Лекса всеми силами старалась не нервничать, пока добиралась до места, которое ей кинула Рейес. Но что-то слишком паршивое закралось в душу. Она уже столько людей потеряла в своей жизни, Лекса попросту сломается, если следующей будет — Кларк.
Вдох — выдох.
Не хватало ещё разбиться. Лекса специально не гнала пикап со всей скорости, хотя желание было огромным: проигнорировать каждый знак, каждый светофор и каждый здравый смысл, который лез в её голову. Да и вообще всю разумность, что в ней существует.
Вдох-выдох.
Лекса сжимает руль, остановив машину около дома, из которого чересчур сильно доносится музыка. Её страх увеличивается в стократ, но она игнорирует его и выходит из машины.
«Неужели ты дашь своему страху сломать себя?..» — она скалится, вспоминая слова Кларк и быстрым шагом идёт к двери.
Вдох-выдох.
Перед Лексой мелькают картины прошлого, когда она входит внутрь. Ей было пятнадцать, когда она беспамятствовала и не понимала, что творит; когда впервые попробовала алкоголь и наркотики, забывая себя и свои проблемы; Лексе было… а Кларк даже старше. И место, в котором она оказалась, олицетворяет всю самую неправильную жизнь, от которой нужно избавиться: повсюду танцуют подростки, кто-то лежит готовый на полу, кто-то закидывается, а кто-то чуть ли не трахается на диване при других.
Лексе хочется прочистить желудок от всего того, что она видит.
Ей отвратительно.
И ей нужно найти Кларк.
Кларк нет на танцполе, поэтому она идёт на второй этаж, пробираясь сквозь целующиеся парочки, которые не дошли до постели. Злобно шипит какому-то парню в лицо за приставания и открывает поочередно каждую дверь, наблюдая самые омерзительные вещи, которые будут сниться ей в кошмарах. Пока, пока, пока… Пока она не дергает за ручку и не видит, то что заставляет её пошатнуться, а сердце учащенно застучать. В комнате находится трое парней, которые раздевают двух девушек, одна из которых блондинка.
Это её блондинка.
Лекса сжимает челюсть, сдерживая глухое рычание. Её взгляд холодеет, она мечет его по троим брюнетам и, когда решается посмотреть на Кларк, то чувствует, как голова идёт кругом. По венам разливается адреналин, смешанный с закипающей в ней яростью, потому что Гриффин выглядит совершенно не осознающей,то что сейчас происходит, явно находясь под кайфом и смотря на мир с расширенными зрачками.
— Оо, опять эта красавица! — весело начал парень.
— Отойди от неё, — рыкнула Лекса, не сводя глаз с хихикающей Кларк.
— Хей, киса. Ты чего такая злая? — начал другой брюнет.
— Кларк, оделась, взяла свои вещи и пошла за мной, — блондинка посмотрела на парня, который держал её руки, а после снова на Лексу.— Быстро! — крикнула Росс, всё ещё наблюдая за движениями других.
Кларк сначала вздрогнула, а потом медленно, не уверено потянулась за кофтой, сидя в одном лифчике.
— Слушай, лучше уйди, если не хочешь сделать нам приятное, — с ухмылкой один из парней дёрнулся к Лексе.
— Лучше стой, где стоишь, иначе я сломаю тебе нос, — злобно и громко сказала Лекса. — Живее, Гриффин!
— Парни, давайте научим девочку уважать нас.
Брюнет оторвался от другой девушки, что попросту упала на кровать и, подойдя к Лексе, в чьих глазах можно было разглядеть почти, что звериный гнев — попытался толкнуть.
Лекса такой неженкой быть не захотела.
Она нанесла быстрый удар в плечо, а после ногой по бедру, после которого парень попятился назад и упал.
— Стойте на месте! — она буквально рыкнула в сторону других.
А после зелёные вновь столкнулись с испуганными небесными омутами.
— Кларк! — ещё громче, чем до этого крикнула на неё Лекса.
Гриффин подскочила с места, с трудом надев на себя блузку, и, можно сказать, вылетела из комнаты под сопровождающий все её действия сердитый взгляд Лексы.
