— Человек только сел отдохнуть, а ты опять заставляешь его работать, — проворчал Раш, поднимаясь на ноги.
— Парень, ты только что проснулся, — ответил Тэк.
— Как скажешь, — пробормотал Раш со смехом в голосе, проскальзывая внутрь дома.
Если Тэбби уже встала, у меня оставалось мало времени.
Даже если она не встала, Раш скоро вернется, поэтому времени у меня оставалось еще меньше.
Поэтому я не стала медлить, а сразу начала с вопроса:
— Могу сначала я поговорить с ней?
Тэк пристально посмотрел на меня.
— Ты хочешь поговорить?
— Думаю… — я заколебалась. — Да, хочу.
— О чем?
Я глубоко вздохнула.
— Мне кажется, я жила с вами, но вчера не оправдала ее доверие. И думаю, раз уж я буду совсем жить с вами, мне нужно незамедлительно как-то постараться вернуть ее доверие к себе.
— Каким образом ты не оправдала ее доверие?
— Она не хотела из этого случая раздувать «из мухи слона». Я вчера так разозлилась, что устроила целое представление.
— Ты уже большая девочка, детка, и сама принимаешь решения. Ей шестнадцать. Она еще не понимает этого и злится на решения, которые принимаешь ты.
— Она получает все, что хочет, Тэк. Но ее эмоции, если с ними не обращаться осторожно, так как у нее переизбыток разных эмоций, ясно, что большинство из них никуда не годятся, она начинает действовать под их давлением, ничего хорошего из этого не получается, это нужно как-то остановить. Я имею в виду, что с ее эмоциями нужно обращаться осторожно. Не говоря уже о том, мне кажется, что у нее нет взрослой женщины, которой она могла бы доверять, она попыталась начать доверять мне, но вчера похоже я все испортила, поэтому я обязана что-то предпринять.
— И у тебя есть план? — спросил он.
— Нет, я собираюсь действовать в зависимости от ситуации, — ответила я.
— Тогда да, поговори, но я буду рядом. И Раш тоже. Сортировка дерьма Тэб — семейное дело, — заявил он, и я резко втянула воздух.
Семейное дело.
— Рыжая?
— Я долго ждала, — прошептала я.
— Чего? — спросил он.
— Тебя, — заметила, как тень промелькнула по его лицу.
— Ты не имеешь права говорить подобное дерьмо, — прорычал он, и я моргнула.
— Какое?
— Своим дерьмом, которое ты только что сказала, заставляешь меня подхватить тебя на руки и понести к себе в постель, жестко трахнуть, чтобы показать свою признательность за то, что я так чертовски мил, что у меня началась чертовая зубная боль, которая, бл*дь, мне не нравится, потому что мне нужно печь блины и разбирать дерьмо дочери.
— О, — прошептала я.
— Черт, я даже «почти» не приблизился.
— К чему?
— К твоему сердцу. Ты настолько многогранна, что каждый день я открываю что-то новое.
Господи.
— С нетерпением жду возможности всю жизнь изучать тебя, детка.
Боже!
— А теперь ты ведешь себя очень мило, — обвинила я его дрожащим голосом.
— Еще не привыкла?
— Нет.
— У тебя тоже есть впереди целая жизнь, чтобы изучить меня.
Точно.
Я больше не могла терпеть.
— Заткнись.
— Я сделаю это, а ты поцелуй меня.
— Раш или Тэбби могут зайти сюда в любую минуту.
— Я не говорил тебе трахнуть меня.
Я тут же прищурилась, хотя не могла увидеть, как я прищурилась, но поняла, что выглядело это разозленно.
— Тэк!
— Поцелуй меня, Рыжая.
— Тэк! — Рявкнула я второй раз.
— Черт возьми, — пробормотал он, подвинувшись, наклонился, обхватил меня за затылок и поцеловал.
Я сидела в кресле, чувствуя покалывание с головы до пят, а Тэк входил в дом с двумя нашими кружками, чтобы наполнить их, Раш проскользнул мимо него, выйдя на террасу, бормоча:
— Она встала.
Так что Тэк получил свой поцелуй до того, как вернулся Раш.
А я сидела под колорадским солнышком, без сомнения, понимая, что я с поднятыми вверх руками мчалась на американских горках, совершенно не испытывая страха, наслаждаясь поездкой.
Одна из нас
Был полдень воскресенья, я прижималась к его спине и байку, мы ехали в Денвер. Шейла пустилась во все тяжкие, решила устроить барбекю, поэтому она настругала огромное количество картофельного салата для всех членов «Хаоса», при этом командуя Догом, желая, чтобы он укомплектовал огромный гриль-баррель во дворе компаунда.
Итак, солнечным воскресным днем мы отправились за хот догами, пообщаться с братьями.
Солнце светило, ветер трепал мои волосы, я прижималась к своему мужчине, направляясь к жареному мясу, жизнь казалась такой сладкой.
И пока мы ехали, мои мысли возвращались к прошлому дню, и губы расплывались в улыбке.
Вскоре после того, как Тэк вошел в дом, Раш вернулся ко мне на веранду, я смирилась, что оказалась девушкой американских горок, размышляя о том, что дом Тэка был не только потрясающим, здесь не было газона, которой нужно было стричь, и думая обо всем этом, мне вдруг пришло в голову, что Тэк что-то долго возится с моим кофе.
Поэтому я повернула голову, посмотрев на кухню.
И увидела то, что меня еще больше укрепило в мысли — я сделала правильный выбор в пользу текилы с этим мужчиной шесть недель назад.
Я увидела Тэка и Тэбби на кухне. Тэк прислонился задницей к кухонному островку, лицом к террасе, обняв дочь. Она обняла отца обеими руками, прижавшись щекой к его груди. Одна его рука находилась высоко на ее спине, другая сильная рука обвивала плечо, а его губы прикоснулись к ее волосам на макушке. Пока я наблюдала за ними, он стоял именно так, говоря с ней. Я не могла полностью разглядеть его лицо, но догадалась, что он говорил ей что-то важное, при этом стараясь быть нежным. И я решила, что это было хорошо, потому что глаза Тэбби были закрыты, ее лицо стало тоже нежным.
Я отвернулась, давая им время.
— Зависть, — пробормотал Раш, и я перевела взгляд с вида перед домом на него.
— Прости, милый? — Пробормотала я в ответ, и он посмотрел на меня.
— Мама. Ревнует к Тэбби.
Я ничего не сказала, но удержала его взгляд, как бы намекая, что если он хочет поговорить об этом, то я готова его выслушать.
Ему хотелось поговорить.
— Не знаю, но всегда было все не хорошо. Если подумать, то все было очень даже плохо. Мне всегда казалось, что мать так вела с ней, потому что она не ладила со своей матерью, но бабушка потрясающее ведет с нами, но она даже сейчас становится полной сукой для нашей матери, получается, что наша мать не знает, учитывая бабушку, как себя можно вести по-другому. Другого объяснения я так и не смог придумать. А может из-за того, что наша мать постоянно принимала плохие решения в своей жизни, а у Тэбби все еще впереди. Мама не может вернуть время назад. У Тэбби есть еще время, и мне кажется, наша мать хочет именно этого.
Я кивнула, потому что в этом был смысл.
Раш продолжал:
— Она моя сестра, но от меня не ускользнуло, что она горячая штучка, такая красивая и молодая, двойная угроза для мамы.
— Можешь мне не говорить, — начала я, — но если хочешь, я хотела бы знать, что значит «всегда было все не хорошо», когда дело касалось Тэб и матери.
