Об одной научной дискуссии 2 глава

Все зависит от самого человека и от того, какой образ жизни он ведет, как питается, как заботится о себе. Я верю в то, что человек может жить до 120 лет, а иногда и более. Человек по своему неблагоразумию, от невоздержанности в еде и питье умирает, не прожив и половины этого срока. Даже животные, когда им не мешают, могут жить очень долго. Человек — единственное исключение. В то время как дикие животные инстинктом чувствуют, как им надо жить, что есть и пить, человек ест и пьет все, потребляя самую трудноперевариваемую пищу, запивая ее ядовитыми напитками, и после этого поражается, почему он не живет до ста лет! В теории мы все жаждем долгой жизни, на практике мы делаем ее как можно короче. Физическая слабость всегда казалась мне преступлением, самым большим оскорблением, нанесенным такомупрекрасному инструменту, как человеческое тело, Чтобы быть здоровым, наслаждаться бесконечным здоровьем — для этого надо работать! Хорошее здоровье надо заработать самому. Давайте же прекратим пре­ступления против самих себя!..

Человек сам может творить чудеса. Здоровье вы не можете купить, никто вам его не даст. Я здоров, чув­ствую себя энергичным, бодрым потому, что изучил за­коны природы и следую им. Естественное питание, очи­щение организма голоданием, физические упражнения — все это ведет к долгой жизни. Голодание — ключ к здо­ровью, оно очищает каждую клетку организма. Я уверен, что 99 процентов людей страдает от неправильного пи­тания. Люди не понимают, как они засоряют свой ор­ганизм, употребляя неестественную пищу, мясную пищу, и сколько ядовитых веществ накапливается у них в ор­ганизме.

Если вы хотите здоровья, хотите быть всегда в от­личной форме, начинайте работать над этим сегодня же вместе с природой, а не против нее!

Чем дольше говорил выступающий, тем больше он восхищал слушателей. Просто удовольствие было слу­шать этого человека, кипевшего энергией, демонстриро­вавшего на себе результаты рекомендуемого им образа жизни.

Тут на трибуну решительно взобралась суровая с виду, невысокая женщина. Голос ее зазвучал с какой-то рез­кой торжественностью. Видно было, что говорит она о выстраданном, выношенном (Высказывание взято из книги отзывом больных, лечившихся в московской больнице № 68).

— Я — ленинградка, блокадница. Во время войны попала под артобстрел, когда нас, ребятишек детдома, перевозили по Ладоге на Большую землю. Я получила ранение в голову, пострадали также руки и ноги. В числе других раненых детей меня снова увезли в Ленинград, в военный госпиталь. Потом — снова детские дома. При­шли похоронки на маму и отца: «Погибли при испол­нении служебных обязанностей»... Затем ФЗОи вечер­няя школа. Страшный холод. Страшный голод, Страшный тем, что он был вынужденным, беспросветным. Это вам не лечебное дозированное голодание! Вся дневная нор­ма еды — 125 граммов хлеба, чайная ложки молока — забелить чай, жидкая каша и редко, по праздникам — сухие галеты. Но выдержали, выстояли.

