Несмотря на газеты и письма, телетайп, телеграммы и другие современные способы передачи информации, новости в деревне распространяются много быстрее, чем в городах. В сельской местности слухи могут разлетаться с огромной скоростью, ведь там все знакомы. Иногда говорят, что в английских деревенских домах даже стены имеют уши, а окна имеют глаза, так что случись скандал в одном домике, через час о нем будут знать во всех остальных. Даже легендарный Сфинкс не смог бы сохранить свои тайны, окажись он в таком окружении.
По части сплетен Гартли ничуть не уступал другим деревням, и потому неудивительно, что на следующее утро все местные жители знали, что профессор Браддок нашел потерянную мумию в саду госпожи Джашер и сразу же перенес находку в «Пирамиду». В тот вечер, когда саркофаг на тележке покинул сад вдовы, из военной гостиницы вышло несколько человек – якобы для того, чтобы предложить помощь, но на самом деле чтобы разузнать, чем это в такой час занят эксцентричный профессор. Джулиан сварливо отказался от помощи, но странная форма и зеленоватый цвет саркофага, с которым он возился, дали зевакам подсказку. Им ничего не стоило сложить два и два, тем более что саркофаг был подробно описан в полицейских сводках и неоднократно обсужден в каждом доме. А так как все видели, что тележка выехала из сада госпожи Джашер, логично было решить, что это именно она прятала мумию. Вскоре по деревне пополз слух, что Селина и убила Сиднея Болтона – каждому доморощенному эксперту было ясно, что никак иначе завладеть древностью она не могла. Правда, поскольку двери и окна жилища вдовы были маленькими, как, впрочем, и сам ее домик, но это значило лишь то, что она хранила саркофаг с мумией в саду. Стало быть, она зарыла гроб в землю, потом принялась откапывать – тут-то настоящий владелец и застукал ее за этим делом. Как видите, слухи и сплетни не всегда могут похвастаться стопроцентной точностью.
|
|
Разговоры об удаче профессора добрались и до дона Педро. Утром ему рассказала обо всем случившемся хозяйка военной гостиницы, тоже только что узнавшая эту новость. Перуанскому джентльмену повезло: узнай он о случившемся накануне вечером, ему была бы обеспечена бессонная ночь. Услышав рассказ хозяйки, дон Педро торопливо позавтракал и тут же поспешил в «Пирамиду». Раньше он не планировал приходить к профессору Браддоку без предупреждения, по крайней мере до того, как его расследование в Пирсайде принесло бы плоды, но теперь, когда мумия царственного предка де Гавангосов вернулась, потомок поспешил встретиться с ней и ее покупателем. Явившись в «Пирамиду», перуанец приветствовал профессора в своей обычной манере, полной мрачного достоинства, – настолько спокойно и неторопливо, что по виду гостя невозможно было заподозрить, насколько он взволнован и удивлен. Вдобавок к этому де Гавангос был несколько суеверен и полагал, что это нечаянное возвращение – добрый знак судьбы, сулящий ему богатство и воссоединение с царственным предком.
Джулиан Браддок уже многое знал о доне Педро от Люси и Арчи Хоупа. Он рад был познакомиться с перуанцем, так как считал, что этот человек в чем-то близок ему по духу. Однако профессор пока еще не знал о древнем документе, написанном на латыни, и уж подавно – об изумрудах. Арчибальд решил, что будет лучше, если де Гавангос сам расскажет ученому обо всем. Молодой Хоуп отлично знал, что сеньор Педро собирался купить мумию, и, конечно, не мог допустить совершения этой сделки, пока Браддок не знал, что именно продает. Но Арчи забыл один важный факт, который следовал прямиком из истории дона Гавангоса: профессор, сам того не ведая, оказался покупателем краденого имущества. Перуанец мог заявить о своих правах на мумию, и вполне вероятно, что закон оказался бы на его стороне. С другой стороны, для этого джентльмену из Лимы потребовалось бы представить доказательства своей удивительной истории, а это было бы не так-то просто.
|
|
Когда сеньор Педро пришел в «Пирамиду», пухлый маленький профессор еще не распечатал саркофаг. Браддок стоял над своей добычей, довольно потирая ручки, с торжествующим выражением на лице. Какаду объявил о визите перуанца, и ученый повернулся, чтобы приветствовать гостя.
– Как ваши дела? – поинтересовался он, протягивая гостю руку. – Рад видеть вас. Я слышал, вы многое знаете о мумии Инки Касаса.
– Знать-то я знаю, – ответил де Гавангос, присаживаясь на стул, который хозяин подтолкнул в его сторону. – Однако позвольте спросить: откуда вам известно, что это мумия последнего Инки?
