Баржу несло по бушующему озеру мимо пристани, рулевой старался лишь удержать ее на плаву. Работая изо всех сил веслами, братья ринулись на помощь.
Бато быстро преодолело разрыв в расстоянии. Пассажиры парома – две женщины – с ужасом смотрели на озеро из окна своей машины.
– Вы подбирайте рулевого с буксира! – приказал Фрэнк, бросая свое весло Чету. – Я поплыву к барже.
Еще миг, и он уже был в воде. Наконец, ему удалось ухватиться за конец баржи и подтянуться наверх. Он пробежал мимо автомашины, прыгнул на буксир и, ворвавшись в кабину рулевого, с трудом повернул колесо резко налево.
Он понимал, что заглушать мотор опасно – тяжелая баржа будет дрейфовать еще сильнее, – и решительно направил ее против течения.
Сначала это казалось бесполезным. Затем паром медленно развернулся и кормой вперед пошел к канатам, где Фрэнк направил его вправо к дальнему причалу паромной переправы. Перед самым заходом в него Фрэнк выключил двигатель. Трое матросов моментально закрепили паром и бросились в кабину рулевого.
–Парень, у нас просто нет слов, чтобы выразить тебе благодарность, – сказал один из них. – Если бы не ты, могло бы случиться большое несчастье.
Перепуганные женщины не переставая благодарили Фрэнка, пока им помогали спуститься на берег. А Фрэнк с тревогой вглядывался в бушующие волны. Наконец, он облегченно вздохнул, увидев идущее против течения бато с Четом и Джо на веслах и спасенным рулевым. Когда они подошли к берегу, всех ребят тепло поздравляли.
– Вы не растерялись и спасли нас всех! – с благодарностью произнес рулевой.
Между тем матросы принялись выяснять, что же все‑таки произошло с паромом, и начали подтягивать закрепленные у причала канаты.
– Как могли они так внезапно лопнуть? – удивился Чет, когда из воды показались их концы. К всеобщему удивлению, никаких признаков истертости не было.
– Их перерубили, – вскрикнул Джо.
Рулевой и матросы с ним согласились. Они сказали, что паромом пользуются уже многие годы и никаких разрывов никогда не было.
– Боюсь, – сказал рулевой, – уйдет порядочно времени, пока мы его снова пустим.
Поставив в известность местные власти, рулевой настоял на том, чтобы отвезти ребят обратно в Миллвуд на своей машине. Он быстро разыскал прицеп, на котором повезли бато.
Весь путь домой они обсуждали случай с паромом. Кто мог обрубить канаты и не связано ли это с кражами картин и другими странными происшествиями?
– Наверное, из‑за несчастья с паромом на выставку завтра придет гораздо меньше людей, – мрачно произнес Чет.
– Наши планы этот случай уж, безусловно, нарушил, – заметил Джо.
Приняв дома горячий душ, ребята немного повеселели. У Фрэнка появилась мысль поработать в день выставки экскурсоводами по форту.
– Это даст нам с Джо возможность хорошенько там оглядеться.
Они посоветовались с дядей Джимом, который был потрясен случаем с паромом. Он с готовностью их поддержал и был убежден, что и мистер Давенпорт даст на это свое согласие.
Наконец измученные сыщики улеглись спать. «По крайней мере, – с удовлетворением подумал Чет засыпая, – моя картина закончена».
На следующее утро Джо, проснувшись, бросился к окошку.
– Дождя нет, и солнце встало! – заявил он. – Ребята, подъем!
После завтрака братья пожелали Чету успеха, и он, схватив свою картину, умчался. Выставке были отданы все школьные лужайки. Некоторые ученики повесили свои акварели и холсты на длинном деревянном щите, который защищали от солнца красные в белую полоску тенты. Другие ученики оставили картины на мольбертах, стоявших тут же на лужайках. Скульптурные работы были выставлены на нескольких длинных помостах неподалеку от стола судей.
Тем временем, братья уже подготовились к приему экскурсантов. По дороге к озеру им повстречался мистер Давенпорт. Он был в безупречном белом костюме, настроение у него было прекрасное.
