PERSONA NOTA: ЗОЯ ВОСКРЕСЕНСКАЯ
Кинолекторий к 27 апреля - годовщине со дня рождения детской
Писательницы
Произведения Зои Воскресенской (1907- 1992) пользовались огромной популярностью у детей Советского Союза. Ее рассказы переиздавались невиданными тиражами.
Но свою последнюю книгу, которая называлась «Теперь я могу сказать правду», писательница не увидела. Это произведение вышло в свет после смерти автора.
А все потому, что биография детской писательницы, Лауреата Государственной премии СССР, полна неожиданных фактов. Удостоенная всех возможных наград и премий, она, автор канонической повести «Сердце матери» и бесчисленных рассказов о Ленине, появилась словно бы ниоткуда. Новые страницы ее жизни были приоткрыты после рассекречивания материалов НКВД. Оказалось, что писательской деятельностью она занялась после отставки, а в течение предыдущих 25 лет ее главной работой была внешняя разведка.
Сама разведчица лишь однажды дала интервью телевизионным журналистам. Однако, из соображений конспирации, оно было уничтожено. Остались короткие фрагменты – воспоминания. В книге «Теперь я могу сказать правду» большая часть историй, относящихся к описанию жизни этой необыкновенной женщины, взята из архивных материалов или воспоминаний людей, хорошо знавших, как жила и трудилась Зоя Воскресенская. Биография дополнена достоверными сведениями благодаря воспоминаниям членов семьи. Но даже самые близкие люди не все знали о подлинной жизни Зои Ивановны.
16 марта 2021 года в литературном клубе «Прикосновение» библиотеки «Фолиант» состоялся кинолекторий «Тайны Зои Воскресенской». Он былпосвящен годовщине со дня рождения писательницы и неизвестным фактам ее биографии.
Посмотрев документальный фильм «Лубянка: Секретные материалы. Зоя Воскресенская-Рыбкина», читатели чуть ближе прикоснулись к жизни и деятельности полковника Зои Воскресенской, узнали о поворотах ее судьбы, о которых не догадывались даже родственники.
Итак…
Счастье было недолгим…
В грозные двадцатые Зое остро не хватало любви и свободы - ее жизнь была наполнена исключительно чувством долга, лишениями и тяжелой работой. Когда умер отец, девочка из крохотного Алексина в тринадцать лет стала единственной опорой для матери и двух младших братьев. После революции семья оказалась в нищете, холоде и голоде. Мать в больнице, братья совсем отбились от рук, и Зоя вовсе бы пропала, не встреть она случайно на улице товарища отца.
Тот устроил ее куда смог - в ЧК. Нет-нет, никакой кровавой романтики - просто библиотекарем. А уже через четыре года комсомолка Зоя работала политруком-воспитателем в колонии для малолетних правонарушителей. И совсем не боялась, даром что среди подопечных попадались самые настоящие бандиты. Ее берегла любовь. У Зои была семья - муж Володя, настоящий герой своего времени - комсомольский активист, агитатор с горящими глазами и зычным голосом, и сын, тоже Володя, которого она родила в девятнадцать лет.
Когда мужа отправили на партучебу в Москву, Зоя очень старалась за него порадоваться. И ждала, хотя письма приходили все реже, а потом перестали приходить совсем. Как же она ликовала, когда получила разрешение поехать к Володе! Счастье было недолгим: оказалось, у него уже другая жизнь, в которой ни Зое, ни сыну места нет. Ей оставалось взять себя в руки и отправиться восвояси...
Предложение, от которого нельзя отказаться
Почему на скромную машинистку транспортного отдела ОГПУ обратили внимание, неизвестно. Может, дело было в какой-то врожденной интеллигентности. Или в готовности учиться. А может, в исполнительности, сдержанности и явной цепкости ума. Причина не так и важна, но в один прекрасный день Зое предложили попробовать себя в оперативной работе. И она согласилась.
Внешняя разведка - работа на благо страны на передовых рубежах, на чужбине, среди идеологических врагов. Все эти трескучие фразы были для Зои чистой правдой, именно так она и чувствовала. И с готовностью постигала новую науку, такую загадочную и романтичную. Учителями были старые большевики с их слегка замшелыми, но по-прежнему действенными методами: как «обрубать хвосты», прячась от наружного наблюдения, способами маскировки, искусством закладки тайников, тайнописью и шифрованием...
«Я выполню задание. А потом застрелюсь»
И вот страны и легенды уже сменяют друг друга: Китай, Прибалтика, Австрия... Зоя учит языки, шлифует манеры. В Ригу, например, она прибывает под видом некоей баронессы, и никто из ее новых светских знакомых не мог даже подумать, что эта воспитанная дама на самом деле дочка железнодорожника с тремя классами гимназии за спиной. И так она была в этой роли хороша и убедительна, что вскоре начальство предложило ей нелегальную работу:
- Вы поедете в Женеву. Познакомитесь там с генералом таким-то. Станете его любовницей и будете нам передавать все о намерениях Германии насчет Франции и Швейцарии.
Внутри у Зои похолодело. Она уточнила:
- Обязательно ли... становиться любовницей?
Начальство подтвердило:
- Обязательно.
- Хорошо, - спокойно сказала Зоя, не веря собственной смелости. - Я выполню задание. А потом застрелюсь.
Это произвело впечатление, вызвало уважение. А может, интерес? Во всяком случае вскоре ей сообщили, что задание отменяется. И еще она запомнила фразу: «Вы нам нужны живой». И тогда впереди замаячила Финляндия...
