...осмысленно и осознанно я впервые начал какими-то вещами заниматься лет с пяти-шести. Я увлекся живописью и, чуть позже, историей искусства, а дальше уже философией. Неизбежным был выход на структурный анализ жизни. В школьные и студенческие годы я очень серьезно занимался историей эпохи Возрождения. Естественно, при изучении этих предметов, передо мной встали вопросы подлинности, аутентичности. Почему Леонардо и Рафаэль стали гениальными творцами, а кто-то не стал? Это ведь не только вопрос личной одаренности, - на начальном этапе кто-то их опережал... Что же произошло, что сделало Рафаэля - Рафаэлем, а кто-то из не менее одаренных людей дошел лишь до какого-то невидимого барьера и не смог перешагнуть его? Подобные вопросы меня серьезно занимали лет с двенадцати... И это было толчком к идеям развития, к собиранию и структурированию собственной личности.
В: Кроме размышлений на эту тему, было ли какое-то внутреннее делание?
А: Этому сопутствовало внутреннее делание. И было оно таким: я ходил в Эрмитаж и мог часами стоять перед картинами. Перед одной картиной я мог стоять два-три часа, пока ко мне не подходил, например, служитель и не спрашивал: "Мальчик, - с тобой все в порядке?"
В: А что происходило внутри? Что ты делал?
А: Сначала я постепенно входил в картину, я начинал жить внутри нее, осознавать себя там... Этому предшествовала серьезная подготовка: я много читал о картине, художнике, старался как можно больше узнать о Мастере. Как я это сейчас понимаю - входил в очень глубокий резонанс. Так вот, - я начинал глубоко входить в картину. Я до сих пор сохранил эту способность, - я знаю, как это делать. Так войти в картину, чтобы одновременно оказаться и внутри нее и снаружи. Эту технику я со школьных лет отшлифовывал, добиваясь глубокого телесного резонанса. Охватывается все тело и возникают очень глубокие состояния. Кстати, находясь в этих состояниях, очень легко отличить любую подделку от оригинала. Было очень интересно: я одно время занимался в школе при Эрмитаже, ходил на лекции, нам демонстрировались редкие экспонаты, - так вот некоторые картины были не атрибутированы, то есть автор был под вопросом, или автор был определен неверно, - а я уже совершенно точно знал тогда, что данную картину писал другой художник, нежели считалось. Сейчас, через двадцать с лишним лет, многие мои тогдашние догадки специалисты подтвердили.
Это, в частности, дает понимание того, что Леонардо не просто отличается от учеников его школы, которые внешне очень похоже писали, - это принципиально иное качество. Причем, - именно другое качество жизни, что и нашло отражение на полотне. Совершенно иное качество структуры и картины и художника и состояний, которые вызывает эта картина вне зависимости от моего базового состояния, - то есть то, что называется объективным...
В: Тебя никто этому не обучал?
А: Нет. Я как-то сам научился. В раннем детстве, по-видимому, не до конца осознавая, как это происходит, а позднее, уже поняв и механизмы и технологию вхождения в картину. Важно, что я этого не забыл и еще в достаточно раннем возрасте извлек выводы... И многим другим вещам, связанным с картинами, с проникновением в произведения искусства, архитектуры я научился сам и научился еще в детстве.
До сих пор для меня источником глубоких состояний служат живопись и поэзия. Погружением в этот мир, и внутренним деланием я занимаюсь каждый день по несколько часов...
В начале восьмидесятых меня все больше стало занимать все, что связано с психологией, целительством... Этот переход был для меня совершенно внутренне непротиворечив. Произошел он, в том числе и через знакомство с восточной философией. Мой дядя - врач-хирург много лет занимавшийся йогой, начал меня с этими вещами знакомить. И как-то у меня не было противоречия между Востоком и Западом... Новые знания и новый опыт, появившийся из знакомства с восточной философией не отрицали, а только дополняли то, что я знал и умел до того. Тем не менее, после школы я специально пошел в технический ВУЗ, во-первых, чтобы не служить в армии и, во-вторых, иметь достаточно времени, чтобы спокойно заниматься тем, что меня интересовало.
С середины восьмидесятых я очень серьезно увлекся массажем. Возникла огромная потребность в этом. Сначала я записался на курсы и сразу же понял, что это - мое! Остановиться было уже невозможно с тех пор это то, чем я активно занимаюсь, преобразовывая и преобразовываясь сам.
