Но оставалась ещё одна мысль, которая её очень волновала. Она помнила блеск стали в руках у солдат, помнила и их враждебные взгляды. Они легко могли напасть на неё, и неважно, что она девушка – от здешних воинов благородства не дождёшься. Раз уж она живёт здесь и среди них, то ей придётся жить по их законам, а законы тут звериные – либо ты бьёшь, либо тебя бьют. Ланга несколько дней обдумывала свою идею и наконец решилась.
К Властелину она пришла, закончив все свои дневные дела. Пакир сидел на троне, как обычно, неподвижно смотря в никуда. Лангу он заметил, только когда она подошла ближе и коротко поклонилась.
- Мой Властелин...
Он очнулся.
- А, это ты. – И недобро нахмурился. – Не помню, чтобы я позволял тебе приходить ко мне без разрешения.
Ланга чуть сжалась, но постаралась, чтобы это не было заметно.
- Повелитель, у меня к вам есть одна просьба, - твёрдо произнесла она, стараясь не выдать своего напряжения.
- Просьба? – повторил Пакир угрожающе.
- Да. Позвольте мне учиться воинскому искусству.
Пакир молчал, всё так же мрачно и задумчиво глядя на девушку.
- Вряд ли ты справишься, - наконец изрёк он. – И что у тебя за фантазии – вечно ты хочешь того, на что совершенно не способна.
Ланга упрямо сдвинула брови.
- Я справлюсь. Мне ведь это необходимо.
- Во-от как… - с иронией протянул Пакир. – Кто тебе такое сказал?
- Я сама вижу. Если на меня нападут, я не сумею защититься.
- Это совершенно не женское занятие – сражаться на мечах, - поморщился Властелин.
Ланга только неопределённо пожала плечами, не зная, что ответить на эту фразу. Как-то Пакир упустил из виду, что каббарам сей факт неизвестен. А она должна суметь постоять за себя, и раз уж магии учиться запрещено, то хотя бы что-нибудь…
Видимо, Властелин тоже об этом вспомнил, потому что произнёс:
- Значит, вместо магии будешь учиться фехтованию. Что ж, эта идея получше… Воин-девушка. Забавно, - и он коротко засмеялся. – Хорошего бойца из тебя, правда, не выйдет, и не надейся. Но основы преподать ещё не поздно. И я надеюсь, что ты не будешь потом хныкать и жаловаться, что устала – обучение будет очень трудным, долгим и отнимать у тебя по несколько часов каждый день.
Ланга кивнула. Это она и сама понимала.
Глава 6. Воин
Ланга знала, что у Пакира есть воины-люди. Их мало, но они есть: в основном это выходцы из подземных рудокопов (как и рабы), но не все. Откуда взялись остальные – она не знала и не спрашивала, возможно, это были какие-нибудь предатели из верхнего мира, или же давние не умершие мученики Пещеры, которых Пакир не убил, но и не дал свободу, заменив её вечным поклонением и службой себе. И девушка была рада, что её определили в «ученики» именно к человеку, а не к мощному каббару, который сокрушит её, тоненькую и хрупкую, одним мизинцем и не сразу заметит, что наделал.
В том, что она теперь училась владеть оружием, были свои преимущества. Она так уставала на занятиях, что буквально падала с ног, придя к себе в комнату, и только безумец мог после этого требовать от неё выполнять ещё какую-нибудь физическую работу. Таким образом, её положение во дворце неофициально повысилось: она вообще перестала считаться служанкой. Фаворитка Пакира, как ядовито шептались за её спиной все, кому не лень, начиная от рабов и кончая офицерами армии каббаров. Собственно, для неё это было не ново, она и так давно была на особом положении со всеми вытекающими последствиями. Но теперь разница стала настолько сильной, что о Ланге не слышали, пожалуй, только рыбы в море. Гадостей о ней говорили много – но, естественно, не в лицо. Были и попытки оклеветать её перед Пакиром. Властелин в обычное время не сильно-то разбирался, правду ли ему говорят, и казнил и правых и виноватых, – но Ланга неожиданно стала исключением. Почему? Она и сама задавалась этим вопросом. И теперь ей приходилось быть предельно осторожной. У девушки было почти физическое ощущение, что она ходит по лезвию бритвы: стоит чуть наклониться в сторону, даже не шагнуть – и она сорвётся в бездонную пропасть.
