Рёдер: Это была не моя концепция. Это был взгляд капитана цур зее Фрике[1977], который был тогда начальником оперативного управления. Он не был полностью согласен со мной о ситуации в целом. У него было мнение, что британцам сначала следует позволить войти в Норвегию и затем мы выбросим их через Швецию, полностью искаженная идея с которой я никак не мог согласиться. Я располагал такими точными сведениями, поступившими как раз в этот период от Квислинга[1978] и Хагелина[1979], что не оставалось никаких сомнений в том, что англичане в скором времени поведут замаскированное наступление в этом районе.
Максвелл-Файф: Вы говорите, что такова была точка зрения адмирала Фрике, а вы на нее не обратили внимания. Что же, теперь позвольте мне посмотреть…
Рёдер: Я себя ей не занимал.
Максвелл-Файф: Вы знаете, что адмирал, Ассман которого вы описывали как способного историка вел краткий дневник и на следующий день он записал о встрече между вами и Гитлером. Это тот же самый день. Вы могли его прочесть, потому что он отверг ваше предложение об использовании подводных лодок близ Галифакса. Это было в тот же день 23 февраля. Он пишет, что вы сказали в тот день, что для того, чтобы обеспечить доставку руды из Нарвика, было бы предпочтительно сохранять нейтралитет Норвегии.
Затем 26 марта адмирал Асман в своем отчете о встрече между вами и Гитлером записал ваши ответы таким образом: «Высадка англичан в Норвегии не рассматривается как возможная в ближайшем будущем. Рёдер предлагает начать наши действия в следующем месяце, 7 апреля, и Гитлер с этим согласен».
То есть отчет адмирал Ассмана о встрече между вами и Гитлером от 26-го марта: «Высадка англичан в Норвегии не рассматривается как возможная в ближайшем будущем — Рёдер предлагает начать наши действуя в следующем месяце, 7 апреля, — Гитлер с этим согласен
Вы помните это?
Рёдер: Нет. Однако совершенно невероятно, чтобы я в тот момент не был полностью убежден в предстоящем десанте о котором все документы 004-ПС и 007-ПС давали мне достоверную информацию. Я не видел документов, но информация содержащаяся в них была полностью доступна.
Как известно, адмирал Ассман использовал для своих записей всевозможные журналы боевых действий и протоколы. Я совершенно определенно не высказывался таким образом, так как в тот период я неоднократно докладывал Гитлеру, что свои приготовления, начатые задолго до этого, мы закончим в последних числах января, и это и был тот момент, когда следовало провести десант — по причинам, которые я всегда защищал. Совершенно ошибочно предполагать, как это делается здесь, что у меня к этому времени оставалось хоть малейшее сомнение в предстоящей операции. Впоследствии мои предположения подтвердились...
Максвелл-Файф: Что же, теперь мы должны…
Рёдер: И позднее, все это оказалось правильным.
Максвелл-Файф: Мы должны разобраться с этим вопросом. Вы говорили нам, что адмирал Ассман был ценным офицером и хорошим морским историком.
Рёдер: Он не обманщик, но он сформировал документ из разного рода бумаг и я не могу представить, как он мог придти к заявлению, которого я точно не делал.
Максвелл-Файф: Хорошо, но вторая часть, второе предложение является правильным, не правда ли? «Рёдер предлагает, чтобы мы начали действия в следующее новолуние (7 апреля)».
Это правильно; вы действительно тогда начали вторжение. Тогда именно ваша армада вышла в море и прибыла на место 9 апреля, не так ли?
Рёдер: Конечно, я настаивал на высадке десанта в Норвегии в самое ближайшее время, то есть как только наступят благоприятные метеорологические условия. Так мы раньше решили, и так распорядился Гитлер. За это я принимаю на себя полную ответственность, и это было вполне обоснованно.
Максвелл-Файф: Что же. Снова я не должен спорить с вами, но получается так, что сказанное вами адмиралу Ассману, который прав в своём втором предложении, не только ошибочно, а полностью ошибочно — я имею в виду противоположную правду — когда он говорит, что британская высадка в Норвегии не считалась неминуемой.
А теперь, мы немного опередили.
Рёдер: Я лишь представил фюреру вопрос о высадке в Норвегии как предположение, что эта информация была доступна и оставалась бы доступной.
Председательствующий: Сэр Дэвид, что за документ от 26-го марта 1940?
