Иуда с двумя мобильниками




 

В спальне рыдала Натали, Карамзин ее утешал. Александр курил на балконе, выкуривал сигарету, тушил, закуривал новую – так продолжалось уже несколько часов.

На яхту друзья Егора приехали втроем, нашли Настю на палубе в полубессознательном состоянии, привели в чувство, выяснили, что случилось, вызвали спасателей и полицию. Через пару часов все перебрались в отель ждать возвращения Егора в гостиничном номере.

– Мадам, рано паниковать. Тело не найдено, мадам. Значит, есть надежда, – на плохом русском бодро утешал ее пожилой полицейский, а потом вздыхал с сочувствием. – Молодожены. Первая брачная ночь. Ай‑ай‑ай… Ай‑ай‑ай…

Настя тупо кивала. Егор отличный пловец, он мог выплыть. Вчера ведь выплыл после удара веслом. А не вернулся, потому что сил не было. «Отлежится сейчас где‑нибудь на берегу, придет в себя и вернется в отель – живой», – надеялась она, смотрела на часы, прислушивалась к шагам за дверью.

Спасательная операция длилась уже пять часов, катера и вертолет прочесывали морскую акваторию в месте, где предположительно произошла трагедия, – вестей о Егоре по‑прежнему не было. С каждым часом надежда таяла, но Настя упрямо продолжала верить.

Весть о трагедии во время романтического ночного путешествия молодоженов на яхте расползлась по отелю мгновенно. В номер периодически заглядывали постояльцы и персонал, выражали сочувствие, предлагали помощь, с любопытством разглядывая Настю.

Под вечер явился корреспондент местной газеты. Карамзин выгнал его взашей, всех остальных он тоже отправлял лесом. Странно, что вездесущая Соня не явилась разузнать подробности. Вероятно, отсыпалась после вчерашнего или весть пока не докатилась до ее любопытных ушей.

Матери Егора общим голосованием решили пока не сообщать о происшествии. Насте даже представить было страшно, что случится с женщиной, когда она узнает о трагедии. О том же самом думала Натали, потому что звонить Алле Григорьевне предстояло ей.

Стемнело, полицейский виновато сообщил, что спасательную операцию временно прекращают до утра, откланялся и уехал. Друзья Егора уходить не торопились, остались в номере.

Ночь прошла в диком напряжении. Настя не спала, молилась, чтобы Егор выжил, лишь изредка проваливаясь в липкую дрему, тягостную и тревожную.

С утра возобновили поиски, но никаких новостей по‑прежнему не было. Натали к полудню сломалась и уснула на софе в гостиной. Карамзин ее опекал, сидел рядом в каком‑то оцепенении и смотрел перед собой стеклянными глазами. Александр слонялся из угла в угол, как загнанный зверь, ронял стулья и ругался матом.

Настя смотрела на их напряженные, взволнованные лица и поражалась лицемерию. Кто‑то из них троих сейчас в душе радуется гибели Егора, изображая страдания и переживания. Кто? Карамзин, Александр, Натали? Натали любит Егора. Карамзин любит Натали. Натали явно не могла желать смерти любимому человеку. Или, напротив, могла? Ревность тоже отличный мотив. Хотя какая, на фиг, ревность, если Ханна умерла, а Настя – всего лишь нанятая актриса.

Зато отличный мотив у Карамзина. Нет Егора – нет соперника. Натали поплачет, забудет свою любовь и бросится Карамзину в объятия. Процесс уже идет, она рыдает на груди доброго доктора, а он ее утешает.

Про Александра Настя ничего не знала, кроме того, что он мерзкий человек и придумал эту затею, втянув в авантюру всех остальных. «Генератор идей», так называл его Егор. Значит, вполне мог сгенерировать еще одну идею. Под шумок избавиться от друга. Мотив? Егор был очень обеспеченным человеком, а дядя Саша при первой их встрече заявил, что обычно должен всем. Значит, вполне мог занять у друга деньги и не захотел отдавать долги.

Жаль, что она не успела расспросить Егора о друзьях. Было бы у нее больше информации, возможно, она поняла бы, кто заказчик.

Ближе к вечеру объявился полицейский, сообщил, что спасательную операцию решено прекратить, так как шансы, что Егор выжил, равны нулю. Информацию они восприняли без истерик, смиренно, измотанные ожиданием, уставшие – все к тому моменту были готовы к самому страшному.

Настя заперлась в спальне и рухнула на кровать. Слезы катились из глаз. Сердце словно опустело, в душе остались только горечь и невыносимая тоска.

– Не может этого быть. Не может этого быть. Не может этого быть, – шептала она, вытирая слезы. Она знала Егора всего три дня, но испытала за это время столько эмоций, такой накал страсти, который за жизнь не пережила. Сердце с самого начала тянулось к нему, невзирая на препятствия, которые постоянно выстраивались на пути.