Ущипнув себя за пухлый подбородок, профессор охотно ответил:
– Видите ли, дон Педро, я хотел изучить различие в практике бальзамирования египтян и древних перуанцев и искал образчик южноамериканской мумии. Неожиданно в нескольких европейских газетах и двух английских журналах появились объявления о том, что на Мальте за тысячу фунтов продается перуанская мумия. Я послал за ней своего помощника Сиднея Болтона, и тот купил ее вместе с саркофагом всего за девять сотен. Еще на Мальте, прежде чем сесть вместе с мумией на «Ныряльщика», он написал мне подробный отчет о сделке. Продавец, сын мальтийского коллекционера, рассказал, что его отец приобрел эту мумию по случаю в Париже, лет двадцать назад. Сама же мумия, судя по тому, что я знаю, прибыла из Лимы около тридцати лет назад. Если верить парижскому коллекционеру, это должна быть мумия Инки Касаса. Вот и вся история.
|
|
Дон Педро мрачно кивнул.
– А к мумии не прилагался документ на латыни? – поинтересовался он.
Глаза Браддока широко распахнулись.
– Нет, – ответил он. – Как я уже сказал, мумию привезли лет тридцать назад из Лимы в Париж. Двадцать лет назад она перекочевала к мальтийскому собирателю древностей. Его сын продал ее мне несколько месяцев назад. Ни о каком документе я никогда не слышал.
– А господин Хоуп не рассказывал вам о нашем разговоре?
Профессор сел, упрямо поджав губы:
– Господин Хоуп пересказывал мне то, что слышал от вас. Вы утверждаете, будто эту мумию украли у вас.
– У моего отца, – поправил неулыбчивый перуанец, внимательно глядя ученому в глаза. – Это действительно мой предок Инка Касас, а вот этот документ, – с этими словами Педро достал из внутреннего кармана исписанный лист пергамента, – описывает все детали похоронной церемонии.
– Интересно, очень интересно, – задергался египтолог, вытянув руку. – Позволите взглянуть?
– Вы читаете на латыни? – поинтересовался дон Гавангос, протягивая манускрипт.
Джулиан выгнул бровь.
– Конечно, каждый образованный человек знает латынь, – просто ответил он. – Подождите, я быстренько прогляжу этот документ.
– Минуточку, – объявил его гость, в то время как профессор буквально пожирал бумагу взглядом. – Господин Рендом, видимо, сообщил вам, что я случайно натолкнулся на упоминание о моей украденной собственности, когда находился в Европе?
Браддок, не отрываясь от пергамента, рассеянно пробормотал:
– Ваша собственность… Очень может быть… Очень может быть…
– Если вы признаете это, то должны вернуть мне мумию.
Профессор наконец понял, к чему ведет перуанец. От неожиданности он выронил пергамент.
– Отдать мумию вам! – задохнулся он. – Даже не подумаю! Она моя!
– Простите меня, – продолжал перуанец спокойно, но совершенно серьезно, – но вы же признали, что ранее эта мумия принадлежала мне.
Лицо Джулиана из красного стало пурпурным.
– Мало ли что я сказал, – возразил он. – Как я уже говорил, мумия была вашей собственностью, но ведь теперь она моя. Я купил ее за девятьсот фунтов!
– Еще раньше ее у меня украли!
– Ну, это еще нужно доказать, – язвительно заметил Браддок.
Перуанец поднялся на ноги. Сейчас он как никогда был похож на Дон Кихота.
– Я могу дать вам слово чести…
– Да, да, конечно. В вашей чести я не сомневаюсь.
– Хотелось бы верить, – холодно и настойчиво ответил его собеседник.
– И все же, вы не можете ожидать, что я так легко расстанусь со столь ценной вещью. – Джулиан махнул рукой в сторону мумии. – Для того, чтобы выяснить все обстоятельства, нужно будет провести настоящее расследование. И вновь скажу вам: даже если вы преуспеете в доказательстве вашей собственности, бесплатно я вам мумию не отдам.
– Но это – украденная собственность. Вы обязаны ее вернуть.
– Этому нет никаких доказательств, кроме вашего слова, дон Педро. Точно я знаю лишь одно: я заплатил девятьсот фунтов за мумию и еще сотню за то, чтобы ее доставили в Англию. Так что она принадлежит мне.
– Вот речь настоящего англичанина, – насмешливо заметил перуанец.
– Совершенно верно, – согласился профессор, не заметив насмешливых ноток в речи гостя. – Каждый англичанин упрям, как бульдог, когда перед ним стоит цель. Слово – хорошо, дон Педро, но купчая – много лучше.
– Тогда, как я понимаю, вы оставите мумию у себя? – заметил сеньор де Гавангос, потянувшись вперед, чтобы забрать пергамент.
– Конечно, – прохладным голосом объявил Джулиан. – Я ведь за нее заплатил. Кроме того, у меня останутся и драгоценные камни, с которыми, как я понял из этого документа, ее захоронили.
