Канаки вернулись незадолго до Алюминиевой революции и, не сказав никому об этом интересном факте, быстро построили объект - авиабазу Сибил. На этом краю будущей Меганезии боевые действия (т.н. Операция «Северный Тропик») начались следом за революцией в Лантоне, плавно перешли в торпедную войну на тихоокеанских трассах, продолжались до 3-го года Хартии, и полностью прекратились только с подписанием Сайпанского пакта. Спорный атолл Уэйк в 300 милях к норд-норд-вест от Бакатаонги окончательно перешел к США, а другой спорный атолл Джонстон (бывший ядерный и химический полигон) в 2000 милях к востоку достался Меганезии. Так поделили…
Из войны атолл Бокатаонги вышел неузнаваемым. Поскольку площади не хватало для разрастающейся авиабазы, а взять грунт для насыпки дамб было негде, мелководную лагуну превратили в диатомовый плафер. Одноклеточные диатомовые водоросли, как известно, строят панцири из силиката, который они извлекают из морской воды. При хорошем освещении и перемешивании, в достаточно теплой воде, масса диатомового фитопланктона удваивается каждые 4 часа. Пара недель потребовалась, чтобы тонна исходного планктона заполнила эту изолированную лагуну густым супом, из которого ежедневно извлекали несколько десятков тысяч тонн низкосортного бетона. В итоге, атолл стал плоским угловатым бетонным островом, площадью более ста квадратных километров, примерно треть из которых занимали огромные бассейны, заполненные бульоном из живого силиката. Непонятно, что происходило бы на Бокатаонги дальше, если бы не Алакса Торба, 35-летняя американская алеутка, у которой двусмысленно сложилась личная, общественная и коммерческая жизнь в Штатах, и…
…
…Эврика Торба легко подняла небольшую пластиковую бочку, одним уверенным движением наполнила пальмовым пивом пять кружек, а затем продолжила рассказ.
- …И мама метнулась искать бизнес-удачу в Океании. Ну, типа, как доисторический ковбой на Дикий Запад, за вольным ветром и шальными деньгами.
- У ковбоев был бизнес по мустангам и бизонам, - заметила Люси.
- Вообще по лошадям и по всем видам скота, - уточнил Феликс Тринидад Бенитес.
- А я, - добавила Есано Балалайка, - видела по CNN скачки на свиньях. Тоже ковбои.
- Вот, - Эврика кивнула, - У мамы вся жизнь - скачки на свиньях. Бизнес – свиньи. Правительство штата - свиньи, каких мало. Мужчины, полные свиньи, три подряд. А Гринпис и зоофилы? Joder! Свиньи, это плюшевые зайчики по сравнению с ними!
- Хэх, - буркнул Хаген, - Гринпис - ясно. Но зоофилы - это личное дело.
- Ты не догоняешь, бро. Будь другом, переверни мясо на решетке, а я объясню.
Похоже, Эврику завораживало то, с какой невообразимой точностью Хаген орудует длинным пинцетом. Еще в процессе готовки первой порции барбекю, Хаген отобрал пинцет у хозяйки «поляны», и ее уважение к эксперту по роботомоторике (исходно немалое) выросло не менее, чем вдвое. Эврика, несколько тяжеловато сложенная, но обаятельная алеутка, примерно ровесница Хагена, владела домостроительной частью бизнеса семьи Торба, а также плантацией гигантских грибов-поганок (источником хитиновой сетки - армирующего наполнителя для бетоно-пластика). Огромный, как бадминтонная площадка, балкон мансарды коттеджа Эврики, где расположилась компания из пяти человек, был развернут в сторону этой плантации, которая, в лучах заходящего солнца, напоминала парк с декоративными баобабами. Вообще, на закате Бокатаонги смотрелся более позитивно. Не бросался в глаза его плоский ландшафт и огромные вращающиеся барабаны бетономешалок около бассейнов с «супом». А вот маленькие садики из кокосовых пальм на крышах алеутских коттеджей, как раз четко прорисовывались на фоне неба. Даже свиньи вдалеке хрюкали как-то романтично…
Хаген быстро перевернул пять кусков мяса на решетке. Эврика одобрительно цокнула языком, и привела обещанное объяснение.
- Ты думаешь, бро, что я про зоофилов, которые трахаются со зверушками? Нет! Я про специальных американских зоофилов, которые борются за право каждой свиньи и даже каждой курицы на охрану труда, полноценный отдых, обеспеченную старость…
- Что-что? – переспросила Балалайка.
- …И защиту от генной модификации и от клонирования, - договорила Эврика.
- Ты прикалываешься? – подозрительно спросил Хаген.
- Это реально, - вмешался Бенитес, отхлебнув пива, – Есть такие организации: «Люди за этичное обращение с животными» и «Американское общество против вивисекции».
- Но это, наверное, про диких животных, - возразила Балалайка, - Я, тоже считаю, что нечего охотиться, например, на леопардов, чтобы какая-нибудь дура 90-60-90, которая рекламирует тачки по сто килобаксов для плутократов, ходила в меховом манто.
- Дикими животными, - сообщила Люси, - там занимаются другие команды. Например, «Общество охраны морской фауны», хэд-офис: Фрайди-Харбор, штат Вашингтон.
- Ты тоже в экологическом движении? – поинтересовался американский лейтенант.
- Некоторые мои друзья, как бы, экологи, - скромно ответила юная меганезийка.
Эврика Торба иронично хмыкнула. Бенитес отнес это на счет тотальной нелюбви к организациям по защите животных, и не стал переспрашивать, поскольку не знал о тонкостях смысла приставки «как бы» - «how-as» в канакском диалекте «basic-en».
- Так вот, - продолжила Эврика, - Мама стала искать место, где нет всей этой своры защитников свиней, куриц, хромосом и песчинок. И нашла! К 4-му году Хартии, на Бокатаонги все было так засрано, что хуже некуда, но можно было попробовать что-нибудь улучшить. По-моему, у мамы неплохо получилось. Не Люксембургский сад, конечно, но и не пустыня Невада. Вокруг свиноферм, уже нормальные плантации триффидов. Типа, джунгли. Хорошо, когда нет гребаных защитников животных!
- Ну… - произнесла Балалайка, отхлебнув пива, - С одной стороны, эти защитники – болваны. Обычному человеку требуется мясо, значит, надо убивать свиней и прочих куриц. Но убить можно по-разному. И я так понимаю, что адекватные агитаторы за животноводческую этику…
- Я знаю, - перебила Эврика, - Но это не к нам. Прикинь, гло, у нас здесь не принято ошпаривать свинью заживо кипятком, чтобы технологично убрать щетину, и все такое. Технология - технологией, но у нас работают нормальные парни, которые убивают по-первобытному. Чик – и готово. Свинья икнуть не успевает, как уже на полях Иалу. А система с визгом и кошмаром - это не для нас. Выглядит херово, и давит на психику, а значит, по ходу, неправильно. Короче, этой проблемы у нас нет. А вот проблема, как перерабатывать туши в постиндустриальном режиме – есть. Поэтому, Хаг для нас, это классная находка. Другие спецы-роботомоторики воротили нос. Тьфу, туши. Бюээ…
Хаген подбросил вверх пачку и своим фирменным жестом прикурил сигарету, которая выпала точно между пальцами.
- Хэй, Эврика, я сейчас покраснею, как юниор – победитель проа-конкурса перед TV-камерой. Я же тебе объяснял, что делал в колледже курсовой проект по промысловым акулам. Твои свиньи, когда они туши, это те же акулы. В смысле: они многоцелевой объект с низко стандартизованной конфигурацией.
- Забойный афоризм! – Балалайка хлопнула в ладоши, - свиньи это те же акулы!