Последующая жизнь моя была сложна: бесконечные тяжелые болезни приковали к постели. Началось с ревма­тоидного артрита, а затем потянулись одна за другой: ишемическая болезнь сердца, остеохондроз, гипертония, мочекаменная болезнь, гастрит, колит, сахарный диабет, аллергия и т. д. Все это меня очень мучило. Без конца обострялись недуги: пневмония, бронхит, гайморит, фрон­тит. «Бюллетенила» по 8—9 месяцев в году. Артрологи, терапевты, эндокринологи и другие врачи были бессиль­ны. И я двинулась на разведку — узнать, что это за больница № 68 в Москве, где какие-то чудаки-врачи ле­чат голоданием, хотя при слове «голод» меня обуревал ужас: ведь от голода умерло столько моих близких, миллионы людей умерли от голода, и я сама чуть не по­гибла. Врачи поначалу меня отговаривали: «Вы очень ослаблены, у вас тяжелый опыт в осажденном Ленин­граде, как бы не было хуже». Но терять мне было нечего, характер у меня довольно твердый, несмотря на много­численные заболевания. И я настояла на своем. Проголодала 24 дня, потеряла 17 килограммов, но стала чувствовать себя неизмеримо лучше. Это было чудо: приготовилась умирать «от голода», а тут наоборот — воскресла! Уже нет той страшной боли в пояснице и ногах, которая мучила меня столько лет, несмотря на всевозможные бесчисленные методы лечения. «Затих» мой бедный позвоночник, который я ощущала в виде раскаленного столба. Успокоилось сердце, исчезли гипертония, пневмонии, бронхит. Ни насморков, ни головной боли... Как будто этого ничего и не было! Милые, славные доктора! Как я вам благодарна! Спасибо за то, что вы есть, вы — специалисты по РДТ! Сколько задавала я вам вопросом, и вы всегда терпеливо, доброжелательно на них отвечали. Удивительный коллектив — все: от нянечек до профессора и главврача. Вы действительно умеете лечить всеми естественными средствами: воздержанием от еды, диетой, ласковым словом. Я привыкла к комфортабельным больницам, где лежала месяцами, но там я тосковала, потому что лекарства почти не помогали. А здесь я не замечала многочисленных недостатке» больницы (нет двора для прогулок, нет поста у медсестры, нет местного телефона и т. п.). Но зато было главное: нас не только эффективно лечили, но и учили правильному образу жизни — предостерегали от перееданий, от обездвиженности, от питания неестественной рафинированной пищей и т. д. А я-то ведь после блокады старалась съесть побольше «ка­лорийных», «укрепляющих» продуктов — наверстать за голодные военные годы! Уверена, что это было самой большой моей ошибкой, главной причиной болезней. Да здравствует могучее РДТ, которое лечит и учит жить!

В зале наступила тишина...

На этом дискуссия оборвалась.

Ну, а мы? Какой вывод должны мы сделать после воображаемой дискуссии? Собственно, задачей данной книги и является — внести ясность в этот вопрос. А для этого давайте познакомимся с ним детально, начиная со времени возникновения идеи лечебного голодания и кончая последними наблюдениями ученых.

Итак, начнем знакомство с методом.

Глава 2.

Из века в век

Лечебное голодание считается сейчас одним из новых способов лечения. А между тем этот метод родился еще на заре человечества. Более того, можно с уверенностью утверждать, что с самого начала развития су­ществующих ныне форм животной жизни им активно пользовались все представители животного царства.

В эпоху палеолита (40—50 тысяч лет назад), да и позднее, голод для нашего древнего предка был вполне естественным, привычным состоянием. И это стало, судя по всему, весьма существенным обстоятельством в ряду других причин, способствовавших его выживанию.

Новейшие палеонтологические раскопки свидетель­ствуют о том, что кроманьонец палеолита был физиче­ски крепким и рослым, сложен был превосходно, как не всякий современный атлет, а здоровье имел просто богатырское. И все это на так называемом «голодном» пайке.

По данным американского палеонтолога Д. Симпсона, из 500 млн. обитавших на земле видов растений и животных до настоящего времени сохранилось только два млн. (остальные 498 млн., не выдержав борьбы за су­ществование и не сумев приспособиться к внешним и неблагоприятным условиям среды обитания, погибли).

Выжил и человек, адаптируясь за многовековую свою эволюцию к самым разным — и часто полярным — воздействиям среды: перепадам температур, колебаниям погоды, изменениям климата, как, например, в эпоху великого оледенения. Правда, в этот период он приобрел привычку питаться мясом, чего прежде не делал, будучи исключительно плодоядным млекопитающим, как и его ближайшие генеалогические сородичи — приматы и человекообразные обезьяны. Что касается сознательного воздержания от пищи в целях оздоровления, то оно, вероятно, явилось результатом наблюдений над людьми и животными, на которых «голодание поневоле» оказывало благоприятное влияние. Эти наблюдения, многократно повторявшиеся, запо­минались и передавались затем из поколения в поколе­ние вместе с другими знаниями. В ранний период дописьменной истории человечества опыт такого лечения был «устным достоянием» всех членов рода или пле­мени, а саму практику врачевания вели старейшины — как самые опытные члены первобытного общества.

