Поднявшись из-за стола, Кессиди покинула комнату. На лужайке около центрального корпуса она увидела Кемерон Гриффин. Стоит повторить, что Кессиди не верила никому, но была склонна доверять Гриффин. Подойдя к ней, присела рядом. Кемерон отложила книгу в сторону.
- Кажется, у Абигайль есть план, - сказала Кессиди.
- Да? И какой?
- Я пока не уверена, - задумчиво ответила Кортес. – Но я кое-что поняла. Абигайль может стать той бомбой, которая рванув, приведет Столицу к новому миру.
- Что это значит?
- Кажется, Аби может обмануть великого лжеца, - спокойно пояснила Кессиди.
- У меня возникала мысль о том, что Аби насквозь видит баронессу Мелинду, - призналась Кемерон.
- Может быть, может быть… - пробормотала Кессиди. – Главное, чтобы Абигайль не поддалась эмоциям, как это у нее часто бывает, и не наделала глупостей.
- Ты думаешь Гринник все еще ее идеал?
- Ее идеал Гринсон, - с усмешкой ответила Кортес. – И если она им останется, то…
Кессиди замолчала. Если Гринсон им останется – да здравствует новый мир!
***
После занятий, я решила разыскать Вилл и сообщить ей о последних новостях. В одном из коридоров меня нагнал Пасторе.
- В чем дело? – спросил он.
- Мы должны общаться с тобой естественно, - ответила я. – А то Мэл, что-то там себе успела надумать!
- Хм… Ладно, - подумав, произнес он. – Но девушка у меня есть!
- Да мне вообще все равно!
На очередном повороте коридора мы разошлись в разные стороны. Выйдя на улицу, я заметила Мелинду с Дмитрием и Каплана. Я взглянула на часы, скорее всего Вилл сейчас в корпусе. Поэтому я поспешила навстречу Каплану. Выглядел он каким-то хмурым, подойдя поближе, я поняла, что он чем-то серьезно разозлен.
- Извини, Аби, мы поговорим в следующий раз! – резко ответил он.
Я поспешила скрыться. На собственном опыте знаю, что если человек зол, лучше оставить его в покое. Идти в Серебряный корпус мне было лень, поэтому я вернулась в комнату и засела за ноутбук. Ближе к шести вечера в комнате появилась Мелинда. Плюхнувшись на свою кровать, она посмотрела на меня.
- Знаешь, Аби, я, кажется, влюбилась, – медленно произнесла она.
Мне очень захотелось что-нибудь съязвить, но я сдержалась.
- Я влюбилась по-настоящему! – восторженно пищала Мелинда. – Впервые после смерти Роджера, я вновь ощущаю это чувство. Я вновь понимаю, что могу любить!
- И кто же твой избранник?
Я была готова к любому ответу. У меня в голове тут же сформировался безумный списочек возможных претендентов баронессы. Безумие начиналось с Шелдона Пасторе и Ричи Спенсера, заканчивалось не менее безумно: Джулианом или, что вообще за гранью какой-нибудь Анникой Ле Рой. Но если без шуток, то я предполагала кто этот человек.
- Это Дмитрий, - подтвердила мои догадки Мелинда. – Раньше я думала, что между нами нет ничего общего, но теперь я понимаю, что он мне не безразличен. Что он тот человек, который мне нужен.
У меня на этот счет было другое мнение, но я посчитала, что сейчас оно будет неуместным. Но удержаться от подкола я не смогла.
- А я думала, что твое сердце безоговорочно похитила Гринсон!
- Это не смешно! – отрезала Мелинда.
- Да ладно? А как же тот поцелуй?
- Во-первых, меня поцеловала она, я уже говорила об этом! Во-вторых, поцелуй выражал слова: «Живи и наслаждайся, маленькая дрянь! Пока у тебя есть такая возможность!». Ясно?!
- Yes, of course, - улыбнулась я. - Do not be angry, my favorite baroness!
- Я ненавижу твой дурацкий юмор! – беззлобно сказала Мелинда.
- Простите, госпожа! – я улыбнулась еще шире.
- Если ты не прекратишь меня так называть, я тебя накажу! – пообещала Мелинда.