Верить в то, что Егора больше нет, не хотелось. Настя решила ждать вопреки всему и докопаться до истины. Найти заказчика стало ее навязчивой идеей – идеей фикс. Ни о чем больше она думать не могла.

Да, она виновата в гибели Егора и никогда себе этого не простит, но он погиб случайно, вина ее лишь косвенная. Заказ она не выполнила, отказалась от убийства, и здесь ее совесть чиста. Она ныряла бы до посинения и вытащила бы его, спасла, если бы Егор не вынырнул сам. Настя это знала наверняка. Заказчик об этом не знает. Он думает, что Настя выполнила заказ, и радуется, что у него все получилось. Падаль такая!

Интуиция подсказывала, что заказчик не успокоится не достигнутом. Теперь самой Насте угрожает смертельная опасность, но вычислить Иуду хотелось не поэтому. Желание ее было по‑женски импульсивным: найти сволочь и плюнуть в рожу. Ради памяти Егора найти. И расцарапать подлую рожу в кровь. А потом сдать негодяя друзьям со всеми потрохами, раскрыть им глаза на мразь, которая затесалась в их круг и втайне вынашивала кровавые планы. Дальше пусть сами разбираются, как поступить.

Кто же? Кто? Кто? Настя пыталась размышлять, но получалось плохо. Эмоции заслоняли все вокруг. Одно было очевидно: у заказчика при себе два телефона, одним он пользуется постоянно, другим – для отправки эсэмэс. Это в Москве телефон, зарегистрированный на чужое имя, можно купить без проблем, на Кипре – вряд ли. Значит, заказчик привез телефон с собой из Москвы. Конечно, есть большая вероятность, что он уже избавился от аппарата, но интуиция подсказывала, что он еще раз воспользуется им.

Неожиданно в голову пришла сумасшедшая мысль. Последнее эсэмэс она не удалила, номер остался в памяти телефона. Она взяла сотовый Ханны, набрала номер заказчика, положила телефон на кровать и вышла в гостиную.

У Коноплянова звонил телефон. Александр полез в карман, достал мобильник и выругался, сунув его обратно в джинсы – звонил совсем другой аппарат. Коноплянов состроил недовольную мину и полез в карман рубашки. От ненависти у Насти потемнело в глазах, и она ринулась к дяде Саше.

– Сволочь! Я тебя ненавижу! – закричала Настя ему в лицо. Александр, который уже достал сотовый, попятился, ошарашенно глядя на Настю. Она налетела на Коноплянова и принялась бить его кулаками.

– Одурела! Сбрендила! – орал Александр. – Уберите от меня эту психическую!

Натали с Карамзиным бросились на помощь и пытались оттащить Настю. Она вырывалась и снова налетала на рыжего гада, пытаясь вырвать у него мобильник. Сотовый выпал из его руки и завертелся на полу юлой.

Настя нагнулась и схватила аппарат.

– Вот! – показала она всем. – Вот он!

Друзья Егора ошарашенно пялились на телефон и явно ничего не понимали. Мобильник продолжал трезвонить. Настя взглянула на дисплей и округлила глаза. На экране высвечивался знакомый с детства номер и симпатичное лицо ее подруги Маринки. Она держала в руках свой собственный телефон, который Коноплянов отобрал у нее перед поездкой!

– Чума болотная! Я сам собирался тебе телефон вернуть! Устроила, понимаешь, битву. Накинулась из‑за какого‑то говенного мобильника, с которым в приличном обществе стыдно показываться, – обиженно сказал Александр, потирая щеку, на которой остались отметины от Настиных когтей. Волосы у него торчали в разные стороны, и выглядел он страшно нелепо. – Я твой мобильник с собой на Кипр взял на случай, если вдруг кто‑нибудь из близких вздумает тебя разыскивать. Может, ответишь? Успокоишь, что с тобой все в порядке. А то твоя Марина задолбала уже звонить. Третий раз мне нервы портит.

Настя кивнула и скрылась в спальне. Ее душили смех и слезы. На кровати лежал телефон Ханны и вибрировал. Она поднесла его к уху и услышала знакомое: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети». Отключив айфон Ханны, Настя поднесла к уху свой старенький мобильник.

– Мармеладовна! – заорала Маринка в трубку. – Наконец‑то! Я думала, ты никогда меня не простишь. Весь маникюр себе испортила, пока пыталась до тебя дозвониться. Уже собиралась брать тачку и ехать к тебе на квартиру через весь город, выковыривать тебя из депрессии. Слушай, Мармеладовна, я так тебя люблю! Ты прости меня, а? Что‑то не то я ляпнула, по‑моему.

– Я тоже тебя люблю, Марин, – улыбнулась Настя. – Ты меня тоже прости. По‑моему, это я ляпнула что‑то не то.

– Вот и помирились! – обрадовалась подруга. – Как ты?

