Покровский: Вкратце, вы теперь говорите, что когда вы произносили речь от 12 марта 1939, что эта речь полностью соответствовала вашим идеям и взглядам. Это верно?
Рёдер: Да, соответствовала, иначе бы я её не произносил. Она соответствовала постольку, поскольку я осознавал, что национал-социалистическое правительство должно было некоторым образом повлиять на снижение этого влияния, которое в целом признавалось чрезмерным, и как я вчера сказал, национал-социалистическое правительство приняло Нюрнбергские законы[2014], которые я не полностью одобрял в том, что они вели к крайностям. Но если правительство было так настроено, для меня было невозможно в публичной речи, которую я произносил по приказу правительства, выражать свои личные взгляды которые отличались. Таково положение с обращениями с нации.
Председательствующий: Вы способны быстро закончить? Сейчас без пяти пять.
Покровский: Ваша честь, я думаю, что только меня достаточно около 10 минут. У меня осталось ещё три или четыре вопроса.
Председательствующий: Хорошо.
Покровский: (Обращаясь к подсудимому)
С целью сэкономить время я не собираюсь спорить в вами относительно мотивов, которые заставили вас произнести речь. Для меня было важно, чтобы вы подтвердили то, что вы говорили, то есть, что эта речь соответствовала вашим взглядам и идеям. Переходим к следующему вопросу. 29 сентября 1941 г. ваш начальник штаба, адмирал Фрике — я правильно произнес его имя? Это Фрике или Фрикер?
Рёдер: Да, Фрике был начальником штаба командования военно- морских сил.
Покровский: Вот этот, самый Фрике издал директиву о будущей судьбе Ленинграда. Вы знаете, о каком документе идет речь, или вам нужно его показать?
Рёдер: Нет, я знаю этот документ совершенно точно.
Покровский: Эта директива была издана с вашего согласия?
Рёдер: Я не отдавал об этом приказа, потому что не было необходимости передавать его. Могу я кратко объяснить как так получилось. Я…
Покровский: Да, я хочу, чтобы вы были кратким.
Рёдер: Совершенно кратко, да. Я запросил у Гитлера, когда я услышал, что он намеревался во время войны обстреливать Ленинград, чтобы он пощадил порт и сооружения доков, потому что они были бы полезны нам позднее, так как мы смогли бы переместить наши базы на Восток в связи с британскими воздушными атаками на Балтике, но совершенно незадолго до того времени, о котором вы говорили, адмирал Фрике был в главной ставке и беседовал там с фюрером. Я не присутствовал при этой беседе. Фюрер изложил перед ним этот проект обстрела Ленинграда с самолетов, причем в тех весьма преувеличенных выражениях, которые затем были включены в этот документ. Флот абсолютно не имел никакого отношения к обстрелу Ленинграда. Мы не получали об этом приказов. Мы были лишь заинтересованы в одной вещи упомянутой ранее, чтобы верфи и портовые сооружения не трогались. Фюрер проинформировал Фрике, что к сожалению он не был в состоянии сделать это, потому что атака, особенно производящаяся с самолета, не могла быть достаточно точной. Всё, что мы могли сделать, это проинформировать генерал-адмирала Карльса, чтобы он прекратил приготовления, которые он уже начал для перевода немецких рабочих и вероятно некоторых машин намеченных для использования в Ленинграде. Карльс должен об этом знать, как говорит документ, так называемое управление квартирмейстера флота должно было об этом знать, и вот почему адмирал Фрике передал это на бумаге. К сожалению, он включил в эту бумагу выражения использованные Гитлером, которые не имели никакого отношения ко всему делу, что касалось нас, потому что мы не имели никакого отношения к обстрелам. Делая так, он не признавал какой-либо ответственности способом, в смысле одобрения этого. Он лишь верил, что он передал формулировку Гитлера в приказе.
Флот не имел никакого отношения к вопросу. Не было бы необходимости передавать его, и к сожалению и очень неуклюже, что выражение использованное Гитлером попало в документ. Однако, ничего не произошло и этот документ не передавался от генерал-адмирала Карльса нашему финскому командующему. Вот и вся история.
Покровский: Мне кажется вопрос усложнился. Я задал вам простой вопрос. Ваш начальник штаба, начальник операций, опубликовал директиву. Вам известно об этой директиве?