- Да! Сделай это! – весело воскликнула я.
Повисла пауза, после чего комнату разрезал наш громкий хохот. Отсмеявшись, баронесса посерьезнела.
- Блин, Аби, ты не понимаешь! Раньше лучшее, на что я могла рассчитывать, так это брак по расчету. На сегодняшний момент, я могу встречаться с Дмитрием, ничего не боясь!
- Да, этот Дмитрий… Ты хоть фамилию его знаешь?
- Конечно, знаю! Расколин он!
Мелинда Расколина, ну, могло быть и хуже! Я улыбнулась уголками губ. Интересно, Мелинда уже дошла до стадии, когда начала примерять его фамилию? За окном сгущались сумерки, еще один день октября подходил к концу. Наверное, стоило собрать на завтра сумку и постараться раслабиться, но делать это как оказалось еще рано. Внезапно проблема номер три активировалась.
- Кстати, Аби, что у тебя там с Пасторе? – гневно прищурившись, прошипела Мелинда.
«Проклятье! – подумала я»
- Ничего, - пожав плечами, ответила я. – Просто этот идиот, конкретно достает меня!
Не знаю, поверила мне Мэл или нет, в любом случае, о том, что там у меня с Пасторе я рассказывать ей не собиралась. И рассказывать о сенатском заговоре я тоже была не намерена. Что-то мне подсказывало, что еще слишком рано паниковать. Хотя, я обычно делаю это заранее, но в этот раз стоит повременить. Невольно я подумала о девушке Пасторе. Даже такого идиота кто-то любит, Мелинда похоже серьезно настроена к Дмитрию, а я как всегда в каком-то болоте. Что там с Джулианом? Где он вообще? Мог бы и позвонить! Неожиданно я поняла, что мне придется позвонить ему самой, а заодно спрошу у него, кто такие эти Глен и Беннет. Схватив мобильник, я вышла из комнаты. После первого же гудка Джулиан поднял трубку.
- Привет, Джул, - бодренько произнесла я. – У меня к тебе просьба.
- Да, я слушаю.
- Ты случайно не знаешь кого-нибудь из сената по имени Глен и Беннет? Мне очень нужно!
- Хм… Я знаю как минимум семерых с такими именами, - подумав, ответил он. – Тебя кто конкретно интересует и зачем?
- А ты можешь составить список? – спросила я. – Я хочу кое-что выяснить, как только все узнаю, непременно расскажу!
- Ладно, - лениво произнес он. – Я сейчас занят, как освобожусь - пришлю список.
- Спасибо, ты очень помог! – воскликнула я.
Попрощавшись с Джулианом, я вернулась в комнату. Мелинда сидела за ноутбуком и что-то набирала на клавиатуре. Я села рядом и призадумалась. За что народ любит ее? Я уже приходила к выводу, что за ее человечность. Тогда за что любят Кессиди Кортес? Кессиди это недостижимый идеал. Кессиди в глазах жителей Столицы почти бог, а боги не совершают ошибок, а еще боги бессмертны. Что если я ошибалась на счет Кессиди? И может быть именно она одна действительно достойна всей власти. В конце концов, она же вытащила Дэна с рудников, а это говорит о том, что в ней намного больше человечности, чем я себе думаю. Она поступила так даже не из-за того, чтобы я встала на ее сторону, ранее я уже говорила ей о том, что не брошу Гринник. Тем более она считала, что победа и так у нее в кармане. Кессиди проявила человечность, показав этим, что способна на бескорыстные поступки. И она и Мелинда доказали мне, что могут быть простыми людьми, что могут отбросить в стороны свои маски и образы. Но опять же, это еще ни о чем не говорит. Мелинда могла лгать, у Кессиди могли быть свои цели. И я опять не знаю, в чем разница, какая чаша весов должна в итоге перевесить.
Что если я делаю все не так? Ведь Гринсон написала в своем письме, что сны могут лгать. Может быть Мелинда не обречена, а Кессиди действительно заслуживает того, чтобы ее заветная мечта сбылась?
Моя карта все еще ребус, карта Мелинды – мишень. Может сны лгали уже в тот момент? Хотя вряд ли. Скай тому живое… Скай тому подтверждение. Я почувствовала безысходность. Может устроить между ними поединок? Кто победит, тот победит. Нет, это же смешно.