– Не волнуйся, со мной уже все хорошо. Никакой депрессии, – смахнув слезинки с ресниц, сказала Настя. – Я тебе на днях позвоню, ладно? Забуримся в какой‑нибудь гламурный ресторанчик и оторвемся по полной программе.

– Так чего ждать, можно прямо сегодня! Я угощаю. Заодно отметим наше примирение. Я так по тебе соскучилась, Настена!

– Сегодня я не могу. Я не дома.

– Мармеладовна, ты меня пугаешь! Как не дома? А где ты в таком случае?

– В свадебном путешествии, – сказала Настя. В трубке повисло молчание.

– Где ты? – ошарашенно переспросила Маринка после долгой паузы. – Ты что, со своим говном помирилась? Или у тебя бред?

– Нет, с Алешей я не помирилась. Я встретила другого замечательного человека, которого полюбила. Это долгая история, Марин. Вернусь через пару дней и все тебе расскажу. А сейчас мне пора. Целую.

Маринка еще что‑то голосила в трубку, но Настя нажала отбой и отключила телефон. Зачем она это сказала, Настя сама не понимала. Почему‑то захотелось ответить именно так. Ей страшно надоело лгать! Она в свадебном путешествии. Она встретила другого замечательного человека. Это была правда.

В спальню заглянула Натали. Свернулась на кровати калачиком рядом с ней, погладила Настю по волосам. Настя с трудом удержалась, чтобы не сбросить ее руку. Натали меньше всего подпадала под подозрение, но во всех детективах, которые она читала, преступником оказывался как раз тот человек, который был вне подозрений.

– Я знала, что это случится, – тихо сказала Натали, глядя на Настю печальными глазами.

– Что Егор умрет?

– Господи, что ты мелешь! – выругалась Натали. – Знала, что ты в него влюбишься. Предупреждала тебя, а ты не послушалась, дура.

– Сама дура! Думаешь, я не догадалась, что ты Егора любишь? – вздохнула Настя.

– Люблю, – не стала спорить Натали. – Как друга. Егор мне даже больше, чем друг. Он мне как брат. Ближе его у меня никого нет и не будет.

– Значит, твой полный фаталь не он?

– Конечно, нет! – искренне удивилась Натали. – Стала бы я ему невест снаряжать, если бы любила. Ты слишком хорошо обо мне думаешь, Настя! Да я бы тебе сразу глаза выцарапала или еще какую‑нибудь подлянку сделала. С самого начала ведь было понятно, что вы вылеплены друг для друга и между вами что‑то случится. Честно скажу, Ханна мне не нравилась. Чужая она, а ты – своя.

– Спасибо за доверие. Только Егор ушел к ней, а меня оставил!.

– Еще ничего не известно, Настя! Тело не найдено, значит, есть надежда. Давай подождем до утра. Если не объявится… Не знаю, что делать, Настя. Я не знаю, что делать! Как я матери его скажу? Алла Григорьевна с трудом смерть мужа пережила. Смерть сына ее убьет, – Натали уткнулась подушку и зарыдала. – Я попросить хочу. Понимаю, ты устала и в таком состоянии находишься, что тебе все равно. Но ты уж доведи дело до конца. Ради Егора. Если Алла Григорьевна узнает, что ты ненастоящая, то представь, какой у нее удар случится.

– Хорошо, я обещаю, что доведу дело до конца, – сказала Настя. Натали с благодарностью кивнула и вытерла ладонью слезы.

– С чего ты взяла, что я Егора люблю? Тебе Алла Григорьевна что‑то в аэропорту про нас наболтала? Не верь. Это ее любимая тема. Она нас с Егором вусмерть уже заколебала. У нее навязчивая идея – нас поженить. Правда, я сама лопухнулась. Как‑то заглянула к Егору, его дома не оказалось. Алла Григорьевна меня усадила чай пить и начала пытать на тему наших личных отношений, как партизана в застенках каземата. Сначала я отнекивалась. Но надо знать Аллу Григорьевну! Она из разряда людей, которым проще дать, чем отказать. Я и ляпнула, что Егора люблю – не могу, лишь бы она отвязалась. Потому что другой ответ Аллу Григорьевну не устроил бы категорически и пытки продолжались бы дальше. С тех пор она начала смотреть на меня с сочувствием, вздыхать и регулярно капать бедному Егорке на мозги, призывая его одуматься и воссоединиться со мной.

– Сочувствую, – усмехнулась Настя. – Нет, Алла Григорьевна ничего мне не говорила про ваши отношения. Мы про шляпки разговаривали. Это Карамзин меня просветил, – не стала лукавить Настя. Лицо у Натали вытянулось.

– Карамзин? Он совсем, что ли, идиот? – потрясенно выдохнула она и сокрушенно хлопнула себя по коленям. – Ну Валя дает! Что он еще про меня наболтал?