* * *
- Хочешь взглянуть?
Ланга обернулась. Секунду назад трон был пуст – но к внезапным появлениям Властелина она уже привыкла. Сейчас тот сидел на троне в глубокой задумчивости, а перед ним висело в воздухе большое ромбовидное зеркало в чёрно-серебряной раме. Похоже, острые углы и шипы вообще были у Пакира любимым украшением (как и чёрный цвет). Впрочем, чего ещё от него ждать...
Ланга подошла и вгляделась.
- Не пугайся, – с кривой усмешкой предупредил её Пакир. – Ты не увидишь ничего страшного. Но тебя это должно заинтересовать.
Ланга сжалась, точно от удара – хотя всё было в порядке. Но она никак не ожидала увидеть в зеркале ЭТО.
Мирная деревенька под мрачным небом. Домики, выкрашенные в голубой цвет – на половине краска побледнела от времени и кое-где облупилась, а в некоторых явно уже и не живут давным-давно. Внезапно девушка поняла, что деревня ей очень знакома... Слишком знакома.
А вот и её дом.
- Это же... – выдохнула она.
- Вот именно, – удовлетворённо кивнул Пакир. – Это твой родной дом. Смотри дальше. Смотри-смотри, не бойся.
Лангу не надо было упрашивать. Расширив глаза, почти не моргая, она вглядывалась в зеркало, словно пытаясь увидеть в нём больше, чем оно могло показать.
На порог дома вскочила незнакомая черноволосая девушка, торопливо постучала в дверь. Что-то, по-видимому, сказала – зеркало не передавало звуков, только изображение. Ей открыли, она вошла в дом – и Ланга увидела маму.
Веса сильно постарела за те восемь лет, что прошли со времён исчезновения дочери. Что послужило этому причиной – годы ли брали своё или волнения, а скорее всего, и то и другое… Трудно было сказать. Ланга боялась вскрикнуть – мало ли, как отреагирует Пакир... И молча смотрела на происходящее с нарастающей болью в сердце.
Мама щурилась, как будто плохо видела – да, наверное, так оно и было... Они с девушкой обменялись несколькими словами, а потом Веса чуть-чуть отвернулась – и Ланга, потрясённая, увидела странную вещь: девушка (на её лице возникло выражение отпетой обманщицы) склонила голову, чуть шевельнула пальцами и... изменилась. Посветлели волосы. Чуть вытянулось лицо. Теперь она была очень похожа на Лангу. Пусть и не совсем, но – похожа.
- Ах ты... – яростно прошептала Ланга, не находя слов.
Обман закручивался на всю катушку. Веса явно признала в незнакомой девушке родную дочь, и ей было невдомёк, что настоящая Ланга глубоко под землёй чуть ли не скрежещет зубами от бессильного гнева и обиды. Да кто позволил этой самозванке притворяться ею? Как она посмела обманывать маму?! Попадись эта девушка Ланге – да пусть она хоть какая волшебница, Ланга её в порошок сотрёт!
- Кто это? – резко спросила Ланга, указывая на девушку в зеркале.
- Это? – Пакир сделал вид, что улыбнулся, но у него вышел скорее злобный оскал. – Её зовут Корина. Очень талантливая колдунья, единственный недостаток – никак не определится с выбором жизненного пути.
- А что ей нужно от моей мамы? – Ланга не могла оторвать взгляд от зеркала. А там уже Веса писала письмо – чуть ли не под диктовку этой Корины, которая так вызывающе нависла у неё за плечом...
