Прислонившись спиной к одной из стройных белых колонн, окружавших маленький овальный дворик. Ранд с довольным видом попыхивал трубочкой и любовался тем, как струя из мраморного фонтана разлеталась мириадами сверкавших на солнце брызг. Стояло раннее утро, и здесь, во дворике, еще можно было найти тень. Даже Льюс Тэрин, и тот на время умолк.
— Ты еще не передумал насчет Тира?
— А как насчет того, что видела Мин? — Сидевший у соседней колонны Перрин, как и Ранд, был в одной рубахе, он выдул два колечка сизого дыма и вновь вставил в зубы свою трубку, искусно изукрашенную резными волчьими головами.
Попытка Ранда выдуть свое колечко не увенчалась успехом, и он недовольно хмыкнул. Мин не следовало упоминать это свое видение в присутствии Перрина.
— Перрин, неужто ты и вправду хочешь таскаться за мной, как на привязи?
— Хочу, не хочу — с тех пор как мы впервые повстречались с Морейн в Эмондовом Лугу, это перестало иметь значение, — сухо отозвался Перрин и вздохнул: — Ты тот, кто ты есть. Ранд. Если не получится у тебя, все пойдет насмарку…
Неожиданно он осекся и подался вперед, всматриваясь в широкий дверной проем за колоннами слева.
Прошло некоторое время, прежде чем и Ранд услышал шаги, слишком тяжелые для любого человека. Затем между колоннами бочком протиснулась могучая фигура. С трудом поспевавшая следом служанка уступала огир ростом более чем в два раза.
— Лойал! — воскликнул Ранд, вскакивая на ноги. И он, и Перрин бросились навстречу ему и одновременно подбежали к огир. Широкая ухмылка чуть ли не рассекала лицо Лойала пополам. Долгополый, почти до отворотов сапог кафтан еще покрывала дорожная пыль, карманы, как всегда, топорщились от книг.
— С тобой все в порядке, Лойал?
— У тебя усталый вид, — заметил Перрин, увлекая огир к фонтану. — Присядь-ка на парапет, отдохни.
Лойал позволил увлечь себя к фонтану, но его длинные брови поднялись и уши с кисточками недоуменно вздрагивали. Огир переводил взор с одного на другого.
— Все в порядке? Устал? — Голос его грохотал подобно камнепаду. — Само собой, все в порядке. А если я и подустал чуток, так ведь и путь неблизкий. Зато как приятно было снова прогуляться пешком. Уж про свои-то ноги всегда знаешь, куда они тебя ведут, не то что с лошадью. К тому же мои ноги быстрее. — Послышался громоподобный смех. — С тебя золотая крона, Перрин, вот тебе и десять дней. Готов побиться еще на одну, что сам ты добрался сюда не раньше чем за пять дней до меня.
— Получишь, получишь ты свою крону, — рассмеялся Перрин и, повернувшись к Ранду, добавил: — Знаешь, с этим Гаулом Лойал совсем сбился с пути:
нынче он играет в кости и делает ставки на бегах, хоть и не в состоянии отличить одну лошадь от другой.
Уши Лойала негодующе затрепыхались. Ранд ухмыльнулся. Лойал всегда посматривал на лошадей с сомнением, что и неудивительно — ведь его ноги подлиннее лошадиных.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке, Лойал?
— Ты нашел тот заброшенный стеддинг? — спросил Перрин, не выпуская трубку изо рта.
— Ты достаточно долго там пробыл?
— О чем вы оба толкуете? — нахмурился огир. — Мне всего-то и надо было, что посмотреть на стеддинг. Ощутить его. А странствовать я готов хоть десять лет.
— А вот твоя мать говорит иначе, — с серьезным видом промолвил Ранд.
Прежде чем он закончил фразу, Лойал вскочил на ноги, растерянно озираясь по сторонам. Уши его будто надломились и подрагивали.
— Мать? Здесь? Она здесь?
— Нету ее здесь, — ответил Перрин, и уши огир облегченно обвисли. — По-видимому, она в Двуречье. Во всяком случае, месяц назад была там. Ранд знает один способ прыгать с места на место, вот он и переправил туда ее и Старейшину Хамана… Ой, Лойал, что это с тобой?
При упоминании имени Хамана собиравшийся снова сесть Лойал застыл, согнув колени, а потом, закрыв глаза, медленно-медленно опустился на парапет.
— Старейшина Хаман, — пробормотал он, потирая лицо. — Старейшина и моя мать. — Огир поднял взор на Перрина и, словно невзначай, спросил: — С ними больше никого не было?
Голос его прозвучал необычайно тихо для огир — словно гигантский шмель гудел в огромном кувшине.
— Молодая огирская женщина по имени Эрит, — ответил Ранд. — Ты… — Он так и не закончил.
Издав горестный стон, Лойал снова вскочил на ноги. В дверях и окнах, выходивших во дворик, появились головы слуг, привлеченных необычным шумом. Огир принялся нервно мерить шагами двор, брови и уши его обвисли.
