В. Шинкарев. Папуас из Гондураса
/ бред в трех частях / 1990 г. Издательство "Маленький Париж" г. Запорожье Д. БондарчукЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Француз Х / с ожесточением, вроде/ " Я тебе покажу кузькину мать! Я научу вас любить жизнь!" / из какого-то кино / "Бывают дни, когда одна дурь в голове" Р.Музиль Мне лишнего эпиграфа не жалко: "Великие люди не напрасно пишут трактаты о больших носах" Л.Сторн Заточник Валерий Марус, придя домой с производства, даже не успевпоесть и отдохнуть, зачастую включает в работу прибор... нет, неприбор и не аппарат... включает в работу машину, представляющую собойкоробку с экраном. Назначение машины - воспроизводить тяжелый инеинтересный бред. Эта всем знакомая машина называется телевизором, ееможно увидеть в самом неимущем доме. В описываемый период времени Валера каждый день приходит с работычуть поддатый и смотрит многосерийный телефильм. Иногда он пропускаетцелую серию, иногда застает только конец; иногда, осоловелый,вскидывает глаза на телевизор только при звуках выстрелов и громкихкриках. Случается, вероятно, что происходящее домысливается вполутьме. Бывает, что он по ошибке смотрит другую программу. Вот Валера включает телевизор и тяжело плюхается на раскладушку. На экране толпа людей в тельняшках и ватниках с плакатами: "Stopthe neitron bomb!" ("Митьки всегда будут в говнище!"/англ./). Голосдиктора за кадром: - Мощная волна манифестаций против бесчеловечности... Валера, выматерившись, встает с раскладушки и переключает телевизорна другую программу. Юрий Сенкевич: -... и в заключении нашей передачи интересный видеосюжет изФранции. Хочу предварить его любопытными данными опроса общественногомнения, которые приводит влиятельный буржуазный еженедельник "Монд". Всередине восьмедисятых годов на вопрос хотят ли они на кого-нибудьпоходить, отвечали "оригинально" - 70% сознательного мужскогонаселения Франции, 30% хотели бы походить на широко популярныхкиноактеров и рок-музыкантов, причем больше всего голосов получилиДевид Боуи и Сильвестр Сталлоне. Эта картина резко изменилась. Только 9% французов довольны своейвнешностью, а Сильвестра Сталлоне иже с ним идеалом мужской красотысчитает только 1%, 30% населения Франции мечтают быть похожими наДмитрия Шагина. Желая вернуть себе утраченную популярность, такиеизвестные в прошлом актеры, как Жан-Луи Барон и Жан-Поль Бельмондоотрастили бороды лопатой и подолгу лежат неподвижно, часто употребляяжирную пищу и пиво. Наш корреспондент на днях просил прокомментироватьэто явление известного публициста, философа, писателя и драмматургаЖан Поль Сартра. Корреспондент /говорит в микрофон, стоя спиной к Жан Поль Сартру,сидящему на раскладушке в углу раскошно обставленной залы. Жан-ПольСартр слушает по кассетному магнитофону матросскую тишину, притоптываяваленками и размахивая кулаком/: - Новая мода стремительно захватила Париж. Лучшие аристократическиеклубы раскрывают своим членам двери только в том случае, если на ниходеты тельняшки и ватники, да и в любой ресторан первого класса вастеперь врядли пустят без ватных штанов. /Поворачивается к Сартру/ - Мсъе Сартр, разрешите задать вам несколько вопросов о... Сартр /ласково рычит/: - А ты к интервьюшечке-то хорошо подготовился? Корреспондент: - О, да! Я внимательно изучил ваш труд "Из экзистенцианизма вговнище" и хотел бы... Сартр /с некоторой тревогой/: - Как, совсем не подготовился? Корреспондент /внезапно все поняв, достает бутылку Клошарского винаи учтиво подает Жан Поль Сартру/ - Мсъе Сартр, разрешите задать... Сартр /ласково кладя руку на корреспондента/: - А за что ж ты так то? Будешь потом говорить, что Сартрушка тебяобожрал... Корреспондент берет бутылку и делает глоток. Сартр /с яростным криком" Стой, гад!" отбирает бутылку/ Корреспондент: - Мсъе Сартр, разрешите... Сартр /горько/: - Пришел в жопу пьяный, все выжрал... /Протягивая бутылку корреспонденту/ -... на! пол-бутылки выжрал - так допивай уж всю до дна, колитак!... Юрий Сенкевич: - На этом разрешите попрощаться с вами, дорогие товарищи... И т.