Пакир равнодушно пожал плечами.
- Пытается использовать её в своих интересах, вероятно.
- Это ещё как?.. – разозлилась Ланга.
- Я откуда знаю? Её мысли, её решения. Я в них не заглядываю и ничего не могу сделать, – ответил Пакир таким тоном, что Ланге захотелось разозлиться ещё больше. Её обманывают. Ей не говорят! А ведь на ее глазах только что обманули её маму. Но злиться на Пакира бесполезно – будет только хуже. Поэтому вся злость Ланги обрушилась на наглую обманщицу в зеркале. Корина. Ну что ж, она её запомнит.
Ланга смотрела в зеркало до тех пор, пока Пакир не сделал небрежный жест рукой – и оно исчезло.
- Хватит с тебя.
Девушка неохотно повернулась.
- Что дальше будет с мамой?..
- Почему ты не спрашиваешь, что дальше будет с Кориной? – засмеялся Пакир. – Поверь, она важнее для судьбы Волшебной страны, чем твоя мама.
- Меня интересует судьба мамы, – тихо, но упрямо буркнула Ланга. – А вовсе не Корины.
- Это плохо, – заметил Властелин. – Я тебе ещё раз повторяю: Корина важнее для судьбы Волшебной страны, чем твоя мама. Или Волшебная страна тебя не интересует?
Да, Пакир умел задавать коварные вопросы. Если Ланга сейчас скажет, что ей плевать на Корину, что мама важнее – Пакир рассердится. Если же она скажет, что ей в самом деле интересна судьба Волшебной страны – получится, что она интересуется этой Кориной, чтоб ей пусто было.
- Конечно, интересует, но меня же всё интересует, – выкрутилась Ланга, сделав наивные глаза.
Неожиданно Пакир рассмеялся.
- Хитрость белыми нитками шита! Тебе ещё учиться и учиться правильно отвечать на неприятные вопросы. Тебе ещё много чему предстоит научиться, Ланга, - серьёзно закончил он. – Любознательность – это, конечно, хорошо, но иногда она может… ну скажем так, сильно поколебать душевное равновесие, и тебе же будет хуже. Неуютней.
Ланга пожала плечами. Её душевное равновесие уже и так хуже некуда, а уют – это вообще понятие из детства. Как и многое другое…
* * *
Второй раз она увидела Корину буквально через три-четыре дня. Пакир вновь позвал Лангу к своему зеркалу.
- Знакомые личности? – небрежно спросил он.
Ланга без слов уставилась в волшебное стекло.
Да уж, личности были более чем знакомые. Та самая Корина, в своём истинном облике, разумеется, – а рядом с ней... Железный Дровосек! Ланга видела его впервые в жизни, но спутать его с кем-либо другим было просто невозможно. Его еще только не хватало! И отношения между ним и Кориной были явно доброжелательные...
Два человека, которых Ланга ненавидела больше всего на свете – обоих за то, что они обманули её маму, и неважно, нарочно или нечаянно, неважно, зачем и почему, и неважно, поняла ли это сама Веса, и неважно, когда это случилось, – но они обманули маму, каждый по-своему.
В зеркале шёл неслышный весёлый разговор, Корина смеялась, что-то рассказывала. Дровосек кивал головой. Внезапно Ланга догадалась: Корина и ему представилась дочерью Весы. Отвратительная, наглая девица! А он поверил, тем более что Корина была похожа на Весу даже больше, чем Ланга – такие же чёрные локоны до талии, такой же румянец на щеках, такая же весёлая улыбка, как у невесты Дровосека в юности. Пожалуй, если бы там сейчас оказалась сама Ланга и стала предъявлять претензии – ей бы никто не поверил. Бледная, с пепельно-серебристыми волосами, с колючим взглядом огромных синих глаз, она была полной противоположностью и Весе в её прошлом, и Корине.
* * *
Эти два человека – Корина и Дровосек – отняли у Ланги самое дорогое.