— Жена! — стонал он. — Женщина с моей матерью и Старейшиной Хаманом. Они нашли мне жену — вот что все это значит! А я слишком молод, чтобы жениться! — Ранд прикрыл улыбку ладонью: может, для огир Лойал и молод, но ему никак не меньше девяноста. — Они отволокут меня обратно, в Стеддинг Шангтай, — причитал гигант. — Я знаю, мне ни за что не позволят путешествовать с вами, а ведь я еще не собрал достаточно материала для своей книги… Конечно, Перрин, ты-то можешь улыбаться. Твоя Фэйли делает все, что ты скажешь.
Перрин поперхнулся дымом, так что Ранду пришлось похлопать его по спине.
— У нас все по-другому, — продолжал Лойал. — Спорить с женой не принято, это считается грубостью. Непозволительной грубостью. Она заставит меня осесть где-нибудь, найти себе солидное, подобающее семейному огир занятие — Древопесни или… — Неожиданно он задумался и перестал метаться по дворику. — Как ты сказал… Эрит?
Ранд кивнул. Перрин наконец прокашлялся, но на Лойал посматривал как-то странно.
— Эрит, дочь Ивы, дочери Алар? Ранд снова кивнул, и Лойал присел на парапет фонтана:
— Так ведь я ее знаю. Может, и ты помнишь — мы встречались в Стеддинге Тсофу.
— Как раз это я и пытаюсь тебе сказать, — терпеливо, но не без лукавства промолвил Ранд. — Помнится, она сказала, что ты красивый. И подарила тебе цветок.
— Может, она что-то такое и говорила, — смущенно пробормотал Лойал. — Запамятовал я.
Однако рука огир непроизвольно потянулась к карману, где — Ранд готов был поручиться — в одной из книжек бережно хранился засушенный цветок. Прогрохотал гром — это огир прочистил горло.
— Эрит очень красивая, красивее ее я никого не видел. И умная. Она внимательно слушала, когда я объяснял ей теорию Сердена — Сердена, сына Колома, сына Радлина. Лет шестьсот назад он нашел объяснение тому, как Пути… — Он умолк, заметив ухмылки друзей. — Правда-правда, она внимательно слушала. Ей было интересно.
— Не сомневаюсь, — уклончиво обронил Ранд. Упоминание о Путях навело его на кое— какие размышления. Большинство Путевых Врат находилось вблизи стеддингов, а стеддинги — это как раз то, что нужно Лойалу. Конечно, прямо в стеддинг он переместить Лойала не мог — Сила там не действует, но открыть проход рядом вполне возможно.
— Послушай, Лойал, — сказал Ранд. — Я хочу выставить охрану у всех Путевых Врат, и мне потребуется тот, кто может не только отыскать их, но и переговорить со всеми Старейшинами и добиться их разрешения.
— О Свет, — недовольно пробурчал Перрин. Выбив трубку, он растер каблуком золу. — О Свет! Мэта ты посылаешь «пугать» Айз Седай, меня с двумя сотнями твоих же земляков хочешь бросить в самое горнило войны с Саммаэлем, а теперь и до Лойала добрался. Опомнись, взгляни на него, он ведь только что прибыл. Чтоб ты сгорел, Ранд, ему нужно отдохнуть! Есть хоть один человек, которого ты не намерен использовать? Может, тебе угодно и Фэйли отправить на поиски Могидин? Или Семираг?
Волна гнева заставила Ранда содрогнуться.
— Если потребуется, я использую любого, — отчеканил он, глядя прямо в желтые глаза Перрина. — Ты сам говорил, я тот, кто я есть. Я и себя использую, Перрин, потому как иначе нельзя. И себя, и любого другого. Нет у нас больше выбора. Ни у меня, ни у тебя — ни у кого!
— Ранд, Перрин, — обеспокоенно прогудел Лойал. — Да не ссорьтесь вы, остыньте! — Огромной, с окорок ручищей он неловко погладил каждого по плечу.
— Вам обоим не мешало бы отдохнуть в стеддинге. Стеддинги действуют успокаивающе.
Ранд смотрел на Перрина, который, в свою очередь, не отводил глаз от него. Гнев еще клокотал, но уже стихал. Откуда-то издалека волнами накатывалось бормотание Льюса Тэрина.
— Прости, — пробормотал Ранд, предназначая это для обоих.
Перрин махнул рукой, то ли принимая извинение, то ли желая сказать, что дело того не стоит, но сам извиняться не стал. Он снова повернул голову к двери, откуда появился Лойал. И снова Ранд услышал звук бегущих шагов лишь через несколько мгновений.
Запыхавшаяся Мин влетела на двор и, не обращая внимания ни на Перрина, ни на огир, схватила Ранда за руки.
— Они идут, — задыхаясь, вымолвила она. — Они уже в пути.
— Успокойся, Мин, — промолвил Ранд. — Идут, ну и ладно. А то я уж думал, не улеглись ли они все в постели, как эта… Демира, так ты сказала?