- Ага, - Эврика кивнула, пережевывая кусочек барбекю, - Хаг иногда такое загнет, что двумя руками не разогнешь. Но! Он друг семьи Торба. Нашей семьи. Это я к тому, что нечего вам идти в отель. Отлично переночуете у меня. Я вам отдам гостевой кубрик в мансарде. Там гораздо удобнее, и завтрак будет по-любому вкуснее, чем в отеле.
- Нам надо в 8 утра четко быть на аэродроме, - напомнил Бенитес, - сначала Балалайка улетает на атолл Джонстон, потом я улетаю на Гавайи.
- Если ты беспокоишься за ранний подъем, - сказала Эврика – то это зря. Мы так и так встанем в 6:30. Прикинь: Хаген и Люси будут контролировать комплектацию сборных домов перед отправкой. Не доверяют, однако. Даже слегка обидно.
- Ничего личного, - ответил Хаген, - Просто, регламентная процедура.
Эврика выпятила нижнюю губу, громко фыркнула и пояснила.
- Это Хаг нахватался всяких выражений у своих приятелей – мафиози.
- Не у мафиози, а у цивилизованных католических моряков, - парировал он.
- Эврика, у тебя эта штука работает? – поинтересовалась Люси, показав пальцем в направлении висящего на стене экрана метра три по диагонали.
- Работает. Включить что-нибудь?
- Да. Новости. Хочется узнать, что с этими плясками вокруг Идзу. Ну, ты в курсе.
- Легко, - ответила Эврика, и схватила один из валяющихся на столе пультов.
------------------------------------------------------------------------------
10 октября, Aloha-TV, Hawaii. Вечерний выпуск.
Западно-тихоокеанский конфликт. События и комментарии.
------------------------------------------------------------------------------
В центре внимания – новая фаза боевых действий между Японией и Цин-Чао. Когда аналитики полагали, что китайская сторона «продавила» Токио, и даже публиковали вероятную линию демаркации, обстановка внезапно осложнилась. Эскадра Идзу, о которой, как полагали, можно забыть (поскольку в строю там остался только один небольшой корабль – минный тральщик), внезапно и стремительно заминировала обширную акваторию от входа в Токийский залив на 35-й широте и до 30-й широты.
Факт минирования стал сюрпризом не только для Пекина и Тайбея, но и для Токио. Береговая охрана в начале сообщила о «риске минирования», и лишь после того, как первое грузовое судно оказалось подорвано, информацию скорректировали и дали в телеэфир карту с заштрихованной зоной минного поля. Позже, две субмарины класса «Лира» ВМС КНР (наличие которых, впрочем, отрицается Пекином), провели залп четырьмя торпедами дальнего радиуса действия по тральщику и по причалам Аога. Военные эксперты, узнавшие о залпе из сообщений авиаразведки US-Navy, уверены: торпеды были пущены для проверки эффективности мин. Результат: все торпеды поражены на полпути к цели. Это означает, что минное поле или очень плотное, или состоит из т.н. «мобильных автономных подводных взрывных устройств».
Возникает вопрос: откуда появились эти устройства? По мнению военных экспертов, ничего подобного на минном тральщике не было. Данное оружие доставлено либо из японских арсеналов в Йокосука, либо из арсеналов третьей стороны (под которой все подразумевают Меганезию), либо из арсеналов 7-го флота США. Как обычно бывает в подобных случаях, никто из подозреваемых не признался. Только и.о. командующего эскадры Идзу, старший лейтенант Охояси Горо заявил «это я!» (поскольку терять ему, очевидно, нечего). В генеральном штабе ВМС Японии охотно согласились: «это он!».
Многие аналитики отмечают, что, если применять классический подход «ищи, кому выгодно», то круг подозреваемых не сузится, а лишь расширится. Кроме трех уже названных, туда попадут еще несколько стран, которые заинтересованы не столько в результатах китайско-японского конфликта, сколько в блокировании колоссального портового конгломерата в Токийском заливе – главных морских ворот Японии. По мнению экономистов, именно Япония, для защиты территории которой, вроде бы, проведено минирование, пострадала от этого больше, чем кто бы то ни было. Они не исключают коллапса японской экономики, если мины не будут убраны в ближайшую неделю, и считают, что коллапс неизбежен, если минная война будет расширяться.
