Подбежав к высокому терему, мальчишка остановился. Конек терема украшали резные олени, а над входом красовалось вырезанное солнце.
Взбежав по ступеням на веранду, мальчишка постучал. Прошло время, и дверь скрипнула. На порог вышла сгорбленная бабулька. Нагнувшись к мальчику, дряхлая спросила:
- Чего тебе?
- Бабушка Копач, эти люди ищут ночлег, - указывая на рыцарей, сказал ребенок, – Ты можешь им чем-нибудь помочь?
- Ох, милочек, ночлег? – поднимая взгляд, спросила бабушка, - Ах! Как их много! Чтоб стольких разместить, нужно места в целый загон для свиней.
- Нам все равно где спать, бабушка. Если загон для свиней, то загон для свиней. У нас есть драконы, и мы вам щедро заплатим, - крикнул Дарвин.
- Если есть деньги, то проходи, милочек, поворкуем.
Коснувшись плеча спящей девушки, лорд сказал:
- Умила, вставай, мы приехали. Скоро отоспишься на нормальной перине.
- Да? Я что, отрубилась? Вот соня ореховая! – потягиваясь, сказала девушка.
Дарвин, спрыгнув с коня, помог спешиться девушке. Затем они вместе направились к избе. Поднявшись по ступеням, Терри залез в кошель и, достав золотой дракон, передал монету мальчишке:
- Держи, это тебе за помощь.
Взглянув на монету, мальчик воскликнул:
- Вот это да! Чистый золотой! Мои друзья обзавидуются.
- Помогай нуждающимся, и Белый дракон вознаградит твою душу, - погладив мальчика по голове, произнес Дарвин.
Войдя, рыцарь снял плащ. Изба пахла галушками и хлебом. Над головой сушились веники.
Поглаживая руки, Умила произнесла:
- Так тепло и хорошо. Я словно дома.
- Я понимаю тебя. Каждый раз, когда я возвращаюсь из похода, испытываю подобные чувства.
- Проходите, чего в пороге стоите? В ногах правды нет, - послышался голос бабушки, и они прошли в кухню.
В кухне было чисто. В центре стояли скамьи, стол, стену подпирала печь, а сквозь окна растекался свет. Стены деревянного сруба украшали шкуры. Окна, вместо занавесей, покрывали расписные полотенца. Справа от входа висела на цепях лучина.
- Хорошо живете, - осматривая кухню, произнес лорд.
- Ничего живем. Садитесь, чего стоите? - сказала бабушка.
Умила присела, а рыцарь, прижавшись рядом, сказал:
- Накормите эту девушку. Мы отбили ее у бандитов, и она очень голодна.
- Божишь ты мой! Что за лихо нашло на этих идиотов: такую красавицу воровать? Сейчас, сейчас накормлю, - взяв миску и навалив в нее гречи, произнесла старуха. Залив гречку молоком, она поставила блюдо перед девушкой.
- А вот, милочка, еще ложку возьми.
Взяв деревянную ложку, Умила принялась есть.
Присев напротив, бабушка спросила:
- Нус, сколько вы готовы заплатить за ночлег?
Молча швырнув на стол кошелек, лорд произнес:
- Возьмите. Нам подремать до обеда, а потом мы вас покинем.
- Это что, полный золота? - хватая кошель руками, спросила старушка.
- Это за всех моих рыцарей, – взглянув на нее, сказал Терри, - Сколько рыцарей - столько и монет.
- Спасибо тебе, сынок. Век не забуду.
Поев, они отправились отдыхать. Рыцарей старуха распределила по соседним домам, лорда уложила в теплых сенях, а для Умилы отвела маленькую комнату. В этой комнате находились узкая постель и шкаф, а на стене висел гобелен с оленями.
В постели девушка долго не могла уснуть, так как мысли возвращали ее к событиям прошлой ночи.
Воспоминания Умилы.
Деревню пожирал хаос, а обезумевшие бандиты рыскали по домам. Они рубили и убивали, грабили и насиловали. Жители кричали: слышались мольбы о пощаде, рыдания, плач детей.