Когда они оказались на улице, она резко развернула Кларк к себе лицом, впечатав спиной в холодный металл:
— Ещё хоть раз увижу тебя в подобном месте, я уйду из университета и лично стану твоим сторожевым псом! — сквозь зубы прорычала Лекса, наблюдая за съежившейся от этого девушкой. — Ты поняла меня?! — она стукнула рукой по правую сторону от лица Кларк, сильнее прижавшись к ней.
Гриффин всхлипнула и кивнула.
Лекса отстранилась и открыла дверь, чтобы Кларк села на переднее сидение. У неё дрожали руки, и горела ладонь, да и вся она была взвинчена до предела. Её одолевало желание вернуться и избить всех тех, кто хоть пальцем тронул эту девушку. Поэтому, сев за руль, Лекса первым делом ещё раз вздохнула.
Но сердцу не стало легче от всех этих бесконечных вздохов. Руки продолжали дрожать на каждом повороте, а в голове застыл увиденный ею момент: брюнет целует шею Кларк, подминая под себя, и лапает её так, как ему нельзя лапать.
Ólafur Arnalds feat. Arnór Dan — So Far
Sleeping At Last – Neptune
Лекса резко тормозит у обочины, потому что ей необходимо прийти в себя. Она сжимает руль со всей силы, что есть в ней, прикусывает губу, закрывает глаза, считая про себя цифры: «Один, два, три…», а после чувствует родное касание — Кларк положила руку поверх её. Лекса открывает глаза, первым делом рассматривая сплетение их рук, затем заглядывает в синие любимые — в них больше нет того, что она видела днём, в них остались только боль и сожаление.
Но того самого момента, как раньше, между ними не происходит:
— Кажется, меня сейчас стошнит, — Кларк вылезает из машины наружу, пока Лекса по-прежнему концентрирует внимание на оставшемся чувстве от тёплого касания в области ладони.
В груди становится немного легче.
Она вытаскивает из бардачка влажные салфетки и идёт к Кларк. Вид у Гриффин один из самых худших, что когда-либо видела Лекса: тушь под глазами сильно растеклась, волосы растрёпаны, а сама она корчится от выходящей из неё гадости. И Лекса почему-то усмехается, ей кажется, она знает, чем будет руководствоваться в дальнейшем, чтобы больше никогда такого с Кларк не произошло.
Она уж точно об этом позаботится.
Когда Кларк становится легче, она усаживается спиной к машине на асфальт и берёт из рук Лексы упаковку салфеток. Росс наблюдает за её действиями, смотрит на ночное небо, и через мгновение присоединяется рядом — опускается на одно колено. А затем поглаживает по волосам, ласково проводит пальцами по щеке Кларк вниз и приподнимает её подбородок, тем самым заставляя посмотреть себе в глаза:
— Ты как? — мягко интересуется Лекса, обхватывая лицо девушки двумя руками.
— Я идиотка, — в глазах Гриффин собираются слёзы, пока в душе Росс собираются тучи.
— Ты даже не представляешь какая, — голос Лексы ломается. — Давно ты, — шатенка спотыкается на фразе, которую хочет сказать, — занимаешься этим?
— Я не… не занимаюсь этим, — повторяя тот же акцент на слове «этим», что и Лекса, отвечает Кларк, опустив взгляд.
— Что ты…? То есть, если бы не я? Кларк ты же бы, — замямлила брюнетка, пытаясь подобрать слова и чувствуя, как что-то буквально душит её изнутри. — Кларк, так нельзя. Первый раз должен быть с кем-то, кого ты любишь.
— Но что если этот человек видит во мне лишь друга? — Кларк сжимает ладони Лексы, глаза которой расширяются от услышанного.
Они смотрят друг на друга, возвращая мир, который они разрушили; мир, который создан только для них двоих; мир, который пестрит обилием красок; мир, который делает их рядом одним целым, как солнце — землю и небо на горизонте.
— Как давно? —Лекса упирается лбом в лоб Кларк и прикрывает глаза. Она ощущает, как внутри неё загорается свет самый чистый, теплый, яркий.
— С тех пор, как впервые встретила тебя. Я думала, что смогу избавиться от всех этих чувств, думала, что мне станет легче, если я оттолкну тебя или сделаю что-то что заставит… — Лекса носиком проводит по щеке Кларк, от чего у блондинки перехватывает дыхание, а после сжимает её в объятиях.