– С Днем форта Сенандага, мальчики! – протянул он со своим южным акцентом. – Прекрасная мысль поработать экскурсоводами. – Немного нахмурившись, он предостерег их о том, чтобы они водили туристов только группами и чтобы они не ходили дальше первого уровня развалин форта. – Так безопаснее, – сказал он. – Кроме того, меньше возможностей проникнуть кому‑то в одиночку и заняться поисками сокровища.
– Мы уж постараемся, – обещал Фрэнк. Братья шли на веслах на своем бато в форт. Навстречу им попадались каноэ и моторки, направлявшиеся к Миллвуду.
– Похоже, что авария на пароме не слишком скажется на числе посетителей, – заметил Джо.
Обойдя мыс, братья взглянули на флагшток над распластавшейся под ним серой крепостью и не поверили своим глазам. На флагштоке развевался флаг – на его голубом поле были три креста: два красных и один белый.
– Это же британский флаг! – воскликнул Фрэнк.
Они зашли в бухту у подножия крепости и вытащили бато на берег. Карабкаясь по крутой тропе вверх, они добрались до поросшего мхом прохода в северной стене и, войдя в него, оказались на плацу для парадов. По обеим сторонам лежали развалины бывших казарм, немного поодаль находилось строение, где, по‑видимому, жили офицеры. В центре плаца они обнаружили глубокую яму, где раньше, как было указано на старой карте, находился колодец. На всякий случай они закрыли яму старыми досками.
Братья еще раз взглянули на британский флаг.
– Знаешь, – сказал Фрэнк, – если в Сенандаге бродит привидение, то пора его выследить. Давай осмотрим, все ли в порядке, – скоро появятся экскурсанты.
Они прошлись по огромному, почти разрушенному форту. Выйдя за брустверы, по деревянному подъемному мосту, восстановленному Давенпортом, дошли до южного равелина. Осмотрев западный равелин, они вернулись через туннель к входу в форт.
– Пока что никаких поднимающих флаг привидений, – язвительно заметил Джо, когда они шли открывать южные ворота.
– Земляные валы, по всей вероятности, вполне безопасны, – сказал Фрэнк, – но западный равелин, подземелья и склады в плохом виде. Туда экскурсантов пускать не надо.
Скоро появились и первые посетители, Фрэнк и Джо по очереди встречали их у ворот и затем, собрав группу, сопровождали ее. Через некоторое время поток экскурсантов усилился. Несколько туристов спросили братьев насчет ходивших о привидениях слухах, некоторые – о британском флаге. Братья в ответ посмеивались, отвечая, что это нераскрытые пока тайны.
Фрэнк и Джо были настолько заняты, что о поисках знака томагавка не могло быть и речи. В полдень они наспех проглотили принесенные с собой бутерброды и снова приступили к работе. Их навестил Джим Кеньон, чтобы посмотреть, как идут дела.
– Все идет отлично, – доложил Фрэнк. – А как дела у Чета и вообще на выставке?
– Народу полно. А мой племянник счастлив, как птичка небесная. Его картина привлекла к себе большое внимание. – Напомнив братьям, что жюри объявит результаты конкурса в семь часов, дядя Джим ушел.
– Мы обязательно придем, – пообещал Фрэнк.
Во второй половине дня ребята случайно подслушали комментарий посетителей о миллвудской выставке. Одна пожилая дама сказала своей приятельнице: «Натюрморт этого мальчика по фамилии Мортон просто потрясающ!» Ребята переглянулись.
На большинство экскурсантов огромное впечатление производило молчаливое величие развалин Сенандаги, некоторые высказывались за то, что его надо восстановить. За несколько минут до закрытия Фрэнк повел последнюю экскурсию по форту. Вдруг он заметил, что мальчик лет шести идет прямо к колодцу. К ужасу Фрэнка досок на нем теперь не было – кто‑то сдвинул их в сторону!
– Стой! Там опасно! – крикнул он, бросившись к колодцу.
Но малыш, не обращая внимания на предупреждение, наклонился над зловещей дырой и, теряя равновесие, громко заплакал. В самый последний момент Фрэнку удалось его схватить. Он ласково гладил мальчика по голове, когда подбежала перепуганная мать.
– Это наша вина, – сказал Фрэнк. – Яма была закрыта досками, но они оказались сдвинутыми.