Веса теперь не знает, что дочери плохо. Она любит другую Лангу – ту лицемерную обманщицу, которая отправилась в Фиолетовую страну с подложным письмом от её имени. Дровосек же ещё раньше был кругом виноват, а теперь, наслушавшись беззастенчивого вранья Корины, вообще стал врагом номер один. Просто потому, что поверил ей.
Ланга старалась забыть об этом, отвлечься, но образы Корины и Дровосека вставали перед глазами как живые. На уроках фехтования она работала отчаянно, с ненавистью представляя, как бы она, если бы Дровосек или Корина стояли перед ней, достала бы их оружием. Особенно если бы Дровосек был живым человеком, из плоти и крови. Но ненависть ей на уроках не помогала – только вредила, - а оружие ей вообще дали не скоро и с большой неохотой.
Лангу сразу же признали безнадёжной.
Она была слишком слабой. Ну, в конце концов, она была девушкой. То, что нормальный начинающий воин, взрослый и сильный, проделывал играючи, требовало от неё тяжких трудов, после которых оставалось только упасть и заснуть. Первые два месяца шли только разминки, общие тренировки, и хорошо, что кроме неё, учеников не было: Ланге казалось, что она сгорела бы со стыда за свои неудачи. Но упрямо тренировалась. К тому же сказывался поздний возраст: девушке было уже почти девятнадцать, сказался и образ жизни – подорванное здоровье, отсутствие солнца, воздуха, неправильное питание. Какая уж там гибкость и меткость, у Ланги даже руки дрожали, когда она пыталась кинуть что-то в нужном направлении (лук и стрелы были ещё впереди). Поздновато она вздумала стать воином, настоящие воины с раннего детства держат в руках оружие. На то, что у них ушёл бы месяц, Ланге требовался год. Хотя лучше поздно, чем никогда…
Наконец, после нескольких месяцев тренировок, ей дали в руки меч.
- Поднимаешь. Вот так. Теперь бей. О нет, только не размахивайся так сильно!
Ланга прокрутилась вокруг своей оси вслед за мечом и выронила его. А потом у неё возникло стойкое ощущение, что она горит заживо. От досады.
Ну уж нет. Она обязана научиться. В конце концов, она такой же человек, как и остальные. И что с того, что девушка? В истории – даже в истории Волшебной страны – не раз бывали случаи, когда и девушки брали в руки оружие и становились в ряды воинов плечом к плечу со своими братьями и друзьями. Чем она хуже? Мало ли что может случиться, в конце концов. Да и просто так не повредит.
Она встала и, насупившись, решительно подняла меч.
- Ещё раз? – утвердительно спросила она.
После первого же учебного «поединка» у Ланги три дня отказывалась работать правая рука – меч оказался намного тяжелее, чем это выглядело со стороны. В один прекрасный момент девушке пришла в голову светлая мысль – а почему бы не научиться работать левой тоже? Разумеется, поначалу из этого не вышло много толку, но во дворце Пакира Ланга уже приобрела просто потрясающий опыт терпения и настойчивости. Через месяц она уже могла размахивать мечом («биться» здесь пока не подходило) не только правой рукой, но и левой почти с тем же успехом. Ее учитель, Рест е о[1] – рослый, худой и бледный мужчина лет пятидесяти, весь в шрамах, очень мрачный и неразговорчивый, – сказал, что это очень полезно, так как, если она будет как следует тренироваться, то через сколько-нибудь лет сможет сражаться двумя мечами сразу, что требует особого умения и отдельных тренировок.
Через сколько-нибудь лет... Ланга прикинула в уме: ей подумалось – не меньше, чем через десять. То есть ей уже будет уже под тридцать – возраст, после которого как-то больше мечтается о покое и тишине зрелых лет, а потом и о спокойной старости, чем о боях и поединках. По крайней мере, девушке... Но во дворце Пакира ей ничего из этого списка не светило. И Ланга снова бралась за оружие.