Потом был еще бум конца восьмидесятых, когда на российскую почву ворвалось огромное количество всевозможных направлений психологии. В начале девяностых я закончил ПсихФак и активно учился эриксоновской терапии, НЛП, телесно-ориентированным направлениям...
Где-то через пять лет занятий и активной практики наступил забавный период, когда я понял, что вроде бы я все уже знаю, - так остаются какие-то тучки на горизонте... Разные виды массажа - пожалуйста, - были хорошие учителя и восточные и китайцы и русские. Классический массаж - да, сегментарный - да, точечный - да... Точки и каналы знаю, чувствую... Было ощущение, что можно все это всю жизнь шлифовать и совершенствоваться, но, ничего принципиально нового я уже не узнаю. И вот тогда случилось знакомство с Евгением Иосифовичем Зуевым, которое перевернуло все мои представления. Я стал учиться у него... Надо сказать, что Зуев на очень многих людей оказал сильнейшее влияние и в этом, конечно, его колоссальная заслуга. А произошло знакомство так: я прочитал статью Зуева в "Спортивной жизни России" и подумал: "Как бы круто было учиться у этого человека!", а на следующий день мне звонит знакомый и говорит, что есть такой Зуев, он проводит семинар, - тогда это было полулегально, без всякой рекламы и очень дорого, - я без промедления нашел нужную сумму и попал на этот семинар. Это был трехмесячный курс, после которого я продолжал некоторое время постоянно общаться с Евгением Иосифовичем и учиться у него. Иногда, удавалось, вместе с другими учениками стал ему ассистировать, помогать работать с клиентами и тому подобное... Общение наше было не гладким: происходили иногда сильнейшие конфликты, хотя завершилось все через несколько лет обоюдным признанием, что каждый занимается своим делом и каждый по-своему прав...
Зуев оказал огромное влияние самим фактом, что он показал, что можно работать принципиально по-другому, чем это обычно принято. Сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать, что эти подходы в чем-то уже архаичны и наивны, и несовершенны, но тогда они принесли переворот в мое сознание, да и не только в мое, - для очень многих людей Зуевский подход был откровением.
Для меня значение Зуева даже не в том, что он создал БЭСТ, а в том, что он вдохновил огромное количество учеников, многие из которых потом были с ним и несогласны, отходили от него, создавали на основе его системы что-то свое... Круг этих людей очень велик и многие из них достигли очень высокого уровня развития.
В: Многие герои первого тома "Хроников" ссылались на свои контакты с Зуевым...
А: Это было почти неизбежно. Обойти фигуру такого масштаба было трудно...
В: Расскажи, пожалуйста, подробнее о Зуеве. О нем ходят самые разные легенды...
А: У Евгения Иосифовича было одно огромное противоречие, которое для меня стало и предупреждением и уроком. Противоречие это следующее: громадный разрыв между уровнем личной одаренности и таланта, колоссальным потенциалом и силой с одной стороны и, к сожалению, совершенно неадекватным уровнем культуры и личностной проработки. Этот разрыв и породил очень большое количество конфликтов с учениками, которые (конфликты) явились проекцией его внутреннего конфликта. Это все привело к достаточно драматическому финалу: разбежались ученики, рядом остались не те, кого хотел бы видеть возле себя он сам, сильнейшее внутреннее одиночество, о котором он мне говорил, когда я приходил к нему в гости в его Центр. Все это показало мне - насколько важно не просто делать чудеса и обладать какой-то мощной силой, а постоянно соответствовать самому себе, своим действиям и своим способностям. Соответствовать во всех отношениях - и уровнем культуры, и уровнем поведения, своим состоянием. Если разрыва между твоими способностями и твоим поведением в жизни нет - это и говорит о том, что ты Мастер. Хотя, какой-то разрыв, на мой взгляд, всегда неизбежен, потому что мы всегда закидываем морковку чуть вперед - как перед ослом и это правильно, - идеал тем и хорош, что он недостижим. Но, если разрыв велик и подчеркнут, то это неизбежно приведет к слому всей структуры и к катастрофе. Поэтому, чем больше человеку дано, тем больше и требования, которые к нему предъявляются. В общении с Евгением Иосифовичем это открылось мне не просто, как некие мысли, а как очень глубокое переживание... Это откровение привело уже к осознанию своего внутреннего конфликта, а затем к пониманию того, что я делаю свое дело, а он - свое. Я ни в коей мере не хочу заниматься его БЭСТом, хотя это многое мне дало и в творческом плане, и в личном...