- Аби, почему ты грустишь? – спросила Мелинда.
- Я не знаю, что мне делать, - честно ответила я. – Я не понимаю, где правда, а где ложь…
- Это и обо мне? – спросила Мелинда. – Можешь спрашивать меня обо всем. Я отвечу тебе!
Какой соблазн! Я не могла этим не воспользоваться. Вот только Мелинда не могла ответить на терзающие меня вопросы.
- Из-за чего ты поссорилась с Амандой? – не выдержала я.
- Аманда малолетняя дура! – прорычала Мелинда.
Ну, это я знаю и без нее! На вопрос Мелинда так и не ответила. Блин, что же там произошло?! Ладно, похоже, Миранда была права, мы об этом никогда не узнаем.
В дверь постучали, встав с кровати, я пошла открывать. На пороге стоял Каплан. Не оборачиваясь, я закрыла за собой дверь, и мы направились в холл Платинового корпуса. Там оказалось много народу, поэтому мы решили спуститься в атриум. Там тоже был народ, но свободных и уединенных мест было предостаточно.
- Извини, что нагрубил, - произнес Каплан. – Настроение было ни к черту, вот и сорвался!
- Ничего, я тебя понимаю, - улыбнулась я. – Как у тебя дела вообще?
- Все нормально. В это воскресенье будет ответственный матч, я хочу, чтобы ты пришла.
- Ладно. Я приду. Ты будешь в составе столичной сборной?
- Да. Там еще Спенсер будет, - кивнул Каплан. – Он наш капитан.
- Здорово! Надо договориться с Шантал, - произнесла я. – Вместе пойдем.
***
Вилма Монтескью забравшись с ногами на кровать, читала книгу на французском. С ней в комнате жили еще две девушки, но на данный момент их не было. Вилл наслаждалась тишиной. Если быть точным, Вилл наслаждалась затишьем. Абигайль давно не наведывалась к ней с мозговым штурмом, это могло означать только одно. Она копит информацию, чтобы в один момент нагрянуть и свалить на нее тонны новостей. Вилл была к этому готова, наоборот ей даже нравилось разбираться в тех загадках, в которых погрязла Аби. Ей нравилось строить предположения, пытаться дать ответы на запутанные и сложные ответы. В чем-то Вилл была похожа на Аби. Они обе были уперты и всегда шли до конца. Так что, Вилл ждала прихода Аби, этого же ждал и Монтео Накамура, успевший, за последние пару дней, изрядно достать Вилл вопросами, где там запропастилась Абигайль.
Последние десять минут Вилл тупо таращилась на текст, но не видела перед глазами ни строчки. Нет, она еще не знала, что Хайди Браунинг перевела для Аби дневник Клементины О` Гринн, ее мысли занимала другая особа, которая предпочитала к себе обращение не иначе как Гринсон. Вилл никогда с ней не общалась, лишь наблюдала издалека, но она знала, что Абигайль души в ней не чаяла. Пожалуй, Гринсон можно было назвать кумиром Абигайль. Тогда спрашивается, кто для нее Мелинда Гринник? Возможно, когда-то на месте Гринсон была именно Мелинда, но на сегодняшний момент Мелинда для Аби, если и не обуза, то тот человек, с которым Аби не знает, что делать. Но и это не так сильно волновало Вилл, она верила, что Аби как-нибудь сама разберется с баронессой Гринник, в конце концов, их история началась без нее. Вилл занимала история Аби и Гринсон. Сейчас, по мнению Вилл, Аби идет по дорожке, которую для нее наметила Гринсон, причем идет Аби вполне добровольно, а значит, Аби уже приняла решение. Возможно, это решение на подсознательном уровне и сама Абигайль еще этого не понимает, но ее поступки и действия говорят сами за себя. Абигайль открыто заявляет о том, что хочет нового мира, но вряд ли она понимает, что значит новый мир и что он за собой скрывает. Вилл тоже смутно себе это представляла, но искренне считала, что Столице новый мир необходим. Они с Монтео уже говорили Аби, что полностью на ее стороне.
