Декабря 1918 г.
Когда двое (или несколько) лиц говорят о своем, интересующем их и важном им деле у себя в комнате, — они «в кругу».
Когда портной в одиночестве делает нужную ему работу у себя в мастерской — он «в кругу».
Перенесите все это на сцену, т. е. произведите это все на глазах у публики со всем тем, что характерно для «круга», — и вы поймете, что значит «публичное одиночество» (одиночестве на публике). На публике я (мы) занят(ы) тем, что для меня (нас) важно, нужно и интересно.
В этюдах, где участвуют более чем один, — не вводите условием «физическое действие по памяти» — это всегда мешает и отвлекает…
{360} Красным карандашом я пометил этюды, тема которых удачна для упражнений. Я предложил бы повторить их и распределить между собой. На экзамене я предложу их. Очень хорошо работаете.
[Декабрь 1918 г.]
Очень прошу к экзаменам приготовить лист, по которому я мог бы определить, кто и когда был на уроке. Форма
| Фамилия | |||
| Иванов | х | abs | х |
| Петров | abs | x | х |
| х — означает был, | |||
| abs — отсутствовал. |
Надо будет сделать выборки по этой тетради.
Думается, что это нетрудно, если делать вдвоем.
Один диктует, другой помечает на листе.
* * *
Почему так мало (всего 1 урок) занимались этюдами «на память физического действия»? Без идеально сделанной работы, приготовленной дома, я не могу поставить полного зачета.
Я напишу несколько задач. Предложите их на своих самостоятельных занятиях. Постройте подобные этюды. Каждый должен сделать этюд на переживание без слов (органическое молчание).
Местонахождение подлинника не установлено.
Публикуется по: Вахтангов. 1939. С. 133 – 134.
Е. Б. ВАХТАНГОВ — С. В. ГИАЦИНТОВОЙ
[Перед Рождеством] 1918 г.
Фифка!
Если ты не устала преподавать и не хочешь еще отдыхать от своей пошлой деятельности по примеру своей сопрофессионалки Надьки Бромлей — то согласись, пожалуйста, занять опустевшую после этой вероломной особы кафедру в школе Гунста.
До Рождества Христова, имеющего вскоре наступить, ты будешь получать мизерный, смехотворный гонорар в 20 рублей новенькими керенками, а после того же Рождества оплата твоей гнусной деятельности будет производиться в увеличенном размере вплоть до 30 руб. Таковы ставки империалиста и контрреволюционера Гунста, фамилию которого следовало бы писать: Гнуст.
У тебя будет 12 или 14 дур и дураков. Их ты должна озарять своим талантом 2 раза в неделю до весны.
Если у тебя хватит этого таланта на такое продолжительное время, и если у тебя от моего предложения потекут слюнки, и если ты еще не упала в обморок, то спешно извести меня, умирающего на больничном холодном одре, о своем согласии. Как видишь, я подчеркнул каждую букву слова «спешно», ибо каждая буква имеет громадное значение.
С — Соня
П — преподавать
{361} Е — етой
Ш — школе
Н — нужно
О — обязательно
Своего будущего директора извести сама, а адрес узнаешь у Бромлей (какая противная фамилия!) Надежды (а имя ничего себе!).
Если хочешь, я встану перед тобой на колени, но я знаю, что ты этого не допустишь: ты не какая-нибудь Бирман. Вообще, ты поторопилась выйти замуж. А то я бы на тебе женился, и мы открыли бы хорошую школу. Жаль. В Москве так мало хороших школ.
Припадаю к твоей руке, которая отдана другому, и печатлею на ней дрожащий поцелуй.
Навеки твой Евгений Вахтангов
Местонахождение оригинала не установлено.
Приводится по: Гиацинтова. С. 200 – 201.
КОММЕНТАРИИ:
Возможно, письмо Вахтангова было вклеено Гиацинтовой в Дневники, которые хранятся в РГАЛИ и закрыты для исследователей по требованию фондообразователя. При первой публикации письмо было датировано 17.II.1918 г., что не согласуется с фразой Вахтангова «До Рождества Христова, имеющего вскоре наступить…».
Е. Б. ВАХТАНГОВ — СТУДИИ
18 декабря 1918 г.
Ко всем ученицам и ученикам Студии
Если Вам не чуждо чувство изящного, если искусство, к которому Вы готовите себя, пробуждает в Вас благородство вкуса, если Вы хотите, чтобы каждый пришедший в дом Ваш вынес от Вас впечатление чистоты, воспитанности, деликатности и чутья к красоте — непременнейших черт группы художников, — Вы все немедленно соберетесь и решите, как быть с тем, что ученицы курят в Студии.
У меня должна быть гарантия, что ни я, ни Анатолий Оттович, ни те, кого я позову к Вам, больше не увидим этого пятна никогда.