Представители влиятельного японского политического блока «Возрождение Ямато» приводят другой анализ ситуации. Они считают, что минирование спасло Японию, находившуюся уже на грани сдачи Токио. Если принять их точку зрения (которая, в некоторой степени, подтверждается фактом китайской торпедной атаки у Идзу), то получается, что японскому правительству надо сейчас заботиться не об экономике отдельных индустриальных районов, а об отражении китайской агрессии. Некоторые американские аналитики не исключают, что это действительно так. Китай в течение полувека создавал крайне мощный военный флот не для того, чтобы ограничиться оккупацией Рюкю и еще нескольких сравнительно небольших архипелагов.
Итак: мнения разделились. Мы продолжаем следить за развитием событий.
------------------------------------------------------------------------------
Эврика повернулась к Есано Балалайке и игриво подмигнула.
- А что на это скажет гражданин загадочной империи Цин-Чао?
- Скажет, - ответила та, - что у американских аналитиков каша в мозгах. Они все время путают Цин-Чао с Красным Континентальным Китаем. Красному Китаю, может быть, интересно оккупировать Нихон, а нам этот Нихон на хрен не нужен. Пусть красные забирают это в дополнение к Северным Рюкю и бахаются, если хотят. А мы – не КНР.
- …Вы не КНР, а Тайвань? – предположила Эврика.
- Нет. И не Тайвань. Хотя, Тайвань нам, конечно, ближе. Мы сами по себе.
- Вот как… Ага… А если я не поверю, ты обидишься и надуешься.
Манчжурская японка улыбнулась и отрицательно покачала головой.
- Нет. Это нормально. Четверть века назад никто не верил, что Меганезия сама по себе. Верно? Одни говорили: это происки красных китайцев, другие – что политическая игра бразильцев, а третьи – что началась тайная борьба Канады за долю в Океании.
- Зачетный заход, - признала меганезийская алеутка, - Чисто экологический, да, Люси?
- Не знаю, - Люси пожала плечами, - У меня друзья экологи, а я так, слегка сбоку.
- Ага! И что тебе видно сбоку?
- Ну… - Люси почесала в затылке, - …Мне кажется, эти аналитики уперлись носом в Тихоокеанскую акваторию, а надо смотреть в сторону Китая. Для красных китайских оффи на Японии свет клином не сошелся. Вокруг есть еще Синяя Корея, Филиппины, Малайзия и Сингапур. Вьетнам с технически примкнувшим к нему Лаосом, лучше не трогать, но обгрызть север Индонезии и юг Таиланда можно легко. Договориться с индийскими оффи, которые начали делить Индокитай с другого конца, взять на долю малую некоторых товарищей с Тимора и из китайско-малайской мафии, и вперед. Да, кстати, у Красного Китая с Китаем-Тайванем союз только до следующего поворота кармического колеса. Дружила кошка с мышкой. Пока не проголодалась. Во как!
Феликс Тринидад Бенитес скептически хмыкнул, бросил вопросительный взгляд на Хагена, получил в ответ утвердительный кивок и вытащил сигарету из яркой пачки мпулуанских «Оngo-Willem Plant». Бенитес курил редко, но когда такие заходы…
- Люси, ты так здорово расписала аппетиты краснопузого дракона. Но кроме КНР на планете еще кое-кто есть, ты в курсе?
- Я в курсе, бро, - юная меганезийка кивнула, - Кое-кому отдадут Сингапур, а если поторговаться, то добавят бывший Бруней и курортный филиппинский Палаван. И прикинь: кое-кто, запросто согласится, как согласился взять Окинаву и Иводзиму, и продать кое-кого из союзников.
- Настоящих друзей нельзя купить, но можно продать, - добавил Хаген.
