За приближением Майев бесстрастно наблюдали воины в блестящих нагрудниках и плащах с эмблемой наару, верхом на закованных в броню элекках. Они, должно быть, встречали армии куда крупней ее отряда. Во время странствий по Запределью Майев еще не попадались города больше Шаттрата; по величине он дал бы фору любой из столиц Азерота. Стены его были так высоки и широки, что за бойницами по ним могла пройти колонна запряженных копытнями тележек и Майев не увидела бы их. Впрочем, из-за стен выглядывала устремленная шпилем в небо башня, а над самим городом высились горы, защищая подступы к нему с севера.
Над головами у эльфов и дренеев пролетело огромное создание и скрылось в пределах Шаттрата. Вот бы Майев в армию этих летающих скатов: оседлав их, ее воины смогут быстро и без потерь наносить удары по неприятелю.
Хотя нет, если у нее появятся такие летуны, то и у врага – тоже. Война лишь сменит поле битвы; на земле же ее воины всегда могут укрыться под сенью леса. Уж это ночные эльфы умеют лучше всех и учат тому же дренеев и Сломленных.
Не то чтобы леса Запределья стали им как дом, нет: все в этом мире было чуждо. Меж деревьев в чащах порхали отвратительные гигантские бабочки, и многие из них были порчены Скверной. Почти все здесь пропиталось злыми мистическими энергиями. Наверное, так влияло на миры вторжение Пылающего Легиона. Зато Иллидан тут прижился. Нашел все, чего так желал, обрел дом. Но ведь он больше не эльф…
Заметив на себе взгляд Аниндры, Майев стиснула зубы и поспешила избавиться от мрачных раздумий. Сделала войску знак идти к вратам. Если часовых и насторожило их прибытие, они никак не выдали беспокойства. Хладнокровно дождались, пока гости подъедут к воротам, и в последний момент преградили путь скрещенными копьями. Преграда, конечно, хлипкая, саблезуб перемахнул бы через нее без усилий, но Майев не ссориться приехала.
– С чем вы пожаловали в Шаттрат? – спросил часовой, тот, что стоял справа. Видимо, старший.
– Ищу аудиенции А’дала.
– И твоя свита – тоже? – бесстрастно поинтересовался воин.
– Да.
Майев надеялась, что большое количество дренеев в ее рядах сыграло ей на руку. Или же часовые на вратах просто привыкли к виду беженцев: тяжелые странствия и стычки потрепали ее отряд. Или же часовые просто были рады приезду воинов.
Они освободили путь, разомкнув украшенные флажками копья. Майев проехала в высокую каменную арку и ахнула: здесь ощущалась сила, древняя и благотворная. Ее потоки вплетались в камень, превращая его в нечто большее, чем просто барьер на пути слуг Пылающего Легиона. От башни в самом центре города исходили пульсирующие волны энергии.
– Нас осеняет Свет, – заметила Аниндра. Она тоже ощутила присутствие силы.
– Надеюсь, – ответила Майев. – Молюсь, чтобы это не было одним большим обманом.
Слишком часто зло надевало маску добродетели. Порок скрывался под покровом святости. Легковерных так просто обмануть; мысль о ловушке не выходила у Майев из головы. Она, впрочем, с недавних пор испытывала редкий соблазн сойтись с Кил’джеденом, лишь бы только убить Иллидана.
Пусть даже наару не так светлы, как кажутся, это неважно. Майев заключит с ними союз, если они помогут покарать Предателя.
* * *
Они следовали по широким улицам Шаттрата, и рекруты-дренеи, озираясь по сторонам, показывали друг другу и командирам эльфам на разные достопримечательности. Все они были наслышаны об этом величественном городе, пусть и не видели его ни разу воочию. Наверное, для дренеев Шаттрат – как Дарнас для ночных эльфов.
И хотя город был построен из камня, эльфов он тоже по-своему впечатлял. Впрочем, как и многие другие прибежища дренеев, Шаттрат напоминал скорее обжитые руины некогда могущественной столицы. Не лучше выглядело и население: оборванное, голодное. Некоторые – чаще дети – даже подходили просить милостыню. Увы, Майев ничего не могла дать попрошайкам. Отряд кормился и одевался за свой счет, каждая монета была на счету.