Соберитесь, решите, вынесите Ваше постановление, повесьте на доску это первое Ваше неизменное требование друг к другу, и пусть дерзнут тогда не считаться с волей коллектива те, которым не дорога благопристойность.
То, что мы с Вами любим, — хрупко. Нужно проявить мужество, чтобы бережно охранять его.
Если я прав, утверждая, что в большинстве Вы проявите это мужество, источник которого — любовь к Прекрасному, то я и Анатолий Оттович будем иметь доказательства тому теперь же.
Е. Вахтангов
На доску. Копию мне.
Е. В.
Автограф.
ЦМАМЛС. Ф. 200. Оп. 1. Д. 124. Л. 10.
Впервые опубликовано: Захава. 1927. С. 33.
{362} ОБ ЭКЗАМЕНАХ
20 декабря 1918 г.
Предполагаю, что смогу прийти на экзамен вечером 29 декабря.
Сначала все будут проэкзаменованы по классу дикции. Потом — по давно объявленной программе — по классу сценических упражнений. Экзамены продлятся несколько дней.
Е. Вахтангов
Автограф.
ЦМАМЛС. Ф. 200. Оп. 1. Д. 124. Л. 13.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 172.
Е. Б. ВАХТАНГОВ — СТУДИИ
[Без даты]
Дорогие «гунсты».
Очень благодарю за внимание. Сегодня у меня репетиция, и я не смогу быть у Вас.
Не откажите в следующий раз, когда у Вас будет спектакль в Староконюшенном пер., — известить меня. Может быть, удастся выбраться.
Еще раз благодарю.
Е. Вахтангов
Публикуется впервые.
Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 1897/Р‑47.
Е. Б. ВАХТАНГОВ — А. О. ГУНСТУ
17 января 1919 г.
Дорогой Анатолий Оттович!
Я скоро приеду в Москву. Числа 22 – 23.
Сразу мне нельзя войти в работу театра, ибо надо ждать, когда все заживет и я смогу свободно двигаться, поэтому у меня будет время посидеть с Вами и обо всем подробно потолковать.
Пока я дал кое-какие инструкции Ю. А. Завадскому, и он, собрав других преподавателей, скажет им, как быть до моего приезда.
Не волнуйтесь, дорогой. Дай бог, чтоб у всех так шло со школой, как идет у Вас. И публика у нас чудесная, и самое учение идет хорошо, и преподаватели на месте.
Приеду, произведем январские экзамены и покончим с группировками до весны. Кланяюсь ученикам, прошу кланяться низко Софье Николаевне [Великановой-Рамазановой] и Сергею Сергеевичу [Глаголю].
Ваш Е. Вахтангов
Маш. копия.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 2949/31.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 185.
{363} В СТУДИЮ
Старшей группе I курса [ccxix]
10 февраля 1919 г.
Прошу возможно скорее выбрать отрывки и сообщить состав г‑же Малишевской.
Г‑жу Малишевскую прошу опросить всю группу, составить список занятых в отрывках и передать этот список мне.
Приступить к самостоятельным работам над отрывками надо немедленно. Преподавателем приглашен артист Студии Художественного театра Сергей Васильевич Попов.
А. Гунст
Младшей группе I курса
10 февраля 1919 г.
Преподавателем по классу сценических упражнений Евгением Богратионовичем приглашен Борис Евгеньевич Захава.
А. Гунст
Полностью публикуется впервые.
Автограф.
ЦМАМЛС. Ф. 200. Оп. 1. Д. 124. Л. 3.
Частично опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 190.
КОММЕНТАРИИ:
РАБОТЫЗАЧИСЛЕННЫХ В СТУДИЮ КАНДИДАТАМИ (СДАЧА ВЕСНОЙ)
11 февраля 1919 г.
Класс Е. В. Шик
1. «Страничка романа»:
Институтки — Иванова и Попова,
Гувернантка — Куприевич.
2. «Треугольник»:
Бетси — Пьянкова,
Гектор — И. Н. Лобашков,
Уолтер — Швембергер.
Класс Ю. А. Завадского
3. «Жано и Жаннет»:
Жано — И. Н. Лобашков,
Жаннет — Хоменко,
Жираф — Балихин,
Клодина — кто присутствует на уроке.
4. «Хозяйка»:
Жиделева, Вл. Н. Лобашков.
5. «Саламанкская пещера»:
{364} Леонарда — Толоконникова,
Кристина — Николаева,
Студент — Швембергер,
Сакристан — Кудрявцев,
Цирюльник — Вл. Н. Лобашков,
Панкрасио — Балихин.
Класс Л. А. Волкова
6. «Спичка между двух огней»:
Цветочницы — Егорова и Тауберт,
Бажазэ — Твердохлебов.
7. «Воры»:
Любка — Тихомирова,
Фельдшер — Балихин,
Калашников — Голосов,
Мерик — Лапуховский.
8. Пьеса, где должны быть заняты: Городенская, Кудрявцев, Голосов.
