Как бы я ни старалась разрядить обстановку, больше никому кусок в горло не лез. Поэтому застолье завершилось куда быстрее, чем планировалось. Астарт позвал меня на огромный балкон, прилегающий к зале. Сказать, что это приглашение вызвало у д'рахмов беспокойство и недоумение – не сказать ничего. А уж как заколотилось мое сердце известно одному богу.
– Ты хотел о чем-то поговорить? – спросила я, не чувствуя под собой ног.
– Неужто ты забыла о своей весьма устрашающей угрозе? Кажется, кто-то собирался меня заколоть. Уже полдень, а попыток все нет и нет.
Зеркала рядом не было, но я почувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Ну… это я погорячилась. С кем не бывает? Хотя от небольшой тренировки не откажусь.
– Что ж, с этим обождем. День сегодня воистину прекрасный.
Больше книг Вы можете скачать на сайте - FB2books.pw
Астарт облокотился о бортик балкона и устремил взор куда-то вдаль. Я не уставала поражаться тому, как быстро он меняется, в зависимости от окружения. Минуту назад, в обществе д'рахмов и не-мертвого, это был все тот же невозмутимый герцог, а теперь передо мной снова стоял тот самый аглар, что распивал вино в подвале.
Не решившись нарушить умиротворенное спокойствие, я тоже встала у бортика поодаль от Астарта. Он явно дал слабину, забывшись в беззаботности этого места. Что-то подсказывало: когда мы снова встретимся – этого доверия не будет. Останется только заносчивый и самоуверенный герцог с далеко идущими планами. Я не выдержала и сказала:
– Знаешь, я очень скучаю по дому. Каково чувствовать, что завтра вернешься к родным стенам?
– Печально, – последовал неожиданный ответ. – Грустно возвращаться туда, где тебя никто не ждет. Туда, где стены хранят лишь скорбные воспоминания.
|
|
В голосе аглара было столько отрешенного страдания, что сердце невольно сжалось. Никогда бы не могла подумать, что он способен на такие эмоции, что такие демоны терзают его душу. Хотя я понимала, что этот панцирь, не дающий чувствам прорваться наружу, человеку его положения просто необходим.
Мне пришлось перевести тему, чтобы не услышать то, о чем потом придется жалеть. Иногда чужим тайнам лучше оставаться тайнами.
– Значит, сегодня ты меня подучишь? Несмотря на то, что я слабый человек и все такое?
Астарт по достоинству оценил маневр и, усмехнувшись, ответил:
– Почти за честь, скользящая.
Глава 9
Скажите, приходилось ли вам когда-нибудь падать навзничь от бессилия и боли? Мне довелось. При чем по собственным воле и глупости. Хотя Астарт напоил меня загадочной настойкой, заставляющей кровь в ранах сворачиваться практически мгновенно – меньше болеть они от этого не стали.
Взяв в руки меч, аглар словно преобразился. Вернулись и насмешливость, и безжалостность, и, что самое страшное, откуда ни возьмись появилась чрезмерная серьезность. Быть может, как к женщине, герцог относился ко мне снисходительно, но, как к ученику – со всем возможным пристрастием. С одной стороны, такое отношение даже льстило, с другой – его методы попахивали излишней жестокостью.
К счастью, бить лежачих Астарт был не склонен, поэтому я быстро восстановила дыхание и смогла, наконец, выкрикнуть:
– Перерыв!
Послышался гулкий звук шагов и аглар оказался рядом. Он наклонился так, чтобы я видела его лицо, и с ужасающей любезностью произнес:
|
|
– Прости, ты что-то сказала?
От этой холодной учтивости тело прошиб пот. Затем пришло осознание, что еще пара мгновений и придется вставать отнюдь не при помощи чудесной силы убеждения.
– Послушай, я понимаю, что сама просила о тренировке, но это слишком. Завтра мы отправимся в путь. Как я удержусь в седле, если буду полуживая? Неужели не существует способа обучения, не оставляющего за собой последствий?
– Твоя правда, – аглар задумался. – Пожалуй, способ имеется.
Только я подумала вздохнуть с облегчением и встать, как тело содрогнулось в мучительной конвульсии. Печать на запястье раскалилась и мелко пульсировала, как бы говоря, что не стоит задерживаться в горизонтальном положении. Естественно, пришлось поспешно вскочить на ноги, забыв об усталости и гордости.