Он покачал головой, посмотрел на вид, потом поделился:
— Просто мать всегда докапывалась до ее задницы, вернее была занозой в заднице Тэб. У меня в комнате бардак, мама не скажет мне ни слова. Она всегда налетала на Тэбби, что та должна убраться. Когда мы жили с мамой, она стирала мою одежду. Много лет назад она сказала Тэбби, что это ее обязанность. Я включаю громко музыку, мама ни черта мне не говорит. Тэбби включает или разговаривает по телефону громко, или еще что-то, мама начинает на нее кричать. Она просто выходит из себя, как будто с места в карьер. А когда Тэб пошла в школу, стало только хуже. — Раш посмотрел на меня. — Тэб популярна. Привлекает много внимания. Сводит маму с ума. Мама убеждена, что она шлюха.
Его глаза стали задумчивыми, и взгляд скользнул к пейзажу.
— Она не шлюха, милый, — мягко ответила я.
— Но парень у нее намного старше, — пробормотал Раш.
— Иногда, когда тебе бесконечно твердят то, кем ты не являешься на самом деле, это настолько проникает в твои мысли, что невольно начинаешь себя вести именно так, несмотря на то, что на самом совсем не такая. Она не такая, — прошептала я. — У нее хватает проблем из-за того, что она не является шлюхой, скорее всего она думает, что может вести себя так, раз уж ее так постоянно называют.
Раш на мгновение задумался, я ждала.
Затем он пробормотал:
— Логично.
— Будь верен ей, — настаивала я, и его спина слегка выпрямилась.
— Я так и делаю, Тайра.
Он делал.
— Хорошо, милый.
Он улыбнулся мне, его глаза переместились на вид, и он сделал глоток кофе, прежде чем объявил:
— Как думаешь, мы достаточно дали им времени?
Он давал им время, как и я.
Действительно хороший парень.
Но мне тоже хотелось выпить еще кофе. Я выпила только одну чашку, а утро двигалось вперед. Я находилась в состоянии чрезвычайной ситуации на уровне кофеина.
— Ты член этой семьи всю жизнь, только ты можешь сказать мне, — ответила я ему.
Я снова ухмыльнулась, и он решил:
— Мы предоставили им достаточно времени.
О, черт.
Это означало, что мое время пришло.
Я кивнула, мы оба встали, и Раш снова повел себя как джентльмен, проводив меня до двери, и я пожалела, что он это сделал, поэтому медленно волочила ноги.
Но мы предоставили им достаточно времени. Потому что Тэк сейчас стоял спиной к двери похоже, готовил еду. Тэбби стояла рядом с отцом, прижавшись бедром к стойке, что-то говоря ему.
Я набралась смелости, открыла дверь и вошла.
Торс Тэка повернулся, его глаза впились в меня. Тэбби не только повернула голову, но и стояла к нам в пол оборота.
Я открыла рот, чтобы заговорить, не зная, что собиралась сказать, но сказать что-то было нужно.
И не успела произнести ни слова.
Тэбби налетела на меня, что меня удивило, что я выстояла от ее напора. Потом напряглась, потому что она бросилась на меня всем телом. Я отступила на шаг, руки сомкнулись вокруг нее, а она уже обнимала меня двумя руками. Крепко.
— Доро…
— Ты чуть не пострадала из-за меня, — вскрикнула она, уткнувшись лицом мне в шею, и разрыдалась.
Я посмотрела на Тэка. Тэк больше наклонил голову над плитой.
— Господи, мать твою, — пробормотал Раш, закрывая дверь и протискиваясь между нами.
Я улыбнулась Тэку, потом опустила голову, мои губы оказались у уха Тэбби.
— Со мной все хорошо, — прошептала я.
— Я глупая, — всхлипнула она мне в шею.
— Не правда. Он был симпатичным, — сказала я ей, отчего она замерла, затем ее голова дернулась назад, и заплаканные глаза встретились с моими. — Он полный придурок, но симпатичный.
— Что? — прошептала она.
— И он слишком уж взрослый для тебя, — продолжала я.
— Я…
— И он не успел быстро среагировать. Так что он еще ко всему прочему и лузер.
Тэбби моргнула.
— Но, повторяю, он полный придурок.
Тэбби ничего не ответила.
Я положила руку ей на голову со стороны синяка на щеке и провела по нему большим пальцем.