Позже, с возникновением и расцветом религий, лечение больных постепенно переходит в ведение служителей религиозных культов — шаманов и жрецов, да и само лечение больных и подготовка лекарей сосредоточива­ется в храмах. Вот почему древние предписания голода очень часто бывают тесно связаны с теми или иными мистическими верованиями, являются частью определен­ного религиозного обряда. Так, первые христианские подвижники нередко отказывались от пищи, но делали это главным образом из религиозных побуждений. В тех же целях подвергали себя многодневному голоданию, или, иначе говоря, посту, персидские солнцепоклонники. Жрецы-друиды у кельтских племен, так же как и жрецы Древнего Египта, обязаны были пройти испытание дли­тельным постом, прежде чем могли быть допущены к сле­дующей ступени посвящения. Причем в те времена под словом «пост» имелось в виду полное воздержание от пищи. И лишь позже под этим понятием стали подразу­мевать замену одних продуктов другими, скажем, масло сливочное — растительным, мясо — рыбой и т. д.).У лю­бого древнего народа, от которого остались и дошли до нас письменные памятники культуры или так называе­мые «священные тексты» или «письмена», «писания», можно найти много похвал лечению голодом. Почти у всех древних народов отказ от пищи считался лучшим спо­собом очищения тела.

В сочинениях и наставлениях древних ученых Егип­та, Вавилона, Иудеи, Индии, Персии, Скандинавии, Китая, Тибета, Греции и Рима имеется немало гигиени­ческих советов и описаний нелекарственного лечения, среди которых на первом месте — лечение голодом.

Проследим же за развитием на протяжении веков идеи лечебного голодания.

Тибет... Овеянный легендами суровый край, окружен­ный неприступными горами. Среди огромного количе­ства трактатов и ксилографов тибетской медицины выделяется большое четырехтомное сочинение «Главное руководство по врачебной науке Тибета — Чжуд-ши», относящееся к IV в. до н. э. В нем — 156 глав, и одна из них красноречиво названа: «О лечении упитыванием и лечении голоданием». Автор этой книги Цо-жед-шонну. Древние египтяне, по свидетельству древнегреческого историка Геродота (между 490 и 480 — ок. 425 г. до н. э.), считали, что основой является систематическое (три дня в месяц) голодание и очищение желудка с помощью рвотного и клистира. А египтяне, отмечал он, «самые здоровые из смертных». Имеются также сведения, что древние египтяне длительным голоданием успешно лечили сифилис. Забегая вперед, скажем, что в XIX веке, а точ­нее, в 1822 году, во время оккупации территории Египта французы регистрировали многочисленные случаи из­бавления от данного заболевания именно этим способом. В древности медицина не отделялась от остальных сфер познавательной деятельности человека и вполне заслуженно считалась первой ступенью мудрости. По­этому ранние свидетельства о голодании в оздорови­тельных целях мы получили от таких известных мудре­цов древности, как Пифагор, Сократ, Платон.

Древние историки сообщают, что Пифагор (6 век до н. э.), древнегреческий философ и математик, осно­ватель знаменитой школы философии, систематически голодал по 40 дней (например, перед сдачей экзаме­нов в Александрийский университет), справедливо считая, что это повышает умственное восприятие и творческие способности. Строгого 40-дневного поста, на од­ной воде, он требовал и от каждого из своих многочис­ленных учеников и последователей. И сам Пифагор, и его приверженцы придерживались строго вегетарианской диеты. По свидетельству биографов великого мыслителя, он довольствовался медом, хлебом, не пил вина. Главной же его пищей были вареные или сырые овощи. Отказавшись от общепринятой мясной пищи уже в 19-летием возрасте, ученый дожил до весьма преклонных лет, сохраняя ясность мышления, чистоту духовных помыслов и устремлений. Тех же взглядов на питание и голодание придерживались греческие философы — Сократ (470—399 гг. до н.э.) и Платон (428—347 гг. до н. э.), для которых воздержание было первой добродетелью. Оба они прово­дили систематическое 10-дневное голодание, которое помогало, по их мнению, достигнуть высшей степени умственного проникновения.

В Европе на развитие медицины большое влияние оказал древнегреческий врач Гиппократ (ок. 460— ок. 370 гг. до н. э.), признанный отцом медицины. Многие его поучения и рекомендации сохранили свое значение до настоящего времени. Ему же принадлежит знаменитая заповедь «Не вреди!». Великий Гиппократ, прежде чем назначить больному медикамент, рекомендовал вы­водить, буквально выжимать из организма все то, что ему не нужно, и проделывать это до тех пор, пока не вос­становятся все функции. А лучшего средства, чем голо­дание, для этих целей и не найти. И во время крити­ческого периода болезни он неизменно прописывал голо­дание.