– Еще лучше! Таким образом я и меч в руках держать не смогу!
– Хватит ныть. Или мне поделиться с тобой кое-какой информацией во время спарринга?
Мурашки пробежались по коже при одном воспоминании о способе, благодаря которому у меня обрелась способность читать.
Словом, под конец этого форменного издевательства на мне не осталось ни единого живого места. Аглар выглядел весьма довольным жизнью и даже расщедрился на сомнительную похвалу.
– Для человека очень даже неплохой результат. Ты молодец.
– Спа…
– Хотя двигаешься так, будто тебя опоили. Гибкость отсутствует совершенно, о силе удара вообще молчу. Техники толком нет. Да и откуда ей взяться? В общем, с не слишком опытным человеком справишься, но о большем и не мечтай.
|
|
Я заскрежетала зубами, но ничего не ответила, так как вполне могла лишиться помощи целителя за излишне острый язык. События прошедших дней начинали казаться сном. Внутренний голос недоумевал: как можно было симпатизировать этому человеку каких-то пару часов назад?
Надо признать, Астарт оценил мою выдержку и даже предложил свою руку в качестве опоры. Очень хотелось отказаться от такой несвоевременной галантности, но состояние вынуждало отбросить последние остатки достоинства.
Целитель, принадлежащий к загадочной расе ольмров, был специально приглашен с корабля. За недолгих три часа, которые я провела наедине с буйствующим герцогом, он успел приспособить одну из комнатушек под полноценный медицинский кабинет. Каким образом это удалось немолодому мужчине, явно страдавшему недостатком физических сил – оставалось загадкой.
Ольмра было сложно назвать добродушным дедушкой, равно как и суровым врачевателем. В его прямой спине читались самоуважение, непреклонность перед возрастом, а красные глаза альбиноса таили в себе пугающую мудрость. Казалось, в них нет места состраданию, несмотря на специфику работы. Впрочем, вполне приемлемая жалость у целителя все же имелась, хотя ни капли не мешала работать с предельной точностью и сосредоточенностью. Когда мы вошли, он окинул быстрым взглядом мои повреждения и с укором произнес:
– Господин, снова Вы над девочкой издеваетесь.
Было очень странно слышать подобное обращение к Астарту от человека столь почтенного вида. Аглар явно принимал это как данность, считая, что оказывает ольмру уважение, просто позволяя давать советы и высказывать упреки.
– Она сама попросила, – пожал плечами герцог. – Так что жаловаться не будет, как в прошлый раз. Не переживайте.
Целитель коротко кивнул и принялся за работу. Удивительный профессионализм позволял ему создать иллюзию отсутствия. Таким образом, пациент, несмотря на множество манипуляций, словно не замечал самого процесса лечения, что давало возможность сохранить тайны искусства врачевания и, за одно, оберегало психику больного. Я же, со своей стороны, была рада возможности завести беседу с Астартом, который от чего-то не спешил уходить.
– Прежде чем я уеду на неизвестный срок, осмелюсь повторить свой вопрос. Что связывало тебя и мою мать? Думаю, я имею право знать.
– Это слишком занимательная история, что бы рассказывать её сейчас.
– Следующей возможности может и не представится.
Видимо, тон моего голоса был настолько непреклонен, что сломил даже истинно рогатую убежденность аглара. Он понял, что отделаться от настоятельных вопросов не удастся, и вымученно произнес:
– Скажем так, Валария всегда была мастером запутывать самые простые истории, а также вовлекать в них совершенно посторонних лиц. Вот так и меня ей удалось втянуть в весьма сомнительное предприятие. Затем скользящая умерла, как все думали, и мне пришлось разбираться с огромным множеством ее проблем. Несмотря на всю подноготную, исключительно профессиональный авантюризм твоей матери не может не восхищать.
– Ты ненормальный, – я покачала головой. – Тебе следовало бы ненавидеть ее, а не восхищаться.
– А кто сказал, что я питаю к Валарии теплые чувства?
Астарт, недовольный тем, что мне удалось-таки выпытать из него информацию, опасно прищурился, пресекая дальнейший спор. Поиграв некоторое время в гляделки, мы расслабились и предпочли забыть этот маленький конфликт. В конце концов, он рассказал мне куда больше, чем я рассчитывала услышать.