– Вы имеете в виду два больших изумруда, которые мумия держит в руках? – спросил Педро, убирая документ в карман. – Я хотел бы получить их, так как деньги, которые я выручу от их продажи, помогут мне восстановить благосостояние моего семейства.
– Нет! Нет! Нет! – воскликнул профессор. – Я купил мумию, а вместе с ней и драгоценные камни. Они будут проданы, чтобы снабдить меня деньгами для экспедиции на поиски усыпальницы Хатшепсут.
– С этим я поспорю! – взорвался де Гавангос, наконец утратив спокойствие.
Но профессор взмахнул рукой, давая понять, что слова гостя для него ничего не значат.
– Я могу дать вам адрес моего адвоката, – парировал он. – Однако, что бы вы ни предприняли, вы в любом случае потеряете деньги, а я не думаю, что вы настолько богаты, чтобы разориться на настоящую тяжбу.
Дон Педро прикусил губу. Он понял, что получить назад мумию – задача более трудная, чем он ожидал.
– Если бы вы были в Лиме… – пробормотал он, от волнения заговорив по-испански. – Я бы показал вам, как со мной спорить.
– Вот уж не сомневаюсь, – ответил ему профессор, тоже с легкостью перейдя на испанский язык.
Перуанец с удивлением уставился на профессора.
– Вы говорите на моем языке, сеньор? – удивился он.
Джулиан кивнул.
– Я был в Испании, и в Перу тоже, – холодно ответил он. – Именно поэтому я знаю и испанский, и его колониальные диалекты. А что касается Лимы… Я побывал и там и не горю желанием вернуться в этот варварский край. Тем более что видел я его как раз после окончания гражданской войны.
– Выходит, вы были в Лиме тридцать лет назад, когда этот негодяй Ваза украл мумию?
– Я не знаю, кто украл у вас эту мумию, если, конечно, она и в самом деле была украдена, – упрямо настаивал на своем ученый. – К тому же я никогда не знал человека по имени Ваза… А! Кажется, я вспоминаю. Молодой Хоуп говорил что-то о шведском моряке, который, как вы говорите, украл мумию.
– Да, Ваза украл ее и переправил в Европу, чтобы продать тому человеку в Париже, который впоследствии продал ее мальтийцу.
– Без сомнения. Только вот какое отношение это имеет ко мне, дон Педро?
– Я хочу вернуть свою мумию! – в конце концов разбушевался сдержанный перуанский джентльмен.
– Но вы не получите ее, – парировал Браддок, готовый в любой момент дать отпор гостю. – Из-за этой мумии уже погиб один человек. Похоже, дон Педро, вы готовы добавить к этой смерти еще одну?
– Так вы не станете действовать по-честному?
– Если вы еще раз подвергнете сомнению мою честность, я вам шею сверну! – завопил профессор, поднимаясь на цыпочки, словно боевой петух. – Лучше всего будет обсудить этот вопрос в суде. Пусть все решит закон, хотя у меня нет никакого сомнения в том, что он примет мою сторону.
Англичанин и перуанец впились друг в друга взглядом. Какаду, затаившийся в углу комнаты, в страхе переводил взгляд со своего господина на его гостя и обратно. Он отлично понимал, что белые люди поссорились и, быть может, даже устроят драку. Именно в этот момент в дверь постучали, а потом в гостиную вошел Арчи Хоуп. Браддок поглядел на нового гостя, а потом, словно неожиданно приняв какое-то решение, выступил вперед.
– Хоуп, вы как раз вовремя, – объявил профессор. – Дон Педро заявляет, что мумия принадлежит ему, а я утверждаю, что купил ее. Так рассудите нас. Мы оба хотим обладать одной и той же вещью. Что же нам делать?
– Мумия – моя плоть и кровь, господин Хоуп, – объявил сеньор Педро.
– Это в ней как раз не самое ценное! – парировал Джулиан.
Арчибальд подошел к одному из стульев и встал, опершись руками о его спинку. Несколько мгновений он стоял молча, обдумывая ситуацию, взвешивая все «за» и «против», хотя ему нетрудно было принять правильное решение. Однако сказать, что сеньор де Гавангос должен отказаться от мумии своего предка, или заявить, что профессор Браддок – а точнее, он сам, – должен потерять тысячу фунтов, было одинаково тяжело для молодого человека. К тому же, как бы там ни было, а профессор честно расплатился с мальтийским торговцем. Наконец, Хоуп принял, как он посчитал, соломоново решение.
– Как я понимаю, у дона Педро тридцать лет назад украли эту мумию. А вы, профессор, честно купили ее, считая, что мальтийский торговец имел на нее все права, – рассудительно произнес он.
– Да, – подтвердил Браддок. – И я осмелюсь сказать, что человек с Мальты, который продал мумию, тоже считал, что владеет ею по праву, так как он честно купил ее у парижанина.
Арчибальд кивнул и продолжил:
– И когда Ваза продавал эту мумию парижанину, он, конечно, не сказал ему, что украл мумию в Лиме, и купивший ее не знал, что приобрел украденную вещь. Правильно, дон Педро?
