Цель –
Задание: изучите рекомендованную литературу и ситуационный пример и ответьте на следующие учебные вопросы:
1. Признаки ситуации в Шиесе как политического конфликта?
2. Тип источника возникновения конфликта и вид конфликта?
3. Субъект, участник и жертва конфликта?
4. Объект конфликта?
5. Окружающая среда конфликта?
6. Третья сторона и косвенная сторона конфликта?
7. Характеристика стадий конфликта?
8. Конфликт как политический кризис?
9. Использованные и неиспользованные способы разрешения конфликта?
10. Стратегия разрешения конфликта?
Литература:
· Политология: учебник [Электронный ресурс] / под общ. ред. Я.А. Пляйса, С.В. Расторгуева. – М.: Инфра-М, 2018. – 366 с. – Режим доступа: https://znanium.com/bookread2.php?book=937821. Глава 16, стр. 315-323.
· Руденко, А.М., Котлярова, В.В., Шестаков, Ю.А. Политология в схемах и таблицах: учебное пособие [Электронный ресурс] / под ред. А.М. Руденко. – М.: РИОР: Инфра-М, 2018. – 274 с. – Режим доступа: https://znanium.com/bookread2.php?book=907585.. Глава 10, стр. 200-208.
Ситуационный пример:
Попытка построить гигантский могильник для московского мусора в Шиесе Архангельской области спровоцировала настоящий социальный взрыв, причем не только в местном обществе, но и по всей стране. Ведь проект начал реализовываться тихо, без общественных слушаний и каких-либо внятных экологических экспертиз, с потенциально высоким риском нарушения экологических норм. Место для могильника было выбрано как будто специально — в болотах, которые входят в бассейновую систему реки Вычегда, впадающей в Северную Двину, которая служит основным источником пресной воды для всего живого на пространстве в миллионы квадратных километров российского Севера.
Погружение в тему Шиеса открыло общественную остроту проблемы и общенациональный масштаб ее охвата. Паблики в соцсетях, посвященные этому проекту, набирают по сотни тысяч подписчиков и десятки тысяч комментов в постах. Индекс цитирования темы зашкаливает — 22 тысячи пунктов в день.Даже пенсионная реформа не собрала такой солидный урожай общественного интереса (18,3 тысячи пунктов).
Начиная с лета прошлого года, когда и началось народное бурление из-за московского мусора на Севере, народ отсюда двумя поездами с одной пересадкой за несколько часов добирался до железнодорожной станции Шиес, рядом с которой началась стройка полигона. Эту станцию РЖД вновь ввела в эксплуатацию после многолетнего заброшенного состояния как раз для строителей могильника, по просьбе архангельских региональных властей. Однако с 15 июня ее вновь закрыли, и теперь добраться до «мусорки» стало сложно.
Пикеты и митинги, организованные прошлым летом экологами и общественниками около стройки, конечно, мозолили глаза, но им не придали значения. Протестующих было всего пара десятков — по нескольку человек от ближайшего поселка Урдома (включая главу поселения), из Котласа и Сыктывкара. А также пара-тройка экологов. Ребята приезжали, пикетировали, задавали вопросы начальникам стройки, звали СМИ, писали всем политикам. Но их не слышали.
Однако в какой-то момент к теме подключились серьезные экологические организации — «Серебряная тайга», Всемирный фонд дикой природы и др. Активисты Коми и Ленского района создали комитет защиты Вычегды. Всего мы насчитали 126 различных организаций разного уровня и охвата, которые сейчас активно занимаются темой Шиеса, включая раскрутку в соцсетях и СМИ. Протестная масса начала нарастать в геометрической прогрессии, и за месяц Шиес вырос в общероссийскую проблему номер один. И тут бы правительственным политтехнологам взяться за гашение волны, убедить своих боссов принять срочные публичные меры. Например, показавшую многократно свою эффективность схему ручного управления (как было в Пикалево), или, что еще круче, глава региона вдруг бы прозрел, увидев отсутствие должной экологической экспертизы проекта, и распорядился остановить стройку, попутно организовав большую конференцию с широким общественным обсуждением. На этой волне можно было даже рейтинг себе повысить.
Но власть не только не предприняла никаких действий, но и существенно усугубила свое положение. Для начала охране полигона — ЧОП «Гарант безопасности» — дали приказ «мочить» особо активных обитателей протестного палаточного городка у полигона. Их стали избивать, унижать — в открытую, в нарушение всех мыслимых законов. Сначала полицейские просто наблюдали, как избивают мирных людей вооруженные охранники стройки, а c конца апреля сами подключились к процессу. Активистов просто выхватывали из толпы, таскали за шкирку и всячески пытались сломать психологически. Троих арестовали и завели уголовные дела — увезли в КПЗ, потом в суд, влепивший им в тот же день штраф и запрет приближаться к полигону ближе чем на десять километров.
Эти кадры абсолютно наглого отношения архангельской и московской власти к народу облетели все возможные эфиры популярных пабликов в сети и ютуб-каналов. На тот момент была еще возможность отработать правительственным спецам, а при должном профессионализме даже обернуть ситуацию в свою пользу, потому что весь этот дикий антисоциальный треш происходил на низовом уровне. У мирного протеста (как и у имиджа и рейтинга власти в обществе), по законам русского революционного жанра, еще была надежда на справедливых начальников. Однако губернатор Архангельской области Игорь Орлов опустил эти шансы ниже плинтуса. Явно растерявшись, он решил обозначить монетарные рамки Шиеса и заявил протестующим: «…Всякая шелупонь пытается назвать меня как-то. Москва два миллиарда дала и еще шесть даст. Я что, на дурака похож, от денег отказываться»? После этого во многих городах области появились люди с футболками, кружками, наклейками на машины и всем что под руку попадется с надписью «Сам ты шелупонь!». «Антимусорный» огонь разгорелся с еще большей силой и принял более агрессивный оттенок.
Другой феномен, заключается в тотальном замалчивании проблемы и запугивании участников митингов вместо попыток ее хоть как-то решить. Участникам протеста угрожают каждому лично. И по телефону, и подлавливают на пути с работы или учебы. При этом, несмотря на совсем уж общенациональный масштаб проблемы, телеканалы молчат, как и профильные ведомства. Как было написано на майке одного из митингующих: «Мы существуем! Мы здесь!» И совсем наглая позиция московской компании, строящей мусорный полигон. Пытаясь сохранить видимость законности проекта, они провели встречу с жителями Ленского района, что предписывает природоохранное законодательство. Но жителей туда почему-то не пригласили.
Вернее, пригласили, но кулуарно, договорившись с несколькими местными провести встречу в закрытом режиме. Чудом пронюхавшие об этом жители ближайшей к Шиесу Урдомы пришли на мероприятие, но их даже не пустили в зал. Тогда в Урдоме стали проходить свои, народные, встречи — массовые тысячные (это четверть всего населения поселка) митинги против строительства полигона. А следующий междусобойчик инвестора с подставной группой товарищей, прошедший 29 января, местным жителям уже удалось сорвать. Пришли к месту проведения встречи целой толпой в половину населения поселка и начали кричать: «Позор!»
На станцию Шиес стали приезжать вахтовым методом тысячи людей со всей страны. Чтобы прекратить этот поток, авторы полигона попросили РЖД станцию закрыть, что железнодорожники и сделали. Теперь путь туда по силам лишь молодым, здоровым и очень мотивированным людям, ибо дорожка не для слабаков. Сначала от Сыктывкара нужно проехать на машине 250 километров по жутким дорогам, потом переправиться через большую реку, а затем еще прошлепать 12 километров по тайге и болоту пешком. Но тут местные власти подложили еще одну жирную свинью: предпринимателям — владельцам паромов настоятельно рекомендовали утащить суда на другие маршруты или срочно сломаться. Из двух паромов в итоге один свалил в неизвестном направлении, а другой стал периодически ломаться и ремонтироваться. Нет, совсем переправу не ликвидировали — это было бы конституционное нарушение нормативов о транспортной доступности для населения. Но частота движения резко снизилась, а регулярность (что важнее) стала хаотичной. Так что народ частенько, приезжая, утыкался в отсутствие переправы. Некоторые оказывались не готовы к таким приключениям и уезжали обратно.