– Оставляю эту особу на вас, целитель.
Ольмр коротко поклонился герцогу, а затем тот вышел за дверь, не сказав ни слова на прощание. Оставалось только покорно ждать, пока завершится ритуал исцеления. Я приготовилась к молчаливому ожиданию, но целитель неожиданно сказал:
– Удивительно, как девушка, выглядящая весьма образованной, может не знать истории, сравнительно недавно переполошившей весь Драа'искар. Все же, как бы ни пытался Совет замести следы, а герцог Астарт и леди Валария действовали достаточно масштабно, чтобы оставить след в хрониках.
– Увы, я слишком молода, чтобы застать произошедшее, и слишком мало прочла, чтобы руководствоваться хрониками. Прошу, расскажите все, что знаете. Кажется, Астарт не против, раз оставил нас наедине.
– Охо-хох… дела молодые, да? Я знаю этого мальчика с рождения, и, могу поклясться: он ни капли не вырос! Так и быть, расскажу, раз уж он решил себя не утруждать. Увы, я не знаю о том, что творилось за кулисами развернувшегося противостояния Совета и союза вашей матери с господином. Вкратце, их совместных связей и политического влияния вполне хватало, чтобы не дать Совету спокойно продохнуть. Мир ликовал, ибо никто до сих пор не решался выступить простив диктатуры магов. Правителям Объединенных Королевств даже не пришлось жертвовать собственными средствами, репутацией и людьми, чтобы разрешить общую проблему. Но, когда казалось, что Совет обречен на окончательное поражение, леди Валарию схватили и казнили во время очередного боя, на глазах у тысяч свидетелей. Дальнейшая судьба участников мне неизвестна – это все. Как видите, «великая тайна» себя не стоила.
– Спасибо…
В чем-то старый целитель был прав: рассказанная история сильно уступала всем предположениям, успевшим возникнуть в моей голове. Тем не менее, она решительно меняла планы, построенные до того. Теперь я не могла так просто отправиться с д'рахмами хоть на край света. Ведь причина, по которой приходилось за ними следовать, заключалась только в благодарности и долге. Сейчас передо мной встала новая задача – разобраться в делах матери и, соответственно, в своих, что требовало отложить на некоторый срок все остальные занятия. Естественно, никто подобного решения не одобрил бы, особенно Алем и Дарлема, а потому в голове зародилась очередная бредовая идея.
– Скажите, у вас найдется снотворное? Такое, которое сможет подействовать даже на д'рахма или аглара.
– Господин прав, вы очень похожи на леди Валарию. Говорят, что она точно также могла потребовать самых неожиданных вещей.
– Прекратите сравнивать меня с ней, – я даже не попыталась скрыть раздражения. – Лучше скажите, есть у вас такое вещество или нет.
Ольмр смерил меня укоризненным взглядом, сумев таким образом пристыдить. Тем не менее, подобная реакция оказалась вызвана вовсе не отношением к почтенному целителю, а задетой профессиональной гордостью. Конечно же у него нашелся нужный флакончик.
На прощание он рассказал об особенностях дозировки, и я вышла из импровизированного лазарета в сомнениях. Казалась странной простота, с которой целитель отдал драгоценную жидкость. Настораживала и последняя фраза:
– Оно точно подействует?
– На д'рахмов – несомненно. Что касается аглара, – старик тепло улыбнулся. – Очевидно тоже, если он окажется достаточно умен.
Каким образом интеллектуальные способности влияют на эффект лекарства, я так и не поняла, но вдаваться в подробности не стала. Кто их знает, этих ольмров с их снадобьями…
****
Когда д'рахмы, счастливые от того, что я перестала бегать и мы наконец отправимся в путь, выпили предложенный чай, совесть внезапно проснулась. Но глаголила она недолго, ибо я просто оставила их в неведении, как и брат с сестрой меня до того. Может это и выглядело бесчестно, но не все ли на перебой советовали забыть об этой самой чести?
В любом случае, оставалось самое сложное. Заставить выпить чудодейственное зелье Астарта и не попасться на глаза Лардану. Последнее вроде удавалось, аглар же нашелся в библиотеке. Он спокойно читал книгу и даже не поднял взгляда, когда я вошла.
– Кхм-кхм.
– О, выглядишь вполне здоровой. Ты что-то хотела?
– Я не могу просто так прийти в свою библиотеку?
