И когда слезы стихают – когда мой катарсис на самом деле заканчивается и все эмоции, которые я сдерживала на протяжении всей прошлой недели, утихают – я понимаю, что самое главное - это здесь и сейчас.
Мы можем пройти через это. Можем снова нас обрести. Какая-то часть меня глубоко в душе беспокоится, что он никогда не вспомнит того момента, так ярко отпечатавшегося в моем сознании, но в то же время у нас впереди еще столько моментов, их так много, что я больше не могу себя жалеть.
У меня снова перехватывает дыхание, и все, что я могу сделать, это крепче прижаться к нему, задержаться рядом чуть дольше.
- Я так волновалась, - это все, что я могу сказать. - Так боялась.
- Человек-Паук. Бэтмен. Супермен. Железный человек, - шепчет он, что кажется почти рефлексом.
- Знаю. – Киваю я и отстраняюсь от него, чтобы заглянуть ему в глаза, вытирая слезы со щек. - Я звала их, чтобы помочь тебе.
- Мне жаль, что тебе пришлось это делать. - Говорит он с такой искренностью, и все, что я могу сделать, это смотреть в его глаза и видеть в них правду. Что он знает, как сильно я была напугана.
Наклоняюсь и нежно прижимаюсь губами к его губам еще раз, не в силах сопротивляться. Желая, чтобы он почувствовал облегчение, наконец, поселившееся в моей душе. Хочу доказать ему, что могу быть сильной, пока он исцеляется. Что все в порядке, и чтобы он мне это позволил.
- Вы только гляньте. Спящая красавица наконец-то разбудила свою уродливую задницу.
Мы отрываемся от поцелуя при звуке голоса Бэккета, жар заливает мои щеки.
- Я как раз собиралась тебе звонить.
- Правда? Ты этим была занята? - дразнит он, подходя к кровати. - Целовала лягушек? Потому что, мне кажется, наш коматозный принц заколдовал тебя.
Не могу сдержать смех, вырывающийся наружу.
- Ты прав. Я совсем об этом не сожалею. - Тянусь и сжимаю руку, которую он мне предлагает. - Но я собиралась тебе позвонить.
- Не волнуйся. Я знаю, что собиралась. - Он поворачивается и смотрит на Колтона, его улыбка самая яркая, которую я видела со дня гонки. - Ты прямо услада для уставших глаз. Добро пожаловать в мир живых, мужик. - И я знаю, хоть он и говорит жестко, но я улавливаю в его голосе надлом, а в уголках глаз, сосредоточившихся на Колтоне, блестит влага. Он протягивает руку и стискивает плечо Колтона. - Дерьмо. Этот причудливый сбритый клочок на твоей голове может просто выбить тебя вон из царства красавцев. Каково это, покидать страну под названием Я-Гребаное-Божество?
- Отвали. Ты прибыл из страны под названием Я-Гребаный-Комик?
Бэккет со смехом качает головой.
- По крайней мере, в моей стране нам не нужно изменять дверные проемы, чтобы позволить протиснуться в них раздутому эго.
- Это такое приветствие я получаю, вернувшись обратно в мир? Я чувствую любовь, чувак. Думаю, предпочту наркотики, которые они мне дают, чтобы держать в отключке, а не просыпаться и слушать это дерьмо. - Колтон сжимает мою руку, и его взгляд устремляется на меня, прежде чем вернуться к Бэккету.
- Правда? Потому что, может, я и не только что очнулся от комы, но уверяю тебя, то туманное чувство, которое дают тебе эти лекарства, ничто по сравнению с бодрствованием и ощущением теплой, влажной…
- Оу-оу! - я поднимаю руки и спрыгиваю с кровати, не желая слышать, к чему ведет этот разговор. Слабый запах вчерашнего ужина из мусорной корзины дает мне все оправдания, чтобы оставить их наедине. - С меня достаточно, парни. Я собираюсь спуститься вниз, размять ноги и вынести этот мусор.
