Дневники Натана Адлера или Арт-ритуальное убийство Малышки Грейс Блю: Нелинейный Готический Драматический Гипер-цикл
Это случилось ровно в 5:47 утра, в пятницу, 31 Декабря 1999 года. Серийный убийца с темной душой приступил к расчленению 14-летней Малышки Грейс. На руках жертвы под кожу были введены шестнадцать игл, насыщая труп четырьмя основными консервантами, красящими веществами, флюидами, переносящими память, и некоей зеленой субстанцией.
Последняя, семнадцатая игла предназначалась для удаления крови и прочих жидкостей. В области желудка был сделан аккуратный разрез, через который и был удален кишечник. Теперь он, распутанный и развязанный, упакованный в небольшую сетку в точности так, как и был, висел между сырых колонн парадного входа в Оксфордский Городской Краеведческий Музей, штат Нью-Джерси, неподалеку от того места, где находился убийца.
Затем включились автономные мини-усилители, которые усиливали декодированные сигналы информационных субстанций, переносящих память; они выглядели как маленькие последовательные хайку, небольшие строфы, описывавшие воспоминания других зверских актов, хорошо задокументированных РОМблоидами.
Затем конечности и их отдельные части были подвешены на широкой паутине; похожие на личинки, они напоминали добычу какого-то невообразимого чудовища.
Торс, посредством заднего отверстия, был установлен на небольшой подставке, укрепленной на мраморном основании. Выглядел торс по разному, в зависимости от того, в какой точке позади паутины стоял смотрящий, но напротив самой двери Музея он выглядел как указатель и страж всему действу. Вне всяких сомнений это было убийство, - но было ли это искусством? Все это должно было послужить началом самой дерзкой выходки во всей череде серийных убийств, начавшейся где-то в ноябре того самого года, погрузившей меня в самую зловещую пучину хаоса, которую только мог постичь тихий бродяга-одиночка вроде меня.
|
|
Меня зовут Натан Адлер, или Детектив-Профессор Адлер, как знают меня в моем округе. Я работаю в подразделении корпорации Арт-Крайм Инкорпорейтид. Это – недавно разросшаяся корпорация, основанная на пожертвования Лондонского Протектората Искусств, полагающего, что расследование художественных преступлений, по сути, неотделимо от других форм самовыражения, и поэтому заслуживает поддержки со стороны такого значительного учреждения.
Сам Николас Серрота полагал, что мы, маленькая часть подразделения, заслужили участие в прошлогоднем биеннале в Венеции, чтобы показать три комнаты улик и результатов тяжелой следственной работы, которые убедительно доказали, что корова на полотне Марка Тэнси "Непредвзятый взгляд" ничем не отличается от картины Паулюса Поттера "Молодой Бык", написанной в 1647 году (по случайности, в точности за 300 лет до моего рождения), и одной из мозаик Моне, выложенных зерном, работы 1890 года.
В прессе, пишущей о традиционных видах искусства, эти выводы обозвали "вздором" и даже не сочли возможным уделить внимание более официальным идеям, заключенным в работе Дэмиена Хирста "Овца в коробке". Искусство - это двор фермы. И моя работа - копаться в навозной куче, отыскивая зернышки перца.
Пятница, 31 Декабря, 1999 года.
|
|
Утра.
Как и в любом расследовании, моя первейшая цель – уяснить мотивы преступления. Расцвет концептуальных преступлений за последние десять лет с 1989 по 1999 годы подстегнул мой интерес к художественным убийствам.
Теперь как раз настала эпоха преступлений такого рода. Все прецеденты говорили за это. Все началось, должно быть, в 70-тых, с Венских кастраторов и кровавых ритуалов Нитша.
Отвращение общества по отношению к этому эпизоду послужило причиной запрета на подобные действа, но настоящего упыря не остановит даже осиновый кол. Случай с Крисом Барденом, который – при помощи своего соавтора – был застрелен, завязан в мешок, брошен на шоссе, а затем распят на крыше Фольксвагена, подлил масла в огонь, и в грязном неоне Нью-Йоркских ночей стали ходить рассказы о молодом корейском художнике, который провозгласил себя добровольным пациентом хирургов-садистов, производивших ампутации в хорошо известных местах города.
Если хотелось выяснить об этих операциях побольше, то можно было пойти и посмотреть, как от этого парня под наркозом отрезают кусочек за кусочком. Сегодня - палец, завтра - руку. На закате 80-х ходили слухи, что от него осталось только туловище и одна рука. Он попросил, чтобы его оставили в одной из пещер в Катскиллз; его последователи приносили ему пищу.Больше он ничего выдающегося не совершил. Я думаю, он довольно много читал. Может быть, исписал кучу бумаги. Я полагаю, никогда нельзя предугадать, чем будет заниматься человек искусства после того, как он достиг вершины своего творчества.
|
|
Примерно в это время певец Боуи упоминал о паре головорезов, которые шатались по Берлинским барам, облаченные во все хирургические регалии: шапочки, фартуки, резиновые перчатки и маски, со скальпелями в руках.
Потом появился Дэмиен Хирст со своим проектом "Акула-Корова-Овца". Никакой человечины, благопристойный ритуал для весьма широкой публики. Приемлемый кровавый образ.
Тем временем, в Штатах, в 1994 году, мне случилось присутствовать в городе в ночь жертвоприношений Аттея.
Четверг, 27 Октября 1994 года.
Ист Вилледж, Манхэттен.
Рон Аттей, артист, чьи шоу - не для слабонервных, бывший приверженец героина, ВИЧ инфицированный, прокалывает свой лоб некими предметами, отдаленно напоминающими вязальную спицу, создавая кровавую корону; адская боль, должно быть. Сочится красный поток. Ни единого вскрика. Лицо перекошено от боли. Его несут наверх, умытого собственной кровью. Потом - водой. Теперь - надевает костюм и галстук.Теперь, в черной футболке и джинсах, вырезает одноразовым скальпелем узоры на спине чернокожего Дэррила Карлтона. Пропитанное кровью бумажное полотенце повешено на бельевой веревке, натянутой над головами зрителей. Кровавые отпечатки жизни. Зрелище для самых избранных. После премьеры этого шоу, в прошлом марте, "Четыре Сцены из Жестокой Жизни" породили взрыв полемики во всем Национальном Фонде Искусств.
"Мы принимаем все меры предосторожности и используем только одноразовое оборудование", - говорил пресс-секретарь Аттея. "Полотенца, пропитанные кровью, немедленно упаковываются в специальные емкости для опасных веществ. Каждый вечер материалы вывозятся в госпиталь для окончательного уничтожения". Аттей говорит, что он оперирует категориями самоотвращения, страдания, исцеления и искупления.