Максвелл-Файф: Это выдержка из дневника Ассмана, который я использовал ранее, и я приводил ту же самую и представлял для идентификации. Мой лорд извиняюсь, я ещё не копировал. Я должен был это сделать.
Рёдер: Я был бы благодарен, если бы вероятно вы могли показать мне документ. Вы показали мне все остальные, но не тот, что я оспариваю.
Максвелл-Файф: Прошу прощения. Это такая краткая выдержка, что я подумал вы её у меня брали, но последняя вещь не показана в каких-либо из ваших документов.
Максвелл-Файф: Вы видите запись от 26 марта, где говорится:
«Высадка англичан в Норвегии не рассматривается как возможная в ближайшем будущем. Рёдер предложил начать наши действия в следующем месяце (7 апреля), и Гитлер с этим согласен».
Рёдер: Могу я к этому вернуться. Здесь говорится, 26 марта 1940: Угроза оккупации Норвегии англичанами стала непосредственной ко времени заключения русско-финского мира.
Именно эта русско-финская война[1980] заставила нас подумать о срочной высадке десанта, так как имелись опасения, что под предлогом оказания
помощи финнам англичане предпримут бескровную оккупацию Норвегии.
Тогда я пошёл с вопросом к фюреру, неминуема ли высадка британцев в Норвегии. Нельзя рассматривать, что Ассман подытожил всё из журналов боевых действий, и вопрос объясняется фактом, что фюрер хотел знать измениться ли как-либо ситуация, потому что мир был подписан. Однако ситуация вообще не изменилась, потому что мы знали в действительности, что высадки британцев не осуществлялись для помощи финнам, но по иным причинам. Следовательно, на вопрос о том, являлась ли в тот момент, то есть после заключения мира, высадка англичан актуальной проблемой, я ответил отрицательно. Предложение главнокомандующего флотом было об акции к новолунию, 7 апреля — фюрер согласился. Всё осталось как есть. Единственным вопросом был, должны ли мы сами высаживаться, и я ответил «нет». То есть совершенно иное от того, что вы мне говорили.
Максвелл-Файф: Прочтите запись от 26 марта. О чём запись от 26 марта? Вы прочтете на немецком, и мы сможем перевести его.
Рёдер: «Угроза оккупации Норвегии англичанами стала непосредственной ко времени заключения русско-финского мира. Ввиду заключения мира они, видимо, отложили эту операцию. На вопрос фюрера о том, является ли в настоящий момент английский десант актуальной проблемой, главнокомандующий морскими силами дает отрицательный ответ»
Да, ситуация не изменилась настолько, чтобы мы были вынуждены немедленно выступать.
«Главнокомандующий морскими силами предлагает провести свою операцию в следующем месяце. Основания для нашей высадки остались прежними, только эта история с Финляндией не могла быть больше использована англичанами».
Максвелл-Файф: Мирный договор и окончание войны с Финляндией имели место в середине марта. Это тогда не входило в планы?
Рёдер: Да, это не играло больше для нас никакой роли, но другие наши причины оставались теми же.
Максвелл-Файф: Хорошо. Взгляните на документ номер Д-843. Это экземпляр номер Великобритания-466. Это отчет вашего дипломатического представителя в Норвегии от 29 марта, где в конце параграфа 1 вы увидите следующее:
«Англичане, очевидно, не хотели взять на себя ответственность за открытое нарушение неприкосновенности норвежской территории и норвежских территориальных вод без причин и за проведение там операций военного характера».
Это цитата министра иностранных дел Норвегии. Затем ваш дипломатический представитель высказывается следующим образом:
«Будущее покажет, считает ли министр иностранных дел Кут[1981] эти вещи достаточно правильными. Однако, как мне ясно видится — то есть представителю немецкого министра иностранных дел — «часто указывается на то, что у британцев не имеется намерений по высадке, но, что они хотят нарушить перевозки в норвежских территориальных водах, как думает Кут, с целью спровоцировать Германию. Конечно, возможно, что британское поведение последней недели, на которое я также указывал, перерастет в более или менее возросшее вмешательство в территориальных водах для нападений на наше судоходство с норвежского побережья».
И затем в параграфе 3.
«Твердое намерение Норвегии сохранить свой нейтралитет и обеспечить соблюдение правил норвежского нейтралитета можно принять как факт».
Вам сообщили, что ваш дипломатический представитель в Осло докладывал, что англичане не намеревались произвести высадку?
Рёдер: Да, доктор Бройер[1982], посланник в Норвегии, стоял на совершенно неверной позиции, так как он верил этим заверениям министра иностранных дел Кута, о которых наш военный атташе неоднократно сообщал, что Кут пляшет под дудку англичан и что поэтому нельзя принимать эти заверения как достоверные. Одновременно мы получили известие от Хагелина, что хотя норвежцы и дают гарантии на бумаге, но сами сказали, что они делают это для видимости и будут продолжать сотрудничать с англичанами. Это имеется в представленных нами документах.
Максвелл-Файф: Взгляните на другой документ, на документ Д-444. Это — то, что сообщал в то же время ваш дипломатический представитель в Швеции. Это будет экземпляр номер Великобритания-467, вы заметите, что он цитирует слова министра иностранных дел Швеции Гюнтера[1983] как прежде всего — около десяти строчек внизу, прямо после имени «Вайцзеккер[1984]«, вы увидите:
«Шведское правительство не имеет никаких. оснований для того, чтобы поверить в то, что западные державы намереваются проводить в ближайшее время какие-то угрожающие меры против Скандинавии. Наоборот, на основании всех официальных отчетов и прочих сведений оно считает ситуацию за последнее время гораздо более спокойной.
Затем он говорит, что нападения на шведскую руду не предполагается. Далее он касается Норвегии. Не будучи англофилом, Гюнтер также не думал, что Великобритания начнет военные действия против Норвегии, но он, конечно, не мог об этом говорить с такой же уверенностью, как в отношении Швеции. Во всяком случае, норвежское правительство, с которым он был тесно связан, придерживалось того же мнения». Затем, если вы взглянете двумя абзацами ниже, вы увидите, что здесь говорится следующее
«В заключение Гюнтер попросил меня сообщить его заявления моему правительству и повторил, что шведское правительство придает большое значение тому, чтобы у германского правительства не сложилось ложного впечатления о существовании обстоятельств, которые могли бы создать возможность — он совсем не употреблял слова «необходимость» — применения особых мероприятий со стороны Германии в отношении Скандинавии».
Затем он говорит в последнем абзаце, что шведский министр иностранных дел, возможно, слышал о подготовке Германии.
Взгляните теперь на документ Д-845 который будет экземпляром номер Великобритания-468 — это сообщение вашего дипломатического представителя из Стокгольма на следующий день.
«В шведских военных и правительственных кругах существует опасение касательно возможных германских военных превентивных мер в Скандинавии против объявленного усиления военных мероприятий западных держав. Шведские и норвежские военные и правительственные власти считают маловероятным, чтобы западные державы предприняли против Скандинавии меры военного характера» Сообщения прессы по этому предмету западными державами пытаются спровоцировать Германии.
Вы были информированы об этих сообщениях из Стокгольма, да?
Рёдер: Допускаю, что фюрер сказал мне это. Но у нас не было повода полагаться на эти заверения, так как совершенно очевидно, что Швеция была сильно заинтересована в том, чтобы мы не выступили против Норвегии, потому что благодаря этому мы были бы в состоянии оказывать на Швецию некоторое давление. По полученным нами впоследствии сведениям, это было то, к чему так стремились англичане. Наш посланник был полностью дезинформирован и как результат не информировался нами, потому что были известно, что он на стороне министра иностранных дел Кута. Наша информация была настолько четкой, такой частой и однозначной, что точно могли осуществить свою высадку с чистой совестью и это факт подтвердился. Следовательно, не было смысла обсуждать есть ли такой приказ у британцев по высадке в Норвегии в Тронхейме, Ставангере и, кажется, в Христиансанде такой приказ был отдан 5 апреля. 7 апреля, в ночь с 7 на 8 апреля, как сообщили англичане в ноте, переданной по радио, они произвели закладку мин в Норвегии, и 7 апреля войска были погружены на крейсера, названий которых я не могу припомнить.
Итак, этот факт действительно имел место, и моя точка зрения была самой правильной, в то время как господин Бройер в корне ошибался за что был непосредственно уволен после этой ошибки. Соответственно, мы осуществили эти десанты в силу полностью достоверной информации, которую мы можем подробно подтвердить. Соответствующая шведская деятельность понятна.
Максвелл-Файф: Я не намереваюсь с вами спорить, хотя вы должны знать, — и я думаю, что вы это знаете, — что в Англии не существовало никакого приказа о вторжении. Был приказ о том, чтобы установить мины. Но вы заняли такой курс как я предполагал, вы, достаточно хорошо знавший, что никакое британское вторжение не является неминуемым, вопреки вашему начальнику операций, капитану Фрике, и вопреки всей информации от ваших дипломатических представителей в Норвегии. Теперь я хочу перейти к другому положению относительно Норвегии и затем я завершу с этим. Вы говорили Трибуналу, что на ваш взгляд использование неприятельского флаг на своих военных судах является разрешаемой »военной хитростью», Вы помните, что вы это говорили?
Рёдер: Я не понял.
Максвелл-Файф: Вы помните, что вы сказали Трибуналу сегодня, что использование неприятельского флага на своих военных судах является разрешаемой «военной хитростью», если она прекращается до начала операции. Вы помните, что вы это говорили?
Рёдер: Конечно, я это помню. Одним из принципов ведения морской войны является правило поднятия своего флага в момент открытия огня.
Максвелл-Файф: Вы заявляете Трибуналу, что в морской войне является признанным метод использования флага другой страны при нападении на нейтральную страну без предупреждения? Между вами и Норвегией войны не было, и поэтому не было причин прибегать к какой-либо хитрости. Вы были с Норвегией в состоянии мира. Что вы скажете?
Рёдер: Тогда было важно при встречах с англичанами спускать флаг, который был на судне, и вывешивать немецкий. Мы не хотели вести войны с норвежцами. Где-то говорится, что в первую очередь мы должны стремиться к мирной оккупации.
Максвелл-Файф: Можете ли вы указать мне хотя бы один прецедент до этой операции, когда бы германский флот напал на нейтральную страну, с которой Британия находилась в состоянии мира, используя флаг противника? Скажите, разве вы это когда-нибудь применяли ранее?
Рёдер: Я не знаю, случалось ли это во время действий военно-морского флота других стран, я не хочу этого утверждать.
Максвелл-Файф: Я даже не спрашиваю о флоте других стран. Ну, а вы когда-нибудь поступали так?
Рёдер: Нет. Мы этого не делали. 8 апреля мы отдали приказ по радио, чтобы этого не делали. Вам это известно из нашего журнала боевых сил. Таким образом, здесь совершенно бесполезно говорить о том, что должно было произойти, поскольку этого не произошло.
Максвелл-Файф: Я хотел бы выяснить, что вы считали допустимым при ведении морской войны. Я хочу теперь перейти к другому пункту, и тогда я закончу с этой частью дела. Что касается нападения на Советский Союз, я не намереваюсь расспрашивать о всех ваших собственных взглядах и о том, что вы говорили Гитлеру, потому что вы долго об этом говорили; но я хочу, чтобы посмотрели на документальную книгу 10а английской книге и страница 424 немецкой книги.
Рёдер: Пожалуйста, какой документ?
Максвелл-Файф: Тот, что больше.
Рёдер: Пока не нашел.
Максвелл-Файф: Документ номер 447-ПС.
Ваша честь, извиняюсь, это полностью моя вина. Я прошу прощения Трибунала. Я дал неправильную ссылку. В действительности я хотел, чтобы он посмотрел на страницу 59 в документальной книге 10, документ номер С-170. Мой лорд, я извиняюсь.
(Обращаясь к подсудимому)
Итак, это выдержка из журнала боевых действий флота, та которую вы видите на странице 59 от 15 июня «По предложению штаба морских операций (СКЛ[1985]) использование оружия против русских подводных лодок к югу от северной границы предупредительной Эландской зоны…»
У вас есть?
Рёдер: Да.
Максвелл-Файф: «…разрешается немедленно с целью беспощадного уничтожения».
Итак, вы не возразите, прежде чем я задам вам вопрос вернуться к документу номер С-38, который на странице 11, который на странице 19 вашей документальной книги, немецкой документальной книги, документ номер С-38; страница 11 британской документальной книги, и страница 19 немецкой. Это приказ от той же даты, подписанный подсудимым Кейтелем, главнокомандующему флотом.
«Наступательные действия против подводных лодок к югу от линии Мемель[1986] до южного пункта Эланда разрешаются, если по приближении германских военных судов подводные лодки не могут быть точно опознаны как шведские. Причиной, которую следует указать по поводу дня «Б» (то есть «Барбаросса[1987]«), является то, что, как предполагается, наши морские силы имеют дело с проникающими английскими подводными лодками».
Почему вы предложили нападать на советские подводные лодки за шесть дней до вашего вторжения, когда они не ожидали такого нападения и когда не было и речи о войне?
Рёдер: Как здесь уже говорилось, случилось так, что незадолго до 15 июня одна подводная лодка прорвалась в этот район, близ Борнхольма, на довольно большое расстояние в западном направлении, и при встрече с судами сторожевого охранения у Борнхольма был дан ложный опознавательный знак, что означало, что это была не германская, а какая-то чужая подводная лодка. В данном случае из курса этой лодки и места ее нахождения можно было сделать вывод, что это была русская лодка. Кроме того, уже в это время мы неоднократно обнаруживали русские подводные лодки вблизи германских портов, например, у Мемеля. Вследствие этого у нас создалось впечатление, что русские подводные лодки уже занимают позиции перед германскими портами либо для того, чтобы закладывать там мины, либо для того, чтобы подготовиться к атаке на торговые или военные корабли. Следовательно, я должен был сообщить об этом и ради предосторожности предложить проводить атаки немецким подводным лодкам в этом районе, то есть перед германскими портами. В тот же день мое предложение было одобрено, и было сделано это добавление, которое, по-моему, не было необходимым, но которое предотвращало возможные конфликты.
Максвелл-Файф: Считали ли вы правильным нападение и призыв к безжалостному уничтожению советских подводных лодок за шесть дней до вашего нападения на Советский Союз? Вы считаете это правильным? А затем взваливать вину на проникающие английские подводные лодки — это предложение Кейтеля. Таковы ваши взгляды на правильное ведение войны?
Рёдер: Итак, первое положение я считаю верным, так как главное — это опередить противника, и этого мы могли добиться при известных условиях. Второе же приказал фюрер. Ни то ни другое никогда не осуществлялось и по моему мнению бесполезно обсуждать этот вопрос.
Максвелл-Файф: Оставим это на усмотрение Трибунала.
Таким образом, следует ли считать, что вы полностью одобряли на- падение и безжалостное уничтожение советских подводных лодок за шесть дней до начала войны? Так Трибунал должен вас понять, не правда ли?
Рёдер: Если эти подводные лодки появились в наших территориальных водах для того, чтобы вести разведку, или для других военных действий, то я считаю, что это было правильным. Я рассматривал это более приемлемым, чем проход наших судов по русским минам.
Максвелл-Файф: А теперь, позвольте ненадолго перейти, к вашим взглядам на подводную войну. Вы помните документ, который я представил подсудимому Дёницу о меморандуме министерства иностранных дел, документе номер Д-851, который стал экземпляром номер Великобритания-451?
Рёдер: Он у меня есть.
Максвелл-Файф: Правильно. Что же, я сейчас об этом спрошу. Это то о чём вы говорили отвечая доктору Кранцбюлер у[1988], думаю в субботу. Вы говорили:
«Поскольку война против Англии пришла для нас с полной неожиданностью, мы до тех пор очень мало занимались подробностями вопросов подводной войны. Среди других вещей мы ещё не обсуждали вопрос так называемой неограниченной подводной войны[1989], которая играла такую важную роль в предыдущей войне. И из этого факта вытекало, что 3 сентября офицер, которого недавно упоминали, был направлен в министерство иностранных дел с некоторыми положениями для дискуссии о вопросе неограниченной подводной войны, чтобы мы могли прояснить вопрос с министерством иностранных дел о том насколько далеко мы можем зайти.
Теперь я думаю, что…
Рёдер: Насколько я могу вспомнить, так это происходило. Не рассматривалась неограниченная подводная война.
Максвелл-Файф: У вас есть документ?
Рёдер: Вы говорите о документе Д-851, относительно министерства иностранных дел?
Максвелл-Файф: Дёниц 851, да.
Рёдер: Да.
Максвелл-Файф: Мой лорд я не думаю, что есть другая копия. У Его Светлости есть копия?
Председательствующий: Я так не думаю.
Максвелл-Файф: Мой лорд, я представлял её, при перекрестном допросе подсудимого Дёница.
Председательствующий: Он очень похож на другие бумаги Дёница.
Максвелл-Файф: Вероятно, Ваша Светлость позволит мне прямо сейчас медленно его зачитать. Документ говорит:
«Вопрос неограниченной подводной войны против Англии обсуждался в прилагаемых данных представляемых высшим командованием флота.
«Флот пришел к выводу, что максимального урона Англии, который может быть, достигнут имеющимися силами, можно добиться, если подводным лодкам разрешат неограниченное использование вооружений без предупреждения против противника и нейтрального судоходства в запретной зоне, отмеченной на прилагаемой карте. Флот учитывает что:
«(а) Соответственно Германии публично расторгнет соглашение от 1936[1990] относительно ведения экономической войны.
«(б) Ведение войны настоящим образом не может быть оправдано на основании общепринятых принципов международного права».
Затем, я сам зачитаю это, или укажу на него. Я разбирался с ним ранее, и это второй параграф:
«Точка зрения, основанная на внешней политике, дает нам преимущество в использовании метода неограниченной подводной войны только в том случае, если мы сможем в свое оправдание сослаться на то, что метод ведения войны Англии вынудил нас отдать приказание о таком ведении войны в качестве репресаллии[1991]«.
(Обращаясь к подсудимому)
Итак, я хочу, чтобы вы поняли это поэтапно. Вы видите параграф, который говорит:
«Флот пришел к выводу, что максимального урона Англии, который может быть, достигнут имеющимися силами можно добиться, если подводным лодкам разрешат неограниченное использование вооружений без предупреждения в районе…»
Таково ваше мнение? Таково было ваше мнение 3 сентября?
Рёдер: Нет, это не мой взгляд; это условный взгляд. Мы давали субмаринам приказ вести экономическую войну в соответствии с призовыми правилами[1992], и мы предусмотрели в своём журнале боевых действий, что если бы британцы вооружали торговые суда или нечто подобное, тогда определенные интенсификации…
Максвелл-Файф: Будьте любезны дать мне ответ на поставленный вам вопрос? Это совершенно простой вопрос.
Рёдер: Да.
Максвелл-Файф: Что же, это не ваш взгляд?
Рёдер: В теории, конечно, учитывая небольшие ресурсы, которые у нас имелись, наибольшего урона Англии можно было достичь посредством — мы обсуждали с министерством иностранных дел как далеко могла зайти такая интенсификация. По этой причине, этого офицера туда направили. Дискуссии с министерством иностранных дел привели к меморандуму о субмаринах, который показывал, от начала до конца, что мы пытались насколько возможно следовать существующему праву. Весь меморандум не более чем своего рода дискуссия.
Максвелл-Файф: Отвечайте на мой вопрос. Если в документе сказано, что «Флот пришёл к такому заключению», правильно ли, что флот пришёл к такому заключению?
Рёдер: Да.
Максвелл-Файф: Это правда или нет?
Рёдер: Но конечно, каждый придёт к такому выводу.
Максвелл-Файф: Гораздо проще сказать «да» чем приводить долгое объяснение.
Теперь позвольте, перейти к другому положению. Это, правда, что вы пришли к заключению без консультаций с флагманом подводных лодок, как сказал подсудимый Дёниц в своих показаниях?
Рёдер: Относительно вопросов? Мы лишь заранее согласовали, что субмарины выходя в море должны вести войну в соответствии с призовыми правилами. Я не спрашивал его хотел ли он осуществлять неограниченную подводную войну, потому что я не хотел этого. Прежде всего, я должен был обсудить это с министерством иностранных дел, что бы понять как далеко мы зайдем. Это была задачей дела, которой было отдавать отдельные приказы, такие приказы на которые мы были управомочены, шаг за шагом, в соответствии с поведением британцев. Это был вопрос международного права, который я должен был обсудить с экспертом по международному праву в министерстве иностранных дел.
Максвелл-Файф: Это не верно, что вы продолжали отстаивать свою точку зрения, вывод к которому вы пришли с министерством иностранных дел за следующие 3 месяца? Разве не правильно, что вы продолжали отстаивать неограниченную подводную войну внутри района следующие 3 месяца?
Рёдер: С трудом так думаю; иначе я бы не принял меморандум от 3 сентября. Может быть, мы ходили в министерство иностранных дел и оказывали давление, но, что мы сделали содержалось в меморандуме и наши меры по интенсификации шаг за шагом, следовали шагам предпринимаемым британцами.
Максвелл-Файф: А теперь, следующим шагом с министерством иностранных дел было совещание с бароном фон Вайцзеккером, 25 сентября, которое вы увидите в документе номер Д-852, экземпляр номер Великобритания-469. Вы видите параграф 3 этого документа: