Рождество не место для подарков
Странно проводить рождественскую ночь на пустынных улицах этого маленького городишки. После смерти брата я никогда не отмечала этот праздник, но всегда отправлялась куда-то, где много людей. Наблюдая за веселыми компаниями, я пыталась забыть о собственном одиночестве. Почему именно в праздники я так остро чувствовала свое одиночество? И почему именно в такие дни одиночество не казалось мне привилегией, а, скорее, было словно нож в спину?
Лос-Анжелес всегда был неугомонным. Даже в такой праздник, как Рождество, а ведь его считали семейным, на улицах было много людей, и повсюду были слышны их голоса и смех. Но этот город почему-то казался мне таким же одиноким, как и я сама. Старые фонари, которые, видимо, остались на улицах города еще со времен его основания, отбрасывали желтоватый свет на снег. Милые двухэтажные домики были всячески украшены новогодними гирляндами и мишурой, но улицы были пустыми и тихими. Идя по городу, я не встретила ни одного прохожего. Все немногочисленные магазинчики и закусочная были закрыты. И хотя из домов выглядывал приветливый и теплый свет, я не услышала ни единого звука чьего-то смеха. Мне даже стало казаться, что в городе не осталось ни одного человека.
Не особо разбирая дорогу, я прислушивалась лишь к хрусту снега под моими ботинками и редким завываниям ветра. Я не сразу заметила, что дома остались позади, и впереди я видела лишь темный лес.
Поначалу мне захотелось развернуться и уйти обратно, но что-то привлекло мое внимание. Сразу же насторожившись, я застыла, словно статуя, и стала напряженно вглядываться в темноту леса. Поначалу это был яркий огонек света где-то в глубине лесной чащи, но постепенно он стал отдаляться. Кому взбредет в голову гулять в такое время в лесу? Разве что только Тейту. Но если это Тейт, то что он задумал? Возможно, именно поэтому он не стал оставаться со мной на Рождество? Чувствуя, как под кожей распространяется колючий холод, я без колебаний вступила в чащу леса. Если я была права, то это был мой шанс узнать хоть что-то об этом парне.
Стараясь не терять из виду маленький огонек, который все дальше отдалялся, я бесшумно шла вдоль заснеженных деревьев. Чем глубже я заходила в лес, тем меньше становилось деревьев. Уже одно это казалось мне странным. Но вскоре я поняла, что к чему.
Я почувствовала давно забытое покалывание в затылке и волосы на моей голове практически встали дыбом. Поднявшись на небольшую насыпь земли и снега, я поняла, где нахожусь.
Старое городское кладбище.
Этот город со всех сторон окружали леса и горы, и, наверное, именно поэтому его жители посчитали, что сделать кладбище в лесной чаще будет весьма уместным. Я же, глядя на старые, местами треснутые, местами перекошенные, надгробья, чувствовала, как все внутри меня холодеет. Как же я ненавидела такие места! Наверное, ни один нормальный человек не будет испытывать комфорт ночью на старом кладбище, но, в отличие от других людей, я действительно знала, чего нужно бояться в подобных местах. Люди боялись неизвестного, я же знала слишком много.
Стражи Энохиана всегда имели тесную связь с потусторонним миром. Это и неудивительно, учитывая, что мы еще в детстве сталкиваемся с призраками, а в последствии и с другой нечистью. Хотя, не все призраки нечисть. Нечистью становились лишь те, кто мог навредить людям, но таких было очень мало. В основном, каждый призрак был привязан к своей могиле или же к месту, где он умер. Люди были неспособны видеть призраков так, как их видели мы. И именно поэтому я ненавидела кладбища.
Повсюду были души, которые не нашли покой после смерти. И я видела их. Видела полупрозрачные силуэты в одеждах, которые были на них в день смерти. Видела, как они скитаются по кладбищу. Многие души столетиями не осознавали своей смерти. Они постоянно что-то искали, звали кого-то, задавали вопросы. И что самое странное, на этом кладбище заблудших душ было больше, чем я видела на любом другом в мире. А ведь мне приходилось бывать на многих кладбищах. Почему их было так много? Почему именно в этом тихом, Богом забытом мелком городишке? И почему их голоса были такими громкими?