Стоя у колодца, Умила наблюдала, как орудуют головорезы. Облаченная в кольчугу и с багровым кинжалом в руке, девушка вздымалась над трупом. Испещрённое ранами тело старика лежало в луже крови, а убийца облизывалась.
Умилу возбуждала горячая кровь. Хотелось припасть на колени и пить, но, пока шла бойня, людоедка стояла на стреме.
Закончив с последними крикунами, бандиты вывалили на центральный двор. Двор окружали деревянные дома, а с краю расположился колодец. У этого колодца томилась Умила.
- Мы все! - крикнул девушке один из людоедов, – Давай, помогай с телами, и валим.
- Сегодня вы быстрее справились, растете, – взглянув на мертвеца, ответила девушка.
Их разговору помешали. Из сарая вырвалась молодая девчонка. Рысью девушка полетела в сторону леса, но Умила, как хищница, рванула следом.
- Хватай ее! Руби! Бей! - улюлюкали за спиной, а убийца гналась за добычей. И вот она достигла цели.
Прыгнув, людоедка схватила жертву за ногу. Та, закричав, повалилась вниз. Забравшись на спину жертве, Умила зарычала.
- Отпустите, я не хочу умирать! – закрываясь руками, визжала жертва.
- Не отпущу, - крикнула Умила, - Убежать вздумала?
- Нет, боже, святой Таланис!
- Именем Таланиса, подохни! – Умила воткнула в мягкую шею осиное лезвие.
Схватившись за шею, девочка забилась в конвульсиях, а убийца, встав, взирала на ее муки.
- Ура! Так этой суке! Слава Таланису! - кричали бандиты, – Белый дракон посылает нам отличную жатву, а еще говорят, что он не дружит с людоедами.
- Подохла, - облизнувшись, произнесла Умила, а затем, повернувшись к бандитам, крикнула, - Мальчики, я возьму ее для себя.
- Бери, кого хочешь, бестия, сегодня еды хватит всем.
Собрав самые аппетитные тела, людоеды двинулись к логову. Логово расположилось в старом кургане. Курган когда-то был домом для мертвого вождя.
Внутри, между каменных плит, стоял большой котел. Под котлом горел костер, воздух наполнял запах плоти, горячий пар касался лиц.
Расположившись вокруг костра, людоеды ожидали пира. Взглянув на торчащую из котла ногу, Умила произнесла:
- Жду не дождусь, когда съем эту суку. Не есть целую неделю - это вам не шутки.
- Это точно, я замучился от вечной голодной отрыжки, – сказал самый бородатый из людоедов.
- Друзья, я предлагаю отметить нашу охоту бутылочкой отменного горячительного, - доставая наполненную жидкостью бутыль, сказал другой людоед.
- Надо же! Нектар жизни - ром, – крикнул бородатый!
- Может, дождемся мясца? – спросила Умила, – Пить алкоголь без мяса - это так противно.
- Да брось. Потом, после пойла, мясо пойдет еще лучше. Я не раз это проверял, - сказал бородач.
- Ну-ну, я помню, как ты зарыгал себя на прошлой неделе.
- В этот раз я рыгать не буду, - рассмеялся людоед.
Все принялись распивать жидкость и, напившись, не заметили, как уснули. Котел со временем потух, а комната заполнилась тьмой.
Открыв глаза, бородач, взглянув на Умилу, облизнулся. Та тихо посапывала. Ползком людоед двинулся к ней. А, когда дополз, навалился сверху.
Почувствовав тяжесть, девушка фыркнула:
- Уйди.
- Не уйду. Ты так хорошо пахнешь - как полевой цветок.
- А ты, как помойная куча!
- Ну не надо. Ты так давно с нами путешествуешь, но ни разу никому не дала.
- Это мое дело: кому давать, а кому нет, - отталкивая бородача, произнесла девушка.
Но тот наседал:
- Ну давай, хватит ломаться, - запуская ей руку промеж ног, прошептал бородач, – Ты же уже зрелый тюльпан.
- Уйди, говорю! - зашипела Умила, – От тебя несет!
