– Беги, – прошептала Шандарис в сторону львицы и стала пятиться к двери сама, неотрывно следя за енотом. Она не предполагала, что когда-нибудь отважится на такое, и не знала до сих пор, чем же закончится поединок. Слишком могуч и опытен был ее учитель, она это знала, но дерзнула бросить ему вызов, потому что была уверена: нужно спасти хотя бы напарницу. Скунс стер бы Нейлор память и заключил бы ее разум в узком коридоре страхов и желаний, Шандарис это знала.
Может быть, именно дерзость придавала ей силы. Глаза енота потускнели, лапы дрогнули, и мантикора смогла наконец свободно шагнуть к заветному порогу.
– Прос-с-стите, учитель, – снова прошептала она, просачиваясь в дверь следом за Нейлор.
Енот выпал из кресла и долго сидел, опираясь на пол искалеченными передними лапами. Он смотрел на закрывшуюся дверь, куда смогла выйти его лучшая ученица, и поперек полос на его лице текли слезы. Впервые он был побежден другим Мистиком, но это не было поражение, и все, что он чувствовал – гордость за Шандарис и восхищение ее способностями.
– Я не мог повредить ей, она мое дитя, – пробормотал он наконец. – Что касается Нейлор... придется заняться ей позже, когда Шандарис не будет рядом. Она слишком много знает – ничего личного, но все же... слишком много, да.
Кряхтя, он забрался обратно в кресло и надолго задумался, уткнув нос в запястья.
Взгляд Нейлор был пустым и отрешенным. Она в полном молчании сидела за кухонным столом и баюкала свою раненую лапу. Шандарис, тоже не в лучшей форме, возвышалась напротив, прислонив голову к стене и прикрыв глаза. Свои последние силы они истратили на то, чтобы добраться до флайера. Потом львица с трудом включила автоматику и повернула машину обратно к дому. Как она смогла посадить флайер в таком состоянии, она и сама не понимала. За все время полета Нейлор не произнесла ни слова – и было видно, что после встречи со Скунсом она изменилась.
Дома она первым делом включила медсканер. Прибор показал трещину в ребре и небольшую кровопотерю, кроме того, была повреждена правая лапа – но это Нейлор и без медсканера поняла: кисть и предплечье были одной большой гематомой.
Сил у мантикоры и львицы не оставалось даже для того, чтобы привести себя в порядок: обе так и сидели в той же одежде, в которой лазили под землей.
– Так это твой учитель... Вы, видимо, давно знакомы, да? – наконец произнесла Нейлор. Однако голос ее был тих, а смотрела она куда-то в пустоту.
Шандарис в ответ кивнула почти рассеянно, потом, чуть помолчав, сказала:
– С-с-с незапамятных пор. Но я до сих пор не могу с-с-сказать, что знаю его. Не понимаю его мотивов, мыслей, стремлений и теперь. Но знаеш-ш-шь, я хочу сказать две вещи.
Мантикора поднялась легко, несмотря на усталость, и нажала лапой на кнопку чайника.
– Я никогда не смогла бы победить Скунса, однако это произош-ш-шло, – прошептала она, и пение закипающей воды почти поглотило ее слова. – Он позволил сразитьс-с-ся с ним, и он… я уверена, он все-таки отпус-с-стил нас по своей, а не по моей воле.
Она принесла чайник на стол и стала наливать кипяток в две чашки, на дно которых она насыпала каких-то трав. Вместе с паром в воздух взвился странный, легкий, неземной запах.
– Цветы с-с-с Меркурия… И второе, – продолжила мантикора. – Когда мы уже уш-ш-шли, он сидел на полу. Я услышала, как он думает, что доберется до тебя. Нейлор, он позволил мне ус-с-слышать это. Он хочет, чтобы я тебя оберегала. Значит, он и сам не уверен, что действует правильно. Он позволил нам разбиратьс-с-ся дальше, но мы должны это делать на свой страх и риск.
Она подвинула одну чашку львице, отпила из второй и вдруг улыбнулась.