– Что любит тебя сильно, но боится в этом признаться. Считает, что если ты узнаешь о его любви, то сразу погонишь прочь, вычеркнешь из друзей, избегать начнешь. Тогда он лишится единственной возможности быть с тобой рядом. Поэтому он молчит. Мне кажется, это глупо. Правда, Натали?

Натали медленно поднялась, глядя на Настю, как на умалишенную.

– А зачем же он мне постоянно рассказывает про женщину, которую безумно любит? Описывает ее достоинства и рассказывает, что ради этой прекрасной девушки готов на все, даже на убийство! Зачем он врет?

– Почему врет? Валентин тебе рассказывает о тебе, о прекрасной девушке, которую любит. И все ждет, когда ты сама догадаешься о его чувствах, – пожала плечами Настя.

Натали с вытаращенными глазами выскочила за дверь, через минуту вернулась и снова уселась на кровать.

– Кошмар, Настя! Просто ужас! Не знаю я, что мне делать. Я ведь тоже люблю этого дурака!

Настя тоже не знала, что делать! В голове застряла фраза: «Описывает ее достоинства и рассказывает, что ради этой прекрасной девушки готов на все, даже на убийство!» Ради своей прекрасной любви Карамзин готов на все, даже на убийство. Перед глазами замелькали эпизоды из недавнего прошлого, визит в кафе, знакомство с официантом Андрэасом, сыном хозяина заведения, и их диалог с Егором в машине.

«Господи, я же последней уходила! Парень собирался ресторан закрывать и выглядел вполне довольным жизнью. Даже подкатывал ко мне активно. Пришлось отшить. Надо же! Такой молодой красивый парень – и умер». – «Оказывается, это ты виновата. Отшила мужика, он пошел и самоубился…»

Настя вытерла капельки пота со лба. В памяти всплыл диалог на пляже Афродиты с Карамзиным.

«Почему ты не выполнила моих указаний и не давала Егору лекарство?» – «Прости, я пыталась…» – «Плохо пыталась! Сегодня во время церемонии у него припадок случился. Если бы ты сделала то, что я просил, – этого бы не произошло!»

Конечно, не произошло бы, потому что, если бы Егор вернулся после ссоры в кафе, его не было бы в живых уже в первый вечер пребывания на Кипре. Но Егор не вернулся, и вместо него вино с «лекарством» от Карамзина выпил сын хозяина таверны официант Андрэас. Вероятно, после того, как Настя покинула ресторан, несчастному официанту стало жаль пускать в расход целый бокал дорогого вина, тем более что из него никто не пил. Сын хозяина вместо раковины влил вино в себя. И умер. Господи, бедный парень!

– Нат, а ты Соню давно видела? – напряженно спросила Настя.

– Соскучилась? – усмехнулась Натали. – К счастью, я эту идиотку видела первый и последний раз в жизни на пляже во время свадебного банкета.

– Ты вроде собиралась к ней подлизаться с утра, – напомнила Настя. – И Саша хотел тебе в этом помочь.

– Сашка отправился спать и продрых до тех пор, пока мы с Валей его не растолкали. До этого я честно сходила к Соне на следующее утро. На двери ее номера висела табличка: «Не беспокоить». Вот я и решила девушку не тревожить своими визитами, сунула в дверь записку с извинениями и с чистой совестью отчалила дальше спать. Потом ты позвонила. И уже было не до Сони. Что это ты вдруг о ней вспомнила? Радуйся, что ее здесь нет, весь мозг бы вынесла своими вопросами.

Было бы чему радоваться! Лучше бы Сонечка в данный момент трещала им в уши и выносила мозг, а не лежала мертвой в своем номере после того, как выпила бокал шампанского, в который Настя положила успокоительное лекарство Карамзина. Поистине чудодейственное средство – успокаивает навечно.

Настя, сославшись на головную боль и желание проветриться, подхватила свою сумочку и, выйдя из номера, спустилась этажом ниже и подошла к двери Сони. На ручке по‑прежнему висела табличка: «Не беспокоить». Из щели торчала извинительная записка Натали. Все подтвердилось: Соня не выходила из номера двое суток, потому что выйти не могла. Горничные, видя табличку, тоже не тревожили коллегу Егора, поэтому до сих пор никто не обнаружил ее труп.

Настя вытащила записку и сунула ее в карман. Больше она Соне не понадобится, а к Натали, возможно, появятся вопросы у полиции, если они прочитают записку. Ей и без того несладко будет.

Настя спустилась на рецепцию, сказала администратору, что волнуется за знакомую из двести третьего номера, которая больше суток не дает о себе знать.

Выполнив свой гражданский долг, Настя вышла на улицу и побрела к пляжу. Возвращаться в свой номер и смотреть в глаза Карамзину не было никаких моральных сил. Из‑за него погибли невинные люди. Из‑за него Настя чуть не убила Егора и сама чудом осталась жива – капсула упала на пол и закатилась под кровать.