— Я чувствую тоже самое… Всегда чувствовала.
***
Они находятся в объятиях несколько минут, но уже слишком поздно, а Лекса вспоминает, что ей нужно позвонить маме Кларк — она наверняка ужасно волнуется:
— Хей, нам надо ехать, — шепчет она на ухо своей девочке.
— Лекса, я так не хочу, чтобы мама увидела меня в таком виде.
— Очень вовремя ты об этом задумалась, — она улыбается ей. — Залезай в машину, я сейчас.
Лекса с неохотой расстаётся с теплотой Кларк, помогает ей подняться на ноги, сесть в машину, и звонит Эбигейл, которая естественно незамедлительно отвечает:
— Миссис Гриффин, Кларк со мной.
— Она в порядке?
— Да. — Лекса думает над тем, что ей сказала Кларк, и решает попытать удачу: — Сейчас довольно поздно и… Возможно, было бы лучше, если бы она осталась у меня, к моему дому ближе. Я обещаю, что позабочусь о ней и привезу её завтра ровно во столько, во сколько скажете.
— Лекса, а если честно, — женщина придала своему голосу строгий оттенок, — по шкале от одного до десяти, насколько всё плохо?
— На… четвёрочку? — не уверено отвечает Росс. — Что ж, я хотя бы попыталась.
— Ладно, Лекса. Лучше пусть будет с тобой, чем непонятно с кем. Но! Завтра утром привези её и скажи, чтобы включила мобильный. — Лекса расплылась в улыбке от такого доверия к ней.
— Спасибо вам. Я обязательно напишу, когда мы доберёмся.
— Спасибо тебе, Лекса.
Вести Кларк к себе домой было ужасно поспешным решением: блондинка заваливалась на Лексу при каждом шаге. Поэтому, когда они вошли на порог дома, то создали излишне много шума и, кажется, что-то уронили в коридоре.
Но хуже всего оказалось не это.
Хуже всего оказалось то, что Линкольн ждал её на кухне всё это время.
И она была готова провалиться сквозь землю, когда он подхватил Кларк с другой стороны, помогая дотащить её до комнаты.
Лекса думает, что завтра придётся объяснять слишком много всего и всем. Но пока что главная её задача — уложить спать Кларк. И как только они оказались вдвоём в одной комнате, она достала чистые вещи и запасную щётку.
— Скажи мне, что ты справишься с этим? — Лекса протягивает всё необходимое Кларк, которая уже с большим трудом смотрит на неё.
— Я постараюсь, — сонно ответила Гриффин.
— Давай, если что, я буду прямо рядом с дверью. Почувствуешь себя плохо — кричи, но только тихо.
Кларк кивнула и скрылась за дверью. Лекса, конечно же, переживала, не дай Бог она там упадёт. Росс дала обещание её матери, что защитит, да и после их разговора о чувствах ответственности будто прибавилось раз в десять, если не больше.
Но к счастью, Кларк вышла более посвежевшей, с менее затуманенными глазами и безумно похожей на ангела, которого всегда так любила в ней Лекса: со взъерошенными и слегка мокрыми волосами, в белой длинной и довольно большой ей футболке и тёмных боксёрских шортах.
Лекса не смогла не залюбоваться тем, как мило смотрится её одежда на ней, заставив тем самым покраснеть Кларк.
— Всё в порядке?
— Угу, — Кларк медленно подошла к Лексе и обняла её. — Спасибо.
Кларк протестующе мычит в губы, пытается вырваться, но мужская сильная хватка мешает ей сделать это. Она колотит его по спине кулаками, умоляет остановиться, но её мольбы утопают в громкой басовой музыке. Он делает резкий толчок в неё, и Кларк вскрикивает от боли…
Лекса в ужасе подскакивает с места, оглядываясь по сторонам. Её сердце стучит с удвоенной силой, а на лбу выступило несколько капелек пота. Она смотрит в сторону, на постель, в которой лежит Кларк, и пытается успокоить себя тем, что это всего лишь сон, который хочется забыть с лучами утреннего солнца.
