Творчество К. Кокшенёвой

Капитолина Антоновна Кокшенёва (род. 5 сентября 1958, г. Тара Омской об­ласти, СССР) — российский литературный и театральный критик.

Окончила театроведческий факультет ГИТИСа. С 1990 года публикуется как критик. С 1993 по 2012 год возглавляла отдел культуры журнала «Москва». Евсеенко считает Кокше­неву шефом-поваром изящной словесности (см. статью Евсеенко "Шефы-повара изящной словесности").

Написаны сотни статей в разных изданиях: журналах «Москва», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Общенациональный Русский журнал», «Лад», «Сибирские огни», «Си­бирь», «Подъем», «Стратегия России», «Балтика», «Театральная жизнь», «Россия православ­ная», «Новая Россия», «Коломенский альманах», «Роман-газета», «Свой», «Волшебная гора»; в газетах – «Труд», «Литературная газета», «Литературная Россия», «Российский пи­сатель», «Книжное обозрение», «Московский церковный вестник», «Гудок», «Десятина» и др.

Капитолина Кокшенева – желанный гость зарубежных университетов. В 2002 году она читала спецкурс о современной русской литературе в Пекинском Государственном универ­ситете и Шанхайском Государственном университете (Китай), а также в Институте повыше­ния квалификации преподавателей русской литературы в Эстонии (Таллин), в Тартусском университете (2002, 2004). Участвовала в русско-польских творческих встречах в Варшаве, Кракове (1996, 2006). Делала доклад о женщинах-писателях России (Вере Галактионовой и Лидии Сычевой) на Международной женской конференции в Вене (2007). В 2010 году была приглашена с докладом на Международную литературную арабскую конференцию в Иорда­нию (Амман).

Лауреат Всероссийской литературной премии им. Братьев Киреевских (2001)

Постоянный эксперт Всемирного русского народного собора

Член союза писателей Росии. За книгу «Русская критика» автор получила обществен­ную награду «Карамзинский крест», присужденную объединением литераторов «Басткон» (2008).

Книги

· Раскольники и собиратели.

· Умеет ли кукла плакать?

· Сто великих театров мира

· Русская трагедия. XVIII век. Эволюция жанра.

· Революция низких смыслов. (Статьи о современной культуре и литературе).

· Самые знаменитые живописцы России. — М.: Вече, 2002.

· Русская культура в современном контексте.

· Русская критика. (Современная литература и культура в контексте традиции).

 

 

Творчество И. Дедкова

Игорь Александрович Дедков (1934, Смоленск — 1994, Москва) — российский литера­турный критик.

По окончании факультета журналистики МГУ (1957) работал в газете «Северная правда» (Кострома), с 1976 г. ответственный секретарь Костромского отделения Союза журна­листов СССР. С 1987 г. в Москве, был политическим обозревателем журнала «Комму­нист».

Автор книг о творчестве Василя Быкова и Сергея Залыгина, статей о произведе­ниях Виктора Астафьева, Юрия Трифонова, Константина Воробьёва и др.

Книги:

· Во все концы дорога далека: Литературно-критические очерки и статьи.

· Сергей Залыгин: Страницы жизни, страницы творчества.

· Обновленное зрение: Сборник статей.

· Живое лицо времени: Очерки прозы семидесятых—восьмидесятых.

· Василь Быков: Повесть о человеке, который выстоял.

· Дневник, 1953—1994

· Эта земля и это небо: Очерки, заметки, интервью, дневниковые записи о культуре про­винции 1957—1994 годов.

Из материалов уголовного дела: Любит провинцию, без которой, «на наш взгляд», стал бы «примитивно-сереньким советским или либеральным критиком». Изжил в себе одни черты советскости, но сохранил другие, чтобы изжить их позже. Определил духовность че­рез слово Бог, чем заслужил 11 страниц в лекции. Раскрыл тему ребёнка, чем сделал немой укор Желябову. В 91-м году внезапно «заговорил как типично правый».

 

 

Творчество Ю. Селезнёва

Юрий Иванович Селезнёв (1939—1984) — советский литературный критик и литера­туровед, достоевист.

