Зимний Грушинский фестиваль-2019

Недавно, на очередной дружеской встрече с Михаилом Захаровичем Смирновым, русским учёным, живущем в Америке, я говорил о генеалогической родословной своей фамилии. Рассказал ему о том, что составил своё генеалогическое древо, начиная от прапрадеда, т.е. охватил четыре поколения. Про людей, не знающих свою родословную, в старину на Руси говорили пренебрежительно: «Иван, не помнящий родства».

Михаил в ответ рассказал об интересном случае из жизни своего прадеда—Ловкова Вонифатия Ивановича. Дочь прадеда Мария Вонифатьевна была родной бабушкой Михаила. Конечно, кое-что о жизни прадеда Михаил знал от бабушки, но вот подробности о семи годах жизни прадеда (с 1881 по 1888 г.г.) он узнал из короткомет-ражного художественно-документального видеофильма, снятого по сценарию А.Анфёрова и В.Колодяжного, на основании дневниковых записей самого Вонифатия.

А было это так. Морской офицер, писатель Валерий Колодяжный зимой в 1996 году, прогуливаясь по «блошиному» рынку на Сенной площади в центре Петербурга, обратил внимание на толстую тетрадь без корочек с рукописью, лежащей у ног продавщицы на покрывале рядом с домашней утварью. Продавщица не знала содержания рукописи, но предполагала, что она ценная, по высокому качеству плотной бумаги этой тетради. Поторговавшись, В.Колодяжный купил эту тетрадь и дома начал её изучать

- 18 -

буквально под микроскопом. Рукопись была написана красивым каллиграфическим почерком, с крестьянской терминологией, с элементами слободского письма (это когда слово пишется латинскими буквами). После прочтения первых трёх страниц стало ясно, что это дневниковые записи зажиточного крестьянина Вонифатия Ивановича Ловкова, жившего в селе Спас-Мякса Пошехоненского уезда Вологодской губернии, недалеко от города Череповец.

В этом дневнике описывается жизненный период, когда на Вонифатия и его друга Ивана Овсяникова было заведено уголовное дело по вырубке леса и покоса на лугах, принадлежащих дворянину Журавлёву. Вонифатий в этих делах участия не принимал, наоборот, он осуждал действия крестьян из близлежащих деревень, прилегаю-щих к этим лесам и лугам, за их самовольные покосы и порубки леса. Первое время управляющий Журавлёва гонял крестьянских коров с лугов, потом ловил и удерживал их, требуя штраф за потраву. Тогда крестьяне стали косить траву на лугах, а когда они ещё и лес начали рубить, то Журавлёв подал иск в суд, и было возбуждено уголовное дело. В село приехал следователь-дознаватель и стал искать нарушителей. Ушлые крестьяне, сговорившись, сказали, что их на эти покосы и вырубки надоумили доверенные от общины Ловков и Овсяников. В то время государственная власть опиралась на своё первоначальное звено в деревне — на общину. А община на своём сходе путём обсуждения и голосования выносила своё решение и утверждала его у начальника волостного уезда, через своих доверенных лиц, одними из которых были Ловков и Овсяников. В итоге, кроме десятка крестьян, обвиняемыми стали и Вонифатий, и Иван, и им по суду по этому уголовному делу светила многолетняя каторга в Сибири. Зная свою невиновность, Вонифатий начал бороться за восстановление справедливости. Вот здесь необходимо обрисовать личность Ловкова.

Своё имя он получил оттого, что родился 19 декабря в день Святого мученика Вонифатия, который был рабом у богатой римлянки Праведной Аглаи и был замучен и обезглавлен правителями Востока за свою веру — христианство. Вонифатий Ловков был потомственным кузнецом, ловко и быстро изготавливающий из металла различные поделки — отсюда и фамилия такая. Он занимался торговлей и имел свою лавку в селе. Ездил в города с сельхозтоварами, а оттуда привозил промышленные товары. В те, дореволюционные времена, многие крестьяне занимались торговлей; они получали временный паспорт на год у волостного старшины и разъезжали по России. Вонифатий был грамотным человеком - первоначально он окончил церковно-приходскую школу в четыре класса, а потом постоянно занимался самообразованием. Из городов привозил книги и журналы. Был дружен с местной интеллигенцией и чиновниками. Поэтому он грамотно составил прошение о пересмотре дела и подал его в суд города Череповец. Кроме этого, в 1884 году он подал прошение на имя великого князя Михаила Николаевича, а засомневавшись в принадлежности луговых земель Журавлёву, поехал в Москву, и в Сенате нашёл планы генерального межевания, по которым выходило, что эти земли Журавлёву не принадлежат.