– Да, сэр, – подтвердил перуанец, который вновь стал надменным и совершенно спокойным. – Но я могу поклясться, что эта мумия была украдена у моего отца и должна принадлежать мне.
– Никто с этим не спорит, – бодро продолжал Арчи. – Но она также принадлежит профессору, потому что он купил ее. Однако, поскольку она никак не может принадлежать двум людям одновременно, мы должны пойти на компромисс. Вы, профессор, продадите мумию дону Педро за ту цену, которую заплатили за нее, а вам, сеньор, придется компенсировать профессору его потерю.
– У меня нет таких денег. Будь они у меня, я бы поступил точно так, как вы сказали, – серьезно ответил Педро.
– А я с этим не согласен! – повысил голос Браддок. – Там есть два изумруда, которые сами по себе стоят больших денег, как говорит дон Педро. А раз мумия – моя собственность, то и драгоценные камни принадлежат мне.
– Профессор, вы должны поступать правильно, даже если при этом вы что-то теряете, – торжественно объявил Арчи. – Я верю истории дона Гавангоса. Так что мумия с драгоценными камнями принадлежит ему. Вы же, в свою очередь, очень хотите узнать, каким образом инки бальзамировали своих мертвых. Снимите с мумии бинты в присутствии дона Педро. Вы удовлетворите свое любопытство, а когда сеньор подпишет чек на тысячу фунтов, он сможет забрать мумию. Вы же больше не хотите неприятностей из-за этого мертвеца?
– Но если продать изумруды, то у меня появятся деньги для экспедиции в Египет, чтобы найти могилу царицы!
– Насколько мне известно, вашу экспедицию собралась финансировать госпожа Джашер, когда станет вашей женой.
– Гм-м-м! – пробормотал Браддок, поглаживая подбородок. – Вчера вечером я сгоряча наговорил ей всяких глупостей. Она ведь может и не простить меня, Хоуп.
– Женщина все простит человеку, которого любит, – заверил профессора Арчибальд.
Джулиан бросил косой взгляд на свою упитанную фигуру в зеркале. Казалось невероятным, что вдова Джашер могла и в самом деле полюбить такого человека, как он. Или тут все дело в том, что когда-нибудь она сможет стать баронессой? Однако профессор отлично понимал, что если он не согласится на предложение Хоупа, перуанец отправится в суд, что повлечет большие хлопоты и траты – и еще неизвестно, каков будет вердикт. Приняв во внимание все эти соображения, Браддок решил, что предложение Арчи и в самом деле не так уж плохо. Он уступил.
– Что ж, давайте решим все миром, – ответил он, немного помявшись. – Я вскрою саркофаг и исследую мумию. В конце концов, именно для этого я ее купил. Разберемся с перуанской процедурой бальзамирования. А когда дон Педро отдаст мне чек, он сможет забрать мумию. Я только надеюсь, что у него не будет с ней таких неприятностей, как у меня.
Договорив, ученый повернулся к Какаду и велел принести все необходимые для такого случая инструменты.
– Я согласен, – кратко объявил сеньор Педро, вновь опустившись на свой стул.
Хоуп спросил, не нужна ли профессору помощь, но тот резким тоном отказался.
– Впрочем, я доволен, что вы присутствуете при вскрытии мумии, а то, если изумрудов на месте не окажется, скажут еще, что это я их присвоил, – проворчал Браддок, словно не замечая перуанца.
– А почему изумрудов может не оказаться на месте? – быстро поинтересовался Арчибальд.
Ученый только пожал плечами.
– Сидней Болтон был убит. Мне как-то не верится, что кто-то совершил убийство ради мумии, а потом бросил ее в саду госпожи Джашер. Поэтому я сильно опасаюсь за сохранность изумрудов. Иначе я бы не согласился на предложенную вами сделку.
Договорив, профессор вставил ломик в щель между крышкой и стенкой гроба. Крышка была укреплена на деревянных шпонках, как это делалось в древние времена. Судя по всему, саркофаг не вскрывали уже много лет, с тех пор как уложили в него мертвого Инку, где-то там, далеко-далеко за океаном, посреди Анд. Дон Гавангос вздрогнул, наблюдая за осквернением тела его предка. Однако он сам дал на это согласие, поэтому ему ничего не оставалось, как молча сидеть, исподлобья наблюдая за происходящим. Наконец, крышка была снята. В гробу и в самом деле лежала мумия, замотанная в бледно-зеленые ленты ткани из шерсти ламы. Однако кто-то разрезал бинты и небрежно сорвал их с рук мумии. Истлевшие ладони мертвеца были пусты.
Глава XV
Обвинение
И дон Педро, и профессор Браддок были поражены, но Хоуп не повел и бровью. После того, как ради этой мумии убили человека, он ожидал увидеть именно это.