Росс проводит руками по лицу и ложится обратно на диван, подпирая голову рукой и наблюдая за тем, как спокойно вздымается грудь Кларк во сне. В комнате уже достаточно светло, чтобы она могла видеть это и то, как светлые локоны упали на лицо девушки, а её носик утыкается в подушку. Лекса приятно улыбается картине перед ней, думая про себя, что Кларк невероятно милая во сне и, пожалуй, вновь похожа на ту маленькую девочку, которую она встретила на старой заброшенной стройке. Столько времени пролетело с тех пор, но она помнит каждый момент, проведенный с Кларк, каждое их прикосновение, объятие, улыбку. И ей хочется, чтобы их стало только больше.
Это так странно.
Они, кажется, признались в симпатии к друг другу.
Кларк необыкновенна, и, несмотря на всё произошедшее ночью, Лекса благодарна судьбе, что свела их пути вместе. Она никогда не думала, что такое возможно, и что когда-либо вообще может влюбиться в девушку, тем более, которая будет младше неё на четыре с половиной года. В её голове возникает только один вопрос: «Мы теперь вместе?». Она её девушка? Кто они теперь? Потому что дружбой это называть уже сложно.
У неё однажды были отношения с Джоном, она познакомилась с ним в спортивном клубе Линкольна, когда ей было шестнадцать, и всё случилось между ними слишком быстро и одновременно легко, и в какой-то степени, наверное, не совсем правильно. Он был её первым во всём, и Лекса правда была уверена, что влюблена до безумия в парня с доброй улыбкой, который после года отношений переехал в другой город.
Ох, как же она ошибалась, потому что с Кларк всё чувствуется в тысячу раз сильнее.
С Кларк она по-настоящему влюблена.
И как Лекса не замечала этого раньше?
Счастливую улыбку, горящие голубые глаза, желание коснуться, обнять, прижать к себе. Все моменты между ними были настолько правильными и необходимыми. Всё это время, что они провели вместе, весёлый смех, который дарили друг другу, взаимопонимание, которое постоянно витало между ними без слов, привносили крупицу влюблённости в её сердце, распускающуюся, как цветы сакуры по весне.
Лексе — Кларк необходима, как воздух.
И похоже, что это взаимно.
Брюнетка надеется, что они смогут поговорить на тему их отношений, не наделав глупостей, а всё, что Кларк вчера употребила — не сотрёт из её памяти: «Я чувствую тоже самое…» Потому что Росс будет достаточно трудно воспроизвести подобное, да и атмосферу в целом, так как она — человек действия.
Лекса закрывает глаза с мыслями о Кларк, и в следующий раз, когда она открывает их — на неё светит солнце, поэтому она сразу же щурится и переводит взгляд на постель, в которой по-прежнему спит Гриффин, но на сей раз полностью утыкаясь лицом в подушку. Лекса усмехается и тянется за телефоном, чтобы посмотреть время, которое показывает двадцать минут одиннадцатого.
Им пора вставать.
А в голове витает лёгкая разбитость после вчерашней ночи (что-то вроде тумана, который обволакивает разум).
Окей, давайте будем честными? После стольких переживаний за последние несколько часов ни один нормальный человек не сможет нормально выспаться (особенно, если ты подскочил с места от кошмарного сна, навеянного испытанными эмоциями). Вот и Лекса не исключение. Но она пересиливает себя: встаёт, чуть потягиваясь, с дивана и, зевая, направляется в ванную. А когда возвращается с полотенцем на плечах и бодрым ощущением внутри, её встречает пара синих глаз и недовольное лицо их обладательницы. Росс осторожно подходит к постели и, усаживаясь на край кровати, произносит:
— Как ты?
— Голова болит, — хнычет Кларк, пока Лекса убирает светлые пряди с её лица за ухо аккуратными движениями.
Полгода назад она избегала любой близости, любого касания, но в тайне мечтала об этом, закрывая в себе. И сейчас — это кажется таким обыденным, простым, приносящим радость в душу.
— Запомни это состояние и вспоминай каждый раз, когда вновь соберёшься провернуть подобное, — строгим тоном говорит брюнетка, на что Кларк виновато опускает взгляд, над чем нельзя не сжалиться. — Ладно, не кисни, сейчас мы поднимем тебя, умоем и сделаем из тебя человека. Идёт? — она усмехается, протягивая руку.
