Такой двойной результат — отвлечение капитала из всех других отраслей торговли и некоторое повышение нормы прибыли во всех ее отраслях — не только был вызван самим установлением этой монополии, но и продолжал проявляться в продолжение всего времени ее существования.
1) Эта монополия постоянно отвлекала капитал от всех других отраслей торговли для вложения его в колониальную торговлю.
[568] Хотя богатство Великобритании очень сильно возросло со времени издания Навигационного акта, оно, без сомнения, возросло не в той пропорции, в какой увеличилось богатство колоний; но внешняя торговля всякой страны, естественно, увеличивается в соответствии с ростом ее богатства, а ее избыточный продукт — в соответствии с общей массой ее продукта; и поскольку Великобритания захватила в свои руки почти всю внешнюю торговлю колоний, а ее капитал не увели чивался в такой же степени, как обороты этой торговли, постольку она могла вести ее лишь при условии отвлечения постоянно от других отраслей торговли некоторой части капитала, до того занятого в них, а также препятствования притоку к ним еще больших капиталов, которые при нормальных условиях притекали бы к ним. Ввиду этого со времени издания Навигационного акта колониальная торговля непрерывно возрастала, тогда как многие другие отрасли внешней торговли, в частности торговля с другими странами Европы, непрерывно приходили в упадок. Наши мануфактуры, работающие на иностранный рынок, вместо того чтобы иметь в виду, как это было до Навигационного акта, соседний рынок Европы или более отдаленный рынок по побережью Средиземного моря, в своем большинстве приспособились к еще более отдаленному рынку колоний, где они обладают монополией, предпочитая его тем рынкам, где у них много конкурентов.
Причины упадка других отраслей внешней торговли, которые сэр Мэтью Деккер и другие авторы искали в чрезмерном и неправильном обложении, в высокой цене труда, в увеличении роскоши и т.п., все могут быть сведены к чрезмерному возрастанию колониальной торговли. Торговый капитал Великобритании, хотя он и очень велик, все же не беспределен, и хотя он очень возрос со времени Навигационного акта, все же он не увеличился пропорционально колониальной торговле; и поэтому эта торговля не могла вестись без отвлечения части этого капитала от других отраслей торговли и, следовательно, не могла не вызывать некоторого упадка этих последних.
Следует иметь в виду, что Англия была великой торговой страной, что ее торговый капитал был очень велик и возрастал с каждым днем не только до того, как Навигационный акт установил монополию колониальной торговли, но и до того, как эта торговля приобрела скольконибудь значительные размеры. В войне с Голландией, при правлении Кромвеля, английский флот превосходил голландский, а в войне, вспыхнувшей в начале царствования Карла II, он по меньшей мере не уступал, а может быть, и превосходил соединенные флоты Франции и Голландии. Его превосходство в настоящее время, пожалуй, вряд ли будет значительнее, во всяком случае если размеры голландского флота находятся в настоящее время в таком же соответствии с оборотами торговли Голландии, какое было в то время. Но это морское мо- [569] гущество Англии в обеих войнах не могло быть порождено Навигационным актом. Во время первой из этих войн проект акта был еще только задуман, а что касается второй войны, то хотя перед возникновением ее Навигационный акт был уже полностью опубликован законодательной властью, однако ни одно из его положений не успело еще произвести сколько-нибудь серьезного действия, и меньше всего та его часть, которая устанавливала монополию торговли с колониями. И сами колонии, и их торговля были тогда незначительны в сравнении с размерами в настоящее время. Остров Ямайка представлял собой нездоровую пустыню, малонаселенную и еще хуже возделываемую; Нью-Йорк и Нью-Джерси принадлежали голландцам; половина острова Св. Христофора принадлежала французам. Остров Антигуа, обе Каролины, Пенсильвания, Георгия и Новая Шотландия не были еще заселены. Виргиния, Мэриленд и Новая Англия были заселены, и, хотя эти колонии очень процветали, в то время в Европе и Америке не было, наверное, ни одного человека, который предвидел или хотя бы подозревал тот быстрый рост их богатства и населения, какой имел место впоследствии. Одним словом, остров Барбадос был единственной сколько-нибудь значительной английской колонией, состояние которой в то время сколько-нибудь походило на современное. Торговля с колониями, которая даже спустя некоторое время после издания Навигационного акта только частью находилась в руках Англии (потому что этот акт не очень строго соблюдался в первые годы после его опубликования), не могла быть в то время причиной больших размеров торговли Англии, а также ее морского могущества, обусловленного этой торговлей. Источником этого морского могущества была в то время торговля со странами Европы, и в частности со странами по берегам Средиземного моря. Между тем та часть торговли, которая приходится на долю Великобритании, в настоящее время не может служить источником такого большого морского могущества. Если бы растущая торговля с колониями была оставлена свободной для всех наций, то какая бы часть ее ни пришлась на долю Великобритании (а на долю последней, вероятно, пришлась бы очень значительная ее часть), она увеличивала бы собой указанную обширную торговлю, находившуюся раньше в руках Великобритании. В результате же монополии рост колониальной торговли вызвал не столько увеличение торговли по сравнению с той, которую Великобритания вела раньше, сколько полное изменение ее направления.
2) Эта монополия колониальной торговли неизбежно вела к повышению нормы прибыли во всех различных отраслях британской торговли сравнительно с тем, на каком уровне она стояла бы при допущении свободной торговли всех наций с британскими колониями.
Монополия колониальной торговли необходимо привлекала к последней большую долю капитала Великобритании, чем это имело бы место при естественном ходе вещей; вместе с тем, устраняя все ино- [570] странные капиталы, она неизбежно уменьшала общую сумму капитала, вкладываемого в эту отрасль торговли, сравнительно с тем, как это было бы при свободе торговли. Но, уменьшая конкуренцию капиталов в этой отрасли торговли, она необходимо вела к повышению нормы прибыли в этой последней. Точно так же, уменьшая конкуренцию британских капиталов во всех других отраслях торговли, она необходимо повышала в них норму прибыли британских купцов. Каковы бы ни были в любой период после издания Навигационного акта размеры или состояние торгового капитала Великобритании, монополия колониальной торговли должна была при прочих равных условиях повышать норму прибыли британских купцов несколько больше, чем это было бы при отсутствии монополии как в этой, так и во всех других отраслях британской торговли. Если со времени издания Навигационного акта обычная норма прибыли британского капитала значительно понизилась, как это, несомненно, имело место, то она должна была бы понизиться еще больше, если бы монополия, установленная этим актом, не содействовала удержанию ее на более высоком уровне.
Но все то, что повышает в какой-либо стране обычную норму прибыли выше ее нормального уровня, неизбежно ставит эту страну в абсолютно и относительно неблагоприятное положение во всех отраслях ее торговли, в которых она не обладает монополией.
Это ставит ее в абсолютно неблагоприятное положение, потому что в таких отраслях торговли ее купцы не могут получать эту повышенную прибыль, не продавая дороже, чем делали бы это при нормальных условиях, как иностранные товары, ввозимые ими в свою страну, так и товары своей страны, вывозимые ими в чужие государства. Их собственная страна должна и покупать и продавать по более дорогим ценам, должна и покупать и продавать меньше, должна и потреблять и производить меньше, чем это было бы при нормальных условиях.
Это ставит страну в относительно неблагоприятное положение, потому что в указанных отраслях торговли позволяет другим нациям, не находящимся в таком же абсолютно невыгодном положении, больше обгонять ее или меньше отставать от нее, чем это было бы в противном случае. Это позволяет им потреблять и производить больше сравнительно с тем, что данная страна потребляет и производит. Повышение прибыли усиливает превосходство или уменьшает их отставание от нее сравнительно с тем, что было бы в противном случае. Повышение цены ее продуктов выше нормального уровня позволяет купцам других наций успешно конкурировать с нею на иностранных рынках и таким образом вытеснять ее почти из всех тех отраслей торговли, в которых она не обладает монополией. Наши купцы часто жалуются на высокую заработную плату британских рабочих как на причину того, что их товары вытесняются с иностранных рынков, но они молчат насчет высоких прибылей на капитал. Они жалуются на чрезмерные барыши других, но ни слова не говорят о своих собственных. [571] А между тем высокая норма прибыли на английский капитал может во многих случаях вести к повышению цены британских товаров в такой же, а в некоторых случаях в еще большей степени, чем высокая заработная плата британских рабочих.
С полным основанием можно сказать, что именно таким образом капитал Великобритании был отчасти отвлечен и вытеснен из различных отраслей торговли, в которых она не пользуется монополией, в частности из европейской торговли и особенно из торговли со странами по берегам Средиземного моря.
Капитал отчасти отвлекался от этих отраслей торговли, привлекаемый более высокой прибылью в колониальной торговле вследствие непрерывного ее возрастания и вследствие того обстоятельства, что капитал, на который она велась в одном году, всегда оказывался недостато чным для ведения ее в следующем году.
Частично же капитал вытеснялся из этих отраслей вследствие того преимущества, какое высокая норма прибыли, установившаяся в Великобритании, дает другим странам во всех отраслях торговли, в которых Великобритания не пользуется монополией.
Отвлекая из других отраслей торговли часть британского капитала, который был бы в противном случае вложен в них, монополия колониальной торговли привлекала к ним многочисленные иностранные капиталы, которые никогда не притекли бы к ним, если бы они не были вытеснены из колониальной торговли. В остальных отраслях торговли эта монополия уменьшила конкуренцию британских капиталов и благодаря этому повысила норму прибыли с британского капитала сравнительно с той, которая существовала бы при отсутствии монополии. Вместе с тем она усилила конкуренцию иностранных капиталов, а потому понизила их норму прибыли сравнительно с той, которая была бы в противном случае. Как тем, так и другим путем эта монополия должна была, очевидно, поставить Великобританию в относительно неблагоприятное положение во всех других отраслях торговли.
Однако могут, пожалуй, сказать, что колониальная торговля более выгодна Великобритании, чем всякая иная, и что монополия, привлекая в эту торговлю большую долю капитала Великобритании, чем та, которая притекала бы к ней при отсутствии ее, давала этому капиталу более выгодное для страны применение, чем всякое иное, какое он мог бы найти.
Наиболее выгодным употреблением капитала для страны, которой он принадлежит, является такое, при котором в ней находит приложение наибольшее количество производительного труда и больше всего увеличивается годовой продукт земли и труда этой страны. Но количество производительного труда, какое может применять капитал, вкладываемый во внешнюю торговлю предметами потребления, как это доказано во второй книге, находится в точном соответствии с быстротой его оборота. Капитал в тысячу фунтов, например, который вкладывается во внешнюю торговлю предметами потребления и обо- [572] рачивается обычно один раз в год, может давать в стране, которой он принадлежит, постоянное занятие такому количеству производительного труда, которое можно содержать там в течение года на тысячу фунтов. Если капитал оборачивается дважды или трижды в год, он может давать постоянное занятие такому количеству производительного труда, которое можно содержать там в течение года на две или три тысячи фунтов. Ввиду этого внешняя торговля для нужд потребления, ведущаяся с соседней страной, по общему правилу, более выгодна, чем торговля со страной отдаленной; по той же причине непосредственная внешняя торговля для нужд потребления, как это тоже доказано во второй книге, обычно более выгодна, чем торговля, ведущаяся обходным путем.
Но монополия колониальной торговли, поскольку последняя велась на капитал Великобритании, во всех случаях отвлекала некоторую его часть от внешней торговли для нужд потребления, ведущейся с соседней страной, к торговле, ведущейся с более отдаленной страной, а во многих случаях отвлекала его от непосредственной торговли для нужд потребления к торговле, ведущейся обходным путем.
1) Монополия колониальной торговли во всех случаях отвлекала часть капитала Великобритании от внешней торговли для нужд потребления, ведущейся с соседней страной, к такой же торговле, ведущейся со страной, более отдаленной.