Вилл улыбнулась своим мыслям. Гринсон должна была оставить инструкции и она наверняка их оставила. И Вилл знала один из пунктов этой инструкции. Абигайль придется попрощаться с Мелиндой Гринник. Проблема в том, что Аби либо боится это делать, либо из-за своей упертости не хочет это делать.
- Зачем тебе Гринник? – пробормотала себе под нос Вилл. – Кто она для тебя?
Гринник сделали Абигайль рабом, зачем продолжать ими восхищаться? Вдруг Вилл выпрямилась на кровати. А ведь не Гринник виноваты в том, что Аби стала рабом. Гринник наоборот сделали ее столичной звездой. Вилл подскочила на ноги, книга упала на пол. Какая-то мысль крутилась у нее в голове, но она никак не могла ее уловить. Девушка забегала по комнате, но это не помогло. В таком состоянии ее застали соседки по комнате, и Вилл пришлось успокоиться и вновь засесть за книгу. Вопрос остался открытым. Аби, зачем тебе Гринник?
Глава 37.
Шелдон Пасторе с наслаждением развалился на диване. Он и несколько его дружков только что спустились в атриум. Его друзья о чем-то разговаривали, шутили, но Пасторе вот уже несколько минут пристально наблюдал за Абигайль Уилсон, в компании какого-то парня, кажется, это был футболист Сет Вагнер, расположилась на самом уединенном диване атриума, находящемся почти вне поля зрения глаз. С той ночи, которую они провели в подпольном доме «Семь чудес» он ни разу не вспомнил о ней. Но сейчас, увидев ее рядом с этим Вагнером неожиданно задумался. Во-первых, не нужно быть идиотом, чтобы понять, что Абигайль Уилсон ярый фанат баронессы Мелинды и всех Гринник в целом. У Пасторе были свои счеты с Дрянной баронессой, она злила его, с некоторых пор его злила и Уилсон, а именно своей одержимостью этой лживой ирландкой. Если честно, Пасторе не знал и не понимал их отношения, он не хотел задумываться, что там между ними происходит. Конечно, у него были свои мысли на этот счет, но опять же, он не горел желанием их высказывать.
Вся Столица не могла понять кто Уилсон и Гринник друг другу. Заклятые враги или закадычные подруги? Наверное, этого не знали даже они сами. В кармане брюк Пасторе завибрировал телефон, извещая владельца о входящем звонке. Лениво достав телефон, он взглянул на экран. Звонила его новая девушка Кассандра Свенссон. С ней он познакомился полгода назад, и она ему нравилась. Что самое странное (для большинства окружающих) он тоже нравился ей. Взглянув на высветившуюся фотографию на экране, подумав, Пасторе отрубил звонок. Он перезвонит ей потом, сейчас его мысли занимала, мило беседующая с Вагнером Абигайль Уилсон, чьим парнем, а это знала вся Столица, был молодой барон Джулиан Гринник. И вот опять эти ирландцы!
Пасторе поморщился. Какого черта Уилсон криком кричит о том, что этот Гринник ее принц на белом коне, но при этом явно имеет какие-то виды на этого футболиста. Пасторе усмехнулся, и она еще о нем что-то там говорит. Увидев, что они собираются уходить, он поднялся на ноги. Жестом велев дружкам оставаться на месте, он направился им на встречу. Упускать такую возможность Пасторе не собирался. Поравнявшись с ними, он наклонился к Уилсон и негромко, но отчетливо, смакуя каждое слово произнес:
- Бароны, баронессы, ты же так одержима титулами, с чего вдруг простой футболист?
Брови Уилсон сошлись на переносице. Пасторе и так знал, что она ответит.
- Ты идиот! – гневно бросила она.
- Я говорю как есть, а ты мутишь воду! – крикнул он ей вслед.
Оглянувшись, девушка пронзила его злым взглядом. Пасторе усмехнулся, похоже, он ее зацепил. Посмеиваясь, он вернулся к своим дружкам.
***
Вчерашний вечер мне напрочь испортил Пасторе, своим дурацким высказыванием. Я злилась на него до сих пор. Чертов идиот!