– А может быть, я и вправду победила С-с-скунса и ошиблась во всех остальных выводах. Но мы вс-с-се равно должны разбираться на свой страх и риск.
– Спасибо… – вдохнув аромат горячего напитка, произнесла львица. – Ты же понимаешь, что он… Что он опасен. Мы должны сообщить МегаПолу о нем. Но…
Она подняла взгляд на Шандарис.
– Ты скажешь, что не стоит этого делать хотя бы потому, что это точно приведет к новым жертвам, да?
– Ты же видела с-с-сама, – кивнула Шандарис. – К тому же... МегаПол может о нем знать. Или знать, но "как-то забыть" – не по своей воле, конечно. Или по собственной... Потому что Скунс-с-с когда-то был очень крупным сотрудником в одной очень важной организации.
– Я… – Львица запнулась, дрожащей лапой со второй попытки достала промокшую сигарету из кармана и закурила. – Шандарис, мне страшно за тех, кто попадется ему на пути. Говоришь, что не понимаешь его мотивов и мыслей. Что, если он до сих пор был тут, на Терре, потому что чего-то или кого-то выжидает? Знаешь, я…
Сделав затяжку, но поняв, что раскурить сигарету так и не получилось, Нейлор бросила ее на пол и с размаху придавила ботинком. В ее влажных глазах читалось отчаяние.
– Он вскрыл мой разум как дикарь консервную банку затупленным ножом. Проник в каждый уголок моего сознания. Узнал обо мне все – все мои воспоминания, даже те, о которых я уже давно забыла, мои страхи, мою жизнь… Все, чем я была. Разобрал на части и использовал против меня. В конце, когда мы уходили, я тоже услышала, что он хочет со мной сделать. Нет… Увидела. – Смахнув слезы с глаз, львица опустила взгляд. – Я чувствую себя… просто изнасилованной. Опустошенной. Единственное, чего я сейчас желаю всем сердцем – убить его за то, что он сделал со мной.
Всхлипнув и замолчав, уставившись на полную кружку, она добавила уже шепотом:
– Слишком много эмоций, знаю. Прости, пожалуйста.
– Немножко много, – улыбнулась мантикора и слегка вздрогнула, потому что вихрь эмоций львицы и в самом деле был для нее жгуче-холодным ветром. – Но то, что ты чувствуеш-ш-шь, говорит вот о чем… Говорит о том, что мой учитель встретил такую Силу, которая сотворила с ним то же, что он сотворил с-с-с тобой. И он подвергся той же буре отчаяния и отвращ-щ-щения, что и ты. Думаю, он был бы рад убить эту С-с-силу, но не может, и потому пытается сделать так, чтобы больше с ней никто не с-с-столкнулся и не попал в такую же беду...
Она помолчала и спросила сама себя:
– Над чем он работал в пос-с-следние годы? Я не знаю! Надо узнать… Ос-с-собенно если это связано с капитаном Нокомис-с-с – от чего он хотел уберечь всех ос-с-стальных, когда пытался убить ее и ее команду?
И мантикора, которую напиток явно подбодрил, мягкими шагами прошлась вдоль широкого окна, рассеянно глядя на просторный вид за стеклом.
– Ещ-щ-ще, – наконец прошипела она, завершив раздумья. – Там, на месте прес-ступления, я почувствовала...
Она метнула в Нейлор желтый пламень взгляда.
– Маленькое сущ-щ-щество. Четкий след. Не Высший. Не Возвыш-ш-шенный. Был бы игруш-ш-шкой, не будь он... драконом.
На несколько минут повисла тишина, затем львица подняла чашку, сделала глоток и тихо произнесла, пытаясь отвлечься от жутких, тяжких мыслей:
– Это не может быть совпадением. Сейчас, подожди, – она медленно поднялась из-за стола и вышла в комнату.
Оттуда донесся грохот и комментарий Нейлор, которая, кажется, за десять секунд вспомнила все “крылатые” выражения на всех известных наречиях Терры.