Рёдер: Нет. Это не директива — это можно увидеть из фотокопии — потому что письмо не представлялось мне для передачи, и это показывает, что оно не рассматривалось очень важным. Это была просто директива по остановке чего-либо, что могло делаться в отношении баз; значит, в действительности ничего не произошло. Таким образом, когда документ был передан адмиралом Фрике, вообще ничего не случилось. Это было совершенно излишним.
Покровский: Вы говорите об уничтожении одного из крупнейших городов Советского Союза. Вы говорили в этом документе о стирании города с лица земли, и вы утверждаете, что это более или менее пустяковый вопрос, что этот вопрос не был достаточно важным для доклада вам, как начальнику Фрике? Вы хотите, чтобы мы в это поверили?
Рёдер: Конечно. Это не вопрос обстрела Ленинграда, к которому мы вообще не имели никакого отношения. Это был небольшой вопрос, который касался нас, вопрос сможем ли мы в дальнейшем создать там морскую базу, и сможем ли мы доставить рабочих и машины и подобные вещи в Ленинград. Это был небольшой вопрос. Обстрел Ленинграда был крупным вопросом.
Покровский: Я думаю, что Трибунал способен вас правильно понять и сделать необходимые выводы, как из этого документа так и из ваших показаний.
Итак, у меня есть последний вопрос. 28 августа в Москве, вы не писали письменные показания о причинах поражения Германии?
Рёдер: Да, я приложил к этому усилия после краха.
Покровский: Мой лорд, мы приобщили этот документ Трибуналу в форме выдержек, документ номер СССР-460. С целью сэкономить время я хочу, чтобы вы заслушали несколько выдержек из этих письменных показаний.
(Обращаясь к подсудимому)
Вам будет показано где они смогут найти оригинал, и вы можете, сможете сказать верно, ли они зачитаны под протокол и узнаёте ли вы их и можете подтвердить.
«Моё отношение к Адольфу Гитлеру и партии. Разрушительное влияние на судьбу немецкого государства…
Вы нашли это место?
Рёдер: Да, у меня есть.
Покровский: «Невообразимое тщеславие и неизмеримые…»
Зимерс: Вы будете любезны дать мне копию, чтобы я мог следить?
Покровский:
«Невообразимое тщеславие и неизмеримые амбиции были его основными недостатками; погоня за популярностью и зрелищностью, неправдивость, неопределенность, эгоистичность, которые не сдерживались для блага государства или народа. Он был выдающимся в своей алчности, расточительности, с несвойственными солдату манерами».
Затем немного далее:
«Моё убеждение, в том, что Гитлер очень скоро осознал свой характер, но использовал его для своей цели, и постоянно обременял себя новыми задачами с целью избежать того, чтобы стать опасным для себя».
На странице 24 вашего документа вы приводите другую характеристику;
«Фюрер продолжал придавать значимость факту, чтобы извне его отношения со мной казались нормальными и хорошими. Он знал, что обо мне хорошо думали вообще все респектабельные круги немецкого народа, и что в целом каждый имел ко мне уважение. Этого нельзя сказать о Геринге, фон Риббентропе, докторе Геббельсе, Гиммлере и докторе Лее»
Теперь я прошу вас найти страницу 27.
Рёдер: Но здесь кое-что пропущено: «Таким же образом как, например, барон фон Нейрат, граф Шверин фон Крозиг[2015], Шахт, Дорпмюллер[2016] и другие», которые были на другой стороне.
Покровский: Очевидно он не был вам правильно переведен. Я зачитал этот отрывок под протокол. Итак, на странице 27, это место подчеркнуто карандашом: «Дёниц сильно политически настроен к партии…»
Председательствующий: (Прерывая) Я думаю, Трибунал может сам это прочесть, если сам подсудимый говорит, что это правда и что он это написал. Вероятно, доктор Зимерс может проверить его и посмотреть нет ли там неточностей.
Покровский: Мой лорд, очень хорошо. Тогда я у меня есть возможность задать короткий вопрос.
(Обращаясь к подсудимому)
Я прошу вас посмотреть на место на странице 29, которое отмечено карандашом, где параграф касался фельдмаршала Кейтеля и генерала Йодля.
Вы это подтверждаете?
Рёдер: Что я предполагал? Да, что же…
Покровский: Я спросил вас относительно всего, что я зачитал под протокол и, чём вы говорили непосредственно в этом параграфе. Я хочу получить от вас ответ. Вы это подтверждаете?