д. Разумеется, я шучу. Ничего такого на самом деле не показывают. Насамом деле на экране телевизора хорошо упитанный мужчина на фонегруппы рабочих. Упитанный мужчина объясняет корреспонденту: - Будут выполнены! Голоса рабочих: - Верно! Выполним! Упитанный мужчина: - Но главное для нас на производстве - помнить, что каждый человек- это лишность. Рабочие /повесив головушку/: - Верно. Лишность... Совершенно очевидно, что рабочие, как, вероятно и упитанныймужчина, произносят слово "личность" от слова "лишний". Валера переключает телевизор на другую программу. - Не оставляйте надежды, маэстро, не убирайте ладоней со лба! Допев, Окуджава молча сидит, улыбаясь! - У меня вопрос! - звучит в зале; Окуджава, щурясь, ищет по залуговорящего. - Да здесь, здесь! - раздраженно говорит женский голос, - секторпять! Окуджава не может отискат даже сектор пять и публика начинаетхихикать над его непонятливостью. Наконец находит. - Булат Жалвович, - говорит девица штурмового вида лет пятнадцати,одетая тысячи на три, как почти все в зале, - я хочу спросить: почемувы не поете острых песен? Окуджава искренне веселится. - Это каких-же острых? - Ну, например, как у Боярского. - Не знал, что Боярский поет... острые песни. - Спасибо, Булат Окуджава, а почему вы не пишете песен про любовь? - Вы знаете, я уже стар... но я пишу только про любовь! Ведущий смеется, приглашая этим посмеяться и всю молодежь. - У меня вопрос, сектор восемнадцать! Снова канитель с поисками спрашивающего. Им оказывается юноша, весьв цепях, в браслетах с шипами, парик из конских волос, охваченошейником. - Булат, скажи, как ты относишся к "металлическим" группам? - Ну мне приходилось видеть пару фильмов об английских"металлических" группах, но... - Это совсем не то! - радостно кричит металлист, торопясьпредставить себя, - я говорю про советское движение "металлистов". Мыносим цепи, потому что мы рабочие... Мы начали играть металлическийрок гораздо раньше всех в мире! - Нет, мне не приходилось слышать отечественного "металлического"рока... Юноша медленно садится. Ведущий, широко улыбаясь, благодарит Булата Жалвовича Окуджаву завыступление и тот под аплодисменты уходит. А ведущий сгоняет с лицаулыбку и говорит: - Дорогие друзья, я вижу, вы все любите музыку, ходите в дискотеку.Вы хотитие современно одеваться, ведь так? Из зала в разнобой: - Так! - Но посмотрите, как это иногда кончается. Зал недоуменно хихикает. На большом экране залу показывают допросили скорее разговор с девушкой пятнадцати лет, учащейся ПТУ,домушницей. - Маша, скажи, зачем тебе было нужно столько денег? Ведь только запоследнюю неделю ты ограбила несколько квартир. Маша сидит, сгорбившись, спрятав лицо. - Мне нужны были деньги... Я хотела хорошо одеваться. - Но почему ты ограбила столько квартир? Почему ты не пошлаработать, не заработала деньги честно? - Столько заработать нельзя... Если бы я пошла работать, меня бывсе обсмеяли на дискотеке... - Но разве можно грабить квартиры, добывать деньги так нечестно? - Нельзя... Я даже хотела работать, но меня не брали еще... А еслиплохо одеваться, то с тобой никто и разговаривать не будет. Экран гаснет. ведущий обращается к залу. - У нас в гостях Олег, знакомый Маши по дискотеке. Встань, Олег! Поднимается штурмовик лет пятнадцати. - Скажи, Олег, ведь ты знал Машу? - Да, встречались на дискотеке. - Она хорошо одевалась? - Да, современно одевалась. - А ты хорошо одеваешся? - Ну, я стараюсь современно одеваться. Валере не кажеться, что Олег хорошо одет, ему кажеться, что етинадутые ватники, страшные брюки и сапоги должны стоить дешево, апоследним криком моды Валера считает джинсы. - Олег, а где ты достаешь деньги, чтобы хорошо одеваться? Ты ведьне работаешь. - Ну, где все достают, стараюсь экономить... - Ты оправдываешь Машу? - Нет. Зачем? Грабить квартиры нельзя... Конечно нужно современноодеваться... Но нельзя квартиры грабить. - А тебе нравилась Маша? - Нет. Хоть она и стала модно одеваться, она мне не нравилась, уменя выше интеллектуальный уровень. Ведущий, обрадованно: - Вот! - внезапно подносит микрофон рядом сидящей молодой девушкелет семнадцати, - а как вы считаете, что важнее: интеллектуальныйуровень или возможность хорошо одеваться? Девушка, застигнутая врасплох: - Ну... конечно, одеваться надо современно... Валере делается невтерпежь смотреть на всех этих сексапоильныхдевочек, он переключает молодежную передачу и вот тут-то все иначинается. Дикторша: - Дорогие товарищи! Сегодня мы начинаем показ нового многосерийноготелевизионного фильма "ПАПУАС ИЗ ГОНДУРАСА", созданногокинематографистами на Неве. Сказав это, дикторша долго молчит, победно улыбаясь, будто она самасоздала этот фильм. Потом долго показывают невыразительные титры.Многосерийный телевизионный фильм. Валера встает и ищет по комнате штопор. Вдруг из телевизораурезывается такая разбойничья музыка, что Валера опрометью подбегает ижадно смотрит на экран. Титр: По заказу государственного комитета по телевидению ирадиовещанию СССР. Валерия не интересуют титры, он продолжает искать штопор. Найдя, онделает свое дело и утирая губы садится на раскладушку. ПЕРВАЯ СЕРИЯ. ОСТРОВИТЯНИН. "Сколько лет на Острове - и ни минуты покоя! Нет, все-таки зря его не сожрали дикари." Ю.