Натали было жаль до слез. Скоро девушка узнает, что собой представляет человек, которого она так страстно любила. И случится у Наты полный фаталь, и полный трындец до кучи.

Настя дошла до пляжа и села на свободный шезлонг там, где они с Егором провели первую ночь на Кипре. Солнце только клонилось к горизонту. Вокруг было полно отдыхающих. Народ купался и нежился в закатных лучах. Загорелые, счастливые, беззаботные – она была чужой на этом празднике жизни.

Краем глаза Настя заметила знакомый силуэт и повернула голову. В нескольких метрах от нее стоял Алешка с фотоаппаратом и снимал длинноногую красотку с вьющимися каштановыми волосами. Девушка была прекрасной. Про таких говорят – совершенна от кончиков волос до кончиков ногтей или с головы до пят. Пят прелестницы Настя не видела, девушка стояла по щиколотку в воде, но почему‑то Настя не сомневалась, что ниже щиколоток у нее тоже все отлично. Красивое породистое лицо, немного надменное, но не вульгарное, точеная фигурка и длиннющие ноги – все это производило на окружающих неизгладимое впечатление. Бронзовое стройное тело в леопардовом купальнике мерцало и изгибалось в лучах уходящего солнца так соблазнительно, что даже Настя на мгновение залюбовалась красотой богини пляжа Нисси‑бич.

Она перевела взгляд на Алексея и удивилась странному выбору девушки. Что эта божественная нимфа в нем нашла? Помятый какой‑то весь, с наметившимся пузом, рябые плечи, длинные светлые волосы стянуты резинкой в крысиный хвост. Бегает вокруг, как дешевый уличный фотограф, и ценные указания хамским тоном дает. Встань так, встань сяк. Так и хотелось подойти, настучать по башке и сказать: милай, она и без тебя знает – как! Отстань от нее, не мешай! Перед камерой девушка вела себя очень естественно, словно была рождена для фотосессий. Наверняка начинающая модель. «Алеша наплел красотке, что он – знаменитый фотограф или продюсер», – предположила Настя и поймала себя на мысли, что она наблюдает за парой, как сторонний созерцатель, словно не имеет к этим людям никакого отношения.

Когда Настя ехала на Кипр, она думала, что умрет, если увидит мужа с любовницей. Однако не умерла, жива, здорова и даже не ревнует. Присутствует только удивление – как она могла быть настолько слепа и не видеть, что ее муж – жалкий застиранный мужик, хоть и старается выглядеть в глазах окружающих Аполлоном.

Сладкая парочка, сделав несколько снимков, удалилась в сторону своего отеля. Солнце утонуло в море. Пляж почти опустел. Настя решила, что пора, и достала из сумочки телефон Ханны.

«Я сделала все, что от меня требовалось. Теперь настал твой черед сделать то, что требую я. Сумма в сто тысяч долларов меня вполне устроит. Я девушка скромная, но любопытная, и вычислила тебя легко. Не хочешь, чтобы друзья узнали о твоих делишках за их спинами, – плати. Жду тебя сегодня в полночь на мысе Святых Бессребреников, у церкви Косьмы и Дамиана».

Настя нажала «отправить» и мысленно перекрестилась. Если Карамзин не избавился от телефона, он получит сообщение и придет на встречу, чтобы ее убить.

План был простым, но все гениальное, как известно, просто. В памяти воскрес их последний разговор с Егором незадолго до трагедии: «Жаль только, что Белые камни тебе не показал. И мыс Святых Бессребреников. Это уникальное место совсем недалеко от Айя‑Напы. На мысе старинная церковь, названная в честь святых Косьмы и Дамиана, до сих пор действующая. От храма ведет лестница вниз, к морю, а в скале пещера с наскальными рисунками, которая служила пристанищем монахам‑отшельникам. С берега монашескую келью не видно. Чтобы в нее попасть, надо пройти вдоль скалы вправо. Когда входишь в келью, все остальное словно перестает существовать, проблемы кажутся пустяками. Там словно рождаешься заново. Ты обязательно должна побывать в этом уникальном месте, Настя, обязательно!» – «Хорошо, вместе съездим туда». – «Обещаешь?»

– Обещаю, Егор, – прошептала Настя и болезненно сморщилась. – Обещаю, что поймаю гада и уничтожу! Сотру в порошок!

Она приедет на мыс Святых Бессребреников раньше, осмотрится, найдет место, куда можно спрятать телефон Ханны, включит запись, сама укроется в гроте, в монашеской келье, и будет ждать.

Минут за десять до полуночи со своего телефона она отправит заранее написанное сообщение Натали, раньше нельзя, Иуда может находиться до последних минут рядом со своей любовью и раскусить Настин замысел.