Е. Вахтангов
Публикуется впервые.
Автограф.
ЦМАМЛС. Ф. 200. Оп. 1. Д. 124. Л. 5.
Е. Б. ВАХТАНГОВ — А. О. ГУНСТУ
17 февраля 1919 г.
Дорогой Анатолий Оттович,
Вот теперь мне нужно, чтоб Вы не отказали в любезности. Постараюсь Вам отплатить. Подательница сего — Валентина Георгиевна Гар, дочь хирурга, который делал мне операцию. Она хочет поступить в Студию. Мне очень хотелось бы, чтоб Вы записали ее на бесплатную вакансию. Я ее уже проэкзаменовал. Если Вы соблаговолите не отказать мне, то прошу внести ее в список младшей группы I курса. Девушка она скромная и милая. Она учится на курсах, и ей нельзя посещать все занятия. Пусть она будет вольнослушательницей. Будущее покажет, как долго ей можно оставаться в школе.
Ваш Е. Вахтангов
Публикуется впервые.
Маш. копия.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 2949/23.
А. О. ГУНСТ — Е. Б. ВАХТАНГОВУ
22 февраля 1919 г.
Дорогой Евгений Богратионович!
Прилагаю при сем расписание занятий в Студии; программу I курса и полученное мною сегодня предположение о журнальчиках, до Вашего заключения не оповещал студийцев об этом. Как Ваше мнение? Возможно ли это осуществить; {365} передал мне Лобашков-старший; если Вы согласны, я вывешу на доску. Завтра, в воскресенье вечером — если позволите, пришлю за Вашим решением.
Всей душою Ваш
А. Гунст
Сегодня экзаменовались у Л. А. Волкова — двое; Батакина-Земель принята.
P. S. Не знаю, как сделать относительно масленицы: заниматься ли в пятницу и субботу?
Публикуется впервые.
Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 106/Р.
Е. Б. ВАХТАНГОВ — А. О. ГУНСТУ
28 февраля 1919 г.
Дорогой Анатолий Оттович!
Окончившую Филармонию надо зачислить в младшую группу I курса с обязательством сдать весной отрывок наравне со старшей группой. Таким образом, она будет экзаменоваться по обеим группам. Это необходимо для того, чтобы она была в курсе сценических упражнений.
Огорчу Вас немножко, т. е. не Вас, а Ваш бюджет: С. В. Попову надо заплатить по 40 руб. за урок. Я забыл сказать Вам об этом. Ему и неудобно, и нельзя брать за урок 30 руб., во-первых, потому, что он сложившийся актер, во-вторых, потому, что все его коллеги получают вдвое больше, в‑третьих, потому, что он сам мне обо всем этом намекнул.
2‑го, в воскресенье, верно, встретимся на вечеринке, устраиваемой нашими милыми студийцами.
Ваш Е. Вахтангов
Л. А. Волков на Рождество получил 160 руб., а не 220. Тут какая-то ошибка. Ему следует 60 руб. за три экзамена.
Маш. копия.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 2949/27.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 190 – 191.
Е. Б. ВАХТАНГОВ — А. О. ГУНСТУ
[Февраль] 1919 г.
Дорогой Анатолий Оттович!
В связи с уходом Лапуховского и Швембергера произойдут перемены и замены в пьесах. Очень прошу Вас поручить кому-нибудь составить новый список работ зачисленных кандидатами в Студию.
Кроме того, жду списка, составленного Малишевской, о старшей группе I курса. Был бы очень обязан Вам, если б Вы по-прежнему присылали мне еженедельные краткие сведения о делах наших, как это Вы чудесно делали, когда я был в больнице.
О помещении еще сам ничего не знаю, ибо та организация еще не нашла себе квартиры.
{366} Здоровье мое чуть хуже: простудился. Меня пригласили в Большой театр. Это меня доконает совсем. Отказать нельзя, ибо там работа с К. С. Станиславским[ccxx].
Кланяюсь Вам.
Ваш Е. Вахтангов
Маш. копия.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 2949/29.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 191.
КОММЕНТАРИИ:
К СТУДИИ
28 февраля 1919 г.
Я прошу немножко потерпеть, пока я налажу план работ. Пока надо вам знать и делать следующее.
1. Зачисленным кандидатам в Студию: самостоятельно искать «отрывки» (маленькие пьесы), давать их на просмотр преподавателям и, в случае их согласия, приступить к работе.
2. Группе, оставленной для просмотра весной: искать самостоятельно отрывки (можно из пьес) и самостоятельно их репетировать. Эти отрывки два раза в неделю будет просматривать преподаватель, которого я приглашу. Упражнений никаких не будет.
3. Вновь поступившим: занятия обычным порядком по плану, объявленному мной в 1‑м полугодии. Будет приглашен новый преподаватель.
Е. Вахтангов
Маш. копия.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 2949/28.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 190.
