Первый вопрос:
Ошо, вчера ты сказал, что наука и религия диаметрально противоположны. Но на Западе есть много школ, в которых изучают научный мистицизм, а учения Тантры и йоги весьма систематичны. И твои книги тоже очень рациональны. Мне кажется, что между рациональной наукой и иррациональной религией существует мост.
Прокомментируй, пожалуйста.
Мост существует, и он существует только потому, что наука и религия диаметрально противоположны. Между ними – пропасть, и через эту пропасть можно перекинуть мост.
Противоположности могут встретиться, но эта встреча возможна только благодаря тому, что они противоположны. Противоположности притягиваются. Именно из этого возникает движение и динамика жизни – мужчина и женщина, инь и ян, материя и дух, земля и небо и т. п. Мост может возникнуть только между противоположностями. Если нет противоречивости, противостояния, мост просто не нужен.
Итак, прежде всего, нужно понять, что наука и религия действительно диаметрально противоположны, но их можно соединить мостом. Мост не сделает их одним целым. На самом деле, мост сделает их отличия еще более явными, еще более заметными.
Религия может иметь научный оттенок, она может быть систематичной, методичной, но она никогда не станет наукой, она всегда будет оставаться мистикой. Она может что‑то перенять у науки, например, ее подход, терминологию, но при этом она все равно останется мистикой, поэзией.
Поэзию можно перевести на язык прозы, прозу можно перевести на язык поэзии. Но перевод прозы на язык поэзии не превратит ее в поэзию – она останется прозой. И перевод поэзии на язык прозы не сделает из нее прозу, она останется поэзией. Будда говорит прозой, но то, что он говорит, является поэзией.
Я не поэт. Я говорю прозой, но то, что я говорю, является поэзией, душа моих слов – поэзия. И она остается поэзией.
Религия может использовать научную систематизацию – именно это сделали Тантра и йога. Наука может использовать мистицизм как метод проникновения в реальность – все великие ученые так и поступали, – но она все равно остается наукой. Она, прежде всего, полагается на рассудок. Религия не полагается на рассудок. На своей периферии религия может стать научной, но в сердцевине она остается иррациональной. На периферии наука может стать очень, очень поэтичной, но в сердцевине она остается рациональной.
Альберт Эйнштейн и другие великие ученые, великие исследователи, очень похожи на мистиков. Их исследование реальности почти идентично исследованию реальности Вильямом Блейком. Глаза Эйнштейна исполнены мистицизма, но глубоко внутри он полагается на разум. Даже если при помощи своих поэтических чувств, при помощи интуиции он совершает какое‑то открытие, он тут же переводит его на язык разума. Он может доверять ему только тогда, когда оно становится рациональным.
И то же самое происходит с мистиком: даже если он узнает о реальности что‑нибудь очень рациональное, он преобразует это знание в иррациональное, он переводит его на язык поэзии.
Они противоположны, но их можно соединить мостом – и они всегда соединяются, когда вам встречается противоречивый человек. Но такой человек всегда противоречив. Он говорит одновременно на двух языках, он говорит противоречиями, парадоксами. Все великие ученые и все великие мистики парадоксальны.
Мастер – религии или науки – просто обязан быть парадоксальным. Он не может быть одномерным, он должен быть в гармонии с обеими реальностями – но тогда его очень и очень трудно понять.
Вам трудно со мной, потому что я говорю об иррациональном, но я говорю о нем рационально. Я целиком и полностью за нелогичность. Но мой подход? Я постепенно убеждаю вас в нелогичном с помощью логики. Я доказываю нелогичное, приводя доводы. И мои доводы в пользу нелогичного неизбежно являются логичными, поскольку довод как таковой не может быть нелогичным – он должен быть логичным.
Недавно я упомянул, что в древних писаниях говорилось о том, что на входе в каждый храм должно быть, по крайней мере, одно изображение майтхун – хотя бы одно. Если будет больше, хорошо. Мастер – это вход, дверь, врата. Ногами он уходит в землю, а руками касается неба. Мастер – это мост между рассудком и не рассудком. Мастер – это мост между религией и наукой, между любовью и логикой. Мастер – это врата, поэтому он может убедить вас, он может использовать логическую аргументацию, но при этом его цель – нелогичное. И как только ему удается убедить вас, он толкает вас в таинственное, в непостижимое. Это квантовый скачок.