По правде сказать, он даже испытал определенное облегчение, хотя при упоминании Айз Седай Льюс Тэрин забормотал громче. Три дня подряд Мерана — всякий раз в сопровождении двух сестер — являлась к нему каждый полдень — по ней часы можно было проверять. Но пять дней назад эти визиты прекратились без всякого объяснения. Мин тоже не знала, в чем дело. Ранд уже начал беспокоиться, не собрались ли они, сочтя его ограничения оскорбительными, покинуть Кэймлин.
Неожиданно он понял, что в глазах Мин застыл страх и ее бьет дрожь.
— Послушай меня, ты не понял! Они идут не втроем, а всемером. И меня вовсе не посылали просить разрешения или хотя бы предупредить тебя. Как бы не так! Я выскользнула незаметно и примчалась сюда. Гнала Дикую Розу галопом. Они хотят оказаться во дворце прежде, чем ты узнаешь об их появлении. Я случайно подслушала разговор Мераны с Демирой — они вознамерились застать тебя врасплох. Оказаться в Тронном Зале первыми и вызвать тебя туда.
— Как ты думаешь, об этом предупреждало твое видение? — спросил Ранд, припомнив, что ему грозит опасность со стороны женщин, способных направлять Силу.
Семь Айз Седай! Нет! Нет! Нет! — кричал Льюс Тэрин. Ранду в нынешних обстоятельствах оставалось лишь не обращать на него внимания.
— Я не знаю, — простонала Мин, и Ранд неожиданно понял, что ее темные глаза блестят из— за подступивших к ним слез. — Неужто ты думаешь, я утаила бы от тебя… я знаю лишь, что они приближаются и…
— И бояться нечего, — решительно оборвал ее Ранд. Ну и напугали же ее эти Айз Седай. Это ж какого страху надо нагнать, чтобы Мин чуть в слезы не ударилась?
Семь, простонал Льюс Тэрин. Мне не справиться с семью зараз. Слишком много. Ранд вспомнил об ангриале в виде толстяка с мечом, и голос стих до отдаленного, хоть и все равно беспокойного по тону жужжания. Хорошо еще, что с ними не было Аланны — Ранд не ощущал ее приближения. Столкнуться с ней лицом к лицу ему совсем не хотелось. Впрочем, размышлять было некогда.
— Ладно, не будем терять времени. Джалани! Молоденькая Дева с пухлыми щеками вынырнула из-за колонны столь неожиданно, что уши Лойала стали торчком. Мин вздрогнула — она только сейчас заметила и огир, и Перрина.
— Джалани, — промолвил Ранд, — скажи Нандере, что я направляюсь в Тронный Зал, где намерен вскоре встретиться с Айз Седай.
Дева попыталась сохранить невозмутимый вид, но самодовольная ухмылка сделала ее щеки еще круглее.
— Берална уже пошла к Нандере, Кар'а'карн. Уши Лойала дернулись — его удивил незнакомый титул.
— В таком случае передай Сулин, чтобы ждала меня в гардеробной за Тронным Залом. С моим кафтаном и Драконовым скипетром.
Улыбка Джалани стала еще шире.
— Она уже припустила туда, как сероносый заяц, даром что в мокроземском платье.
— Тогда, — заявил Ранд, — приведи в Тронный Зал моего коня.
У молоденькой Девы отвисла челюсть, а Перрин с Лойалом покатились со смеху.
Мин так ткнула Ранда кулаком под ребро, что он охнул.
— Нашел время шутки шутить, олух твердолобый! Мерана и все прочие заворачивались в шали, словно в доспехи облачались. Я буду стоять сбоку, за колоннами, чтобы ты меня видел. Замечу что-нибудь — тут же подам тебе знак.
— Ты останешься здесь, с Лойалом и Перрином, — возразил Ранд. — Не знаю, какой уж ты можешь подать мне знак, но одно знаю точно: увидев тебя, они мигом сообразят, кто меня предупредил.
Она сердито подбоченилась и устремила на него упрямый взгляд.
— Мин!
К немалому удивлению Ранда, девушка глубоко вздохнула и послушно промолвила:
— Да, Ранд.
Он ожидал от нее послушания не больше, чем от Авиенды или Илэйн, но времени удивляться не оставалось: ему необходимо оказаться в Тронном Зале до прибытия Мераны. Кивая Мин, Ранд надеялся, что выглядит он увереннее, чем чувствовал себя на самом деле.
Жалея, что не попросил Перрина с Лойалом не выпускать Мин со двора — ей бы такое понравилось, — Ранд рысцой поспешил к гардеробной за Тронным Залом. Джалани семенила по пятам, пытаясь на ходу выяснить, являлось ли упоминание о лошади шуткой. Сулин уже ждала Ранда с шитым золотом кафтаном и Драконовым скипетром. Копье вызывало ее неизменное одобрение, хотя она сочла бы его еще более приемлемым, окажись оно нужной длины и не будь на нем резьбы и бело-зеленых кистей. Порывшись в кармане, Ранд проверил, там ли ангриал — он оказался на месте, — и вздохнул с некоторым облегчением, хотя Льюс Тэрин и не успокоился.