- О, Рай! Брось... - говорит Бэкс, разводя руки в стороны. - Я собирался сказать «ванна». Теплая, влажная ванна. - Он громко смеется, а потом я слышу смех Колтона, и мне кажется, что мир, который был смещен с орбиты, только что несколько исправился.
- Ага, - упрекаю я, вытаскивая мешок из мусорки. - Конечно, я всегда использую прилагательные «теплая» и «мокрая», когда говорю о ванне. - Качаю головой и ловлю на себе взгляд Колтона. - Вернусь через пару минут.
ГЛАВА 11
На сердце становится намного легче, иду по коридору обратно к палате Колтона. Я написала его родителям и Квинлан о том, что он снова пришел в себя, и уверена, что скоро они будут здесь. Направляюсь в конец холла, где больница любезно предоставила Колтону палату. Она более уединенная, чем большинство других, поэтому он может оставаться вне поля зрения остальных посетителей больницы. И меньше шансов, что СМИ заполучат его желанную фотографию.
Как раз собираюсь войти в палату, когда понимаю, что ему может понадобиться вода. Поворачиваюсь, и, не обратив внимания, чуть не натыкаюсь на человека, которого не желаю видеть.
Никогда.
Вообще.
Тони.
Мы обе вздрагиваем, видя друг друга. И, конечно, я выгляжу взлохмаченной от сна урывками и в старой одежде, в то время как она выглядит безукоризненной и хоть сейчас готовой к съёмкам на камеру. И должна отдать ей должное, она держалась на расстоянии с тех пор, как Бэкс устроил ей нагоняй в приемной. Но когда она одаривает меня утешительной улыбкой, меня не волнует, что она не ведет себя в своей обычной ехидной манере, потому что во мне вспыхивают все эмоции, накопившиеся за последние несколько дней.
- Что ты здесь делаешь? – цежу я сквозь стиснутые зубы. Если бы отвращение имело звучание, мой голос сейчас определенно был бы пронизан им. Ногти впиваются в ладони, руки сжимаются в кулаки, и каждая мышца моего тела вибрирует от негодования.
Требуется минута, чтобы шок исчез с ее лица, но когда это происходит, я понимаю, что маска превосходства соскользнула со своего места.
- Колтон очнулся. - Она пожимает плечами, по ее розовым губам скользит ухмылка. - Он хочет поговорить со мной наедине, - говорит она, выпячивая подбородок на случай, если я еще не знаю о ее презрении ко мне.
- Все, что касается Колтона, касается и меня.
- Продолжай мечтать, куколка.
- Сотри с лица это самодовольное выражение, Тони.
- Что, чувствуешь себя немного виноватой за то, что заморочила Колтону голову в ночь перед гонкой. Все знают, что ты играла с ним в свои маленькие игры. Что ты вымотала его. Что ты…
Воздух вырывается из нее, когда мои руки сжимают ее предплечья и толкают к стене, ярость, скрытая в спокойствии.
- Позволь мне кое-что тебе объяснить, Тони. Я скажу это только один раз, но тебе лучше послушать, поняла?
Наблюдаю, как она сглатывает, и ее дыхание прерывается, она кивает. Глаза мечутся по коридору, но вокруг никого нет, чтобы прийти ей на помощь.
Наклоняюсь ближе, в моих венах огонь, а в голосе лед.
- Ты - причина, по которой Колтон здесь. Не я. Ты. В аду есть особое место для таких женщин, как ты - женщин, которые трахаются с чужими мужчинами - и если подобное дерьмо продолжится, будь уверена, на одном из этих местечек будет написано твое имя. - Я сжимаю ее руки немного сильнее, молчаливое предупреждение, что я только разогреваюсь.