Женщина поблагодарила Фрэнка и быстро увела сына.
Когда ушел последний посетитель, братья направились к колодцу. У каждого из них на уме было одно и то же: сдвинул ли доски кто‑то умышленно в расчете на несчастный случай? И если да, то не было ли это делом рук их жестокого врага?
– Хорошо бы дождаться заката и посмотреть, будет ли кто‑нибудь спускать флаг, – сказал Джо.
– Хорошо бы. Но мы обещали вернуться, и к тому же Чет будет разочарован, если мы не появимся.
Было уже почти шесть часов. Они поспешили вниз и спустили бато на воду. Отплывая, они взглянули на флагшток – на нем по‑прежнему развевался британский флаг.
– Интересно, – сказал Фрэнк, – появляются ли эти флаги в связи с Днем форта и с этой таинственной заключительной битвой?
– Может быть, и так.
После высадки на миллвудском пляже они принялись разыскивать Чета в толпе учеников и посетителей.
Он стоял возле какого‑то дерева и с несчастным видом снимал с мольберта холст.
– Чего ты такой мрачный? – спросил Фрэнк. – Мы слышали, что у тебя огромный успех!
– Все было прекрасно вплоть до этой минуты, – лицо Чета вытянулось. – Я пошел попить. И пока меня не было… – Не в состоянии продолжать и проглотив подступивший к горлу комок, Чет поднял картину. Фрэнк и Джо ахнули. По натюрморту, на котором была изображена желтая корзина с черно‑красным виноградом, стекала свежая зеленая краска!
Принесший победу арбуз
– Картина погублена! – Чет горестно смотрел на безобразные пятна на холсте.
– Какой гад это сделал? – возмущенно воскликнул Джо, смотря по сторонам в поисках преступника. – Уж не Руш ли? Я не исключаю, что это его рук дело – ведь он страшно завидовал шумному успеху твоей картины.
Ронни нигде не было видно.
– Слушай, Чет! – У Фрэнка появилась какая‑то идея. – До приезда судей еще есть время. Может, ты что‑то сумеешь подправить.
На лице Чета появилось сомнение, но Джо тут же поддержал брата, чтобы поднять у Чета дух.
– Смотри, ведь испорчен только виноград в центре, а все остальное цело. Ты можешь с помощью этих зеленых пятен изобразить что‑нибудь еще!
– Может, ты и прав, – просияв, согласился Чет. – Попробую! – Схватив холст, он побежал в студию.
– Какой удар для Чета! – произнес Фрэнк.
– Он просто раздавлен, – согласился Джо.
Вскоре к братьям подошел дядя Джим, и они сказали ему, что картина Чета испорчена. Он был возмущен, но, когда узнал о попытке Чета как‑то ее исправить, несколько смягчился.
– Побегу в студию и постараюсь его вдохновить!
Завидев под навесом выставочной площадки мистера Давенпорта, ребята направились к нему. Старый патрон переходил от одной картины к другой. Он дружелюбно разговаривал с юными художниками, не скупясь на похвалы.
– Прекрасная композиция, Боб, с какой динамичностью изображена атака! – сказал он какому‑то улыбающемуся мальчику и перешел к другой, большей по размеру картине, где был представлен тоже эпизод исторической битвы.
– Отлично, Клиф, выбрал тему! Хорошо выписаны фигуры солдат! – С довольным видом покручивая тростью, он двинулся дальше. Рядом со следующей картиной стояла, страшно нервничая, белокурая девушка. Она запечатлела свое видение миллвудского особняка.
– Прекрасно положены краски, Эллен, – просиял Давенпорт. – Безупречная композиция!
– Говорит, словно это не картина, а проект форта! – прошептал Джо. Фрэнк хихикнул, но тут же лицо его стало серьезным. Неподалеку на лужайке стоял возле двух мольбертов Ронни Руш. Даже издали были заметны яркие кричащие краски на его холстах. Братья торопливо направились к нему.
– Что случилось с вашим толстым дружком? – спросил он с издевкой. – Струсил и снял свою картину с выставки?
– Пока нет, – холодно ответил Фрэнк. – Тебе известно, кто это ему напакостил?
Нахальство Ронни на миг сменилось растерянностью. Он подавил довольный смешок:
– Может, толстяк сам ее заляпал. Все равно судьи сразу определят, где достойные приза картины, – сказал он, посмотрев на свои холсты. – А почему, – спросил он вдруг, – вы вдвоем плаваете повсюду на этой странной лодке?
– Это наше дело, – холодно ответил Джо. Было уже около семи, и братья начали беспокоиться за Чета. Но Чет уже выходил из студии, осторожно держа обеими руками свой холст.
– Ну как, получилось? – волнуясь за приятеля, спросил Джо.
– Надеюсь, – ответил Чет, показывая переделанную картину.
В желтой корзине вместо черно‑красного винограда лежал какой‑то огромный зеленый фрукт эллипсовидной формы. Внизу была надпись: «Арбуз в корзине, натюрморт».
– Смотрится так, что хочется его съесть! – засмеялся Джо.
В течение следующего часа четыре судьи смотрели картины и скульптуры, делая в блокнотах пометки.
Братья, отвлекая Чета от мыслей об испорченной картине, рассказывали, что они делали целый день в форте. Тем не менее толстяка снова охватило волнение, когда судьи остановились возле его картины. С невозмутимым видом они рассматривали натюрморт, затем что‑то записали и перешли к следующей картине.
– Видно, никаких шансов нет, – пожав плечами, грустно сказал Чет.
Когда судьи вернулись к своему столу и начали совещаться, толпа умолкла. Наконец они протянули Джиму Кеньону листок, и он объявил:
– Дамы и господа, мы приступаем к награждению победителей.
В молчаливом ожидании толпа сомкнулась еще плотнее. Сначала Рене Фоллетт объявил имена победителей по разделу скульптурных работ. Рядом со столиком, где лежали награды, стоял мистер Давенпорт. Он вручил каждому из трех награжденных по ленте и подарку. Затем вперед вышел дядя Джим, чтобы назвать победителей в конкурсе картин.
– Даже у меня от волнения колотится сердце, – прошептал Джо.
– Первая премия за акварель «Ночной переход» присуждается Кэролл Аллен.
Каждое объявление сопровождалось аплодисментами. Радостные победители получали ленточку и подарок. На лице инструктора по рисованию появилась улыбка.
– И наконец, первая премия за самую оригинальную работу во всех категориях присуждается Чету Мортону за натюрморт «Арбуз в корзине»!
От неожиданности и восторга у Чета перехватило дыхание.
– Иди! – восторженно кричали братья, перекрывая аплодисменты и хлопая своего друга по спине.
Чет гордо вышел вперед. Дядя Джим и мистер Давенпорт пожали ему руку. Ученики поздравляли, когда он протискивался через толпу к Фрэнку и Джо.
– Смотрите, что я получил! Полный набор масляных красок! – Он сиял, поглаживая деревянный ящичек. – Спасибо, братцы, за поддержку!
Джо и теперь не удержался, чтобы не съязвить:
– Мы знали, что это был лишь вопрос времени, когда оживет твоя палитра красок.
Все трое рассмеялись.
– О‑о, смотрите‑ка, кто идет, – сказал Фрэнк, увидев, как через толпу протискивается Ронни Руш. Он не попал в число победителей, и по его лицу это было заметно.
– Тебе, толстый, просто повезло! – сказал он, зло глядя на Чета. Он отшвырнул ногой камушек и отошел в сторону.
– Не может перенести поражения, – заметил Джо.
– Может, мне надо было поблагодарить его, – сказал Чет, – если это действительно он заляпал краской мою картину.
– Что касается всяких неприятностей, – заметил резко Джо, – то посмотри‑ка вон туда. – На озере возле мыса встал на якорь катер с кабиной. На палубе был Чонси Гилман! Матрос довез его на лодке до берега и помог выйти.
Критик в таком же элегантном костюме, как и раньше, с презрительным видом пробирался сквозь толпу. Ребята наблюдали, как дядя Джим сдержанно с ним поздоровался. К ним подошел мистер Давенпорт, по‑видимому, прилагая все усилия, чтобы казаться спокойным.
– Надеюсь, сэр, – произнес он официальным тоном, – что вы будете объективны в своем обзоре.