- Ну, блин! – возмутился Бенитес, - В желтых морях очередной раз все всех дурят, и сильные давят слабых, а моя страна опять получается крайняя. Я не понимаю, вы-то, канаки, за что не любите Америку?
Эврика дружески похлопала его по плечу.
- Не заводись, бро. Откуда ты взял, что канаки не любят Америку? Ты американец с Гавайев, ты что, не летал на атолл Джонстон и на атоллы Северных Лайн?
- Летал, - неохотно согласился он.
- Ну, и сильно тебя там не любили канаки? – иронично поинтересовалась она, - Ага, молчишь, как тунец в салате! А там, где у ваших оффи чудесные союзники: в Европе, Аравии, Японии, там любят янки? Прилетает туда янки и сразу весь в цветочках, а?
- Да ну вас, - Бенитес махнул рукой, - вечно вы, канаки, все вывернете наизнанку.
- Это ты выворачиваешь, - возразила она, - а я говорю то, что реально, по жизни.
- Реально, - буркнул он, - я не удивлюсь, если выяснится, что всю эту кашу заварило меганезийское Гестапо. Не просто же так вышло, что все вокруг в дерьме, а вы - нет.
- Ну, конечно,- невозмутимо ответила Эврика, наливая ему еще пива, - Жаль, сто лет назад не было Меганезии, а то бы из-за нас разбомбили Перл-Харбор и Хиросиму. Я недавно слушала вашего президента, и он сказал, что Меганезия виновата в мировом финансовом кризисе. Интересно, кто до нас был виноват в этих мировых кризисах?
- Ты передергиваешь, - проворчал американец.
- Ага! – Эврика кивнула, - Нас этому специально учат в школе на уроках риторики.
Есано Балалайка, успевшая дожевать кусок мяса, вернула разговор на шаг назад.
- Люси, а с чего это ты взяла, что Красный Китай так запросто все хапнет? Может, ты думаешь, что нам без Америки и ответить не чем?
- Не знаю, - Люси качнула головой, - А кому - нам? Типа, список в студию.
- Ну, начнем с Тайваня, - сказала Балалайка, - Хотя, не только с Тайваня. Знаешь, мы, манчжуры, много с кем умеем договариваться. А Красный Китай не очень-то может воевать на семь морских фронтов сразу. И будь уверена, в Пекине это понимают.
- Еще скажи, что у вас манчжуров, будет атомная бомба, - подколол Бенитес.
- Уже есть, - ответила, она, приглядываясь к очередному куску мяса, и решая вопрос: поместится ли это в ее некрупный организм после всего, ранее проглоченного.
- Ты шутишь? – удивился он.
- Не шучу, - ответила Балалайка, - А что тут такого? Не будды горшки обжигают.
…
19. Война ведется ради выгоды. Кто не понимает этого?
Дата/Время: 11.10.24 года Хартии. Утро – день - вечер.
Атолл Донг-Ша (восточная колония Терра-Илои)
Остров Минамитори (восточная Цин Чао)
Футуна-и-Алофи (Меганезия).
=======================================
Ливень с грозой и порывами штормового ветра, резко начался перед рассветом. Когда восемь персонажей проснулись от серии оглушительных ударов грома, и сползлись в кают-компанию «скворечника», Лвок, заразительно зевая, пошутила: «Типа, это уже не дождик, но еще не тайфун». Пири хмыкнул, одобрительно пошлепал ее по попе, и стал варить какао (а чем еще заниматься в таком месте в таких условиях?).