Вонифатий проявил настойчивость и сумел в Гатчине, где проживал российский император Александр III (после убийства в Петербурге Александра II), лично подать пятое прошение о пересмотре дела. Вернувшись из Петербурга, Вонифатий был посажен в острог за незаконное отсутствие, просидел три месяца и был освобождён благодаря пришедшим бумагам из царской канцелярии, которые предписывали перевести уголовное дело в административное. Судебная бюрократическая машина медленно продвигалась в решении снятия обвинений с Вонифатия и Ивана. Судебное разбирательство длилось 4 года. В 1886 году Вонифатий даже ходил к местной прорицательнице - юродивой Евдокии Радионовой, которая приютилась в женском монастыре, возглавляемом матушкой Таисией. Освещать монастырь приезжал даже сам Иоанн Кронштадский, с которым у Таисии была духовная дружба. Блаженная Евдокия предрекла Вонифатию когда будет

- 19 -

суд, что на нём его будут бить, но помилуют. А ещё она ему предсказала будущее России: Вербное воскресение и расстрел демонстрации, Первую мировую войну, кровавую революцию и расстрел царской семьи, голод и гражданскую войну.

После прихода нового обвинительного акта, Вонифатий вновь обратился в суд, привлекая свидетелей, подтверждающих его невиновность. Пришлось нанять адвоката за 500 рублей. Это были огромные деньги, если учесть, что большой дом стоил 300 руб. Наконец, в 1888 году состоялся суд в г.Череповец, на котором адвокат доказал, что земли луговые Журавлёву не принадлежат. Судья предложил пойти на мировую, и Журавлёв снял свой иск на 9 тысяч руб., доведя его до 14 руб. с каждого крестьянина, участвовавшего в порубках леса. А с Вонифатия и Ивана Овсяникова сняли обвинение в подстрекательстве.

Так, благодаря своей настойчивости и решительности восстановить справедливость, Вонифатий снял с себя грозные обвинения, о чём он подробно в течение семи лет писал в своём дневнике простым незамысловатым языком. Из этого дневника современная общественность узнала о прежнем дореволюционном укладе деревенской жизни. А уклад этот держался на принципах взаимопомощи, постоянной трудовой деятельности, уважения и соблюдения вековых традиций, высокой грамотности населения, порицания пьянства и брани. Писатель В.Колодяжный нашёл жительницу села 97-милетнюю А.В.Потехину, которая лично знала Вонифатия, и которая сказала, что вся община деревни в то время жила как родные братья и сёстры, помогающие друг другу. Так жила вся христианская Россия благодаря крестьянскому укладу, на котором держалось государство. Прежняя крестьянская жизнь была для многих праздником по сравнению с тем, что произошло в России после революции. Когда началась насильственная коллективизация, и деревенский уклад порушился, у Вонифатия от переживаний не выдержало сердце, и он в 1932 году умер. Его старший сын Саша, ставший большевиком, членом РСДПб, в 1937 году был расстрелян. Такая же участь постигла и Диму, который получил высшее образование, стал инженером, а в 1939 году тоже был расстрелян. Иван Овсяников уже в преклонном возрасте был осуждён «тройкой» на 10 лет и отправлен в лагеря ГУЛага, где и умер от истощения. Верная спутница жизни Вонифатия Матрёна, потеряв дочь, мужа, сыновей, ушла в мир иной в 1942 году.

После опубликования дневника Вонифатия, жители села Мякса и его родственники, живущие сейчас в Бостоне (США), Петербурге, Киеве и Сирии, поставили памятник Вонифатию на месте его захоронения. Увековечена его память и видеофильмом «Вонифатий. Семь лет, которые не потрясли мир», фильмом, который вы, читающие эти строки, можете увидеть в интернете.

Редакция газеты не несёт ответственности за достоверность информации, предоставляемой для публикации. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.