«Идти на прибавление пищи,— считал Гиппократ,— следует гораздо реже, так как часто бывает полезным совершенно отнять ее, где больной это выдержит, пока сила болезни не дойдет до своей зрелости...

Человек носит врача в себе, надо только уметь по­мочь ему в его работе. Если тело не очищено, то чем больше будешь его питать, тем больше будешь ему вре­дить. Когда больного кормят слишком обильно, кормят также и болезнь. Помни — всякий излишек противен природе».

Древние греки вообще славились своим здоровьем, которого достигали во многом благодаря воздержан­ности в пище. Особенной умеренностью отличались афи­няне и спартанцы (суровый, аскетический образ жизни последних стал нарицательным — «спартанское вос­питание»). Их даже дразнили малоедами и листоеда­ми. Поэты-сатирики более позднего времени часто осмеивали это непонятное им равнодушие к так назы­ваемым «земным благам» со стороны умного и обра­зованного аттического народа.

Какие же блюда у древних греков были наиболее распространенными и любимыми? Это мадса — род варе­ва из пшеничной и ячменной муки; различные хлебы, мед, бобы, латук, салат, лук и лук-порей, другие ого­родные овощи, некоторые дикорастущие травы. Из фрук­тов подавались на стол за обедом оливки, финики и фиги (инжир). Во время военных походов солдаты не но­сили котелков и ложек, ели зачастую раз в сутки: про­ходя мимо повара, получали в подставленную ладонь немного теплой каши или мадсы, съедали ее, медленно жуя и добавляя к ней листья дикорастущих растений. Из всех животных белков предпочитали рыбу. Римляне, хотя и заимствовали у греков религию и литературу, любили кровавые зрелища: бои гладиаторов, противные образованному и утонченному греческому сознанию. Римский полководец Лукулл (106— 56 гг. до н. э.) славился своим богатством, роскошью и пиршествами. Он как бы открыл эру обжорства. Во все языки вошло нарицательное название «лукуллов пир», т. е. трапеза, когда столы буквально ломятся от яств. Но и в это время в Риме, исповедующем разгул, встречаются люди, ратующие за воздержание. Среди них — Плутарх, Овидий, Сенека. Овидий (43 г. до н. э.— ок. 18 г. н. э.), ревностный сторонник воздержания (В Древней Греции в эпоху эллинизма на основе воздержания сложились медицинские школы; наиболее знаменитая из нихбыла В Косе), писал:

Как хорошо, как полезно, друзья, быть довольну немногим... Когда ты устанешь, гоняясь за зайцем, Или скакав на упрямом коне, иль мечом забавляясь... Тут ты, почувствовав жажду и позыв пустого желудка......Потом усталости — вот чем отыскивай вкусные блюда!.. Слушай же, сколько приносит нам пользы пища простая: Первая польза — здоровье; затем, что все сложные яства Вредны для тела! — Вспомни, какую ты чувствуешь легкость После простого стола! Но вареное с жареным вместе, Устриц с дроздами, как скоро смешаешь в одно: то в желудке Сладкое в желчь обратится, и внутренний в нем беспорядок Клейкую слизь породит! — Посмотри, как бывают все бледны, встав из-за пира, где были в смешеньи различные яства! Тело, вчерашним грехом отягченное, дух отягчает......Но умеренный, скоро насытясь и сладко заснувши, Свежим и бодрым встает ото сна к ежедневным занятьям.

Плутарх (45—127 гг. н. э.), величайший биограф древности, много лет живший в Риме и других местах Италии, также был приверженцем воздержания и вегетарианства. Он говорил с убежденностью: «Вместо того, чтобы применять лекарства — лучше проголодать один день».

Аулюс Корнелиус Цельсус — древнеримский ученый I в., автор обширной энциклопедии, от которой сохранился раздел о медицине, составленный на основании греческих источников, успешно применял голодание при лечении эпилепсии и желтухи.