– Ночью? Кроме того… – он выразительно посмотрел на поднос в моих руках.
– Ладно, я действительно тебя искала. Надеюсь, ты не откажешься выпить со мной чаю?
– От чего же? Присаживайся.
Поставив поднос на единственный свободный от книг клочок стола, я излишне расслабленно расселась в кресле. Если сохранять самообладание в присутствие д'рахмов было несложно, то общество герцога само по себе выбивало из колеи. Затаив дыхание, я наблюдала, как он взял… мою чашку и благодушно спросил:
– Полагаю, ты хочешь допытаться до подробностей упомянутой сегодня истории?
У любых мыслящих существ есть довольно интересная особенность: они всегда хотят действовать на опережение. Особенно ярко это стремление проявляется в разговоре. Собеседник непроизвольно пытается предугадать ваши следующие слова. Таким образом, если нужно придумать причину чего-либо, можно сильно не утруждаться. Человек сам сделает это и выскажет предположение – останется только его подтвердить. Если же такого не происходит, на помощь всегда придут наводящие вопросы.
– Сразу к делу, да? Кстати, это моя чашка.
– Это имеет значение?
– Да. Там очень много сахара. Я люблю сладкое.
Ради интереса Астарт отхлебнул глоточек и поморщился. Мне оставалось только порадоваться предусмотрительности, благодаря которой там оказалось восемь ложек сахара. Правда, пришлось изобразить воодушевление и с довольным видом отпить этой отравы.
– Что же, у всех свои вкусы, да… На счет твоей матери, мне нечего добавить к тому, что наверняка рассказал целитель. Подробности давно минувших дней тебя не касаются.
Завершив небольшую речь в своей привычной манере, аглар до странного иронично посмотрел на свой чай и отпил пару глотков. Я попыталась изобразить молчаливое негодование, по поводу его ответа, но в душе ликовала. Честно говоря, по объективным причинам приходилось ожидать разоблачения моего нехитрого плана.
– В таком случае, мне больше не о чем с тобой говорить. Но, надеюсь, ты не откажешься от моего общества. Потому, что я собираюсь немного почитать, раз уж завтра такой возможности не представится.
– Разумеется.
Сделав оскорбленный вид, я взяла в руки одну из книг, еще несколько дней назад отложенных на чтение, и, к своему удивлению, поняла, что совершенно не могу сосредоточиться на написанном. Волнуясь о действенности снотворного, выпрошенного у ольмра, я то и дело переводила взгляд на аглара – тот выглядел вполне бодрым. Каково же было удивление, когда очередной раз посмотрев на него, я обнаружила Астарта крепко спящим.
Желудок свело от волнения, и я быстро встала с кресла, отбросив ненужную книгу. Вид спящего герцога заставил меня на секунду задержаться и произнести вслух для собственного успокоения:
– Надо же, а когда спит – выглядит вполне себе мило.
Оставаться в замке дальше становилось опасным, так как было неизвестно, насколько долго продлится эффект снотворного. Да и вечно бодрствующий Лардан бродил где-то рядом. Поэтому я быстро забрала из облюбованной комнаты заранее собранные вещи, оседлала лошадь, так удачно подготовленную к завтрашнему путешествию, и с неспокойной душой поскакала прочь от безмолвного замка.
Сначала меня одолевали мысли о безумстве этого побега, но спокойная ночь была воистину хороша, и скоро ласковый ветер унес с собой все сомнения. Дорога сулила приключения и ответы на вопросы, которые породило существование Совета магов. Тогда я еще не могла знать, как печальны и скоротечны будут следующие несколько дней.
****
Когда тихо скрипнула дверь библиотеки, Астарт, притворявшийся спящим, открыл глаза. Он улыбнулся наивности магессы и её последним словам.
Как бы ни было опасно отпускать скользящую прямо в лапы Совета, другого выбора не оставалось. В другой день, когда его не оказалось бы рядом, девочка с такой же легкостью сбежала бы от д'рахмов, как и сегодня. Кроме того, наблюдать за нервным поведением Ириды оказалось крайне забавно. Все-таки в этом она ничуть не походила на мать, которая не поведя бровью врала в лицо королям.
Из тени вышел некромант. По его мертвому беспристрастному лицу не представлялось возможным определить эмоции, прочесть мысли, понять, как он относится к сложившейся ситуации.
– Ты уверен, что стоило ее отпускать?
– Я уже говорил, – устало вздохнул Астарт. – Только так она сможет научиться быть осторожной. На собственных ошибках и никак иначе.
– Не боишься, что Совет поймает ее и поступит так же, как с Валарией? Ведь теперь все точно будет по-настоящему.
– Совет не настолько глуп, чтобы уничтожать свой единственный козырь. Они давно ищут способ оказать на меня давление. Если же такое случится, то как минимум одна скользящая останется в живых в любом случае.
– Сколько лет прошло с тех пор, как я родился, и еще больше после смерти, но мне никак не удается понять. Почему существа, создавшие понятие добра, чести и достоинства, так легко играют с судьбами друг друга?
Астарт долго не отвечал. Он бродил взглядом по сотням книг, вмещавших в себя историю, вещи, о которых говорил Лардан.
– В конечном счете, они придумали и понятие лжи. А как врать, если все истинно? Такова наша натура, здесь уж ничего не поделать. В то же время, добродетели имеют место быть. Но я не встречал ни одного человека, совмещавшего в себе их все сразу. Так же, как я не знаю никого, кто был бы лишен отвратительных склонностей.
Не-мертвый, погруженный в раздумья, вышел из библиотеки, оставив герцога в полном одиночестве. Каким бы беспристрастным ни казался Астарт, а на переживания он был способен не хуже любого другого живого существа. Вот только он давно привык терять и жертвовать, да к тому же имел уверенность в благополучном исходе дела. Ведь д'рахмы были готовы пожертвовать всем, чтобы не отдавать этот лакомый кусочек кому бы то ни было.
****
Первый привал выдался крайне тяжелым. Кое-как мне удалось найти ручеек, напоить и почистить лошадь. Разведение костра не задалось с самого начала. В полях не было ничего, кроме ветоши, которая мгновенно воспламенилась от небольшого огненного шарика и тут же потухла. Поэтому пришлось кутаться в спальный мешок и жевать сухой хлеб, прихваченный с собой на такой случай. Но самое ужасное, что меня ожидало – это гнетущее одиночество. Даже после того, как я пересекла границу, отделявшую замок от внешнего мира, тракт оказался пуст. Несмотря на все чаяния, днем он также остался безлюден.
За столько месяцев пути я уже успела привыкнуть к компании д'рахмов и не-мертвого, которые вешали на себя большинство забот и всегда заводили непринужденные разговоры. Бывало и такое, что перед сном брат с сестрой вспоминали прошлое, рассказывая поистине захватывающие дух истории. То же самое иногда делал Лардан, но, как правило, его рассказы скорее леденили кровь в жилах. Теперь рядом не было ни единого собеседника, поэтому, когда я изредка ругалась на непослушную лошадь – голос звучал очень хрипло. Будто горло отвыкло от необходимости говорить. Пришлось взять за правило выказывать некоторые мысли вслух.
– Так, главное – не хандрить. Правда, лошадка? С мироустройством я разобралась, денег более чем достаточно, карта имеется. Большего ведь и не надо.
Животное ответило мне презрительным взглядом и повернулось задом, продолжив щипать травку. Она будто говорила: «Вот я всю жизнь молчу, и ничего. Ненормальная!». Впрочем, скорее всего это разыгралась фантазия, так хорошо работавшая в отсутствии собеседников.
На следующее утро я продолжила путь, не переставая удивляться пустынности дорог. Тем временем, небо налилось тяжелыми тучами, до того грозными, что казалось, будто они гудят от напряжения. Словно исполинские гиганты, готовые сбросить свою ношу в любой момент, они надвигались с севера. Вскоре подул холодный ветер, так и норовящий сорвать седельные сумки с пышущих жаром боков. Лошадь начала нервничать, но рядом не было ни леса, ни селения, в которых можно было бы укрыться.
Вдруг далеко позади меня послышался стук копыт и грохот колес. Я спешилась и отошла вместе с лошадью на обочину, надеясь, что тем самым привлеку внимание нежданного путешественника. Так оно и произошло. С простой деревенской телеги, которая явно уже не одно десятилетие трещала по швам, спрыгнул крепкий, широкоплечий мужик, одетый в домотканую одежду.
– Леди! Что вы здесь делаете в такое время?! Еще и одна!