– Объективен? – высокомерно повторил Гилман. – Я могу объективно отнестись к вашим молодцам, только если при виде их работ закрою глаза!
Громко засмеявшись, он приступил к осмотру картин. Давенпорт в сопровождении Джима и трех ребят пошли за ним. У картины, получившей первый приз, Гилман остановился.
– Боже мой, боже мой! Если это лучшая картина, то какими же должны быть все остальные! – Он двинулся дальше, вслух отпуская оскорбительные замечания около всех картин и скульптур.
– А это что за уродство? – спросил он, прищелкивая языком и указывая на акварель, где был изображен какой‑то пейзаж. Нарисовавшая его девушка готова была расплакаться.
Подойдя к натюрморту Чета, он разразился громким пронзительным смехом.
– Бесподобно! Бесподобно! Голубая лента должно быть получена от рынка, где торгуют фруктами!
Хотя его слова вызвали раздражение, Чет не очень огорчился, а дядя Джим сказал:
– Судьи считают, что сегодняшняя выставка одна из лучших, виденных ими. Самое неприятное, – добавил он, – что оскорбительные замечания в адрес Миллвуда будут напечатаны в газете.
Мистер Давенпорт был необычно спокоен. Ребята подметили на его лице какое‑то странное выражение, когда Гилман закрыл свой блокнот с пометками и сказал:
– Благодарю вас за исключительно занятный вечер. Такой же удачи вам в следующем году!
Когда Гилман направился к лодке, Давенпорт что‑то шепнул на ухо Джиму Кеньону. Инструктор с некоторым недоумением призвал всех к тишине.
– Мистер Давенпорт просит нас всех подойти поближе к мысу, – объявил Джим. – Это будет сюрприз.
Почувствовав, что происходит что‑то необычное, все собрались вскоре у оконечности темного теперь мыса. В это время лодка Гилмана приближалась к освещенному катеру.
Внизу, на берегу, припав к земле, прятался Эшбек, а правее, на некотором расстоянии от него, мистер Давенпорт. У каждого из них в руках был конец проволоки!
Сквозь шум от всплеска весел был хорошо слышал монотонный смех Гилмана. По сигналу миллионера Эшбек начал подтягивать проволоку. Еще миг, и перед лодкой появилась поблескивающая голова змеи со сверкающими белыми зубами! Извиваясь, она приближалась к лодке. Гилман с ужасом вскочил на ноги.
– Ч‑чудовище! Это – чудовище! Роджерс! На помощь! – лепетал он. – Спасите меня!
Ночное бдение в форте
С чудовищной силой змея налетела на весельную лодку. Чонси Гилман и его матрос с воплями прыгнули в воду. Они отчаянно барахтались, стараясь добраться до катера. Блокнот с записями о миллвудской выставке выпал из кармана Гилмана и пошел ко дну.
Искрящееся чудовище снова вынырнуло, преследуя их. Гилман и матрос с лихорадочной скоростью плыли к своему катеру.
Собравшиеся на мысе хохотали. Хватались за животы от смеха и братья Харди, Чет и дядя Джим. Наконец, радостно улыбавшийся Давенпорт перестал манипулировать проволокой, то же самое сделал и Эшбек.
– Значит, «чудовище» было сделано специально для Чонси Гилмана! – воскликнул Джо, когда Давенпорт, поднявшись на холм, к ним присоединился.
– Так точно. И я уж прослежу, чтоб он прочитал подробный отчет о том, как он барахтался в воде, причем напечатанный в газете, – заявил Давенпорт.
Время было уже позднее и все, веселые и довольные, отправились по домам. Весь следующий день Миллвуд гудел от смеха по поводу удачной проделки со змеей.
В понедельник утром, когда в холле особняка Фрэнк повесил телефонную трубку, Джо спросил:
– Что‑нибудь слышно об Эйдриане Коплере?
– Ничего. Начальник полиции говорит, что он не подает о себе никаких признаков. Но полицейские все же нашли под водой неподалеку от того места, где у парома были обрублены канаты, почти новую слесарную ножовку. Кроме того, по всему штату ведется проверка людей, занимающихся продажей произведений искусства. Они надеются, что таким образом найдут украденные картины.
Чет, закончив завтрак, присоединился к братьям.
