Натали сбегала за платьем, которое валялось на берегу в нескольких метрах, и попыталась Настю одеть. На мокрое тело и белье платье не налезало.
– Снимай белье, – раздраженно попросила она и скомандовала: – Мальчики, идите погуляйте. Видите, молодая в смущении, а вы тут лясы точите.
Мужчины дружно развернулись, и все, включая сотрудника мэрии, потрусили в сторону свадебных декораций. Дядя Саша на ходу вынул из «широких штанин» бутылку вискаря, что явно всех взбодрило. Настя от глотка виски тоже не отказалась бы. Вечернее солнце не грело. Холодный ветер украсил кожу неприятными пупырышками, и зубы снова стучали на весь пляж.
Егор остался сидеть, словно его слова Натали не касались. Нахал! Мало того, вздумал помочь Насте расстегнуть бюстгальтер. Одурел совсем! Да что он возомнил? Думает, если жизнь ей спас два раза подряд, то может как угодно себя вести?
Настя с раздражением отпихнула от себя молодого супруга.
– Извини, – смутился Егор. Кажется, подобной наглости он сам от себя не ожидал, действовал на автомате. Натали неловко покашляла, став невольным свидетелем этой сцены.
– Ты тоже раздевайся, а то простудишься, – примирительно посоветовала Настя.
– Слушаюсь! Трусы снимать? – ехидно поинтересовался Егор.
– Сейчас не надо. Потерпи до брачной ночи, – неожиданно для себя брякнула Настя и залилась румянцем. Егор с удивлением на нее посмотрел и тоже слегка зарумянился. Натали снова покашляла.
– Ладно, ребята. Пойду я. Вы без меня тут разберетесь. Поздравляю с вступлением в брак! – усмехнулась Натали. – Веселенькое получилось бракосочетание, – хмуро добавила она, вручила Насте платье и зашуршала по гальке в сторону тоннеля.
|
|
– Куда это она? – удивилась Настя. – К слову, я тебя тоже поздравляю с вступлением в брак. Теперь вы с Ханной официальные муж и жена. Будьте счастливы! – торжественно провозгласила она.
Егор резко отвернулся, постоял немного, согнувшись, словно у него живот заболел, и начал раздеваться.
Настя воспользовалась ситуацией, быстро стянула бюстгальтер, надела платье, сняла трусики, отцепила от волос мокрую фату – сразу стало теплее, но зубы все равно отбивали чечетку, то ли от холода, то ли от стресса.
– Спасибо, что спас меня, – вздохнула она, разглядывая его спину и непроизвольно то, что ниже. Фигура у фальшивого супруга была превосходной, спортивной, но не перекачанной. Егор не отвечал, сосредоточенно выжимал свои брюки и рубашку. Он по‑прежнему стоял к ней спиной. – Извини, я не собиралась тонуть. Я вообще‑то хорошо плаваю, – выдавила она из себя. Знать, почему этот гад ее выловил из моря, и пытаться выглядеть благодарной – задачка не из легких.
– Я уже понял, как хорошо ты плаваешь, – буркнул он, обернулся, оценивающе оглядел Настю и усмехнулся. – Ладно, пойдем. Пора отчаливать отсюда. Нас еще праздничный ужин в отеле ждет. Пока до города доедем, пока переоденемся.
Егор неожиданно подошел к Насте вплотную, ухватил ее за подбородок и поцеловал в губы. Небрежно так, как свою собственность.
– Нас кто‑то снимает? – шепотом поинтересовалась она. Егор огляделся по сторонам.
– Вроде нет.
– Тогда зачем ты это?
– Просто так, захотелось, – пожал он плечами.
– Не надо было, – с угрозой сказала Настя.
– Что значит не надо? Должен я получить хоть какую‑то компенсацию за твое спасение и испорченный костюм за тысячу баксов? У тебя, к слову, тушь немного потекла. Но выглядишь ты все равно прелестно. Не забудь трусики и сумочку.
|
|
Егор собрал свои мокрые вещи, перебросил пиджак через плечо, как Остап Бендер, и потопал к выходу с пляжа Афродиты.