- И вот, как всё будет дальше, на случай, если ты не купила себе новые часы и все еще живешь прошлым. Колтон снят с торгов. Он принадлежит мне, а я - ему. Это понятно? - мне все равно, что она не отвечает, потому что я в ударе, и ничто меня не остановит. Вижу, как ее глаза расширяются, и продолжаю. - Во-вторых, если ты когда-нибудь попытаешься намекнуть кому-то, что между тобой и Колтоном есть что-то большее, чем деловые отношения как друга семьи, тебе придется иметь дело со мной... и я гарантирую, все будет не красиво. Ты еще ничего не видела, куколка. – Я защищаю то, что принадлежит мне, не задумываясь о сопутствующем ущербе. Она пытается вырвать плечи из моей хватки, и это заставляет меня наклониться ближе и сжать их немного сильнее. - Ты будешь относиться ко мне с уважением и держать стайку своих блудливых подружек подальше.
Несмотря на то, что мои руки держат ее в заложниках, она восстанавливает самообладание и отвечает.
- Или что?
Я продолжаю, будто она ничего и не говорила.
- Ты будешь поддерживать с Колтоном чисто профессиональные отношения и будешь держать свои сиськи и другие богатства подальше от его лица. Это достаточно ясно или мне нужно объяснить тебе доходчивее?
Ослабляю хватку, сообщение доставлено, хотя я не чувствую себя лучше, потому что Колтон все еще в постели по другую сторону стены. Тони смотрит на меня сверху вниз.
- О, думаю, ты всё объяснила предельно четко... жаль только, что ты не понимаешь, что я нужна Колтону в его жизни.
В одно мгновение я прижимаю ее к стене, на этот раз мое предплечье прижимается к ее груди, и мое лицо находится в нескольких дюймах от ее.
- Твой срок годности истек много лет назад, милочка. Я - все, что ему нужно. И если ты попытаешься показать ему обратное, можешь попрощаться со своей очень престижной работой... так что определенно подумай дважды, прежде чем снова открыть рот. - Начинаю уходить, но поворачиваюсь и смотрю на нее, в ее глазах отражается гнев. - О, и еще, Тони? Колтон не узнает об этом разговоре. Таким образом, ты сможешь сохранить свою работу, а он сможет продолжать думать, что его подруга детства и возлюбленная из университета действительно хороший человек, которой он верит, а не коварная сука, какой ты являешься на самом деле.
- Он никогда тебе не поверит. Я ведь все еще здесь, не так ли? - говорит она мне вдогонку, и я медленно поворачиваюсь, пытаясь обрести некоторое подобие контроля над чувством адской ярости, кипящей прямо под поверхностью.
- Да, пока, - говорю я, приподнимая бровь и недоверчиво качая головой, - но часы тикают, куколка. - Тони начинает говорить, но я ее прерываю. - Испытай меня, Тони. Испытай меня, потому что нет ничего, чего бы мне хотелось больше, чем доказать тебе, насколько я сейчас серьезна.
- Какие-то проблемы? - этот голос выводит меня из тумана ярости, когда я смотрю на медсестру, выходящую из палаты Колтона.
Смотрю на нее, а потом снова на Тони.
- Никаких проблем, - говорю я, приторным голосом. - Я просто избавлялась от мусора. - Бросаю на Тони еще один предупреждающий взгляд, прежде чем сделать десять шагов до палаты Колтона и войти в нее с улыбкой на лице.
С облегчением выдыхаю, оказываясь внутри, видя, что доктор Айронс занят осмотром Колтона, потому что мне нужна минута, чтобы успокоить свой громоподобный пульс и усмирить дрожащие от гнева пальцы. Колтон поднимает глаза и мягко улыбается мне, прежде чем снова сосредоточиться на докторе и ответить на его вопросы.
Делаю дрожащий выдох, который сдерживала, и вижу, как Бэккет наклоняет голову, глядя на меня, в его глазах замешательство, он пытается понять, почему мои щеки так покраснели. Я лишь качаю головой, и в этот момент доктор Айронс решает снять повязку с головы Колтона.
Мне приходится сдержать вздох, который хочет инстинктивно сорваться с губ при виде его головы. Сверху, с правой стороны, на черепе выбрит участок волос с пятисантиметровым полукружьем скоб. Место все еще опухшее, и серебряные скобы, расположенные рядом с розовым разрезом и темно-красной засохшей кровью, создают ужасный контраст.
Должно быть Колтон видит выражение моего лица, потому что смотрит на Бэккета, пока доктор Айронс осматривает разрез и спрашивает:
- Как плохо?
Бэккет кусает щеку изнутри и кривит губы, глядя на рану, а затем снова на Колтона.
- Довольно мерзко, чувак.
- Да?
- Да, - говорит Бэккет и кивает головой.
- Пофиг. - Колтон беззаботно пожимает плечами. - Это всего лишь волосы. Они снова отрастут.
- Подумай о том обилии сострадания, которое ты мог бы получить от Райли, разыграй ты все правильно.
Колтон смотрит на меня и ухмыляется.
- Мне не нужно от нее никакое сострадание. - Я собираюсь заговорить, когда его взгляд скользит за мое плечо. - Тони.
Моя спина мгновенно ощетинивается, но я очень стараюсь сделать вид, что все нормально. Я уже сказала свое слово. Я дала ей веревку достаточной длины, чтобы повеситься; давайте просто посмотрим, захочется ли ей висеть или стоять.
- Эй, - тихо говорит она. - Рада видеть, что ты очнулся.
Подхожу к кровати и встаю рядом с Колтоном – делая ставку на свое право, на случай, если раньше я не дала ей этого ясно понять – и тянусь, чтобы сжать его правую руку, отмечая, что ее сила по-прежнему не вернулась.
- Приятно прийти в себя, - отвечает Колтон, морщась от назойливых прикосновений пальцев доктора Айронса к коже головы и с шипением выпуская воздух. - Дайте мне минутку, хорошо?
- Конечно.
Мы все тихо стоим и смотрим на Колтона, пока доктор не заканчивает осмотр и не отступает.
- Так какие еще у тебя есть вопросы, Колтон, потому что уверен, они у тебя есть, помимо тех, о которых мы говорили ранее?
Колтон смотрит на меня, и я уверена, он видит в моих глазах вызов, потому что в его взгляде начинает порхать веселье. Он проводит языком по внутренней стороне щеки, приподнимая брови, а его улыбка расширяется.
- Еще рано, молодой человек. Весело смеется доктор Айронс, угадывая вопрос, и похлопывает его по колену. - Уверена, мои щеки окрашивает смущение, но мне все равно. - Чего бы я только не отдал, чтобы снова стать тридцатилетним, - вздыхает он.
Колтон смеется и смотрит на меня не отрываясь, сексуальное напряжение потрескивает, разжигая желание.
- В любое время и в любом месте, милая, - повторяет он мне слова, сказанные в ночь нашей встречи.
Все остальные в комнате перестают существовать. Все внутри меня сжимается от страстного желания его слов и непристойного взгляда. Мышцы на его челюсти пульсируют, он смотрит на меня, прежде чем оглянуться на доктора Айронса. Пожимает плечами в насмешливом извинении, озорная усмешка приподнимает уголок его губ.
- Извините, док, но вы установили для мне правило, и это еще больше искушает меня нарушить его.
Доктор Айронс качает головой, глядя на Колтона.
- Замечу, сынок, что последствия... - он продолжает предупреждать о необходимости следить за давлением крови, протекающей через главные артерии его мозга, пока идет заживление, а любые напряженные действия могут привести к тому, что давление будет сильнее, что небезопасно на этом этапе исцеления. - Что-нибудь еще?
- Да, - говорит Колтон, и я не упускаю из виду тот взгляд, что проходит между ним и Бэккетом. Он переводит глаза на доктора и говорит: - Когда мне снова разрешат участвовать в гонках?
Из всех вопросов, которые я ожидала от него услышать, этот был на последнем месте. И, конечно, глупо было надеяться, что вдруг Колтон не захочет снова участвовать в гонках, но услышав, как он произносит это вслух, вызывает во мне панику. Как бы я ни старалась скрыть маленький приступ тревоги, вызванный его словами, мое тело инстинктивно напрягается, руки крепко сжимают его ладонь, дыхание с шумом вырывается из горла.
Колтон мгновенно отводит глаза от доктора Айронса, чтобы заглянуть в мои. Очевидно, доктор Айронс чувствует мой дискомфорт, потому что медлит с ответом. И за это время глаза Колтона передают мне так много, но в то же время охраняют его самые глубокие мысли. В тот момент, когда я начинаю улавливать больше, он отворачивается и возвращается к доктору.
Это сразу же подводит меня к грани, и я не могу понять, почему. И это пугает меня до смерти. Неизвестность в отношениях жестока, но с Колтоном? Это прямо-таки вынос мозга.
Мой пульс скачет только от одного вопроса Колтона, и теперь я должна беспокоиться о загадочном предупреждении в его глазах? Что, черт возьми, происходит? Может быть, как ранее сказал доктор Айронс, авария повлияла на его эмоции и характер. Пытаюсь сказать себе, что причина в этом – будем придерживаться этого – но в глубине души я слышу предупреждающий звон колоколов, а когда дело доходит до наших отношений, это никогда не является хорошим знаком.
Доктор Айронс вырывает меня из беспокойных мыслей, прочищая горло. И я боюсь его ответа на вопрос Колтона.
- Ну... - он вздыхает и смотрит на свой iPad, прежде чем снова встретиться взглядом с Колтоном. - Так как я чувствую, что все, что я говорю тебе не делать, просто подтолкнет сделать это еще быстрее…
- Вы быстро учитесь, - поддразнивает Колтон.
Доктор Айронс снова вздыхает, пытаясь бороться с улыбкой, от которой подрагивают уголки его губ.
- Обычно я бы сказал, что садиться в машину - плохая идея. Что твой мозг получил достаточно сильное сотрясение, и даже когда череп полностью заживет, в нем все еще будет уязвимое место там, где кости вновь срастутся, и это может быть опасно... но я знаю, что бы я ни сказал, ты вернешься на трек, не так ли?
У меня не остается сейчас выбора, кроме как сесть, потому что, несмотря на то, как спокойно я выгляжу снаружи, все внутри меня только что было разорвано точным предположением доктора Айронса.
Колтон глубоко вздыхает и смотрит в окно, и на мгновение я замечаю зазор в его броне. Он мимолетен, но, тем не менее, есть. Возможно, Колтон никогда не признается, но он боится снова сесть в машину. Страшно вспоминать моменты аварии, которые сейчас он не может вспомнить. Страшно, что он снова пострадает. И он настолько поглощен своими мыслями, что не замечает, что убрал от меня свою руку.
- Вы правы, - наконец говорит он, и меня тут же охватывает озноб. - Вернусь. У меня нет другого выбора... но я последую вашему совету и подожду, пока не получу медицинское освидетельствование. Мои врачи в Калифорнии свяжутся с вами, чтобы убедиться, что ничего не упущено из виду.
Доктор Айронс сглатывает и кивает головой.
- Хорошо, я буду полагаться на то, что ты разумный парень... ну, настолько разумный, насколько это возможно для того, кто зарабатывает на жизнь, гоняя на скорости триста километров в час. - Колтон улыбается. - Я вернусь позже, чтобы проведать тебя.
Доктор Айронс уходит, и на мгновение между нами воцаряется неловкое молчание. Думаю, это потому, что все мы тайно задаемся вопросом, как это будет, если – нет, когда – он запрыгнет обратно в гоночную машину, но никто ничего не говорит.
На меня давит страх, и я понятия не имею, как смогу с ним справиться. Как я смогу наблюдать, как он забирается в машину, почти идентичную той, в которой чуть не погиб.
Колтон нарушает удивленное молчание.
- Бэкс?
- Да. - Бэкс делает шаг вперед и пристально смотрит на своего друга.
- Не забудь сказать Эдди, что ему понадобится моя карта от доктора Айронса, чтобы мы могли изучить мою травму. Посмотрим, как мы сможем сделать устройство защиты для шеи и головы еще лучше.
Знаю, Колтон говорит о сверхсекретном устройстве безопасности, которое было на нем во время аварии. Том, которое «CD Enterprises» готовится представить для получения патента, поэтому я не уверена, почему лицо Бэккета сникает. Наблюдаю, как его глаза мгновенно бросаются к Тони, в них мелькает беспокойство, прежде чем он оглядывается на Колтона.
- Что, Бэкс? Что ты мне не договариваешь? - очевидно, Колтон тоже замечает его реакцию.
Бэкс откашливается и делает глубокий вдох.
- Ты уволил Эдди пару месяцев назад, Колтон.
- Что? Брось, Бэкс. Хватит надо мной прикалываться, просто передай ему записи, ладно?
- Я не прикалываюсь над тобой. Второй набор схем исчез. С его карточными долгами и другими проблемами слишком много факторов указывало на него, поэтому ты его уволил, - говорит Бэккет, глаза Колтона мечутся по комнате, он покачивает туда-сюда головой, будто пытается понять, что ему говорят.
- Серьезно? - когда Бэкс только кивает, Колтон оглядывается на Тони, и она кивает тоже. – Охренеть, - выдыхает он, разминая плечи и уставившись в окно, прежде чем оглянуться на Бэккета. – Воровал? Я не помню. - Его голос мертвенно тих и полон неверия.
Протягиваю руку и сжимаю его ладонь, заставляя посмотреть мне в глаза.
- Эй, все в порядке. Память вернется. Это только временно, - говорю я, стараясь как можно лучше его успокоить.
- Но... если я не помню что-то подобное, что еще я не помню, о чем я даже не знаю? – в его глазах замешательство, и на мгновение он зажмуривается, заставляя мое сердце ускориться от беспокойства.
- Не беспокойся об этом, чувак. Думай, что ты справишься со всей этой херней, связанной с амнезией, так же как справляешься со всем обычным дерьмом.
Благодарю Бога за Бэкса и его добродушную личность, потому что, хоть я все еще вижу, как Колтон борется, пытаясь все понять, я также чувствую, как напряжение в его руке, которую я держу, ослабевает. Встречаюсь взглядом с Бэксом, молчаливое «спасибо» проходит между нами.
Тони тихонько откашливается, и вместе со звуком мы будто внезапно отрываемся от наших личных мыслей. Колтон глубоко вздыхает и говорит:
- Тони, мне нужно, чтобы ты немедленно выпустила пресс-релиз.
- Что бы ты хотел в нем увидеть? - спрашивает Мисс Всегда-В-Действии, подходя к кровати и вставая напротив меня, когда Колтон собирается с мыслями. И при мимолетном взгляде в мою сторону она сосредотачивается на нем и смягчает голос. - Колтон?
- Да? - отвечает он, поднимая глаза, встречая вопрос в ее голосе.
Она протягивает руку и сжимает его бицепс, ее глаза блуждают по его ране, прежде чем убрать руку, он не отвечает.
- Я так рада, что ты в порядке.
Слышу искренность в ее голосе – знаю, она говорит серьезно – но это не заставляет меня любить ее больше.
- Могло быть намного хуже того, что мне говорили, так что я выберусь. - Колтон делает глоток воды, сосредоточенно нахмурив брови. - Скажи им, что я в сознании уже день или около того. Я на пути к выздоровлению и вернусь в Калифорнию в течение недели, как только меня освидетельствуют, я вернусь на трассу в кратчайшие сроки. Поблагодари их за поддержку и молитвы, и вместо любых цветов или подарков, я бы предпочел, чтобы они сделали пожертвование в пользу «Коллективной заботы». Мальчикам это нужно больше, чем мне.
Тони поднимает глаза от телефона, где она все это печатает, и спрашивает:
- А как насчет потери памяти?