Они говорили. Постоянно что-то бормотали, и это навевало воспоминания о моем посвящении в стражи Энохиана. Страх был чужд мне большую часть жизни, но сейчас я задрожала и попятилась назад, готовая бежать сломя голову, как можно дальше от этого места. Один шаг назад, другой, и вот какая-то злосчастная ветка заставила меня споткнуться и полететь спиной на промерзшую землю.
Из моего горла вырвался крик боли, когда рана на левом боку полыхнула адским пламенем от удара об землю. На глаза навернулись слезы, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не дать им вырваться наружу. Я перевернулась на живот и попыталась встать, и в этот самый момент чьи-то вполне материальные руки помогли мне подняться на ноги. Я вскинула голову и чуть было не упала, снова резко отпрянув от человека, который помог мне.
— Мэтью? — прошептала я в ужасе.
Парень, смотревший на меня, нахмурился и поджал пухлые губы. Он не был призраком. Призраки были полупрозрачными с едва уловимым голубым свечением вокруг их фигур. К тому же, они никак не могли воздействовать на живых. По крайней мере физически.
— Арес, — поправил он тоном, который был куда более грубым, чем у Мэтью. Видимо от сигарет.
Присмотревшись повнимательней, я поняла, что ошиблась. Парень, стоящий предо мной, действительно был похож на Мэтью, но выглядел он старше. У него были такие же темно-каштановые волосы, как и у моего одноклассника, но они были более взлохмаченными и чуточку длиннее. Лицо сохраняло те же немного грубоватые черты, как и у Мэтью, но его глаза смотрели куда более осмысленно. Он был выше меня на целую голову и с легкостью мог посоревноваться с Тейтом в количестве мышечной массы.
— Не ушиблась? — спросил парень, явно приняв меня за ненормальную.
Собственно, какая нормальная девушка будет бродить по кладбищу в рождественскую ночь? Хотя, и сам парень делал то же самое. Покачав головой, я сделала один шаг назад. В руках парня мерцал небольшой фонарик, и я поняла, что именно его свет увидела издалека. Что он здесь делал? Хотя, сейчас это уже не так сильно меня волновало. Многие из духов обратили на меня свое внимание и стали наступать, пытаясь задать мне как можно больше вопросов. Я слышала их голоса повсюду, и это становилось невыносимо. Резко развернувшись, я зашагала в сторону дороги, которая должна была вывести меня из леса. Наверное, парень подумал, что я точно ненормальная, но мне было плевать. Пульсирующая боль в висках усиливалась с каждой секундой, и я никак не могла совладать с собой.
— Где я? — спрашивал надломленный женский голос. — Как я сюда попала?
— Это какая-то ошибка, мисс, — говорил мужчина в старомодном костюме и со шляпой-котелком на голове. Я заметила, что прямо на лбу шляпа была прострелена и бледно-алая жидкость струилась по морщинистому лицу полупрозрачного коротышки. — Моя жена ждет меня дома.
— Я хочу к мамочке, — хныкала девочка в розовом платьице и с медвежонком в руках. — Где моя мамочка?
Я застонала, чувствуя, как головная боль становится все сильнее. Духов было слишком много. Пускай они не были такими сильными, как в день моего посвящения, но я все равно чувствовала их. Мои шаги становились все более широкими и вскоре я уже бежала со всех ног.
— Эй! — послышался голос откуда-то сзади. Он был немного громче остальных, и мне показалось, что он принадлежал странному парню, но я не решилась обернуться.
Я бежала так быстро, что легкие начинали болеть. Головная боль становилась все сильнее, и я даже не заметила, как выскочила на дорогу. Я смогла прийти в себя только, когда голоса сотен душ затихли, а головная боль прекратилась. Согнувшись пополам, я уперлась ладонями в колени и стала тяжело дышать, пытаясь прийти в себя. Как же я ненавидела чертовы кладбища!
— С тобой все нормально? — слегка запыхавшись, спросил парень. Видимо, он бежал за мной. Неуверенно положив широкую ладонь мне на спину, парень наклонился, чтобы заглянуть мне в лицо. — Ты так бежала, словно призрака увидела.
Я хрипло и безрадостно засмеялась, а затем выпрямилась. Лицо парня действительно выражало беспокойство, и это удивляло. Он беспокоился о совершенно незнакомой и немного чокнутой девушке? С чего бы это?
— Что ты делала на кладбище? — спросил парень.
Вздохнув, я снова взглянула на него уже в свете дорожных фонарей. Мы стояли прямо посреди шоссе, но беспокоиться о том, что нас собьют, не было смысла. Город словно вымер, и я не думала, что в такую ночь кто-то будет ехать по этой дороге.
— Я увидела твой фонарик и подумала, что мой друг снова бродит по ночам, — ответила я, скривившись в душе от того, что назвала Тейта другом. Я сама не знала, как отношусь к нему, но уж точно не как к другу.
— И часто твой друг гуляет ночами по кладбищам? — спросил парень, слегка улыбнувшись.
На этот раз я усмехнулась по-настоящему.
— Ты будешь удивлен. К тому же, я не знала, что там кладбище.
Парень хмыкнул.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Мэри, — пробормотала я, и взгляд парня стал более пристальным.
Наверняка, он заметил несколько царапин на моей правой щеке, а когда его взгляд остановился на моих руках, еще сильнее нахмурился, увидев мои исцарапанные битым стеклом и все в свежих ранах кисти. Эти следы от аварии заживали не так уж и быстро, но, в конце концов, прошло не больше недели.
— Ты та девушка, которая ехала с моим братом в машине? — спросил парень. Кажется, он назвался Аресом? Он был братом Мэтью? Это объясняло такое поразительное сходство, но я не знала, что у Мэтью есть брат. Хотя, откровенно говоря, я вообще ничего о нем не знала.
Не зная, какую реакцию с его стороны ожидать, я настороженно кивнула. Парень смотрел на меня еще около секунды, а затем перевел взгляд куда-то за мою спину.
— Думаю, нам нужно уйти с этого холода, — проговорил Арес задумчиво. – Хочешь, я отвезу тебя домой?
Моя настороженность возросла до нового уровня. С чего бы ему любезничать со мной? Возможно, парень и не знал, что его брата шантажировали демоны, чтобы добраться до меня, не говоря уже о том, что они, судя по всему, убили их сестру, но вряд ли для него стало бы новостью, что именно я сидела за рулем машины, в которой мы разбились. Где злость? Где сотни вопросов и душещипательные речи? Именно к такой реакции со стороны родных Мэтью я ожидала, а не любезностей.
— Или можем пройтись пешком, — снова заговорил Арес, переминаясь с ноги на ногу.
— Зачем тебе провожать меня? — сухо спросила я.
Парень пожал плечами, и в его темных глазах появилось что-то, похожее на печаль. Порой я разбиралась в человеческой натуре не хуже любого психолога, но также бывали дни, когда я не могла понять ничего, что связано с эмоциями людей.
— Сегодня ведь Рождество, — сказал он мягко. — Никто не должен быть одинок в Рождество.
Улицы были все такими же безлюдными и холодными, но на этот раз моя прогулка была более напряженной. Я не знала, чего ждать от Ареса, и его доброта напоминала мне Мэтью. Тот тоже выглядел милым парнем до того, как предать меня. Хотя, для себя я уже решила, что называть поступок Мэтью предательством неправильно, и все же этот случай напомнил мне, что людям доверять рискованно. Я не собиралась наступать на одни и те же грабли дважды, и поэтому была готова в любой момент выхватить пистолет, который был у меня за поясом джинсов.
Но, идя по тихим улицам, Арес не проявлял никакой нервозности, какую я замечала в Мэтью в тот день на озере. Он шел спокойно, хотя я часто ловила на себе его задумчивые взгляды. О чем он думал? Считал ли он меня убийцей его брата? По лицу этого парня было невозможно понять что-либо.
— Что ты делал на кладбище? — нарушив долгое молчание, спросила я.
Парень, словно очнувшись от каких-то мыслей, встрепенулся.
— Странно, наверное, да? — спросил он, печально улыбнувшись. — Я просто не знал, куда еще пойти. Обычно Рождество было для нас семейным праздником, но в каком-то роде нашей семьи больше не существует.
Я снова взглянула на парня, только на этот раз не как на возможный источник неприятностей. Я понимала его. Понимала, каково это – потерять семью, и впервые мне действительно стало стыдно за все, что случилось с Мэтью. Я почувствовала свою вину, и это было не самое лучшее, что я когда-либо чувствовала. Но я понимала, что это правильно. Воспитание отца и последующие события в моей жизни практически лишили меня человечности, заключив в тяжелую стальную броню, но порой даже я могла испытывать сочувствие.