Настя подняла с земли свою сумочку и проверила содержимое. Каменное сердечко лежало внутри, целое и невредимое, – от этого почему‑то становилось теплее. Открыла пудру, взглянула на себя и поморщилась. Ужас, летящий на крыльях ночи. Ничего себе тушь немного потекла! Да она по всей физиономии размазалась. А вместо аккуратной прически на голове гнездо динозавра. Настя выдернула из него жемчужные заколки, распустила волосы и тряхнула головой, послюнявила палец и попыталась оттереть художественные разводы со щек – не вышло. Пришлось снова идти к морю, умываться.
Из‑за шума волн шагов сзади она не услышала. Обернулась и вскрикнула, столкнувшись лицом к лицу с Карамзиным.
– Господи, как ты меня напугал! – с облегчением выдохнула она.
– Почему ты не выполнила моих указаний и не давала Егору лекарство? – в упор спросил Валентин.
– Прости, я пыталась… – виновато пролепетала она.
– Плохо пыталась! Сегодня во время церемонии у него припадок случился. Если бы ты сделала то, что я просил, этого бы не произошло, – резко сказал Валентин. – Неужели не видишь, он на грани!
– Это я на грани! – крикнула Настя. – Я пятнадцать минут назад с того света вернулась, а ты тут наезжаешь на меня. Сам своему Егору лекарство давай!
– Прости, я не должен был. Просто переживаю за него очень, – Карамзин притянул Настю к себе и обнял. Она шмыгнула носом и вздохнула.
|
|
– Ладно, понимаю я все. Сделаю, не волнуйся.
– Спасибо. Ты славная девушка, – улыбнулся Карамзин и шутливо щелкнул ее по носу. Настя улыбнулась в ответ, а потом краем глаза заметила, что сверху за ними наблюдает Натали. Даже издали было видно, что взгляд ее не отличается благодушием. «Неужели ревнует? – ошарашенно подумала Настя и от греха подальше отошла от Карамзина на несколько шагов. – К Егору ревнует, теперь еще к Карамзину? Ладно, к Егору – с какой стати к Валентину? Похоже, Валя был не прав, когда говорил, что Натали не знает, что доктор в нее влюблен. Знает, голубушка. Женщина всегда такие вещи чувствует на подсознательном уровне. Знает, поэтому и ведет себя, как собака на сене. Собака она и есть», – неожиданно разозлилась Настя, шагнула к Карамзину, встала на цыпочки и чмокнула его в губы. Доктор очумело на нее уставился.
– По‑дружески. В знак примирения, – подмигнула Настя и зашагала к тоннелю. Натали наверху уже не было. Зато был Егор, который, собственно, и стал свидетелем их поцелуя. «Опять я облажалась», – вздохнула Настя, сосредоточенно размышляя, что сказать «супругу», если спросит, какого рожна она целовалась на берегу с Карамзиным. А какого рожна, собственно, она должна перед ним отчитываться? «Просто так, захотелось!» – вспомнила она его ответ. Захотелось – и все!
Из тоннеля она поднялась в состоянии бешенства и была готова Егора загрызть. Видимо, он это почувствовал, поэтому про Карамзина ничего не спросил. Сделал вид, что ничего не заметил. Мало того, этот негодяй протянул ей стаканчик с горячим кофе. Надо же, какой заботливый! Настя так замерзла, что сразу к стаканчику присосалась, забыв про опасность отравления. К счастью, в кофе яда не оказалось, только молоко, сахар и виски. Божественно вкусно, и именно то, чего ей не хватало для счастья и обогрева организма. Какая же все‑таки сволочь! Гад! Ведет себя, как агнец божий. Спасает, завтраком кормит, кофе поит, словно она взаправдашняя невеста, злилась Настя. А может, Егор догадывается, что она планирует его убить? «Это такой способ самообороны», – предположила Настя, но тут же отвергла эту версию. Не может он знать ничего. Егор сосредоточен на своем коварном плане.
Олег загрузил декорации в свой автомобиль и подошел к молодоженам. Поинтересовался, как Настя себя чувствует и не хотят ли они прокатиться по красивым местам для фотосессии, потому как это включено в стоимость. Спросил скорее для проформы, одного взгляда на молодых было достаточно, чтобы понять – дальнейшая фотосессия отменяется. Во всяком случае, пока они не побывают в отеле.
Егор отошел от них пообщаться с друзьями. Олег загрузил Настю в свадебный «Мерседес» и собирался откланяться до ресторана, но Настя его окликнула. Вынула из сумочки каменное сердечко и показала координатору. Олег с пониманием кивнул и показал ей большой палец, дескать, все теперь будет пучком. «Конечно, будет, – с иронией подумала Настя, – если сегодня ночью меня не убьют».
Она пошарила под креслом, нашла оброненную баночку с лекарством и сунула капсулы в сумочку. Хорошо, что Карамзин напомнил про антидепрессанты. Она и думать о них забыла. А зря, потому что сегодня успокоительное ей пригодится.
Сотовый Ханны снова ожил. Заказчик решил ей напомнить, что она должна делать в брачную ночь? Настя с раздражением открыла эсэмэс. «Сердечно поздравляю с вступлением в брак! Свадьба – счастливейший день в жизни любой девушки! Пусть жизнь будет прекрасной и долгой, – прочитала Настя и уже собиралась вздохнуть с облегчением, но пробежала глазами следующие строчки и напряглась снова: – Веди себя хорошо, дорогая. Исполняй супружеский долг с полной отдачей. Сроку даю неделю, иначе кара небесная упадет на твою рыжую прелестную головку. С нетерпением жду тебя в Москве».
Настя сунула телефон в сумочку и почесала лоб. Номер, с которого было отправлено сообщение, не совпадал с номером заказчика. Заказчик пишет с разных телефонов? Это намек, чтобы Настя не расслаблялась? Или это оригинальное поздравление совсем из другой оперы? Отправитель не в курсе аферы и пишет именно Ханне? Настя обреченно вздохнула. Она решительно ничего не понимала. Что значит «выполняй свой супружеский долг с полной отдачей»? Кому в голову может прийти советовать подобное новоиспеченной жене? Это как‑то нетактично. Почему на выполнение супружеских обязанностей срок ей дают неделю? Не потому ли, что через неделю они возвращаются в Москву и Ханна до отъезда должна что‑то сделать? Исполнить какой‑то долг, иначе кара небесная упадет на ее рыжую голову. Настя вздохнула. Как же ее достали все эти загадки!
Телефон снова ожил, пришло несколько стандартных официальных поздравлений от партнеров по бизнесу Ханны. Судя по всему, чешка не была слишком общительной, потому что поток поздравлений иссяк еще до того, как они добрались до отеля.
У Егора, напротив, айфон звонил не переставая. Он всю дорогу активно принимал поздравления и несколько раз разговаривал со своей мамой, терпеливо рассказывая родительнице, как прошло бракосочетание. Больше всего мать Егора беспокоила даже не сама церемония, а подошло ли невесте кольцо.
Помимо матери Егору звонили многочисленные родственники, знакомые, друзья семьи, слали поздравительные сообщения деловые партнеры и коллеги по работе. Реакция на его бракосочетание от знакомых была гораздо мощнее, и Настя вдруг подумала, что молодожены очень разные по характеру личности. Егора явно любят и ценят люди, а Ханну – не слишком. Странно, когда Настя увидела Егора впервые, он показался ей довольно закрытым человеком, снобом, занудой и консерватором. Выходит, она ошиблась? Егор вовсе не зануда, а дружелюбный человек? Иначе как объяснить этот шквал звонков, обрушившийся на его телефон.
Впрочем, скупые эсэмэски, упавшие на телефон Ханны, могут быть связаны вовсе не с характером, а с тем, что настоящая невеста‑жена Егора иностранка. Не успела еще как следует обжиться в России и завести массу знакомств. С другой стороны, удивляло, что никто из чешских знакомых девушки не поздравил ее с бракосочетанием. Она скрыла этот факт от родственников и друзей? Или у нее их просто нет? Ни одного звонка за все время пребывания на Кипре. Никто не поинтересовался, как долетела, все ли хорошо. Настя пролистала записную книжку и в очередной раз удивилась. В списке контактов Ханны людей с чешскими именами не было вовсе. Что‑то, видно, не сложилось у Ханны на исконной родине, раз она порвала все контакты с местом, где родилась.