– Ну, – спросил он весело, когда они выходили из дома, – какие планы на сегодня?
– Поход с ночевкой, – тут же ответил Джо.
– Замечательно! – с восторгом воскликнул Чет. – А где ночевка?
– В Сенандаге.
– В С‑с‑сенандаге? Разве нет других мест?
– Слушай, Чет, у тебя будет шанс нарисовать привидение. Мы должны, – добавил он серьезно, – найти знак томагавка, пока нас не опередили.
– Конечно, ты прав.
Бейпортцы отправились в Сидартаун купить еду и кое‑что необходимое для ночного похода. Не найдя хозяйственного магазина, они зашли в магазин спортивных товаров. Майлса Уоррена не было и их обслуживал коротко остриженный молодой паренек. Он с трудом нашел нужные им три складные лопаты.
– Извините за задержку, – сказал он, – но я не так хорошо, как мистер Уоррен, знаю, где что лежит.
– А он в отпуске? – спросил Фрэнк.
– Нет. Он несколько раз в неделю уезжает рисовать. Вам нужно что‑нибудь еще?
Ребята купили три сильных фонарика, спальные мешки и охотничий нож.
– Пожалуй, это все, что нам надо, – сказал Джо.
– А где вы собираетесь разбить лагерь? – спросил паренек.
– Скорее всего, у южной оконечности мыса, – уклончиво ответил Фрэнк.
– Меня в эти места и силком не затащишь – столько про этот форт рассказывают всяких ужасов. Желаю вам удачи.
Рассказав дяде Джиму и Давенпорту о своем плане, ребята погрузились в бато и быстро отошли от берега. Когда вдали показался форт, они взглянули на флагшток – британского флага не было.
– Какая‑то чертовщина! – сказал Джо, даже переставая грести. – Сначала французский, потом британский, теперь никакого!
– Кто б его ни поднимал, – сказал Фрэнк, – он, скорее всего, приплывает сюда на лодке. Это гораздо проще, чем перелезать через изгородь.
– Говоришь, на лодке, – повторил Джо. Ребята переглянулись.
– У вас появилась какая‑то мысль? – спросил Чет.
– Помнишь, – сказал Фрэнк, – на Черепашьем острове гребная шлюпка была мокрая, а англичанин сказал, что живет как отшельник и что в течение месяца не покидал острова.
– К тому же очень резко критиковал притязания французов, – добавил он. – И не забудьте эту подлинную историю… форта Ройал. Он‑то и мог поднять британский флаг.
Они осторожно провели бато между каменными грядами и вошли в бухту. Затем высадились и отправились в старый форт.
– Давайте сначала искать снаружи, – предложил Фрэнк, сверяясь с картой. – Если увидите что‑нибудь, похожее на томагавк, издайте боевой клич.
Ребята разделились – каждый направился к определенному участку периметра стены. Они медленно передвигались вперед вдоль неглубокого рва, осматривая огромные глыбы камней. Работа казалась бесконечной и утомительной, но упустить возможность найти какие‑либо указания вне форта было нельзя.
Спустя несколько часов Джо крикнул Чету:
– Что‑нибудь нашел?
– Нет, – послышался усталый голос из‑за поворота стены. – Я и во сне теперь, наверное, буду рассматривать камни.
Они сели передохнуть и съели по бутерброду, затем возобновили поиски. Полуденное солнце грело все жарче. Дважды они устраивали перерыв, освежались холодной водой из фляг.
– В этом форте должно быть миллионы квадратных миль камня, – вздохнул Чет, охлаждая голые ноги в озере.
Немного погодя сначала Джо, а затем Чет наткнулись на недавно вырытые и засыпанные ямы.
– Кто‑то еще продолжает поиски, – сказал Джо.
Вдруг Чет заметил какого‑то человека, наблюдавшего за ними из прибрежного леса внизу.
– Ронни Руш!
Они бросились за ним, но Ронни тут же скрылся.
– Снова шпионит, – сказал Джо. – Может, это он здесь копал.
Догонять его было бессмысленно – он находился от них слишком далеко.
Они закончили осмотр сохранившихся стен только под вечер. Никаких результатов. Оставались груды упавшей каменной кладки, к которым они еще и не приступали.