Войдя через заднюю дверь в Тронный Зал, Ранд убедился в том, что и все остальные не уступали Сулин в расторопности. С одной стороны от трона стоял со скрещенными на груди руками Бэил, с другой спокойно поправляла шаль Мелэйн. Не менее сотни Дев в полном вооружении — со щитами, копьями, луками и колчанами стрел — по команде Нандеры выстроились в ряд. опустившись на одно колено. Над черными вуалями виднелись только глаза. Джалани поспешила вперед и встала в строй. Позади шеренги, за колоннами, толпились и другие айильцы, правда, у тех не было никакого оружия, кроме тяжелых ножей; лица у многих выглядели невесело. Мысль о противостоянии с Айз Седай не внушала восторга, и вовсе не из-за страха перед Силой. Что бы ни говорили в последнее время Хранительницы Мудрости, айильцы не забыли о давней вине своих предков.
Конечно же, здесь не было Башира — он вместе с женой находился в одном из учебных лагерей для новобранцев, — как не было и никого из андорских вельмож. Ниан, Эления и Лир и вся их компания вечно толклась во дворце, стремясь не упустить аудиенции, если только Ранд не отсылал их из Тронного Зала. А эти люди всегда держали нос по ветру, и их отсутствие означало, что Айз Седай уже во дворце.
И действительно, едва Ранд уселся на Драконов Трон и положил на колени скипетр, как в Тронный Зал вбежала — вот уж чего за ней не водилось — растерянная госпожа Харфор. Увидев сомкнутый строй Дев и восседающего на престоле Ранда, она удивленно заморгала:
— Милорд, я искала по всему дворцу… всех слуг подняла… Там Айз Седай… — Только это она и успела вымолвить. Семь Айз Седай уже входили в двери Тронного Зала.
Ранд почувствовал, как Льюс Тэрин тянется к саидин, пытается коснуться ангриала, но овладел собой, удерживая бушующий поток льда и пламени, благоухания и зловония столь же крепко, как рука его сжимала древко шончанского копья.
Семь. бубнил Льюс Тэрин. Я велел приходить не больше чем трем, а их семь. Мне надо соблюдать осторожность. Да. Осторожность…
Это я разрешил трем, мысленно огрызнулся Ранд. Я, Ранд ал'Тор. Льюс Тэрин умолк, но вскоре его далекий-далекий голос зазвучал снова. Переведя взгляд с Ранда на семерых женщин, госпожа Харфор, вероятно, решила, что стоять между Айз Седай и Возрожденным Драконом едва ли разумно. Присев — сперва перед Айз Седай, а потом перед Рандом, — она с деланной неторопливостью направилась к выходу и позволила себе ускорить шаг, лишь оказавшись за спинами прошедших вперед сестер.
В каждое из трех своих посещений Мерана приводила с собой разных Айз Седай, и Ранд уже знал их всех, кроме одной, — от Фаэлдрин Гарелла, стоявшей справа, чьи волосы были заплетены во множество косичек и украшены разноцветными бусинками, до коренастой Валинде Натенос, в белом платье и с шалью с белой бахромой. Все сестры были одеты официально, в цвета своих Айя. Ранд догадался, кто такая единственная незнакомая ему Айз Седай — конечно же, эта красивая, грациозная женщина в оттенявшем медную кожу шелковом платье цвета темной бронзы могла быть только Демирой Эрифф, Коричневой сестрой, которая, по словам Мин, еще недавно лежала больная. Она-то и выступила вперед, тогда как Мерана стояла чуть позади, между Фаэлдрин и круглолицей Рафелой Синдал, выглядевшей еще серьезнее, чем шесть дней назад, когда приходила сюда с Мераной. Впрочем, все они выглядели весьма серьезно.
Несколько мгновений Айз Седай молча смотрели на него, а затем, не обращая внимания на айильцев, двинулись вперед — первой Демира, за ней Сеонид и Рафела, потом Мерана с Масури — и образовали стрелу, нацеленную прямо на Ранда. Даже не ощущая покалывания, он мог бы догадаться, что они обняли саидар. С каждым шагом женщины становились заметно выше ростом. Они что, хотят поразить меня, свивая Зеркало Туманов? Недоверчивый смешок Льюса Тэрина перешел в безумный хохот. Ранд не нуждался в объяснениях, он видел, как то же самое делала Морейн. Она называла это умение Иллюзией, а Асмодиан, как и Льюс Тэрин, еще и Зеркалом Туманов.
Мелэйн раздраженно поправила шаль и громко фыркнула, но Бэил выглядел так, словно ему предстояло в одиночку сразиться с сотней врагов. Отступать он не собирался, но и на благополучный исход не рассчитывал. Некоторые Девы тоже зашевелились. Правда, их Нандера призвала к порядку одним лишь сердитым взглядом, но айильцы за колоннами продолжали возбужденно перешептываться.
Демира Эрифф заговорила, и, судя по тому, как гремел ее голос, достигая самых дальних уголков Тронного Зала, здесь тоже не обошлось без Силы.