Мне же повезло с попутчиками — они были отлично подготовленными партизанами (в компании-операторе парома у них был свой «крот»). Поэтому мы подождали всего пару часов, загрузились на паром и вскоре были уже на том берегу. Опять сели в машину и поехали — уже совсем по японским дорогам — «то яма, то канава». В итоге уткнулись в блокпост, который дальше по дороге никого не пускал. На дорогу запретили въезжать по причине того, что она проходит через магистральный газопровод, идущий к «Северному потоку». По решению «Газпрома» ее решили сделать особым объектом и закрыть для всех, включая жителей ближайших деревень и поселков. Ребята бросили машину, надели болотные сапоги и резиновые плащи (иначе комары сожрут в первые десять минут), выгрузили тюки с «ништяками», взвалили их, как вьючные ослы, на себя и побрели по лесу в сторону Шиеса. Меня тоже осчастливили. «А это тебе в качестве бесплатного фитнеса», — сказали попутчики.
То, что я увидел в Шиесе, интересно не только с социологической точки зрения, но и в разрезе теории управления. У полигона организован не обычный протестный палаточный городок. Здесь построен настоящий город — со сложной структурой, четким разделением труда и обязанностей, а также жестким кодексом поведения в лагере, где запрещается бухать, употреблять наркотики, ругаться матом, иметь оружие (в том числе холодное), нападать на полицейских и чиновников; требуется быть вежливым, помогать другим жителям лагеря и т.д. Однако, несмотря на явную высокую организационную структуру лагеря, мне так и не удалось выявить здесь вожака, который управляет процессами. И это просто удивительно. Есть несколько людей, ведущих себя как лидеры, но выявить какую-либо административную связь между ними мне тоже не удалось.
Не лишне будет отметить, что обеспечение материальными ресурсами у лагеря очень неплохое. Здесь есть в достатке печки, генераторы, спецодежда, посуда, полевая кухня с оборудованием, стройматериалы, инструменты и даже оборудованный медпункт с исчерпывающим набором современных дорогих лекарств. Все это, в том числе техника, достаточно высокого класса для стихийного митинга простых людей. То есть у этого протестного лагеря явно есть спонсоры. Не обязательно какие-то внешние — возможно, внутри команды нашлись состоятельные люди, готовые ввязаться в благотворительность ради защиты родной земли и природы.
ОМОН приходит внезапно и часто — семь-восемь раз в день. Над лагерем постоянно кружит квадрокоптер. Задержания в лагере тоже стали вполне будничным явлением. Обычно это происходит так: полицейский в окружении активистов, снимающих все на видео, подходит к активисту и, тихой скороговоркой сообщая «вы подозреваетесь в том-то», уводит его в участок под присмотром ОМОНа. Чаще всего «вахтовиков» обвиняют в самоуправстве и неподчинении требованию сотрудника полиции. В участке на активиста составляют протокол, а потом сопровождают с конвоем на поезде до ближайшего свободного суда. На следующий день некоторые активисты возвращаются в лагерь с новостями о штрафах. Если ситуация накалится, ОМОН наготове: он может разогнать неорганизованных экоактивистов в течение пятнадцати минут. На помощь ОМОНу быстро придет Росгвардия — несколько машин стоят в трех километрах от станции. В лагере много людей, приезжающих сюда как на турслет или в пионерский поход. «Туристы» едут на одну ночевку: посидеть у костра и поговорить за жизнь, поесть походной каши, сделать селфи на фоне протестных флагов и выложить потом в сеть щекочущие нервы видео с рейдами ОМОНа в лагерь. Даже значки раздают с надписью «Я был на Шиесе. Июнь 2019». Кстати, значки сделаны добротно.