– На их осмотр уйдет уйма времени, – сказал Фрэнк. – Я считаю, что завтра мы должны сосредоточиться на внутренней части.
– Ничего себе! У меня уже больше нет сил – я умираю от голода! – объявил Чет. – Давайте разобьем лагерь и приготовим что‑нибудь поесть.
Ребята решили, что разжигать костер вблизи форта не стоит.
– Нечего объявлять о нашем присутствии, – сказал Джо.
Когда они пошли к лодке, Фрэнк задел ногой какой‑то металлический предмет.
– Смотрите‑ка! – нагнувшись, он поднял инструмент с деревянной ручкой, похожий на зубило. На слегка заржавевшем крае виднелись следы глины.
– Это резец скульптора! – сказал Фрэнк, поворачивая его в руках. На деревянной ручке были нацарапаны две буквы Р.Ф. – инициалы владельца.
– Рене Фоллетт, скульптор‑француз! – вскрикнул Джо. – Хотел бы я знать, что он здесь делал!
– И он верит в существование золотой цепи Шамбора, – вставил Чет. – Только он считает, что ее забрали англичане. Черт побери! Я совсем запутался.
– Завтра, когда вернемся, мы поговорим с мистером Фоллеттом, – решительно сказал Фрэнк.
Усталые и голодные, они сели в бато. За мысом оказался небольшой островок. Они быстро высадились и вскоре уже горел костер. Они с аппетитом съели сосиски с фасолью. Когда на западе солнце скрылось за холмами, они погасили огонь и отплыли. На озере дул резкий холодный ветер. Приближавшийся форт казался на фоне ночного неба колоссальной черной громадой. Они осторожно миновали выступавшие из воды камни, забрали спальные мешки и фонарики и поползли вверх по склону.
Ярдах в пятнадцати от крепостного вала они сложили вещи за дерево боярышника. Отсюда можно было и следить за бато, и наблюдать за фортом. Они прислушивались к каждому подозрительному звуку, ожидая услышать стук лопаты или заступа. Тишину нарушали лишь ночные насекомые.
– Даже ударов барабана не слышно, – сказал Фрэнк спокойно.
У ребят появилось уже некоторое разочарование, когда Чет прошептал:
–Что это? – он придвинулся поближе к приятелям. – С‑слушайте!
От порыва ветра над ними затрещали сучья. Но со стороны форта доносились какие‑то глухие, отдающиеся эхом звуки, похожие на чье‑то дыхание.
– Скорее всего, ветер, дующий у рва, – прислушиваясь, решил Фрэнк. Но ветер внезапно стих, а странные звуки по‑прежнему были слышны, хотя уже и не так громко.
– Ветер! Я никогда не слыхал, чтобы от ветра был такой звук! – прошептал Джо. – Если это, конечно, не из‑за дыр и выемок в стене. Похож на шум в раковине, когда приложишь ее к уху.
– Я знаю, что это – это дыхание привидения! – пробормотал Чет.
Они продолжали всматриваться в темноту, пока у них не заболели глаза. В конце концов, они решили по очереди поспать. Миновала ночь. Ветер снова усилился. Из‑за облаков вышла луна.
Фрэнк сжался в комок, когда освещенное лунным светом на стене появилось нечто страшное, похожее на череп! Но видение оказалось всего лишь частью разрушенной каменной кладки, дыры в которой напоминали глазницы и зубы.
Затем наступила очередь Чета, и он уселся, прислонившись к дереву. «Пока что ничего подозрительного», – подумал он, успокаиваясь. Но не успело пройти и минуты, как кровь застыла в его жилах.
Вам! Вам! Удары барабана!
Затаив дыхание, Чет выпрямился, пытаясь определить, с какой стороны они доносились.
Вам! Тишина. Вам! Он принялся расталкивать спавших Фрэнка и Джо.
Порывы ветра не могли заглушить четкий бой барабана. Он раздавался не из форта, а откуда‑то со стороны озера.
Вскочив на ноги, они взглянули на освещенное луной водное пространство.
– Смотрите! Вон там!
Черная фигура в капюшоне скользила по воде к берегу!
Джо, не веря своим глазам, первый произнес, задыхаясь:
– Это привидение – оно идет по воде!