- Нет, не уйду, - захрипел мужчина. Затем принялся вылизывать Умилины губы. Мощная рука схватила женскую шею, а что-то твердое впилось в девичьи чресла.
- Сгинь! – вырываясь из объятий мужчины, крикнула девушка.
Бородач не слушал. Липкий язык коснулся шеи, из пасти повалила вонь. Умила дернулась. Сердце отбивало ритм. Стянув штаны, людоед прошептал:
- Не дергайся, сучка! А иначе я тебя задушу.
- Нет! - хватая кинжал, зарычала девушка, – Не смей!
- Уже смею, - улыбнулся людоед, а затем, больно укусив женскую шею, зарычал.
Вскинув оружие, девушка размахнулась. Ударив, Умила вогнала лезвие в шею мужчины. Перевернувшись, людоед завизжал. Услышав безумный рев, остальные вскочили на ноги и, подняв оружие, уставились на Умилу.
Увидев что случилось, один из людоедов рыкнул:
- Ах ты, сука! Порешала моего дядю! Тебе не жить!
Выставив кинжал, Умила крикнула:
- Он хотел изнасиловать меня.
- И что? Это не повод убивать себе подобного.
- А я считаю, что это повод. Я имею право жрать, кого хочу.
- Взять ее! - крикнул бандит.
Накинув на людоедку тряпье, трое мужчин навалились сверху. Забрав кинжал, людоеды связали девушку.
Вырвавшись из воспоминаний, Умила взглянула в окно, а девичьи губы дрогнули:
- Надеюсь, этот глупый лорд меня не раскусит.
Утро
Утром, поблагодарив старушку, отряд вновь продолжил путь. Всю дорогу вдоль тракта пространство устилали плотные туманы. То и дело в туманах проступали верхушки деревьев.
- Умила, а чем ты занималась в своей деревне? - спросил у сидящей сзади Терри.
- Я была повитухой.
- Значит, ты помогала нашим женщинам рожать здоровых детей.
- Да, я помогала им. Но все это было напрасно. На моих глазах тех, кого я держала на руках при рождении, порубали мечами эти людоеды.
- А где были в этот момент ваши воины? Мужчины?
- Милорд, вы не поверите, но все мужчины умерли. Неизвестная болезнь унесла их жизни.
- Я знаю, что чуму распространяют ведьмы. Возможно, эти разбойники были союзниками одной из таких, и перед нападением попросили ведьму ослабить вашу деревню.
- Может и так, но они не говорили ни про какую ведьму. Во время бойни они восхваляли Таланиса.
- Я не поверю, что людоеды так яро верят в нашего бога.
- Вы правы, сэр. Они - те еще язычники, - произнес один из солдат, – Я могу просвятить эту девушку, если она желает.
- Я не обманываю вас, я лично это слышала. Если хотите - просвящайте.
Улыбнувшись, молодой всадник продолжил:
- Как-то мы патрулировали земли и обнаружили лежащий на земле труп. От трупа в лес вела кровавая дорожка. Кто-то раздел этого беднягу, а затем, отрубив ему голову, уволок ее в лес. Приготовив меч, мы с патрульными двинули в чащу. Мне тогда было жутко страшно – молодость, все дела.
- Я вот, например, молодой не боялся ходить с мечом в кусты, - рассмеялся лорд.
А девушка сказала:
- Я бы тоже в незнакомые кусты, особенно ночью, не пошла.
Всадник продолжал:
- Так вот, мы нашли одинокую поляну, а в центре поляны рос огромный дуб. Вокруг дуба земля была очищена, а на ветвях болтались непонятные ленты и звенящие бусы. Подняв глаза, я обнаружил висящую на суке отрубленную голову, - сделав паузу, солдат взглянул на выступающее из тумана поле. Вдали золотые колосья танцевали на фоне синего неба, а над великолепием парил орел.
- Вы сняли ее? – cпросила девушка.
- Да, я полез на дерево и достал эту голову. Ей выкололи глаза, а на макушке начертили крест. Уши отрезали, а в ноздри затолкали бычий помет. Меня тогда чуть не вырвало. Один из моих товарищей обошел дуб и обнаружил между камнями проход, и мы, не задумываясь, проверили его. Там мы обнаружили множество обглоданных тел, а рядом с телами вздымались богомерзкие каменные идолы.