Я хотел бы рассказать еще кое‑что об этой древней традиции. Все индийские средневековые руководства для архитекторов предписывают обязательное присутствие скульптуры майтхун на входе в храм.
«Майтхун» – это санскритское слово с очень глубоким смыслом. Оно означает не обычный сексуальный акт и не обычную пару влюбленных, оно означает Unio Mystica – мистический союз. Оно означает двоих людей, настолько глубоко растворившихся друг в друге, что они перестали быть двумя отдельными людьми. Это не просто пара, занимающаяся любовью, – это любовь, в которой растворилась пара. Это состояние растворения друг в друге, слияния в одно целое.
В других руководствах для архитекторов говорится, что храм должен быть встречей неба и земли. Земля видима, логична, материальна. Небо смутно, туманно, неопределенно. Храм должен быть местом, в котором определенное встречается с неопределенным. Храм должен быть местом, в котором ведомое встречается с неведомым.
Мужчина логичен, он олицетворяет логику, математику, систематизацию, науку. Женщина нелогична, она являет собой интуицию, чувства, эмоции, поэзию, смутное, неопределенное и неопределимое. Изображение майтхун символизирует эту встречу логичного и нелогичного, ума и сердца, тела и души – всех пар противоположностей инь и ян. И когда инь и ян встречаются, сливаются и становятся одним целым, возникает храм. Любовь – это храм, это оргазм, состояние оргазмического потока, в котором не знаешь, кто ты – мужчина или женщина, в котором нет никаких отождествлений, все отождествления исчезают, когда находишься в состоянии самозабвения и самовспоминания… забвения всего, что ты знал о себе, и вспоминания всего, чем ты в действительности являешься, забвения о себе как об эго и вспоминания себя как целого. Вот смысл майтхун.
Майтхун означает двух любовников в состоянии глубокого единения, в состоянии внутреннего брака – не только внешнего брака. Удивительно, но только человек способен достигать состояния внутреннего брака, – животные не способны на это. Вы когда‑нибудь видели, как животные занимаются любовью? Вы никогда не увидите экстаза на их мордах, в их глазах – никогда. Сношение происходит у них как нечто прозаичное, как биологическое явление. Они делают это, как будто выполняя тяжкую обязанность.
Биологи и физиологи пришли к выводу, что самки животных никогда не испытывают оргазм, им неведом оргазм. Оргазм – привилегия человека. Оргазм – это внутренний брак. И даже у человека…
В прошлом девяносто процентов женщин не испытывали оргазма – это означает, что им был неведом внутренний брак. Их любовь оставалась биологической. Природа использовала их для воспроизводства, но в этом не было медитативности. Я полагаю, что именно из‑за этого явления все древние религии были против секса – секс олицетворял животное начало. Но они не знали, что человек способен превзойти секс – и это возможно только через секс, – что человек способен через внешнее достичь внутреннего. То, что невозможно для животного, возможно для человека. Человек может достичь такого состояния оргазма, экстаза, когда сам секс теряет свое значение и остается позади. Тела теряют свое значение, умы теряют свое значение. Человек погружается в самую сокровенную глубину своего существа – и пусть только на мгновение, но он соприкасается с Богом.
Майтхун – это настолько глубокая, невероятно глубокая любовь, что она позволяет увидеть Бога.
Майтхун – это пара, которая перестает быть парой, это состояние, когда пара остается лишь внешне, а внутри она сливается в одно целое. На мгновение двойственность преодолевается, достигается гармония и полное согласие – именно поэтому оргазм приносит такое расслабление. Вильям Райх прав: если человек станет способным испытывать оргазмическую радость, тогда сумасшествие, всевозможные неврозы и психозы исчезнут с лица Земли.
Тантра утверждает то же самое. Но изображение майтхун на пороге храма потребовало немалой смелости. Это был глубоко революционный шаг. Те люди, должно быть, были очень смелыми. Тем самым они провозгласили: «Только с помощью любви можно соединить диаметральные противоположности».
Мастер – это любовь. Мастер постоянно находится в состоянии оргазма. Он является единством. Его двойственность исчезла. Он знает, что существует только единство. В таком состоянии противоположности соединяются.