Глава 13
Все пучком
До отеля они добрались раньше всех. Сдержанный персонал проводил их пару до лифта весьма эмоциональными взглядами. Еще бы: растрепанная невестушка в мятом платье, жених в мокрых штанах. Хорошо, что платье закрывало разбитые колени, а то все бы решили, что на них напали дикие звери во время церемонии.
До банкета в ресторане оставалось полно времени. Вполне хватало на то, чтобы принять душ, переодеться и отдохнуть.
Двери лифта распахнулись, Настя с Егором юркнули в спасительное зеркальное нутро, и тут…
– Егор! Какая встреча! – завопил прокуренный женский голосок. К ним на всех парах неслась грудастая брюнетка с длинными вьющимися волосами. Одета она была в облегающее ярко‑желтое мини‑платье, которое на загорелом теле смотрелось весьма соблазнительно. Брюнетка влетела в лифт, и кабинка заполнилась густым ароматом сладких французских духов.
– Привет. Не ожидал тебя здесь увидеть, – обреченно поздоровался Егор.
– А я знала, что ты на Кипре. Но то, что мы в одном отеле будем жить, – настоящий сюрприз, – прощебетала брюнетка, томно глядя на Егора.
– Да… – протянул Егор. – Познакомься, это моя жена Ханна. Мы сегодня поженились. Дорогая, познакомься, это… Соня. Моя коллега. Она работает в одном из филиалов корпорации, где я тружусь.
– Добри дэн, – на автомате выдала Настя.
– Ты женился? Поздравляю! – фальшиво‑восторженно воскликнула Соня, ощупывая Настю внимательным взглядом карих глаз. В них плескался не только интерес, что‑то неуловимое, подсказывающее Насте, что между Егором и этой красивой яркой девицей явно что‑то раньше было. – Да, я слышала что‑то такое про твою свадьбу. Прекрасный выбор, Андреев! Рада за тебя! – выдала девица, словно Насти тут не было. – Правда, в кулуарах больше твое назначение на новую должность обсуждают. Значит, ты теперь у нас главный по тарелочкам. Смотри не зазнайся, – Соня шутливо погрозила Егору пальчиком с длинным ядовито‑зеленым ногтем.
Лифт замер на их этаже, но распрощаться не вышло. Соня вышла с ними и преградила им путь к номеру.
– А что это вы в таком виде?
– Купались, – скупо просветил коллегу Егор.
– В одежде? Ну вы романтики, однако, – гоготнула Соня. – А я в бассейне весь день торчала. Море сегодня холодное, ветер какое‑то дерьмо к берегу пригнал.
– Да, прохладно сегодня, – криво улыбнулся он. – Извини, Сонь. Давай как‑нибудь в другой раз пообщаемся. Нам пора.
– В койку? Понимаю, – подмигнула Соня.
– У нас скоро свадебный ужин в ресторане. Хотим передохнуть немного, – сдержанно пояснил Егор. Соня проигнорировала намек.
– Слушай, Андреев, погоди минутку. Это счастье, что я тебя встретила! Ты не представляешь, как тяжело одинокой девушке на курорте. Мужики считают, раз я одна, значит, доступна. Устала я отбиваться от кавалеров. Не хочу курортных романов, хочу спокойно отдохнуть. Спасай! На тебя одна надежда.
– Не совсем понимаю…
– Пригласи меня в бар на чашку чая. Мне нужно с солидным мужиком засветиться, чтобы от меня отвяли местные Казановы, – выдала Соня. Егор слегка оторопел.
– Вообще‑то я, как видишь, не один, а с молодой женой.