Долгое время она, как и любой ученик, допускала много ошибок в учебных поединках, а так как девушка поначалу была очень слабой (да и позже силой не блистала), вес оружия оборачивался против неё, она не могла управлять мечом как следует. Все руки, рёбра, ноги, плечи у неё были в синяках (после ударов тупым мечом – Рестео хотя и сдерживал свою силу, но много ли надо девушке комплекции Ланги?..), а самая большая проблема была в том, что она свои ошибки не исправляла. Когда её удары были неправильны, она приходила в ярость и начинала размахивать оружием как попало, только усугубляя положение.
- Сохраняй спокойствие, – не раз напоминал ей Рестео,– Следи за дыханием и не делай лишних движений. Зачем ты наклоняешься так сильно?
- Чтобы вы меня не задели мечом, – раздражённо ответила девушка.
- Чтобы я тебя не задел мечом, ты могла бы отклониться буквально на ладонь, а потом отбить удар и достать меня снизу. Если ты будешь так вести себя в реальном бою, то и пяти минут не продержишься.
А вообще-то учебного оружия в Подземном царстве нашлось удивительно мало. Когда каббары тренировались на своей военной службе, они сражались настоящим оружием (что поначалу привело Лангу в ужас). Но там была совсем другая тактика: никогда ни один рядовой каббар не пойдёт сражаться один на один, их цель – задавить массой. Друг с другом же они сражались не на ахти каком высоком уровне: главное – достать противника. На мелкие раны они не обращали особого внимания, а крупные… Ну выйдет один каббар из строя, на его место готовы встать десять новых.
Глава 7. Волшебница
Ланга стала искать магические книги ещё упорнее.
Интересно, пользуется ли книгами Пакир? Ланга этого никогда не видела. Она даже не слышала, как он произносил заклинания – все его магические действия заключались в небрежных жестах и взглядах. Видимо, и книги ему не нужны. Но если Властелин боялся, что она эти книги найдёт, то, значит, вообще во дворце они есть. Осталось выяснить, нет ли их у самого Пакира.
И сделать это надо было очень осторожно.
Ланга стала невзначай задавать вопросы. Когда приходилось к слову – а это было очень редко. Вопросы были составлены с такой тонкой, поистине женской хитростью, что разгадать в них какой-либо намёк было практически невозможно. И всё-таки девушка боялась, что Пакиру придёт в голову заглянуть к ней в мысли. Но то ли Темный Властелин не задумывался над её вопросами, то ли действительно не догадывался просмотреть, о чём она думает в эти моменты, – так или иначе, Ланга оставалась безнаказанной. Времени, однако, на всё это потребовалось очень много, но она уже научилась терпеть и выжидать. И спустя несколько месяцев была вознаграждена, выяснив окончательно, что Пакир магическими книгами не пользуется с тех самых пор, как Торн создал Волшебную страну.
Хорошо это или плохо?
Ланга решила, что хорошо. По крайней мере, ему они не нужны. И, скорее всего, они где-то далеко от него, потому что у него в комнатах она их не видела.
Она снова взялась за библиотеку. Ну где-то же они должны быть!
Книги по магии стали заветной мечтой Ланги. С мыслями о них она просыпалась, училась, тренировалась, ложилась спать, а ночью ей снилось, что она стала волшебницей, нашла заклинание превращения в птицу и уже с его помощью летает над морем. Желание усиливалось ещё и тем, что изредка Пакир напоминал ей о Корине. Корина стала проклятьем её жизни – не только потому, что обманула маму и Железного Дровосека, но и потому, что Лангу постоянно с ней сравнивали.
Корина была талантливой волшебницей, очень целеустремлённой, но, к сожалению Темного Властелина, ещё не определившейся, на чьей она стороне. Пакир же не спешил её переманивать и переубеждать каким бы то ни было способом. Такая гордая, властолюбивая, самолюбивая, полная ненависти девица от него не уйдёт. А чего стоит одно её убеждение «надо быть доброй и злой волшебницей сразу»? Разве это можно назвать светлой мыслью? Никогда. А «посерединке» не бывает, не стоит обманывать себя. Рано или поздно Тьма найдёт, за что зацепиться. За любую мелочь...