Видимо, глаз у мужика оказался наметанный, раз он смог признать леди в женщине, с ног до головы покрытой пылью и пропитанной запахом лошадиного пота. Решив, что стоит соблюдать инкогнито, я ответила:
– Не успела добраться до города вовремя.
– Э-хех, как же вы так? Буря-то нешуточная надвигается. Поезжайте со мной, госпожа, в селе укроетесь – жена будет не против. Конечно, дворец я предложить не могу, но все лучше, чем на улице посреди урагана…
– Что вы, главное – крыша есть, а большего и не надо.
Мужик выглядел удивленным, но ничего не сказал. Он дождался, пока я вскочу в седло и сделал знак следовать за ним. Крестьянин задал такой темп, что невольно появилось беспокойство за опасно громыхавшую телегу и старую кобылу, которая ее тащила.
– Как вас зовут?
– Гедор, леди, – ответил мужик, почему-то побледнев. – Гедор из Линхесса.
– Не переживайте вы так, все хорошо. Можете звать меня леди Ирида.
Крестьянин призадумался. Видимо, мое поведение не слишком вписывалось в образ леди, но из-за каких-то известных одному ему признаков, сомнений мужик не имел.
Вскоре мы приблизились к небольшой деревеньке дворов на двадцать. Небольшие деревянные домики выглядели очень добротными, среди них выделялось жилище старосты – двухэтажное строение, сбитое из крепких бревен. К моему удивлению, мужик направился именно к нему.
В доме было натоплено и очень уютно. Крестьянская бедность оставила свой след в обстановке, но женская заботливая рука сумела обойтись тем, что имелось. А чистота и опрятность, как известно, может преобразить даже сущую дыру.
– Проходите, леди, проходите, – засуетился мужик. – Лурка! Накрой на стол! У нас благородная гостья!
Лурой звали полненькую, весьма аппетитную женщину, с черными как смоль волосами, коса из которых достигала поясницы. Одного взгляда на великолепную шевелюру хватило, чтобы в душе громко заквакала большая зеленая жаба. Женщина буквально светилась здоровьем, что так свойственно для селянок, а кроме того, имела добродушный, но достойный вид. В глазах читался житейский ум, который всегда меня восхищал.
Гедор явно гордился своей женой, а в теплом взгляде чувствовалась настоящая любовь, полная неповторимого доверия и взаимоуважения. Я о подобных чувствах никогда и мечтать не смела, потому как в них – истинное счастье, и не каждому дано его испытать.
Женщина суетилась передо мной: усадила за стол, послала мужа затопить баню, и собралась готовить целый пир, минимум персон на пять. С огромным трудом удалось уговорить ее обойтись небольшим количеством мяса и скромным гарниром. Доброта и самоотверженность этих людей настолько поражала, что мне совсем не хотелось ею злоупотреблять. В конце концов, жизнь в деревне сурова и каждый кусок хлеба у любой хозяйки на счету.
– Вы ведь не из наших краев? – робко спросила Лура.
– Верно, не из ваших. Извините, если это так заметно. Поэтому я хотела бы задать вам пару вопросов.
– Прошу, не обращайтесь ко мне на «вы», госпожа! У нас так не принято.
– Там, где я родилась, принято уважать людей старших и, тем более, столь любезных. Извините, но я не могу обращаться к вам иначе, ведь вы мне так помогли.
– Вы жили в прекрасном месте, – забывшись вздохнула Лура. – Но здесь вас просто не поймут.
– Хорошо, просто пускай это станет небольшой тайной, вот и все. Лучше расскажите, что за буря такая? Два часа назад небо было абсолютно чистым. Часто подобное случается?
– Такое происходит постоянно, госпожа, – женщина вдруг стала серьезной. – С тех пор, как к власти пришел Совет. Если бы не его представители, устанавливающие обереги перед каждой бурей, мы бы не выжили. Кстати, скоро они должны и к нам пожаловать. Мы бы и рады их прогнать, но без магии деревня окажется обречена. Так и живем. Только умоляю, сделайте вид, будто забыли о том, что я сейчас сказала! Иначе худо будет.
Внутри все похолодело. Женщина продолжала что-то лепетать, но я уже ничего не слышала. В голове панически металась одна мысль: «Меня схватят!». Не признать во мне сильного мага мог только обычный человек. Местные меня не знают и точно заберут в город на разбирательства. А там много ума не надо, чтобы устроить диагностику. Тогда точно конец.