— Мне жаль его, — пробормотала я, изо всех сил пытаясь подобрать слова.
Что я хотела услышать, когда умер мой брат? Какое утешение мне было нужно? Если честно, я не была уверена, что мне вообще было нужно чье-то утешение. Я лишь хотела узнать, что с ним произошло. Хотела найти виноватых и заставить их страдать. Но не все же были такими, как я.
— Не думаю, что ты виновата в чем-то, — неожиданно выпалил Арес, привлекая мое внимание. Он казался немного взволнованным и целую минуту подбирал нужные слова. Это удивило меня куда сильнее, чем события всего этого странного вечера.
Мы остановились прямо под уличным фонарем на углу какой-то улицы с милыми домами. Уже было далеко за полночь, и многие легли спать, поэтому из окон не лился приветливый свет.
— Правда? — недоверчиво спросила я.
Арес уверено кивнул, и его взгляд стал решительным, будто он хотел доказать мне что-то.
— Ты не виновата в том, что вы попали в аварию. Никто не виноват. Просто это случилось и все. Так что не стоит смотреть на меня так, будто я наброшусь на тебя с обвинениями. Я этого не сделаю.
И что мне нужно было ответить на это? В отличие от Ареса, я знала, что вина за смерть Мэтью лежит на мне и на демонах, которые охотились на меня. Я все еще не знала, в чем была вся заварушка и почему для достижения своих целей они выбрали именно эту семью. Но я никак не могла искупить своей вины. Или же могла?
— Верни мою сестру, — это были последние слова Мэтью. Я помнила их слишком хорошо и очень часто вспоминала их. Сестра Ареса и Мэтью наверняка была уже мертва. Демоны никогда не оставляют людей в живых, так как им не нужны свидетели, но я могла хотя бы узнать, что именно с ней произошло. И я сделаю это.
Остаток пути мы с Аресом прошли молча. Парень не задавал мне никаких вопросов, а я постепенно погружалась в собственные мысли. Когда мы добрались до моего дома, он лишь пожелал мне спокойной ночи и ушел, не дожидаясь ответа. Наверное, это было самое странное Рождество в моей жизни.
Ёлка по-прежнему мерцала сотнями разноцветных фонариков, и на какой-то миг я застыла, стоя в дверном проеме гостиной. Дом был все таким же пустым и угнетающим, но мои мысли улетучились куда-то далеко отсюда. Я не знала, как долго стою, глядя на ёлку, но вскоре я снова вышла из дома.
Тейт просил меня прийти к нему сразу же после Рождества. Формально Рождество уже закончилось, ведь сейчас было около трех часов ночи. Я не понимала своей тяги к этому странному типу, но мне безумно захотелось его увидеть. Возможно, он лишь посмеется надо мной, но сейчас я не хотела об этом думать. Я просто села за руль маминой машины и погнала ее по дороге, которая вела в горы.
Когда я, наконец, добралась до дома Тейта, он выглядел тихим и мрачным. Не многим лучше моего собственного дома. Я не увидела ни одной гирлянды или каких-либо еще новогодних украшений. Все было так, как я запомнила с того раза, когда была тут впервые. Разве что снега немного больше. Ни в одном окне свет не горел. Возможно, Тейта не было дома? Может, он уехал? Но зачем тогда просить меня прийти к нему после Рождества?
Я громко забарабанила в старые деревянные двери дома. Поначалу я не услышала ничего, что говорило бы о том, что хозяин дома, но неожиданно двери резко распахнулись, и предо мной встал Тейт во всей своей сонной красе. Взъерошенные волосы, сонное лицо, из одежды только простая футболка и джинсы. Секунду он смотрел на меня непонимающим взглядом, а затем его глаза расширились. Он был в шоке? Не каждый день увидишь такое.
— Мэри? — удивленно спросил он, будто сомневался, что я реально стою на его крыльце.
— Ты же просил, чтобы я пришла сразу же после Рождества, — неуверенно напомнила я.
Может, это была лишь шутка? Или же я что-то не так поняла? Наверное, не стоило заваливаться к нему в дом в такое время.
Я начала чувствовать себя полной дурой, а от этого моя прирожденная жестокость поднимала свою голову. Ну, если этот гаденыш начнет прикалываться с меня, то ему несдобровать.
— И ты помнишь об этом? — спросил он низким голосом.
Я нахмурилась, глядя на него.