В полночь Настя выйдет из своего укрытия и поднимется к церкви Святых Бессребреников со стороны моря. Этим она обезопасит свой тыл, займет позицию рядом со спрятанным телефоном Ханны и будет ждать появления Карамзина. Как только Валентин явится, Настя начнет его раскручивать на откровенность и тянуть время. Все признания доктора будут записаны как доказательство его вины. Потом появятся Натали и Александр и ее спасут. Здорово она все придумала!

Настю охватил азарт.

Она даст Натали и Александру послушать запись и расскажет обо всем. С Иудой они церемониться не будут. Натали точно вышвырнет доктора из своей жизни. Для Карамзина это станет наказанием пострашнее тюрьмы. Не простит она человека, целью которого была смерть ее «брата». Жаль, что все так у Натали складывается. Настя переживала о том, что рассказала девушке о ее любви. Было бы легче, если бы Натали по‑прежнему пребывала в полном незнании. Кто ее за язык тянул? Изменить, однако, ничего уже было нельзя. Но разве это ее вина, что человек, которого Натали любит, – монстр в обличье доброго доктора Айболита. Хирург, кажется, такая кличка у Карамзина? Настя поежилась. Порежет ее на мелкие кусочки сразу, без всяких разговоров, что тогда? Воображение нарисовало кровавую картину. «Будет больно, – подумала она. – Очень больно».

На мгновение Настю охватила паника, но жажда справедливого возмездия оказалась сильнее страхов.

Беспокоиться не о чем. От отеля до мыса Святых Бессребреников километров десять. За десять минут до полуночи Натали получит сообщение, сообразит, что надо делать, вызовет такси, возьмет в охапку Коноплянова, и они примчатся на место. По приблизительным расчетам, это займет пятнадцать‑двадцать минут. Значит, у Насти в запасе будет около десяти минут жизни. Осталось придумать, как самой попасть на мыс Святых Бессребреников. По морю или на такси?

Вопрос отпал сам собой. Стемнело, и павильон, где дают в аренду водные средства передвижения, закрылся. Настя торопливо направилась вдоль пляжа, чтобы выйти к дороге через другой отель и поймать такси.

Только у дороги она вспомнила, что денег у нее нет! Фунты остались в другой сумочке. Возвращаться в отель нельзя. А десять километров пешком она будет идти несколько часов. «Только со мной могло такое произойти», – сокрушенно подумала Настя. Разработать уникальную спецоперацию по поимке Иуды и забыть деньги в отеле! Такими темпами она вообще не поспеет к раздаче слонов. Настя в отчаянии стукнула себя сумкой по голове. «Может, заглянуть в соседний отель и одолжить денег у Алеши? Он как раз должен три миллиона. Вот он обрадуется!» – Настя нервно усмехнулась. Придется ехать автостопом.

Она прошла несколько метров и заметила призывные огни небольшого офиса, на котором болталась вывеска: «Аренда машин и велосипедов». Сами велосипеды красиво стояли у офиса. Один велосипед стоял особняком, он был не пристегнут!

Настя перешла дорогу. За стеклянной витриной был виден стол и компьютер, хозяин отсутствовал. Офис был пуст. Она достала из сумочки карточку отеля, торопливо написала на ней по‑английски, что арендует велосипед на сутки и обязуется заплатить по возвращении. Сунула карточку между щеткой и лобовым стеклом одной из машин на стоянке, села на велик и рванула в сторону мыса Святых Бессребреников.

 

Глава 18

Монах‑отшельник

 

«Подумаешь, десять километров! На скоростном велике доберусь до места быстро и без проблем», – оптимистично рассуждала Настя, крутя педали. Через полчаса ее язык был на плече, и скорость заметно снизилась. Маринка была права, надо заниматься спортом, особенно если работа заключается в постоянном сидении на заднице в офисе. Вот результат: она пяти километров еще не проехала, а уже на ладан дышит. Пот катился по лицу, в глазах мелькали черные точки, дыхание сбилось, а до места еще переть и переть. Кажется, она переоценила свои силы. Надо было ловить попутку. Главное, велосипед не бросишь – потом вовек за него не расплатишься. На шестом километре она сдалась, остановилась у обочины, чтобы отдышаться, и посмотрела на часы – без четверти одиннадцать. Если она сейчас сядет на велик, шанс попасть на место раньше Карамзина у нее есть, а сил нет. Настя решила оставить попытки, уселась на землю и посмотрела на небо. Может, это знак? Господь не хочет, чтобы она туда ехала…

Полоснув по Настиным глазам светом фар, рядом остановилась машина, небольшой грузовичок. Из окошка показалась смуглая физиономия водителя, который поинтересовалась у Насти, что случилось.

– Ногу подвернула. А мне надо на мыс Святых Бессребреников попасть, – печально сказала она, продемонстрировала свою уставшую конечность водителю и шмынула для убедительности носом.

Говорили они на смеси англо‑русско‑греческого языка, но друг друга прекрасно поняли.