- Это не их дело, - говорит Колтон, снова взглянув на Бэкса, без слов понимая, происходящее между ними. - Это все. - Тони отрывает взгляд от телефона и смотрит на Колтона так, словно не понимает. - Теперь можешь идти, - говорит он ей, и мне приходится скрыть шок на лице от ее неожиданной отставки.
Тони вскидывает голову и засовывает телефон в сумочку.
- Что же, эмм, ладно, - говорит она с покрасневшими щеками, и направляется к двери.
- Эй, Тон? - слова Колтона останавливают ее, и едкость в его тоне чертовски меня удивляет.
- Да? - спрашивает она, поворачиваясь к нам боком.
- После того, как опубликуешь пресс-релиз, можешь собирать свои вещи и возвращаться домой.
Она наклоняет голову и смотрит на Колтона с недоумением на лице.
- Все нормально. Будет лучше, если я останусь здесь и разберусь со СМИ…
- Нет, - говорит Колтон. - Не думаю, что ты понимаешь, о чем я. - Язык Тони вырывается наружу и облизывает нижнюю губу, ее нервы начинают сдавать. Она делает шаг к кровати, когда Колтон начинает объяснять. - Мы знаем друг друга, сколько? Большую часть нашей жизни? Достаточно долго, чтобы ты поняла, что я не люблю, когда меня нагибают. - Колтон наклоняется вперед, ее глаза расширяются, а я, не веря своим глазам, задерживаю дыхание. - Ты поимела меня, Ти. И что более важно, ты поимела Райли. И это? Это я определенно помню. Игра окончена. Пакуй свое дерьмо. Ты уволена.
Слышу, как Бэккет втягивает воздух. В то же время Тони бормочет:
- Ч-что? Колтон, ты…
- Оставь это. - Колтон поднимает руку, останавливая ее, и разочарованно качает головой. - Оставь свои нелепые оправдания и уходи, пока не сделала себе еще хуже.
Она только смотрит на него, смаргивая слезы, прежде чем взглянуть на Бэккета, развернуться на каблуках и выбежать из палаты.
Смотрю, как она уходит, пытаясь понять, каково это - оказаться на ее месте. Потерять и работу, и мужчину, которого ты считаешь своим.
И когда я слышу, как выдыхает рядом Колтон, мне действительно жаль ее.
Ну... не то чтобы очень.
ГЛАВА 12
Приглушенный звук вытаскивает меня из сна. А я так устала – так хочу погрузиться в слепящее забвение, потому что очень мало спала за последние две недели – что закрываю глаза и списываю это на урчание двигателя самолета. Но теперь, проснувшись, когда я слышу это во второй раз, знаю, что ошибаюсь.
Открываю глаза, поражаясь тому, что вижу. Образ моего безрассудного плохого мальчика – глаза крепко сжаты, зубы кусают нижнюю губу, а лицо окрашено горем, стекающим по его щекам – полностью разрушен в безмолвной тишине. На мгновение застываю в нерешительности.
Я не уверена, потому что в последние несколько дней не чувствовала между нами связи. С одной стороны, мне кажется, он пытается оттолкнуть меня – держать на расстоянии вытянутой руки – поддерживая лишь легкомысленные разговоры. Говоря, что у него болит голова, что ему нужно поспать, как только я заводила речь о чем-то серьезном.
А потом были странные моменты, когда он думал, что я не обращаю на него внимания, и я замечала, что он смотрит на меня через окно палаты с выражением болезненного благоговения, с тоской, пронизанной грустью. И этот странный взгляд всегда вызывал у меня озноб.
Он всхлипывает и медленно открывает глаза, боль в них так очевидна, мой взрослый мужчина изранен слезами испуганного маленького мальчика. Он на мгновение отводит взгляд, и я вижу, как он пытается собраться, но только зажмуривается и плачет еще сильнее.