Всю оставшуюся неделю я планировала посвятить дневнику Клементины О` Гринн. А это могло означать лишь одно, к концу недели мне понадобится мозговой штурм. А мозговой штурм не возможен без Вилл и Монтео. Из этого следует, что в пятницу мне придется отправиться в продуктовый магазин и запастись кофе с крекерами. Джулиан так и не прислал мне список, но я не унывала, он же сказал, что занят. В любом случае, я всегда могла ему перезвонить и напомнить об этом. Да и этот список сейчас не был так важен для меня. Я сидела в библиотеке, передо мной мой ноутбук. Я думала над тем, что в этой истории слишком уж много действующих лиц. К имеющемуся списку присоединился еще и Пасторе. От него, конечно, была польза, но я не была уверена в этом человеке ни на грамм, к тому же его постоянные тупые шуточки раздражали меня до чертиков. В отношении Мелинды он так же не мог быть моим союзником. Пасторе скорей бы соорудил в своем шкафу алтарь, посвященный Кессиди Кортес, нежели встал в одну очередь с Мелиндой. Меня никак не оставляла мысль о том, что он ждет подходящего момента, чтобы отомстить баронессе. Следует взять и его на контроль. Мне не нужны лишние проблемы, касательно Мелинды, которая вроде и говорит, что поможет мне в любой ситуации, на деле не делает ничего. Мне вдруг остро захотелось оказаться в своем импровизированном аналитическом центре, расположенном в подвале нашего с Дэном дома. Но до пятницы мне предстояло разбираться на месте. Я создала новый текстовый документ и замерла. Пожалуй, не стоит записывать все подряд на этот компьютер, это может быть небезопасно. Но кое-что записать все же следует, иначе я попросту потом не вернусь к этой мысли.
Начать я решила с простого. Всего-то нужно разобраться в том, кто есть кто. Я создала таблицу из двух колонок и стала вписывать туда имена. Я решила не брать во внимание людей по фамилии Гринник и Кортес. Гораздо больше меня интересовала Цитадель Мира и заговорщики из сената. Получилось у меня следующее.
| Цитадель Мира | Заговорщики |
| Георгий Власов Кристина Власова (?) Ли Гринсон Шутник (?) | Роджер Чендлер Филипп Джурай Глен … Беннет … Кемерон Гриффин (?) Орландо/ Кессиди Кортес (?) |
Я пока не поняла, какую роль играет Кемерон, но все равно вписала ее имя в таблицу. Так же я не знала, имеют ли к заговору какое-то отношение Орландо и Кессиди Кортес. С Цитаделью Мира тоже было не все так гладко. Я почти не знала ее членов, и дочь Власова Кристину вписала наугад. Да и кто этот загадочный человек в маске, называющий себя Шутник тоже непонятно.
Можно было бы еще нарисовать связи, исходящие от этих колонок, но я решила этого не делать. Понятно, что Кессиди Кортес и Цитадель Мира связаны между собой. Волков тоже какое-то отношение имеет к Власову, а еще к Гринсон. Какое, я пока не знала, да и он никогда не отвечал на мои вопросы. Огромное количество связей тянулось и от моего имени. Туда входили агитаторы, Вилл Монтескью, Монтео Накамура, Волков, Мелинда Гринник, Кессиди Кортес, Цитадель Мира, а теперь еще и Шелдон Пасторе. К тому же Кемерон Гриффин так же была связана со мной и с Кессиди. Это могло означать, что Кессиди возможно что-то знает о готовящемся заговоре, который сулит восхождение ее отца Ордандо Кортеса к цели, под названием высшая столичная власть. Интересно…
Я откинулась на спинку стула. Получался какой-то дико сплетенный клубок. Неожиданно я поняла, что кого-то упускаю. Существует еще один человек, который что-то шарит в этой, мягко говоря, запутанной истории. Мне осталось выяснить, кто такая Меделин Кларксон.
Я стерла таблицу и крупными буквами посередине страницы написала:
МЕДЕЛИН КЛАРКСОН -???