Зимерс: Господин Председательствующий, я совершенно согласен с предложением Трибунала. Однако, я хочу попросить, чтобы был представлен весь документ. У меня есть только краткая выдержка, и я был бы благодарен если бы смог посмотреть на весь документ. Я полагаю, что полковник Покровский с этим согласен.
Председательствующий: Конечно, доктор Зимерс, одна часть документа приобщается к доказательствам, и вы можете ссылаться на остальную часть документа. Вы можете представить оставшийся документ, если захотите.
Рёдер: Я сказал, что тогда я пытался найти объяснение причины краха.
Покровский: Сначала, я прошу вас дать ответ, да или нет.
Рёдер: Да. В целом, я полностью согласен с этим суждением. Но я хочу добавить, что я написал эти вещи в совершенно иных условиях. Я не желаю вдаваться в подробности, и никогда не ожидал, что они станут публичными. Это были записи для себя, чтобы помочь мне позднее сформировать суждении. Я также хочу особо попросить, чтобы то, что я говорил о генерал-полковнике Йодле также было зачитано под протокол, или где оно находится, прямо после заявления о фельдмаршале Кейтеле. В отношении фельдмаршала Кейтеля, я хочу подчеркнуть, что намеревался передать, что его манера к фюреру, позволяла долго с ним находиться, потому если бы любой иной был в его положении, имея стычки с фюрером каждый день или через день, тогда работа всех вооруженных сил была бы невозможна.
Покровский: У советского обвинения больше нет вопросов к подсудимому.
Председательствующий: Подсудимый у вас есть перед собой весь документ? У вас был оригинал перед вами?
Рёдер: Да.
Председательствующий: Написанный вами?
Рёдер: Нет, машинописный. Но подписанный мною.
Председательствующий: Тогда документ может быть передан доктору Зимерс у.
Доктор Зимерс, вы хотите передопросить помимо представленного документа? У вас есть какие-либо вопросы, которые вы хотите задать в дополнение к представленному документу?
Зимерс: Да, в связи с перекрестным допросом проводившимся сэром Дэвидом Максвеллом-Файфом, я хочу повторно допросить, и я хочу попросить предложить сделать так после прочтения мной документа, для того, чтоб я также мог завтра разобраться с документом.
Додд [2017]: Господин Председательствующий, я подумал в отношении этого документа — я понял, что Трибунал распорядился вручить копии всей защите? Там есть вопросы в отношении подсудимых которые о которых защита может допросить. Они могут быть удивлены.
Председательствующий: Я думал было бы честным, чтобы доктор Зимерс увидел документ.
Додд: Да. Я этому не возражаю. Но моя мысль о том, что в документе есть ссылка на иных подсудимых нежели представляемого доктором Зимерсом. И позднее, если это документ не станет известен остальным зачитав его или отказав им в переводе, они могу пожаловаться на неожиданность и нехватку времени его изучить.
Председательствующий: Я думаю должны быть сделаны несколько фотокопий документа, чтобы все подсудимые на кого он ссылается соответственно могли ознакомиться с положениями документа.
Додд: Я как раз думал сделать такое предложение.
Председательствующий: Да.
(Трибунал отложен до 10 часов 21 мая 1946)
Сто двадцать пятый день
Вторник, 21 мая 1946
Утреннее заседание
(Подсудимый Рёдер возвращается на место свидетеля)
Зимерс: Адмирал, ссылаясь на ваш вчерашний допрос, я поставлю вам следующие вопросы в повторном допросе. Сэр Дэвид говорил о факте, что до 1933 вы перевооружались за спинами законодательных органов. Я думаю, что вопрос, как таковой, разъяснен, но есть один дополнительный вопрос. От кого зависело то, что представляется Рейхстагу?
Рёдер: От министра Рейхсвера.
Зимерс: И кто был тогда министром Рейхсвера?
Рёдер: Он был членом правительства и моим непосредственным начальником. Я представлял ему все свои пожелания.
Зимерс: И его имя было Грёнер[2018], не так ли?
Рёдер: Да.