Из древнеримских врачей в развитие медицины цен­ный вклад внес Гален. Во II в. н. э. он ввел понятие об активных и балластных веществах, содержащихся в ле­карственных растениях, и разработал технологию при­готовления медикаментов, многие из которых применя­ются до сих пор и носят название «галеновых препа­ратов». Путем опыта и наблюдений Гален пришел к вы­воду, что гнев, раздражительность, ненависть, мелан­холия и другие сильные отрицательные движения души (в древности называли их страстями, а мы теперь именуем стрессовыми состояниями) в большинстве случаев не имеют власти над телом, не могут причинять ему боль­шого вреда, если человек живет, придерживаясь двух правил: воздержание и умеренность в пище и питье.

Об этом много позднее писал Л. Корнаро (о нем речь ниже): «Это еще до меня заметил знаменитый врач Гален. Он утверждает, что пока он следовал этим двум пра­вилам, то мало страдал от болезней, что они никогда не продолжались долее одного дня».

Средние века не могут дать нам много интересного, ибо, как считают историки эпохи Просвещения, это было время невежества и мракобесия. Но все же научная мысль не была полностью подавлена, преследования и казни не могли сломить стремление ученых познать природу, человеческий организм.

Огромное влияние на прогресс медицины в течение многих веков оказали труды крупнейшего ученого средне­вековья Абу-Али Ибн Сины, известного в Европе больше под именем Авиценны (980—1037).

Путешествуя, Авиценна заходил и в хижины бедняков, и во дворцы богатых эмиров. Он всем предписывал свое любимое лечение — голодание в течение 3—5 недель, особенно больным оспой, сифилисом. Рекомендовал движение, гимнастику, ванны, массаж, а если выдержит пациент, то и баню. У бедняков это лечение вызывало полное одобрение: ведь голодание — самое дешевое ле­карство. Во дворцах метод не нравился. Но именно здесь он и был особенно нужен и полезен. И скрепя сердце эмиры подчинялись — прописал «лекарство» сам великий Авиценна!

В России в средние века голодание широко практико­валось в монастырях. В те времена, как уже мы говорили, пост чаще всего означал полное воздержание от пищи, а зачастую и от воды. В XIV веке на Руси возникают так называемые пустыни, многие из которых превратились затем в монастыри. Вокруг них селились крестьяне, особенно к северу от Москвы, подальше от опасности со стороны татар. Современники Сергия Радонежского описывали, как он очень часто голодал сам, побуждал к посту монахов, но телом они были крепки и духом сильны.

Эпоха Возрождения. Венеция. Читателю будет не­безынтересно узнать историю Людвиго Корнаро (1465— 1566), автора нескольких трактатов, послуживших рас­пространению идей крайней умеренности в питании. Корнаро — один из наиболее известных реформаторов питания, любимым изречением которого было: «Кто ест мало, тот ест много». Это парадоксальное утверждение не всеми бывает понято сразу. Но больные и слабые люди, которые прежде много ели и часто от этого страда­ли, с удивлением замечают, что, уменьшая количество еды, улучшая сам процесс еды (щадящая обработка на огне, тщательное прожевывание и т. д.), они начинают чувствовать себя значительно лучше, становятся энергич­нее, меньше болеют.

Свои воззрения Корнаро выстрадал в полном смысле этого слова. Принадлежа к высшей венецианской аристократии, находившейся тогда в зените политического могущества, живший в роскоши, Корнаро ничем не отличался от людей своего круга: он так же предавался кутежам, так же много пил. Не удивительно, что он вскоре оказался на ложе болезни.

Как мы знаем из описания жизни Корнаро, с 35 до 40 лет он тяжело страдал, был обессилен бесчисленными недугами. Жизнь стала ему в тягость. Вокруг него толпились врачи и сиделки, поднося ему всевозможные лекарства. Но они не помогали. Дни его были сочтены. Нашелся, однако, лекарь, который вопреки профессиональным и общественным предрассудкам решился прописать ему строжайшее воздержание. Сначала Корнаро находил это принудительное воздержание невыносимым и при случае, как он сам говорил, «возвращался к старым грешкам», и страдания возобновлялись. Корнаро стал, наконец, придерживаться самого строгого образа жизни. В конце первого года воздержания он избавился от всех болезней. На 83-м году жизни Корнаро создал свой первый труд о радикальной перемене пищи под заголовком: «Трактат об умеренной жизни».

