Когда б ты вынес этот рок,
То на минуту став оглохшим,
Ты, навсегда лишенный сил,
Тот час пощады бы просил.
101.
Опять иссяк баланс по счету?
Или реклама в SMS?
Нет, видно, нынче у кого-то
Алёша вызвал интерес,-
И не баланс, и не реклама,
А странный выпад Прима Анны,
Тон сообщения игрив
И даже несколько спесив:
- «Ну как ты, солнце, все в порядке?
Я так соскучилась уже
Под небом, в пятом этаже
Хочу узреть тебя, мой сладкий».
И стилизованный цветок,
Венчавший смайликов поток.
102.
А после зло и анонимно,
(Был номер не определён),
Писали прозой, словно гимном,
- Давно я в Машеньку влюблён,
Мы с ней практически женаты,
Имеем общие пенаты,
Ваш бред про гнет амурных стрел
Изрядно Маше надоел.
Прошу корректности и такта,
Не утруждать себя и впредь
Страшиться и ввиду иметь
Возможность личного контакта,-
Ну и последнею строкой:
- Прошу нам с Машей дать покой.
103.
Он шел, как клоун по канату,
А Мумий-тролль допел куплет:
«От твоего я слышал брата,
Что пуст твой дом, тебя в нет!»
А после Юта надрывалась
С намёком на пустую малость:
«Когда однажды замолчу,
Не предавай, я так хочу!»
Алеша брёл, его качало,
Он чудесам всегда был чужд,
Поскольку не имелось нужд,
Но тут Чичерина вскричала
Ядрёным саспенсом полна:
«Ты знай, я - радиоволна!»
104.
-А я вновь Пушкиным увлекся,
Ну и хитер же этот франт,
Гротеск довёл до парадокса
Святой поэзии гигант.
Смолчал он в «Гавриилиаде»,
Что в этой ласковой усладе,
И черт, и голубя птенец,
Да и Архангел наконец,
Во всех трех шуточных личинах
Один скрывался человек,
Пусть неразгаданный вовек,
Но не мифический мужчина.
Он для Марии был супруг,
Но не Иосиф, так-то, друг!
105.
- А ты веселый и задорный,-
Василий мило подмигнул,
- Сообразительный, проворный,
А с виду мягкий, как манул.
Ты как решился в день осенний
Марии сделать предложенье?
- Не знаю сам, но целый мир
Пронзил меня, как сто рапир.
Запел о том, как не проспать бы,
О счастье, что придет потом
И о подарке золотом,
И о хмельном разгуле свадьбы,
Что у любви, как у кольца,
Начала нет и нет конца.
105.1
Совпал порыв моих мучений
С природным общим естеством
И свет реликтовых течений,
И рок, творимый божеством.
И тексты радиоэфира,
Пронзая все структуры мира,
Сводили всё к черте начал,
И понял я - мой час настал.
Или сейчас, иль никогда уж,
Стереотипов сбросив гнёт,
Смыть предрассудков злой налёт
И пригласить Марию замуж.
Я слышал явный звук светил,
Но, видно, мир со мной шутил.
106.
- Поведай лучше, старец мудрый,
О людях вставших вкруг меня,
Ты видишь, с каждым божьим утром
Их счёт растёт день ото дня?
Сперва я верил в то, что Анна -
Подружка Маши, мной желанной,
А нынче уж сомнений нет -
Она - безвестных сект адепт.
- Нет-нет, Алёша, всё серьёзней,
Я бы её с огнём горнил,
С масонским орденом сравнил,
Она противник хитрый, грозный.
Но у неё нет прав и сил,
Пока себя ты не сгубил.
107.
Наш мир сомнителен и странен,
Порой он даже жутко мил,
И осознать все его грани
Не хватит времени и сил.
Заветы, цели, все не свято,
Все было ценно лишь когда-то,
А нынче разум и душа
Не стоят битого гроша.
И людям мысль невыносима,
Что под небесной синевой,
Хоть ты ори, хоть волком вой,
Но все вокруг несовместимо.
А вы совпали точно в срок.
Как лед и пламень, фарт и рок!
107.1
Даётся первый шанс бескровно.
Ходи, любуйся, выбирай,
Ты можешь взять и безусловно
Свой обустроить мини рай.
Под пряный чай в кругу семейном
Жить-поживать благоговейно
И петь хвалу своей судьбе,
Сейчас мы, Лёш, не о тебе.
Беды не знав, спит до рассвета,
Живет счастливый человек,
В избе меж двух незримых рек,
А эти реки - Стикс и Лета,
Вступи - течением снесет
И увлечёт в водоворот.
107.2
Но вот представь, себе однажды,
Он встретил деву юных лет,
Стал погибать от дикой жажды,
И вот уже не мил рассвет,
Чувств недобитые осколки
Принёс ей, как сервиз на полку,
Как горсть потрескавшихся страз,
И что ты думаешь? Отказ!
С улыбкой милой, с недомолвкой.
А речь, как бархатный шафран,
Как степлер в краешки у ран,
Такая, братец мой, помолвка.
Отныне мир не на двоих,
И боль - не боль, и стих - не стих.
107.3
А по утру ему утеха!
Красотки бёдрами ведут,
Чудная трель девичьим смехом
Его встречает там и тут,
Весь женский пол ему приветлив,
Открыт общению, кокетлив.
Он теплой лаской окружен,
Он - Дон Жуан, де Сад, пижон.
Ладони их тонки и прытки.
Навалом подан хлебосол,
Едва не гнётся ветхий стол,
Текут игристые напитки,
И наш герой размяк в ночи,
Как масло в плошке на печи.
107.4
И тут одна из куртизанок,
Сомкнув объятий сладкий плен,
Чуть слышно, томно, как подранок,
Не соскочив с его колен,
Спросила сонною лисицей:
- Уж я ль, любимый, не царица?
Мы все прекрасны, выбирай,
И здесь сегодня будет рай.
И он вскричал на всю таверну,
Остаться в разуме не смог:
Я всех люблю вас, видит Бог,
Жить без красоток, право, скверно.
И взяв в охапку трёх гетер,
Он удалился в Англетер.
107.5