- Колтон? - поднимаюсь из своего кресла, находящегося в откинутом положении, начиная протягивать руку, но затем в неуверенности отступаю, потому что в его глазах отражается абсолютная опустошенность. На мою неуверенность отвечает Колтон, глядя на мою руку и качая головой, будто лишь одно мое прикосновение разрушит его на части.
И все же я не могу устоять. Не смогу никогда, когда дело касается Колтона.
Я не могу позволить ему молча страдать от того, что пожирает его душу и тенью ложится на его лицо. Я должна быть связана с ним, утешить его единственным способом, который, казалось бы, работал в течение последних нескольких недель.
Расстегиваю ремень безопасности и пересекаю расстояние между нами, глазами спрашивая, можно ли войти с ним в контакт. Я не даю ему ответить – не даю ему еще одного шанса оттолкнуть меня – и скорее сажусь к нему на колени. Обхватываю руками, как могу, прижимаюсь головой к его шее и просто остаюсь так в успокаивающем молчании.
Его грудь содрогается, дыхание прерывается.
Слезы падают, либо очищая душу, либо предвещая надвигающееся опустошение.
ГЛАВА 13
- Мне не нужна чертова инвалидная коляска!
Он говорит это в четвертый раз, и это единственное, что он сказал мне с тех пор, как проснулся в самолете. Кусаю губу и наблюдаю, как он противостоит медсестре, та снова подталкивает кресло сзади под его колени, не говоря ни слова своему трудному пациенту. Вижу, как он начинает уставать от напряжения, выходя из машины, и проходит примерно полтора метра к двери, прежде чем остановиться и опереться рукой о стену. Напряжение настолько очевидно, что я не удивляюсь, когда он в конце концов сдается и садится.
Я рада, что написала всем заранее и сказала оставаться в доме и не встречать нас на подъездной дорожке. Наблюдая за усилиями, которые потребовались ему, чтобы выйти из самолета и сесть в машину, я подумала, что он мог бы смутиться, если бы у него появились зрители.
Папарацци все еще кричат по ту сторону закрытых ворот, требуя от Колтона фотографию или комментарий, но Сэмми и его новые сотрудники делают свою работу, сохраняя этот момент в тайне, за что я им очень благодарна.
- Просто дайте мне гребаную минуту, - рычит он, когда медсестра начинает толкать его кресло, и я вижу, что головная боль снова ударяет по нему, он обхватывает голову руками, пальцами сгибая козырек бейсболки и просто сидит.
Делаю глубокий вдох, в безмолвии стоя в стороне, пытаясь понять, что с ним происходит. И после его молчаливого срыва в самолете, я знаю, что это больше, чем просто головные боли. Больше, чем авария. Что-то изменилось, и я не могу понять причину противоборства его личностей.
И того факта, что я не могу понять, почему мои нервы на пределе.
Колтон прижимает руки к кепке, и я вижу напряжение в его плечах, когда он пытается приготовиться к боли в своей голове. Иду к нему, не в силах сопротивляться, пытаясь как-то помочь, хотя знаю, что ничего не могу сделать, и просто кладу руки ему на плечи, чтобы он знал, что я рядом.
Что он не одинок.
***
- Мне не нужна гребаная медсестра, присматривающая за мной. Я в порядке. Правда, - говорит Колтон, откинувшись на спинку кресла. Все ушли вскоре после нашего приезда, понимая, в каком угрюмом настроении был Колтон, все, кроме Бэкса и меня. Последние тридцать минут Колтон находился на террасе наверху, потому что после долгого пребывания в больнице ему хотелось просто спокойно посидеть на солнце. Покой, который он не получает, так как спорил со всеми о том, что он совершенно здоров и просто хочет, чтобы его не трогали.
Бэкс складывает руки на груди.
- Мы знаем, что ты упрямый и все такое, но ты сильно пострадал. Мы не собираемся оставлять тебя…
- Оставь меня в покое, Дениелс. – Рявкает Колтон, и в его тоне слышится раздражение, Бэкс подходит к нему. - Если бы мне надо было, чтобы ты вставил свои пять копеек, я бы сказал.