Кларк кладёт ладонь поверх, а затем, неожиданно для Лексы, тянет её на себя. Брюнетка падает рядом с ней, слыша громкое хихиканье.
— Это против правил, — она не может не улыбнуться, приподнимаясь на локте и замирая в паре сантиметров от Кларк. Её сердце вновь бьётся сильнее прежнего, пока взгляд мечется по всему лицу голубоглазой, не решаясь остановиться на чем-то одном: на губах, скулах или сонном прищуре.
— Ты не представляешь, как я скучала по тебе, — Гриффин, кажется, готова заплакать, поэтому Лекса придвигается ближе и обнимает как никогда прежде: боясь потерять, оберегая от всего мира, защищая собой. — Иногда я думала, что мы больше не увидимся, — Кларк утыкается носом в районе ключицы, и в этот момент Лекса ощущает, как внутри неё раз за разом что-то больно взрывается и ликует одновременно. Они никогда не позволяли себе подобных тактильных касаний, словно между ними всегда был какой-то договор о том, чтобы держать расстояние. А сейчас оно разрушено, доставляя чувство сладкого удовольствия, свободного полёта и настоящего счастья.
Всё так, как должно было быть изначально.
— А я до смерти перепугалась вчера за тебя, Кларк. Приди я минутами позже… — её голос дрогнул, и они просто обняли друг друга крепче.
— Я бы пожалела, — послышался всхлип.
— А я бы себе не простила.
Лекса погладила Кларк по голове, ощущая тепло, исходящее от неё на кончиках пальцев, она — её солнышко. Быть рядом с ней так приятно: просто лежать и наслаждаться близостью, чувствовать, как бьётся сердце, слышать дыхание и сжимать в своих объятиях с наслаждением, как будто это одно из чудес света. Ну как одно. Для Лексы Кларк — единственное чудо, неповторимое и любимое.
И от этих мыслей на её лице вновь расцветает улыбка.
Кларк на несколько секунд отстраняется, чтобы заглянуть в глаза, получая для себя какой-то ответ, и после спрашивает:
— И всё-таки, почему ты здесь? — она вновь прижимается к Лексе, дополняя свой вопрос, — в Чикаго?
— Мой брат женится.
— То есть ты снова уедешь? — в голосе Кларк чётко слышатся нотки грусти. И всё, о чём может думать в данный момент Лекса, кроме как теплого, родного прижимающегося к ней тела — прощание в аэропорту, то, чего она никогда не забывала. Оно принесло столько боли и одновременно подарило осознание, что улетать не хочется не из-за родных или воспоминаний, а из-за Кларк.
— Да. Давай… Давай, не будем об этом сейчас, — Лекса отстраняется, вновь обращая свой взгляд в самые по её мнению прекрасные глаза на свете.
— Хорошо, я всё понимаю.
— В прошлый раз ты точно также сказала.
— Лекса, дело не в твоём перелёте, и ты это знаешь. Я всегда понимала тебя и поддерживала твой выбор, — Лекса осознаёт, как буквально ударила своими словами Кларк. Решение уехать она осмелилась принять, потому что Гриффин верила в неё и смотрела такими глазами, которые дарили уверенность в завтрашнем дне и в самом себе.
— Извини. Просто эта сцена до сих пор стоит у меня перед глазами. Нам нужно о многом поговорить, ты знаешь?
— Предполагаю, — голос Гриффин хитрый, мягкий и совсем капельку флиртующий.
Лекса взяла Кларк за руку, и они замолчали, наслаждаясь друг другом, ведь им так этого не хватало. Казалось, Лекса никогда прежде не испытывала столь притягательных чувств, окрылённости и нежности, которая распирала девушку изнутри. Она так мало кому дарила её, а Кларк готова отдать всё, что у неё есть и даже больше. Потому что Кларк особенная. Всегда была, есть и будет.
И это чувство в груди, которое ни с чем не спутать…
— Твои волосы всё ещё пахнут перегаром… — хихикает Лекса.
— Господи, какая же ты задница.
— Я знаю, — Лекса легонько щёлкает Кларк по носу и продолжает, — но нам правда надо вставать.