Потом заговорила и заговорила тихо.
— Понимаю, что мы все еще притираемся и узнаем друг друга. Но я знаю, что ты умная девочка. Ненавижу, что тебе пришлось пройти такой урок и еще больше ненавижу то, что урок пришелся на твой возраст. Но, пожалуйста, Тэб, учись. Семья обеспечит тебе безопасность. Друзья поддержат тебя. Но самый важный человек тот, кто сможет лучше всего защитить тебя — это ты сама. — Она сжала губы и посмотрела мне в глаза, но ничего не сказала.
Так что я продолжала.
— И лучший способ сделать это — быть умной.
Она прошептала:
— Я просто хотела повеселиться.
— Ты можешь веселиться и быть при этом умной, — ответила я.
Она быстро оглянулась через плечо, потом снова посмотрела мне в глаза, я подумала, это хороший знак, что она не отпускает меня.
— Мы можем не говорить об этом? — тихо спросила она.
— Дорогая, — вмешался Тэк, и она оглянулась через плечо на своего отца, я тоже подняла на него глаза, — если ты думаешь то, что случилось вчера, может случиться еще раз, и ты не будешь об этом говорить, тебе лучше подумать еще раз.
— У нас с тобой все хорошо, — сказала она ему. — Ты говорил мне это вчера ночью и сейчас десять минут назад.
— Это не значит, что мы не будем говорить об этом, — ответил Тэк, и я почувствовала, как Тэб глубоко вздохнула.
Я ободряюще сжала ее и отпустила.
Ее глаза остановились на мне с робостью, прежде чем она отпустила меня и отступила.
— Садись на табурет, — приказал Тэк, — Тайра хочет поговорить.
Я наблюдала, как Тэбби провела языком по верхней губе, потом опустила голову и подошла к табурету.
Вот оно. Может, она и запуталась, но она была хорошим ребенком.
Тэк вернулся к готовке у плиты. Раш поставил мою кружку с кофе на стойку рядом с табуретом Тэб, затем зашел с противоположной стороны и прислонился спиной к стойке.
Я села на табурет.
— Ладно, — бросила Тэбби, пытаясь предотвратить неизбежное, — я знаю, что он был старше меня, но он мне очень нравился. И он был таким милым. И он был влюблен в меня, и не в плохом смысле. Я не думала, что он когда-нибудь сделает что-то подобное. Вы должны в это поверить. Я бы не стала встречаться с ним, если бы…
— Он покупал тебе выпивку? — Спросил Тэк у стойки, и я подумала, что это хорошая игра. Важный вопрос, каким бы ни был ответ Тэбби.
— Да, — тихо ответила она, и у меня перехватило дыхание.
— Дети пьют, папа, — осторожно сказал Раш, пытаясь смягчить удар для сестры.
Господи, на самом деле. Мне нравился этот парень.
— Не вчера родился, Раш, — пробормотал Тэк, все еще разговаривая со столешницей, прежде чем оглянуться через плечо и посмотреть на дочь. — Он залез к тебе в трусики?
— Папа! — воскликнула Тэбби.
— Тэк, — тихо сказала я.
— Господи, — пробормотал Раш.
— Мы можем не говорить об этом? — Спросила Тэбби обиженно.
— Я задал тебе вопрос, дорогая, — напомнил ей Тэк.
— Боже, — пробормотала она, опершись локтем о стойку и подперев голову рукой, — это унизительно, в конце концов.
— Тэб, — подсказал Тэк.
— Красавчик, как насчет того, чтобы ты позволил мне поговорить с Тэб об этом позже? — Предложила я.
— Нет, — отрезал Тэк, снова подсказав Тэбби: — Табита.
О боже.
Табита.
Она поняла, что это значит, потому что подняла голову.
— Нет! — решительно заявила она. — Как ты думаешь, почему он меня ударил?
О боже!
Драконы двух мужчин — отца и сына стали просыпаться, поэтому я решила всеми силами предотвратить их просыпание.