– Вспомните свои же слова, профессор, – обратился Арчибальд к хозяину, когда первое удивление спало.
– Слова! Слова! – пробормотал расстроенный Браддок. – О чем это вы, господин Хоуп?
– Вы же сами говорили: очень маловероятно, что кто-то совершил убийство ради мумии, а потом оставил ее в саду госпожи Джашер. Также вы сомневались в безопасности изумрудов, и только поэтому согласились на компромисс, – напомнил ему Арчи.
Ученый кивнул.
– Верно, верно. От своих слов не отказываюсь. Сами видите, – он махнул рукой в сторону открытого саркофага, – бедного Сиднея убили из-за изумрудов. Вопрос в том, кто это сделал.
– Тот, кто знал о драгоценных камнях, – быстро проговорил сеньор Педро.
– Конечно, только вот кто о них знал? Я и сам не имел о них понятия, пока вы мне не сказали о манускрипте. А вы, Хоуп? – Браддок внимательно вгляделся в лицо Арчибальда.
– Вы собираетесь обвинить меня? – с улыбкой поинтересовался молодой человек. – Ручаюсь, профессор, я понятия не имел, что было захоронено вместе с трупом, пока дон Педро не рассказал нам в тот вечер свою историю.
Египтолог резко повернулся к перуанцу, не одобряя очевидное легкомыслие Арчи.
– А кто-то еще знал о содержании этого документа? – раздраженно поинтересовался он.
Дон Педро задумчиво потер подбородок и опустил глаза.
– Если только Ваза…
– Ваза? Какой еще Ваза? Ах да, тот самый моряк, который украл мумию тридцать лет назад у вашего отца в Лиме! Пффф! Документ написан на латыни, да еще и не на классической, а на монастырской, в которой черт ногу сломит! Ваш моряк никак не мог прочесть этот документ и понять его ценность. А если бы понял, то наверняка прихватил бы вместе с мумией и пергамент!
– Сеньор, – сохраняя вежливый тон, ответил перуанец, – я полагаю, что мой отец перевел манускрипт или, по меньшей мере, снял с него копию.
– Как я понял, вы нашли оригинал документа только после смерти отца? – поинтересовался Хоуп, все еще стоя позади стула и опираясь на его спинку.
– Точно так, – подтвердил сеньор де Гавангос. – Но в тот вечер я рассказал вам далеко не все. Мой отец нашел этот пергамент в Куско, и хотя точно я этого не знаю, но убежден, что он сделал копию. Но была ли это точная копия или перевод, сказать не могу. Скорее все же первое: ведь если бы Ваза знал о драгоценных камнях, то наверняка украл бы их прежде, чем продал мумию парижскому коллекционеру.
– Может быть, он так и сделал? – вздохнул Браддок, указывая на мумию. – Как видите, изумруды и в самом деле отсутствуют.
– Их украл тот, кто убил вашего помощника, – уверенно объявил перуанец.
– Мы не можем быть в этом совершенно уверены, – возразил профессор, – хотя, признаю, никто не стал бы рисковать шеей ради засушенного трупа.
Арчи удивленно посмотрел на Браддока.
– Но что, если это был энтузиаст вроде вас, профессор? Разве он не пошел бы на риск, чтобы удовлетворить научный интерес?
Как ни странно, на это возражение профессор ответил весьма добродушно:
– Нет, тут вы ошибаетесь. Даже я не стал бы ради мумии переступать закон. Едва ли нашелся бы ученый, способный на такое. Мы, гении, можем казаться не от мира сего, но мы не дураки. Однако факт остается фактом: драгоценности украдены, и не так уж важно, совершил ли это Ваза тридцать лет назад или убийца Сиднея Болтона недавно. Я этого не знаю и знать не хочу. Я исследую мумию, дон Педро. Дайте мне пару дней, а потом можете принести мне чек на тысячу фунтов и забирать вашего предка.
– Нет-нет! – поспешно воскликнул перуанец. – Раз изумрудов нет, то мне просто нечем заплатить за эту мумию. Где мне взять тысячу английских фунтов? Конечно, мне хотелось бы забрать тело Инки Касаса назад в Лиму: этого требует долг уважения к предкам. Но денег у меня, к сожалению, нет.
– Но вы говорили, что заплатите! – закричал вновь разозлившийся профессор.
– Сказал, сеньор, но тогда я полагал, что смогу продать изумруды, которые, как вы видите, исчезли. Поэтому, боюсь, мне придется оставить тело у вас до тех пор, пока я не найду нужной суммы. Хотя, быть может, сэр Фрэнк Рендом поможет мне в этом маленьком затруднении.
– Он даже мне не помог, – отмахнулся Браддок. – С какой стати он будет помогать вам?
Сеньор Педро нахмурился и вновь поднялся со своего места.