Во всех случаях она отвлекала некоторую часть этого капитала от торговли с Европой и странами, лежащими по побережью Средиземного моря, к торговле с более отдаленными областями Америки и Вест-Индии, в которой обороты по необходимости более медленны не только ввиду большей отдаленности, но и ввиду особых условий этих стран. Как уже было отмечено, новые колонии всегда бедны капиталом. Их капитал всегда значительно меньше того, какой они могли бы с большой прибылью и выгодой употребить на улучшение и обработку своей земли. Поэтому у них существует постоянный спрос на капитал, превышающий их собственный, и для того чтобы восполнить недостато чность своего капитала, они стараются занимать возможно больше у своей метрополии, у которой они поэтому всегда состоят должниками. Наиболее обычный способ, каким колонисты заключают эту сделку, состоит не в займах под закладные у богатых людей метрополии, хотя иногда они поступают именно так, а в затягивании, по возможности, платежей своим корреспондентам, снабжающим их товарами из Европы, поскольку эти последние допускают это. Их ежегодные платежи часто не превышают трети того, что они должны, а иногда не достигают и этой доли. Поэтому весь капитал, авансируемый их корреспондентами, редко возвращается в Англию раньше чем через три года, а иногда через четыре или пять лет. Но британский капитал, например, в тысячу фунтов, который возвращается в Великобританию только один раз в пять лет, может давать постоянное занятие лишь [573] пятой части того британского труда, который он мог бы занимать, если бы целиком оборачивался в один год; вместо того, чтобы давать постоянное в течение года занятие такому количеству труда, которое можно содержать на тысячу фунтов, он теперь дает постоянное занятие только такому количеству, которое можно содержать на двести фунтов. Плантатор, без сомнения, возмещает — и даже более чем возмещает — все потери своего корреспондента, которые тот может иметь от затягивания платежей, возмещает их высокой ценой, уплачиваемой им за европейские товары, процентами по выдаваемым им долгосро чным векселям и комиссией при возобновлении краткосрочных векселей. Но, хотя он может возмещать потери своего корреспондента, он не в состоянии возместить потери Великобритании. В торговле, обороты которой очень медленны, прибыль купца может быть не меньше или даже больше, чем в торговле с быстро оборачивающимся капиталом; но выгода страны, в которой он живет, количество производительного труда, находящего в ней постоянное занятие, годовой продукт земли и труда всегда должны быть меньше. Я думаю, всякий сколько-нибудь знакомый с различными отраслями торговли охотно признает, что ее обороты с Америкой и еще больше с Вест-Индией, по общему правилу, не только более медленны, но и более нерегулярны и ненадежны, чем обороты торговли с любой частью Европы или странами по побережью Средиземного моря.
2) Монополия колониальной торговли во многих случаях отвлекала часть капитала Великобритании от непосредственной внешней торговли для нужд потребления к торговле, ведущейся обходным путем.
Среди так называемых перечисленных товаров, которые могут вывозиться только на рынок Великобритании, есть несколько таких, коли чество которых очень значительно превышает потребление Великобритании и часть которых поэтому должна вывозиться в другие страны. Но это не может быть сделано без отвлечения части капитала Великобритании во внешнюю торговлю для нужд потребления, ведущуюся обходным путем. Мэриленд и Виргиния, например, отправляют ежегодно в Великобританию свыше 96 000 бочек табаку, а потребление Великобритании, как утверждают, не превышает 14 000 бочек. Свыше 82 000 бочек должно быть поэтому вывезено в другие страны: во Францию, в Голландию и в страны, расположенные по берегам Балтийского и Средиземного морей. Но та часть капитала Великобритании, которая доставляет эти 82 000 бочек в Великобританию, потом снова вывозит их оттуда в указанные страны и затем привозит обратно из этих стран в Великобританию полученные взамен товары или деньги, занята во внешней торговле для нужд потребления, ведущейся обходным путем, и привлекается к такому занятию, чтобы