"Бедная, несчастная Италия! — писал он.— Разве не видишь ты, что смертность от обжорства ежегодно уносит у тебя более жителей, чем могла бы унести страшная моровая язва или опустошительная война? Эти истинно позорные пиршества, которые теперь в такой моде и от­личаются такой непроизводительной расточительностью, что не находится достаточно широких столов для всяко­го количества яств,— эти пиршества, повторяю, равня­ются по своим последствиям потерям во многих битвах"

Затем он написал еще несколько трактатов. Последний — в возрасте 95 лет. Людвиго Корнаро поучал: «Имей­те в виду, что средства для борьбы с невоздержанием всегда у вас под рукой, и такие средства, к которым всякий может прибегнуть без посторонней помощи. Для этого ничего более не требуется, как только жить по тем простым правилам, которые диктует сама природа, уча нас доволь­ствоваться малым... и приучать себя принимать лишь столько пищи, сколько абсолютно необходимо для под­держания жизни. Все, что превышает это необходимое количество, ведет к болезни и смерти и доставляет лишь минутное удовольствие чувству вкуса, за который при­ходится расплачиваться длинным рядом болезней, убива­ющих, наконец, как тело, так и душу.

...Хотя все согласны, что неумеренность есть дитя обжорства, а умеренная жизнь — дитя воздержанности, тем не менее на первую все смотрят как на доблесть и на признак знатности, на вторую же — как на позорную черту характера и на признак скупости. Такие ошибоч­ные взгляды обязаны своим происхождением только силе обычая, установленного нашей чувствительностью и не­обузданными аппетитами. Все это до такой степени за­тмило рассудок людей, что они вдались в пороки, которые незаметно приводят к преждевременной старости, обреме­ненной и смертельными недугами».

Умер Корнаро столетним старцем в Падуе, мирно заснув в своем кресле...

В XVI — XVIII веках на базе алхимии возникает новое учение — ятрохимия, или медицинская химия. Ятрохимики рассматривали совершающиеся в организме процессы как химические, причину болезни видели в нарушении нормального течения этих процессов.

Несмотря на ряд средневековых заблуждений и мистических предрассудков, направление это внесло большой вклад в развитие научной медицины. Наиболее ярким представителем ятрохимии был Парацельс (1493—1541). Но мало кто теперь вспоминает о том, что этот извест­нейший швейцарский врач и естествоиспытатель в свое время с уверенностью провозгласил, что лучшим лекар­ством является голодание.

Врач Чайн (1671 —1743), один из первых медицин­ских авторитетов, в своих сочинениях прямо высказывал­ся за проведение реформы в питании.

В начале врачебной карьеры доктора Чайна нередко можно было увидеть среди посетителей кабачка, ведущих веселую застольную беседу за кружкой английского эля и жареных свиных котлет, сочившихся салом, за куском окорока. Практикующему врачу приходилось вращаться в среде кутил, где он без труда находил себе пациентов. Вскоре доктору Чайну пришлось расплачиваться за вы­нужденный образ жизни, отразившийся на его здоровье самым плачевным образом: непомерное ожирение, пере­межающаяся лихорадка, одышка, мучительные головные боли.

Чайн удалился в деревню и здесь, в уединении, предал­ся размышлениям о безнравственности той жизни, кото­рую ведет большинство людей. Благодаря строгому воз­держанию и деятельному образу жизни он сумел вернуть себе прежнее здоровье. А исцелившись сам, стал при­менять те же методы лечения к своим больным.

Доктор Чайн написал несколько книг о пользе воз­держания, растительной пищи и других способах сохране­ния и восстановления здоровья. В последнем трактате — «Естественный метод исцеления физических и психологи­ческих расстройств, возникших от физического состоя­ния» — он отмечал:

«Не знаю, как в других странах и вероисповеданиях, но у нас, верных протестантов, воздержание и умеренность (по крайней мере в пище) далеко не считаются добродетелями, а обратные им свойства — пороками. Напротив, можно подумать, что несомненный порок в наших глазах тот, когда люди не наедаются по горло жирной и вкусной пищей». И дальше о врачах, поощряющих подобные вкусы: "Такие врачи не считают себя ответственными перед обществом, перед своими больными, перед совестью и творцом за каждый час, за каждую минуту жизни своих пациентов, которую они урезывают своим безнравствен­ным и пагубным потворством, а пациенты со своей стороны не соображают того, что подобное самоубийство есть самый непростительный из всех смертных грехов»...