У входа в храм изображены мужчина и женщина, слившиеся в глубокой любви, в великом экстазе единства: они растворились и слились в одно целое, и это одно глубже и выше, чем они двое вместе взятые.
Вы должны влюбиться в мастера. Мастер – это дверь к Богу. Вы должны научиться сливаться с мастером, становиться с ним одним целым. Только так вы познаете соединение.
Мужчина и женщина стоят на пороге храма, проникнутые Богом, называемым Любовью. И точно такими же должны быть взаимоотношения между учеником и мастером: проникнутые глубокой, безграничной любовью. Это не сексуальная, не физическая любовь – но она такая же, как та, что возникает между любовниками. Она такая же! Кульминация та же! Любовники идут через физиологию, через биологию, они проделывают длинный путь, чтобы достичь этой кульминации. Ученик и мастер достигают ее мгновенно. Они не идут окольными путями, не проходят через тело или через ум. В этом и заключается значение сдачи мастеру, шраддха, или доверия.
Их любовь открывает дверь нового восприятия, новый взгляд на реальность. Этот новый взгляд на реальность соединяет диаметральные противоположности. Они переходят от обычного к необычному, от прозы к поэзии, от логики к любви, от обособленности к единению, от эго к растворению эго.
Вы никогда не замечали, как это происходит? В глубокой любви эго исчезает. Его нет. Поэтому я настаиваю: когда вы занимаетесь любовью, не забывайте хотя бы раз, достигая пика, посмотреть внутрь. Есть ли там эго? Это переживание может стать сатори.
Обычно вы не смотрите внутрь. Вы настолько поглощены удовольствием любви, радостью любви, что забываете о медитации. Если в миг растворения вы вспомните, если вы вспомните и посмотрите внутрь, вы больше уже никогда не будете прежними. Выйдя из любви, вы станете совершенно новыми людьми. В вас родится новый человек. Вы будете по‑новому видеть и воспринимать реальность.
Увидев однажды, что эго не существует, вы его уже не впустите. А если оно и вернется, то, глубоко проникшись пониманием, вы будете знать, что оно фальшивое, что оно ненастоящее.
Любовники переходят от времени к безвременью. Понаблюдайте: в момент кульминации время исчезает. На мгновение время останавливается, весь мир останавливается, всякое движение останавливается. Эта остановка движения и времени и есть то, что мы называем «пиком», кульминацией, оргазмом.
С мастером время тоже может остановиться. И останавливается! Каждый день оно останавливается для многих людей здесь. На мгновения. Вы сливаетесь со мной, вас больше нет, меня больше нет – мы исчезаем. И возникает нечто, выходящее за наши пределы: мы входим в храм, мы соединяем противоположности.
На самом деле, реальность невозможно разделить, ее нельзя разделить на логику и любовь, на время и вечность, на тело и душу, на Бога и материю – она неделима. Хотя и существуют противоположности, они не враждуют, а дополняют друг друга. Они поддерживают друг друга. Без одного невозможно другое.
Можно ли представить себе поэзию, если не будет логики? Можно ли представить себе логику, если не будет любви? Они выглядят противоположностями, но глубоко внутри они поддерживают, питают и укрепляют друг друга.
Итак, соединение возможно, но оно всегда происходит благодаря любви. Оно всегда приходит через врата. Вратами я называю мастера.
В момент любви или доверия… вы просто здесь и сейчас! В бесконечном сейчас и абсолютном здесь. Вы на пороге.
Запомните: порог – это вход. Порфирий написал: «Порог – это святыня». Порог – это то, что соединяет противоположности. Что такое храм на самом деле? Порог. Храм соединяет этот мир с миром иным, он соединяет рынок и медитацию. Именно поэтому храм стоит на рыночной площади – он должен там стоять.
И поэтому я настаиваю: не отрекайтесь от мира – будьте в нем! И, оставаясь в этом мире, ищите другой, и вы его найдете. Он сокрыт где‑то здесь, на рынке. Если вы внимательно прислушаетесь к рыночному шуму, вы удивитесь – в нем сокрыта музыка, великая музыка! Отбросьте свои симпатии и антипатии. Вслушайтесь. Войдите с ним в контакт. И повсюду в известном вы найдете неизвестное, в видимом обнаружите невидимое.