сбыть этот значительный излишек. Если мы хотим высчитать, через сколько лет весь этот капитал сможет вернуться в Великобританию, мы должны к медленности оборотов с Америкой прибавить медленность оборотов с [574] этими странами. Если в непосредственной внешней торговле для нужд потребления, которую мы ведем с Америкой, весь вложенный капитал часто возвращается не раньше, чем через три или четыре года, то весь капитал, вкладываемый в такую торговлю, ведущуюся обходным путем, вряд ли может возвращаться раньше, чем через четыре или пять лет. Если первый может давать постоянное занятие только третьей или четвертой части того количества труда внутри страны, какое может содержать капитал, оборачивающийся за год, то второй может давать постоянное занятие только четвертой или пятой части этого труда. В некоторых внешних портах обычно предоставляется кредит тем иностранным корреспондентам, для которых они вывозят свой табак. Впрочем, в лондонском порту он обычно продается за наличные. Здесь правилом является: взвешивай и плати. Поэтому в лондонском порту окончательное поступление денег замедляется сравнительно с поступлением денег от торговли с Америкой только на то время, в течение которого товар пролежит на складе, где, впрочем, он может иногда пролежать достаточно долго. Между тем, если бы колонии не были связаны необходимостью продавать свой табак исключительно на рынке Великобритании, к нам, вероятно, привозилось бы не многим более того, что необходимо для нашего собственного внутреннего потребления. Товары, которые Великобритания в настоящее время покупает для своего собственного потребления в обмен на этот большой излишек табака, вывозимый ею в другие страны, она в этом случае, вероятно, приобретала бы непосредственно на продукт своего собственного труда или на некоторую часть своих мануфактурных изделий. Этот продукт, эти промышленные изделия, вместо того чтобы почти полностью, как в настоящее время, быть приноровленными к одному обширному рынку, вероятно, приноравливались бы к большому числу менее обширных рынков. Вместо обширной внешней торговли для нужд потребления, ведущейся обходным путем, Великобритания, вероятно, вела бы несколько отдельных, меньших по объему операций по внешней непосредственной торговле того же рода. Ввиду большей быстроты оборотов только часть и, вероятно, только небольшая часть — возможно, не больше трети или четверти — капитала, который ныне ведет обходным путем эту обширную торговлю, оказалась бы достаточной для ведения всех этих небольших непосредственных торговых операций, могла бы давать постоянное занятие такому же количеству британского труда и поддерживала бы на том же уровне годовой продукт земли и труда Великобритании. Поскольку, таким образом, все нужды этой торговли обслуживались бы гораздо меньшим капиталом, оставался бы значительный свободный капитал для употребления его на другие цели — на улучшение земель, на увеличение числа мануфактур, на расширение торговли Великобритании, на конкуренцию по крайней мере с другими британскими капиталами, затра чиваемыми на понижение нормы прибыли во всех этих отраслях, [575] что обеспечило бы Великобритании еще большее превосходство над другими странами, чем то, которым она обладает в настоящее время.
Монополия колониальной торговли точно так же отвлекала некоторую часть капитала Великобритании вообще от внешней торговли для нужд потребления к торговле транзитной, а следовательно, от большей или меньшей поддержки промышленного труда Великобритании к поддержке отчасти промышленного труда колоний, отчасти некоторых других стран.
Так, например, товары, покупаемые ежегодно на большой излишек в 82 000 бочек табаку, ежегодно вывозимого из Великобритании, не целиком потребляются. Часть их, например полотно из Германии и Голландии, возвращается в колонии для их потребления. Но часть капитала Великобритании, затрачиваемая на покупку табака, в обмен на который впоследствии покупается это полотно, неизбежно отвлекается от оплаты труда Великобритании, чтобы быть затраченной на оплату отчасти труда колоний, отчасти труда тех отдельных стран, которые оплачивают этот табак продуктом своего собственного труда.