Число врачей, рекомендовавших своим пациентам молочно-растительную диету для восстановления здоро­вья, а также голодание как средство борьбы с болезнями, все возрастает.

Врач Фридрих Гофман (1660—1742) широко применял лечебное голодание и считал, что наиболее показано оно при полнокровии, подагрических, ревматических и ката­ральных явлениях, при апоплексии, цинге, кожных болез­нях, злокачественных язвах и катарактах. Первым его правилом было: «При каждом заболевании пациенту лучше всего ничего не есть». То же правило проповедовал и основоположник рациональной гигиены X. Гуфеланд (1762—1836), написавший книгу «Макробиотика — искусство продлить человеческую жизнь». Он также реко­мендовал больным не есть, «...ибо сама природа отвраще­нием человека в болезни к пище показывает, что мы не в состоянии в это время ее переварить».

Интересуют проблемы лечебного голодания и русских ученых. В 1769 г. лекции в Московском университете читает профессор Петр Вениаминов. Вот о чем он говорит своим студентам: «Люди слабого сложения находятся тогда в хорошем состоянии в рассуждениях своего здо­ровья, когда почувствовавши слабость, мало-помалу от обыкновенной своей пищи убавляют; а еще в лучшем бывают состоянии, когда они совсем через несколько времени по своей возможности оной не принимают, и дела­ют с желудком некоторый образ перемирия, который после такового отдыхновения получает лучшие силы и для при­нимаемой впредь пищи к перевариванию оной делается удобнейшим».

В 1834 г., во 2-м номере «Военно-медицинского жур­нала» (часть XXIII) опубликована статья профессора И. Г. Спасского: «Успешное действие голода на пере­межающиеся лихорадки», в которой известный ученый сообщал о чудодейственном влиянии воздержания от пищи при различных «перемежающихся лихорадках с по­вышением температуры» (теперь мы называем это про­студными заболеваниями). В ней же Спасский сообщал и о лечении голоданием застарелых болезней: «Голод, ограничивая и изменяя питание, уравновешивает через то многие помешательства в растительном процессе организма, и в сем смысле представляет превосходное средство в разных хронических упорных болезнях».

Профессор Юрьевского университета Л. А. Струве, познакомившись со статьей, говорил своим слушателям: «Это же замечательно подмечено! Я тоже широко популя­ризирую лечебное голодание и успешно применяю его при многих заболеваниях».

Верный — так называлась Алма-Ата в середине про­шлого века. Здесь русский врач Н. Л. Зеланд изучал дозированное голодание на птицах, животных и на самом себе. Он тщательно анализировал его эффект в различ­ных направлениях и писал, что под влиянием голодания «не только появилось радикальное изменение в составе нервной системы и расположении духа, но и даже в общем состоянии, пищеварении и кроветворении было заметное улучшение... Временное заторможение жизненных про­цессов становится источником обновления и большой энергии этих процессов, лишение привычной и необходи­мой пищи становится стимулом, благодаря которому элементы тканей делаются более плотными и богатыми белками... В результате экспериментов я пришел к вы­воду, что голодание является не только эффективным лечебным средством, но и заслуживает внимания как метод воспитания». Свои наблюдения Н. Л. Зеланд изложил в статье «О последовательном влиянии лишения пищи на питание», опубликованной в журнале «Русская меди­цина» 1888 г., № 5, 6, 7, 8, 9, 10, 12.

...Середина XIX века была временем расцвета идей вегетарианства, гидротерапии (гидропатии) и других методов «естественного лечения».

Сторонники лечения дозированным голоданием дополнили эти методы и дали правильное направление их раз­витию.

Теодор Ган первый в истории естественной медицины применил молочно-растительную диету в лечебных целях ипоставил ее на один уровень с гидропатией. «В то время, как вода оказывает очищающее и обновляющее действие на кожу,— писал он,— вегетарианское питание влияет на кровь и соки, т. е. на внутренние органы человека». В конце концов он полностью исключил мясную пищу из рациона пациентов своих санаториев и рекомендовал соблюдать вегетарианскую диету длительное время после лечения в целях профилактики заболеваний. До Гана в медицине таких строгих диетических предписаний не делалось. Он расширил применение гидропатии с ее вариантами, развил идеи вегетарианства, сыроедения и, наконец, добавил к этому воздействие солнцем и гимна­стику, массаж и психотерапию.