов тяжелого душевного за­болевания. То, что в просторечии называют «упертостью», «принципиальностью» —тоже зачастую является свидетельством психической патологии, а «настойчивость» и «упорство» некоторых поли­тических деятелей объясняется наличием так на­зываемых сверхценных идей. Подозрительность, усиленные меры охраны, опасения за свою жизнь, боязнь покушения — кому-то кажутся всего лишь мерами предосторожности, а на самом деле это проявления паранойяльное™. Есть люди, способ­ные говорить часами на отвлеченные темы, кото­рые их совершенно не касаются, но они, как гово­рится, «всякой бочке затычка», и это с позиции психиатрии тоже психическое нарушение.

Лечащий врач перед выпиской па­циенту, страдающему резонер­ством':

— Проверим, как вы излечились. Дайте определение, что такое дефи­цит.

Тот, не долго думая:

— Дефицит — это объективная ре­альность, не данная нам в ощущени­ях.

— Очень заумно,—покачал головой психиатр.

— Дефицит —- это объективная ре­альность, данная в ощущениях, но не нам.

Анекдот

'Резонерство— склонность к непродуктивному рассуждательству об абстрактных материях.

 

Если проанализировать личность всех отече­ственных политических деятелей (и ушедших в тень, и ныне действующих), то любой психиатр увидит почти весь спектр психической патологии, отраженной в любом учебнике психиатрии: ши­зофрению, различные варианты психопатии (ано­малии личности), неврозы, алкоголизм, олигоф­рению, врожденную субдебильность. Ну и, разуме­ется, всевозможные сексуальные нарушения.

В лондонской «Тайме» опубликова­на статья:

«В 1963 году Гордон Браун, будучи министром иностранных дел, при­нимал участие в приеме в посоль­стве Перу. В разгар вечеринки он пригласил на танец пышногрудую даму.

Ему было отказано по следующим причинам: «Во-первых, вы пьяны, во-вторых, это не вальс, а нацио­нальный гимн Перу, и в-третьих, я не женщина, а кардинал-архиепис­коп Лимы».

Так уж повелось, что психиатрия — закрытая наука. Психические болезни не принято афиширо­вать. Психиатры тщательно охраняют тайну диаг­ноза своих пациентов, потому что это может нега­тивно сказаться на отношении к нему окружающих.

Задумав написать эту книгу, я долго сомнева­лась, имею ли я право, как врач, делать достояни­ем широкой общественности свое профессиональ­ное мнение. И пришла к выводу, что имею. Пото­му что речь идет не об обычных людях, а о тех, кто управляет нашей страной, от поведения и по­литических решений которых зависит наша с вами судьба, судьба наших детей и судьба Отечества. А если у руля стоят люди с аномалией личности, то это может разрушительно сказаться на судьбе Рос­сии. И уже, к сожалению, сказалось.

Многие рвутся во власть именно из-за прису­щей им аномалии личности, проявляя прямо-таки маниакальное упорство в стремлении занять руко­водящие посты.

До сих пор во власти есть люди, которым, с точки зрения психиатра, власть категорически противопоказана.

Потому я не могу молчать. Мне больно видеть, что происходит сейчас с моей Родиной. Я хочу жить в этой стране и хочу, чтобы и народ России, и будущее поколение гордились своей Родиной, а не чувствовали безысходность и униженность, — чувства, которые сейчас испытывают большин­ство россиян.

Можно ли избавиться от утраченных иллюзий?..

Д.Е.

Своим психопатологическим анализом я не преступила норм врачебной этики. Психиатр обя­зан хранить врачебную тайну, и мы свято охраняем тайну диагноза, но лишь в отношении СВОИХ ПАЦИЕНТОВ.

Ни один из персонажей данной книги не являет­ся моим пациентом. Если бы я была их лечащим вра­чом, я никогда не позволила бы себе опубликовать сказанное мне в приватной беседе. Я не держала в руках медицинских карт анализируемых персона­жей и понятия не имею, что там написано. Да мне этого и не надо. Чтобы поставить диагноз, психиат­ру не нужны анализы мочи и крови; психопатологи­ческий анализ основан на иных закономерностях. Психиатр может поставить диагноз и по материа­лам, являющимся достоянием общественности.

Мой психопатологический анализ основан на том, что имеет возможность видеть и читать каж­дый россиянин: на интервью, выступлениях по телевидению, публикациях в прессе, телевизион­ных аналитических программах, книгах, посвя­щенных политикам или написанных ими, мемуа­рах, анализах политологов.

Все это имеют возможность видеть и читать миллионы россиян. Однако, будучи достаточно высококвалифицированным психиатром, я вижу в этих материалах то, чего не видят другие. Поли­тологи и политики анализируют свой аспект дея­тельности, психиатр же за всеми поступками и деяниями видит личность. И аномалию личности, если таковая имеется.

— Алло! Милиция? Звонят из психи­атрической больницы. От нас сбе­жал ненормальный больной.

— Какой он из себя?

— Лысый и лохматый.

— Разве такое возможно?

— Я же говорю, что он ненормаль­ный!

Анекдот

Я не биограф и не политолог, а психиатр-сек­сопатолог. Поэтому эта книга будет отличаться от книг других авторов, посвященных политикам и политике. Работа психиатра — наблюдать, анали­зировать и делать выводы. У психиатра свой под­ход к проблеме, отличный от анализа политоло­гов. Основной тезис: «Характер — это судьба», что означает: от характера зависит, как сложится судьба данного человека. Именно в таком аспек­те, через призму личности, я и буду анализиро­вать деятельность ведущих политиков.

В регистратуре коммерческого ме­дицинского центра. Председатель Центробанка спрашивает:

— Скажите, к кому мне обратиться? Рубль все время падает и падает. Прямо с ума схожу!

— Ну, если с ума сходите, то к пси­хиатру, а если все время падает — к сексопатологу.

Анекдот

Данная книга построена по-особому. Я даю ин­формацию о той или иной психической патоло­гии или варианте аномалии личности (это я назва­ла «психиатрическим ликбезом») и предлагаю читателям самим оценить эту информацию, а на будущее — использовать эти знания в своей прак­тической жизни.

Используя свой опыт и авторитет, я могла бы просто «поставить всем диагноз», однако вижу свою задачу не в том, чтобы, образно говоря, «раздать всем сестрам по серьгам». Нет, вместе с вами я хочу проанализировать, как же так случи­лось, что у руля многие годы стоят люди, кото­рые не всегда адекватно себя ведут.

— Доктор, вчера я бегал по улице почти голый, в одних лишь носках. Мне было так стыдно...

— Так-так... А раньше такое с вами бывало?

— Да сколько раз!

— И вам тоже было стыдно?

— Нет.

— Почему же на этот раз было стыд­но?

— А у меня один носок был дыря­вый.

Анекдот

Моя задача: показать читателям истинное лицо действующих лиц политического Олимпа, без при­вычной маски имиджа, их положительные черты и психическую патологию, мотивы их поступков и причины их ошибок, которые в конечном итоге привели нашу страну к такому бедственному состо­янию.

Вы увидите современных политиков моими глазами, глазами психиатра. А выводы делайте сами.