Порфирий прав, порог – это святыня. Порог – это граница между тем и этим, между двумя мирами: обычным, нечестивым и запредельным, священным. Порог – это черта, точка, в которой мы переходим с одного уровня сознания на другой, из одной реальности в другую, из одной жизни в другую жизнь. Вхождение в храм символизирует вхождение в свои собственные глубины – или высоты. Экзистенциально это одно и то же. Назовите это глубиной или высотой, по сути, эти слова означают одно и то же – вертикальное измерение.
Есть два измерения: горизонтальное и вертикальное. Порог соединяет оба эти измерения. Обычная мирская жизнь – это горизонтальное измерение, религиозная жизнь – вертикальное. Позвольте напомнить вам о христианском кресте: он символизирует эти два измерения, горизонтальное и вертикальное. Крест – это прекрасный символ, крест означает порог. Крест – это мост, на котором горизонталь и вертикаль встречаются, на котором встречаются обыкновенное и необыкновенное.
И, конечно же, самая естественная метафора входа и входящего – это занятие любовью. В одном древнем тексте говорится: «Место, где коровы резвились с быками в сопровождении своих детенышей, или место, где прекрасные женщины флиртовали со своими любовниками, является подходящим местом для храма».
Странное утверждение. Послушайте еще раз. Вы будете шокированы, особенно индусы, христиане, буддисты – все будут шокированы. Но это утверждение из древнего восточного текста. Он гласит: «Место, где коровы резвились с быками в сопровождении своих детенышей, или место, где прекрасные женщины флиртовали со своими любовниками, является подходящим местом для храма».
Странное, но чрезвычайно важное изречение. Именно так должно быть. Храм должен быть соединением, мостом.
Ты говоришь: «Вчера ты сказал, что наука и религия диаметрально противоположны».
Да. Они диаметрально противоположны, поэтому они притягиваются, как мужчина и женщина. Они могут влюбиться друг в друга. И они также дополняют друг друга – все противоположности дополняют друг друга.
И ты продолжаешь: «На Западе есть много школ, в которых изучают научный мистицизм, а учения Тантры и йоги весьма систематичны».
Верно, можно учить научному мистицизму, но мистицизм всегда выходит за пределы науки. Именно это я здесь и делаю! Я учу вас логичной нелогичности, научной мистике, мирской религии.
Запомните: всегда, когда происходит нечто истинное, возникает парадокс – поскольку нужен мост. И, тем не менее, мистика – это мистика, наука может использоваться в качестве средства, но мистика никогда не станет наукой. Ее высший полет остается ненаучным, трансцендентным.
Тантра и йога действительно очень систематичны, но только на определенном этапе. После определенной практики они выталкивают вас в хаос, они выталкивают вас в хаос существования, где нет никаких систем – поскольку все системы малы, все системы являются тесными тюрьмами, построенными умом.
Тюрьма очень систематична. Разве вы не знаете? Вы когда‑нибудь были в тюрьме? Сходите посмотрите… Это самая систематичная вещь в мире. Ваш дом не настолько систематичен, как тюрьма – там все упорядочено, там все идет по определенным правилам. Заключенные встают рано утром строго в определенное время, завтракают, моются, они живут почти как роботы – все систематизировано.
В действительности, когда все слишком систематично, вы оказываетесь в тюрьме, вы лишаетесь свободы. Для свободы необходим хаос.
Психологи заметили странную вещь. Она заключается в том, что в армии людей учат быть систематичными, а их цель – война, их цель – создавать хаос, их цель – смерть, их цель – убивать и быть убитыми. Их цель – разрушать. Их цель – Хиросима и Нагасаки. И, тем не менее, военные предельно систематичны. Армия строго соблюдает порядок, чтобы творить беспорядок. Видите это взаимодополнение? Армия соблюдает порядок, чтобы творить беспорядок.
А другая противоположность? Художники создают порядок из беспорядка, но они ведут очень беспорядочный, неряшливый, праздный образ жизни. Если вы увидите, как живет художник, вы начнете думать о самоубийстве. Просто отвратительно! Никакой системы. Посмотрите на Чайтанья Хари – когда он ложится спать, когда встает – никакой системы. Но он создает прекрасную музыку, он создает порядок.
Художники создают порядок, поэтому они должны дополнять это беспорядком в своей жизни. Военные создают беспорядок и поэтому должны дополнять это порядком в своей жизни. Все существует в равновесии.
Просветленные говорят очень логично, потому что их цель – нелогичность. Современные физики говорят совершенно нелогично – теория относительности нелогична. Теория неопределенности нелогична. Неэвклидова геометрия нелогична. Высшая математика нелогична. Они очень нелогичны, но создают логику, их цель – логика. Они стремятся к порядку.
Вы везде найдете подобное равновесие. Жизнь не может быть однобокой, иначе она прекратит свое существование. Ей нужны и день и ночь, и лето и зима, и рождение и смерть, ей нужны любовь и ненависть.
Итак, я утверждаю, что наука и религия диаметрально противоположны, но я не говорю, что их соединение невозможно – соединение происходит всегда и постоянно. Оно происходит и со стороны науки, и со стороны религии. И когда это случается, появляется великий мастер, Будда или Эйнштейн. Каждый раз, когда происходит соединение, возникает удивительный феномен.
Второй вопрос:
Ошо, не мог бы ты поговорить о снах? В последнее время мне часто снится, что я сплю, и что я переживаю болезненные ситуации из прошлого или будущего и по‑разному веду себя в них. Иногда я просыпаюсь посреди ночи или после короткого дневного сна с таким чувством ужаса и беззащитности, как будто мне пять лет. С тех пор, как я здесь, я постоянно ощущаю в своих снах твое присутствие. Что означают все эти новые переживания? Я знаю, что ты придаешь не очень большое значение тому, что происходит с нами во сне, но разве сон не является частью поиска себя?
Савита, видишь ты сны или не видишь, ты все равно спишь. Видишь ты сны с закрытыми глазами или с открытыми – неважно. Ты видишь сны и ночью, и днем. Есть ночные сновидения, и есть дневные сновидения. Ты просто переходишь от одних снов к другим – от одного вида сновидений к другому.
Послушай… Ты спишь ночью и видишь сон, затем вдруг твой сон прерывается, и ты чувствуешь ужас, но это тоже сон. Теперь тебе снится ужас, беззащитность, страх. Затем ты снова засыпаешь и начинаешь видеть другой сон. Утром ты открываешь глаза и начинаешь видеть сны с открытыми глазами. Сновидения идут сплошной непрерывной чередой. Твой ум создан из снов. Твой ум состоит из снов.
Вспомни того, кто видит сны. Проснись и осознай свидетеля. Не обращай внимания на сновидения.
Именно в этом отличие Востока и Запада. Западная психология слишком пристрастилась к снам, к анализу сновидений. Она считает, что необходимо углубляться в сновидения.
Савита – врач, психоаналитик, поэтому, естественно, ее обижает то, что я умаляю или не придаю значения вашим сновидениям. Не обижайся – у меня совершенно иной подход. Если вы будете анализировать сны, они никогда не закончатся. Анализируя сны, вы, возможно, начнете их лучше понимать, но осознание таким образом не случится. Благодаря анализу сновидений вам могут даже начать сниться хорошие сны, но хорошие сны – все равно сны. Анализируя сновидения, вы, возможно, начнете понимать свои скрытые мотивы, подавленные желания, стремления, но вы никогда не узнаете, кто вы. Как можно понять, кто вы, анализируя сны? Сны – это объект, а вы – субъекты. Вы должны совершить паравритти, вы должны повернуться на сто восемьдесят градусов. Вам нужно перестать обращать внимание на сны и начать обращать внимание на того, кому снятся сны.
Восток интересуется наблюдателем, а не наблюдаемым. Видите вы дерево в реальности или дерево вам снится – это не важно. Для восточного подхода не имеет никакого значения, во сне дерево или наяву. В обоих случаях это объект, в обоих случаях вы им не являетесь. Тогда какая разница, существует это дерево в реальности, или оно вам только снится?
Единственное, что имеет значение, это человек, зеркало, в котором отражается дерево – реальное или нереальное, не важно. Важна находящаяся внутри вас гладь чистой воды, в которой оно отражается… Перенесите внимание на свидетеля, глубже войдите в свидетеля.