— Хорошо, — тут же заявила я, и Тэбби посмотрела на меня. — Это произошло, драма с синяком и кровопролитием, и бейсбольной битой, и нам всем повезло, что все уже в прошлом, хотя нам не повезло с последствиями — синяками и таким жизненным уроком. Но все в прошлом. — Я подняла руку, обхватила Тэбби за шею и приблизила к ней свое лицо. — Хотя твои уроки на этом не закончились, — прошептала я.
Тэбби втянула воздух носом.
Я продолжала говорить, стараясь говорить, как можно мягче.
— Дорогая, я знаю, ты думаешь, что я тебя вчера вечером обманула, но я не звонила твоему отцу. Позвонил один из байкеров. Я также знаю, что лишилась самообладания и вела себя немного импульсивно, поэтому тоже получила урок. Что тебе нужно узнать, так это то, что не очень-то круто просить меня что-то скрывать от него. Не такие важные вещи. Особенно, когда ты в беде.
— Я знаю, Тайра, — прерывисто прошептала она, — я слышала, как вы ругались потом. Это тоже на моей совести.
Я отрицательно покачала головой.
— У тебя своих проблем хватает, Тэбби, не бери на себя и чужие. Твой отец злился на меня за то, что я сделала, и ты тут совсем не причем. Да?
Она сделала еще один вдох и кивнула.
Я сжала ее шею.
— Но суть заключается в том, что в этой комнате находятся люди, которые тебя любят. И ты должна оставаться собой, получать удовольствие от жизни, живя своей жизнью, но ты должны научиться делать это с умом, не ставя себя в положение, когда люди начинают так о тебе беспокоиться, и главное не обижаться на людей, которые любят тебя, потому что тебе больно или что-то не нравится.
Она прикусила губу.
Я наклонилась ближе.
— Дорогая, ты — это ты, и люди в этой комнате любят тебя за то, какая ты есть. Ты не та, за кого тебя выдает твоя мама.
Она резко втянула воздух.
— У нее своих проблем полно, — быстро продолжила я. — Знаю, в твоем возрасте трудно не верить словам матери. Но у нее много проблем в жизни, не бери на себя ее проблемы и не вини себя в них.
— Тайра…
— … вот об этом, — прервала я ее, — теперь ты можешь поговорить со мной. Я здесь с тобой, и мы можем поговорить обо всем, о чем ты захочешь. Не могу гарантировать, что утаю наш разговор от твоего отца. Но могу гарантировать то, что все мои действия будут в твоих интересах. Тебе решать, сможешь ли ты снова мне доверять. Могу сказать, что ты можешь. Я тебя прикрою. Это будет только мое решение, как я буду прикрывать твою спину.
Ее губы дрогнули, прежде чем она ответила:
— Да, ты вроде как доказала это вчера.
— Вроде того, — согласилась я, ухмыляясь.
Потом ее хорошенькое личико утратило всю свою веселость, и она прошептала:
— Я очень не хочу возвращаться к ней.
В этот момент к разговору присоединился Тэк.
— Ты и не вернешься.
Я убрала руку с шеи Тэбби, и мы обе посмотрели на Тэка.
— Но мы живем с тобой не официально, не через суд, если она заведется и… — начала Тэбби.
Тэк повернулся к дочери.
— Дорогая, ты не вернешься к маме.
— Но это не официально, папа, — возразила она.
О боже. Вот оно.
Она боялась, что мать может ее забрать к себе, так же, как и я.
Тэк внимательно посмотрел на нее.
Затем заявил:
— Я сделаю все официально.
Я моргнула.
— Сделаешь? — Спросил Раш.
Тэк пожал плечами и, повернувшись к миске, в которой взбивал тесто для блинов, пробормотал:
— Ага.
— Сделаешь? — Спросила Тэбби, и Тэк посмотрел через плечо на дочь.
— На законных основаниях, детка, да.
Плечи Тэбби облегченно опустились.
Да. Она переживала и беспокоилась об этом.