Вилл очумеет, когда я все это на нее вывалю. А ведь я еще не прочитала перевод дневника Клементины. Там тоже наверняка не все так просто. Вздохнув, я закрыла крышку ноутбука. На часах 15:25, а это значит, что пора прогуляться до столовой и зарядить мозги. Сначала я зашла в комнату и оставила там ноутбук. А потом влетела в столовую. Сегодня главным блюдом были блинчики с клубничным варением. Наложив себе не хилую гору из блинов, облив их обильно вареньем, прихватив кофе, я огляделась в поисках свободного столика. Свободно оказалось рядом с Шантал Пасторе, то есть с Шантал Спенсер. Отличный повод договориться с ней на счет похода на предстоящий футбольный матч, в котором должны были участвовать, как Каплан, так и Ричи Спенсер. Поздоровавшись с ней, я села рядом.
***
Кессиди Кортес только что пообедала и теперь направлялась в комнату. Тяжелая сумка натерла ей плечо, и она собиралась избавиться от пары тройки учебников. В комнате было пусто. На кровати, принадлежавшей Абигайль лежал ноутбук. Подумав, Кессиди раскрыла его. Абигайль даже не удосужилась закрыть ранее созданный файл. Увидев надпись на экране Кессиди нахмурилась. Похоже, Абигайль что-то подозревает. Кессиди закрыла ноутбук и задумалась. Она совсем не горела желанием, чтобы Аби была посвящена во все аспекты ее плана. От Аби требовались лишь ее сны, остальное не ее дело. Но, черт возьми, это же Абигайль! Она голову свернет, но докопается до сути! Чертова упертость этой девушка злила Кессиди. Мотнув головой, раскидав этим движением длинную прямую челку, Кессиди приняла решение. Надо дождаться следующего сна Аби, Кессиди чувствовала, что он будет решающим и начать воплощать свой план в жизнь.
Ручка двери повернулась, Кессиди поспешно вскочила с кровати. В комнату вошла Мелинда Гринник.
- Что ты тут делаешь? – хмуро спросила баронесса.
- А ты? – изогнула бровь Кессиди.
В ответ Мелинда лишь скривилась. Застать в комнате Кессиди не входило в ее планы. По традиции сейчас должна начаться песня. Так и случилось.
- Что думаешь? – туманно спросила Кессиди.
- О чем ты? – вздохнув устало переспросила Мелинда.
- На счет Аби. По-моему ей жмет петля…
- Я не приказываю ей, что делать! – гневно возразила Мелинда. – А вот ты нагло используешь ее!
- Я? Ну, конечно, - язвительно осклабилась Кессиди. – Я же всегда ее использовала в своих целях. Я всегда ее обманывала. Постой! Это же я сделала ее рабом!
- Заткнись, Кортес! – ощетинилась Мелинда. – Ты гадина! Абигайль свободна, а еще она моя подруга и я…
- И ты наивно в это веришь! – перебила ее Кессиди. – Послушай, ты действительно думаешь, что ты до сих пор кумир для Абигайль?
Мелинда молчала.
- Боже, Гринник! А кто тогда Ли Гринсон?
Глаза Мелинды сузились. Кессиди язвительно улыбалась. Сейчас, по плану Кессиди, ролики в голове баронессы Гринник должны заработать, и она поймет, что Абигайль уже давно сорвалась с поводка.
- Я, надеюсь, ты сдохнешь! – прошипела Мелинда. – И сдохнешь ты проигравшей!
- Не горячись, дорогая баронесса, - усмехнулась Кессиди. – Твое имя в списке первое, ты же это знаешь!
Гринник болезненно поморщилась. Она знала, что находится в шатком положении. Так же Гринник понимала, что Гринсон, пусть даже мертвая, значит для Аби очень много. Но так же она знала, что Аби никогда и ни при каких обстоятельствах не станет помогать Кессиди Кортес. Абигайль панически боится эту белобрысую стерву. Но так же Мелинда понимала, что Кортес права в том, что если бы Гринсон была жива, Аби выбрала бы ее, а не Мелинду. Чтобы на сегодняшний момент Абигайль безоговорочно выбрала Мелинду, ей предстояло из Мелинда Гринник превратиться в Ли Гринсон, то есть, сделать так, чтобы Абигайль поверила ей так же, как она верит этой самой Гринсон.
- Я станцую на твоей могиле, имей в виду! – зло бросила Мелинда.