В городе собрались беженцы со всех концов Запределья. Под навесами у края дороги ютились Сломленные; к собственному удивлению, Майев заметила даже орков. Она сама не поняла, чему удивляется, потому что привыкла сражаться с ними, – рука так и тянулась к оружию. Впрочем, куда сильней был ее гнев, когда она увидела эльфа крови – тот пристально смотрел на нее. И заметила его не одна только Майев.
– Син’дорай! – рассердилась Аниндра. Она разделяла ненависть Майев к этим коварным созданиям. Когда Артас, воскрешая лича Кел’Тузеда, осквернил Солнечный Колодец, они утратили источник магии, и теперь их снедала неутолимая жажда вернуть тайные знания.
Губы эльфа крови изогнулись в надменной усмешке, но прямо в глаза ночным эльфам он смотреть уже не мог.
– Они достойны жалости, – сказал Сарий, шедший подле командиров в обычном своем обличии. – Их жизни искажены противоестественным устремлением к магии.
– Если бы я уподобилась им, то не смогла бы жить, – призналась Аниндра.
Сарий загадочно улыбнулся.
– Некогда мы принадлежали к одному роду. Эльфы крови еще могут возродиться и снова стать нам родней.
Майев так и уставилась на него… Хотя чему она удивляется? Друид он и есть друид. Кто знает, что творится у него в голове.
– Вряд ли они хотят возрождения, – сказала Аниндра. – Мне кажется, им и так хорошо.
– Откуда тебе знать? – спросил Сарий. – Ты с ними говорила?
– Нет. Мне было не до разговоров с теми, кто пытался меня убить, – тепло и с улыбкой ответила Аниндра. – Тебе ли не знать.
– Да, я исцелял твои раны. – Сарий тоже улыбнулся. Эти двое явно относились друг к другу с особой симпатией. Майев не возражала: лишь бы долг исполняли.
Взглядом, лишенным всякого тепла, Майев провожало еще много син’дорай. Уж не шпионы ли они, подосланные Кель’тасом, а значит, Иллиданом?
* * *
Наконец они заметили вывеску с хрустальным кубком. Из таверны доносились звуки музыки и шумного веселья. Майев и ее воины вошли во двор, и тут же к ним поспешили конюхи Сломленные. Если с элекками они управлялись довольно умело, то к саблезубам даже близко не подходили.
В этот момент на улицу вышел огромный Сломленный. При виде толпы всадников он так и выпучил глаза. Явно уже подсчитывал в уме прибыль.
– Да благословит вас Свет, – сказал он, склоняя рогатую голову и складывая руки в подобие молитвенного жеста. – Добро пожаловать в «Хрустальный кубок». У нас есть все, чего душа пожелает.
– Надеюсь, – ответила Майев. – Арехрон высоко отзывался об Алексии и его гостеприимстве.
Улыбка Сломленного сделалась шире.
– Знаешь моего родича? Тогда втройне добро пожаловать. Нужны комнаты для всех спутников?
– Только для меня, моих офицеров и дюжины телохранителей. Остальная часть отряда встанет лагерем под стенами города.
Разочарованно поморщившись, Алексий развернулся и что-то пролаял на дренейском. Исполнять распоряжения – готовить для гостей лучшие комнаты – бросилась небольшая армия прислуги.
– Почту за честь, если составишь мне компанию в моих личных покоях, – сказал хозяин. – Уверен, нам есть о чем поговорить.
В его голосе Майев послышалась нотка нетерпения. Вестники летали между Телааром и Шаттратом периодически, и Арехрон наверняка успел оповестить корчмаря о приезде гостей.
– Благодарю за радушный прием.
* * *
Алексий проводил Майев в роскошно обставленную комнату: ковры, зеркала и множество бутылок с вином на полках. Хозяин бережно достал одну и, сдув с нее пыль, многозначительно продемонстрировал гостье. Разницы между дренейскими напитками Майев не знала и знать не хотела.
– Урожайный был год, – сказал Алексий. – Эту бутылочку закупорили за век до раскола нашего мира. Вместе с этим вином ты познаешь вкус старого Дренора.
Майев выдавила вежливую улыбку. Алексий же откупорил бутылочку и разлил вино по бокалам. Присев, он закрыл глаза и стал вдыхать аромат напитка. На лице его читалось блаженство.
– Напоминает детство, – довольным голосом произнес он.
– Ребенком ты пил вино?
– Порой: вино подавали к блюдам. Но я говорю об аромате. Он напоминает, как отец и мать преломляли хлеб с соплеменниками.
– До того, как ваш мир раскололся?
Алексий кивнул и открыл глаза.
– Да, – взгляд его светился. – Я старше, чем выгляжу.
Он улыбнулся, как бы говоря, что знает, на сколько лет он выглядит по правде.
– Ужасное, наверное, было время? – спросила Майев. Она обнаружила, что чем чаще напоминаешь дренеям и Сломленным об их страданиях, тем охотнее они берутся помогать в борьбе с виновниками своих бед.
– Ты о расколе? – уточнил Алексий. По его тону Майев поняла, что «ужасное» – это еще очень мягко сказано. – Трудно подобрать нужное слово. Мы думали, что пришел конец света: небеса горели, континенты рвало на части, всюду растекалась лава. Между горными пиками метались разряды дикой магической энергии. Случалось, что вершины отрывались и улетали в небо. Случалось, что падали, погребая под собой тысячи дренеев.
– Я сталкивалась с подобным в Награнде.
– Боюсь, ты сравниваешь гальку с валуном.
– Ты был в Награнде?
Алексий кивнул.
– Иногда я навещаю Телаар по делам. В том числе по семейным.
Улыбнувшись чуть шире, он опустил ладони на стол.
– Однако ты не затем приехала, чтобы выслушивать болтовню старого корчмаря, я прав? Арехрон в письмах рассказал, что у тебя большое дело: ты ищешь способ расправиться с новым правителем Запределья, этим Иллиданом.
Говорил он тихо, словно опасаясь, что его могут подслушать даже в собственном доме. На всякий случай Майев решила последовать примеру хозяина.
– Да.
– Для такого большого предприятия у тебя очень маленькая армия.
– Ты знаешь толк в таких вещах?
– Я не всегда был старым толстым корчмарем. И воевать случалось. Правда, ни разу не доводилось выступать против столь могущественного врага, как твой.
– Я и раньше его побеждала.
– И все же он на свободе, и у него громадная армия. Всюду его шпионы. Они сулят золото за сведения о тебе… На твоем месте я бы тщательно выбирал собеседников. И еще тщательней – темы для разговоров.
– Запомню на будущее. Я слышала, что здесь мне могут помочь. Наару, например.
– Могут, наверное, но, боюсь, им своих забот хватает.
– Спросить же не помешает?
– Не помешает. Как говорится, кто не просит, тот и не получит. – Сломленный не спешил обнадеживать Майев, но кто знает, может, у него просто такие манеры? – Рожденные из Света помогают тому, кого сочтут достойным.
– Рожденные из Света?
– Ша’тар, так переводится их имя. Это наару, привлеченные на руины Шаттрата ритуалами, которые жрецы Алдоры творили в развалинах храма.
– Арехрон говорил про Алдоров.
– И не зря. Они – служители наару и Света, принимают в свои ряды всех, кто готов противостоять Пылающему Легиону. Алдоры будут благодарны тебе за любую помощь.
– Не сомневаюсь, что они служат достойной цели, но думаю, что я лучше послужу Свету, если убью Иллидана. В Запределье он самый сильный из ставленников Легиона.
– И потому не странно ли, что он как будто бы собирает армию против них?
– А вдруг это ловушка? Или так, временные разногласия? Иллидан и прежде впадал в немилость, но всегда умудрялся заново втереться в доверие к владыкам-демонам.
– Ты, смотрю, многое знаешь о нем.
– Я стерегла его десять тысяч лет.
– Должно быть, он тебя сильно ненавидит.
– А еще, надеюсь, боится.
– В этом я не сомневаюсь, – сказал Алексий.
– Можешь устроить встречу с наару?
– Ты можешь войти в их храм и говорить с ними на Террасе Света. Они уже сейчас знают о твоем прибытии. Почувствуют заключенную в тебе силу и выслушают.
– Все так просто?
– Для тебя – да, я уверен. Твоя война с новым владыкой Запределья не осталась незамеченной.
– Ты говорил о шпионах Предателя. Это не эльфы крови?
– Возможно, однако на твоем месте я бы не спешил судить. Те син’дорай, что нашли прибежище в городе, поклялись защищать Шаттрат. Провидцы очень не жалуют тех, кто служит этому твоему Предателю. Они сами предали его.
– Правда?
– Принц Кель’тас послал их опустошить наш город. Большой отряд, лучших из лучших, умнейших – могучих магов и ученых. Алдоры приготовились обороняться, но эльфы крови сложили оружие и попросили о встрече с наару. Их командиру, Ворен’талю, было видение: только служа наару, син’дорай спасутся.
– Это могло быть уловкой.
– Так думали многие, однако наару поговорили с Ворен’талем и приняли его клятву верности. С тех пор он и его эльфы служат нашему городу.
– Притворяются.
– Наару умеют заглянуть вглубь разума того, с кем общаются. Их не так-то легко провести.
– Если кто на такое и способен, то это Кель’тас. Он очень хитер.
– Я слышу горечь в твоем голосе.
– Когда-то и я считала его союзником.
– Тревожно слышать. Тем не менее у эльфов крови с Яруса Провидцев тоже можно просить помощи.
Майев почувствовала, что краснеет от ярости.
– Я скорее обращусь к оркам Скверны.
Сломленный пригладил щупальца.
– Враг моего врага…
– Ты не первый, кто предлагает мне подобное, но союз с син’дорай – это уже чересчур.
– Жаль, ведь Провидцы – могущественные чародеи…
Алексий осекся, заметив, как Майев сжала кулаки.
– Больше я на эту тему не заговорю, – пообещал он.
– Мудро с твоей стороны. – Майев ощутила укол совести. Настроив корчмаря против себя, она ничего не добьется. – Я очень ценю твою помощь. Я здесь чужая, и дружеский совет для меня просто бесценен.
– В этом мире мы все чужие, Майев Песнь Теней. Следует помогать друг другу.
– Есть еще те, у кого я могу просить помощи?
– Верховный маг Кадгар, верный союзник наару. Он вроде бы из твоего мира.
– Расскажи о нем.
– Он окружен молвой, а что из этих слухов правда – определить трудно. Кадгар – человек, один из многих, кто тем или иным путем добрался до Шаттрата. Кто-то говорит, будто он – герой, не пожалевший себя, чтобы закрыть темный портал между Азеротом и Дренором. Кто-то – будто он бывший подмастерье Медива, Хранителя Азерота, которого подчинил Саргерас.
– Сомнительная репутация.
– Не для ша’тар.
– Зато для меня.
– Может статься, его и в городе-то нет. Я слышал, что наару отправили его в Пустоверть, расследовать какие-то непонятные происшествия.
– Ты необычно хорошо осведомлен, Алексий.
– Я ведь корчмарь. Если наш брат держит ухо востро, то многое узнает.
– Как это кстати для меня. И – да, мне очень не понравится, если ты станешь распространяться о моих делах.
– Тебя прислал мой родич, – оскорбленно напомнил Алексий. – Раскрыв твою тайну, я нарушил бы все законы кровных уз и гостеприимства.
– Разумеется. Я лишь хотела убедиться, что мы друг друга поняли.
– Ты говоришь, совсем как Арехрон. Теперь понятно, чем ты ему так приглянулась.
* * *
«Так вот она какая, Терраса Света», – подумала Майев, оглядывая необычное сооружение. Воздух внутри мерцал, звучал хрустальный перезвон. С высокого круглого потолка спускались огромные кристаллы, сияющие голубым светом. В носу пощипывало от запаха благовоний. В самом центре над массивным каменным подиумом парило сияющее создание невероятной силы. Наару. Его форма постоянно менялась, но то и дело приобретала очертания звезды.
К нему не иссякал поток молящихся – их были сотни. Тут же Майев видела жрецов из ордена Алдоров и эльфов крови в плащах с символом Провидцев – эти пристально наблюдали за ней. Не враждебно, но и не дружелюбно. Должно быть, удивлялись, зачем Майев пожаловала.
Она двинулась через толпу к центру зала, оглядываясь по пути: голоса молящихся эхом отражались от свода купола.
К наару она попала не сразу, ну да и ладно – так Майев хотя бы успела привыкнуть к ощущению благоговейного трепета. А’дал сиял, точно плененное солнце. Высвободившись, его сила могла бы разрушить города, сравнять с землей горы. Однако полностью Майев ощутила силу наару, когда встала перед ним. Она чуть не упала на колени; стоять старалась ровно, голову держать высоко и смотреть прямо на источник света. Создавалось ощущение, что наару читает мысли Майев, как письмена на свитке. Перед ликом этого существа она чувствовала себя ребенком.
– Приветствую тебя, Страж Песнь Теней, – произнес А’дал. Он излучал безмятежность. Его чистый и приятный голос доносился одновременно отовсюду и ниоткуда. Должно быть, его слова звучали прямо в голове у Майев. – Я А’дал.
– Элуна освещает нашу встречу, – ответила Майев.
– Чем я могу тебе помочь?
– Ты знаешь, кто я?
– Да.
– Знаешь, что у меня за дело?
– Да.
– Я прибыла в Запределье в поисках Иллидана и намерена вернуть его в темницу.
– Честолюбивая цель. Иллидан провозгласил себя владыкой Запределья, и не безосновательно. Кто ты, чтобы восставать против него?
– Та, кто держала его в цепях десять тысячелетий.
– Мгновения в глазах вечности.
– Для меня это срок достаточно долгий, – грустно улыбнулась Майев.
– По меркам смертных – да.
– Но для наару – нет?
– Мы не смертные, и воспринимаем подобное иначе. У нас нет тел, мы не стареем. Мы создания Света.
– Тогда вы понимаете, что Иллидана надо остановить.
– Ты восхитительно подходишь для этого дела.
– Дела всей моей жизни.
– Вижу, и оттого мне особенно печально, что сейчас мы не можем тебе помочь.
– Что?! – сорвалось у нее с губ.
– Увы, но мы должны быть в городе и хранить его от Пылающего Легиона. Противостояние отнимает все наши силы.
– Иллидан сам служит Легиону. Война с ним только поможет.
– Пока что он противостоит Легиону, они враги, и мы пользуемся моментом, дабы накопить силы.
– Сейчас да, он воюет с демонами, пока это ему выгодно. Потом он приползет на брюхе к хозяевам, как и прежде.
– Ты ослеплена ненавистью.
– Это не ненависть. Я ищу суда – за тех, кого он убил, кого предал и кого еще убьет. Не говорите мне, что Иллидан хоть чем-то лучше Пылающего Легиона.
– Ты даже не представляешь истинную суть Легиона, Страж.
– А вы – представляете?
– Мы боремся с ним давно, в тысячу раз дольше, чем ты прожила. И будем бороться до самого конца миров.
– Для правосудия над Иллиданом красивых речей мне недостаточно.
– К несчастью, кроме слов у меня для тебя нет ничего. Найди свой путь. Пусть ты еще не видишь, но здесь у тебя есть союзники. Ищи – и обретешь их. С тобой желает говорить главный магистр Провидцев.
– Эльф крови?
– Вы сородичи.
– Син’дорай мне не родня. Они давно отвернулись от моего народа, у нас нет ничего общего.
– Разве что враг.
– Я не желаю иметь ничего общего с этими еретиками.
– Выбирать тебе.
Майев едва сдерживала ярость. Поклонившись, она резко развернулась и ушла, не став дожидаться, пока А’дал попрощается. Эльфы крови заохали, чем немного порадовали Майев. Но тут ей наперерез двинулся высокий эльф в плаще с эмблемой Провидца. Скорей всего, тот самый, о ком говорил А’дал. Майев прошла мимо, не дав ему и рта раскрыть.
Кое-чем она никогда не поступится: есть те, с кем никогда не заключит союз. Даже против Предателя.
Глава одиннадцатая