Итак, Корина была талантливой волшебницей, а Ланга?
Чем она хуже? Неужели она менее талантлива? Ну да, Корина училась магии с детства. Но Ланга, наслушавшись историй о Корине от Пакира, поняла, что там дело было вовсе не в возрасте и даже не в таланте. Если бы Корина не обладала потрясающей настойчивостью, она бы до сих пор вызывала нашествие лягушек вместо землетрясения и стаю галок вместо грозы. Так неужели Ланга менее упряма, чем Корина? Чего стоят одни её сидения до полуночи за книгами, когда Пакир устроил ей жёсткий экзамен, за малейшую ошибку в ходе которого Ланга не хотела представлять, что ей будет. О фехтовании можно вообще не говорить. Всё это было невероятно сложно, но она победила эти трудности. Так что же, какая-то Корина будет перед ней нос задирать? Она-то наверняка меньше старалась. У неё, насколько видела Ланга, была всего одна магическая книга – позже прибавилась другая, но всё равно… Больше Корина ничему не училась. Так, читала кое-что для собственного удовлетворения – то, что нашла в библиотеке Фиолетового дворца. Но и только. И она не владела оружием.
Ланга долго терзалась обидой и завистью, и наконец не выдержала.
Когда в очередной раз Пакир упомянул Корину, она резко спросила:
- Мне так и нельзя учиться магии?
Пакир нахмурился.
- Я тебе раньше непонятно объяснил?
- Понятно, но я подумала...
- Ты подумала? – вкрадчиво переспросил он.
Ланга поняла, что сказала что-то не так, и сжалась, ожидая удара.
- Ну? О чём же ты подумала? – внезапно расслабившись, спросил Пакир.
- Может... – осторожно начала Ланга, – может, мне теперь уже можно?
- Если бы тебе было можно, то я бы раньше тебе об этом сказал. Но магия не для тебя.
- Но почему же? – осмелев, возразила Ланга. – Я что, хуже Корины?
Пакир, прищурившись, уставился на неё, а потом довольно засмеялся:
- Ах, вот в чём дело. Тебя мучает зависть и обида? И к Корине ты добрых чувств не питаешь...
Ланга молчала – последнее было очевидно, причём уже давно.
- Нет, Ланга. Хватит с тебя и того, что ты уже изучила.
А ещё Ланге часто хотелось снова увидеть маму. Хотя бы в зеркале. Тот случай – с Кориной – был единственным, но, если раньше Ланга смирялась с тем, что о маме она ничего не знает, то теперь, когда она один раз её увидела, ей очень хотелось, чтобы это случилось снова... С горечью она осознавала, что Пакир просто подразнил её. Все его действия буквально кричали: ты не увидишь маму, пока я не позволю. Она целиком в его власти – точнее, они обе... И что же? Пресмыкаться перед ним, умолять, чтобы он позволил ей? Выпрашивать? Нет. Это не для неё.
* * *
Как-то раз Ланга сидела и читала. Лучший отдых – смена деятельности, без дела она не оставалась никогда. Правда, это была не её идея – ей-то чаще хотелось просто упасть и не делать абсолютно ничего. Властелин был, однако, другого мнения. Вроде бы Ланга была ему даже чуточку благодарна – он не убил её, дал ей жизнь и даже относительную свободу (ну, по крайней мере, по сравнению с теми, кто строит Лестницу...), она не нуждается ни в пище, ни в одежде, ни в крыше над головой. Он позволил ей учиться, и даже не нагружает больше работой. Но с другой стороны... Часто девушка думала, что она скорее предпочла бы смерть, чем такого «покровителя». В конце концов, он не человек. Он настоящий монстр, и он легко может убить её – точно так же, как птенца когда-то. Как убивает многих – небрежно, одним словом или жестом, с насмешкой над чужой жизнью.