Собранный за полтора дня корпус на Донг-Ша сразу стал называться «скворечником», поскольку Тино, Гвэн, Кэн, Фэй, Линси, Юн, Пири и Лвок, по генеральной легенде считались (цитата) «Международной орнитологической базой, изучающей изменения миграции птиц, вызванных глобальным потеплением и сменой картины течений». В генеральную легенду, как обычно, верили только люди, совсем далекие от ситуации, поэтому имелась суб-легенда. Никакие они, конечно, не орнитологи (они вообще птиц различают только в кулинарном смысле), а персонал первой экспериментальной базы совместного патруля – по образцу совместных патрулей на юге Тихого океана. Это выглядело достаточно достоверно для экипажей китайских и канакских транспортов, которые должны были периодически забрасывать на Донг-Ша те или иные грузы…
Кэн Инхэ прижался лицом к прозрачной наклонной стене, закрылся с двух сторон ладонями, чтобы не мешал свет лампы и, вглядевшись в темноту сквозь стекающие по внешней стороне стены струи дождя, спросил:
- А что это буньипы разожгли костер под своим центральным навесом.
- Чтобы греться, - ответила Гвэн, - прикинь: когда сильный дождь, они бегают, тащат любые пригодные емкости: ведра, бочки, пустые контейнеры, и собирают воду. Им гораздо больше нравится дождевая вода, чем наш дистиллят из конденсатора, или чем болотная вода. Но, под дождем холодно, и они потом сидят кружком у огня.
- На Терра-Илои Чагос тоже так собирают дождевую воду, - добавил Линси Ли, - но, в пластиковых накидках. Может, подарить буньипам накидки, чтобы они не мерзли?
- Я уже пробовала, - сообщила Лвок, - Они говорят: нам не надо. Это при том, что они доверяют мне по причине физического сходства и моего очаровательного характера.
- Они правы, - заметил Тино, - свежая дождевая вода полезна для кожи.
- Не на таком ветру, - возразила Фэй Лани, - Тут недолго и простудиться.
- Для простуды, - ответил Пири, помешивая варево в котелке на плитке, - Нужны, как минимум, патогенные микробы. А буньипы в исторический период жили там, где нет заразных особей из негигиеничных местностей. Кто не соблюдал это правило, быстро вымер. Я как-то слетал в Европу, и готово. Полная носоглотка соплей. Скажи, Лвок?
Лвок утвердительно кивнула, выставляя на стол кружки для какао.
- Урбанизированная Европа это даже сейчас зараза. А раньше вообще был кошмар. Источник пандемий. Аналогично – урбанизированная Азия, Африка и Америка.
- Проблема… - произнесла Юн Чун, - мы, наверное, уже успели их заразить.
- Aita pe-a, - успокоил ее Тино, - У нас имеется «коктейль Джерри», и инструкция: при любых признаках инфекции - пять кубиков в левую половинку задницы. А мне вот что интересно: в info сказано, что некоторые трибы буньипов обитали на островах, где по полгода нет дождя. Как они там решали вопрос с пресной водой?
- Метод Алена Бомбара, - ответил Пири, - Берешь сырую рыбу, или любого червяка, и выжимаешь. Сок практически пресный.
- Приятного аппетита, - фыркнула Фэй Лани.
- …А для капризных девушек, - добавил он, разливая какао в кружки, - есть кокосовые орехи. Кстати, надо собрать урожай. Тут два десятка пальм, с кучей вполне созревших орехов. А через пару недель подрастут саженцы триффидов, и прощай консервы! Iri!
- Давай, без натуралистического фанатизма, - строго сказала Гвэн Нахара, - лично я не намерена отказываться от тушенки «Great Wall», тем более что, для меня эта тушенка символизирует дружбу народов и уважение к великой китайской культуре... Блин!
В кают-компании стояла Тйеп, разумеется, голая мокрая и улыбающаяся, но слегка дрожащая. Никто не заметил, в какой момент она появилась.
- Hi! Aloha! Мы возьмем в ангаре большую бочку из-под топливного спирта, e-oe?
- Берите, - разрешил Тино Кабреро, - но обязательно помойте бочку, перед тем, как наливать воду. Два раза. Налили морской воды, взболтали, вылили. И еще раз.
- Я умею считать до двух, - девушка-буньип кивнула, - Я умею даже до ста.
- Ты молодец, - он хлопнул ее по мокрой спине, - Потом, приходите сюда греться.