– Вот, посмотри на это. Я не включала это в официальный отчет, потому что сначала решила, что это просто след от осколков при снятии отпечатков… – она протянула мантикоре рабочий датапад и встала рядом, указывая когтем на темный участок пикта, на котором отображалась часть дивана с разорванной обивкой. – Но потом пригляделась. Осколки не оставляют параллельных линий.
На краю дивана был виден отчетливый “отпечаток”, оставленной чьей-то когтистой лапой – но у любого Возвышенного лапы больше, да и движение было бы не таким.
– А другие следователи, если и заметили, подумали, что ш-ш-шалила домашняя котокош-ш-ш-шь, – задумчиво произнесла Шандарис, вертя снимок. – Но это он, это дракончик. Давным-давно я уже видела одного. Все с-с-сходится. Нейлор, нам нужно вс-с-стать на след. Узнать о моем учителе и его работе. Это с-с-секретно, но... это нужно. Ты полетиш-ш-шь со мной.
Последние слова она сказала приказным, но извиняющимся тоном.
– Иначе он тебя нас-с-стигнет. Прости.
– Полети-и-ишь… – задумчиво протянула та и улыбнулась. – Только давай хотя бы немного поспим и меня на скорую руку подлатают в больнице? А то от моей тушки будет больше вреда, чем пользы.
– Тебя подлатает кибермед "Солнечного Ш-ш-шпиля", – предложила Шандарис. – Лучше и быстрее него никто не справится. А поспать – хорош-ш-шо. Я пойду в гостиницу и заберу вещ-щ-щи, и приду с утра, чтобы ехать на космодром.
Мантикора направилась к входной двери, но вдруг остановилась на полдороге. Она повернулась и подошла к львице.
– Ты рис-с-сковала собой, но ты пошла со мной сегодня, – констатировала она. – Эта ус-с-слуга дорогого стоит. Я хочу отплатить.
Она прикрыла янтарное свечение глаз и сказала:
– Неужели ты так слепо вериш-ш-шь новостям?.. Выкинь свой ящ-щ-щик к ящерам: тот черногривый, он выжил. Не с-с-спрашивай, откуда знаю, поверь только, что я надежнее новос-с-стных каналов.
Мотнув головой и хвостом, мантикора устремилась к выходу.
Когда она дошла до прихожей, с кухни донесся голос:
– Шандарис, подожди.
Львица подошла, и второй раз за сегодня мантикора увидела в ее глазах слезы. Только теперь это были слезы радости, а не боли. Холодный ветер утих.
– Спасибо тебе. За то, что спасла меня сегодня… – протянув лапу произнесла та, дрожащим голосом от стоящего кома в горле. – За все.
– С-с-спокойной ночи, Нейлор, – пожав в ответ лапу, кивнула мантикора. – До завтра.
– Грейс… Зови меня Грейс, – искренне улыбнулась в ответ львица. – Спокойной ночи, Шандарис.
***
“Бенгал” шел в подпространстве второй час – после входа во Врата, ведущие к двойной системе Хейдес. За последние тридцать шесть часов он прошел транзитом восемь систем, и при каждом выходе из подпространства Омела старалась задать курс таким образом, чтобы корабль пролетал мимо колонизированных планет и придерживался основных гражданских и грузовых трасс. “Во избежание подозрений” – таково было официальное объяснение, с которым согласилась и Девора, и Файф. Но на самом деле рыси хотелось за время полета увидеть как можно больше миров и различных кораблей.
В системе Хейдес, кроме двух светил и транзитной станции, смотреть особо было не на что, а “в подпространстве пилот не рулит”, как говорят в Академии.
Так что пока Файф контролировал полет “Бенгала” сквозь сине-клубящееся ничто, а Девора отслеживала сигналы далеких маяков, Омела, сидя в своем кресле, посвистывала, чпокала щекой, пыталась скрипеть подмышкой и надувала пузыри из жвачки. Больше ей заняться было решительно нечем.