Ланга сидела, читала и вдруг поняла, что не смотрит на страницы. Переворачивает их бездумно, не замечая текста, а её взгляд прикован к старому фолианту, который лежит на дальнем столе. Ланга как-то открывала его и тут же равнодушно захлопнула: что-то совершенно непонятное. С тех пор она вообще не удостаивала его вниманием, тем более что он был настолько ветхий, что к нему даже прикасаться было страшно – ещё развалится в руках. Но теперь ей вдруг захотелось посмотреть снова.
Она отложила книгу, которую читала. Подошла к фолианту и аккуратно перевернула обложку. Поднялось лёгкое облачко пыли: до страниц давно никто не дотрагивался. Вряд ли вообще к нему подходил кто-то, кроме Ланги.
Надписи там были старинные, сделанные непривычно большими буквами. Вообще-то Ланга уже видела похожие книги, но их в библиотеке было мало. А здесь, помимо больших букв (на одной странице огромной книги помещалось всего несколько строк), были ещё и картинки. Правда, больше схематичные и символические, чёрно-белые, кое-где выцветшие и расплывшиеся.
Язык тоже был незнаком, хотя буквы казались узнаваемыми.
Ланга долго смотрела на первую страницу, а потом принялась листать дальше. На следующих страницах оказалось то же самое: незнакомые слова и картинки. Страниц через десять, однако, девушка подметила закономерность: на каждом развороте была с левой стороны одна фраза, а с правой – одна картинка. Между собой они никак не сочетались, на первый взгляд казалось, что это просто бессмысленный набор иллюстраций. И бессмысленный набор звуков.
Нет, стоп.
Ланга попыталась перевернуть лист назад, но у неё не получилось. Пришлось закрыть книгу и начать всё с начала. Теперь она не спешила. Первую страницу она рассматривала долго и внимательно, пытаясь найти во всём, что на ней было, хоть какой-то смысл. Не получилось. Книга как будто дразнила её заманчивыми и загадочными словами в строгой, но красивой рамочке, старинной иллюстрацией (человек, протянувший руку, пальцы которой были сложены очень странным образом), по мнению Ланги, ещё более непонятной, чем слова... И упорно не желала раскрывать свою тайну. Что же это такое?
- Загадка какая-то, – произнесла Ланга вслух. Снова склонившись над книгой, девушка уставилась на буквы. Ну что-то же это должно значить!
Загадка... Мистика... Тайна... Чудеса... Магия. Магия!
От волнения Ланга перелистнула сразу несколько страниц, и ей вновь пришлось закрывать книгу и открывать ее на начале. Почему-то ветхие листы не переворачивались назад: видимо, книга считала, что не стоит останавливаться на достигнутом, лучше идти вперёд. Ну конечно же! Вот она, книга с заклинаниями. Отсюда и картинки, где люди делают непонятные жесты, и слова с таинственным значением. Это же заклинания! Каждое заклинание – на отдельном развороте, каждое сопровождается своей иллюстрацией: как складывать пальцы, и что в итоге получится. Например, на какой-то странице был изображён огонь в руках человека. Всё правильно! Вот оно! Та самая заветная книга, которую Ланга мечтала найти уже лет шесть.
И всё это время книга лежала у неё на глазах только потому, что девушке не пришло в голову чуть раньше остановиться и хорошенько подумать. Она-то искала книгу по названию. Ну или хотя бы по текстам с пояснениями: заклинание такое-то, произносить так-то, служит для того-то. Здесь же название отсутствовало как таковое – просто сразу же начинался текст, – а никаких пояснений не было. Только сами заклинания и картинки. Видимо, автор книги решил, что читатели либо и так поймут, что здесь написано, либо кто-нибудь более опытный будет им всё объяснять. С такими «учебниками» Ланга уже сталкивалась. Много пришлось над ними поломать голову, прежде чем что-нибудь сообразить.