- Потом будет солнце, - ответила она, - Лучше, вы приходите на берег есть рыбу. Вы увидите, когда будет готово. Я повешу около костра сигнальный вымпел. Aloha!
Тйеп махнула всем ладошкой и бесшумно исчезла за дверью.
- Надо снять на видео, как они двигаются. – произнес Линси Ли, - и просмотреть с половинной скоростью. Я думаю, что этому можно научиться, если понять.
- Ребята уже снимали и просматривали, - сказала ему Гвэн, - буньипы двигаются, как обычный хороший охотник. Хитрость не в самом движении, а... Фиг знает в чем. Ты можешь взять видеозаписи с камер наблюдения. Там они часто попадают в кадр.
- Я попробую разобраться, - резюмировал ничуть не обескураженный Линси.
- Так! – произнес Тино, - Несмотря на трагически-ранний подъем, у некоторых коллег наблюдается исследовательский энтузиазм. Может быть, начнем разбор полетов уже сейчас, не дожидаясь 8 утра? Что скажет стая?
- Ну, давайте, - отозвалась Лвок, - не играть же в преферанс на рассвете.
- Логично, - сказал он, - Нет других мнений? По ходу, нет. Стая согласна. Тогда, Лвок, давай с тебя и начнем. В смысле, с твоего мнения, взвешенного за прошедшие сутки.
- Что, лейтенант, нашел самую маленькую? – ворчливо спросила она, - Ладно, я скажу мнение. Вот, я хлебну какао, и скажу... Эх. Ну, короче, проблема в том, что на Луне ни хрена нет. В смысле, ни хрена полезного. Только реголит, который тот же песок.
- В нем гораздо больше титана, чем в земном песке, - возразила Юн Чун.
Лвок подняла глаза к потолку и издала губами вибрирующий гудящий звук.
- Хррр! Флаг в руки, добывать там титановую руду и таскать на Землю. Конечно, если вывеси породу межпланетных вьючных осликов, то это может стать рентабельным…
- Я просто для точности. Извини, что встряла.
- Ерунда, - ответила Лвок, - Если бы у меня были мысли, то я бы могла с них сбиться, а так, встревай - не встревай, от перемены мест опилок в голове сумма info не меняется. Короче, только реголит, он же – песок, который нам пригодится, поскольку, согласно гениальной идее проекта, самое ценное на Луне, это не то, что там есть, а то, чего там вообще нет. Там нет воздуха, и солнечные лучи тащат до самой поверхности полную мощность, примерно полтора киловатта на квадратный метр. На поверхности там тоже ничего нет, и никакая фигня не мешает нам сгребать всю эту энергию. С учетом КПД фотоэлемента, конечно… Вот. И дальше мы заряжаем изонуклидные батарейки. Тут школьная физика в моей голове закончилась, и я перестала врубаться.
- Каждый раз, - вмешался Пири, - пользуясь китайскими батарейками, я интуитивно чувствовал в них огромный нераскрытый потенциал. И я ни фига не ошибся! Но моя школьная физика тоже пролетела мимо изонуклидов. Короче, кто про это знает?
Гвэн Нахара скромно махнула ладошкой.
- Если сен команданте разрешит…
- Валяй, - сказал Тино, - так получится быстрее, чем читать в учебнике.
- Ага, - она кивнула. – Я объясню вообще в двух словах. Значит, у любого атома есть внешние оболочки с электронами, и ядерные оболочки с нуклонами: протонами и нейтронами. Есть способы поднять электрон на очень высокий уровень энергии и заморозить такое состояние на сколько-то времени, пока энергия не понадобится.
- Это школьная квантовая химия и лазеры, - перебила Лвок, - я это помню.
- Iri! – объявила Гвэн, - тогда тебе сейчас станет все понятно. Похожий фокус можно сделать и на ядерных оболочках. В химическом варианте получаются замороженные эксимерные молекулы, типа хелекса, применяемого как взрывчатка, и как ракетное топливо. А в ядерном варианте - изонуклиды с избыточной энергией соответственно, ядерных, а не химических порядков. Вот и вся фигня до сантима.