— Конечно, помню, — фыркнула я. — Это ведь было всего несколько дней назад. Знаешь, может, я и попала в аварию, но это еще не значит, что я…
Что я хотела сказать дальше, было уже неважно, так как Тейт, всего в мгновение ока схватив меня за плечи, притянул к себе и поцеловал. Это было настолько неожиданно, что я не успела как либо отреагировать. Я привыкла к резким нападениям, проявлениям жестокости, даже к словесным нападкам, но поцелуи? Нет, это была совершенно не моя сфера.
Его горячее дыхание обжигало, но мне нравилось чувствовать тот жар, который он источал. Поцелуй показался мне похожим на яркое пламя. В нем не было ни нежности, ни заботы. Он был диким, и в какой-то момент я забыла обо всем, что заставляло меня держаться подальше от Тейта. Он вжимал меня в стену своего дома всем телом. Одна его рука легла мне на талию, а вторая на затылок.
Я никогда не испытывала ничего подобного. Мне никогда не удавалось забыть обо всем на свете, даже забыть собственное имя, под влиянием кого бы то ни было. Мое дыхание сбилось, и дыхание Тейта тоже. Когда нам обоим стало недоставать воздуха, он отстранился, но всего на дюйм, прижавшись своим лбом к моему лбу. Взгляд Тейта пронзал меня, и я почувствовала новый прилив жара, хотя вокруг нас в воздухе кружились снежинки. Мне показалось, что еще чуть-чуть, и снежинки, которые приближаются к нам слишком близко, будут моментально превращаться в горячие капли воды.
Я не знала, что сказать. Мне нужно было возмутиться? Ударить его? Но зачем мне это делать, когда я впервые в жизни чувствовала себя такой живой? Сейчас во мне словно пылало дикое пламя, которое медленно растапливало лед в моей душе. Да, Тейт очень многое скрывал, и все мои инстинкты говорили мне, что я должна бежать от него, сверкая пятками, но глупое сердце и неожиданно запевшая душа подталкивали меня к Тейту с такой силой, что я не могла им противиться.
— Ты здесь, — прошептал Тейт, касаясь моего лица кончиками пальцев. — И ты помнишь меня.
Я смотрела на Тейта с удивлением, которое нарастало с каждой секундой.
— Разве я должны была забыть тебя?
Взгляд Тейта стал мрачным. Будто безоблачное небо резко заволокли грозовые тучи, и поначалу мне показалось, что такая резкая перемена была вызвана моим вопросом, но вскоре я поняла, что все немного иначе.
Я услышала череду резких хлопков, будто кто-то очень медленно аплодировал, а затем из тени лесной чащи к нам вышли три демона. Я узнала их практически мгновенно, хотя они и были на приличном расстоянии от нас и единственным источником света были лишь звезды. Это был Себастьян и двое его приспешников, которых я застрелила на озере в день аварии. Я знала, что мне не удалось убить их, ведь демонов можно убить лишь серебром, но я не ожидала увидеть их здесь. Чувствуя, как внутри разливается поток адреналина, я напряглась всем телом.
— Ох, эта первая любовь, что может быть прекрасней? — с хорошо сыгранным благоговением проговорил Себастьян. Даже во тьме его глаза мерцали дьявольским огнем.
Я почувствовала, как рука Тейта ложится мне на спину и как он сжимает ее на пистолете, который был по-прежнему запихнут за пояс моих джинсов. Тейт не сводил ледяного взгляда с Себастьяна, и, если честно, я не могла с уверенностью сказать, кто казался более устрашающим.
— Себастьян, — проговорила я надменным тоном. — Я могу обойтись без твоей рожи хотя бы один месяц в году?
На лице демона не дрогнула ни одна мышца, но в его глазах я заметила скрытую злость.
— Ах, Мэриан, ты, как всегда, очаровательна, — темные глаза Себастьяна метнулись к Тейту. — Как и твой друг Никтей. Или же будет правильней сказать бойфренд?
Теперь демон неотрывно смотрел на Тейта. Почему он назвал его другим именем? И почему у меня складывалось впечатление, что они знакомы? Происходящее не нравилось мне все больше и больше.
— Ты немного не вовремя, — проговорил Тейт намеренно небрежным тоном.
Себастьян досадливо поджал губы, глядя на Тейта.