– Господи, Андреев! Ну какая разница? Я же не в койку тебя прошу со мной лечь, а просто пару коктейлей в баре выпить по‑дружески. Ханна, надеюсь, возражать не будет. Правда ведь? – в упор глядя на Настю, спросила нахалка. Настя неопределенно качнула головой: от подобной наглости она растерялась. – Вот видишь, твоя жена не возражает. В каком номере вы остановились? Я в двести третьем, если что. – Егор нехотя назвал цифры. – Чудесно, я завтра позвоню. Или загляну. Ладно, не буду вас задерживать. В ресторан, значит, собираетесь. Слушай, а у меня никаких планов на сегодняшний вечер! – радостно сообщила Соня. – Пожалуй, я загляну тебя поздравить. Заодно День Победы отметим. Только подарка у меня нет. Конвертики с шуршащими купюрами принимаете? – игриво поинтересовалась девица.
– Да… То есть ты приходи, конечно. Правда, мы специально слиняли из Москвы, чтобы отметить торжество только с самыми близкими друзьями, и не рассчитывали…
– Так и не надо на меня рассчитывать! Не напрягайтесь. Я на диете. Так где и во сколько мероприятие? Говори быстрее, а то я на тайский массаж опаздываю, – в очередной раз проигнорировала намек Соня, выяснила место проведения банкета и понеслась дальше.
В номер они ввалились, одуревшие от напора девицы.
– Кошмар, – рухнул на диван Егор. – Невыносимая баба!
– Твоя бывшая? – поинтересовалась Настя.
– С чего ты так решила?
– Она смотрела на тебя, как на собственность.
– Не угадала. Она на всех так смотрит. Соня – известная светская львица и самая главная сплетница в нашей бизнес‑тусовке. Она поэтому меня в бар и тянет, чтобы выяснить все подробности, а потом щедро поделиться новостями с нашими общими знакомыми. Просто счастье, что Ханна не тусовщица, поэтому они лично не знакомы.
– Тогда и волноваться не о чем.
– Волноваться есть о чем, – разозлился Егор. – Ты что, не понимаешь? Теперь все нюансы нашего пребывания здесь будут обсуждаться со всеми и перевираться. Иди в душ и приводи себя в порядок. Через сорок пять минут нам надо выйти к гостям.
– Слушаюсь, – буркнула Настя и заперлась в ванной комнате.
«Врун, врун, жалкий врун, – ругалась Настя, стоя под горячими струями воды и с остервенением намыливая шампунем волосы. – Как же, ничего между ними не было. Так я и поверила. Было! Иначе девица не смотрела бы на меня так оценивающе и не старалась опустить ниже плинтуса. В бар она, видишь ли, хочет».
– А хрен тебе! – Настя сделала кукиш и показала в пустоту. Никуда Егор не пойдет с этой шмарой. Обойдется! Сегодня на банкете она ясно даст понять этой облезлой курице, чтобы варежку на ее мужа не разевала.
Настя выключила воду, завернулась в полотенце, протерла запотевшее зеркало и уставилась на свое отражение. Что это с ней такое? Какой, к черту, муж? Настя покрутила пальцем у виска. Похоже, сегодняшнее купание и вообще пребывание здесь без последствий для мозга не прошло. У нее раздвоение личности началось. Она все больше чувствовала себя Ханной, уверенной в себе девушкой, а робкая Настя куда‑то постоянно исчезала. Может, поэтому она вдруг вздумала ревновать Егора к этой невозможной бабе.
– Очнись, дура! Егор тебе не муж! Он тебе никто! – бросила своему отражению Настя. Зеркало снова запотело, и отражение исчезло.
В дверь постучали. От неожиданности Настя выронила полотенце, поднять не успела – дверь открылась, в ванную заглянул Егор.
– Что случилось? – поинтересовался он, заметил, что Настя в одежде Евы, и резко отвернулся. – Извини! Мне показалось, ты меня звала. Думал, случилось, может, что.
– Ничего со мной не случилось! Убирайся! – рявкнула Настя, накинула халат и выпихнула Егора за дверь.
– Я же сказал – извини! – крикнул Егор.
– Козел, – пробурчала Настя, просушила голову феном, сделала макияж и выскользнула из ванной.
Из гостиной звучала музыка. Она на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Егор тихо переговаривался с кем‑то по телефону.