- Это только начало фигни, - возразил Пири, - Это написано в энциклопедии. Но как в пределах разумного бюджета, сделать энергоемкий изонуклид, и как вытащить из него энергию в нужный момент? Вот где главная фигня и дебри.
- Точно! – согласилась она, - Янки потратили прорву мегабаксов, чтобы решить эту проблему, а кое-кто потратил несколько меньшую прорву мегабаксов, чтобы спереть технологию решения. Я не буду показывать пальцем, но это…
- Вот не надо! – возмутилась Юн Чун, - Это оригинальная разработка наших физиков, работающих в нашем в ядерном центре Ченду! Высказывать такие безосновательные подозрения, это не по-товарищески.
- ОК, - Гвэн пожала плечами, - Это оригинальная разработка китайских ученых, лишь немного более поздняя, чем в американском ядерном центре в Пасадене.
Тино Кабреро поднял ладони вверх, и помахал ими, как крыльями.
- Стоп, стоп! Девчонки, не надо лаяться. Нам этот вопрос по боку. Как у Экзюпери в «Маленьком принце». Есть коробка, а в коробке – правильный барашек. Как он туда попал, и как он конкретно выглядит - не наше дело. Главное: он там есть, его зовут «компаунд LNM», и его топливная ценность около трех гигаджоулей на грамм. Это примерно вдвое ниже, чем у урана-235, но в сто тысяч раз выше, чем у химического фюэла типа спирта, угля или керосина. Три тонны LNM это как супертанкер вонючей иранской нефти. Отсюда и смысл тащить LNM с Луны. Правда, его там пока нет, но в процессе реализации проекта, он, согласно учению Ленина-Мао, должен появиться.
За прозрачной наклонной стеной кают-компании, сквозь еще продолжающийся дождь ослепительно вспыхнуло утреннее солнце, точнее, мириады его отражений в летящих водяных капельках (поскольку собственно солнце было с противоположной стороны). Меганезийский лейтенант радостно улыбнулся, как кот, сожравший банку сметаны.
- Гм, - буркнул Линси Ли, - А зачем ты сказал про Ленина и Мао?
- Я тренируюсь в ваших lipo, - пояснил Кабреро, - Видишь, у меня уже получается, Я произнес ваше lipo, и погода исправилась. Значит, я поступил идеологически верно.
- Тино, ты когда-нибудь бываешь серьезным? – спросила Юн Чун.
- Один раз я точно был серьезным, - сказал он, - Чуть больше десяти лет назад. Тогда я связался с плохими парнями, и мы подломили кассу в одном баре. Тут вдруг копы. Я выждал момент, и дал деру, потом бац, и темнота. Очнулся в госпитале с дыркой 9 мм сквозь грудную клетку, и слышу, как доктор говорит: мальчишка очень серьезен, даже непонятно, как он выкарабкался. Вот так я был серьезным. И это медицинский факт.
Кэн Инхэ изобразил Самую Огромную Улыбку и похлопал его по спине.
- Тино, ты молодец, что выкарабкался тогда. А то, сейчас нам бы очень-очень тебя не хватало. Ну, теперь, может быть, вернемся к Луне?
- Возвращайся, Кэн, - ответил лейтенант Кабреро, улыбаясь ему в ответ, - принимай эстафету. Твоя очередь рассказывать дальше.
- Ладно, - согласился тайванец, - дальше к Луне отправляется мама всех правильных барашков, которых Экзюпери посадил в коробку…
- К обратной стороне Луны, - уточнила Мэй Лани.
- Да, - он кивнул, - конечно, к обратной. Это очень скромная барашковая мама, она не хочет, чтобы на нее смотрели в процессе. Система примерно такая, как у советского мобильного аппарата «Луноход-1», 1970-го года. Но тот аппарат умел только собирать образцы и делать анализы, а этот ближе к строительному роботу. Точнее к некоторому количеству строительных роботов, связанных в инфосеть.