И именно в этом состоит моя задача здесь, для того чтобы вам помочь – а не в том, чтобы анализировать ваши сны. Вы можете сделать это на Западе, и гораздо более научным образом. Запад значительно преуспел в искусстве анализа сновидений. Восток же никогда не интересовался снами, утверждая, что все есть сон – так какой смысл в их анализе?
И снам нет конца. Если вы будете анализировать сны, и их источник не исчезнет, он будет постоянно производить все новые и новые сны. Сны будут сниться бесконечно… Именно поэтому никому никогда не удавалось провести полный психоанализ человека. Нет ни одного человека на Земле, который был бы по‑настоящему и полностью проанализирован, потому что цель полного психоанализа – это исчезновение снов. Но этого не происходит. Этого не случилось даже с Фрейдом или Юнгом. Они продолжали видеть сны. Это значит, что они продолжали жить со своими подавленными желаниями и страхами, и это означает, что они продолжали оставаться такими, какими были. Сны продолжали сниться, потому что с их источником не произошло никаких коренных перемен.
Кинопроектор работает, а вы продолжаете анализировать фильм на экране и постоянно думаете, как его анализировать. Но вы все разные, и у вас разные методы анализа – так возникают различные школы психоанализа. Фрейд говорит одно, Юнг – другое, Адлер – третье и так далее. Сейчас существует столько видов психоанализа, столько психоаналитиков, и у каждого свое мнение, и никого невозможно переубедить. Потому что все это – сон.
Что бы вы ни говорили, если вы говорите это громко, убедительно, авторитетно, логично, подкрепляя доводами, это нравится людям – это кажется им правдой. И, кажется, что все правы, все интерпретации кажутся правильными, потому что ни одна интерпретация ничего не стоит. Все интерпретации ошибочны!
На Востоке существует совершенно другой подход: наблюдайте – не анализируйте. Анализируя, вы слишком увлекаетесь сном. Забудьте о сне – посмотрите на зрителя. Зритель неизменен. Он видит сны ночью, и он видит сны днем. Вначале вы видите сон, затем внезапно просыпаетесь и видите ужас. Затем вы снова засыпаете и видите приятный сон, красивый сон, счастливый сон или опять кошмар… и так продолжается снова и снова. Неизменно одно: зритель, наблюдатель, свидетель.
Обрати внимание на свидетеля. И вот что я пытаюсь тебе сказать: пока ты видишь сны днем и ночью, единственный положительный момент в этих снах заключается в том, что ты говоришь: «С тех пор, как я здесь, я постоянно ощущаю в своих снах твое присутствие».
Это хорошо. По крайней мере, постоянно есть хоть что‑то, что может помочь тебе найти себя. Уделяй больше внимания этому присутствию.
Гурджиев говорил своим ученикам: «Постоянно делайте во сне одну и ту же вещь, и рано или поздно вы избавитесь от снов». Он давал простые техники, простые приемы – и они работали! Одному человеку он сказал: «Каждый раз во сне старайся увидеть, что ты поднимаешь руку над головой. Вначале делай это много раз днем, чтобы привыкнуть, вскоре ты будешь делать это почти автоматически, и тогда ты сможешь поднять руку над головой даже во сне». Человек спросил: «И что произойдет?» – «Когда тебе это удастся, приди и расскажи мне», – ответил Гурджиев.
Прошло три месяца, в течение которых этот человек каждый день постоянно, во время прогулок и во время еды, каждый раз, когда вспоминал, поднимал руку и говорил себе: «Сегодня ночью я подниму руку во сне».
И вот спустя три месяца, однажды ночью ему снилось, что он шел по дороге, по которой ехало много машин, было очень шумно, и вдруг он вспомнил и поднял руку над головой – сон прекратился. И в то мгновение, когда сон прекратился, он вдруг впервые увидел себя – произошел поворот, обращение. Это случилось посреди ночи. Он вскочил и начал танцевать, его переполняла радость. С тех пор сны исчезли.
А когда сны исчезают, реальность становится ближе и ближе с каждым днем. Именно сны мешают вам видеть то, что есть на самом деле.