— Знаю, что у тебя были свои планы на эту малышку, но боюсь, что я первый положил на нее глаз. Поэтому я вынужден настаивать на твоей капитуляции, — с неизменной любезностью, полной угрозы, проговорил Себастьян. Их разговор начинал меня раздражать. Я вам не Польша во время Второй мировой войны.
Левый уголок губ Тейта слегка дернулся, отчего складывалось впечатление, что он улыбается. Но в этой улыбке не было ничего, кроме смертельной угрозы. Если раньше я чувствовала в Тейте опасность, то теперь видела ее во всей своей красе. Его лицо приобрело не просто высокомерное выражение, оно стало по-настоящему ужасающим, и я уже не могла сказать с уверенностью, человеком ли был тот, кто еще несколько минут назад целовал меня.
— Прости, но думаю, что тебе придется пересмотреть свои планы, — резко проговорил Тейт, и в ту же секунду все пришло в движение.
Прежде чем кто-либо успел отреагировать, Тейт с силой втолкнул меня в дом и одновременно отобрал мой пистолет. Прошла всего сотая доля секунды, а он уже поднял мое оружие и, толком даже не целясь, выстрелил в голову одного из приспешников Себастьяна. Серебряная пуля, а именно такими был заряжен мой пистолет, вошла в голову одного из ублюдков прямо промеж его маленьких глаз. Он даже ничего не успел сообразить, когда серебро начало разъедать его изнутри, а кожа дымиться. Мгновение – и яркая вспышка света ослепила всех нас, а затем от здоровенного амбала осталась лишь горстка пепла.
Себастьян, как всегда, оставался в стороне, когда второй из его приспешников попытался напасть на Тейта, но стоило ему сделать хотя бы шаг в сторону дома, как парень снова выстрелил, и второй приспешник повторил судьбу предыдущего. Все это заняло не больше минуты и даже для меня, человека привыкшего сталкиваться с самыми большими неожиданностями, которые можно только придумать, случившее стало поводом для легкого удивления.
Тейт стоял, нацелив оружие на Себастьяна, который со спокойным выражением на лице стоял всего в нескольких шагах от нас. Демон слегка склонил голову набок, внимательно глядя на Тейта.
— Интересно, — задумчиво проговорил он. — Ты так яро защищаешь девушку или возможность своего спасения?
Лицо Тейта стало непроницаемым. О чем говорил этот урод?
— О, — протянул Себастьян, заметив мое озадаченное выражение лица. — Он не говорил тебе, верно?
Демоны были лживыми и двуличными интриганами. Особенно такие, как Себастьян, ведь в мире существовало всего два вида демонов: высшие — те, которых не так просто убить, особенно жестокие и постоянно жаждущие мирового господства над всеми и вся, и низшие — те, которые подчинялись высшим и походили на тупоголовых зомби, которые делают все, что им велят хозяева. Угадайте, кем был Себастьян?
И все же я поддалась и задала вопрос, который вертелся у меня на языке с тех пор, как он ступил в свет звезд.
— Какого черта вы тут несете? — воскликнула я, переводя взгляд с Тейта на Себастьяна и обратно.
— Мэри, может, тебе будет лучше посидеть в доме? — бросил Тейт через плечо, и не спуская взгляда со Себастьяна.
— Не дождешься, — огрызнулась я.
Демон рассмеялся, и его смех был похож на сотни острых иголок, которые впиваются тебе в кожу.
— Девушка с характером, — подмигнув, сказал он мне. — Тебе будет сложно добиться желаемого, Никтей, хотя, я удивлен, что ты зашел так далеко.
Я сделала шаг в сторону демона, намереваясь выбить из него все дерьмо вперемешку с объяснениями его слов, но Тейт перехватил мою руку и отдернул меня назад. Я взглянула на него немного в недоумении. Он что, всерьез намеревался защищать меня? Тейт, конечно, был крут, но разве я нуждалась в защите?
— Убирайся, пока я не сделал так, что ты будешь бегать на трех лапах, — с нескрываемой угрозой проговорил Тейт.
— Брось, — проговорил Себастьян с обманчивым добродушием, но я видела, как злость разгорается в глазах этого урода. — Ты же не думаешь, что эта игрушка, которую ты сейчас держишь в руках, причинит мне реальный вред?
Тейт хмыкнул, держа пистолет наготове.
— Может, и нет, но приятного будет мало. Девчонка под моей защитой и тебе здесь ловить нечего.
— Под твоей защитой, — медленно проговорил демон, словно пробуя слова на вкус. — А под чьей защитой ты?
Я поняла, что задумал демон, почти сразу же, как только эти слова слетели с его губ, но ничего сделать не успела. Он набросился на Тейта со скоростью, на которую не был способен ни один человек. Даже очертания этой чертовой твари стали едва различимыми, когда он двигался. Тейт попытался увернуться, но ему это не удалось. Оружие выпало из рук парня, а сам он слетел с крыльца дома, но не успел он упасть на заснеженную землю, как демон снова оказался рядом с ним и, схватив его за горло, стал удерживать на месте. Теперь Себастьян стоял прямо за спиной Тейта, и, даже если бы у меня было оружие, я не смогла бы в него выстрелить.
Губа Тейта кровоточила, а его глаза не могли ни на чем сфокусироваться, что говорило о том, что удар был куда сильнее, чем мне показалось вначале. Я сделала несколько шагов вперед, но в ту же секунду хватка демона на шее Тейта усилилась, и тогда я замерла, как вкопанная.
— Всегда становится сложнее делать все, что от тебя требует долг, когда появляются те, кем ты дорожишь, верно, Мэриан? — спросил Себастьян, наслаждаясь моей беспомощностью.
Я могла метнуться к пистолету, который был всего в шаге от меня. Могла выстрелить, но этого времени хватило бы, чтобы убить не только демона, но и Тейта. Демон был прав. Привязанность к Тейту делала меня слабой и беспомощной. Но какой смысл жалеть о том, что уже случилось? Мне нужно было как-то вытянуть Тейта из лап демона, а затем уже разбираться с собственными чувствами.
— Отвали от него! — сказала я, сжимая кулаки в бессильной злобе.
Демон лишь усмехнулся.
— Это будет тебе неплохим напоминанием об уроках отца, милая, — проговорил Себастьян. — И вскоре я вернусь, чтобы его повторить.
Я не успела понять смысла слов демона, когда услышала резкий хруст. Мне показалось, что все вокруг замерло в тот момент, когда шея Тейта хрустнула и вывернулась под неестественным углом. Звук ломаемых костей эхом раздался в моей голове, и, словно в замедленной съемке, я увидела, как Тейт падает на снег безжизненным телом.
— Нет! — раздался дикий вопль, и только спустя секунду я поняла, что это был мой вопль. Я бросилась к своему пистолету, но когда подняла его, то демона и след простыл. Осталось лишь тело Тейта.
Поначалу я даже боли не почувствовала. Это была какая-то странная пустота, которая наполнила не только мою душу, но и сознание. Не веря в происходящее и воспринимая все, словно сон, я упала на колени рядом с телом Тейта, но даже не прикоснулась к нему. Я почувствовала, как по щекам покатились тяжелые капли слез, но сейчас у меня не было сил остановить их. Постепенно я услышала свои собственные судорожные всхлипы, и мне показалось, что даже смерть была бы милосердней того, что разгоралось внутри меня сейчас.
Старые привычки
Примечание автора: город, в который Мэри отправится в этой главе, не существует, так же, как тот, в котором она жила до этого. Я написала лишь первые три буквы города, остальное оставив на вашу фантазию.
Я не смогла похоронить его. Просидев до самого рассвета рядом с телом Тейта, я так и не решилась к нему прикоснуться. Мои слезы высохли, глаза немного щипало. Сидя на снегу, я не ощущала холода, хотя мои руки уже посинели. Мне казалось, что если я сейчас поднимусь или даже пошевелюсь, то боль станет еще сильнее, и тогда я не смогу с ней справиться.
Но я должна была прийти в себя. Мне нужно было подняться и идти дальше, вот только зачем? Что осталось в моей жизни такого важного, чтобы пытаться ее удержать? Почему я не могла сдаться и попросту замерзнуть насмерть рядом с телом того, кто впервые в жизни стал мне дорог, хотя раньше я этого и не осознавала? Я закрыла глаза, слушая собственное дыхание, которое постепенно становилось медленным и глубоким. Мне нужно было найти цель, ради которой я продолжила бы свое существование. Цель, которая заставит забыть о боли.