– Сэр Фрэнк оказал честь моему семейству, решив стать моим зятем, – с гордостью объявил он. – Поскольку моя дочь тоже любит его, я не возражал против этого брака. Но теперь, когда выяснилось, что изумруды утеряны, я не дам своего согласия до той самой минуты, пока сэр Рендом не поможет выкупить мумию у вас, профессор. Будет лишь справедливо, если моя дочь своими руками освободит нашего царственного предка из музейной пыли и отвезет его тело назад в Перу, чтобы захоронить в Лиме. В то же самое время, профессор, я хочу вам напомнить, что я законный владелец этой мумии, и по справедливости вы обязаны передать ее мне безвозмездно.
– Что? И потерять тысячу фунтов! – вспыхнул ученый. – Нет уж, мой милый господин, я не стану делать ничего подобного. Вы хотели получить мумию ради драгоценных камней, а теперь, когда их не стало, вас, как я вижу, не очень заботит судьба вашего царственного предка…
Профессор мог бы еще очень долго распаляться, но Хоуп, видя, что дон Гавангос постепенно наливается краской, счел необходимым вновь вмешаться.
– Джентльмены, прошу вас, успокойтесь, – сказал он, шагнув вперед и встав между мужчинами. – Дон Педро не сможет купить мумию, пока не найдутся изумруды. Поэтому я считаю, что всем нам нужно объединить усилия для поисков изумрудов.
– И как же нам искать эти камни? – раздраженно поинтересовался Браддок.
– Мы отыщем их, если поймаем убийцу.
– Час от часу не легче! Как же нам его ловить? – уныло спросил де Гавангос. – Я исследовал в Пирсайде все, что мог, но так и не обнаружил никаких зацепок. А Ваза и вовсе как под землю провалился.
– Ваза! – вдруг с удивлением разом воскликнули Арчи и Джулиан.
Дон Педро чуть приподнял брови.
– А ведь вашего помощника, профессор, и в самом деле мог убить Ваза, – сказал он. – Ведь только он один мог знать, что у мумии в руках драгоценные камни.
– Но, мой уважаемый, – добродушно обратился к перуанцу Арчибальд, – если капитан Ваза и в самом деле украл документ, то он должен был прочесть его еще тридцать лет назад. В этом случае, как и заметил профессор Браддок, он извлек бы камни еще до того, как продал мумию парижанину.
– Может быть, и так, – упрямо стоял на своем дон Педро, в то время как Браддок пробормотал какие-то одобрительные слова в адрес Хоупа. – Но мы никак не сможем убедиться ни в этом, ни в обратном. Никто, здесь я должен согласиться с профессором, никто не стал бы рисковать своей шеей ради одной только мумии. Наверняка этот человек хотел заполучить изумруды. А о них знали только я, мой покойный отец и, быть может, этот самый Ваза. Именно поэтому он, скорее всего, и есть убийца. Я буду охотиться за ним и, когда найду, то добьюсь, чтобы на него надели наручники.
– Но как вы сможете узнать его? Ведь прошло тридцать лет! – недоверчиво поинтересовался ученый.
– У меня невероятная память на лица, – невозмутимо объявил сеньор Педро. – В прошлом я хорошо знал этого человека. Тогда он был молодым моряком лет двадцати.
– Хм-м-м! – пробормотал Браддок. – Теперь ему уже пятьдесят. Уж наверное, он изменился за тридцать лет. Вы никогда его не узнаете.
– Узнаю, не сомневайтесь, – спокойно сказал перуанец. – У него запоминающаяся внешность. Его глаза были странно синими, словно светились изнутри. На виске имелся шрам от удара шпагой, который он получил во время уличных беспорядков. Кроме того, Ваза полюбил девушку из пеонов [15]моего отца, и она уговорила его сделать татуировку – наколоть себе на левом запястье солнце, окруженное змеей. Если учесть эти приметы, узнать нужного человека будет не так-то сложно.
– И затем? – в один голос спросили Арчибальд и профессор.
– Затем я сообщу в полицию, чтобы его арестовали.
Хоуп пожал плечами. Он не сильно верил в великолепную память дона Педро и не думал, что тот признает человека, которого видел молодым, тридцать лет назад. Ведь сейчас тот превратился в седого морского волка. Впрочем, перуанец, скорее всего, был прав: об изумрудах мог знать один только Ваза. Единственное, что оставалось непонятным: почему он прождал тридцать лет, прежде чем ограбить мумию? Но на это Арчи не сказал ничего, не желая продолжать бессмысленные споры. Вместо этого художник сделал встречное предложение:
– Лучше всего составить описание Вазы, который, кстати, наверняка поменял имя. А потом раздать это описание, в том числе и полиции, и назначить награду за поимку этого человека.
– Я слишком беден, – вздохнул де Гавангос. – Конечно, если профессор…
– Я ничего предложить не смогу, – быстро ответил профессор. – Ведь я беден так же, как и вы, если не больше. Разве что, может быть, сэр Фрэнк поможет, – насмешливо добавил он.
– Я ни о чем не намерен его просить, – надменно заявил сеньор Педро. – Если сэр Рендом хочет стать моим зятем, выкупив тело моего царственного предка, на которое вы не имеете никакого права, я согласен, чтобы это было так. Но так как это вопрос чести де Гавангосов, то я сам предложу награду. Так какое вознаграждение вы бы рекомендовали предложить, господин Хоуп?
– Пятьсот фунтов, – быстро ответил египтолог.
– Нет, это слишком много, – резко замотал головой молодой человек. – Слишком много. Пока обойдемся ста фунтами. За информацию о моряке это более чем достаточно.
Перуанец поклонился и записал что-то в маленький блокнотик, который достал из кармана.
– Я сейчас отправлюсь в Пирсайд и встречусь с инспектором Дэйтом, который имел отношение к следствию, – отметил он. – Тем временем, профессор, пожалуйста, не оскверняйте тело моего предка больше, чем необходимо для науки.
– Искать в нем изумруды я, конечно, не стану, – сухо парировал Браддок. – А теперь оставьте меня. Мне и в самом деле хотелось бы заняться изучением этой мумии. Какаду, проводи этих господ и больше никого не впускай.
Дон Гавангос вернулся в военную гостиницу, чтобы сообщить дочери о результатах своих изысканий, а затем направиться прямиком в Пирсайд. Но перед этим он сел и составил точное описание Ваза, упомянув и шрам, и татуировку на запястье. А Арчи Хоуп тем временем отыскал Люси и рассказал ей о том, что произошло в «музее» ее отчима. Девушка не слишком удивилась, поскольку тоже считала, что преступник искал нечто большее, чем просто мумию, когда убил Сиднея Болтона.
– А госпожа Джашер ничего не знала об изумрудах? – неожиданно спросила мисс Кендал.
– Нет. До того самого момента, как дон Педро рассказал нам о манускрипте, она ничего не знала. Думаю, ты-то ее не подозреваешь?
– Конечно, нет, – уверенно ответила Люси. – И все же, я не могу понять, как мумия попала в ее сад.
– Я думаю, ее притащили со стороны реки.
– Но почему именно в сад миссис Джашер?
Арчибальд только покачал головой:
– Не могу тебе сказать. Все это – тайна, и, кажется, она таковой и останется во веки веков.
– Похоже, что так, – задумчиво согласилась девушка. – Я считаю, моему отцу будет лучше вернуть мумию дону Педро. Мне кажется, она приносит несчастье. Тогда он и в самом деле сможет жениться на госпоже Джашер и отправиться в Египет на поиски могилы своей царицы.
– Сомневаюсь, что эта дама выйдет замуж за твоего отчима после того, что он наговорил ей вчера вечером.
– Ерунда. Мой отец разнервничался и нес невесть что. Да, она рассердилась, однако я встречусь с ней сегодня, задам пару вопросов… Думаю, она успокоится и все поймет.
– Похоже, тебе очень хочется, чтобы профессор на ней женился.
– Я хочу, чтобы мой отец, когда я оставлю его, находился в надежных руках, под чьим-то присмотром, – серьезно ответила Люси. – Чем скорее госпожа Джашер станет его женой, тем быстрее я стану твоей. Мы уедем, потому что я устала от Гартли и вообще от такой жизни.
Конечно, на всю эту речь Арчи мог найти только один ответ – поцелуй, и это вполне удовлетворило мисс Кендал. Потом они стали обсуждать будущее, а также предложение, которое сделал Фрэнк Рендом перуанской даме. А все, что касается мумии, влюбленные оставили в стороне, так как ни один из них все равно не мог предложить разгадку тайны.
Тем временем профессор Браддок занимался исследованием мумии. Но его занятие было неожиданно прервано, потому что в «Пирамиду» заглянул Джордж Хирам Харви. Хотя Какаду, послушный хозяйскому приказу, и попытался остановить его, все же капитан вошел в гостиную, пинком втолкнув низкорослого слугу в комнату.
– Что это значит?! – потребовал ответа профессор, в то время как полинезиец барахтался на полу у его ног, а капитан Харви застыл на пороге, попыхивая неизменной сигарой. – Как вы смеете являться в мой дом подобным образом?
– Скажите своей прислуге, чтоб вела себя как следует, – объявил Джордж Хирам небрежным тоном, выйдя на середину комнаты. – Вы что, думали, я испугаюсь какого-то черномазого, и… Ого! Вот так штука! – воскликнул он, увидев зеленую мумию.
Браддок жестом приказал сердитому Какаду выйти, а потом торжествующе уставился на незваного гостя:
– Не ждали, а?
Американец прошел вперед и шлепнулся на свободный стул, все еще не сводя глаз с мумии.
– Когда его повесят? – спросил он внезапно.