Шофер расчувствовался, предложил подвезти, загрузил велик в кузов и помог Насте залезть в салон. Мир оказался не без добрых людей. Если бы она поймала попутку у отеля, давно была бы на месте, идиотка несчастная. Через пять минут помощник уже выгружал ее велосипед на стоянке у небольшой, словно игрушечной, бело‑синей церквушки, окруженной с трех сторон навесом.

Настя, рассыпаясь в благодарностях, пожелала доброму киприоту счастливого пути, уверила, что с ней все в порядке, помощь больше не потребуется, так как в этом месте у нее намечается романтическое свидание. Киприот многозначительно пошевелил бровями и оставил Настю одну. Знал бы добрый дядя, какое романтическое свидание у нее тут намечается в ближайшее время!

Настя огляделась и прислушалась. Вокруг ни души. Тихо. Луна ярко освещает только купол церкви и небольшой пятачок перед входом, все остальное тонет во мраке, и совершенно непонятно, куда девать дурацкий велосипед. Не в церковь же загонять! Возникло желание выкинуть его с мыса в море, но Настино внимание привлекли невысокие густые кусты, которые росли справа от храма.

Настя закатила за них ненавистный велик, отошла на несколько шагов и удовлетворенно кивнула: со стороны стоянки не видно, и слава богу. Осталось придумать, куда заныкать айфон Ханны.

Настя включила телефон на запись и положила аппарат в небольшой оконный проем храма, закрытый синими ставнями. Сбегала к кусту, отломала ветку и замаскировала мобильник зелеными листьями. Отошла на несколько шагов. Вернулась, отшвырнула ветку и снова отошла на несколько шагов. Без дополнительной маскировки было лучше. Телефон сливался с темными ставнями окна и не был заметен.

За спиной послышался шорох и что‑то звякнуло. Настя резко обернулась – никого. Только ветки кустов слегка подрагивают. Стало страшно. Она стояла и как загипнотизированная смотрела на растительность, ожидая, что оттуда вылезет убийца. Ветки перестали подрагивать, и до Насти наконец дошло, что это велосипед сместился, растревожив кусты, а звякнул звоночек.

Она с облегчением выдохнула, перекрестилась и свернула на каменную тропинку, ведущую к лестнице в келью монахов. До встречи с убийцей оставалось полчаса.

На лестнице было темно. От лунного света ее скрывали скалы, лишь небольшой отблеск от воды освещал ступени. Настя ступала осторожно, чтобы не свернуть шею. Наконец ступеньки кончились, Настя оказалась на небольшом пятачке‑платформе, которая вела в высокий грот в скале. Пахло здесь как‑то странно – рыбой, сандалом и потухшими восковыми свечами.

Она включила мобильник и, освещая путь экраном телефона, полезла в пещеру. Голубоватый свет выхватил из темноты каменный пол, наскальные рисунки, иконки, спички, связку свечей и… силуэт человека в черном плаще с капюшоном. Человек стоял на коленях к ней спиной, низко склонив голову. Телефон выпал из Настиных рук и потух. Келья погрузилась в темноту. Похоже, она нарвалась на монаха за вечерней молитвой.

– Простите, пожалуйста, что побеспокоила. Я сейчас уйду, – пролепетала Настя по‑русски, забыв с перепугу все английские слова. Она пошарила по полу, пытаясь отыскать выроненный сотовый телефон, наконец нащупала его, но свет включить не успела. Монах оказался рядом, зажал ей рот рукой и прижал к холодной стене. Ладонь пахла рыбой, Настя начала задыхаться.

– Тихо, милая. Все хорошо. Не кричи только, – раздался знакомый голос. Ладонь отлепилась ото рта, Настя включила сотовый, трясущейся рукой направила на лицо монаха. В темноте грота и капюшона высветилось зеленоватое лицо погибшего Егора. Настя открыла рот, чтобы заголосить, но рука остановила крик. Вопль застрял в горле пробкой, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Настя хватала воздух ртом, таращилась на призрак и мотала головой.

– Двое суток тебя жду, прикидываясь для туристов монахом‑отшельником! Дво‑ое суток! – сказал призрак, и в голосе его явно сквозила претензия.

– Егор, ты живой? – пролепетала Настя, практически теряя сознание.

– Пока да, но чуть не умер с голодухи, – пробурчал он. Чиркнула спичка, затрещала восковая свеча, в гроте стало светлее. Егор поставил свечу в расщелину и снова повернулся к Насте. – Неужели так сложно было выполнить мою просьбу и приехать на мыс Святых Бессребреников раньше! Мне пришлось крабов собирать и на церковных свечах жарить, чтобы с голоду не помереть. Сегодня вот рыбу поймал, – похвалился он. – Как тебе, к слову, мой кафтанчик? Выменял у местного батюшки на швейцарские часы.