Перед глазами появился Себастьян. Его черные глаза, полные холода и насмешки. Его руки, которые ломали шею единственному, что было для меня по-настоящему важно. А затем я снова увидела Тейта. Живого, удивленного от того, что я оказалась на его пороге, хотя он сам звал меня. Человека, которому я не доверяла, но который спас не только мою жизнь, но и мою душу. Если бы он, в свойственной ему нахальной манере, не ворвался в мою жизнь, я навсегда осталась бы бесчувственной и безразличной девушкой, которая слышала о любви лишь на страницах книг. Теперь уже было не важно, что скрывал Тейт и о чем говорил Себастьян. Я потеряла то единственное, что хотя бы на короткое время сделало меня человеком.
Мне нужна была цель? Мне нужен был стимул, чтобы подняться на ноги и идти дальше? Похоже, я нашла его.
Месть.
В мире каждый должен знать свое место. Я всегда старалась верить, что каждый из нас был рожден не просто так. Что у всех нас есть какая-то цель. Что-то очень важное, что мы должны сделать, и это «что-то» изменило бы не только нашу жизнь, но и жизни тех, кто нас окружал.
Глядя на бледное лицо Тейта, я спрашивала себя: «А что должен был сделать он? Удалось ли ему это? Нашел ли он предназначение, которое было отведено ему в жизни?». Долгое время я находилась в каком-то апатическом состоянии. Ничто больше не было важно. Ничто не могло разбудить хоть какие-то чувства внутри меня. И я была рада этому, ведь на смену апатии всегда приходила боль.
Что, если предназначением Тейта было ворваться в мою жизнь и изменить ее? Я не осознавала раньше, насколько он стал важен для меня. Я видела в нем лишь скрытую угрозу и целый клубок тайн, но сама же привязывалась к нему все сильнее. Что, если он должен был напомнить мне, что такое быть настоящим живым человеком, который способен на какие-то более глубокие чувства? Вот только теперь это было неважно, ведь все, что могло казаться когда-то прекрасным, превратилось в ничто.
Когда я узнала о смерти брата, боль казалась всепоглощающей. Я постоянно твердила себе, что все это пройдет, что рано или поздно раны затянутся, но без толку. Время не помогало заживлять раны, оно лишь учило терпеть их. И мне всегда казалось, что смерть брата была худшим периодом в моей жизни. Я действительно не думала, что все станет еще хуже.
Мне удалось втащить тело Тейта в дом и уложить его на диван в гостиной. Думать о том, что его нужно похоронить, я не могла. Сидя в сером предрассветном свете, я смотрела на его мертвое лицо и одновременно пыталась осторожно понять, что будет дальше со мной. Я была готова к тому, что меня накроет отчаянье, осознание того, что он действительно мертв, и гнев на всех демонов мира. Я действительно хотела отомстить Себастьяну, но, вопреки моим ожиданиям, я не испытывала жгучей, словно адское пламя, ненависти, которая вела бы меня до победы или собственной смерти.
Наверное, если бы мою душу можно было увидеть, она напоминала бы пустые выжженные дотла поля и серое небо. Чем больше я погружалась в себя, тем больше понимала, что смерть Тейта убила во мне те крохи человечности, которые я так старалась сберечь. Не было больше сострадания, надежды, любви или каких-либо других человеческих чувств. Я чувствовала себя пустой, и все чаще мне казалось, что на самом деле только такой я всегда и была.
Тонкий, едва различимый голос той части души, которая с каждой секундой превращалась в пепел, пытался напомнить мне, что, если сейчас я пойду по пути, который уже наметила, то уже никогда не смогу вернуться. Что именно сейчас я могу лишиться своей души, и это сделает меня лишь оболочкой, похожей на человека. Но каков был выбор? Душа и как бонус вечно кровоточащая рана, отзывающаяся болью при каждом новом вдохе, или же безразличие и вечная жажда холодной мести? Возможно, выбери я первый вариант, я бы была сильной даже в собственных глазах, но какой смысл в силе, когда каждую ночь ты плачешь в подушку?
Склонившись к лицу Тейта, я позволила себе прикоснуться губами к его холодным губам. Воспоминание о его поцелуе было, словно обжигающее пламя, но лед осознания смерти Тейта сковывал это воспоминание и запихивал его куда-то подальше. Мне начало казаться, что я слышу, как корочка льда покрывает все внутри меня, и когда я отстранилась от мертвеца, то уже знала, что первый вариант не был моим выходом.
— Прощай, — прошептала я и поднялась на ноги.