Нагибин Стояла обычная для этих мест пасмурная погода. Ледяной ветер катилвалы свинцового Средиземного моря на мрачный Лазурный берег. Моросилпронизывающий дождь. Лорд Храм Хронь, расставив ноги, грозно стоял на террасе своегонеприютного палаццо и, насупив брови, напряженно глядел на море. Каквсегда, он считал волны. К сожалению, почти каждому телезрителю ясна причина этого несколькопарадоксального начала - сьемка проводится на берегу Финского Залива.Лорд Хронь смотрит прямо на томный силуэт Крондштата. Проплываютпоследние в сезоне теплоходы. Чайки, как черная бумага, клочьяминосятся в воздухе. Но Валерий не замечает этого, не будем же придераться и мы. Лорд Хронь, насчитавшись досыта, надвинул поглубже треуголку ипошагал по лужам домой. Камера скользит по белесым камням террасы, изеденными какой-торжавчиной и мазутом.Звучит жуткая, настороженная музыка. "Мы преклоняемся перед Гете именно потому, что его произведения, хоть мы и находим в них собранный вместе разного рода хлам... представляет собой объективно увиденную картину. Д.Танидзаки Раскошно обставленная столовая в палаццо Лорда Хроня. За большимовальным столом Лорд Храм Хронь с аппетитом хлебал суп жульен всопровождении своей дочери, леди Элизабет Хронь, невзрачнойпровинциальной девицы тридцати лет, приживалки фрау МаргретМоргенштерн, лютой особы, старого друга Питера Счахла. Бедняга Питер, весь белый, субтильный, давно переступил последнююстадию злокачкственного развития чахотки. При попытке что-нибудьсказать он находился в приступе мучительного кашля - топает ногами,рвет кружева на груди так, что золото сыплется с кружев, смахивает состола шельфтский фаянс. По-этому у него за спиной стоял негр, которыйво время этих приступов крепко сжимал беднягу в своих стальныхобъятиях, не давая и пикнуть. Вообще негров в столовой довольно много- они попарно стояли у каждой двери голые по пояс, в сафъяновыхсапожках, с какими то идиотскими тюрбанами на голове. У некоторыхопахала. Валера Марус откинулся на раскладушку и захохотал. Он представилсебе, что и в его комнате день и ночь слоняется парочка голых по пояснегров - раскрывают перед ним двери в туалет или в кухню, отганяюткомаров своими опахалами, ночью блестят своими выпуклыми глазами,похожими на глазунью. Лорд Хронь, вычерпав ложкой весь суп жульен, отодвинул от себятарелку, утер лоснящийся рот, вмазал локтем крупные брызги супа вскатерть. Лакей в буклях принял тарелку, вопросительно заглядывая лорду вглаза. Тот в знак утверждения хлопнул в ладоши. Тотчас нескольконегров, голых по пояс, внесли несколько бутылок портвейна и стаканы. Питер Счахл, несколько оживившись, попытался сказать что-то,указывая на бутылку дрожащим перстом, но зашелся в приступемучительного кашля. Он едва успел прижать к губам тонкий батистовыйплаток, как негр схватил его и сжал в своих маслянистых объятиях. - Дай ты парню выпить спокойно, - пробормотал Лорд Хронь,раскупоривая бутылку... Освободившись бедняга Питер посмотрел на платок и с горестным,укоризненным видом показал сотрапезникам: на платке виднелись алыепятнышки крови. Леди Элизабет, славная девушка, посмотрела на платок с неподдельнымволнением. Фрау Маргрет Моргенштерн посмотрела как вурдалак. Лакеи и негры зажгли свечи. - Вот оно, шут его дери, - задумчиво сказал Лорд Хронь. Делается заметно, что Лорд Хронь не является глубоко образованным ивообще интеллигентным человеком. Авторы желают придать фильмусоциально-критический оттенок. Ну, скажем прямо: образование ЛордХронь получил в церковно-приходской школе, да и кончил только трикласса, четвертый - корридор. В обществе, однако, он умел это скрыть,отчасти от своей малокоммуникабельности. Лорд придавал не слишкоммного значения тому, что в круг его интересов, весьма, правда, неширокий. - Позволю себе напомнить, что наша трапеза прервала отчет капитана,- произнесла Фрау Маргрет в наступившей тишине. Фрау Маргрет когдаговорит покачивает челюстями как акула. Во вновь наступившей тишине слышно, как Лорд Хронь отхлебываетвино. Лакеи и негры с почтением взирают на него. - Вбанги, позвать капитана! - мрачно изрекла Фрау МаргретМоргенштерн. - Я, Фрау! - кланяясь, ответил голый по пояс Вбанги и, подойдя кдвери зычно крикнул. Веселый капитан с почтительным полупоклоном вошел в столовую; машетшляпой, улыбается. Даже Фрау Маргрет чуть заметно улыбнулась ему,обнажив два мощных клыка, а у Леди Элизабет рот раскрылся до ушей. Бедняга Счахл улыбался прекрасной предсмертной улыбкой: играйте,дети, вам жить, а мне помирать. Лорд Храм Хронь не обраттил навошедшего особенного внимания: он держал бутылку над стаканом,экономно выжимая из нее последние капли. Лакей в буклях принял у капитана шляпу постепенно отошел к толпеполуголых чернокожих. Валера сильно зевнул и переключил телевизор на другую программу.Ему скучно, неинтересно. По другой программе медведи в юбочкахмедленно играют в хоккей с полуодетой красоткой. Валера некотороевремя смотрел на этот чудовищный кошмар, но оператор фиксирует камеруна несчастных животных, а не на красотке и Валера, грязно выругавшись,снова переключает телевизор на "Папуаса из Гондураса", решив смотретьего до конца. Вообще говоря, механический зрительный корм,предлагаемый нам телевидением, как правило, представляет собойразлагающий душу бред, а значит, таковым надлежит быть и моемуповествованию... ну, ладно, посмотрим. - Как только судно приблизилось к неотмеченному на карте острову, -оживленно рассказывает веселый капитан. На экране показывают кускиморя, суши и многое из того, о чем идет речь, - впечатление о егонеобитаемости резко рассеялось. Там и сям виднелись следы разумной, или я бы скорее сказал,рукотворной деятельности. В разных направлениях остров перегораживалиизгороди, заборы и частоколы, сооруженные без видимого назначения. Наберегу, так же окруженном забором, стояло небольшое деревянноесооружение, напоминающее, мильпардон, леди, туалет - каковым оно впоследствии и оказалось. Что все это обозначало? Зачем? Я досталподзорную трубу, тщательно осмотрел остров в поисках костра или дыма.Известно, что обитатели необитаемых островов постоянно утомляют себяразведением костров в надежде на то, что проплывающие мимо кораблиобратят на них какое-нибудь особенное внимание. Однако ни костра, ни дыма видно не было; тоесть дым был, но тотбыли огнедышащей горы, возвышающейся среди острова. Подзорная труба сильно увеличила дикое впечатление от острова.Бесконечные ненужные изгороди пугали воображение - развлечениесумасшедших, а, может быть, кто-нибудь проделал этот каторжный трудчтобы убить время? Когда я был готов принять решение поворачивать оглоблиподобру-поздорову от греха подальше, ко мне подошел суперкарго и молчауказал на лежащий в небольшем углублении странный предмет,напоминающий ящик, а скорее гроб... и благодарите Бога, сэр, что я всеже решился подойти к этому безумному острову! - победно заявил сияющийкапитан. Лорд Хронь с обычным для него выражением спокойной глупости молчасмотрел на капитана. - К делу, капитан, к делу, короче! - металлическим голосомпроизнесла Фрау Маргрет. - Извольте, государыня, извольте! Это предположение блистательноподтвердилось. Это был в самом деле гроб, в котором-то и лежалединственный обитатель этого острова. - Дохлый? - осведомился Лорд Хронь. - Самое гнетущее и торжественное в мрачной обстановке этого островазаключалось в том, что нет! - Что "что нет"? - с нетерпением спросила Фрау Маргрет. - Бедняга лежит в гробу заживо. - Однако вы мне изрядно надоели, капитан, - устало объявила ФрауМаргрет, - Почему нельзя рассказать коротко, конкретно, без эмоций ипо порядку? - Я тогда вообще ничего рассказывать не буду. - И без истерик. Ну, подошли вы к гробу... - Я велел спустить на воду две отлично просмоленные шлюпки. В однуиз них, нагруженную выше планшира, сел сам... - Подошли вы к гробу, дальше! - Бедняга лежал в гробу. Кто он такой? Зачем лежит здесь?Я заговорил с ним по английски, но он, казалось, не владел им. Онсурово и с горечью смотрел на меня, не шевелясь. Тогда суперкарго заговорил с ним и по испански, и по французки, ипо блатному - все было напрасно. Он молча, хмуро и выжидательно гляделна команду судна, скрючившись в своем гробу. К вечеру он опился красным вином и умер, так и не проронив нислова. Вот как немилосердна оказалась к несчастному судьба! Я какпредставлю себе, как он долгих двадцать лет мыкается по острову междусвоих изгородей, выходит на сине-оранжевый берег, вытягивая шею, ищетглазами корабей... - Откуда вы взяли, что именно двадцать лет? - Из дневника, дорогая Фрау Моргенштерн, из дневника - вот откуда!Несчастный вел дневник! К сожалению он так изъеден плеселью, что я могпонять только часть, но и этого было достаточно. Да, да, господа!