Монополия колониальной торговли, кроме того, привлекая к себе гораздо большую долю капитала Великобритании, чем направлялась бы в нее при нормальных условиях, нарушила, по-видимому, то естественное равновесие, которое в противном случае существовало бы между различными отраслями британской промышленности. Промышленность Великобритании, вместо того чтобы приспособляться к большому числу менее обширных рынков, приноровилась преимущественно к одному обширному рынку. Ее торговля, вместо того чтобы направляться по большому числу небольших каналов, была приучена идти преимущественно по одному широкому руслу. Это сделало всю систему ее промышленности и торговли менее устойчивой, а общее состояние ее политического организма менее здоровым, чем это было бы в противном случае. В своем современном состоянии Великобритания напоминает один из тех нездоровых организмов, у которых некоторые важные члены слишком разрослись и которые поэтому подвержены многим опасным заболеваниям, почти неизвестным тем организмам, у которых члены развиты более пропорционально. Небольшая остановка в деятельности того большого кровеносного сосуда, который искусственно расширен сравнительно с его естественными размерами и через который заставляют циркулировать неестественно большую часть промышленности и торговли страны, почти, наверное, приведет к весьма опасным заболеваниям всего политического организма. В соответствии с этим перспектива разрыва с колониями напугала народ Великобритании гораздо больше, чем Испанская армада или вторжение французов. Именно этот страх, основательный или безосновательный, сделал отмену закона о штемпельном сборе популярной мерой по крайней мере среди купцов. В полном устранении с колониального рынка, хотя бы оно длилось всего несколько лет, большая часть [576] наших купцов усматривала неизбежную полную приостановку своей торговли, большая часть владельцев наших мануфактур — полную гибель своих предприятий, а большая часть наших рабочих — прекращение своей работы. Напротив, разрыв с кем-либо из наших соседей на континенте, хотя он тоже может вызвать некоторое нарушение или приостановку в занятиях некоторых из различных классов населения, ожидается без такого всеобщего волнения. Кровь, циркуляция которой задерживается в одном из меньших сосудов, легко просачивается в сосуд больших размеров, не вызывая сколько-нибудь опасного расстройства; напротив, когда она задерживается в каком-либо из более крупных сосудов, немедленным и неизбежным последствием бывают судороги, паралич или смерть. Если только одна из этих чрезмерно разросшихся отраслей мануфактурной промышленности, искусственно поднятая при помощи премий или монополий на внутреннем и колониальном рынке на неестественную высоту, испытывает небольшую остановку или перерыв в своей работе, это часто вызывает возмущение и беспорядки, беспокоящие правительство и даже затрудняющие работу законодательного учреждения. Как велики должны быть поэтому расстройство и замешательство, неизбежно вызываемые внезапной и полной остановкой работы столь большой части главных отраслей нашей мануфактурной промышленности!
Умеренное и постепенное смягчение законов, дающих Великобритании монополию торговли с колониями, пока она не будет сделана в значительной степени свободной, представляется единственным средством, которое может избавить Великобританию на будущее время от этой опасности, которое может позволить ей или даже вынудить ее перейти, хотя и с меньшей прибылью, к другим занятиям, которое, наконец, постепенно сократит одну отрасль ее промышленности и расширит все другие и таким образом сможет постепенно восстановить то естественное, здоровое и надлежащее соотношение между всеми различными отраслями промышленности, какое необходимо устанавливает полная свобода и которое она одна в состоянии сохранить. Открытие сразу колониальной торговли всем нациям могло бы вызвать не только некоторые временные затруднения, но и значительные длительные потери для большей части тех, кто в настоящее время участвует в ней своим трудом или капиталом. Внезапное лишение работы даже одних только кораблей, которые ввозят 82 000 бочек табаку, превышающие потребление Великобритании, очень сильно дало бы себя почувствовать. Таковы несчастные последствия всех регулирующих мер меркантилистической системы! Они не только вызывают очень опасное расстройство политического организма; расстройства эти такого характера, что часто бывает трудно устранить их, не вызывая, по крайней мере временно, еще больших расстройств. Поэтому мы должны предоставить мудрости будущих государственных деятелей и законодателей решить, каким именно образом должна быть ко- [577] лониальная торговля постепенно открыта, какие ограничения должны быть отменены в первую и какие в последнюю очередь или каким образом должна быть постепенно восстановлена естественная система полной свободы и справедливости.