– Я знаю, что надо решать проблему! Ничего я не влюбился, твою мать! Думай, что говоришь, твою мать! Твою мать, думаешь, это так просто? Не вздумай ничего предпринимать, твою мать! Я сам. Сегодня. Ночью.
Настя отскочила от двери и распахнула шкаф. Руки тряслись, голова кружилась, перед глазами плавали темные круги.
Она выдернула из шкафа первую попавшуюся вешалку с платьем и швырнула на кровать. Села, пытаясь успокоиться. Сегодня… Сегодня ночью Егор ее убьет… Да, она знала, что это случится, но все равно не верилось. Разве можно поверить в то, что человек, который кормит тебя завтраком, спасает и угощает кофе, – убийца? Нет, она не хочет умирать… Может, сбежать? Размечталась! Как она сбежит без документов и денег? Егор прячет паспорта в сейф. Перестраховывается, гад! В любом случае это не выход. Если она сбежит и не выполнит задание – убьют Алешу. Если останется – убьют ее. Значит, придется отработать заказ. Но как найти в себе силы, чтобы опередить Егора? Как?
– Твою мать, думаешь, это так просто? – шепотом передразнила она Егора и зажмурилась. Ей нужна мотивация, иначе ничего не выйдет. Мотивация… Неожиданно Настю осенило. Теперь она знала, что делать.
Длинное шелковое бирюзовое платье в греческом стиле, с высоким лифом и широким поясом, украшенным серебряными нитями, сидело на ней идеально и необыкновенно подходило к рыжим волосам. Серебряные босоножки на невысоком каблуке, массивный бирюзовый браслет и серьги, серебряная сумочка. Лекарство, телефон, немного денег, блеск для губ, каменное сердце, темные очки… Пара капель французских духов Yves Saint Laurent «Parisienne», которые щедрая Натали положила в чемоданчик с косметикой. Она готова, почти… Осталось придумать, как заставить Егора выйти из гостиной.
Настя осторожно выглянула в комнату. К счастью, морочить голову Егору не пришлось – он торчал на балконе и снова с кем‑то разговаривал по телефону.
Она выскользнула из номера, аккуратно закрыла за собой дверь, надела темные очки и торопливо направилась к лифтам. Спустилась вниз, пересекла холл и направилась к выходу из отеля.
Миновав территорию отеля, Настя остановилась у дороги и обернулась. Повезло, никто ее не преследовал, но светиться у главного входа было опасно.
Она перешла проезжую часть и пошла по тротуару, вытянув руку. Через сто метров рядом с ней затормозило такси. Настя села на заднее сиденье и возбужденно произнесла:
– Atlantica Aeneas Resort, please! – Таксист обернулся и странно на нее посмотрел, прямо как на идиотку. – Atlantica Aeneas Resort, please! – по слогам повторила Настя, решив, что водитель ее не понял.
– Excuse me, madam. You will better get off here![4]– сказал таксист.
– Да что это такое делается! Везите меня, куда сказано! Немедленно везите! – потребовала Настя, чуть не плача. Водитель ткнул пальцем влево, Настя проследила за направлением его руки и округлила глаза. «Atlantica Aeneas Resort» значилось на вывеске соседнего отеля. – Oops, sorry, – нервно хихикнула она, чувствуя себя ужасно неловко. Впрочем, откуда она могла это знать? Вчера с Егором они шли в другую сторону.
Господи, выходит, Алеша всего в двух шагах от нее? Их разделяет дорога и расстояние чуть больше ста метров. Он здесь, рядом, совсем близко… Сердце в груди отчаянно забилось.
Настя сунула таксисту несколько монет, на негнущихся ногах вылезла из машины. Пошарила в сумочке, нашла камень, сжала до боли в ладони и с мольбой посмотрела на отель. Всего несколько шагов. Если есть на свете справедливость, то любовь вернется. Обязательно вернется, потому что сама Афродита ей покровительствует.
Кто‑то подошел сзади и тронул за плечо. Настя резко повернулась.