Е. Б. ВАХТАНГОВ — А. О. ГУНСТУ
9 марта 1919 г.
Дорогой Анатолий Оттович!
У меня нет ни одной минуты зайти к Вам.
Посылаю пьесы. Для Студии они не подходят.
Целую Вас. Кланяюсь студийцам и Сергею Сергеевичу [Глаголю].
Пусть будет все по-хорошему.
Ваш Е. Вахтангов
Маш. копия.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 2949/23.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 191.
{367} Е. Б. ВАХТАНГОВ — А. О. ГУНСТУ
26 марта 1919 г.
Санаторий «Захарьино», ст. Химки Ник. ж. д.
Дорогой Анатолий Оттович,
Пользуюсь случаем прислать Вам и Студии привет. Я понемногу поправляюсь. Было очень трудно, теперь все прошло.
Над. Мих. [Вахтангова] в пятницу поедет обратно в Химки. Наверное, часа в 3 выедет на вокзал. Я был бы очень благодарен Вам, если бы Вы прислали мне кратчайшие сведения о делах наших. Что делают все группы и Ваше истинное впечатление от работы.
Если я приеду на 1‑й неделе, то будет:
I. Просмотр отрывков старшей группы (в два приема).
II. Сценические упражнения младшей группы.
III. Дикция младшей группы.
Если не приеду, то все это состоится в 1‑ю неделю после Фоминой[ccxxi], и обе группы будут отпущены до осени. В 20‑х числах мая состоится:
I. Просмотр работ зачисленных кандидатами.
II. Экзамен по дикции (и, если возможно, по пластике).
III. Образование ядра Студии (т. е. зачисление в Студию).
IV. Проверка по другим предметам, если ее преподаватели объявят.
V. В зависимости от качества отрывков — публичный спектакль, и к 1 июня все должно быть закончено, и все будут отпущены до осени.
Если большинство студийцев остается на лето в Москве, то можно будет организовать летний семестр и готовить пьесу будущего года. Но об этом им говорить не надо пока. Может быть, Вы подумаете об этом на свободе. Это зависит от того, остаетесь ли Вы в Москве, будут ли преподаватели, что буду делать летом я.
Если в Студии не все гладко, то не надо этим смущаться: я не знаю ни одного театрального учреждения, где сейчас все хорошо. Слава богу, что дело наше идет хоть так, как оно идет. Народ подобрался хороший. Преподаватели хорошие. Работу в Студии любят. И то хорошо.
Кланяюсь всем и прошу беречь нашу молодую Студию.
В нее много принесено, и это надо сохранить.
* * *
Тем из старшей группы, которые не будут зачислены кандидатами в Студию или не будут оставлены в старшей группе, придется уйти совсем.
Это решает Совет всех преподавателей.
Перевод из младшей группы в старшую или в кандидаты в Студию могу решить или я единолично, или, с моим непременным участием и Вашим, группа преподавателей по отрывкам и сценическим упражнениям.
Зачисление в Студию будет произведено особым путем, о котором я объявлю в середине мая.
Ваш Е. Вахтангов
Автограф.
ЦМАМЛС. Ф. 200. Оп. 1. Д. 124. Л. 18.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 192 – 193.
{368} КОММЕНТАРИИ:
Е. Б. ВАХТАНГОВ — A. О. ГУНСТУ
16 апреля 1919 г.
Дорогой Анатолий Оттович!
По Вашему письму в Химки, по записке о Борисе Евгеньевиче[ccxxii], по разговорам с навещающими меня учениками вижу, что Вы встревожены. Этим письмом мне хочется немножко успокоить Вас. Смею Вас уверить, что Вашей Студии повезло в смысле людей. Весной, когда Студия освободится от элемента ей не нужного, будет еще лучше. Ведь нельзя за несколько месяцев создать то, что создается годами. Не тревожьтесь напрасно, я знаю, какой Вы горячо принимающий к сердцу все, что касается Вашего дорогого, и именно поэтому хочу сказать, что у нас почти все благополучно со стороны, которая беспокоит Вас. Не знаю, как насчет талантов (это тоже сразу не находится), а относительно всего прочего я спокоен.
С Борисом Евгеньевичем я поговорил.
Очень прошу объявить, что проверочные экзамены начнутся (предположительно) с 12 мая и закончатся к 20‑му.
Раньше я не могу (28 апреля я уезжаю в Петроград — на неделю — играть премьеры своих пьес[ccxxiii]).
Во-вторых, вижу, что и ученикам надо бы чуть побольше сделать. Отъезд С. В. Попова пусть никого не смущает: он свое дело сделал, и уж, конечно, новый преподаватель не нужен. Перед отъездом Вас повидаю. Я слаб, но здоров.
Вас видеть буду рад.
Ваш Е. Вахтангов
Маш. копия.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 2949/19.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 194.