Видит бог, вполне достаточно! - Боже, действительно достаточно. С меня достаточно вашейболтовни, сэр! Капитан, приосанившись, надул ноздри. Неожиданно Лорд Хронь издал удовлетворительный возглас: - Да, худо-бедно, а нажористый портвейн. Некоторое время все смотрели на него выжидательно, но оказалось,что это и все, что он хотел сказать. - А мне, Фрау Маргрет, так интересно показалось... - нерешительносказала Леди Элизабет. - А показалось, так перекрестись! - вступил в разговор Лорд Хронь.Он сделался оживлен и добродушен. Питер Счахл с горечью посмотрел на него и зашелся в приступемучительного кашля. Откашлявшись в платок, он посмотрел на него имолча, укоризненно продемонстрировал: на платке алели пятнышки крови. - Продолжайте, капитан, - сказала Фрау Маргрет, несколькооблагороженная этим зрелищем, - не будем горячиться, но и переливатьиз пустого в порожнее не будем, ведь у нас всех есть свои дела - у вассвои, у меня - свои, у Лорда Хроня -... Лорд Хронь молча занялся своим делом и капитан продолжает: - Много лет назад буря выбросила на берег одинокого отшельника.Время не пощадило беднягу, однако сохранило часть его трагическогонаследия, изъеденного, как я уже упомянул, плесенью. Не буду говорить о мытарствах и невзгодах, связанных снепослушанием родителям, испытанных беднягой с момента рождения дороковой случайности, оборвавшей цивилизованный период жизни горемыки.Да, собственно, и про жизнь на острове что говорить долго? Двадцать лет шлындал он по острову, то впадал в свойственноемеланхоликам нетерпение, то принимался неторопливо налаживать свойбыт. Почти каждая запись его дневника начинается фразой "тщательно всеобдумав". Это постоянное "тщательно все обдумав", касающееся вещейочевидных, могло бы вызвать улыбку, но осторожность бедняги, такнаказанного судьбой, понятна, простительна и трогательна. Уже устраненная опасность неизменно вызывает у него ужас - послеединственного землетрясения несчастный так и не решился залезть впещеру за своими нехитрыми пожитками. Искупаться в море он боялся изстраха перед бурями, отливами и морскими чудовищами. Лодкой, имеющейсяу него, он не пользовался ни разу. На огнедышащую гору он и посмотретьбоялся, и, уж конечно, ни разу к ней не подходил. Вот, например, одно из писем: "С утра грянул сильный гром. Упав, в испуге, пролежал два дня бездвижения." - А почему вы нашли его лежащим в гробу? - В последние, наиболее тягостные годы одиночества, несчастный всечаще сетовал на то, что, мол, "некому меня несчастного похоронить".Полгода напряженного труда ушло на постройку гроба, после чего беднягазадался вопросом: кто же его туда положит после смерти? Дневникпоследних лет пестрил записями типа: "8 октября. Весь день лежал в гробу, но смерть не идет." Несчастный сосредоточился на похоронной теме настолько, чтонекоторые записи я склонен приписать его расстроенному воображению.Например: "10 мая. У меня на острове родилось три сына..." - Как? - вскричал Питер Счахл, мучительно закашлявшись. Капитан строго взглянул на Питера и продолжил: "...три сына, три здоровых молодца - первого я назвал Не Кит, аКот; второго Не Кот, а Кит; третьего - И Кот и Кит. Но рано ярадовался, все равно некому будет меня схоронить - всех троих кау-кау"антропофаги-антропософы." - Что такое кау-кау"? - Кау-кау" по туземскому - сожрали. - Судя по именам, это были сыновья от туземки? - Фрау, в дневнике больше ни слова, проливающего свет на этихстранных сыновей. Нет ничего и про антропофагов-антропософов. Конечно,несчастный очень боялся туземцев и, защищаясь от них перегородил весьостров, но ни разу он не упоминает о том, что кого либо видел, заисключением странной записи: "26 мая. Боже, как мне надоела эта пьяная матросня!" Судя по этим словам можно предположить, что остров все же посетилопо крайней мере одно цивилизованное судно. Но вы же знаете нравыматросов нашего торгового флота: высадившись на берег, все страшноперепиваются и общение с островитянами, в том числе с обитателяминеобитаемых островов, сводится к выяснению вопроса о том, где достатьбражки или самогону. К мольбам о помощи они совершенно глухи и болеечем вероятно, что на просбы они отвечали пъяным гоготом и пожеланиями"сидеть, где сидишь", "не рыпаться" и т.д. Следующая запись поражает своей безисходностью: "27 мая. Господи! Опять никого-никого! Хоть бы инопланетяне какиепожаловали. Я настолько одичал и опустился, что сегодня, выйдя издома, не застегнул штаны..." При зтих словах Фрау Моргенштерн бросает выразительный взгляд наЛорда Хроня. Однако, Лорд, убаюканный речью капитана, уже давно прижалуши и спокойно уснул. "...Так я дойду до того, что буду купаться голым и мочиться подкусты!" Надо сказать, что туалет был первой постройкой островитянина поприбытии на необитаемый остров. Тогда он был полон сил, замыслов.Записи отличались крадкостью. Вот одна из первых записей: "Январь - июль. Строил надежный туалет. Тщательно все обдумав, начал пока одноочко." - Все это бесконечно поучительно, капитан, но неужели весь вашдоклад будет носить общеобразовательный харрактер? Надеюсь, вы отдаетесебе отчет в том, что Лорд Хронь не может, просто не имеет праваотдавать столько времени выслушиванию бесплодных басенок? - Сейчас вы убедитесь, Фрау, что мой доклад имеет исключительноприкладное значение. Перехожу к главному. Много лет назад буря разбила об остров несчастного островитянинаеще один корабль, то есть сам корабль остался совершенно целым и былскромным подарком судьбы злополучному отшельнику, но вес его экипаж допоследнего человека разбился и утонул. Цитирую дневник: "Тщательно все обдумав, я вошел в каюту, которая по всем признакампринадлежала капитану - об зтом свидетельствовало ее убранство ибогатство отделки. На стенах висело несколько картин в богатых золотых рамах. Одна изних, кисти Феофана Грека, изображала обнаженную нимфу и сатиров. Судяпо всему, картины стоили дорого, но я с горечью подумал, что мне, вмоем положении, их все равно ни кому не продать, а, стало быть, ониявляются для меня бесполезным хламом. На шифоньере красного дерева,который я впоследствии перетащил в пещеру, стояло несколько книг нанезнакомом языке, по-видимому на португальском. Тщателно все обдумав яприхватил и их с собой, надеясь со временем изучить язык. Забегаявперед должен признаться, что сколько бы раз в последствии я не бралсяза книги, понять язык так и не смог. Таким образом, единственнойкнигой на английском языке у меня была Библия, но читать ее былонедосуг. Открыв шифоньер, я прежде всего увидел полудюжину рубах тонкогоголландского полотна, которые впоследствии мне очень пригодились, ипоставец с дюжиной бутылок хорошего портвейна, который мне немедленноочень пригодился. Еще в шифоньере лежал большой мешок с золотымимонетами - соверенами, дублонами, дукатами и ореалами. "Бесполезныйхлам! - с горечью подумалось мне, - я отдал бы тебя весь за бутылку."Однако, тщательно все обдумав, я прихватил эти деньги с собой." - Любопытно бы узнать, где они? - быстро спросила Фрау Моргенштерн. - Терпение, Фрау, терпение! Терпение, терпение, терпение и еще разтерпение. "В глубине шифоньера стоял небольшой ящик, взломав который ялишился дара речи: в нем лежал знаменитый алмаз Карбонадо." - Где же он, - обретя дар речи, вскрикнула Фрау Маргрет. Лорд Хронь, вздрогнув, испуганно смотрит на присудствующих. У ЛедиЭлизабет отвисает нижняя челюсть до ключиц, а бедняга Питер Счахлзаходится в приступе мучительного кашля. Через минуту восстанавливается почтительная тишина и капитанторжественно продолжил: "Да! Мои глаза не обманывали меня: передо мной лежал знаменитыйалмаз Карбонадо! Алмаз ослепил меня своей величиной и блеском, я едвамог удержать его в одной руке. "Боже мой! - с горечью подумал я, - и подумать только, что этоталмаз, поисками которого занят весь цивилизованный мир, достался мне,для которого он является бесполезным хламом! Карбонадо! Алмаз,оцененный в свое время в пятьсот золотых мараведи, лежал в моей руке!" - Чего-чего? Что за... мандула? - осведомился Лорд Хронь. - Мараведи. Такая большая денежная единица. - Это сколько будет рублей? - Сколько, сколько... Пятьсот! Золотых! Мараведи... - Мараведи... - страстно прошептала Фрау Моргенштерн. "Тщательно все обдумав, - продолжает читать капитан, - я решилприхватить алмаз с собой и закопать в надежном месте с деньгами." - Так где же он сейчас? - тревожно спросила Фрау Маргрет. - Закопан в надежном месте, Фрау, - спокойно ответил капитан отведяглаза от рукописи. - Вы не откопали его из надежного места? - Бедняга испустил дух, не открыв нам тайны. Целый месяц командасудна вскапывала и перелопачивала остров, но ни какого надежного местамы не обнакужили. Понадобяться усилия большой группы людей. На мойвзгляд было бы целесообразно привлечь к такому делу негров. И так, япродолжаю: "Ящик, в котором хранится алмаз, заключал в себе еще и объемистуюрукопись, представляющую собой, так сказать, биографию алмаза начинаяс его появления на рынке, что случилось во Флоренции в XVI веке..." Звучит жуткая тревожная итальянская лютневая музыка и застывший взначительной позе капитан заслоняется титрами: КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИГЛАВА ВТОРАЯ ВЫСОКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ
"Люди, пришедшие на смену великой эпохе средневековья, были настолько низки, что отказали ей в названии культуры." Г.К.Честертон "Возрожденческое мирочувствование помещает человека в онтологическую пустоту, тем самым обрекает его на пассивность, и в этой пассивности - образ мира, равно как и сам человек, рассыпается на взаимоисключающие точки - мгновения." П.Флоренский На следующий день совершенно трезвый и злой Валера Марус, сделавкоммунальную уборку, включил телевизор аккурат перед началом "Папуасаиз Гондураса".... На экране прекрасная Италия в конце периода высокого возрождения.Кубы золотых на закате крепостей виднеются на отдельных холмах. Междужелтых хлебов по дороге скачут два всадника в черном: - Чем более жажду я покоя, тем дальше он бежит от меня. Вот и нынепредпринял я путь во Флоренцию в надежде отдохнуть от скотства всехскотов и хуже чем скотов, обивающих порог моего повелителя, а пущевсего этой старой неграмотной скотины Пуанароти, непристанноклянчащего у пресветлого моего покровителя деньги за свои корявыеподелки - так что мне иной раз неперепадала и десятина эскудо! Так жея должен был скрыться из Рима из-за одного поганого Ярыги, рыскающегоза мной с компанией таких же как он бандитов за то, что я очистил Римот одного шалопая - братца выше упомянутого поганого Ярыги. И вот я, распеленав шпагу, с деньгами при себе, выехал ночью воФлоренцию со своим отличным слугой Джулианом, добрым и очень набожым,как и я малым, только весьма охочим до чужих женушек и страшнымзабиякой - так, что случалось ему за день ухлопать двоих, а то ипятерых - и все по разным поводам. Имея спутником такого хорошего малого, я и не заметил, как скороталдорогу до Флоренции за веселыми рассказами моего слуги, лучше которогои свет не знал. По приезду я не мешкая отправился к великому герцогу Козимо,покровительствующего всем художникам, и если уж такой проходимец какЧеллини при его дворе катается как сыр в масле, сколько ж большепочестей должно полагаться мне? Обратившись к герцогу с этой и ей подобными речами, я его весьма ксебе склонил и он попросил немедля показать образцы моего искусства.Я, недовольный, возразил что их у меня покуда нет, но как только онпредставит деньги, мастерские и место, где приложить силы, как то,например, расписать что-нибудь, я немедля явлю ему все свое немалоемастерство. Пока обескураженный герцог размышлял, я непереставая хулил егоприхлебателей - Челлини и Бандинелли, за здорово живешь получающих додвухсот и более скудо жалования, не считая выклянченного сверх того. - Удивляюсь только, - в завершении произнес я, - почему один изэтих двух отирал не ухлопал до сего дня другого, или "не замочил", какпублика такого рода изъясняется. Вот уж, воистину получилось бы как пописанному: "Один гад пожрал другую гадину". Ведь Бенвенуто за своюпоножовщину давно заслужил веревку на шею. Герчог взял тогда в руку чашу работы незванного Бенвенуто Челлини исказал: - Да, у Челлини было много неприятностей и в Риме и в Милане, да иво Флоренции... Но уще ли твой вкус так высок, что эту чашу уж и неназовешь работой мастера! Снисходительно взглянув на чашу, я, клянусь, так ответил: - Государь мой, Бенвенуто бесспорно, мастер первостатейный, нотолько в одном - деньги выколачивать! Дивясь моим справедливым словам, герцог Медичи отвел мне ипомещение и сто скудо в задаток работы. Я между тем уже и придумал, как прославить свое имя, надо сказатьскотской Флоренции. В капелле Барди стены расписаны живописцем ДжоттоБондоне, чему уже больше двух веков. Работа эта по причине тупостинравов славная, ныне смеха даже не достойна: фигуры как чурбаны,мрачные, как скоты, тухлые цветом. Так вот, задумал я эти фрезки переписать заново, неизмеримо лучшимманером. Для того наняв натурщицу, приступил я к рисованию картонов, чтобыпоказать и их герцогу, склонив его к переписанию названной капеллыпо-моему, в чем виден резон каждому скоту. На первом картоне я стал изображать святую Терезу, и так, чтобы мояработа ни в чем не походила на работу этой скотины Джотти. Я рисовалсвятую Терезу с моей весьма не дурной собой натурщицы - дамы стройной,цветущей, с блестящими глазами, распущенными волосами, вполупрозрачных одеждах, едва прикрывающих голые персы. Работа у меня пошла было медленно, так как я здоров и очень хорошсобой, и природа моя все время требует своего. Понятно, что я сталпринуждать натурщицу удовлетворить моб природную надобность. Но вместотого, чтобы принять это за великую для себя честь, мерзавка так сталаорать и сопротивляться, что я склонил ее к плотским утехам с великимтрудом. От этого скотского сопротивления я делался взлохмочен иобессилен, и работа пошла через пень-колоду, так что герцог уж усталсправляться о картонах через моего мерзавца Мажордома. На беду пропал мой слуга Джулиано, прежде посильно помогавший мне вработе, и в обуздании строптивых натурщиц; наверное славного малогоисподтишка пырнул ножом какой нибудь рогоносец-муж, потому что вчестном бою мой слуга легко мог проткнуть любого увальня обывателя. Приключилась со мной и другая беда. Как то вечером, когда явозвращался от герцога, у которого просил денег для продолженияработы, ко мне подошел какого-то скотского вида старикашка и спросил,не я ли тот прославленный живописец, что прибыл из Рима в эту богомзабытую Флоренцию. Приостановясь, я подтвердил это, как вдруг этотзасранец начал что-то брехать и балаболить голоском, из чего я понялчто он отец моей строптивой натурщицы. Я велел ему проваливать своей дорогой, но старикашка, совсемзайдясь, думая меня таким образом разжалобить, стал брызгать слюной иплакать крокодиловым плачем. Я, посмеявшись, потрепал его по плечу ипредложил ему скудо, но негодяй только пуще взъярился и стал грозить"праведным отмщением". Я было рассмеялся, представив себе, как этот старикан своимипаучьими руками бъется со мной на шпагах, но затем сообразил, что уэтого негодяя хватит злости нанять какого-нибудь бандита или подсыпатьмне толченого алмаза через свою мерзавку-дочь. Поэтому, так как улица была совершенно пуста, мне ни чего неоставалось делать, как выхватить кинжал и ударить старого пройдохудва-три раза. Он захрипел и свалился в канаву, а я, закутавшись вплащ, горько скорбя, что негодяй-старикашка вынудил все-таки менявзять грех на душу своими угрозами. Однако, как не трудно было мне, картон продвигался, святая Терезабыла уже как живая, хотя моя мерзавка-натурщица вовсе не могла принятьтот лукавый и прелестный вид, в котором я изображал святую Терезу, анапротив, голосила и обливалась слезами; ублажать свою плоть с нейиной раз было неприятно. В тот день, когда я закончил картон и с облегчением выгнал мерзавкупрочь, герцог в нетерпении сам явился в мастерскую, и когда увиделэтот мой законченный картон, тотчас развеселился донельзя. Я,чувствуя, что железо горячо, стал справедливо поносными словамиговорить о прихлебателе Бенвенуто - седомите, сравнивая его убогиеподелки со своим картоном - а ведь на стене фрезка получится впятьдесят раз лучше! Герцог принужден был солласиться со мной, сказав, что моя работадействительно выше всяких похвал, и он никогда не помышлял ни очемподобном; затем он в моем присудствии приказал мажордому завтра женачинать работы по грунтовке стен в капелле Барди. Я, весьма довольный, остался размышлять об искусстве, велел слугепринести мне вина и еды, но не успев я закончить трапезу, как слугадоложил, что меня хочет видеть капеллан названной капеллы Барди.Понимая естественное желание этого человека скоро увидеть картон,который вскоре, переписанный на стену, будет украшать капеллу, я велелвпустить его. Капеллан вошел, едва пролепетав приветствие, и сразу впился глазамив картон. Я, будучи в отличном расположении духа, на живом примерепояснил ему различие между мазней средневекового богомаза и ярким,истинным искусством нового времени. Тогда этот скотина ответил мне,что моя святая тереза вызывает только соблазнительные мысли, а фрезкиДжотто переполняют скорбной твердостью и вызывают очистительный полетдуха. К сожалению, вместо того, чтобы приказать вытолкать взашей этубезграмотную и невежественную скотину, убедившись, что разговаривать сним не о чем, я снизошел до разговора. Я сказал, что видно он ни ухом ни рылом не смыслит в искусстве, разне знает цену дедовским приемчикам своего мазилки, который иперспективы-то не пронимал. Даже Вазари в своих, впрочем довольноскотских жизнеописаниях художника прошлого, ничего не мог о Джоттосообщить интересного, чем то, что однажды, выйдя на прогулку, этотмазилка был сбит с ног свиньей, чем всех весьма развеселил. Но Капеллан меня не слушал вовсе, все спрашивал, ужели правда, чтогерцог разрешил раскрасить фрезки Джотто. Поняв, что это так и есть,этот окончательно оскотинившийся скот стал умолять меня отказаться отзамысла, стал хватать меня за одежду и яриться. Я раз и другой пригрозился расквасить ему морду и дал ему хорошеготумака, а этот скот, тупой, как мужик из Прато, сам вздумал толкатьменя, и бросился к картону, как бы желая попортить. Я опередил его и ссилой толкну