Шипящий звук открывающейся двери заставил всех встрепенуться. На мостик поднялся сержант – с момента старта он появился тут впервые. Любопытствующей Омеле удалось разок углядеть его в кают-компании, но он быстро съел какую-то простецкую еду и ушел к себе.
Человек кивнул рысям и подошел к Нокомис. Он снова неуклюже, странно и едва заметно поклонился, а потом уважительно спросил:
– Капитан, как проходит полет?
– Не так интересно, как наш предыдущий, – мрачновато пошутила Девора. – Надеюсь, вы довольны работой нашей команды.
– Более чем. Я ознакомился с файлами из дела, касающимися вашего предыдущего полета, и летной книгой вашего пилота. Впечатляет…
Он помолчал, а потом искренне улыбнулся:
– Хотя, признаться, я ничего не понимаю в этом деле.
– Вы пришли за чем-то большим, чем просто информация о полете, – сказала Девора, посмотрев на сержанта своими узкими черными глазами. – Садитесь, расскажите.
Она показала на пустое кресло.
– Я не уверен, что это проблема. По крайней мере, пока что, – Мортен протянул Деворе датапад с оперативными данными. – При последнем подключении к Сети – до входа в подпространство – я получил сводку со “Стикса”, касающуюся прогресса расследования. Там почти ничего нового, или информация касается других подразделений, задействованных в деле. Меня беспокоит вот эта запись.
Среди переписки различных департаментов и докладов следовательских отделов почти затерялось упоминание о выживших с “Фомальгаута”. Сначала шла запись о том, что Возвышенный Эдгар Уоррен временно назначен на “Бенгал”.
А дальше следовала информация о пилоте Хантер: посмертная заметка, данные с чипа и заключение судмедэксперта.
– Лично я думаю, что Уоррену не стоит знать, – нейтральным тоном озвучил свое мнение сержант. – Неизвестно, как это скажется на его поведении в критический момент.
– А если он узнает сам, причем в еще более критический момент? – возразила Девора.
– Я могу дать Винсенту указание отключить все корабельные системы связи с Сетью – во избежание недоразумений во время нашего задания, – задумчиво произнес Мортен. – Будем включать вручную по запросу, и Уоррен ничего не узнает – просто не сможет... Но я хотел бы, чтобы это решение было за вами, капитан. Я всего лишь выразил свое личное мнение.
Мортен направил взгляд на темно-синий ландшафт за обзорными окнами и добавил все с тем же уважением:
– Это ваш экипаж.
– И я не привыкла иметь от них секреты, – пожала плечами Девора. – Пойду поговорю.
Держась одной лапой за раковину, Уоррен расстегнул куртку и поднял взгляд. Забинтованная часть морды до сих пор жгла так, что хотелось выть. Он так и не приучился видеть одним глазом – расстояние до предметов казалось неправильным. Но хуже всего было то, что и на здоровый глаз периодически наплывала скотома – огромное пульсирующее черное пятно, и он не видел почти ничего.
Осторожно положив небольшой нож на край раковины, Уоррен вытащил из кармана несколько таблеток, проглотил их и запил водой из-под крана. Но обезболивающее, выписанное еще на станции, не особо помогало.
Лев срезал ножом повязку и беззвучно оскалился, разглядывая ожоги и помутневший глаз. Ему повезло, что огонь всего лишь полоснул по морде, и он отделался ожогами средней тяжести и поврежденным глазом. Самое удивительное, что черная грива была почти не тронута огнем. Набрав в лапы воды, он вылил ее на лицо, зашипев от боли.
Девора шла по коридору, от одного обзорного окна до другого, и ее жестокое решение тяжелой птицей парило следом. Она появилась в дверях бесшумно, но сразу сказала:
– Помочь завязать обратно, Уоррен?
– Капитан?.. – извиняющимся тоном произнес лев, повернувшись на голос. – Простите, я не заметил…
Бросив взгляд на открытую аптечку, он кивнул:
– Не откажусь от помощи.
Девора вытащила из аптечки новые пласт-бинты и указала льву на стул, чтобы он сел и она могла бы спокойно дотянуться до головы.
– Я с горестной вестью, Уоррен, – сказала она, сделав пару мотков, потому что и ей было тяжело молчать дальше. – О твоей подруге.
Молчание длилось недолго.
– Как это произошло? – почти шепотом произнес тот, не шевелясь.
Девора сделала завершающий моток и закрепила бинт на голове льва, прямо за ухом.
– Не смогли ничего сделать, – ответила она, но не прибавила ни слова в утешение.
На лице Уоррена, словно разделенном на две части – живую и скрытую под белизной – ничего не отразилось. Дотронувшись до повязки и прикрыв здоровый глаз, он шумно выдохнул.
– Врачи не давали прогнозов, и я готовился к худшему. Хотя… Как тут можно подготовиться… – Замолчав, он поднялся со стула и подошел к небольшому столу, стоящему рядом с койкой. – Когда мне предложили эту работу, никто не давал гарантий, что это будет безопасно. Летая на спасательном судне, ты каждый раз сталкиваешься с внештатными ситуациями на кораблях, которые терпят бедствие.
Среди немногочисленных личных вещей Уоррена, лежавших на столе, был групповой пикт экипажа “Фомальгаута”. Лев медленно взял его в лапы.
– За последние два года наш корабль совершил более тридцати вылетов, не включая тренировочные, и все заканчивались благополучно. С тех пор как я стал во главе команды спасателей, в ней не произошло ни единого несчастного случая. И теперь кто-то счел, что все мы не должны существовать… Только потому, что мы встретили вас.
Всмотревшись в пикт, лев сжал зубы и хлестнул хвостом.
– Когда мы найдем тех, кто ответственен за случившееся… Что мы будем делать, капитан?
Девора не могла не оценить выдержку Уоррена, и именно теперь, когда он так достойно себя повел, темные глубины ее души всколыхнула жалость. Но восхищение было еще сильнее. Когда она подняла взгляд на льва, в ее глазах читалось искреннее уважение.
Она внимательно и молча рассмотрела изображение команды "Фомальгаута" и вернула пикт Уоррену.
– Предадим врагов в руки правосудия, если они окажутся в нашей власти, – ответила она. – Дадим им честный бой, если они бросят нам вызов. Умрем с честью, если они убьют нас.
– Но что, если правосудие окажется бессильным? Как быть, если тот, кто несет за это ответственность, имеет возможность избежать наказания? Не подумайте: я верю в закон и порядок Конфедерации, но то, что я увидел, говорит об одном: эти сволочи имеют возможность убить и исчезнуть без следа. Это не обычные преступники.
– Не обычные преступники? Избежать наказания? – повторила Девора следом. – Ты хочешь сказать, что эти убийцы причастны к кругам власти и правосудия?
– Я не могу этого исключать, – медленно кивнул лев. – И поэтому хочу попросить вас об одной возможности. Мне больше некуда идти. У меня не осталось ни работы, ни корабля… Никого, кроме семьи, которая и так особо не интересовалась мной в последнее время. Я готов быть членом вашего экипажа сколь угодно долго, пока вы не скажете мне, что более не нуждаетесь в моих услугах. Готов выполнить любой ваш приказ или распоряжение. Но пустота внутри после этой новости… Я чувствую, что ее заполняет жажда мщения.
Лев сделал несколько шагов к Высшей и сверкнул глазом.
– Если мы их поймаем и поймем, что правосудие будет бесполезно… Я прошу дать мне возможность разобраться с ответственными. Всего лишь несколько минут наедине.
Чуть поколебавшись, Девора сказала:
– Тебе придется поверить мне на слово, но ситуация, в которую ты попал, и мне знакома не понаслышке. Я помню, как это, когда не осталось ничего, помню эту пустоту и знаю, чем она заполняется – обычно поначалу ничем хорошим… И месть, как я думаю, совсем не лучшая начинка для твоей души, но пока нет другой, сойдет и она. Поэтому остановимся на том, что ты предложил. Если это будет зависеть от меня, то я чинить тебе препятствий не буду.
Странный опять складывается экипаж, подумала Девора: почти все, начиная с Омелы, были одиночками, давно потерявшими что-то бесконечно дорогое. Но жизнь двигалась, возникало что-то новое, и провалы души заполнялись, словно черные дыры снова превращались в солнца. Так будет и у Уоррена, знала она, нужно лишь время, да еще собственные усилия в борьбе с отчаянием.
– Но быть может, к тому времени ты и сам передумаешь, – продолжила Девора. – До того, как мы найдем их, много всего может случиться.
– Спасибо за все, Высшая, – с чувством произнес лев. – Я вас не подведу.
Вернувшись на мостик, Девора поймала взгляд Мортена. Файф и Омела делали вид, что не замечают ничего вокруг, но уши у них прямо-таки дрожали от любопытства. Поэтому сержант поднялся навстречу Деворе и спросил, понизив голос до шепота:
– Как?
Девора кивнула в ответ: "Нормально".
Хотя в подобных ситуациях ничего нормального быть вообще не может. Она вспомнила, как Омела запивала горе сладкими ликерами и как долго и потерянно молчала Фрай после тех дней, когда ушел Акронги Ран и исчез капитан Дрекс.
– Я печалюсь о вестях, которые передала, но радуюсь выдержке и здравому рассудку Уоррена, – сказала она вслух. – Я уверена теперь, что нервы у него не сдадут в ненужный момент.
– Такова жизнь, – пожал плечами Мортен. – Некоторым просто везет меньше, чем остальным. Хорошо, если он смог адекватно воспринять эти вести.
Он замялся, словно хотел добавить что-то еще, но потом лишь коротко кивнул.
– Пойду проведаю своих парней, устрою им внеплановую тренировку. А то растеряют навыки. Если потребуюсь – буду на интеркоме.
С этими словами он покинул мостик. Выйдя к основному проходу, Мортен заметил Уоррена, стоящего у стены рядом со своей каютой. Лев повернул голову и встретился с Человеком взглядом.
– Сержант, – произнес он почтительно.
– Все в порядке, старшина?
– Да. Хотел попросить вас об услуге. Мне нужно вспомнить то, чему учили в Академии. Мне нужно оружие и ваша помощь в практике.
Мортен со скептическим выражением поднял бровь.
– Вы уверены, что это хорошая идея, Уоррен? Ваш глаз… И обязанности ваши тоже несколько отличаются от…
– Хорошая, – перебил лев. – Простите, сэр. Создатели мне дали два глаза как раз на такой случай. Я должен быть максимально полезным.
Окинув льва взглядом, сержант кивнул:
– Хорошо, иди за мной.
***
– Блин! Я так и заснула в одежде! Как дура…
Нейлор со стоном повернулась на кровати, на автомате оберегая поврежденную лапу. Она достала из-под подушки взведенный пистолет и отложила его в сторону, а потом залпом выпила всю воду из кувшина на тумбочке.
Этой ночью она спала не больше четырех часов: нервы были взвинчены до предела, боль в лапе и ребрах даже не думала уходить, а круговорот мыслей не давал толком расслабиться. Кинув взгляд на часы и проверив новые сообщения в датападе, львица чертыхнулась и побрела в душ.
Позавтракать она не успела: по дому раздался сигнал, что на крышу приземлился флайер. Нейлор взяла свой верный рюкзак и, выходя, задержалась на пороге квартиры. Вернется она сюда? Она достала из кармана куртки сложенную бумагу, засунула ее в одну из кроссовок в шкафу для обуви, вышла и решительно захлопнула за собой дверь.
Флайер Шандарис ждал на крыше, а сама мантикора стояла неподалеку, глядя на восходящее над туманным мегаполисом солнце.
– Хорош-ш-шее утро для взлета, – сообщила она, обернувшись и поглядев на львицу глазами такими же прозрачно-желтыми, как солнце над дымкой. – Никто за нами не следит, все чис-с-сто. Но нужно спеш-ш-шить, ты готова? А чай не забыла взять?..
– Даже если что и забыла, то только не его, ты же просила, – улыбнулась львица, понимая, что шипящая манера речи Шандарис больше не раздражает ее. – Если честно, то я только раз летала до орбиты на “Гейтуэй”, да и то на несколько часов… Дальше меня не заносило. Немного побаиваюсь летать выше, чем это делают флайеры… А у тебя свой корабль? Где припарковала?
– На третьей орбитальной верфи, – ответила Шандарис, показав лапой куда-то вверх. Она устроила "Шпиль" по знакомству, и он был спрятан среди судов, ожидающих ремонта. Мантикора использовала все возможности, чтобы избежать лишних вопросов со стороны кого бы то ни было на стоянке. – Тебе не придетс-с-ся смотреть, как взлетаем с Терры. У меня есть карточка на две перс-с-соны на пассажирский портал. Это по с-с-старой памяти, – усмехнулась она, вспомнив, как уважает этот супердорогой вид транспорта Пинки. У него всегда водились деньги для двух вещей: для телепортации и для синтетической, жутко алкогольной валерианки.
– Портал? – удивленно посмотрела на мантикору львица. – Ничего себе! Много слышала, даже видела, но тратить половину зарплаты на один проход! Ха! Хотя судя по отзывам, всяко лучше шаттла. Что ж, пошли.
– Время вс-с-сегда дороже, чем деньги, – мантикора взобралась во флайер.
Они летели к ближайшей станции порталов (не так и много их осталось на Терре), и Шандарис несколько нервно обозревала окружающее небо. Утро было раннее, каждая встречная и догоняющая машина была на виду. Пару раз мантикора закладывала вираж и ныряла в трущобную тьму нижнего города, а один раз, всерьез заподозрив преследование, долго пряталась в подворотне закусочной, до истерики напугав двух квазикрыс-попрошаек, рывшихся в отбросах.
– Хотя, если он захочет нас поймать, прятки не с-с-спасут, – сказала она, когда флайер снова поднялся в небо.
Шандарис расслабилась только после того, как они прошли контроль на портальной станции и направились к кабинам, похожим на огромные вертикальные кристаллы. Синие и зеленые молнии внутри них сплетались, как танцующие змеи.
Львица вопросительно посмотрела на мантикору, и та кивнула: “Пойдем”.
– Ух… Ну ладно. – Нейлор подошла ближе и переступила через порог. – Блин, попробуем.
Створка резко опустилась, моргнул свет, и в ноздри ударил сильный запах озона. В следующее мгновение перед глазами львицы сверкнули яркие вспышки. Она зажмурилась, а через секунду почувствовала невесомость – и еще прошла боль в лапе и ребрах... Сознание померкло – и сразу вспыхнуло вновь.
Львица открыла глаза: она была в точно такой же кабине, как на Терре, и было испугалась, что что-то пошло не так и переход не состоялся. Но створки раскрылись, и перед ее глазами возникло совсем другое помещение: более тесный, наполненный химическим воздухом портальный отсек околоземной станции.
– Круууто... – сделав несколько шагов вперед, Нейлор потрясла отяжелевшей головой. – Как после каруселей, и блевать тянет так же.
Из соседней кабины как ни в чем не бывало вышла мантикора. Она вопросительно посмотрела на львицу.
– Жива, – с кислой усмешкой выдавила из себя та. – Не успела даже испугаться.
– Сейчас испугаеш-ш-шься, – пообещала Шандарис с улыбкой и повела спутницу в ремонтные доки.
До нужного ангара они доехали на гравипоезде, и все это время Шандарис загадочно молчала. Она открыла рот лишь тогда, когда им предстал огромный ржавый корабль-монстр, казалось, навеки застрявший у ремонтников. Он был весь искорежен, с обшивки свисали лохмотья и кабели, а входная дверь болталась на одной петле.