КОММЕНТАРИИ:
Е. Б. ВАХТАНГОВ — A. О. ГУНСТУ
19 апреля 1919 г.
Дорогой Анатолий Оттович.
Предполагаю сделать так:
Мая 12‑го — младшая группа — дикция и упражнения;
13‑го — старшая группа — отрывки;
14‑го — старшая группа — отрывки;
15‑го — кандидаты — дикция;
16‑го — кандидаты — отрывки.
{369} Часы так, как удобно Вам и ученикам.
На экзаменах старшей группы (13‑го и 14‑го) желательно присутствие всех преподавателей школы. 14‑го надо устроить совет преподавателей и решить, кого оставить.
В случае каких-либо изменений Вы будете предупреждены за неделю. Думается, что изменений не будет. Прошу Вас дать мне знать: удобны ли эти дни для Вас.
Свободно можете переставить, как найдете нужным, ибо с 12‑го до 20‑го я располагаю своим временем.
Числа 25 – 27 – 29 можно будет дать три публичных платных спектакля для родных и знакомых из лучших отрывков, доработанных мной с 17‑го по 25‑е. (В том случае, если будут хорошие отрывки.)
Ваш Е. Вахтангов
Публикуется впервые.
Маш. копия.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 2949/20.
В. А. ШВЕМБЕРГЕР — Е. Б. ВАХТАНГОВУ
2 мая 1919 г. Киев
Дорогой Евгений Богратионович!
Мы сидим и ругаемся… простите, ради Бога, что так начинаем письмо, но испорчено столько бумаги, чернил и сил, что лучший исход единственно в том, чтобы с этого начать излагать то, что творится с нами.
Дорогой Евгений Богратионович, нам хочется сказать, что мы рады, что Вы выздоровели. Но мы все же эгоистичны и хотим кроме того обратиться к Вам с большой просьбой. Дело вот в чем. Наконец нам удалось освободиться из казарм. Это произошло очень быстро и так счастливо. Конечно, мы все этим обязаны исключительно Вашему имени, которым (да простите Вы нас за это) мы воспользовались. Учась в студии А. О. Гунста, мы назвали себя Вашими учениками, отнюдь не скрывая, кто мы такие и каков наш груз опытности и знаний в области искусства. Константин Александрович Марджанов не позволил нам сказать с ним и трех слов о себе (буквально) и тотчас же предложил явиться к нему в Управление Театров при Коллегии искусств КСРД (Валовая, 8)[ccxxiv], где он играет руководящую роль. В то же свидание он успел только спросить нас о состоянии Вашего здоровья. На следующий день в отделе он снабдил нас надлежащими документами, каковые и освободили нас, по постановлению Губвоенкома, как артистов, принятых в труппу театра отдела. В эти два свидания Марджанов успел с нами поговорить так мало, что мы и до сих пор удивляемся, как он в нас поверил. Ведь с нами нет даже удостоверения, что мы студийцы.
Он, принимая нас в труппу, только и сказал: «Прекрасно, нам нужны молодые силы» (мы-то знаем, что для нас это прекрасно). После того, как нас освободили, он нас направил в театр «Трагедия и классическая комедия» КСРД[ccxxv]; на репетиции каковой труппы мы и ходим сейчас. Что будет дальше, но пока это кошмарно. К. А. Марджанов пока близкого участия в театре не принимает.
Дорогой Евгений Богратионович, нам так бы хотелось опять в Москву в Студию. Если это Вас не слишком затруднит и если, Евгений Богратионович, Вы находите {370} наше пребывание в Студии не лишним, то единственно Вы могли бы (нам так кажется, но мы можем ошибаться) это сделать. Как трудно писать все это, хотелось бы не тревожить Вас. Ваше письмо к Марджанову тотчас же развязало бы нам руки здесь, Вашу просьбу откомандировать нас в Москву он, конечно, исполнит тотчас же. Но дело в том, что если мы приедем в Москву, оставив здешний театр, то нас призовут как безработных «артистов». Вы при нашем отъезде из Москвы говорили нам, что Вы хотели зачислить нас в труппу театра Народа (к мансуровцам)[ccxxvi].
Дорогой Евгений Богратионович, если это и теперь возможно, то это было бы для нас так счастливо. Если Вы не найдете возможным нас перевести в Москву, будьте добры, Евгений Богратионович, написать несколько строк К. А. Марджанову о нас, что позволит нам, так или иначе, перебить это время здесь.
Желаем Вам всего, всего хорошего.
Простите за просьбу.
Ваши «гунсты»
В. Швембергер
Публикуется впервые.
Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 297/Р.
КОММЕНТАРИИ:
СОВЕТ СТУДИИ — Е. Б. ВАХТАНГОВУ
1 сентября 1919 г.
Евгений Богратионович!