- Я первая напишу тебе некролог, - улыбнулась блондинка. – Он бы тебе понравился.
Ярость всколыхнулась в груди баронессы, но она сдержалась. Кортес просто издевается над ней. Мелинда все бы отдала, чтобы увидеть лицо Кортес в тот момент, когда та поймет, что проиграла.
***
Когда я вошла в комнату, там царил такой негатив, что у меня заболела голова. Мелинда и Кессиди с разных концов комнаты посылали друг в друга уничтожающие взгляды. Сначала я хотела разозлиться, но потом меня это даже позабавило.
- Боже, вас ни на минуту нельзя одних оставить! – иронично вскричала я. – Ну что вы как дети малые!
В ответ мне была угрюмая тишина. Я усмехнулась. Нет уж, сегодня я буду развлекаться.
- Хорошо. Значит, будем мириться! – заявила я.
Глаза Кессиди изумленно расширились. Мелинда возмущенно подскочила на ноги.
- Но, Аби, это Кортес…
- Я? Ничего подобного! – не дав договорить баронессе, вскричала Кессиди.
Мне хотелось хохотать в голос, но я сдержалась. Я уже открыла рот, чтобы продолжить начатую мысль о примирении, но не смогла вставить и слова в поток ругани, которой одновременно разразились Кортес и Гринник. Подумав, я присела на кровать, пусть проорутся. Вообще жить с этими двумя в одной комнате становится тяжко. Может попросить куратора прописать меня в другую комнату? Но что тогда случится с комнатой и с ними, если меня отсюда отселят, мне страшно было подумать. Решив, что мой переезд только все осложнит, я передумала это делать. Если они и в присутствии меня бодаются, что тут будет без меня. Новенький подселенец этого просто не выдержит. Тем временем Гринник и Кортес продолжали ругаться, я взглянула на часы. Прошло три минуты. Хорошо, пора вмешиваться.
- А ну, тихо! – что есть мочи гаркнула я.
Моментально в комнате воцарилась тишина. Я поднялась на ноги и встала между ними. Глаза обеих метали искры. Меня, если честно, это все забавляло. За то, что я сейчас с ними проделаю, они меня никогда не простят, но это того стоит.
- Дайте мне руку! – велела я.
Мелинда и Кессиди послушно протянули мне руку. Я взяла их за кисти и вложила ладонь Мелинды в ладонь Кессиди. Лица обеих перекосились. Я закусила нижнюю губу, сдерживая смех.
- Пожмите руки! – строго произнесла я.
Нехотя они исполнили мое желание. Но на этом обряд не заканчивался. Я буквально физически чувствовала их злость.
- А теперь повторяйте за мной. Мирись-мирись и больше не дерись!
- Но, Аби! – попыталась возразить Мелинда.
- Я сказала! – отрезала я.
- Мирись-мирись… - буркнула Кессиди.
- И больше не дерись, - без особого энтузиазма закончила Мелинда.
Ну, вполне неплохо. Я отпустила их руки. Рукопожатие тут же разорвалось. Девушки разошлись в разные стороны комнаты. Кессиди шагнула на свою сторону комнаты и с силой задвинула раздвижные двери. Мелинда мрачно плюхнулась на свою кровать.
- Что эта за хрень? – зло спросила она меня.
Я пожала плечами. Мне впервые за несколько дней было весело. Так ничего не ответив, я раскрыла ноутбук. Черт, кажется, я так и не закрыла ранее созданный текстовый файл с именем Меделин Кларксон посередине. Хорошо хоть таблицу стерла. Интересно, кто-нибудь из них это видел? Если да, то проблемой будет, если это видела Кессиди. Она мыслит гораздо прогрессивней Мелинды, хотя бы потому, что Мелинда последнее время занята только своим Дмитрием. Я задумалась, стоит ли ее спрашивать о нем? С одной стороны это признак заинтересованности, ведь подруги всегда интересуются любовными делами друг друга. С другой стороны как бы это не обернулось боком мне. Потому что, если она начнет донимать меня вопросами о Пасторе и Каплане, я не выдержу. Взвесив все варианты, я так и не определила для себя выгодный. Вскоре эта тема меня нашла сама.
Ближе к вечеру Кессиди куда-то ушла. Я же решила прогуляться до столовой и взять себе чай. Вернувшись в комнату, я обнаружила в ней постороннего. Мелинда и Дмитрий сидели на ее кровати и держались за ручки. Выглядело это до омерзения мило. Я замерла на пороге, не зная, что сказать. Глаза Мелинда смущенно забегали.
- Привет, - произнес Дмитрий, нарушив молчание.
- Привет, - тупо ответила я.
- Я Дмитрий, - поднявшись, он протянул мне руку.
Я сделала шаг на встречу. Вообще Дмитрий мне чем-то напоминал Дольфа. У Дмитрия темные короткие волосы, карие глаза. Ярким пятном его внешности была сережка в ухе. Улыбнувшись, я пожала протянутую руку и представилась.
- Ладно, я, наверное, пойду, - произнес он. – Увидимся, Мэл. Рад был познакомиться, Абигайль.
- Да. Я тоже, - произнесла я.
Дмитрий ушел, я повернулась к Мелинде. Баронесса с вызовом смотрела на меня. Вздохнув, я с ногами залезла на свою кровать.
- Okay! Рассказывай.
На губах Мелинды заиграла лучезарная улыбка. Мелинда щебетала не меньше часа, а то и больше. Я, конечно, прислушивалась к ее словам, в нужный момент старалась вставить какой-нибудь звук, тем самым показав, что слежу за ее словами. На деле же мои мысли были далеко. Я смотрела на светящуюся от счастья баронессу и не понимала себя. Я не понимала, почему так одержима ею и всеми Гринник в целом. В прошлом, меня притягивали ее тайны, я не понимала ее и пыталась в ней разобраться. То время прошло. Тайны раскрыты, сейчас я прекрасно понимаю, кто такая Мелинда Гринник. Что происходит сейчас? К чему очередные раунды? Кессиди утверждает, что люди не меняются, я так же многочисленное количество раз приходила к этому выводу. Мэл не изменилась, изменились обстоятельства. Она все та же озлобленная, горделивая, высокомерная и холодная баронесса, плетущая вокруг себя паутину лжи. Проблема в том, что теперь я вижу эти путы. Я панически боялась себе в этом признаться, но, похоже, Мелинда мне больше не интересна. А из этого утверждения истекает плачевный вывод. Мэл для меня больше ничего не значит, а если так, то весь мир прав, я смогу и должна ее убить. Но! Я этого не хочу. И все задают мне этот вопрос. А почему ты, Аби, этого не хочешь?
Я сорвала с ирландской баронессы все ее маски. Но разве это повод от нее отрекаться? Мэл Гринник стала мне подругой, почему я должна так жестоко ее предавать? Да, найдется миллион причин почему. Я всегда прощала ее, давала следующие шансы, но проблема в том, что баронесса пользовалась ими неосознанно. Она так и не понимала сути, за что и почему я ее прощаю. Я сама долгое время этого тоже не понимала. Но сейчас, кажется, я это осознаю.
Мелинда Гринник сделалась неотъемлемой частью моей жизни. Ведь, если вдуматься, моя столичная жизнь в какой-то мере зависела от нее. Мелинда была там фактором, который побуждал меня к действиям. В какой-то мере, мы друг для друга были этими побудителями. Я, как признавалась мне в этом баронесса, пробудила в ней интерес к жизни, к настоящей жизни, она в свою очередь так же заставляла меня двигаться. Мэл стала моим активатором, а я ее. Я билась за ее внимание, ее дружбу, таких людей как она я еще не встречала в своей жизни, и мне хотелось ее понять и узнать. В итоге пройдя через боль, обман и предательство, я добилась своего. Отказаться от нее сейчас было бы безумием! Да, она лживая и коварная, но так же она, пожалуй, самый родной мне человек в столичном мире лоска. Да, с ней не бывает просто, скорей наоборот, за последнее время главная боль под названием Мелинда Гринник превратилась для меня в хроническую мигрень. Возвращаясь к мысли о том, что она мне больше не интересна, могу сказать, что любимые фильмы тоже иногда надоедают, но ведь это не повод выбрасывать их на помойку.