– …леди! Леди! Что-то не так?
– А, нет, все в порядке. Скажите, а почему вы сразу решили, что я не из сельских? Все же походная одежда и долгая дорога дают свое.
– Ой, ну что вы, всем известно, что у нас женщина имеет право ходить одна, только если имеет ранг магессы. Даже на границе за этим строго следят. Странно, что вас это удивляет, ведь вас проверяли?..
– Да, проверяли, – соврала я, не моргнув глазом. – Только не сразу поняла, с какой целью. Сексисты чертовы…
– Кто, простите?
– Не берите в голову.
Хотя приходилось любезно улыбаться этой замечательной женщине, мысли были полны проклятий и обещаний расправы с магами. Век феминизма воспитал во мне ярое неприятие ущемления женской свободы, а сомнительная демократия, веру в человеческие права.
Таким образом, Совет, который я приехала изучить, мгновенно составил себе худшую репутацию из возможных. Теперь во мне не осталось сомнений на счет будущих действий против него. Конечно, это были очень далекие планы, и сейчас виделось главным – не попасться в руки врагов. В этом-то и состояла вся сложность: попытаться уйти – значило попасть в бурю, имеющую магическое происхождение. Насколько можно было судить, моих скромных знаний не могло хватить для собственной защиты. Оставалось уповать на невнимательность делегации, а в случае чего, действовать по обстоятельствам.
Пока Лура ходила проверить баню, я напряженно и зло думала:
«Этот вшивый Совет у меня еще попляшет… или я попляшу… на их могилах. Как там у Пушкина? «И на обломках самовластья напишут наши имена»? Вот и мое имя с особым тщанием выведут на пережитках тирании этого балагана».
Пока я предавалась сладостным мыслям о мести, в дверь постучали. Все тело напряглось от предчувствия большой беды. Гедор вбежал в комнату. Раскрасневшийся и потный, он бросился к двери, чтобы не задерживать господ магов. Вопреки ожиданиям, делегации от Совета на пороге не оказалось. Просто деревенский мальчишка прибежал предупредить старосту о их скором прибытии. Гедор заметно расслабился, но на его простом лице, не знавшем большей серьезности, сохранилось напряжение.
Пораскинув мозгами, я представила последствия, ожидавшие эту прекрасную пару, которые вызовет присутствие личности, незаконно проникшей на территорию государства. Пришлось принять трудное решение и сообщить удивленному старосте:
– Простите, Гедор, но мне необходимо покинуть ваш гостеприимный дом. Не переживайте, дело не в вас.
– Да что вы! Госпожа магесса! Это же верная смерть!
– Думаю, я смогу себя защитить. А вот вас своим присутствием могу скомпрометировать.
– Сконпро… что?
На лице Гедора застыло глуповатое недоумение. Спустя пару мгновений староста стал понемногу понимать, чем вызвано поспешное прощание странной магессы. Возможно, поэтому и не стал препятствовать, когда я быстро встала, подхватила дорожную сумку и направилась к двери.
К сожалению, моя медлительность сыграла злую шутку. В который раз пришлось убедиться, что принимать какие-то ни было решения нужно на месте, не позволяя себе медлить ни секунды. Иначе последствия могут оказаться воистину фатальными.
За распахнутой дверью стоял человек, одетый в роскошную мантию. На его лице буквально сияло самодовольство, своим блеском затмевавшее даже множество драгоценных камней-накопителей, сверкавших в перстнях изысканной работы. Он был выше меня минимум на голову, что невольно усиливало давление, которое оказывало одно лишь присутствие мага.
– Прости? – он надменно изогнул бровь и перегородил порог. – Ты куда-то спешишь, дитя?
Голос мага оказался невероятно глубоким и, в то же время, неожиданно скользким. Такое впечатление производит красивая змея, которая несмотря на все свое великолепие, вызывает неприязнь.
Я припомнила техники сокрытия мыслей, которым меня обучил Лардан, собрала всю волю в кулак и как можно наглее произнесла:
– Да, спешу.
– И где же твой сопровождающий? – маг усмехнулся, предвкушая развлечение.
– Если вы не заметили – я в нем не нуждаюсь. И не стоит так настойчиво испытывать на мне телепатию, головной болью не отделаетесь.