– Ах ты, сво‑о‑лочь! Я чуть с ума не спятила от горя! А он тут крабов жарит! – с угрозой сказала Настя и залепила воскресшему звонкую пощечину.

– Рад, что у тебя весла нет с собой, – потирая щеку, сказал Егор и притянул Настю к себе, осыпая поцелуями ее лицо. – Прости, Настенька. Я не мог ничего больше толкового придумать, чтобы обезопасить жизнь твоего мужа. Другого выхода не было, только умереть.

– Почему не сказал, дурак несчастный! Я думала – сама умру! – всхлипывала Настя у него на груди. – Почему не позвонил хотя бы?

– У тебя все эмоции на лице отражаются. Заказчик не поверил бы тебе ни на минуту. Нужны были натуральные чувства. Я намекнул тебе, что делать, про рождение заново сказал. Надеялся, что ты быстро отойдешь от шока и поймешь, где я и что со мной все в порядке, найдешь возможность приехать сюда и мы решим, что делать дальше. Я в тебе не ошибся, ты приехала. Прости меня, пожалуйста! Я не думал, что ты так сильно станешь из‑за меня переживать. Позвонить я не мог, телефон накрылся медным тазом во время заплыва. Я сидел и ждал тебя.

– Идиот несчастный! – выругалась Настя, уткнувшись носом Егору в грудь. Слезы катились из глаз, но это были слезы счастья.

– Не плачь, пожалуйста, – утешал он, поглаживая ее по волосам. – Теперь, когда заказчик уверен, что меня нет в живых, и твой муж вне опасности, можно разработать дальнейший план действий.

– Поздно, – вздохнула Настя. – Я уже без тебя все разработала, и скоро заказчик будет здесь.

– В каком смысле?

– Я назначила ему здесь встречу. В смысле, не здесь, а наверху, у церкви. Отправила эсэмэс с требованием денег за выполненные услуги и пригрозила, что, если он не выполнит условия, я его сдам со всеми потрохами твоим друзьям. Он ведь не знает, что ты такой идиот, сам нырнул с яхты в воду на полном ходу. Думает, что я тебя укокошила. Через несколько минут ты лично сможешь увидеть того, кто тебя заказал.

– Ты дура, Настя? – он встряхнул ее за плечи. – Ты хоть понимаешь, какой опасности себя подвергла! А если бы меня здесь не оказалось?

Пришлось быстро рассказывать план, чтобы Егор успокоился и не считал ее кретинкой.

– Видишь, я все предусмотрела. Ты будешь страховать меня с тыла, Натали с Александром – с другого фронта.

– Выходит, это Карамзин? – подавленно спросил Егор.

– Мне очень жаль, Егор.

– Но почему? В чем я перед ним провинился?

– Все очень сложно. Карамзин считает, что тебя любит одна девушка, которой ты недостоин. Он, вероятно, рассчитывает, что она мгновенно воспылает чувствами к нему, когда соперник исчезнет с лица земли.

– Какая еще девушка? – ошарашенно спросил Егор.

– Натали, – вздохнула Настя.

– И этот туда же! – в отчаянии воскликнул он.

– Да, люди бывают невероятно слепы и не видят ничего на расстоянии вытянутой руки. Ладно, времени в обрез. Давай перейдем к делу, – сменила тему Настя. Вдаваться в подробности не хотелось. Надо настроиться на встречу с Карамзиным. Она чувствовала, что доктор где‑то поблизости. Затаился и ждет, когда Настя появится. – Я пойду – пора. Отправь, пожалуйста, Натали эсэмэс с просьбой приехать. Номер я забила в телефон.

– Что дальше делать?

– Сиди и жди, когда я знак подам. Боюсь, если ты раньше поднимешься – спугнешь Иуду. Он может появиться не сразу, затаиться и наблюдать за местом встречи некоторое время. Короче, не торопись вылезать из укрытия, но будь готов меня спасать в любую минуту, – пошутила Настя; на мгновение ее охватил страх, но состояние паники быстро прошло. Рядом Егор, он жив, а значит – все будет хорошо.

– Мне не привыкать тебя спасать, – усмехнулся он и прижал Настю к себе. – Как я пойму, что надо выходить?

– Я дам тебе знак, – Настя задумалась. – К примеру, начну петь песню Криса де Бурга «Леди в красном». Типа, у меня крыша от страха поехала.

– Может, ты просто заорешь во все горло? – заволновался Егор. – Вдруг я не услышу, как ты поешь?

– Не волнуйся, услышишь. Я в детстве в народном хоре солировала, – сказала Настя и встала.

Егор взял ее за руку, поцеловал ладошку.

– Будь осторожна, ладно? Я тебе нож дам на всякий случай, – Егор пошарил по карманам, достал подаренный отцом раскладной нож и протянул ей. Настя отрицательно мотнула головой.

– Не надо, все равно я им не сумею воспользо<



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-07-14 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: