Одной из основных внутренних проблем российского федеративного устройства является проблема равно- или разностатусности субъектного состава Российской Федерации. Данная проблема не является чисто теоретической или формальной. Ее истоки заложены в Основном Законе РФ, в котором наряду с провозглашением равноправия субъектов РФ, установлены положения, которые, во-первых, сами предоставляют особые права одним субъектам и не предоставляют их остальным (право республик устанавливать свои государственные языки – ч. 2 ст. 68 Конституции РФ; формы актов, устанавливающих статус субъектов РФ – ч. 1, 2 ст. 66 Конституции РФ; порядок принятия конституций и уставов субъектов РФ – ч. 2 ст. 66 Конституции РФ; специальные формы актов, регулирующих межсубъектные взаимоотношения сложносоставных субъектов РФ – ч. 4 ст. 66 Конституции РФ; возможность принятия специального федерального закона об автономной области или автономном округе – ч. 3 ст. 66 Конституции РФ), а, во-вторых, предусматривают возможность изменения статуса субъектов РФ (ч. 5 ст. 66, ч. 1 ст. 137 Конституции РФ). Эти положения Конституции РФ позволяют отдельным авторам констатировать конституционное закрепление «разностатусности» субъектов РФ[12].
Конституция РФ в качестве одной из основ конституционного строя закрепила принцип равноправия субъектов РФ (ч. 1, 4 ст. 5). Наряду с этим Основной Закон, также использует категории «статус субъекта РФ» (ч. 1, 2, 5 ст. 66), «конституционно-правовой статус субъекта РФ (ч. 1 ст. 137), которые допускается изменять. Возможно ли при наличии таких норм Конституции РФ говорить о симметричности в субъектном составе Российской Федерации? Каково соотношение категорий «статус субъектов РФ» и «равноправие субъектов РФ»? Буквально толкуя указанные конституционные положения отождествить данные категории невозможно. «Равноправие» - это принцип, не подвергаемый изменению и не знающий исключений, а «статус» в конституционной трактовке – это нечто, что возможно изменять без ущерба основам конституционного строя, в том числе принципу равноправия субъектов РФ. Именно так и только так следует толковать Конституцию РФ, используя буквальный метод толкования.
Между тем, категория «статуса» или «правового положения» традиционно в юридической науке понимается как совокупность прав и обязанностей[13]. При этом, такую совокупность не следует понимать как чисто механическое, физическое объединение двух разнородных составляющих: совокупности прав и совокупности обязанностей. Права и обязанности, будучи элементами правового статуса субъекта права, находятся в известном диалектическом единстве. Невозможно представить себе отношение к субъекту права только как к носителю определенных прав или определенных обязанностей. Права и обязанности как элементы статуса субъекта права находятся в тесной корреляционной связи. Субъекты, обладающие равным (одинаковым) правовым статусом должны иметь равный объем и качество прав и обязанностей[14]. В этой связи, стоит отметить, что в юридической науке уже достаточно давно сложилась и успешно применяется правовая статусная категория «равноправие», которая мыслится как определенная юридическая конструкция, характеризующая равное правовое положение субъектов права, что проявляется в равенстве прав и обязанностей. Именно в таком смысле установлены «основы правового статуса личности» (ст. 64 Конституции РФ), и в частности принцип равноправия (ст. 19 Конституции РФ) в главе второй Конституции РФ «Права и свободы человека и гражданина».
Таким образом, конституционная категория «равноправие» в понятийно-содержательном смысле применительно к субъектам права, и в частности к субъектам РФ, должна трактоваться как конституционное равноправие статуса таких субъектов. Некоторые исследователи называют такой подход пониманием равноправия в широком смысле слова[15]. Безусловно, такой вывод не означает ни фактического равенства между субъектами, ни равенства реализации тех или иных прав и обязанностей составляющих правовой статус.
На основании сделанного вывода следует заключить, что Конституция РФ, закрепляя в ч. 1, 4 ст. 5 принцип равноправия субъектов РФ в качестве основы конституционного строя, установила тем самым конституционный принцип правовой симметричности субъектов РФ в их конституционно-правовом статусе. Все иные нормативные положения, в том числе содержащиеся в Конституции РФ, не должны истолковываться и применяться в смысле противоречащим принципу правовой симметричности субъектов РФ. В этой связи, положения российской Конституции (ст. 66, 68, 137), допускающие некоторое различие в отношении к некоторым субъектам РФ, необходимо трактовать, как обусловленные историческими особенностями становления современного российского государства и применяться без возможности установления в качестве последствий такого применения различий в правовом статусе каких-либо субъектов РФ.
Иные конституционные положения, предусматривающие разное правонаделение субъектов РФ (ч. 1, 2 ст. 66, ч. 2 ст. 68) необходимо толковать расширительно, «просимметрично» (в пользу симметричности субъектов РФ). Результатом такого толкования необходимо признавать, что 1) во всех, без исключения субъектах РФ конституции или уставы принимаются законодательным (представительным) органом соответствующего субъекта РФ (ч. 1, 2 ст. 66); 2) все субъекты РФ вправе устанавливать свои государственные языки, а не только республики (ч. 2 ст. 68). Аналогичным образом следует использовать указанные способы при применении иных нормативных правовых актов, затрагивающих правовой статус субъектов РФ: либо не применять, в случае прямого противоречия принципу правовой симметричности субъектов РФ, либо использовать метод «просимметричного» толкования. В этой связи примечательным является положение Устава Санкт-Петербурга о том, что «Санкт-Петербург обладает равными правами с любым из субъектов Российской Федерации»[16].