Что касается меня, это была еще одна проблема, о которой Тэку придется беспокоиться, и я не думала, что это было здорово.
Тэк отвернулся от миски, подошел к стойке, встав напротив нас с Тэбби, положив руки.
— Больше никаких двадцатитрехлетних, — приказал он.
— Хорошо, папа, — тихо ответила Тэбби.
— Восемнадцать, не старше, — объявил Тэк.
— Хорошо, — прошептала она.
— Больше никакой выпивки.
Она глубоко вздохнула.
Затем она еще раз выдохнула:
— Хорошо, папа.
— И уж точно больше никакой лжи — мне, Тайре, Рашу, никому.
Она кивнула.
— Последнее, дорогая, пойми, — настаивал Тэк. — Если ты снова заслужишь наше доверие и нарушишь свое слово, тебе будет трудно его вернуть.
Тэбби закусила губу и снова кивнула.
— Ты все еще под домашним арестом, — продолжал Тэк. — Без машины. Ты никуда не можешь выходить одна, только со мной, Тайрой или Рашем, или я с Тайрой не попрошу тебя сходить за продуктами или еще за чем-нибудь. И еще у тебя будут обязанности по дому.
— Хорошо, — пробормотала она.
— Но сегодня ты пойдешь по магазинам с Тайрой.
Тэбби тут же оживилась.
И я тоже.
— Хорошо, — тихо согласилась она.
Я ухмыльнулась своему мужчине.
— После блинчиков, — заявил он.
— Хорошо, — ответила Тэбби.
Тэк выдержал взгляд дочери.
— У меня к тебе вся любовь на свете, дорогая, всегда. Не важно, какое дерьмо ты вытворяешь. Никогда не забывай об этом.
Мои губы задрожали.
Как и у Тэбби.
Потом прошептала:
— У меня тоже, папа.
Тэк продолжал смотреть на нее. Затем его взгляд переместился на меня.
Затем он вернулся к своей миске.
Мы ели блинчики, потом я повела Тэбби по магазинам. В итоге у меня появилась одежда, как у Брэнди, у Тэбби для школы. Мы вернулись, и Раш с Тэком починили дверь в комнату Тэбби. Тэбби приготовила ужин, который был не слишком хорош, но мы все равно его съели, пока смотрели один за другим эпизоды «Дог, охотник за головами», которые записал Раш. И, кстати, этот сериал стал еще одним моим любимым сериалом, я решила так на половине первого эпизода. Отчасти потому, что Дуэйн был крутым и горячим. Отчасти это было связано с тем, что Лиланд тоже был крутым и горячим. Но главным образом было потому, что Дог и Бет были задирами, милыми и чертовски потрясающими. Мы легли спать. Тэк разбудил меня посреди ночи, чтобы заняться любовью. На следующее утро я приготовила завтрак. Раш ушел тусоваться с дружбанами, а Тэбби занялась делами, которые ей поручил отец. («Дог, охотник за головами» — Dog the Bounty Hunter — это американский реалити-телесериал, который транслировался на A&E и рассказывал об опыте Дуэйна «Дог» Чепмена в качестве охотника за головами. За некоторыми исключениями, действие сериала происходило на Гавайях или в штате Колорадо, где родился Дог. Всего 8 сезонов, Первая серия: 31 августа 2004 г. Последняя серия: 23 июня 2012 г. – Прим. пер.)
И вот теперь все было хорошо, я сидела позади Тэка на байке Тэка.
Слишком быстро мы свернули с Бродвея во двор «Прокатись». Когда мы обогнули здание, я была удивлена тем, что гриль дымился во дворе, но вокруг не было ни души.
Тэк припарковался. Я спрыгнула, он быстро пошел за мной.
Когда догнал, я спросила:
— После того, как ты разберешься с русскими, мы сможем уехать на твоем мотоцикле?
— Куда? — Спросил Тэк.
— Куда угодно, лишь бы поездка была долгой, и мы закончили ее вдвоем.