Теперь же ей предстояла задача куда серьёзнее.
Надо было научиться магии тайно от Пакира. Но так, чтобы он об этом не узнал никогда. Чтобы ему не было повода за что-либо её наказать. Ведь она должна выжить здесь. Ради мамы.
* * *
- Рев и а э йм анд э в[2], – неуверенно проговорила девушка, коряво скрестив пальцы. Вроде бы по рисунку.
Это был первый экспериментальный «урок» магии, случившийся недели через две после того, как Ланга нашла книгу.
Почему Пакир не убрал фолиант в своё время – оставалось непонятным: то ли он решил, что его пленница туда не заглянет, а если и заглянет, так ничего не поймёт, - то ли попросту забыл о нём: книг в библиотеке было несметное количество. Ланга же, как и раньше, когда она только искала книгу, сперва заручилась стопроцентной гарантией, что её не застанут на месте преступления. Пролистав книгу и логически рассудив, что заклинания в ней идут от простых к сложным, девушка решила начать с начала. И вот она стояла перед раскрытой книгой и гадала: что получится из того, что она сейчас скажет. Ведь было совершенно неясно, для чего нужно это заклинание. Картинка этого никак не отображала.
Ланга произнесла заклинание – и ничего не произошло. Может, она неправильно прочла или неправильно сложила пальцы? В магии ведь важна большая точность.
Ланга попробовала ещё раз.
- Рев и а э йм анд э в! – проговорила она чуть увереннее.
Лишь бы ничего не взорвалось. А то как она потом объяснит Пакиру, что тут происходило? За такие штучки как бы он её саму не взорвал.
- Ревиа... э-й-м... ан-дэв... – ещё раз, медленно и раздельно, произнесла девушка, глядя в книгу и выворачивая пальцы под немыслимым углом.
Книга шевельнулась. Внезапно она взлетела в воздух и врезалась Ланге в лоб. Девушка упала на пол, схватившись за лицо, книга рухнула рядом, подняв пыль, и, что удивительно – осталась цела. Видимо, магия, заложенная в древних словах, не позволяла фолианту развалиться окончательно.
Ланга села, не веря своему маленькому успеху. У неё получилось! Хоть что-то, но получилось. По крайней мере, книга среагировала на слова. Девушка готова была визжать и прыгать от восторга, чего не случалось уже лет двенадцать – собственно, с тех самых пор, как она оказалась в темнице под дворцом Пакира. Мелькнувшее воспоминание об этом охладило её бурную радость: если Властелин узнает, прошлое может вновь стать настоящим, а то и продолжительным будущим. Ланга задумчиво поднялась, взяла книгу и положила обратно на стол. Теперь надо было понять, что же, собственно говоря, у неё получилось.
Итак. Она произнесла заклинание, и книга взлетела. И ударила её. Что это за заклинание? «Дерущаяся книга»?
Ну что ж, дерущаяся книга – так дерущаяся книга. В любом случае надо попробовать ещё раз. На этот раз Ланга произносила заклинание совсем уверенно, и пальцы с первого раза сложились вполне удобно. На всякий случай другую руку девушка подняла ко лбу. Хорошо, если там не останется синяка: Пакир может не узнать, что она пыталась заниматься магией, но если он спросит, откуда синяк, она не сможет соврать. Ложь он почувствует с первого взгляда.
- Ревиа эйм андэв!
Книга взлетела. Но не стала нападать на Лангу, а всего лишь замерла в воздухе на уровне чуть выше её головы.
Так вот оно что! Не «дерущаяся книга», а всего лишь «летающая книга». Самое лёгкое заклинание (Ланга ещё не знала, что обычно именно с него начинается обучение всех волшебников). Просто в прошлый раз девушка слишком низко наклонилась. Очень хорошо! Замечательно. Ланга осторожно подняла руку и потянула книгу к себе. Та послушно опустилась на место.