Придя утром к Гурджиеву, не успел он произнести и слова, как Гурджиев сказал: «Итак, это случилось – я вижу, что твои глаза блестят и светятся иначе. В них появилась ясность. Сновидения, которые постоянно проходили перед твоими глазами, исчезли. Значит, это случилось! Ты смог поднять руку! Теперь не беспокойся: как только увидишь сон, поднимай руку. Скорее всего, сны больше не появятся, потому что ты сделал сознательно, по крайней мере, одну вещь. Даже во сне ты вспомнил, что надо поднять руку. Ты вспомнил о пустяке, но само вспоминание – великое дело. Ты вспомнил даже во сне. Итак, ты нашел наблюдателя – теперь нет причин для беспокойства».
Я хотел бы сказать Савите: «Приглашай меня в свои сны как можно чаще. Позволь мне тоже получать от них удовольствие. Каждую ночь засыпай с осознанием, что я буду в твоем сне. Пусть это будет осознанное усилие, намерение, и однажды это произойдет. Это будет не просто сон. Я буду присутствовать в нем точно так же, как я присутствую здесь, или даже больше, потому что сейчас я вижу в твоих глазах сновидения. Если во сне ты увидишь меня таким, какой я есть в действительности, хотя бы на мгновение, все сны исчезнут».
Анализ бесполезен. Сны должны уйти. Когда уйдут сны, придет реальность. Через одну дверь выйдут сны, через другую дверь войдет реальность. А реальность – это безмолвие, тишина, покой, блаженство…
Третий вопрос:
Ошо, почему, когда любишь, кажется, что умираешь? Любовь – это желание совершить самоубийство? Или просто инстинкт самоуничтожения, как у леммингов, бросающихся в море, или у мотыльков, летящих на огонь? Странно все это…
Любовь – это смерть, но тот, кто умирает в любви, в действительности никогда и не существовал. Умирает ненастоящее «Я», умирает лишь идея эго.
Итак, любовь – это смерть, это самоубийство, она опасна. Вот почему миллионы людей решили не любить. Они живут без любви. Они сделали свой выбор в пользу эго – но эго фальшиво. Можно постоянно цепляться за фальшивое, но оно никогда не станет подлинным. Поэтому в жизни эгоиста никогда нет уверенности и покоя. Как можно фальшивое превратить в подлинное? Оно всегда исчезает. Приходится цепляться за него и постоянно его воссоздавать. Это самообман. И он порождает страдание.
Страдание – это функция ненастоящего. Настоящее блаженно – сат‑чит‑ананд. Истина блаженна, и истина – это осознанность. Сат означает истину, чит означает сознание, ананд означает блаженство. Это три качества истины: истинность, осознанность, блаженство.
Ненастоящее – это страдание. Ад – это то, что не существует, но что вы создаете сами, а рай – это то, что существует, но что вы не хотите принять. Рай – это место, в котором вы действительно находитесь, но вам не хватает смелости войти в него. А ад – это ваше личное творение. Но поскольку это ваше собственное творение, вы за него и цепляетесь.
Человек никогда не покидал Бога. Он живет в Боге, но все равно страдает, потому что создает вокруг себя маленький ад. Рай не нужно создавать – он уже есть, нужно только расслабиться и наслаждаться им. Ад приходится создавать.
Воспринимайте жизнь расслабленно. Не надо ничего создавать, не надо ничего защищать и не надо ни за что держаться. То, что есть на самом деле, будет существовать независимо от того, держитесь вы за него или нет. А то, чего в реальности нет, не сможет остаться, будете вы за него держаться или нет. Что есть, то есть, а чего нет, того нет.
Ты спрашиваешь: «Почему, когда любишь, кажется, что умираешь?»
Потому что умирает эго, умирает ненастоящее. Любовь открывает двери настоящему. Любовь – это врата храма. Любовь открывает вас Богу. Она приносит великую радость, но вместе с тем и великий страх: ваше эго исчезает. А вы так много вложили в него. Вы жили ради него, вас учили и воспитывали ради него. Ваши родители, священники, политики, ваше образование, ваша школа, ваш колледж, университет – все они создавали ваше эго. Они создавали амбиции, это фабрики по производству амбиций. И однажды вы обнаруживаете, что искалечены своими собственными амбициями, заперты в клетке собственного эго. Вы сильно страдаете, но вас всю жизнь учили, что ваше эго имеет большую ценность, поэтому вы продолжаете держаться за него – вы страдаете и все равно держитесь за него. И чем больше вы держитесь, тем больше страдаете.