— Мы решили, что в сложившихся обстоятельствах я буду говорить за всех нас. Мы по— прежнему не умышляем против тебя худа, но приняли решение отвергнуть все выдвинутые тобой ограничения. Тебе придется научиться оказывать Айз Седай подобающее им почтение. Отныне мы будем приходить или уходить, руководствуясь лишь собственным усмотрением, и в том количестве, в каком пожелаем. Мы будем извещать тебя о своих посещениях, но именно извещать, а не просить дозволения. Ты должен убрать от гостиницы своих айильцев — отныне никто не посмеет следить за нами. Любое оскорбление нашему достоинству будет наказано, и если твои люди пострадают, то нести за это ответственность по справедливости должен будешь ты. Все будет именно так, и не иначе. Знай, что мы Айз Седай.
Когда живая стрела остановилась неподалеку от трона, Мелэйн покосилась на Ранда, видимо, желая узнать, поражен ли он увиденным. Может, он и был поражен, но не столько происходящим, сколько тем, что решительно не понимал, чем все это вызвано. Но, так или иначе, картина получилась впечатляющая. Все семь Айз Седай выросли вдвое выше Лойала, достигнув почти половины высоты Тронного Зала. Невозмутимая и бесстрастная Демира смотрела на него сверху вниз, словно размышляя, не поднять ли его с трона одной рукой. При таком росте это не должно было составить ей никакого труда.
Ранд как бы невзначай подался вперед и стиснул зубы, поняв, что для этого ему потребовалось пусть и небольшое, но усилие. Откуда-то издалека доносились истошные вопли Льюса Тэрина — он требовал не ждать и немедленно нанести удар. Но Ранд размышлял о том, почему Демира так нажимает на некоторые слова. Что еще за «сложившиеся обстоятельства»? Почему они сначала приняли все ограничения, а теперь вдруг передумали? И угрожают ему!
— В Кайриэне я принимаю посланниц Башни на тех же условиях, что и вас, и они не обижаются. — Они, конечно же, обижались, но старались не подавать виду. — И вместо туманных угроз предлагают мне подношения.
— Они не мы, и они не здесь. Мы не станем покупать твое расположение.
В голосе Демиры звучало презрение. Ранд стиснул Драконов скипетр с такой силой, что у него рука заболела. Гнев Льюса Тэрина эхом вторил его собственному, и неожиданно Ранд осознал, что тот снова тянется к Источнику. Чтоб ты сгорел! — подумал Ранд и уж совсем было собрался попробовать отгородить их, но Льюс Тэрин ударился в панику.
Нет, нет. Ты слаб. Даже с ангриалом тебе не сдержать семерых. Глупец! Ты ждал слишком долго. Это чересчур опасно!
Отгородить кого бы то ни было от Истинного Источника действительно требовало изрядной силы. Ранд не сомневался в своей способности с помощью ангриала создать семь щитов и отсечь всех женщин, хотя они уже держались за Источник, но вдруг одна из них все же сумеет сокрушить щит… Или даже не одна. Он хотел поразить их, а вовсе не мериться с ними силами. Но существовал и другой путь. Сплетя воедино Дух, Огонь и Землю, он ударил почти так, как если бы хотел отгородить их.
Зеркало Туманов разбилось вдребезги, и грозные великанши превратились в обыкновенных, причем весьма обескураженных женщин. Правда, уже в следующий миг на их лица вернулась обычная для Айз Седай маска невозмутимости.
— Ты слышал наши требования, — промолвила Демира обычным, но уверенным, будто ничего и не произошло, голосом. — Мы ждем, что они будут удовлетворены.
Ранд приподнял брови. Что им еще нужно? Как еще показать им, что его не запугать? Саидин бурлила в нем яростным огнем. Он не отпускал Истинный Источник. Льюс Тэрин истошно вопил и пытался вырвать Источник — Ранду оставалось лишь удерживать его еще крепче. Он медленно поднялся. Семь пар невозмутимых глаз взирали на него снизу вверх.
— Все ограничения остаются в силе, — спокойно объявил Ранд. — И более того, впредь я буду ожидать от вас подобающего мне почтения. Я — Возрожденный Дракон. Можете идти. Аудиенция окончена.
Некоторое время Айз Седай стояли недвижно, будто давая понять, что и пальцем не шевельнут по его команде. Затем, удостоив его лишь легким кивком, Демира повернулась и направилась к выходу. За ней пристроились Сеонид, Рафела и все прочие по очереди. Плавно скользя по красно-белым плитам, они неторопливо покинули Тронный Зал.
Едва Айз Седай скрылись в коридоре. Ранд сошел с помоста.
— Кар'а'карн обошелся с ними мягко, — заявила Мелэйн так громко, чтобы было слышно в каждом углу. — Надо бы взять их за шкирку да проучить как следует, чтобы знали свое место.
Бэил, услышав такое про Айз Седай, поморщился; видать, ему стало не по себе.
— Может быть, так надо обходиться и с Хранительницами Мудрости? — выдавив из себя улыбку, спросил Ранд.
— Не будь глупцом. Ранд ал'Тор, — прошипела Мелэйн, понизив голос и одернув шаль.
Бэил хихикнул, и жена метнула на него сердитый взгляд. Ранд не понял шутки, и не только из-за того, что пребывал в Пустоте. Сейчас он почти жалел о том, что не разрешил прийти Мин. Слишком многого он не понимал. И прежде всего — чего же они все-таки добивались?
Закрыв маленькую дверцу гардеробной. Мин привалилась к резной панели и перевела дух. За Перрином явилась Фэйли, а Лойал не сумел убедить Мин остаться во дворе, потому-то она и оказалась здесь. Догадайся Лойал, что задумала Мин, он бы просто сунул ее себе под мышку, — разумеется, вполне нежно — и, усевшись во дворике, принялся бы ей что-нибудь читать. А так он вынужден был капитулировать перед очевидным фактом: Ранд не имеет никакого права заставлять Мин торчать в этом дворике.
Слышала Мин все, но не видела почти ничего, кроме возвышавшихся над помостом Айз Седай. Должно быть, они направляли Силу, ибо это всегда делало ауры и образы расплывчатыми, но, по правде сказать. Мин была настолько потрясена, что все равно вряд ли смогла бы что-нибудь разглядеть. А когда она совладала с собой, они больше не возвышались и голос Демиры уже не звучал раскатами грома со всех сторон одновременно.
Закусив губу. Мин размышляла о случившемся. Как она себе представляла, нынче во весь рост встали две серьезные проблемы. Первой являлось требование Ранда оказывать ему подобающее почтение. Если он надеется, что Мерана станет кланяться ему до земли, то напрасно. Долго будет ждать, да так и не дождется. Наверняка есть способ все это сгладить, знать бы только какой. Вторая проблема заключалась в самих Айз Седай и их требованиях. Ранд, похоже, полагал, что все это чепуха, капризы, с которыми можно покончить, топнув ногой, тогда как, по мнению Мин, Айз Седай не предприняли бы ничего подобного без весьма серьезных оснований. Но выяснить что-либо она могла лишь в «Розовом венце».
Забрав на конюшенном дворе Дикую Розу, Мин рысью поскакала в гостиницу, где передала гнедую кобылу на попечение лопоухого конюха, велев тому как следует почистить лошадку и задать ей овса. Дикая Роза заслужила награду, ведь благодаря ее резвости Мин сумела опередить Айз Седай и предупредить Ранда. Одному Свету ведомо, что могло бы случиться, узнай он об их появлении слишком поздно, — такая холодная ярость слышалась в его голосе.
Обеденный зал «Розового венца» выглядел почти так же, как перед уходом Мин — она удрала из гостиницы через кухню. За столиками сидели Стражи — кто играл в камни, кто в домино. При появлении Мин все подняли глаза, но, узнав ее, тут же вернулись к своим занятиям. Госпожа Синчонин стояла возле дверей винного погреба — в «Розовом венце» бочонки с вином и элем не выстраивались вдоль стен — и вид имела довольно кислый. Стражи отвадили почти всех обычных посетителей, а сами они выпивали редко и помалу. На столах стояли оловянные кружки, но Мин не видела, чтобы хоть кто-нибудь прикладывался к хмельному. Зато она увидела человека, с которым была не прочь поговорить.
Махиро Шукоза сидел за столом один и разгадывал головоломки. Два меча, которые он обычно носил за спиной, сейчас висели на стене, докуда, впрочем, он мгновенно мог дотянуться. Седеющие виски и благородный нос придавали его резким чертам особую привлекательность, хотя назвать этого человека красивым могла бы разве что влюбленная женщина. На родине, в Кандоре, он был лордом. Не расставаясь с маленькой библиотекой, он посетил дворы почти всех правителей, выигрывал и проигрывал с одинаковой небрежной улыбкой, читал наизусть стихи, играл на арфе и танцевал так, что не привидится и во сне. Короче, если не считать того, что он являлся Стражем Рафелы, Махиро был именно таким мужчиной, какие нравились Мин до ее знакомства с Рандом. А если отвлечься от мыслей о Ранде, то и сейчас. Однако, как подозревала девушка, Махиро, к счастью или к несчастью, видел в ней лишь младшую сестренку, которая нуждается в собеседнике, а порой, дабы по молодости да неопытности не свернуть себе шею, и в добром совете. Он вслух восхищался ее ножками, но никогда к ней не приставал и проломил бы голову всякому, вздумавшему надоедать Мин своими ухаживаниями.
Искусно собрав сложную проволочную конструкцию, он поместил головоломку поверх стопки собранных ранее и взял еще одну из другой стопки — пока еще не решенных.
— Итак, капусточка, — с ухмылкой промолвил он, — явилась целая-невредимая. И украсть не украли, и замуж не взяли.
Когда-нибудь она непременно спросит, что он имеет в виду, который раз решила для себя Мин.
— Махиро, с тех пор как я ушла, ничего интересного не случилось?
— Почитай, что и нет. Только вот сестры, воротившись из дворца, рвали и метали, точно буря в горах.
Очередная головоломка сложилась в его руках сама собой, словно он направлял Силу.
— Что же их рассердило?
— Ал'Тор, я так думаю. — Головоломка отправилась в стопку, а в руках Стража появилась другая. — Такие, как эта, я научился собирать много лет назад, — признался Махиро.
— Но почему, Махиро? Что случилось? Темные глаза Стража, не будь они так черны, походили бы на глаза леопарда.
— Мин, коли годовалый детеныш сунется не в ту берлогу, он запросто может лишиться ушей.
Девушка поморщилась. Это была чистая правда, но, увы, влюбленные женщины всегда делают глупости.
— Как раз этого мне и хотелось бы избежать. Я здесь вроде бы для того, чтобы передавать сообщения от Мераны во дворец, но ведь мне ничегошеньки не рассказывают, куда мне приходится соваться. Я не знаю, ни почему сестры прекратили свои посещения, ни почему возобновили, ни почему сегодня отправились туда не втроем, а всемером. Эдак, по незнанию, я могу не только ушей лишиться. А Мерана только и говорит:
поди туда да сделай то. Махиро, ты только намекни. Ну пожалуйста.
Страж молча рассматривал очередную головоломку — она почему-то никак не складывалась.
Заслышав шаги, Мин обернулась — и окаменела. По обеденному залу шествовали две Айз Седай, судя по всему, только что принявшие ванну. Последний раз Мин видела эту парочку несколько месяцев назад, перед тем как Шириам отправила их на поиски Ранда. Только вот искать его Бера Харкин и Кируна Начиман должны были вовсе не в Кэймлине, а в Айильской Пустыне.
Если не считать лишенного признаков возраста лица, Бера, с ее круглыми щеками и коротко стриженными каштановыми волосами, походила на простую крестьянку, но в данный момент весь ее облик выражал мрачную решимость. Элегантная, как статуэтка, Кируна выглядела именно так, как подобало сестре арафелского короля, которая и сама являлась могущественной леди. Огромные темные глаза мерцали, словно она Намеревалась отдать приказ о казни и насладиться этим зрелищем. Ауры и образы плясали вокруг них, как всегда бывало со Стражами и Айз Седай. Неожиданно желтовато— коричневое и темно-пурпурное свечение охватило обоих сестер одновременно. Сами по себе цвета ничего не означали, но у Мин перехватило дыхание.
Столик Мин стоял неподалеку от лестницы, но Айз Седай прошли мимо и стали подниматься наверх, не удостоив ее и взглядом. Они и в Салидаре не баловали Мин вниманием, а сейчас к тому же были поглощены разговором.
— Аланне давным-давно следовало заставить его подчиниться. — Кируна говорила тихо, но почти не скрывая гнева. — Я бы сделала это в первую очередь. Как появится, я ей так и скажу.
— Его следует посадить на поводок, пока он не наделал в Андоре еще худших бед, — согласилась Бера. Она происходила из Андора, и все творившееся здесь не могло ее не тревожить.
Лишь когда Айз Седай поднялись по лестнице, Мин почувствовала на себе пристальный взгляд Махиро.
— А они-то как сюда попали? — спросила девушка, подивившись тому, как обыденно зазвучал ее голос. С Кируной и Берой их стало тринадцать. Тринадцать Айз Седай, да еще и эта аура.
— Прослышали об ал'Торе, вот и приехали. Они находились на полпути к Кайриэну, когда узнали, что он здесь. Я бы на твоем месте держался от них подальше. Их Гайдины говорили, что настроение и у той, и у другой не самое лучшее.
У Кируны было четыре Стража, у Беры — три. Мин выдавила из себя улыбку. Ей хотелось бегом броситься из гостиницы, но это могло вызвать всевозможные подозрения, даже у Махиро.
— Это неплохой совет. А как все же насчет того, чтобы намекнуть?
Поколебавшись, Махиро положил головоломку на стол.
— Ну, точно мне ничего не известно, но… Возможно, ал'Тору в скором времени будет не до веселья. Подумай, не попросить ли передавать послания во дворец кого-нибудь другого? Может, одного из нас? — Он имел в виду Стражей.
— Возможно, сестры задумали преподать ал'Тору урок смирения. Вот, пожалуй, и все, капустка. Это на целое слово больше, чем мне следовало говорить. Ну как, подумаешь над моим предложением?
Мин не знала, являлось ли случившееся во дворце тем самым «уроком смирения» или же его еще следовало ожидать, но все складывалось одно к одному. А тут еще и эта аура.
— Это тоже звучит как добрый совет. Пожалуй, если Мерана будет меня спрашивать — вдруг ей потребуется передать очередное послание, — скажи ей, что я пошла посмотреть Внутренний Город. Думаю, я буду осматривать его несколько дней.
— Долгая прогулочка, — рассмеялся Махиро. — Этак ты и мужа украдешь, если не будешь достаточно осторожна.
Лопоухий конюх удивленно вытаращился, когда Мин потребовала, чтобы он снова оседлал Дикую Розу. С конюшенного двора она выехала неторопливым шагом, но едва гостиница исчезла за поворотом, пришпорила лошадь и, распугивая прохожих, бешеным галопом понеслась ко дворцу.
— Тринадцать, — безучастно промолвил Ранд, и одного этого оказалось достаточно, чтобы Льюс Тэрин потянулся к саидин. Ранд боролся с ним, как со взбесившимся зверем, он едва успел опередить Льюса Тэрина и схватиться за Силу первым, когда Мин выложила свою потрясающую новость. По лицу Ранда ручьями струился пот, на кафтане выступили влажные пятна, всех его сил хватало лишь на то, чтобы не допускать Льюса Тэрина до саидин. Щека его дергалась, правая рука дрожала.
Мин перестала мерить шагами ковер и снова повернулась к Ранду.
— И это не все, Ранд. Я видела ауру — кровь, смерть. Единая Сила, ты и эти две женщины. Все это вместе! — По щекам ее текли слезы. — Кируна и Бера тебя не любят, совсем не любят! Помнишь, что я тебе говорила? Женщины, способные направлять Силу, могут причинить тебе вред. А тут их тринадцать, да еще эта аура! Одно к одному, Ранд!
Мин знала, что ее видения сбываются непременно, хотя и не могла сказать, через день это случится, через год или через десять лет. Однако имелись основания опасаться, что, останься он в Кэймлине, это может произойти и сегодня. При всем сумбуре, творившемся у него в голове, Ранд осознавал, что Льюс Тэрин хочет нанести упреждающий удар, в то время как сам он к этому не стремился. Однако нельзя пренебрегать тем фактом, что по случайности или в результате воздействия таверена в тот самый день, когда Мерана решила бросить ему вызов, число Айз Седай достигло тринадцати.
Поднявшись, Ранд зашел в спальню, достал из-за шкафа свой меч и застегнул выполненную в виде дракона пряжку.
— Ты отправляешься со мной, Мин, — бросил он, взяв Драконов скипетр и повернувшись к выходу.
— Куда? — спросила девушка, вытирая слезы, но Ранд был уже в коридоре, и ей пришлось поспешить следом.
Джалани вскочила на ноги чуть быстрее, чем мрачно ухмылявшаяся Берална. Эта худощавая Дева, рыжеволосая и голубоглазая, в отсутствие посторонних частенько поглядывала на Ранда так, словно размышляла, стоит ли делать ему одолжение и выполнять его указания. Но сейчас взгляд Ранда был суров и серьезен, а его голос Пустота делала холодным и отдаленным. Льюс Тэрин почти утих, слышались лишь сдавленные всхлипывания, но Ранд не решался расслабиться. Во всяком случае, в Кэймлине или поблизости от него.
— Берална, найди Нандеру и скажи, чтобы она ждала меня в покоях Перрина. Пусть возьмет столько Дев, сколько сочтет нужным. — Оставить Перрина здесь Ранд не мог, и вовсе не из-за всяких там видений:
узнав об исчезновении Ранда, какая-нибудь Айз Седай могла связать Перрина узами. Так, как поступила с ним самим Аланна. — Возможно, сюда я уже не вернусь. Если кто— нибудь увидит Перрина, Фэйли или Лойала, пусть скажет, чтобы они тоже ждали меня там. Джалани, найди госпожу Харфор. Скажи ей, что мне нужны перья, чернила и бумага. — До ухода он должен написать много писем. Рука вновь задрожала. — Много бумаги. Ну, что стоите? Бегом!
Девы переглянулись и побежали выполнять приказ. Ранд двинулся в противоположную сторону. Мин с трудом поспевала за ним.
— Ранд, куда ты собрался?
— В Кайриэн. — Пустота сделала это слово похожим на звук пощечины. — Доверься мне. Мин. Я тебя не обижу, скорее руку себе отрублю.
Девушка молчала. Ранд пригляделся к ней и отметил странное выражение ее лица.
— Приятно это слышать, пастух. — Голос Мин казался таким же странным, как и лицо. Должно быть, испугалась до смерти.
— Мин, если дело дойдет до столкновения, я отошлю тебя подальше. Обещаю!
Как может мужчина противостоять тринадцати Айз Седай? При этой мысли вновь заверещал Льюс Тэрин.
К удивлению Ранда, Мин извлекла из рукавов те самые ножи, открыла рот, спрятала ножи с куда большей ловкостью, нежели в первый раз — не иначе как все время тренировалась, — и только тогда заговорила:
— Можешь отвести меня за нос в Кайриэн или куда угодно, пастух, но тебе придется долго тужиться, чтобы отослать меня куда бы то ни было.
Ранду почему-то показалось, что хотела она сказать совсем не это. Добравшись до покоев Перрина, Ранд обнаружил там немалое сборище. Перрин и Лойал, оба в одних рубахах, сидели, скрести<