Родился 15 ноября 1939 года в Краснодаре. Окончил историко-филологический факуль­тет.

Работал преподавателем русского языка для иностранных студентов.

В 1973—1975 годах аспирант Литинститута.

Дебютировал статьёй «Зачем жеребёнку колёсики?» («Молодая гвардия», 1973, № 8).

В 1976—1981 годах работал главным редактором серии «ЖЗЛ».

«Многие статьи и все книги Юрия Селезнёва были событием в критике 70—80-х годов ХХ века, вызывали жаркие и долгие споры.

Из материалов уголовного дела: Все университетские годы не расставался с книгой (почему она была одна и та же – не указано), полемизировал с преподавателями. НЕИЗЛЕ­ЧИМО заболел Достоевским, лечился, но так и не смог избавиться от мысли написать о нём диссертацию. Уехал в Москву, где Лев Анненский («в отличие от левых не дерьмовый чело­век») посоветовал ему обратиться к Кожинову. Угнетался тоталитарной системой и был под­вержен особо изощрённым пыткам – премии Ленинского комсомола в 1977 году. Страдая, продолжал вести себя как рыцарь без страха и упрёка. Написал книгу «Достоевский».

 

 

Творчество В. Розанова

Неизвестно каким боком затесавшийся здесь Василий Васильевич Розанов (20 апреля 1856 — 5 февраля 1919) русский религиозный философ, литературный критик и публицист.

Большую известность получил литературно-философский этюд Розанова «Легенда о великом инквизиторе Ф. М. Достоевского» (1891), положивший начало последующему ис­толкованию Ф. М. Достоевского как религиозного мыслителя у Н. А. Бердяева, С. Н. Булга­кова и других.

Несогласие философа с постановкой школьного образования в России выражено в статьях «Сумерки просвещения» (1893) и «Афоризмы и наблюдения» (1894). В сочувствен­ных тонах описывал брожение в период русской Революции1905—1907 годов в книге «Ко­гда начальство ушло» (1910). Сборники «Религия и культура» (1899) и «Природа и история» (1900) были попытками Розанова найти решение социальных и мировоззренческих проблем в церковной религиозности. Однако его отношение к православной церкви («Около церков­ных стен», т. 1—2, 1906) оставалось противоречивым. Вопросам отношения церкви к проблема­тике семьи и сексуальным отношениям посвящена книга «Семейный вопрос в Рос­сии» (т. 1—2, 1903). В сочинениях «Тёмный лик. Метафизика христианства» (1911) и «Люди лунного света» (1911) Розанов окончательно расходится с христианством по вопросам пола (противопоставляя при этом Ветхий Завет как утверждение жизни плоти — Новому).

Поздние книги «Уединённое» (1912), «Смертное» (1913) и «Опавшие листья» (ч. 1—2, 1913—1915) представляют собой собрание разрозненных эссеистических набросков, бег­лых умозрений, дневниковых записей, внутренних диалогов, объединённых по настроению. Существует мнение, что в это время философ переживал глубокий духовный кризис, не на­ходивший разрешения в безоговорочном принятии христианских догматов, к которому Роза­нов тщетно стремится; следуя этому воззрению, итогом мысли Розанова можно счи­тать пессимизм и «экзистенциальный» субъективный идеализм в духе С. Кьерке­гора (отличающийся, однако, культом индивидуальности, выражающей себя в стихии пола). Подверженный этому пессимизму, в набросках «Апокалипсис нашего времени» (выпуски 1—10, с ноября 1917 года по октябрь 1918 года) Розанов с отчаянием и безнадёжностью прини­мает неизбежность революционной катастрофы, полагая её трагическим завершением российской истории.

Творчество и взгляды Розанова вызывают очень противоречивые оценки. Это объясня­ется его нарочитым тяготением к крайностям, и характерною амбивалентностью его мышле­ния. «На предмет надо иметь именно 1000 точек зрения. Это „координаты действительно­сти“, и действительность только через 1000 и улавливается». Такая «теория познания» дей­ствительно демонстрировала необычайные возможности специфически его, розановского, видения мира. Примером данного подхода может служить то, что революционные собы­тия 1905—1907 Розанов считал не только возможным, но и необходимым освещать с различ­ных позиций — выступая в «Новом времени» под своей фамилией как монархист и черносотенец, он под псевдонимом В. Варварин выражал в других изданиях леволиберальную, народническую, а порой и социал-демократическую точку зрения.

Условия его жизни (а они были не легче, чем у его знаменитого волжского зем­ляка Максима Горького), нигилистическое воспитание и страстное юношеское желание обще­ственного служения готовили Розанову путь деятеля демократической направленности. Он мог бы стать одним из выразителей социального протеста. Однако юношеский «перево­рот» изменил его биографию коренным образом, и Розанов обрел свое историческое лицо в других духовных областях. Розанов становится комментатором. За исключением немногих книг («Уединенное», «Опавшие листья», «Апокалипсис нашего времени») необъятное на­следие Розанова, как правило, написано по поводу каких-либо явлений, событий.

 

 

Очень странные вопросы с 13 по 16

Думается, типологические характеристики медийной критики необходимо выявлять, только непосредственно изучая ее тексты. Каждое из выступлений по-своему оригинально: специфичен предмет авторского изучения, каждый критик применяет различные, наиболее уместные на его взгляд, средства художественной выразительности, самостоятельно решает, что подвергнуть анализу, а что – нет, какие передачи похвалить, какие – раскритиковать. Творческий стиль каждого человека неповторим и дает возможность автору максимально продемонстрировать возможности и выразить свои эмоции. Наша задача – выявление типо­логических характеристик медийной критики не по внешним ее показателям (проблемы, не­достатки), а по внутренним критериям. Под внутренними критериями мы понимаем жан­рово-стилистическое своеобразие текстов, способов конструирования проблем, связанных с функционированием медиа, а также составляющих оценок передач.

Рассмотрим характеристики каждого из выявленных нами типов медийной критики.

Проблемно-постановочный тип критики. Является самым распространенным в публи­кациях медиакритиков.

1. Цель каждого выступления критика – привлечь внимание и убедить адресата (про­стого читателя и работника телевидения) в том, что практика деятельности современного те­левидения имеет множество проблем, о решении которых стоит задуматься как руководите­лям телекомпаний, так и общественности.

2. Сильно выражена однозначная субъективная авторская точка зрения. Анализ содер­жания публикаций показал, что подавляющее большинство выступлений, выполненных с применением данного типа критики, содержит негативную оценку современной практике работы телевидения как главного для большинства россиян средства массовой информации.

3. В одном материале может идти речь как об одной, так и о нескольких проблемах со­временных федеральных телеканалов. При этом можно отметить как большое число конкре­тизированных проблем, так и широкий диапазон авторских аргументов в пользу своих точек зрения. По результатам мониторинга 2007-08 гг. значительная часть выступлений вообще либо не содержит аргументов «в пользу» того или иного зрительского замечания, либо имеет поверхностные доказательства справедливости опубликованной претензии к ТВ. Более убе­дительными являются публикации постоянных телекритиков: И.Петровской, Ю.Богомолова, А.Вартанова, А.Кондрашова, К.Ковалева, С.Тарощиной, С.Беднова, С.Варшавчика и других.

4. Проблемы, выявленные автором, в материалах не получают комментариев, в которых содержался бы поиск причин сложившейся ситуации. Вместо этого – только констатация фактов.

5. Насыщенность текстов средствами художественной выразительности. Анализ со­держания публикаций показывает, что чаще применяются метафоры, эпитеты и сравнения. Они помогают критикам ярче и эмоциональнее передать свои впечатления от увиденного.

Комментирующий тип медиакритики:

1. Анализируя медийное произведение, автор обращает внимание на детали объекта исследования. Они необходимы ему для формирования общего проблемного поля начатого в тексте разговора.

2. Цель критика – объяснить читателю, почему сложилась данная ситуация или про­блема, в каких формах она проявляется на экране, а также выявить ее причины. Автор пуб­ликации берет на себя роль комментатора, эксперта, который не только аргументировано констатирует, но и предлагает пути разрешения сложившихся ситуаций.

3. Автор выступления, комментируя наблюдаемые тенденции телеэфира, одновре­менно просвещает аудиторию в некоторых вопросах функционирования телевидения (если говорить о медиакритике в целом, то всех видов СМИ) как средства массовой информации.

4. Полемичность авторских замечаний и рассуждений. Выявленные в тексте проблемы современного ТВ и пути их решения являются субъективным мнением одного человека. Мы считаем, что мысли и выводы критика направлены не только на изменение сложившегося положения дел на федеральном телевидении, но и на начало общественной дискуссии о ка­честве и современных функций данного электронного вида СМИ. Соглашаться с автором текста или нет – право читателя.

5. Анализ содержания выступлений с применением данного типа критики свидетельст­вует, что многие, как правило, тексты состоят из двух смысловых частей. В первой части происходит постановка проблем, на которые автор хочет обратить внимание аудитории. Во второй части своей работы критик высказывает собственные оригинальные предложения по преодолению сложившейся ситуации. Выступления обычно заканчиваются фактами из прак­тики деятельности зарубежного ТВ или ударным авторским выводом, связанным главным образом именно с предложением по исправлению определенной ситуации. Таким образом, модель выступления с комментирующим типом медиакритики можно описать в следующем виде: «О чем повествует анализируемая передача? Каким образом автору удается достичь коммуникации с аудиторией? ––– В чем заключаются конкретные недостатки, которые требуют решения? В чем их социальный смысл? ––– Что надо решать в первую очередь? –––– Каким образом и с помощью каких средств я предлагаю преодолеть данный недоста­ток?». При этом авторы не задумываются об эффектах, которые могут быть начаться после решения конкретного недостатка в деятельности телевидения. Значительная часть только выявляет причину проблемных ситуаций, не прелагая их решений.

6. Иногда в качестве экспертов могут привлекаться специалисты некоторых облас­тей: психологи, социологи, политологи. Применяя научный подход к обсуждаемой проблеме, они аргументировано обсуждают эффекты, которые вызывает та или иная передача в обще­стве.

7. Комментарий к выявленным проблемам носит, главным образом, социальный ха­рактер. Нередко авторы обобщают увиденное, выбирают для иллюстрации и аргументации случаи из своей жизни. Вместе с этим в текстах присутствует ссылка на тех, кто, по мнению автора, виноват в конкретных социальных проблемах. Как правило, называются не фамилии и должности, а абстрактные профессиональные группы: «менеджеры», «рекламисты», «теле­начальники», «политики», «чиновники» и т.д. Авторы обобщают выявленные проблемы.

8. Сравнения и метафоры – наиболее характерные для данного типа средства худо­жественной выразительности. Авторы часто обращаются к практике телевещания других стран мира (в большинстве своем – европейских или США), пересказывают их опыт преодо­ления конкретных недостатков.

Комментирующий тип медийной критики является одним из основополагающих типов журналистского анализа практики деятельности СМИ. У него есть некоторые общие черты с проблемно-постановочным типом, но имеются и свои типологические характеристики.

Характеристики рецензирующего типа медийной критики. Он назван нами от латин­ского слова «рецензия», давшего название отдельному художественно-публицистическому жанру.

1. Как правило, авторы выступления не исследуют передачи за определенный времен­ной период (неделя, декада, месяц), а изучают одну реже две телепередачи. При этом они рассматриваются в контексте и на фоне современных тенденций и проблем, характерных для федерального телевидения.

2. Каждое медийное произведение критик старается постичь с разных сторон. В его поле зрения: авторский замысел, цель и задачи объекта своего исследования, его актуаль­ность, соответствие злобе дня, достоверность изложенных фактов, соответствие видеоряда реальной картине действительности, средства формирования образов героев передачи, глу­бина их характеров, качество исполнения роли (для фильмов или сериалов), убедительность / неубедительность авторской доказательной базы и т.д. То есть, объект изучения обозрева­тель представляет аудитории, как комплексное явление, состоящее из труда целого ряда творческих работников.

3. Каждое изучаемое медийное произведение автор представляет, как полипроблем­ное. Если, как мы отметили выше, оно является результатом деятельности творческого кол­лектива, в котором все отвечают за свой участок работы, то справедливо дать анализ каждой из творческих составляющих. Таким образом, исследуя одну телепередечу, медиакритик не только выявляет несколько проблем, но и пытается понять: в чем причина каждой из них? В этой связи автор текста постигает уже не только внешнюю сторону ТВ-программы, но и со­держащиеся в ней логико-тематические связи, а также качество переходов от одного смы­слового блока к другому.

4. При анализе автор не только критически оценивает объект своего изучения, но и рассматривает конкретное ТВ-произведение в контексте общих тенденций, характерных для современного телевидения. Его работа является всесторонним исследованием передачи, да и самой практики функционирования медиа в целом. Задача критика заключается еще и в том, чтобы определить, насколько передача вписывается в «рамки» определенных тенденций или выбивается из них. Таким образом, обозреватель выступает в качестве эксперта по про­блемам развития современных медиа.

5. Наряду с вышеизложенным, критик стремится спрогнозировать и/или выявить эф­фекты восприятия анализируемого текста аудиторией. Для этого он изучает образы героев передачи, внимательно исследует способы и методы их формирования, а также определяет для себя проявление творческого замысла. Как правило, материалы, выполненные с приме­нением рецензирующего типа критики, завершаются постановкой конкретной глобальной для современной журналистики проблемы, которую невозможно решить, скажем, только улуч­шив качество игры актеров или подбором свежих фактов.

6. При исследовании критик акцентирует внимание аудитории на логических аспектах передачи, определяя противоречия и другие нарушения законов в данной области. Тем са­мым происходит постижение рациональных способов ее подготовки.

7. Сильно выраженная авторская позиция и оценка рецензируемому тексту. Как пра­вило, обозреватели последовательны в своих предпочтениях. Это проявляется в том, что по ходу своего выступления они тщательно аргументируют каждую свою позицию, любой тезис или утверждение. Кроме того, в данном типе критики авторы выявляют не только негатив­ные стороны объекта исследования, но и все хорошее, что есть в передаче. Поэтому для ре­цензента одной из главных задач становится соблюдение баланса между освещением нега­тивных и положительных сторон медийного продукта. Теоретически желательно, чтобы в одном тексте соотношение противоположных оценок было поровну.

8. Заметная роль средств художественной выразительности. Могут использоваться все тропы, но проведенный нами контент-анализ показал, что в практике данного типа кри­тики наиболее часто применяются сравнения, метафоры, преувеличения / приуменьшения, аллегории, ирония, обращение к историческим фактам, событиям, сохранившимся в памяти критика, и сарказм. Отдельно хотелось бы отметить цитаты из песен, стихов, анекдоты, притчи, басни, наиболее расхожие выражения, которые также имеются в арсенале аналити­ков.

9. Сравнение виртуальной реальности, представленной масс-медиа (в частности, теле­видением), с действительной обстановкой в России и мире. Прием, необходимый для выяв­ления противоречий между экранным и жизненным образами кого-либо и /или чего-либо.

17. «Тихий Дон» Шолохова в критике последних (почему нет) 90 лет. Споры об ав­торстве.

Первые слухи о плагиате появились в 1928 году вместе с выходом первых двух то­мов «Тихого Дона» в журнале «Октябрь». Из них следовало, что Шолохов при­своил рукопись из полевой сумки безвестного белого офицера, расстрелян­ного большевиками и опубликовал под своим именем.

Главный редактор журнала «Октябрь» А. Серафимович (которому позже также приписы­вали авторство произведений Шолохова) объяснял слухи завистью преуспевающих советских писателей к неожиданной славе 22-летнего гения.

Слухи усилились после публикации в 1930 году сборника памяти Леонида Андреева, в ко­тором было письмо Андреева критику Сергею Голоушеву, датированное 3 сентября 1917 года. В этом письме Андреев упоминал «Тихий Дон» Голоушева, который после этого стал среди сторонников плагиата первым претендентом на звание подлинного автора. Лишь в 1977 году Рой Медведев выяснил, что речь в письме шла всего лишь о путевых заметках под названием «С Тихого Дона», опубликованных в одной московской газете.

Измотанный слухами о плагиате, Шолохов сам обратился в партийную га­зету «Правда». Он представил в редакцию рукопись первых трёх томов и план четвёртого, с просьбой раз и навсегда разобраться с этим вопросом.

Под эгидой и по инициативе сестры Ленина Марии Ульяновой Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП) организовала особую комиссию под председательством Се­рафимовича. Этой комиссии Шолохов и представил рукописи, черновики и наброски всего того, что им было написано к тому времени.

В конце марта 1929 года «Правда» напечатала письмо от имени РАППа, в котором об­винения, выдвинутые против Шолохова, были отвергнуты как злостная клевета. Под пись­мом стояли подписи членов комиссии: А. Серафимовича, Л. Авербаха, В. Киршона, А. Фа­деева и В. Ставского. Из письма следовало, что никаких материалов, свидетельствовавших о плагиате, не существовало, что работа Шолохова над романом хорошо известна многим, ру­копись видели несколько человек и по стилю она весьма близка к его ранним «Донским рас­сказам». Позже эта рукопись затерялась, долгое время считалась утраченной и была найдена только в 1999 году.

После вступления Шолохова в 1932 году в ВКП(б) и выхода в том же году первой книги «Поднятой целины» слухи о плагиате несколько поутихли.

Однако в 1937—1938 гг. неожиданно развернулась новая кампания нападок. По словам казачьего писателя Д. Петрова-Бирюка, лично ему, а также в ростовскую газету «Молот» и в Ростовский обком партии стали поступать письма от казаков с новыми обвинениями Шоло­хова в плагиате. В некоторых из этих писем утверждалось, что действительным автором «Тихого Дона» был известный казачий писатель, участник Белого движения Фёдор Крюков, умерший в 1920 году от тифа; якобы с ним на стороне белых служил тесть Шолохова, П. Я. Громославский, который после смерти Крюкова и передал его рукописи своему зятю. Эту версию опроверг Прийма, указав на то, что, когда Крюков в составе Белой армии отсту­пал с Дона, Громославский отбывал наказание в Новочеркасской тюрьме за то, что воевал на стороне красных.

Начиная с 1970-х годов на Западе — а после перестройки и в СССР, и в России — появля­ется ряд исследований (А. И. Солженицын, Р. А. Медведев, М. Т. Мезенцев), со­гласно которым «Тихий Дон» (точнее, реконструируемый первоначальный текст романа) не принадлежит Шолохову и написан в 1910-х годах и во время гражданской войны подлинным (так называемым «основным») автором, судя по всему, казаком и участником Белого движе­ния. И. Н. Медведева-Томашевская и М. Т. Мезенцев возродили старую версию авторства Крюкова, а после ряда аргументированных опровержений авторитетными исследователями данной версии, в том числе с использованием математических методов, появились другие варианты авторства.

Утверждалось, что в 1925—1927 годах в процессе подготовки «Тихого Дона» к печати первоначальный текст был подвергнут значительному по объёму и непоследовательному ре­дактированию, был оборван ряд сюжетных линий, включены немотивированные вставки из мемуаров участников Гражданской войны, а также внесены разного рода искажения. По мнению некоторых исследователей, Шолохов не был и единоличным редактором текста; в качестве возможных редакторов упоминаются его тесть Пётр Громослав­ский, А. С. Серафимович, К. И. Каргин.

Выдвигались также гипотезы о том, что сомнительно авторство не только «Тихого Дона»; что «Поднятая целина» и «Они сражались за Родину» также написаны не Шолохо­вым, а другими авторами (Громославским, Каргиным или даже А. П. Платоновым).

Все эти гипотезы не основаны на каких-либо документальных свидетельствах, рукопи­сях или свидетельствах очевидцев (зачастую со ссылкой на то, что по самому своему харак­теру подобные свидетельства и свидетели, если они существовали, могли быть и уничто­жены), а опираются в основном на косвенные соображения, допущения, предположения и различные методы анализа текста опубликованного романа и шолоховских рукописей.

В 1999 году после многолетних поисков Институту мировой литературы им. А. М. Горького РАН удалось разыскать считавшиеся утерянными рукописи 1-й и 2-й книг «Тихого Дона» — те самые, которые предъявлял Шолохов в 1929 году комиссии. Как оказа­лось, писатель оставил рукопись на хранение у своего друга, писателя-деревенщика Василия Кудашева, который позднее умер в немецком плену. Рукопись хранилась у вдовы Кудашева, но она из каких-то соображений всегда отрицала её существование, утверждая, что рукопись утеряна при переездах. Только после её смерти, когда всё имущество перешло к наследни­кам, рукопись удалось отыскать и выкупить, что позволило провести экспертизу авторства.

В рукописи 885 страниц. Из них 605 написаны рукой М. А. Шолохова, 280 страниц пе­реписаны набело рукой жены писателя и её сестёр; многие из этих страниц также содержат правку М. А. Шолохова. Страницы, написанные рукой М. А. Шолохова, включают в себя черновики, варианты и беловые страницы, а также наброски и вставки к тем или иным час­тям текста. Почерк М. А. Шолохова чёток, резко индивидуален и легко узнаваем. При при­обретении рукописи были проведены три экспертизы: графологическая, текстологическая и идентификационная, удостоверяющая подлинность рукописи и её принадлежность своему времени — концу 1920-х годов. Из заключения текстологов следует:

«1. Не вызывает никаких сомнений факт написания 605 страниц данной рукописи ру­кой Михаила Александровича Шолохова. … 4. Данная рукопись дает богатейший материал для анализа работы писателя над двумя книгами романа, позволяет проникнуть в творческую лабораторию его автора, реконструировать историю создания этого произведения. 5. Не вы­зывает сомнений и то, что текстологическое изучение данной рукописи … позволяет с науч­ной обоснованностью решить проблему авторства „Тихого Дона“».

Из материалов уголовного дела: Ходят слухи, что все статьи Павлова написал не Павлов, а инкогнито из Петербурга.

 

 

Творчество С. Чупринина

Сергей Иванович Чупринин (род. 29 ноября 1947, Вельск, Архангельская область) — российский литературный критик, литературовед и публицист, член Союза писателей СССР (1977—1991).

Писал о классике (вступительный реферат в аспирантуру был посвящен теме “Жан-Жак Руссо и Лев Толстой как критики культуры”, кандидатская диссертация исследовала натура­лизм в русской литературе 1870-1900-х годов), составил собрания сочинений П. Боборыкина и А. Куприна, сборники избранных произведений Н. Успенского, В. Дорошевича, Н. Гуми­лева, прозы начала ХХ века. Но чаще и охотнее говорил о литературе современной, время от времени собирая из газетных и журнальных статей книги “Твой современник”, “Крупным планом”, “Чему стихи нас учат”, “Прямая речь”, “Критика - это критики”, “Настающее на­стоящее”, “Ситуация”, “Перемена участи”.

В августе 1989 года приглашен первым заместителем главного редактора в журнал “Знамя”. А в декабре 1993 года, когда Г.Я. Бакланов покинул пост главного редактора, был избран его преемником.

Размышления об устройстве современной литературы, о тысячах и тысячах лиц, ее со­ставляющих, вызвали к жизни 2-томную авторскую энциклопедию “Новая Россия: мир лите­ратуры” (М., 2003) и цепочку словарей, объединившихся в проект “Русская литература сего­дня”. Среди них и самая “моя” книга - “Жизнь по понятиям” (М., 2008).

"Я прожил несколько исторических эпох. В советское и позднесоветское время литера­тура была одним из самых важных дел в стране. Может быть, это стало для меня одним из стимулов заниматься ею. Но прошло и это, так что случившееся я рассматриваю как свою личную трагедию. Ведь сегодня для подавляющего большинства то, чем занимается мой журнал, — все равно что стоклеточные шашки. Есть люди, увлеченные стоклеточными шашками, но их немного".