- Идолы? Что это? – спросила девушка. – Может там жили Ледяные?
- Каменные истуканы, - ответил лорд. – Ледяные такими, наверняка, тоже иногда пользуются. Но язычники и Ледяные - это разное.
- То есть на камнях вырезали человеческие изображения язычники?
- Именно.
- Но ведь малым богам, таким как Ярог, Эйгис и Фринна, тоже вырезают идолы из дерева.
- В том то и соль, девушка, - поправив шлем, сказал солдат, – В Конгломерате изображения малых богов делают из дерева. Из камня делают только изображения Таланиса.
- Я поняла.
- Что ты поняла? – спросил лорд.
- То, что это были каменные идолы непонятных существ.
- Именно, и им поклонялись людоеды-язычники, - продолжил солдат, - Если бы они поклонялись Таланису, я бы с уверенностью узнал нашего бога. Но нет. Это было что-то другое. На голове одного была шляпа, а в руке он держал рог.
- А у ледяных богов, у Канатрила, Ворога и Волондира, бывают идолы? - спросила Умила.
- Я ни разу не видел, - ответил Лорд, - Но слышал такое, что зима иногда сама из льда создает им изваяния.
- А что, если те, кто напал на мою деревню, были не из этих? Не из людоедов?
- Поверьте, девушка, они были именно из этих, и Вам очень повезло, – ответил всадник.
- Да, повезло, если б не лорд Терри, я бы уже умерла.
- Теперь вам ничего не угрожает, леди, – улыбнулся лорд.
Дева в бегах.
2 Жоли 3856 Г.Д.
Основной целью инквизиции является борьба с еретиками, к которым относятся Ледяные – малефики и приспешники божеств Галаса, а также искоренение языческих культов, которые мешают распространению истинной веры в Таланиса.
Инквизитор Самуэль. Учебник по борьбе с еретиками.
Яркое голубое свечение ослепило девушку. Пирамида звонко коснулась каменной кладки, и ледяные ленты обвили беседку. Иллира зажмурилась. От яркого взрыва в голове витали блики. Мир замер, и лишь ее тяжелое дыхание заставляло верить, что это не так.
Наступила тишина. Звездноокая открыла глаза. Под ногами мерцал хрустальный ключ. Все вокруг покрылось льдом. Ларин Осенний Лист замер ледяной фигурой, а из тела Стража торчали прозрачные сосульки.
Лед покрыл и весь окружающий сад. Он переливался в утренних лучах.
«Что я наделала?» - подумала Иллира. Девушке стало страшно, но слезы больше не сыпались из глаз.
Легко коснувшись ледяной фигуры Стража и заглянув в застывшие глаза, Иллира шепнула:
- Ларин?
В ответ послышался лишь хруст. От теплого прикосновения лед треснул, из трещины потекла кровь.
- Я убила его! - отпрянув от тела, воскликнула охви.
Иллира взглянула на сад - над ледяным садом мерцали башни города. Над башнями летали вороны. Карканье воронья смешивалось с завыванием ветра.
Подобрав клинки, подняв и спрятав ключ в карман, Иллира подошла к другим телам. Ихиона и Адельвира покрывала толстая корка льда.
- Еще мгновение назад я была вашей пленницей, а теперь вас самих сковала ледяная тюрьма, - постучав по льду, произнесла девушка. Лед захрустел, и Иллиру кольнуло в сердце.
«А что, если и город… город тоже обледенел?» - с ужасом подумала охви.
Сорвавшись с места, Иллира побежала. Она бежала к вздымающимся над замерзшим садом башням. Чем ближе приближалась к ним девушка, тем более страшные мысли рождались в ее голове.
Охви вбежала в городские ворота. Под ногами захрустел иней. Дальше показались ледяные улочки Несерина. Каменные строения замерли. Казалось, люди покинули город. На улицах лежали кошки и птицы. В окнах не звучали голоса.