Браддок с удивлением уставился на капитана.
– Повесят? Кого?
– Человека, который украл эту штуковину.
– Его пока не нашли, – быстро ответил ученый.
– Тогда откуда, во имя морского дьявола, у вас этот жмурик?
Профессор объяснил. Высокий тощий моряк внимательно слушал его, лишь иногда кивая. Он, казалось, ничуть не удивился тому, что труп царя инков был найден в саду госпожи Джашер.
– Да, – протянул капитан, когда Браддок, наконец, закончил свой рассказ. – Не больно-то и страшно. Видать, сад оказался ближе всего, вот похититель и использовал его заместо кладбища.
– О чем вы говорите? – требовательным тоном спросил озадаченный ученый.
– О том парне, что придушил вашего подручного и стырил мумию.
– Но я не знаю, кто он… Никто не знает.
– Придержите коней. Я знаю.
– Вы?! – Джулиан подскочил на месте, а потом бросился через комнату и схватил незваного гостя за отвороты куртки. – Так вы все знали? Скажите мне, кто злоумышленник, чтобы я смог вернуть изумруды!
– Изумруды? – Харви отцепил от своей куртки пухлые руки профессора и ошеломленно уставился на него.
– Разве вы не знали? Хотя нет, конечно! Откуда вам-то знать? Вместе с мумией были похоронены два изумруда огромной ценности. Они-то и были украдены.
– Кем?
– Без сомнения, убийцей, который прикончил бедолагу Сиднея.
Харви сплюнул на пол, на его лице застыло странное выражение, словно он о чем-то сильно сожалел.
– Да, выходит, я полный дурак… – признал он.
– Это почему? – снова удивился профессор.
– Ты был на борту моего корабля, – вместо ответа проговорил капитан, обращаясь к мумии, – а я тебя не обшмонал.
– Что?! – пробормотал Браддок. – Вы опустились бы до воровства?
– За воровство вешают! – ответил моряк. – Но грабить мертвых – не воровство. Знал бы я, что это не жмурик, а шкатулка с драгоценностями, я бы его в два счета выпотрошил. Ха! Два изумруда, а я ни сном ни духом. А ведь мог бы их захапать…
– Вы – подлец! – задохнулся от возмущения профессор.
– Остыньте, папаша. Я ничуть не хуже, чем джентльмен-денди, который мало того что парня кокнул, так еще, выходит, и изумруды свистнул.
– Ага! – вновь метнулся вперед Браддок. – Вы же только что говорили, что не знаете, кто совершил убийство.
– Ну, вроде как, – не спеша проговорил Харви. – Может, да, а может, нет. Подозрения у меня веские, но перед судьей бы не поклялся.
– Кто убил Болтона? – спросил профессор, с трудом сдерживая себя. – Говорите, немедленно!
– Не я, это уж точно. Хотите услышать больше – раскошеливайтесь.
– Вам заплатит дон Педро.
– Этот цветной? Он-то тут при чем?
– Разве я не сказал вам? Раньше мумия принадлежала ему, он для того и прибыл в Европу, чтобы отыскать ее. Он хочет вернуть изумруды и обещает награду в сто фунтов за установку личности убийцы.
Джордж Хирам резко встал.
– Мне пора идти, – сказал он, направившись к двери. – Я пойду в этот ваш клоповник, поболтаю с ним. Похоже, игра все-таки стоит свеч.
– Постойте! Но кто же все-таки убил Болтона? – крикнул Браддок, подбежав к двери и схватив моряка за рукав.
Капитан свысока взглянул на этого маленького пухлого человечка и мрачно ухмыльнулся.
– Что ж, почему бы и не сказать, – ответил он. – Вы без меня, я вижу, два и два сложить не можете. Все вам разжуй да в рот положи.
Однако профессор уже подпрыгивал на месте от возбуждения.
– Кто он, ну кто же?
– Тот красавчик-аристократ, который прибыл на борт моего судна, когда оно стояло в устье Темзы. Тогда Болтон был еще у меня на борту.
– О ком это вы? – не отставал Браддок.
– Сэр Фрэнк Рендом…
– Что? Вы считаете, это он убил Сиднея и украл мою мумию?
– А потом по дороге в форт выкинул ее в саду у вдовушки. Он, кто ж еще-то.
Профессор с ужасом зажмурился. А когда он снова открыл глаза, капитана Харви в гостиной уже не было.
Глава XVI
И снова манускрипт
Но профессор не позволил капитану просто так взять и уйти: он хотел узнать все. Прежде чем нахальный американец добрался до передней двери, Браддок догнал его.
– Постойте-ка, постойте. Расскажите мне все, что знаете! – снова стал он уговаривать Харви.
– Нет, – отрезал моряк. – С какой это радости я вам буду все рассказывать? Не вы же платите деньги! А пойду или к вашему дону, или к инспектору Дэйту в Пирсайд.