Зимерс: Могу я обратить внимание Трибунала на выдержку из конституции[2019], которую я недавно представлял как экземпляр номер Рёдер-3, согласно статье 50 устанавливалось, что президент Рейха отдавал все приказы и распоряжения даже касавшиеся вооруженных сил. Для подтверждения распоряжений требовалась контрассигнация[2020] канцлером или ответственным министром. Контрассигнуя принималась ответственность. В этом, нашем случае, министр Рейхсвера был компетентным министром Рейха; и всё делавшееся впоследствии со ссылкой на законодательные органы было вопросом решения правительства.
(Обращаясь к подсудимому)
Сэр Дэвид представил вам документ С-17. Это содержание книги, написанное полковником Шерффом, называвшейся «История немецкого флота с 1919 по 1939». Это книга когда-либо была написана?
Рёдер: Насколько мне известно, было составлено только содержание. Я полагаю, что если бы что-то было написано, тогда это было бы мне представлено задолго до этого, но я вообще никогда об этом не слышал.
Зимерс: Могу я напомнить Трибуналу, что американское обвинение, приобщая этот документ, указывало на то, что насколько им известно книга не была написана.
(Обращаясь к подсудимому)
Мне кажется, что очень сложно основывать обвинения на содержании, но подсудимый я хочу, чтобы вы мне сказали, когда вы узнали об этом содержании?
Рёдер: Оно стало мне известно во время моего первого допроса американским обвинителем.
Зимерс: Далее, документ Д-854, который Великобритания-460, был вчера представлен вам. Могу я вернуться к одному вопросу, поставленному вам сэром Дэвидом. На странице 1 сэр Дэвид зачитал следующее:
«Как уже указывалось, почти по всем отраслям вооружения, которые были связаны с флотом, Версальский договор нарушался как по букве, так и в еще большей степени по своему духу еще задолго до 16 марта 1935 г., по крайней мере, в смысле подготовки к его нарушениям».
Затем сэр Дэвид спросил вас: «Вы хотите сказать, что это неправда?» Вы ответили, но не совсем закончили свой ответ, по крайней мере не стало ясно, что вы сказали ни в немецком ни в английском протоколе. Я хочу, чтобы вы сказали мне, почему у вас было мнение, что Ассман не совсем прав в этом отношении?
Рёдер: Это полнейшее преувеличение. Прежде всего, нарушения — как подтверждалось здесь в подробностях — были в большинстве небольшого характера; и только число отклонений могли создать впечатление, что было много нарушений. Во-вторых, по существенным положениям, мы никогда не достигали квот установленных Версальским договором; фактически, мы оставались ниже разрешенных цифр. Кроме того, включались только оборонительные меры, самые примитивные оборонительные меры — представление Ассмана просто большое преувеличение.
Зимерс: Следовательно, вы пытаетесь сказать, что способ представления этого Ассманом «почти по всем отраслям вооружения» ошибочный?
Рёдер: Да, вероятно документ С-32 привел его к такому выводу, потому что было так много пунктов. Однако, при ближайшем изучении они становятся самыми небольшими положениями.
Зимерс: В отношении важных положений о перевооружении, то есть строительстве крупных кораблей, флот не нарушал договор, не так ли?
Рёдер: Нет, нет.
Зимерс: Повторив три раза, сэр Дэвид подчеркивал факт, что у вас было много доверия к Ассману. Я этому не возражаю, но помимо этого я хочу задать вам дополнительный вопрос: у вас было к нему так много доверия, что по вашему мнению Ассман мог выносить правильное юридическое суждение? Он был юристом?
Рёдер: Нет. Ассман был морским офицером, который больше не использовался на фронте. Он был очень грамотным писателем написавшем несколько томов о первой мировой войне. Он писал очень хорошо, но даже тома о морской войне в течение первой мировой войны сильно корректировались заинтересованными лицами; но против его и его способности к описанию истории сказать нечего.
Зимерс: Я думаю, вы помните этот вчерашний документ. Это окончательная историческая работа? Это окончательное и отредактированное издание?
Рёдер: Нет. Насколько мне известно, он до этого не дошел. Он готовил обобщения и выдержки из журналов боевых действий и протоколов.
Зимерс: Ассман пишет:
«Если, в таком свете, существовали планы по «подготовке строительства» в 1935 двенадцати 275-тонных субмарин, шести 550-тонных субмарин, и четырёх 900-тонных субмарин, тогда можно было рассматривать стратегические планы правильные для того времени».
Сложив вместе 22 запланированных, и на следующий год 14 субмарин — не посредством строительства, лишь запланированные. Эти цифры верные по вашему мнению?