Дальше замаячили повозки. Запряжённые в них лошади уснули навечно. Возле одной, с протянутой для поглаживания рукой, застыл извозчик, а на другой сосулькой торчала женщина.
- Нет, нет! - повторяла себе под нос принцесса, - Это - безумие!
Мощёная улица петляла. Иллира пробежала возле растущего между четырьмя колодцами гигантского дуба. На монструозном дереве висели мощные ледяные сталактиты.
- Я причинила вред деревьям, они мертвы, - прошептала охви.
Губы девушки сжались от страдания. Она осмотрелась и увидела отрытую дверь. Осторожно Иллира прошла внутрь, и то, что она узрела, резануло сердце ножом.
Внутри застыли фигуры. Сидящие за столом закоченели, а перед ними лежал завтрак. Возле печи, на скамье, восседала сжимающая ледяного младенца кормилица.
- Фрост! Как же ты могла направить на это деяние мою руку? - закрывая глаза, закричала охви, и холодные стены поглотили женский крик.
Девушка вновь взглянула на кормилицу.
Женщина блестела. С малыша свисали острые льдины. Льдины касались женской ноги, с кончиков сосулек текла вода. Вода, смешанная с кровью.
- Зачем ты отправил меня сюда, отец? Чтобы я стала такой же, как и ты? Верно? Ты добился своего, твое наказание сбылось. Посмотри на это! Я никогда не могла подумать, что способна убить целый город! - показав на младенца, закричала Иллира.
Облокотвшись о стену, обхватив голову руками, охви зарыдала. Но рыдала она не долго. В голове всплыл образ: клюющий тело Вериса черный ворон.
- Верис, я найду тебя, - вскакивая, прошептала девушка.
Вернувшись к тюрьме, Иллира достигла коридора - перед ней открылся спуск. Угольная тьма прохода заполняла душу, а вниз уходили каменные ступени. Из бездны доносилась затхлая вонь и холодный смрад. Собравшись силами, девушка ступила в неизвестность.
Окружающие охви стены поросли льдом. Ведущая в катакомбы дверь заледенела. Она трещала и скрипела.
Взмахнув клинками, Иллира разрубила лед. Освободив дверь, охви, протиснувшись в узкую щель, побежала по катакомбам.
Это положило начало пятиминутному спуску в глубины Несерина – туда, где располагались общие камеры.
- Здесь надо быть особенно осторожной. Кто знает, может внизу еще есть охрана. Возможно, холод поглотил только город, - направляясь к камерам, шептала принцесса.
До чуткого уха долетели чьи-то стоны. Иллира прислушалась. Стоны исходили из камеры, но проход возле нее покрывал плотный лед.
Через миг охви стояла возле решетки, а на нее удивленно смотрел Нилтар.
Ногу лежащего на земле жреца прижало глыбой. Вытянув руку, жрец простонал:
- Госпожа, уж не чудится ли мне это? Да хранит меня Фрост! Не может того быть! С возвращением! – боль стрельнула в ноге, и Нилтар скривился, - Пожалуйста, помогите.
- Нилтар, где Верис? - спросила Иллира.
- Я не знаю. Нас разделили.
- Надеюсь, он где-то рядом, – прошептала охви, - Ладно, я сейчас попробую освободить тебя.
Иллира толкнула решетку, но та не поддавалась. Затем толкнула второй раз, но без успеха.
- Госпожа, не мучайтесь. Здесь, дальше по коридору, сторожка, оттуда приходили стражи. Там наверняка есть ключи, - прикрыв глаза, застонал жрец.
- Отлично! Держись, я скоро вернусь, - сказала Иллира и скрылась.
Пройдя по коридору, Звездноокая попала в сторожку. На столе лежала доска, на доске замерли игральные кости. У стены расположился громоздкий шкаф. Подбежав к нему, охви дернула дверцу. Шкаф открылся. На прибитой к стенке фанере на крючках болтались кольца с ключами. Сняв ключи, Иллира отправила их на запястья, а затем быстро вернулась к Нилтару.
- Ты не знаешь, где ваше оружие и доспехи? – спросила принцесса.