Я видела, как его лицо расправилось, рука поднялась и обхватила мой подбородок, большой палец скользнул по щеке.
— Хороший план, Рыжая, — прошептал он.
— Потрясающе, — ответила я.
Он наклонил голову, чтобы прикоснуться губами к моим, прошелся кончиком языка по моим губам, затем поднял голову, убрал руку с моего лица, взял меня за руку. И мы направились внутрь, я прикоснулась своим языком к тому месту, где Тэк коснулся моих губ, пробуя на вкус, когда мы вошли внутрь, то на нас обрушился шквал криков.
Радостных.
Тэк замер на месте, я остановилась вместе с ним, поскольку все члены «Хаоса» со своими женщинами и подругами, кричали.
— Что за…? — Пробормотала я, но заткнулась, когда Брик подошел ко мне, оторвав меня от Тэка, схватив своими мускулистыми руками. Он поднял меня в воздух и встряхнул так, что у меня закружилась голова.
Затем поставил с глухим стуком на пол.
— Я был не уверен, Черри, что ты со своими шикарными туфлями и юбками будешь «наша». Но, детка, ты надрала задницу парню Тэбби, и это все решило, — заявил он.
— Решило что? — Спросила я ошеломленно, глядя на него.
— Ты одна из нас, — ответил он, и от его слов тепло затопило меня.
— Правда? — Я вздохнула так, словно это было самое мое заветное желание в мире, и в этот самый момент оно исполнилось.
— Перцовый баллончик для неженок, — заявил Боз, присоединяясь к нашей группе. — Но с результатом не поспоришь.
— Хорошо себя чувствуешь? — Спросил Дог, и я повернулась к нему, увидев, как он ухмыляется Тэку. — Никогда не забывай об этом. Просто ладонью хлестала его, как девчонку, и спрашивала — «Хорошо себя чувствуешь?». Черт меня побери, это было такое крутое чертовое дерьмо.
— Жаль, что я этого не видела, — вставила Шейла, стоя рядом с Догом и улыбаясь мне. — Дог все время тявкает по этому поводу.
Дог хмуро посмотрел на свою женщину:
— Я не тявкаю, — она бросила на него взгляд, потом посмотрела на меня и одними губами произнесла: — Он тявкает.
Я подавила смешок.
— Никогда бы не подумала, что в тебе есть такое, — услышала я, и мои глаза обратились к Митци, которая присоединилась к нашей группе с Хопом, обнимающим ее за плечи, я почувствовала, как вся напряглась. — Рада это слышать, — продолжила она, и твердая, как гвоздь, крепкая Митци одарила меня искренней улыбкой.
Митци улыбалась мне. Хоп тоже улыбался мне.
Казалось, что мой пинок под зад Биби был поводом для праздника, а Митци и Хоп помирились и были вместе.
Это их дело, а не мое.
— Спасибо, — прошептала я.
— Рыжей нужно пиво, и мне тоже, — громко объявил Тэк, снова взяв меня за руку и потащив в общую зону компаунда.
— Понял, — отозвался Таг за стойкой.
На стойке бара я увидела, что кто-то, скорее всего одна или несколько женщин, где-то нашли миски и наполнили их чипсами, соусом, картофельным салатом и макаронами. Здесь же были и бумажные тарелки, красные стаканчики, пластиковые столовые приборы и даже салфетки.
Очевидно, это был особый случай, так как появились миски.
Я схватила горсть чипсов.
Таг предложил мне пива.
Я съела чипсы, взяла пиво и сделала глоток.
Тэк потянул меня за руку, я упала на него телом и запрокинула голову, взглянув в глаза.
Он улыбался.
Я улыбнулась в ответ.
Потом, все еще улыбаясь, он поцеловал меня.
Когда он поднял голову, не отодвинулся, поэтому я услышала, как он прошептал:
— Моя награда.
Мои глаза сузились, и я рявкнула:
— Перестань говорить всякое дерьмо.
Его голова слегка дернулась, и он спросил:
— Что ты сказала?