– Сбежать решила, радость моя? – с угрозой спросил Егор, ухватил ее за локоть и потащил обратно в «Адамс», отчитывая на ходу за проступок. Настя не слушала. Теперь у нее появилось то, чего так не хватало, – мотивация. Егор почувствовал, что она его не слышит, резко развернул Настю к себе. – Я плачу тебе большие деньги…
– Да засунь ты свои деньги знаешь куда! Никуда я не собиралась сбегать! В этом отеле мой муж остановился. Мне просто захотелось его увидеть. Имею я право увидеть собственного мужа хотя бы издали? Вы мне надоели! Вернусь, продам квартиру и отдам тебе все до копейки. Могу с процентами, если господин пожелает. Я согласилась на сделку не из‑за денег. Сама рассчиталась бы со временем, мне не привыкать. Я тебя пожалела, дурака. А теперь мне тебя больше не жалко, совсем. Меня от тебя тошнит!
Егор некоторое время смотрел на нее в бешенстве и часто дышал.
– Замечательно, раз тебе не нужны деньги – наша сделка аннулируется, – отчеканил он и заорал: – Ты меня достала, твою мать! Я сейчас же попрошу Александра, чтобы немедленно связался с твоим шефом и переиграл прежние договоренности. Пожалела она меня! Так я тебе и поверил! Ты своего муженька пожалела. Испугалась, что ему башку оторвут, когда он с отдыха вернется. Так и будет. Когда, говоришь, твой муж возвращается в Москву? Через два дня?
– Какая же ты сволочь… – потрясенно сказала Настя, замахнулась для удара, но Егор перехватил ее руку и больно сжал запястье.
– Истеричка! Почему я должен с тобой нянчиться? Как будто я виноват, что тебя муж бросил! У нас был уговор, так? Я свои обязательства выполнил! Я ничем тебя не обижал, вел себя предельно корректно. Да, сегодня на пляже я не сдержался, поцеловал тебя. Ты поэтому злишься? Прости, если вдруг обидел. Сам от себя не ожидал. Я мужчина, молодой и здоровый. А здоровому мужчине сложно не отреагировать на очень красивую девушку, которая в одном прозрачном белье перед ним стоит. Вернее, без белья… То есть в платье и без этих… С моим кольцом на пальце… Ну ты поняла, короче… На самом деле я не такой. То есть я никогда бы… Это влияние Афродиты, не иначе. Прости! Больше этого не повторится. Без производственной необходимости. Клянусь! – ударил себя в грудь кулаком Егор и продолжил умоляюще: – Настя, очень тебя прошу, сделай то, о чем мы договаривались. Тебе недолго осталось терпеть мое присутствие. Я ведь ничего сверхъестественного от тебя не требую, просто улыбайся и изображай счастливую невесту! Неужели это так сложно?
– Хорошо! – буркнула Настя, отметив про себя, что Егор впервые назвал ее по имени. Она и не предполагала, что «жених» знает, как ее зовут. Красивая девушка без трусов на пляже Афродиты, хмыкнула она… Не такой он. Как же, как же. Врун!
Настя взяла Егора под руку. В голове звучала фраза: «Тебе недолго осталось терпеть мое присутствие». Хоть здесь не солгал. В самом деле осталось совсем чуть‑чуть.
– Спасибо, – с облегчением вздохнул Егор.
Глава 14
Танцуют все!
Отметить событие Егор решил на пляже отеля. Для торжества все уже было готово. Три круглых столика, накрытых белоснежными скатертями, кресла в похожем «свадебном» одеянии, с бантами на спинках, стояли прямо на песке, в паре метров от воды. Свечи, цветы, шампанское в ведерках со льдом, греческая музыка, льющаяся из спрятанных под импровизированной барной стойкой динамиков, шум прибоя, официанты в белых фраках… Кроме официантов, на пляже никого не было.
– А где все? – удивилась Настя, сняла босоножки и прошлась по теплому песку.
– Скоро придут. Мы раньше явились по твоей милости. В номер, по‑моему, возвращаться нет смысла, – Егор отодвинул для Насти стул, усадил ее, как галантный кавалер, и сел напротив. – Шампанского?