Почти параллельно с учебой у Зуева, с конца восьмидесятых я стал серьезно заниматься Нейро-лингвистическим программированием, эриксонианской терапией, учился у многих западных Мастеров. Уже тогда мне стала понятна ограниченность того, чем занимался Зуев. Работая только телесно, даже в рамках самой эффективной телесной терапии, но вне содержания, очень быстро подходишь к своему потолку. И в личностном развитии, и в творческом. Для каждого дела должен быть свой инструментарий и можно сколь угодно тщательно прорабатывать тело или пытаться психологические проблемы решать на уровне метафор, но пока ты не добьешься совершенно ясного понимания этих вещей на уровне четких словесных конструкций и глубинного знания, то ты застрянешь и будешь вариться в собственном соку. Пока ты не выйдешь в более высокую позицию - метапозицию...
В: Насколько я понимаю, ты не долго задерживался на НЛП...
А: Да, я достаточно быстро осознал ограниченность НЛП. Году к девяносто четвертому, после того, как я съездил на семинар к Аткинсон и получил там квалификацию Мастера НЛП... Я осознал искусственность позиции НЛП. Для меня представляется ложной позиция, что мол, нам не важны никакие убеждения - мы можем смоделировать все, что угодно, а вопрос "Зачем?" как бы вторичен... Система, за которой не стоит никакая глубинная философия или которая постулирует отсутствие собственной позиции, - это большое лицемерие. Такого не бывает. В НЛП есть система логических уровней. Она очень проста: наше окружение зависит от нашего поведения; поведение диктуется уровнем навыков; навыки, в свою очередь, вытекают из убеждений. И вроде бы все хорошо. Только дальше в НЛП начинается чистой воды мифология... А что выше уровня убеждений? - НЛПисты отвечают, что дальше есть нечто - некое ядро личности, - этакое вместилище всего разумного, доброго, вечного... То есть - некая беллетристика... А как это и почему? НЛПисты утверждают, что могут не иметь никакой философии или менять философии, как перчатки... Вот, это то, что меня в НЛП смутило, а главное, показало невозможность серьезной работы с теми же убеждениями...
В: Хотя, НЛПисты утверждают, что работают с верованиями и убеждениями, - стоит только поменять параметры соответствующих внутренних картинок...
А: Утверждать-то можно все, что угодно. Я-то смотрю, как это происходит на практике. А на практике это не происходит, да и никак не может произойти, - ведь для того, чтобы работать с убеждениями или верованиями ты должен подняться еще на шаг выше, чтобы с более высокого уровня эти верования обозреть. В НЛП этого следующего хода принципиально нет. Там есть система аксиом, что существует позитивное мышление, принцип полезности, что, дескать полезно мыслить так-то и так-то... Я естественно утрирую, понимая, что все неизмеримо сложнее и глубже и вообще, я великолепно к этой системе отношусь, но, так как я знаю ее изнутри, я могу себе позволить немного упростить объяснение. Важно то, что вот этого следующего за убеждениями этажа там нет...
В: Как ты вышел на этот следующий этаж?
А: Вышел я на это в девяносто четвертом году. Это произошло в совместной творческой работе с одним замечательным московским психотерапевтом Д. Мы были знакомы еще задолго до этого, но после того, как вместе побывали на семинаре Аткинсон, решили совместно исследовать многие вещи. Д. - человек очень неординарный и талантливый. Это изумительный практик. Так вот, когда мы с ним решили делать какие-то совместные проекты в Москве, мы вместе пришли к выводу, что НЛП - это ограниченная система. Мы поняли, что что-то надо делать по другому, чтобы добраться до реальной работы с убеждениями. И, в течении трех лет мы работали вместе и в очень тесном взаимодействии. Каждый из нас владел половиной системы. Были вещи, которые я классно делал, а Д. не владел этим, и были вещи, в которых я "плавал", а Д. был безупречен. Это касается таких вещей, как "третья позиция"...
В: Поясни, что такое "третья позиция"?
А: "Третья позиция" это метапозиция по отношению к тем вещам, которые для тебя сложны, проблемны...
В: То есть, к ситуациям, где есть противоречия, конфликт, ты занимаешь позицию свидетеля?
А: Можно назвать ее и позицией свидетеля. Это максимально отстраненная и безэмоциональная позиция. Позиция реального, непредвзятого взгляда со стороны, взгляда заинтересованного, но полностью отстраненного наблюдателя. Наблюдателя по отношению к себе самому и к своим внутренним конфликтам. Отсутствие "третьей позиции" в каких-то ситуациях, в каких-то контекстах говорит о дефектах в этой зоне личности. Понятно, что выработать "третью позицию" по отношению к каким-то посторонним вещам очень легко. Биолог, который изучает бактерии и смотрит на них в микроскоп - пример "третьей позиции". Или вот такой пример: допустим ты член приемной комиссии в театральном институте. Ты когда-нибудь видел, как они сидят? - Сидят откинувшись назад, смотрят в потолок, переговариваются о чем-то незначительном друг с другом. А перед ними человек двадцать пятую за этот день басню читает... И преподаватель смотрит как бы рассеянно и даже вроде бы невнимательно, но тем не менее, он очень много замечает и объективно анализирует: "Вот эта девочка, пожалуй, талантлива, а тот мальчик - не годиться...". И все хорошо до тех пор, пока не входит твой сын или твоя дочь. И мало у кого в подобном случае "третья позиция" сохраняется.
Так вот, умение находиться в этой "третьей позиции" по отношению к собственной жене, маме, сыну, начальнику, к Школе, религии - это показатель зрелого человека...
В: Как в этом плане шла твоя внутренняя работа в этот период?
А: Она шла иногда очень мучительно. У нас с Д. была очень мощная связка, мы друг друга учили, провоцировали друг для друга ряд ситуаций... И все это было очень эффективно. Более сильных творческих импульсов я в жизни не испытывал. Мы сидели иногда по несколько ночей напролет изучая стратегии друг друга, показывая слабые звенья. Мы прорабатывали все сферы жизни друг друга, все конфликты, отношения к разным вещам. И вся эта работа позволила мне сформировать у себя "третью позицию" в ряде тех ситуаций и отношений, где я не подозревал даже, что она возможна...
В: Например?
А: Это ситуации всевозможной терпимости, толерантности к самым разным явлениям. Например, в сексуальных вопросах. Я с удивлением обнаружил, что я не переношу гомосексуалистов. Я над этим не задумывался всерьез и на словах все вроде бы понимал и принимал, что такое явление в мире существует. Но, на чувственном уровне, оказалось, что я нетерпим к этому и у меня нет по отношению к гомосексуалистам "третей позиции". Это вопрос внутренней терпимости. То же касается ряда вопросов религиозной и расовой терпимости. Пока это не касается конкретных ситуаций, - на словах все хорошо, - принимаю, а на деле - опять же "третьей позиции" нет. Опять же - отношение к разным Школам и направлениям развития...
Так вот, в процессе совместной работы с Д. происходила мучительная подчас проработка, связанная с пересборкой всей структуры личности. Что это такое? - Прямое ощущение переплавки. У Гурджиева описан процесс такой переплавки. Точнее, чем он я не могу сказать. Возникает некая сумма ощущений в теле, которая очень болезненна, но на выходе дает совсем иное качество. Была, скажем, просто сталь, а стала сталь закаленная. Совсем другая структура тела появлялась. Тебя трогаешь, а ты уже другой - более плотный. Другие оси симметрии тела... Вообще, это была очень напряженная работа. И второе, что мне приходилось делать - работать в экстремальных для себя ситуациях, в условиях сверхнагрузок. Огромное количество семинаров и пациентов... Я вспоминаю случай, который был для меня мощнейшим толчком: был девяносто четвертый год, когда я с бронхитом, только что проведя большой семинар в Москве, прилетел в Новокузнецк. Прилетел в Новокузнецк - горло никуда не годиться, а там, в городе, - угольная пыль и температура воздуха - плюс сорок два. Это было что-то невероятное. Я провожу семинар, кашляю, но провожу нормально, - затем работаю еще с несколькими пациентами. Так - два дня подряд. Никакие лекарства не помогают... А я никогда не отказывался от работы, - лишь один лишь случай в жизни был, когда я отказался от работы, по состоянию здоровья... Вечером измеряю температуру - сорок и три десятых! И когда наступила ночь, я совершенно четко понял, что я могу помереть, - не вообще, - абстрактно, - а сейчас. Это было не просто мыслью, - я понял это всей массой тела... Вот оно... Еще какое-то микродвижение - и все! Вот если я пойду в туалет, то я упаду и там умру... То есть нельзя мне сейчас идти в туалет, - надо лежать и не шевелиться. И я понял, что либо я этой ночью умру, либо поправлюсь. Утром я был здоров... В момент кризиса той ночью у меня было то, что у христиан называется "тонким сном", - в здравом уме и твердой памяти происходило масса мистических вещей, о которых я предпочту не говорить. Потом у меня в жизни еще много раз бывали такие "тонкие сны". Это моменты максимальнейшей отчетливости ощущений, состояний удивительной глубины и степени реальности...
Таким образом, через ряд подобных моментов в девяносто четвертом - девяносто шестом годах я прошел, получив внутренне совершенно новое качество жизни и восприятия. Внутренней работы было очень много и была она очень плотная. Я не исключаю из понятия внутренней работы также и терапию, так как в этот момент идет очень мощная работа именно с собой... Очень много было, да и сейчас остается медитативной практики, работы со вниманием... Вообще, практикой может быть все. Любое действие...
Следующим этапом моего пути был тщательный анализ различных Школ. Я и раньше встречался с разного рода Школами, - в частности, то, что было у Зуева, было Школой.
Мне всегда режет слух, когда кто-то называет себя просветленным Мастером. Если кто-то о ком-то говорит, - это его частное дело, а вот если человек сам про себя такие вещи говорит, или в книжке пишет, то это, на мой взгляд, одно из глубоких проявлений неконгруэнтности. Я сразу вспоминаю слова Вересаева, который о Пушкине писал так: "Конечно, Александр Сергеевич понимал всю меру своей гениальности, но у него всегда хватало ума, такта и здравого смысла никому об этом не говорить". Такая позиция мне близка...
Потом, уже году в девяносто седьмом я оказался на распутье. Я понял, что что-то не так. Потому что все как-то очень уж нормально у меня. До подозрительного нормально. Дома все отлично. Отношения с женой и детьми прекрасные. На работе все в порядке: работы много, я могу сам все планировать и выбирать, денег достаточно... Чего еще? И вот появилась какая-то глубинная неудовлетворенность собой, чувство, что что-то не так, - уж больно гладко жизнь идет... И я стал метаться: решил найти Учителя. Стал ходить по разным Школам, общаться с разными Учителями. Искренне пытался что-то найти. Но, видел я везде только одно: огромное количество всевозможных неконгруэнтностей среди учеников...
В: Поясни, пожалуйста, что такое неконгруэнтность.
А: Неконгруэнтность это несоответствие между тем, что человек говорит, делает и подразумевает. Это всегда имеет внешние проявления. Например, человек говорит о своих глубинных ценностях, но, почему-то очень быстро, почти крича, размахивая руками... Или произносит слово "любовь", а самого его при этом корежит, сжимает. Возникает ассиметрия лица. Несоответствия могут быть поведенческие, стилевые... По большому счету неконгруэнтность свидетельствует о неадекватности взаимодействия человека с миром.
Очень часты ситуации, когда человек может что-либо очень классно делать, неважно, - забивать гвозди или демонстрировать приемы восточных единоборств, а в других жизненных ситуациях он ведет себя, как малый ребенок, - он абсолютно неадекватен.
Так вот, у большинства учеников разных Школ я видел огромные психологические проблемы, которые они пришли в эти Школы решать или же утвердились в этих проблемах, видел множество проявлений инфантильности, непроработанных детских комплексов, которые в этих Школах не решаются, - потому что там просто нет инструмента для этого, - а наоборот, загоняются вглубь и усиливаются...
И так ходил я и искал Учителя, пока, в течении нескольких дней со мной произошла опять внутренняя переплавка. И тогда я осознал, что мне все это не нужно, - мне хочется просто заниматься собой и своим делом. После этого я познакомился еще с несколькими замечательными людьми. И вот, совсем недавно мы с одним моим другом и коллегой решили описать ту концепцию, которая кристаллизовалась за эти годы. Так возникла книга "Структурная психосоматика", которая скоро появиться в продаже. После этой последней "переплавки" я осознал, что появляется что-то мое, что-то настоящее, ни на что не похожее, с чем-то перекликающееся, от чего-то отличающееся... Произошло то, что в заглавии одной книжки по психологии звучит как "перестал беспокоиться и начал жить"... Жить своей жизнью... Снялась масса собственных амбиций и попыток кому-то что-то доказать...
... Что касается твоих рассуждений о Школах. Тут может возникнуть вопрос, что ты входил в Школу на какое-то короткое время и не мог судить обо всем, что происходит, либо бы внешним наблюдателем...
А: Это не совсем так. Я приведу грубый пример: чтобы понять, что ты ешь дерьмо, тебе не нужно съесть всю сковородку.
В: А вот посылы о том, что эзотерическое знание раскрывается постепенно...
А: Я могу сказать только одно: это все правильно, но только в том случае, если ты не владеешь методологией, определенным видением ситуации, "третьей позицией" и решил полностью порвать со своим здравым смыслом.
Как правило, во всех Школах, с которыми я сталкивался, я видел лишь одну и ту же повторяющуюся картину: во главе стоит некая неординарная личность, - человек, который что-то реально умеет. И вот он - живой. Он - настоящий. Он живой во всех своих реакциях, суждениях, которые идут из самой глубины его структуры... Но он, будь он безупречно реализованной личностью, - выразитель определенного психотипа. Он такой - поэтому и Школа его - такая.
В: То есть, ты не исключаешь, что этот человек адекватен и конгруэнтен в своих проявлениях.
А: Как правило, если это действительно серьезная Школа, такой человек полностью адекватен и конгруэнтен в подавляющем числе различных контекстов. Вся беда в том, что дальше, - за ним, - мы видим систему таких маленьких наполеончиков. То есть, людей, которые пытаются подражать каким-то внешним проявлениям этого человека. В рамках преподавания - это почти буквальная передача его слов, высказываний, выражений, техник и приемов. В плане поведения - это попытка следовать неким заведенным традициям, гласным или негласным, не вникая в их внутреннюю суть, - надо мне это или нет. Вот как у Калинаускаса - пить водку и пережигать ее, как одно из Школьных упражнений.
Или Учитель живет в образе такого одинокого схимника, пренебрежительно относящегося к материальному достатку и не заводящего семью. В Школе начинают равняться на этот поведенческий стереотип и, например, заработать неплохие деньги считается зазорным, хотя, конечно, никакого закона или указания на этот счет Учитель не давал. То есть, идет копирование неких периферических стратегий, а отнюдь не глубинных.
В: В чем ты видишь основной дефект Школ? И почему реализованные, конгруэнтные, осознающие все Мастера допускают существование Школ и варятся во всем этом?
А: Дело тут вот в чем. Ничто так не греет человека, который куда-то устремлен, как идея Школы. Подпитывается это определенной мифологией, значительную лепту в которую внесли Гурджиев и Успенский. Эта мифология выглядит примерно так: "Только в рамках Школы мы можем достигнуть просветления. Человек четвертого и далее уровней - это всегда продукт Школы. Люди должны постоянно друг друга будить..." И так далее. И, вроде бы, трудно с этим не согласиться... Но, вся штука заключается вот в чем: представим Учителя, как некий резонатор, - тогда понятно, что если убрать Учителя, то все должно вроде бы рассыпаться...
...Видимо есть некие навыки, некие способы работы, которые едины у всех эффективных людей. Естественно, тоже самое можно сказать и о Учителях Школ... Но, дальше идет ближайший круг учеников. Среди них есть эффективные специалисты, но не такие яркие, как сам Учитель. Дальше идут ученики учеников, - как правило, - более серая масса. И к пятому поколению все это вырождается в среднюю массу людей, которые обо всем этом любят говорить, делают какие-то упражнения, которые во все это верят, но сами делают все очень средне. То есть, их эффективность в разных контекстах жизни ни чем не отличается от среднего человека, нигде не занимающегося, а то еще и ниже. То есть, идет очень быстрое снижение качества трансляции. Я считаю, что если говорить о серьезной учебе, то учиться нужно только у конкретного живого носителя Знания. Опять же, - если ты умеешь учиться, если ты умеешь присоединяться к его состоянию. Не через техники и технологии, а по самой глубокой сути. Это возможно, если ты владеешь методологией исследования его убеждений, ценностей, сканирования его внутренней структуры...
В: Я абсолютно согласен, что просто повторение техник и технологий ни к чему особенному не приведет (в лучшем случае, к некому общему оздоровлению в разных контекстах жизни, - но ведь это далеко от того сущностного, что можно постигнуть). Вот твоя осознанность, пробужденность, уникальность в каждой технике, да и без них... Только этому никто не научит и не объяснит, как это делать. Это невозможно объяснить, - это вопрос твоих интимных отношений с Богом. Оно зависит как раз от того, что ты назвал умением учиться, умением присоединяться к сути...
А: Да, тогда можно научиться. Перенять суть и оставшись при этом собой. Частично методологию научения дает НЛП. В этом огромная заслуга людей, которые НЛП основали. Хотя, даже Эриксон, - человек очень глубокий и мудрый, - написал в предисловии к работе Гриндера и Бэндлера "Гипнотические паттерны Милтона Эриксона", что: "от этих двух молодых людей я узнал очень много нового и интересного о том, как я работаю..." Но, дальше он добавил фразу, которую редко цитируют: "но, мне кажется, что вместе с раковиной они выкинули и жемчужину..." Дело не только в каких-то паттернах, - поведенческих, терапевтических и так далее. Дело в том, что даже исследовав все паттерны, все состояния, все ценности Учителя, ты все равно не станешь ни Эриксоном, ни Зуевым, ни Калинаускасом... По причине того, что твоя внутренняя структура совершенно другая. Я не знаю - понимают ли это Учителя или не понимают. У меня складывается впечатление, что не хотят понимать. В силу ряда причин, о которых мне ничего неизвестно. А ведь именно поэтому идти к просветлению строем или в рамках единой системы - дело почти безнадежное. Это возможно только в одном случае - если ты очень хорошо будешь понимать, какая система тебе подходит. Это возможно в том случае, если твой психотип совпадает с психотипом Учителя. И, как я уже говорил, научиться можно только у самого основателя... Находиться с ним в постоянном контакте. Эти рассуждения сразу же все ставят на место. Тогда мы приходим не к системе Школ в нынешнем их понимании, а к очень простой системе: цеховой, - той, которая была во времена Возрождения. Когда у Вероккио учились Леонардо, Боттичелли, и еще несколько замечательных художников, которые в течении десятка лет с этим человеком жили, готовили ему пищу, бегали на рынок, растирали краски... Короче говоря, присоединялись к нему на всех уровнях. А когда дело доходило до конкретного обучения живописи - все происходило само собой. Но, всегда был организующий центр, - это первое. Очень небольшое число учеников, - это второе. Третье - ученики всегда выбирались Мастером, если он чувствовал в человеке глубинный резонанс своей собственной структуре. Если мы посмотрим историю живописи, что само по себе очень показательно, то увидим, что некоторые Мастера отказывались от обучения данного претендента, направляя его к другому Мастеру. Это о многом говорит, а вот в наше время подобных примеров я не встречал. А ведь это и было моделью настоящей Школы. Это смыкается и с восточным пониманием. Других естественных вариантов я не могу представить. Поэтому я и говорю, что современные Учителя больших Школ упорно не хотят понимать все эти важнейшие вещи. Те условия, когда только и можно говорить о передаче внутренней структуры. Но, структура ученика должна быть близка структуре Учителя. Если этого нет, то происходит имплантация, то есть своего рода протезирование, когда учение становится протезом и вбивается в ученика искусственно, из-за чего вокруг этой имплантации формируется ложный центр. Личность становится еще более дефектной, хотя отдельные навыки могут и совершенствоваться. Примеров такого рода огромное количество. Особенно это то, что касается имплантации сектантского, тоталитарного сознания...
В: То есть, имплантация сектантского сознания происходит не только в жестких сектах, но и в Школах, где есть реальный адекватный Мастер?
А: Да, конечно.
В: Как это происходит?
А: Очень скоро между Учителем и учениками складывается определенная буферная зона. И она становится достаточно мощной. Из кого состоит эта зона? - Из Апостолов, Мастеров, первых учеников... Каждый претендует на максимально точное следование Заповедям... Открываются филиалы в других городах... Учитель может уйти или умереть, но когда буферная зона окрепла - ситуация начинает воспроизводить сама себя. Там уже и Учитель не нужен, а часто он даже и мешает. Поэтому, неудивительны случаи отхода Учителя от дел: он начинает жить своей частной жизнью, с ним можно общаться, встречаться, советоваться, но Школа живет сама собой.
После смерти Учителя мы можем наблюдать то, что ярко проявилось на примере Гурджиевской традиции: несколько течений, выяснения - кто более правоверен, кто дольше находился подле Учителя... Еще при жизни Гурджиева все эти вещи начинались...