— Я сказала, что ты должен быть милым, чтобы я таяла и захотела наброситься на тебя, празднуя свою доселе неизвестную крутость с кучей байкеров и их женщинами. Не говоря уже о том, что я голодна.
Тэк ухмыльнулся, его рука обвилась вокруг меня, он притянул меня ближе.
— Ты хочешь запрыгнуть на меня? — спросил он.
— Я всегда хочу запрыгнуть на тебя, — ответила я.
— Приятно слышать, — пробормотал он.
— Но теперь твои задиристые собратья должны меня накормить, — заявила я.
— Я прослежу, чтобы они тебя накормили.
— Раз уж ты здесь главный, так сделай это.
Ухмылка Тэка превратилась в улыбку.
Я улыбнулась в ответ.
Затем сделала большой глоток пива, поставила стаканчик на стойку и схватила горсть картофельных чипсов.
* * *
— Иди сюда, — прорычал Тэк.
Мы лежали в постели в комнате Тэка в компаунде. Я находилась между ног Тэка, его член был у меня во рту, и я только что вобрала его до конца.
Потом поднялась и опять опустилась глубоко. Пальцы Тэка запутались в моих волосах, намотав на кулак. Я вобрала его весь, встретившись с ним глазами, двинулась вверху, обхватив его член, языком, закружив по головке.
— Иди сюда, — повторил Тэк своим хриплым низким рокотом.
Я отпустила его член, не отрывая от него взгляда, стала ползти вверх по его телу.
Едва оказалась лицом к лицу, его руки тут же сомкнулись вокруг меня, он перевернул меня на спину. Придавил меня своим весом, заскользив руками по моей заднице, ниже сзади по моим ногам. Рукой он обхватил мою икру и закинул ногу к себе на задницу. Другой — закинул мою другую ногу на спину.
Затем уперся предплечьем на кровать, другая рука оказалась между нами. Я поняла, что он собрался войти в меня медленно, Господи, так медленно, он скользнул внутрь.
Все это он проделывал, не сводя с меня глаз.
Но как только его член оказался во мне, мои глаза закрылись, а шея выгнулась.
— Господи, детка, каждый раз, когда я даю тебе свой член, такое чувство, будто ты не получала его годами.
Мои руки обвились вокруг него, шея выпрямилась, глаза встретились с ним.
— Мне он нравится.
— Да что ты говоришь?
— Ты собираешься его использовать? — С надеждой спросила я.
Он ухмыльнулся и медленно продвинулся на дюйм. Затем снова медленно скользнул до самого основания.
— Милый, — выдохнула я, почувствовав его руку на своем животе.
Его рука поднималась все выше и выше, потом замерла на моем горле.
— Началось все здесь, — прошептал он.
— Что? — Спросила я.
— В этой постели, — продолжил он.
— Что? — Повторила я.
— Ты и я.
Мои руки и ноги сжались вокруг него.
Его рука скользнула к моему подбородку, большой палец прошелся по моим губам.
— Люблю тебя, Рыжая.
Да.
— Я тоже люблю тебя, Кейн.
Он убрал большой палец, опустив голову, и его губы коснулись моих губ.
И в них я прошептала:
— Теперь ты собираешься меня трахнуть или как?
Я увидела, как его глаза стали улыбаться. Затем он наклонил голову, его рука двинулась вокруг моей головы, погрузившись в волосы, когда его губы оказались на моих, его язык проник внутрь, в этот момент его бедра дернулись назад, а затем врезались в меня.
До конца.
Я скользнула рукой в его шевелюру, мы целовались глубоко, пока трахались жестко, я, как обычно, дважды кончила, а Тэк один раз.
Когда мы закончили, Тэк не отпускал меня, какими-то успокаивающими движениями водя рукой по моему боку, пока его губы двигались по моей шеи, а его козлиная бородка щекотала кожу. Я продолжала обвиваться вокруг него, перебирая его отросшие длинные волосы, другая рука скользила по его спине и заднице.