Рёдер: По моему мнению, они правильные. Я не уверен в единственной вещи о 900-тонном типе; я не могу это достаточно объяснить. Я не могу вспомнить, чтобы мы тогда строили 900-тонные лодки. Помимо 250-тонного типа, нашими первыми типами были 550-тонные, и только потом пошли 740-тонные лодки. Вероятно, он думал о таких, когда он говорил 900-тонн. В действительности мы не строили 900-тонные лодки.
Зимерс: Сэр Дэвид огласил вам на странице 158 следующее предложение, которое я хочу повторить, так как оно нуждается в объяснении.
«Возможно, что именно в области строительства подводных лодок Германия меньше всего придерживалась границ германо-английского договора. С учетом количества тех подводных лодок, строительство которых уже началось, на 1938 год можно было запланировать строительство примерно 55 подводных лодок. В действительности было построено и начато строительством 118 подводных лодок».
Я напоминаю вам о том, что в подлиннике — это примечание 6, записка начальника бюджетного отдела штаба флота...
Рёдер: Да.
Зимерс:...относящаяся к 1942 году, в которой предположительно начальник бюджетного управления флота сообщил, насколько в течение года был увеличен подводный флот. Я думаю, что эти цифры требуют разъяснения.
По моим сведениям, эти 55 подводных лодок соответствуют условиям Лондонского соглашения, а именно соответствуют тем 45 процентам, которые были установлены по договору 1935 года. Вы не можете по памяти назвать точные цифры, но приблизительно это правильно?
Рёдер: Да, это может быть правильным.
Зимерс: Число 118, по моим данным, также хорошо обосновано. Это число, соответствующее стопроцентному, по тоннажу, отношению подводных флотов. Если бы у нас было 118 подводных лодок, то наш подводный флот был бы таким же, каким располагала в то время Англия. Это правильно?
Рёдер: Да, это верно. И верно также то, что эти остальные подводные лодки мы включили в бюджет и начали постройкой после того, как 30 декабря в Берлине мы с адмиралом Каннингемом[2021] и сопровождавшими его лицами достигли дружественного соглашения о том, что в соответствии с договором мы можем строить все 100 процентов. Замечание зачитанное в начале, говорившее, что мы совершили больше всего нарушений в этой сфере, совершенная неправда. До начала войны у нас были только такие подводные лодки, которые нам было разрешено строить; то есть, первые 45 процентов и позднее 100 процентов. Конечно это была ошибка, что мы так делали.
Зимерс: Адмирал, вы только, что сказали, что это совершенная неправда. Я думаю, что если сэр Дэвид использовал это слово против вас, нельзя придти к таким острым суждениям против Ассмана. Адмирал, вы не думаете, что возможно была юридическая ошибка с его стороны, когда…
Рёдер: Да, так могло быть.
Зимерс: …он описал эти подробности и случилось то о чём он в действительности не думал, и о чём вы нам рассказали, что в 1938 появилось соглашение между Англией и Германией, согласно которому Германия могла теперь строить до 100 процентов?
Рёдер: Это достаточно вероятно. Когда я сказал «неправда» я имел в виду неточность.
Зимерс: Я хочу напомнить Высокому Трибуналу о том, что в морском соглашении 1935 года с самого начала было предусмотрено 100 процентов и что Германия добровольно отказалась от этого, но получила право в любое время перейти к 100 процентам с обязательством известить об этом Англию. Таким извещением явилось то, что вы нам сейчас описали — переговоры с адмиралом Каннингемом. Правильно ли я вас понимаю?
Рёдер: Да, это было 30 декабря 1938 г., 30 или 31 декабрям
Председатель: Утверждает ли подсудимый, что было уведомление адмиралу Каннингему 30 декабря 1938 г? Вы это сказали? Утверждает ли он, что такое извещение было послано адмиралу Каннингему 30 декабря?
Рёдер: Адмирал Каннингем приехал в Берлин для этих дружественных переговоров, предусмотренных по договору, и 30 декабря мы с ним достигли соглашения о том, что отныне вместо 45 процентов можно будет строить 100 процентов.
Председательствующий: Это была устная или письменная договоренность?
Рёдер: Это были переговоры между начальником штаба флота и адмиралом Каннингемом и отдельными лицами, я сейчас не могу их назвать. Я считаю, что, вероятно, был составлен протокол.
Председательствующий: Продолжайте.
Зимерс: Господин Председательствующий, к сожалению, я не смог найти какое-либо письменное доказательство. Мне известно лишь из экземпляра номер Рёдер-11, то есть соглашения 1935, что Германия могла увеличить тоннаж, и соглашения 37-го[2022], чтобы Германия обязывалась уведомить. В целом, уведомление это предписанное в дипломатических отношениях, хотя, по моему мнению, в этом случае такой обязанности не было. Переговоры, как сказал свидетель, имели место.
Рёдер: Я могу добавить, что, помимо этого вопроса о подводных лодках, был также урегулирован вопрос о двух тяжелых крейсерах, от которых мы также временно отказались. Мы хотели в тот период построить только три и просили согласия на то, чтобы мы могли теперь построить и полагающиеся нам еще два крейсера. Об этом также было достигнуто соглашение в соответствии с договором.
Зимерс: Вчера вам был представлен документ С-140; это США-51. Вы найдете его в британской документальной книге 10а на странице 104. Я снова хочу привести вам одно предложение из этого документа, которое ещё не цитировалось обвинением, ни в ноябре, ни вчера. Оно находится под цифрой 2-с. Там следующее заявление — я хочу добавить, что это вопрос санкций и возможных приготовлений к обороне против санкций в 1935. Я цитирую из 2-с: «В настоящее время я запрещаю какие-либо практические приготовлении».
Свидетель, я хочу вас спросить…
Председательствующий: Это не 10а, 104.
Зимерс: Господин Элвин Джонс[2023] был так любезен, указав мне на него в английском переводе. Так получилось — что у меня также есть английский перевод — чтобы было два документа С-140; у одного одна страница у другого две. Один не озаглавлен и датирован, Берлин, 25 октября 1933. По моему мнению, документ…
Председательствующий: Это на странице 104?
Зимерс: Нет, на странице 104 есть, как я только, что услышал от майора Элвина Джонса, другой документ, С-140, который озаглавлен «Директива для вооруженных сил на случай санкций».
Председательствующий: Да, и дата 25 января 1933?
Зимерс: 25 октября 1933?
Джонс: Кажется, есть другой документ, который не в документальной книге.
Зимерс: Господин Председательствующий, вероятно, я могу указать на то, что документ С-140, США-51, представленный обвинением, должно быть тот на который я ссылаюсь, потому что он соответствует протоколу; и я имею в виду протоколу заседания от 27 ноября. Это документ, на который я сейчас ссылаюсь.
Председательствующий: Это С-140 или С-141?
Зимерс: С-140, тот же самый номер, и это то же что и США-151.
Господин Председательствующий, вероятно упрощая вопрос, я могу позднее, после сегодняшнего заседания или завтра представить здесь документ С-140, на английском и немецком текстах.
Председательствующий: Прочтите документ сейчас и вы сможете решить с господином Элвином Джонсом о правильном обозначении документа, должен ли это быть С-140 или вообще какой у него должен быть номер экземпляра.
Зимерс: (Обращаясь к подсудимому) В версии, представленной обвинением, упоминалась подготовка к обороне против санкций. Сейчас я должен зачитать вам дальнейшее предложение, и процитировать, «В настоящее время я запрещаю какие-либо практические приготовлении». Следовательно, было верно, что в 1933 вами во флоте вообще ничего не готовилось?
Рёдер: Нет. В соответствии с этим приказом помимо обычного состояния готовности, ничего не разрешалось делать. Это была просто предосторожность со стороны фюрера с целью подготовить меры на случай если противник мог что-нибудь сделать.
Зимерс: Вы понимаете, причина почему я спрашиваю вас об этом в том, что вчера в перекрестном допросе приготовления которые вы предположительно проводили, были выдвинуты против вас.
Теперь я перехожу к документу С-189, который США-44. Я прошу прощения если затрудняю Трибунал прося о том чтобы, если возможно, он снова посмотрел на документ. Он содержится в документальной книге Рёдера 10, страница 14; и, случайно, сэр Дэвид вчера снова его приобщил. Сэр Дэвид придал огромную важность двум словам «против Англии». Там под цифрой 2 сказано:
«Следовательно Оb.d.M.[2024] выразил мнение, что позднее флот должен во всяком случае развиваться против Англии, с 1936, вооружая крупные корабли 35-ти сантиметровыми орудиями похожими на имеющиеся у класса «King George[2025]«