– Вот на нем и полетим, – заявила мантикора, включая в ангаре верхний свет, отчего старый корабль стал еще непригляднее. – Проходи, чего стоиш-ш-шь…
– Это ты сейчас прикольнулась, да?.. – поправив лямку рюкзака, Нейлор открыла рот, не в силах выразить всю глубину своего отношения к данному виду транспорта, и перевела взгляд на Шандарис. – Не, ты серьезно, что ли?! Слушай, да на нем даже трупы перевозить опасно!
Шандарис, совсем немистично хихикнув, закрыла дверь ангара и нажала световую полоску на личном браслете.
– Я очень хотела, чтобы вс-с-се так и думали, – сказала она, не скрывая удовольствия. – Мас-с-скировка – это то, чему меня научили те друзья, ради которых мы с-с-сейчас летим.
А с корабля стремительно сползал прежний облик, будто бумага сгорала в невидимом пламени. Легкая игра света, преломление лучей – и вот уже в ярком свете прожекторов, сверкая плоскостями и обводами, высится черный могучий силуэт.
– "Солнечный Шпиль"! – провозгласила Шандарис. – Прош-ш-ш-шу на борт.
Она тихим шепотом произнесла команду и открыла нижний люк.
– Вау. То есть… Нифига себе! – Нейлор стала подниматься следом за мантикорой, во все глаза глядя на угольно-черную обшивку. – Такой качественной маскировки я в жизни не видала… даже в кино…
“Шпиль”, даже на дилетантский взгляд Нейлор, был в смысле начинки гораздо более продвинутым, чем суда Конфедерации. А некоторые блоки и детали выглядели чуждо даже для корабля Мистиков. Словно их делал кто-то, кто никогда не слышал о жилых мирах, Людях и Возвышенных.
Шандарис выглядела польщенной. После кратких переговоров с диспетчерской она вывела "Шпиль" из ангара на стартовую позицию. Для взлета не потребовалось почти никакой подготовки – корабль стартовал без предварительного разогревания двигателей и без первичной прокладки траектории. Мантикора присела за пульт навигации лишь на краткое время, пока они летели через полосу наиболее плотного движения, а дальше снова предоставила "Шпилю" действовать практически самому.
– Меркурий не очень удачно расположен с-с-сейчас, – сказала она. – Лиш-шние три часа полета. Всего ш-ш-шесть.
– Здорово. Если я правильно помню, обычный рейсовый транспорт тратит не меньше девяти часов, чтобы покрыть то же расстояние, – стоя позади мантикоры и рассматривая пролетающие мимо одиночные корабли, кивнула Нейлор. – Хотела задать тебе один вопрос. Меркурианцы… Они все обладают такими способностями, как твой… учитель?
– Ес-с-сли бы все, – сказала Шандарис. – То им бы принадлежала Галактика. Меркурианцы очень амбициозны и с-с-с-крытны. Но не все могут то, что может Скунс. Меня причис-с-с-лили к их ордену за мои спос-с-собности, но я – не из их народа, потому что мой народ давно погиб.
– Погиб?.. Ох, прости. Я не видела подобных тебе, но слышала о расе Возвышенных ящеров на краю Пограничных Миров. Их планету обнаружили пару столетий назад – и мне казалось, что ты тоже откуда-то из тех краев…
– Я из лабораторий сектора Ад, – сказала Шандарис. – Ящ-щ-щеры – мои братья и сестры. Там их мучили и ставили над ними опыты, пока я и мои друзья не пришли туда и не положили начало конца для владычес-с-ства плеядских выродков-ученых! Вот тогда я и сама впервые ос-с-сознала, что опасно становиться на моем пути. Вот почему мы летим сейчас-с-с на Меркурий. Потому что Ш-ш-шандарис начала действовать!
Она боевито хлестнула по полу шипастым хвостом, но на идеальном покрытии не осталось ни царапины.
– У нас есть какой-нибудь план? – заинтересованно сверкнула глазами львица – теперь ей начинал нравиться свой “отпуск”. – То, что надо выяснить, над чем работал твой учитель, я поняла. А где он жил, где находится его рабочее место?