– Не откажусь.
Егор кивнул официанту. Тот откупорил бутылку, разлил шампанское по бокалам и испарился, оставив их вдвоем.
– За что будем пить? – спросил он, разглядывая игристое вино на свет.
– Не знаю, – пожала плечами Настя, завороженно глядя на море. Ветер стих, волны успокоились, солнце заходило, окрашивая море и небо в малиновый цвет.
– И я не знаю. Глупо как‑то. У нас свадебный ужин, а мы не знаем, за что пить, – усмехнулся он.
– Не у нас, а у тебя. Можем выпить за вас с Ханной? Пусть поправляется поскорее, и все будет хорошо.
– Она не поправится. Ничего хорошего больше не будет… – тихо сказал Егор, и в его словах прозвучала такая обреченность, что у Насти сердце кольнуло от жалости. Она хотела возразить, сказать, что нет ничего невозможного, если любишь. Егор не дал возможности, приложив палец к ее губам. – Лучше давай за тебя выпьем. Будь счастлива, ладно? – шепнул он и прикоснулся своим бокалом к ее.
Шампанское оказалось божественно вкусным. Настя планировала лишь пригубить напиток, но не заметила, как выпила бокал до дна. Игристое вино быстро ударило в голову. Стало хорошо, легко и спокойно. Вечер казался волшебным, а сердце танцевало вальс. Такое случается, когда любовь шепчет в ухо всякие нежности. С чего бы это вдруг?
Она откинулась на спинку кресла и расслабилась. Так не хотелось думать о том, что этот волшебный вечер закончится и снова начнется ад, борьба за выживание, в которой никто не выживет! Потому что даже если Настя опередит этого красивого мужчину, который сидит рядом, то ее тоже не станет – жить будет только оболочка. Но она спасет Алешу. Неважно, вернется он или нет – он будет жить, а не погибнет по ее милости. В этом ведь и заключается истинное предназначение любви – оберегать близкого человека.
Ад начался раньше, когда, шурша длинным вечерним платьем, на пляж явилась Соня и бесцеремонно уселась за их столик, хотя сервирован он был на двоих. Ее трескотня заглушала музыку, цикад, тосты явившихся следом друзей Егора и сладкие речи свадебного координатора.
Олег на вечеринке взял на себя роль тамады и безуспешно пытался развеселить публику. Натали, Карамзин и дядя Саша на шутки реагировали вяло, тосты произносили натужно и сосредоточенно напивались за отдельным столом. Весело было только Соне. Про свою диету коллега Егора явно лукавила. Когда начали подавать ужин, Сонечка наворачивала халлуми – вкуснейший сыр, запеченный на гриле, завернутый в лепешку, и азартно дегустировала мезе – блюдо, включающее в себя бесчисленное количество разнообразных закусок, которые старательные официанты метали на столики весь вечер. Егор решил не мудрить и заказал традиционное меню. Хуже было другое: Соня решила осчастливить Настю своим вниманием и принялась задавать каверзные вопросы про тонкости бизнеса, про жизнь в Европе, про родителей.
Натали бдила, внимательно прислушиваясь к вопросам. Когда Настя оказывалась в опасной ситуации, орала: «Горько!» От скользких вопросов удавалось таким образом отвертеться, но Насте от этого становилось не легче – целоваться с Егором было невыносимой мукой. Сначала Егор целовал ее сдержанно, а вскоре снова увлекся! Мало того, дал волю рукам, смещая ладони с талии с каждым поцелуем ниже и ниже. Хуже было другое. Тело против воли откликалось на прикосновения фальшивого мужа. Внизу живота появилось странное томление, приятное и пугающее одновременно. С каждым поцелуем томление нарастало, раскочегаривалось, как печь, словно ей в чрево подбрасывали дров. Его губы и язык, его запах, близость, горячие руки, ласкающие ее тело, волновали и сводили с ума. Настя вдруг с ужасом поняла, что хочет его, черт возьми! Вожделеет человека, который планирует сегодня ночью отправить ее на тот свет. Мужчину, которого сама обязана убить ради своего любимого. Какого хрена!