Тяжело выдохнув, Нилтар простонал:
- Не знаю. Да и Фрост с ними, с доспехами. Главное нам, госпожа, спастись.
- Ты прав, - подбирая ключи, сказала Иллира, – нужно искать остальных и бежать.
Ключ провернулся. В замке приятно щелкнуло. Ухватившись за прутья, Звездноокая дернула решетку, и та со скрипом поддалась. Вбежав в камеру, девушка склонилась над мужчиной. Жрец спросил:
- Неужели, у вас все вышло?
- Да, мой хороший, - погладив Нилтара по голове, ответила Иллира.
Шевельнувшись и скривившись, жрец сказал:
- Эта льдина такая тяжелая.
- Тихо, родной.
- Она меня убьет.
- Нет, все будет хорошо, - вставая и занося клинок, произнесла охви.
- Только осторожно, прошу! - закричал жрец.
Девушка опустила руку. Луна рассекла слои льда, и Нилтар, стиснув зубы, покинул морозную тюрьму. Обхватив конечности, жрец закричал:
- Нога болит так, будто в ней торчит стрела! Неужели, у меня перелом кости?
- Не переживай, родной, я помогу, – поглаживая Нилтара, произнесла Иллира, – Не трать Силы.
- Похоже, Вам придется меня бросить. Или искать Вериса, чтоб он вытащил меня отсюда.
- Я тебя не брошу, жрец. Ты – единственный, кто слышит Фрост. Без тебя мы обречены, – поднимая Нилтара, произнесла Иллира, а затем, взвалив мужчину на плечо, вытянула его из камеры.
Спустя несколько минут в освещенном факелами коридоре замаячили тени.
Направив клинок в темноту, принцесса сказала:
- Либо это кто-то из наших, либо кто-то из врагов.
Подняв уставшие глаза, жрец произнес:
- Слишком они медленные, госпожа.
Из мглы появились две женщины. Их закутанные в лохмотья тела тряслись, а на одежде висели льдинки. За женщинами волоклись стальные кандалы.
Когда женщины подошли, Иллира узрела мерзость: вместо глаз в глазницах блестел лед. Лед таял и каплями с кровью растекался по лицу.
- Воистину, ужас. Их, видно, лишили глаз, а затем оставили умирать, - простонал жрец Фрост, - Позвольте, я окончу их страдания?
Зажмурившись, Иллира сказала:
- Делай то, чего желает от тебя Фрост.
- Она желает освободить их души, - взяв у принцессы клинок, сказал Нилтар.
Когда калеки приблизились, жрец, взмахнув Ночью, обрубил нити жизни. Женщины вскрикнули. Повалившись на лед, умирающие забились в конвульсиях, а кровь забрызгала стены.
Иллира и Нилтар двинулись дальше. Опираясь на Звездноокую жрец хромал. Боль, растекаясь по конечностям, ударяла в мозг, да так, что звенело в ушах.
Вскоре они вошли в ледяной коридор. По торчащим из стен корням ползали жуки. Указав клинком на лед, Нилтар спросил:
- Принцесса, откуда это все? Этот лед? Откуда он взялся? Неужто это кара местной природы? Или божественная Сила?
Вздыхая от тяжести, охви ответила:
- Это защита ключа. Похоже, он помог мне.
- Помог?
- Нилтар, не теряй сил. Как выберемся, я все тебе расскажу.
- Хорошо, принцесса, – крепче хватаясь за женскую руку, прошептал охви.
Все чаще и чаше в ледяном коридоре встречались тела замерших. Льдинами люди торчали из стен и пола. На лицах убиенных застыла агония и ужас.
Все предыдущие запахи перебивал густой аромат крови. Чем дальше спускалась Иллира, тем страшнее ей становилось. Чем страшнее ей становилось, тем сильнее колотилось сердце.
Послышался вой. Это сквозняк, пронизывая уставшее тело девушки, игрался с девичей душой.
- Верис, это ты? – вглядываясь в темноту, спросила охви.
- Это ветер, госпожа, - ответил жрец.
- Мне кажется, я слышу Вериса.
- Не сходите с ума, миледи, – произнес Нилтар.
- Не буду, - ответила Иллира, - Наши глаза отлично видят во мгле, но, похоже, наши уши обманывают нас.
- Кто его знает, как наши уши должны вести себя в этом далеком мире? – вздохнул жрец.
Испытание завершилось. Новый вызов был брошен - они оказались в очередном коридоре. С потолка здесь свисали замерзшие иглы. Льдины театральным занавесом скрывали вход за кулисы. Проход оканчивался тяжелой клепаной дверью, и эта дверь ужасала.
Потеки засохшей крови хаотично украшали поверхность дверных досок, на ручке скалилась медвежья пасть, в глазах пасти сверкали рубины.
Бесшумно пройдя к двери, Иллира прислушалась.
- Что за ней? – спросил уставший Нилтар, - Неужто, вы собираетесь зайти туда, принцесса? Подумайте о себе, подумайте о пирамиде! Нам нужно добраться в Долину врат, иначе мы обречены!
- Хватит, Нилтар. А, вдруг, Верис за этой дверью? У нас нет выбора. Без Вериса мы не достигнем Долины Врат, – сказала Иллира, а затем опустила Нилтара у стены, - Жди меня, я сейчас вернусь.
- Нет! Принцесса! - взмолился жрец, - Не губите нас, давайте найдем выход.
- Тихо, я знаю, что я делаю, – ответила охви и, забрав у Нилтара клинок, коснулась дверной ручки.
Жрец скорбно посмотрел в спину уходящей Иллире. В душе Нилтара наметом летели кони боли и страха. Страха, который рождал вычурные образы будущего. Будущего, в котором жрец видел умирающую в соседней комнате Иллиру.
- Подумайте, прошу! - шептал Нилтар, - Не стоит рисковать.
Дверь оказалась не заперта. Открыв, Иллира проникла в просторную комнату. Запах гари заполнил легкие, а сильный жар коснулся тела. В дальнем углу здесь разбрасывала свет монструозная жаровня, на стенах висели красные гобелены, на гобеленах чернели символы.
Запаху гари вторил тяжелый дух крови. Ее здесь было предостаточно: на полу, и возле стоявшего в центре комнаты стула.
На стуле восседало тело охви - Вамира. Руки несчастного выгнулись под переломанными углами, а на лице застыло выражение ужаса. В груди, на месте сердца, зияла дыра.
«Боже, Фрост! Какой ужас!» - закрывая рот рукой, подумала девушка. К горлу подступила рвота, – «Что же это за звери? Что же они сделали с моим охви?»
Из соседнего помещения доносились звуки. Успокоившись, девушка пошла вдоль стены. Приготовив клинки, Иллира бесшумно юркнула к проходу. Прижавшись к откосу, дева оглядела соседнее помещение.
В заставленной полками комнате, у стола копошилась фигура. Над фигурой на полке мерцала рождающая вытянутые тени свеча.
На длинном столе вздымались заполненные человеческими младенцами и органами склянки. У склянок лежали инструменты: ножницы, щипцы, скальпели и отсосы.
Отложив окровавленный нож, даракиец повернулся. Седые волосы мужчины паклями касались черного кожаного плаща. На старческом, выжженом морщинами лице, проступали прыщи. В дряхлой ладони неизвестный сжимал заполненную кишками банку.
Прижав банку к груди, мужчина зашагал к проходу. Иллира, приготовив клинки, затаилась.
Как только даракиец вышел, девушка нанесла удар. Но, выкинув склянку, мужчина реактивно ушел в сторону, а затем, заломив охви руку, отшвырнул Луну к стене.
Растянув мерзкую улыбку, садист рыкнул:
- Ох, тышечки какие малышечки! Неожиданность.
Принцесса вырвалась и отбежала к стене, а мучитель, спрятавшись за стулом и погладив тело Вамира, оскалился. Выхватив из жаровни раскаленную кочергу, даракиец зарычал:
- Ах вот, значит, как? Значит, будем играть в доганяшки? Прости, они мне не по душе. Я знаю более интересную игру. Прошу, присаживайся! – указав на стул, произнес садист. Затем, погладив Вамира, добавил:
- Тебе же пора убираться отсюда и освободить место новой гостье.
Вмазав кочергой по голове трупа, мучитель облизнулся. Мертвый охви, свалившись, вывалил из дырки внутренности.
- Зачем ты убил его? – приготовив Ночь, крикнула Звездноокая.
Сердце девушки отбивало ритм, тело стало мокрым, руки охви тряслись.
Наступив на голову Вамира, мучитель ответил:
- Бесполезное создание. Ваш дружок меня сильно разочаровал. Он был совершенно не интересный. Надеюсь, ты окажешься гораздо игривее.
- Неужели, все это просто игра?
Прошептав: «Игра, игрушечка», - даракиец направился к Звездноокой.
- Нет! Отойди! - крикнула девушка, - Я убью тебя!
- Иди, иди сюда, – сжимая крепко кочергу, приговаривал подходящий палач.
Зажмурившись, Иллира представила отца - грозный взгляд Рилтара, горя в темноте, говорил: «Ты умрешь». Помотав головой, охви ответила:
- Нет, не умру!
- Что, зажмурилась? Ждешь, пока я тебя пришмалю? – совершая выпад в сторону девушки, прошипел садист.
Открыв глаза, Иллира рванула в сторону. Взмахнув клинком, она отпугнула человека, но тот, улыбнувшись, вновь атаковал.
Охви побежала. Он побежал следом. Зажав девушку в углу, мучитель прорычал:
- Попался, котенок. Я - злая собака, готовая разорвать тебя в клочья.
- Только подойди, я зарублю тебя! - закричала охви.
Мучитель, высунув язык в сторону кочерги, прошептал:
- Не хочешь горяченького? – он направил кочергу на Иллиру, - А я хочу.
Раскаленная сталь приближалась к женской шее. В тонкой руке девушки дрожал клинок, на лбу проступали капельки страха.
Садист приблизился. Она почувствовала жар. Тело защипало.
Но тут дверь силой ударила по стене, и в комнату по полу вкатился Нилтар.
Обхватив рукой ногу, жрец закричал:
- Не трожь принцессу, мерзкая тварь!
Садист взглянул на жреца, а Иллира, воспользовавшись моментом, ударила клинком. Холодная сталь коснулась плоти и, захлебываясь кровью, садист пробурлил:
- Быстрая, сука.
Упав замертво, даракиец застыл, а Нилтар, скривившись от боли, спросил:
- Он не поранил Вас?
- Нет, - вздрогнули губы принцессы.
Иллира убила, но сейчас душа девушки не испытывала сострадания. Казалось, на мгновение она стала Рилтаром.
Еще долго они рыскали по коридорам в поисках Вериса, но так его и не нашли. Наконец, Иллира с грустью в сердце повернула назад. На белый свет. Она подумала: если они не нашли тела Вериса, то, возможно, он сбежал, и, вскоре, опытный воин сам найдет их.
Иллира и Нилтар покинули подземелья и через сад направились прямиком в лес. Пока они пробирались через заросли, небо стало свинцовым. Послышался рокот грома. Ледяной лес сменился черными стволами сосен, а над ними разыгрался ветер.
Ветер гнул могучие кроны, срывал с них легкие иголки, резвился среди ветвей. Охви не останавливались, ветер подгонял их, ветер гнал их от мертвого Несерина.
Чтобы уйти дальше от города, Иллира тратила последние силы. Она не знала, куда она бежит, но бежала. Вскоре ноги девушки стали ватными, обувь наполнилась грязью, руки устали.
Обрушив вниз тонны воды, небо взревело, и могучий ливень затопил лес. Тысячи ручейков, поглощая лужицы, сливались в грязевые потоки. А уставшие путники все шагали вперед.
- Миледи, нам нужно найти укрытие. Иначе мы погибнем, – сквозь одышку, взмолился Нилтар.
- Отдохни тут, а я попробую посмотреть вокруг, - задыхаясь, ответила девушка.
Оставив жреца на бревне, Иллира скрылась в кустах. За кустами, у речки вздымался столетний дуб. В дубе овалом углублялось дупло.