Жизнь «под прикрытием»
...Разведчица Зоя Казутина приехала в Финляндию в 1935 году. Время было странное, неспокойное: немецкое влияние в Финляндии усиливалось, и Советский Союз был крайне заинтересован в сохранении там нейтралитета. Официальная легенда Зои - руководитель советского представительства «Интуриста» в Хельсинки. Настоящая работа - заместитель резидента.
Она поддерживала связь с агентами, собирала сведения, передавала их в Центр и отлично справлялась! Однако прибывший наконец в 1936 году новый резидент словно не замечал ее успехов и стараний. Полковник Борис Аркадьевич Рыбкин в Финляндии жил под фамилией Ярцев. Был безупречно вежлив, но суховат в общении и очень требователен. В случае удачи не хвалил, принимал как должное, а если что-то не нравилось - въедливо и занудно демонстрировал недовольство. От Зои требовалась вся ее выдержка, чтобы не показывать обиды.
Так они жили - резидент Кин и его заместитель Ирина. Иногда новый начальник бесил ее ужасно, а такое, по правде говоря, случалось частенько, но она ничего не могла с собой поделать: в тонкой смеси прекрасного французского одеколона, дорогих сигарет, кожи и кофе чувствовалось что-то очень мужское!
Он был щеголем, занимался теннисом и гольфом - светскими видами спорта, помогавшими завязывать и поддерживать нужные связи. Невысокий, невзрачный, с грубоватыми чертами лица... Но запах делал его в глазах Зои притягательным вопреки разуму и первоначальной антипатии. Может быть, причина была в присутствующей в нем острой ноте адреналина - неотъемлемой составляющей их работы. Тайные переговоры с агентами, шифры и тайники, игра в прятки, «обрубание хвостов»...
А еще у консула Ярцева одна особенность - он прекрасно умел сглаживать острые ситуации. И когда Зое казалось, что она сейчас на стенку полезет от очередной нотации или излишне детального инструктажа, и с ее губ уже готовы были сорваться непоправимые слова, Борис неожиданно сворачивал разговор, бросая какую-то остроумную шутку или внезапный комплимент.
Скоро Зоя от этих качелей устала и однажды решительно заявила шефу, что они вряд ли сработаются. Тот пожал плечами: мол, мне будет жаль, но смотрите сами. Кин тоже был не слишком доволен Ириной - он отдавал должное ее уму, работоспособности, но ему не нравилась ее строптивость и манера спорить с любым указанием руководителя...
В общем, Зоя отправила в Центр просьбу ее отозвать. Ей быстро ответили: необходимо детально ввести Кина в курс дела и способствовать его полноценной адаптации, а потом можно вернуться к разговору об отзыве.
Однако уже через полгода Зоя и Борис направили в Центр новое прошение. Совместное. Они просили разрешить им пожениться. В Центре сначала не поняли: это что - какая-то новая легенда, конспирологическая необходимость? Фиктивный брак на благо общего дела? Выяснилось, что нет - Кин и Ирина хотели пожениться по-настоящему.
Когда же это началось? Может быть, когда Зоя стала засиживаться в шифровальной до ночи, ожидая, что шеф зайдет проститься? А может, когда Борис попросил изобразить его жену при выполнении одного из заданий - причем под совершенно надуманным предлогом? Или когда они стали неуклюже, как школьники, пытаться вызвать друг у друга ревность: Зоя при любом удобном случае упоминала несуществующего жениха, Борис - якобы существующую где-то жену. При отправке почты каждый садился сочинять письмо какому-нибудь знакомому, небрежно давая понять, что пишет близкому человеку.
Позже она никак не могла вспомнить, как и когда осторожный интерес перешел в глубокое чувство. Все происходило постепенно - от установившегося со временем взаимного уважения к доверию и любопытству.
Их горделиво-молчаливая любовь так и осталась бы, пожалуй, невысказанной, если бы общая подруга не взяла дело в свои руки. Сначала вызвала обоих на откровенные разговоры, в результате выслушав почти одинаковые исповеди о безнадежной любви. Потом, пока Зои не было дома, подговорила Бориса перевезти к нему ее вещи. А следом отвела к Рыбкину возмущенную Зою и просто оставила одних.
Теперь и Борис, и Зоя боялись только одного - чтобы «семейственность» не стала препятствием в работе. Бракосочетание им разрешили. Зоя стала Рыбкиной. И Ярцевой - для непосвященных. Шпионы. Политики. Муж и жена.
Их брак с самого начала оказался очень счастливым. Они совпали во всем и стали одновременно лучшими друзьями, понимающими друг друга с полуслова коллегами и горячими любовниками. Они всегда были готовы к провалу, жертве и прощанию, и хрупкость счастья придавала отношениям неописуемую остроту. Чудовищная ответственность и риск в работе, споры, страх при каждом расставании, долгие разлуки. И неумолимая близость войны - кому как не им было знать, что она действительно неминуема.
В самом начале сороковых Зоя работала в Москве, и на сукно ее стола ложились все более тревожные шифровки от иностранных резидентов - Рихарда Зорге, Кима Филби, бойцов «Красной капеллы». Именно Рыбкина готовила аналитическую записку с точными сроками начала вторжения фашистской Германии в СССР - в июне 1941-го с ней ознакомили Сталина. «Не поднимайте панику!» - был его ответ.
Именно Зоя под видом чиновницы от культуры танцевала на приеме в немецком посольстве с послом Германии, цепким взглядом подмечая пустые квадраты на месте картин, а потом упорно рапортовала: немецкие дипломаты готовятся покинуть Москву!
Когда война все-таки началась, Зоя руководила подготовкой резидентов и диверсионных групп, продумывала рискованные операции, формировала первые партизанские отряды.