Пять различных событий, непредвиденных и не имевшихся в виду, очень счастливо содействовали тому, что Великобритания не почувствовала так сильно, как это всеми ожидалось, полного отстранения от очень важной ветви колониальной торговли, длящегося уже более года (с 1 декабря 1774 г.), а именно от торговли с двенадцатью объединенными провинциями Северной Америки. Во-первых, эти колонии, готовясь к своему соглашению об отказе от ввоза, совершенно очистили Великобританию от всех товаров, пригодных для их рынка; во-вторых, чрезвычайный спрос испанского флота поглотил в этом году многие товары Германии и северных государств, в частности полотно, которые обычно конкурировали даже на британском рынке с мануфактурными изделиями Великобритании; в-третьих, мир между Россией и Турцией вызвал чрезвычайный спрос со стороны турецкого рынка, который во время расстройств в этой стране и крейсирования русского флота в Архипелаге снабжался очень скудно; в-четвертых, в течение некоторого времени из года в год возрастал спрос северных государств Европы на мануфактурные изделия Великобритании, и, в-пятых, недавний раздел Польши, открыв рынок этой обширной страны, прибавил в этом году чрезвычайный спрос ее к возросшему спросу северных стран. Все эти события, исключая четвертое, по природе своей отличаются временным и случайным характером, и отстранение от столь важной ветви колониальной торговли, если, к несчастью, оно затянется на более продолжительное время, может все еще вызвать некоторые затруднения. Однако эти затруднения, поскольку они наступят постепенно, будут ощущаться не столь остро, как если бы они проявились сразу, а за это время труд и капитал страны смогут найти новое занятие и направление, предупреждая, таким образом, возможность сколько-нибудь значительного роста указанных затруднений.
Таким образом, монополия колониальной торговли, поскольку она отвлекала к себе гораздо большую долю капитала Великобритании, чем это было бы при отсутствии ее, во всех случаях отвлекала его от внешней торговли для нужд потребления с соседней страной к такого же рода торговле с более отдаленной страной, во многих случаях — от непосредственной внешней торговли для нужд потребления к торговле, ведущейся обходным путем. Следовательно, во всех случаях она отвлекала капитал от того направления, при котором он занимал бы большее количество производительного труда, и давала ему направление, при котором он может занимать гораздо меньшее количе- [578] ство труда. Помимо того, приспособляя к одному только специальному рынку столь большую часть промышленности и торговли Великобритании, она сделала общее состояние их более неустойчивым и менее обеспеченным, чем это было бы при приспособлении ее производства к большему количеству различных рынков.
Мы должны тщательно различать действия колониальной торговли и действия монополии колониальной торговли. Первое всегда и обязательно благотворно, второе всегда и обязательно вредно. Но первое настолько полезно, что колониальная торговля, даже будучи монополизирована и несмотря на вредные последствия этого, все же в целом остается благотворной, и притом очень благотворной, хотя и в меньшей степени, чем это было бы при отсутствии монополии.
Действие колониальной торговли в ее естественном и свободном состоянии должно выражаться в открытии обширного, хотя и отдаленного, рынка для той части продукта британской промышленности, которая может оказаться превышающей спрос более близких рынков, а именно — рынков Европы и стран по побережью Средиземного моря. В своем естественном и свободном состоянии колониальная торговля, не отвлекая от этих рынков ни малейшей доли продуктов, обычно отправлявшихся туда, поощряет Великобританию постепенно увеличивать избыточный продукт, постоянно предлагать новые эквиваленты для обмена. В своем естественном и свободном состоянии колониальная торговля имеет тенденцией увеличивать количество производительного труда в Великобритании, ни в малейшей степени не изменяя при этом направления, в каком он раньше затрачивался там. При естественном и свободном состоянии колониальной торговли конкуренция всех других наций не допускает повышения нормы прибыли выше обычного уровня как на новом рынке, так и в сфере новых занятий. Новый рынок, ничего не отвлекая от прежнего, создает, если можно так выразиться, новый продукт для своего собственного снабжения, который образует новый капитал для нового производительного употребления, которое, в свою очередь, ничего не отвлекает от прежнего капитала.