После Вашего ухода у нас состоялось экстренное собрание Совета по поводу наболевшего и Вам уже известного вопроса об отношении Студии к М. А. Николаевой и Е. А. Тауберт. Совет постановил: 1) ввиду их неподчинения постановлению Совета о том, что никто из членов Студии не имеет права быть занятым в сценической работе на стороне и, главным образом, в группе 12‑ти, и сегодняшнего заявления Марии Александровны (как члена Совета) о нежелании ею прекратить сношения с группой 12‑ти, чем она оскорбляет Совет, пренебрегая его постановлениями, и кроме того 2) Совет не может потерпеть в своей среде лиц, которые остаются в нем ради личного интереса (получение роли), не веря в Студию, тем самым мешая ее строительству и своей халатностью внося дезорганизацию, — считать М. А. Николаеву и Е. А. Тауберт из Студии уволенными и просить Анатолия Оттовича как директора школы при Студии не принимать их в последнюю.
{371} Заявление Совета Анатолию Оттовичу передано.
О чем и извещаем Вас, дорогой Евгений Богратионович.
Совет Студии
Лобашков, В. Попова,
Жиделева, Е. Цубербиллер,
Н. Тихомирова,
[ три подписи неразборчиво ]
8 подписей членов Совета
Публикуется впервые.
Маш. подписанный текст.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 291/МК.
Е. Б. ВАХТАНГОВ — А. О. ГУНСТУ
1 сентября 1919 г.
Дорогой Анатолий Оттович!
Прилагаю при сем мое обращение к Совету.
Не откажите познакомиться с ним и передать его в Совет.
Вы, человек добрый, Вы, человек, знающий жизнь, должны понять этих двух молодых и хороших по существу людей. Если они ошибаются, надо сделать так, чтобы они поняли свою ошибку. Не надо смотреть на них как на преступников.
Мы создаем не учебное заведение, а союз человеческих душ ради восприятия искусства.
Бывают заблудшие души, и надо уметь понять, простить и направить их[ccxxvii].
Если Е. А. Тауберт и М. А. Николаева останутся такими, как они проявляют себя теперь, то Тауберт никогда не станет членом Студии, а Николаева никогда не будет членом Совета, и тем самым они уходят сами по себе.
Мне думается, что во всем этом деле есть преувеличение и наличность ненужных чувств.
Пожалуйста, известите меня, как решил Совет и принята ли моя просьба за этих двух молодых и заблуждающихся.
Адрес: Петроград, Малый театр (б. Суворинский), мне.
Ваш Е. Вахтангов
Автограф.
ЦМАМЛС. Ф. 200. Оп. 1. Д. 124. Л. 7а.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 213 – 214.
КОММЕНТАРИИ:
Е. Б. ВАХТАНГОВ — СОВЕТУ СТУДИИ
2 сентября 1919 г.
Я получил Ваше постановление и долгом своим считаю сказать Вам то, что я чувствую по человечеству.
{372} 1. Такое важное событие, как исключение из Студии, мне кажется, должно обсуждаться в Совете при моем участии, пока я член этого Совета, того самого Совета, который я же организовал.
2. Член Совета не может быть исключен из Студии по мотивам, которые имели место в Вашем постановлении. Для исключения из Студии члена Совета нужна наличность этического проступка, непоправимого и компрометирующего Студию. Таких проступков у М. А. Николаевой нет, и Вы, принявшие ее в свою среду, должны были использовать все средства, чтобы сделать ее хорошим членом Совета. Выбросить легко, и это не есть строительство. Сначала надо пытаться обратить в свою веру и только потом, когда это не удается, прибегать к таким страшным средствам.
3. В самом худшем случае вы могли ограничиться относительно М. А. Николаевой переводом ее в группу кандидатов.
4. Что касается Е. А. Тауберт, то тут Вы совсем неправы. Раз она переходит в старшую группу, тем самым она лишается возможности строить Студию и, чтобы попасть к Вам обратно, должна доказать делом, что ей дороги интересы Студии[ccxxviii]. В старшей группе могут и постоянно будут люди, которым Студия чужда. В этой группе вы будете выбирать студийный материал, и в этой группе при желании можно пробыть всю жизнь. Исключить из этой группы можно только за этический проступок, кладущий пятно на Студию. Перевод Е. А. Тауберт в эту группу означал: «Мы не считаем Вас членом Студии. Учиться можете, где угодно и сколько угодно. Примем же Вас в свою среду тогда, когда Вы своим отношением к Студии докажете, что она Вам нужна».
5. Не вводите в правила запрещение младшей и старшей группе работать на стороне. Это их дело. Участие в сторонних работах будет поставлено им на минус при обсуждении вопроса при зачислении в кандидаты. Не запрещать надо, а убеждать не делать этого. Тот, кто поддался убеждению, тот и проявил свое отношение к Студии. И это должно быть поставлено в плюс.
6. Ваше постановление принимаю как акт, вызванный хорошими побуждениями, но не достигающий цели.