Любая вербальная или невербальная передача информации с неизбежностью несет искажения. Любая передача опыта приводит к неизбежному искажению этого опыта. Какой бы Учитель не был просветленный. Человек, который воспринимает информацию воспримет ее со своего уровня: культурного, личностного, профессионального. Хочешь или не хочешь, - это всегда перевод на свой язык. А если идут попытки создать какой-то единый язык, - неважно - вербальный, телесный, "энергетический", - каждый все равно будет понимать и переживать по-своему. Как бы Учителю не хотелось верить, что найденный язык универсален, искажения неизбежны. Странно то, что Учителя не хотят это понимать. Создаются огромные Школы - по пятьдесят, сто, пятьсот человек... А таких Школ быть не может! Школа дробиться после первого же уровня на массу подшкол, фракций...
Так что, мне максимально близко именно понимание Школы с точки зрения того, как это было в эпоху Возрождения...
...В любой Школе должны быть заложены механизмы, которые противодействуют ее перерастанию в секту. Это касается и эзотерических и психологических Школ. Но, появление таких механизмов не дает создать саму Школу - вот в чем парадокс.
А многие люди хотят Школу. Они бояться самостоятельности, зрелости, бояться "третьей позиции". Нет ничего страшнее "третьей позиции", потому что она не даст уверовать в непогрешимость Школы! А большинство людей именно этого и хотят, - хотят уверовать, хотят чего-то сакрального... И, если кто-то на это намекнет, и скажет что это возможно, длительно и сложно, но только в рамках какой-то более или менее жесткой идеологии, - вот, - это как раз то, что надо таким "искателям". Мало кто хочет брать на себя ответственность. Идея о том, что все ресурсы находятся в самом человеке, а не в Учителе, что его задача эти ресурсы раскрыть и пройти свой Путь, - идея эта остается пустым лозунгом на фоне Школьной "работы".
В: Ну, а если человек отважится выбрать свой Путь, - не из спеси или страха, - таких примеров тоже хоть пруд пруди, - а искренне и ответственно, осознавая потрясающую сложность этой задачи, - то что тогда? На что ему опираться? Он ведь сталкивается с огромным количеством препятствий, - не меньшим, чем в Школе...
А: Даже с большим. Но, это не значит, что он должен идти как слепой самостоятельно. На начальных этапах развития, наоборот, очень целесообразно присоединиться к Школе, которая находит в нем некий резонанс. Присоединиться, но пребывать в здравом сознании. С одним условием: с четким сохранением "третей позиции" по отношению к Школе. Но, Школа, к сожалению, таких людей отторгает.
В: Как тебе видится, какой могла бы быть идеальная модель Школы в наше время? Что бы там происходило?
А: Школы существуют и от этого никуда не денешься. Мне видится необходимость создания своего рода доШкольного ликбеза. Это могло бы быть формирование с помощью Учителя или старшего товарища определенных глубинных навыков - метанавыков: умения отслеживать неконгруэнтности всевозможные, прежде всего, свои; умение входить в "третью позицию". Когда эти навыки будут доведены до высокого уровня компетентности, человек уже может спокойно идти в любую Школу и у любого человека учиться и брать то, что ему надо.
Другая трудность состоит в том, что в Школах никоим образом не проработаны вопросы развития личности. Не работают в большинстве Школ со всевозможными внутренними конфликтами, психотравмами, - Школа загоняет эти вещи вглубь или дает определенные подпорки. Именно поэтому в Школах такое большое количество неконгруэнтных людей.
Кстати, смешна сам вывеска "эзотерическая Школа". Это абсурд. Все равно, как если бы на каком-то доме написать вывеску "этот дом - невидимый". Я считаю, что первоначально человек должен пройти очень серьезную подготовку: личностную, психологическую. Нужно обладать высоким уровнем внутренней культуры. А это не обязательно информированность и образованность. Человек с восемью классами образования может быть в высшей степени культурным внутренне, зрелым. И вот тогда можно уже идти в Школу. Понятно ведь, что реализованные люди на пустом месте не возникают. Каждый из них прошел удивительный, уникальный во всех отношениях Путь, - вся предыдущая жизнь была серьезнейшей подготовкой. А встреча с каким-то человеком и обучение - это конечный этап очень серьезного процесса. Поэтому, если в Школу попадает человек неподготовленный и незрелый, Школа ему не помогать, а мешать будет. Она будет выполнять совсем иную функцию - протеза, подпорки, убежища от жизни. Если человек принципиально не готов, - какие уж там разговоры о развитии, серьезной работе над собой...
Вот мое отношение. Оно не плохое, - ни в коем случае. Я просто говорю о тех реалиях, которые я вижу. Я понимаю, что возможны другие варианты, но для э