Запущенная властью проблема столичного мусора на Севере не решалась ни на каком уровне. Пока 16 мая на медиафоруме «Общероссийского народного фронта» по теме не высказался Владимир Путин, потребовав от всех участников «мусорных» строек согласовывать свои проекты с местным населением и проводить профессиональные экологические экспертизы. Неожиданно в тот же день оператор полигона объявил, что сворачивает стройку до проведения экоэкспертиз и полноценных общественных слушаний. А рано утром с Шиеса начали убирать КамАЗы. И вроде бы здесь по законам жанра отечественной политической практики должен наступить хеппи-энд. Но не тут-то было. На этот раз схема почему-то не сработала. Народ на Шиесе не только не стал расходиться, но и, наоборот, прирос десятком туристов. И это еще один феномен, выявленный в ходе этой истории. «Мы никому не верим! Мы ждем прямую линию с президентом, посмотрим, что он скажет», — кричат активисты.
Однако на прямой линии тема Шиеса не прозвучала. Было сказано лишь, что проблема мусора в стране никогда не решалась. Опять кремлевские пиарщики недоработали. Любой профессионал вставил бы в сценарий вопрос про Шиес среди первых и отметил красным для всех. А здесь молчание. Это разозлило доведенный губернатором и другими чиновниками народ. В итоге сразу после прямой линии с президентом комитет защиты Вычегды распространил очень едкое и гневное обращение жителей, где высказывалась мысль, что «20 июня нам все стало ясно». Оно набрало более сотни тысяч просмотров за первые двое суток.
Чуть позже к проблеме подключилась «тяжелая артиллерия» от государства. Общественная палата РФ на архангельском форуме «Сообщество», который проходил 21–22 июня, провела мероприятие с участием всех заинтересованных в Шиесе сторон — и чиновников, и жителей, и независимых экологов, и экспертов по мусоропереработке. Палата позвала на обсуждение самых активных протестантов. Губернатор, его профильный заместитель, директор компании — заказчика мусорного полигона «Технопарк», представитель Минприроды и остальные рассказывали, как все хорошо, проект соответствует всем мировым экологическим нормам, а активисты бедных чиновников и работников проекта, дескать, чуть ли не насилуют. Однако народ чиновникам возразил, сделав акцент прежде всего на отсутствие реальной экологической экспертизы проекта, в то время как исследования отдельных экологических организаций показывают, что мусорный полигон в районе болот строить опасно. Некоторые экологи утверждают, что гидрогеологическая обстановка в районе полигона Шиес не позволяет размещать его здесь. Так, например, считает, исследовательский центр фонда «Серебряная тайга». Они показали на космических снимках разных лет высокую динамику заболоченности территории вокруг могильника и тесную связь этих болот с речной системой.
В ближайшие годы по плану «мусорной» реформы в стране должно быть построено двести объектов: мусоросортировочные заводы, мусорные полигоны, возможно, мусоросжигательные заводы. Некоторые говорят, что весь мусор надо сортировать и превращать его во вторсырье. Это невозможно. Ни в одной стране не удается весь мусор превратить во вторсырье. Меньшая часть мусора (пластик, стекло, бумага) действительно сортируется и идет на вторичную переработку. А большую часть мусора все равно придется куда-то девать — либо сжигать, либо захоранивать. Никаких других решений не придумано.
Источник: Тихонов С. Отстояли болото [Электронный ресурс] // Эксперт. 2019. № 27. – Режим доступа: https://expert.ru/expert/2019/27/otstoyali-boloto/
Форма представления результата: мультимедийная презентация.
Рейтинг: 10 баллов.