7. Предлагаю сделать так:
Прочесть и Е. А. и М. А. Ваше постановление и заявить им, что они оставляются в Студии по просьбе Евг. Б.; что Е. А. предоставляется самой себе до тех пор, пока она не проявит себя желающей строить Студию; что Совет употребит все средства, чтоб доказать М. А., что быть в Студии ради личного интереса нельзя, что Студия тогда Студия, когда члены ее осуществляют идею, а не свои личные цели.
8. Я прошу оставить Е. А. в старшей группе, я прошу оставить М. А. в членах Студии (т. е. не ниже кандидатов).
* * *
Вы проявили большую жестокость и несправедливость. Жестокость это потому, что Е. А. слишком молода, чтобы уметь решать самостоятельно. Ведь ей 18 лет всего. Вы не имеете права лишать ее возможности учиться в школе. (За Вами остается право не принимать ее в члены Студии.) Жестокость это потому, что М. А. — чистый и убежденный, прямой человек, и Вы, не переговорив с нею, не предупредив ее, не попробовав убедить ее, неожиданно для нее выбрасываете ее из своей среды (из группы, которая далеко еще не объединена крепко).
{373} Несправедливость это потому, что Е. А. в школе, а не в Студии, и как сценический материал определилась как имеющая данные быть в будущем актрисой. Она не претендует на звание члена Студии. Исключая ее, Вы берете на себя художественную оценку (студийная здесь неприложима), а этого делать Вам нельзя, потому что Вы не авторитетны еще в этой области. Несправедливость это потому, что М. А. работала для центра с самого начала, с первых дней возникновения Студии, и Вы не прислушались к ее душе, не помогли ей вернуться, а резко прикончили с нею.
У нее нет ответа на вопрос: «За что Вас исключили? ».
Исключить — это положить пятно. Подумайте, что Вы сделали.
Не принять в свою среду — это одно, исключить — другое.
* * *
Мое требование, без удовлетворения которого я сейчас же прекращаю всякие сношения со Студией и уберу своих преподавателей:
Кандидаты обязательно вызываются на все работы Совета. Они только не голосуют, но участие в строительстве Студии принимают и здесь же на деле проявляют себя и здесь же за дело, за преданность делу принимаются в члены Совета. Иначе они лишены возможности проявить себя студийно.
Е. Вахтангов
Автограф.
ЦМАМЛС. Ф. 200. Оп. 1. Д. 124. Л. 6 – 7.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 214 – 216.
КОММЕНТАРИИ:
СОВЕТ СТУДИИ — Е. Б. ВАХТАНГОВУ
15 сентября 1919 г. Москва
Нам очень больно было узнать, дорогой Евгений Богратионович, о том впечатлении, какое произвело на Вас наше решение относительно М. А. Николаевой и Е. А. Тауберт. Как будто вышло так, что Ваше отношение к нам, которое нам так бесконечно дорого, стало несколько иное. У Вас сложилось теперь убеждение, что мы совершили поспешный и несправедливый поступок. Действительно, мы сознаем, что наше решение было поспешно, и в этом наша вина. Вина эта осложняется еще и тем обстоятельством, что такой серьезный шаг, как удаление из Студии своих членов, был сделан без своего идейного, морального и духовного руководителя, каким Вы являетесь для всех нас без исключения. И мы должны были, если бы Вы не смогли быть на заседании, во всяком случае переговорить об этом с Вами, прежде чем приступить к обсуждению этого вопроса. Нам до сих пор тяжело и больно, что мы могли доставить Вам такое невольное огорчение нашей поспешностью, тогда как все наши желания направлены {374} к тому, чтобы хоть небольшая часть Вашей души была с нами, и все наши стремления — показать себя достойными этого. До сих пор мы знали, что Вы хорошо относитесь к нам, хотя, может быть, мы этого и не заслужили, и знали, что Вы близко принимаете к сердцу жизнь нашей Студии и ее будущее. Вот почему, обсуждая такой важный шаг, мы думали, что делаем нужное и важное дело, а оказалось, что мы сделали дело несправедливое, как Вы его назвали. Нам же оно не казалось таким, и если оно представлялось несколько жестоким, то все-таки необходимым в интересах Студии. Интересы же Студии требовали тогда если не решения, то полного выяснения этого дела. Атмосфера в последнее время настолько накалилась, что достаточно было одной искры, чтобы произошел взрыв. В результате — заседание бурное и горячее, которое родилось стихийно и непроизвольно. Все недоразумения, накопившиеся до сих пор, потребовали своего выяснения. Не нами создавались эти недоразумения и не в нашей власти было их устранить. Все начала и все концы сводились к М. А. Она действительно не совершила ни одного крупного проступка, но фактов, иногда на первый взгляд мелких, незначительных, накопилось слишком много. Каждый из них сам по себе не представлял ничего особенно выдающегося, но взятые вместе они рисуют довольно яркую картину. У кого были крупные разговоры и неоднократные с С. Н. Рамазановой? У кого был крупный разговор с Анатолием Оттовичем? Кто постоянно пребывал с группой 12‑ти и работал с ней, несмотря на прямое постановление? Чья фамилия значится на афише «Патлена» и кто играл бы в нем, если б не случайность? Кто вносил в Студию разлад и создавал кружковщину? Кто за спиной говорил одно, а в лицо другое? Из‑за кого всякая работа кончалась словопрением? Кого убеждали регулярно на каждом заседании Совета изменить свое отношение к Студии? Кто отнимал своею персоною даже те драгоценные часы, когда Вы бывали в Студии? Кто поставил себя в такое положение, что сделался неприемлемым не только Советом, но и кандидатами? Что увидали бы новые студийцы у нас вместо единства и сплоченности? Разлад, распад и словопрение. Каким примером была бы для них М. А. и сколько слабых могли бы пойти по ее пути? Нет, мы думали, что не имеем права допускать этого в нашей среде и, может быть, мы ошиблись, но хотели этим создать единение. У нас оно есть, может быть, мало заметное, но бесспорное; и в силу этого единения у нас — общее отношение к Студии, и наши настроения и задачи совершенно противоположны задачам М. А. В поисках пьес, в беседах, спорах, во всей подготовительной работе мы нашли общие точки соприкосновения, нашли общий язык и понимаем друг друга. М. А. и тут сумела остаться в стороне. Вот почему, когда во время Ваших посещений Вы неоднократно убеждали М. А., мы спрашивали себя: неужели Евгений Богратионович не замечает того, что большинство нас относится к Студии совсем не так, как М. А. Неужели он не видит, что у нас есть вера, что эта вера крепка.
Может быть, мы были и не правы в своем решении. Если это и было ошибкой, то эта ошибка теперь нами исправлена по Вашему письму. Николаева и Тауберт опять с нами. Мы снова поверили словам М. А. о ее желании с нами работать и думаем, что в конечном итоге этот инцидент принесет свою пользу, как нам, так и М. А.
Только одно теперь беспокоит нас, дорогой Евгений Богратионович, это Ваше к нам отношение. Поверьте нам еще немного и Вы увидите, что Вам не придется в этом раскаяться. Мы помним Ваши слова и заветы и оправдаем их делом.
{375} Простите, если написали что не так. Все-таки сердце наше не совсем спокойно. Ждем Вашего возвращения и свидания с Вами.
Публикуется впервые.
Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 296/Р.
Е. Б. ВАХТАНГОВ — А. О. ГУНСТУ
25 октября 1919 г.
Дорогой Анатолий Оттович!
Ну, вот мы и приехали[ccxxix]. Я очень болен. По вечерам лежу в постели. Чуть-чуть оправлюсь, приду и все налажу.
Сейчас посылаю к Вам Сергея Васильевича [Попова]. Для старшей группы первого курса. Поговорите с ним.
Ему нельзя платить менее 150 руб. за двухчасовой урок.
Кроме того, нужен будет преподаватель для кандидатов.
Простите, дорогой, что так краток: еле пишу, так болит все.
Привет всем нашим старикам.
Ваш Е. Вахтангов
Автограф.
ЦМАМЛС. Ф. 200. Оп. 1. Д. 124. Л. 19.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 216.
КОММЕНТАРИИ:
ИЗ ПРОТОКОЛА ОБЩЕГО СОБРАНИЯ СТУДИИ
3 декабря 1919 г.
Началось в 10 ч. вечера, кончилось в 3 1/2 ночи
Присутствовали: Е. Б. Вахтангов, И. Н. Лобашков, Голосов, Тихомирова, Жиделева, Попова, Егорова, Цубербиллер.
Кандидаты: В. Лобашков, Николаева, Сластенина, Толоконникова, Завьялова, Балихин, Городецкий, Иванова.
Порядок дня
1) О замещении А. О. Гунста[ccxxx] как администратора.
2) План организации Студии в административном отношении.
3) О Е. А. Гунсте.
4) О Совете.
5) О преподавателях.
6) Студийные вечера.
7) Экзамены.
8) Прием.
9) О пьесе.
10) Ответ на письмо М. Ц. Гунст.
{376} В начале заседания было прочитано письмо М. Ц. Гунст к Совету Студии.
Решено ответить письменно.
1) Евгений Богратионович: необходимо заменить Анатолия Оттовича как администратора, т. к. у нас не имеется такого одного человека, то приходится все функции, выполняемые ранее А. О., выполнять теперь нескольким членам Студии. Я предлагаю следующий план, который будет заключаться в назначении нескольких лиц, на обязанности которых будет лежать исключительно административная сторона студийной жизни.
Совет Студии вместе с Евгением Богратионовичем должен вести только этическую, идейную, духовную и художественную стороны, и никакие хозяйственные вопросы его не должны касат