История многому учит и, как и мода, к сожалению, идёт по кругу. Это показывает и история содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в России.
Прежде всего, отметим, что история этой стороны российского житья‑бытья подробно описана (вплоть до последней трети XIX века) А.Ф. Кистяковским, П.И. Люблинским и В.Н. Никитиным.
В глухие средние века, коими в России считаются почему‑то XV–XVII, большинство обвинённых в совершении преступления до решения их дел оставались на поруках у обществ и частных лиц, отвечавших головой в случае их исчезновения. Под стражу («за пристава») брали только тех, у кого не было поручителей. Их заковывали в деревянные колоды или кандалы и держали в подземных погребах, ямах либо в клетках в домах приставов или в приказах, земских и губных избах. Но Иван IV Грозный в 1560 году подземные остроги запретил. Добр был царь и милосерд.
В тюрьмы заключали по государеву приказу тех, кто был признан судом совершившим злоупотребление, и очень редко – по сыскным делам. На наиболее опасных узников там надевали металлические ошейники и цепи.
Правительство не обеспечивало колодников пищей и одеждой, они сами должны были платить за содержание («пожелезное») приставу. Не имевшие поддержки от родни или собственных средств, скованные по двое, ходили в сопровождении стражника и просили милостыню.
В середине XVII века государство стало брать содержание под стражей в свои руки. С 1653 года приставов взяли на жалование.
В 1665 году Николаас Витсен, посетивший Москву в свите посла Нидерландов, писал в своём дневнике:
«…Одну женщину осудили быть заживо закопанной в землю. Она была виновна в смерти мужа, и таково было наказание за это. Напротив, того, кто сломает жене шею, даже не бьют кнутом. Наказания преступников здесь очень жестокие и неправомерные: нюхателям табака разрезают ноздри, пьющих вино и покупающих его из запретных (не казенных) кабаков бьют кнутом. Кто описку сделает в титуле царя, хотя бы в одной букве, того лишают руки. Кто неуважительно прикоснется к иконе, лишается жизни или ссылается, если это русский, а немца либо лишают жизни, либо обязывают совершить обряд перекрещения. Кто стрелял в ворону, сидящую на крыше церкви, того бьют кнутом. Кто‑то стрелял вблизи помещения царя, это стоило ему правой руки и левой ступни. За разные преступления лишают человека глаза, носа или уха, разрезают щеки или лоб. Должников бьют по голеням. Кроме того, что сжигают людей, их бросают живых и связанных в огонь для пытки и оттуда вынимают. Кто имел дело с коровой, того привязывают к ее рогам за мужской член и так кнутом гонят по улицам. Самое обычное наказание – это ссылка в Сибирь, куда попадают тысячи. Если муж совершает преступление, за которое его ссылают, то жена и дети должны отправиться с ним».
В 1667‑м было предписано людей, оправданных судом, отпускать по домам без порук, а также разобраться, правильно ли содержатся люди в тюрьмах. В 1717 вышло распоряжение о периодической замене соломы, служившей подстилкой для колодников. В 1720 начали кормить содержащихся под стражей за счёт челобитчиков, в связи с чем в 1722 колодникам было запрещено собирать милостыню (хотя содержавшиеся под стражей при полиции довольствовались одними подаяниями до 1810 года). В 1736, 1737 и 1744 правительство по ходатайству ряда губернаторов давало им разрешение на обеспечение колодников казённым продовольствием.
В 1744 году появился указ о раздельном содержании лиц мужского и женского пола.
Указ 1765‑го запретил отдавать колодников на тяжёлые работы.
Императрица Екатерина II определила количество кормовых здоровым и больным колодникам (1778) и разрешила обеспечивать последних за счёт казны (1796). Однако прочная и определённая система обеспечения арестантов продовольствием за казённый счёт сложилась только к концу XVIII столетия.
В 1787 году императрица собственноручно написала проект общего тюремного устава, предусматривавшего раздельное содержание подследственных от других категорий арестантов, мужчин от женщин, а также разобщение лиц, оказывавших вредное влияние друг на друга. Нормальным наполнением арестантских камер признавалось содержание вместе не более 2‑3 человек. Указанный проект не был реализован, и вплоть до 1832 единый нормативный акт, определявший порядок содержания под стражей, в России отсутствовал.
До XIX века обращение с подследственными строилось на признании их виновности до суда (презумпция виновности), а для того, чтобы определить степень вины, применялись жестокие пытки. Нередко подследственные и осуждённые, мужчины и женщины, несовершеннолетние и взрослые арестанты, должники и привлекаемые к ответственности за уголовные преступления содержались вместе, скованными одной цепью или колодкой.
В 1802 году закон освободил от заковывания в кандалы, железа и цепи офицеров и других военных чинов из дворян. Через двадцать лет после этого от цепей и кандалов были освобождены заключённые под стражу женщины (кроме ручных цепей во время перевозки) и малолетние арестанты обоего пола. Окончательно заковывание в колодки было запрещено указом императора Николая I в 1827 году после ставшего ему известным случая смерти арестанта в неподвижной колодке.
После войны 1812 года император Александр I проявил интерес к получившей распространение в Европе прогрессивной пенитенциарной системе Говарда. Император пригласил в Россию его сторонников, предложив им посетить тюрьмы в разных городах и подготовить записки по реформированию тюремной системы. Это было сделано, а наибольшую известность получили выводы и предложения Вальтера Венинга, побывавшего в России в 1819 году. Он предложил:
– установить бдительный надзор за арестантами;
– разделить их по полу, возрасту и роду преступления;
– наставлять их в религии и нравственности;
– заставлять их заниматься разными ремёслами, рукоделиями и не позволять быть в праздности;
– в виде дисциплинарных взысканий подвергать арестантов заключению в уединенном месте, а за важные проступки переводить на хлеб и воду – с отменой одновременно всяких телесных наказаний;
– приспособить к этой системе тюремные здания.
Также Венинг разработал и представил императору проект «Общества попечительного о тюрьмах», который и был утверждён 19 июля 1819 года. Общество формировалось как самостоятельное учреждение, подчиненное самому императору и назначенному им президенту.
К 1838 году Общество имело 100 комитетов и отделений в различных городах империи, а к 1855 – 355 комитетов и отделений. В итоге его деятельности тюремная система России, во‑первых, стала более открытой и обрела общественную значимость. Ее проблемы обсуждались на самом высоком уровне. Во‑вторых, вопросами тюремной системы занялись активные и обладавшие высоким общественным положением люди, с мнением которых не могли не считаться даже самые консервативные тюремные и полицейские чины. В‑третьих, Общество вносило в поддержание и развитие тюремной системы огромные деньги – за 60 лет более 21 млн. рублей.
Был отменён обычай впускать в тюремные камеры всякого, кто хотел лично оделить арестантов провизией, вещами и деньгами, дабы избежать возможности подкупа тюремных смотрителей и конвойных стражников. Вместо этого при входе в тюрьмы установили кружки, куда благотворители опускали деньги. Тут же от них принимали продукты, которые шли в пищу всем арестантам. Вместо ежедневного посещения арестованных родственниками непосредственно в камерах были установлены свидания три раза в неделю в особых комнатах.
Такие новшества вызвали недовольство со стороны как арестантов, так и тюремных смотрителей, поскольку последние лишались дополнительного источника дохода. Для разрешения конфликта потребовалось вмешательство императора Александра I, который распорядился следующим образом: «Из тюрем должно быть изгнано всякое изобилие, а заключённые должны содержаться в чистоте и опрятности и пользоваться здоровою, но умеренною пищею».
Узнав, что пересыльным арестантам, в том числе и подследственным, не полагалась выдача кормовых денег, одежды и обуви, Общество добилось решения императора об обеспечении данной категории лиц за счёт казны. Общество ввело в тюрьмах обучение малолетних; оплачивало работу священников; добилось, чтобы заключённых регулярно водили в баню; приобретало им постельное белье; ввело в практику кандалы по английскому образцу стандартного веса – взамен отечественных, разного веса, тесных и острых; добилось выделения кормовых денег на детей арестантов, содержавшихся вместе с родителями; организовало огороды при тюрьмах; добилось наказания нескольких тюремных смотрителей, занимавшихся поборами с арестантов, что способствовало если не полному искоренению, то, во всяком случае, существенному уменьшению количества таких фактов.
В 1851 году Общество было причислено к Министерству внутренних дел, а в состав его местных комитетов и отделений в качестве обязательных членов были введены губернатор, епархиальный архиерей, председатели губернских присутственных мест и другие чины.
С отменой крепостного права, проведением судебной реформы и отмены телесных наказаний места лишения свободы начали наполняться арестованными и осуждёнными из бывших крепостных крестьян, различные проступки которых ранее разбирались их владельцами, не прибегавшими к помощи государств. Шире стало применяться тюремное заключение и за преступления, совершение которых прежде влекло телесные наказания.
Ожидание тюремной реформы, подготовка которой затянулась на 15 лет, в значительной степени парализовало работу государственных органов; ограничились ассигнования на первоочередные нужды. С 1855 по 1881 год МВД ни разу не получало кредита на ремонт и расширение тюремных зданий в полном объеме. Сократился и приток средств от частной благотворительности. Тюрьмы пришли в антисанитарное состояние, здания некоторых разрушались, в других недоставало пекарен, бань, прачечных, сушилок, погребов, кладовок, что отражалось на условиях содержания арестантов. Существовавшие прежде тюремные мастерские закрывались и переоборудовались в жилые помещения. Во многих тюрьмах не было женских отделений.
Часть тюрем была размещена в наёмных домах, совсем не приспособленных для размещения арестантов или в казённых зданиях, сооруженных для иных надобностей (например, Петербургская исправительная тюрьма располагалась в комплексе зданий винного городка). Даже специально построенные тюремные здания в большинстве своем отличались ветхостью, сыростью, недостатком света и воздуха, неудобством внутреннего устройства помещений, отвратительным состоянием отхожих мест. Различия в планировке зданий делали невозможным выполнение единого устава в местах заключения.
Для разрешения вопроса о выработке новой пенитенциарной системы была учреждена комиссия из представителей ведомств, имевших отношение к тюремному делу. В 1873 году под редакцией тайного советника графа В.А. Соллогуба вышел труд под названием «История и современное состояние карательных учреждений за границей и в России». В частности, граф констатировал: «Русская тюрьма сделалась для народа развращающим учреждением». Само начальство называло тюрьмы «школами порока», «академиями преступлений», в которых хорошему человеку достаточно было пробыть три дня, чтобы окончательно испортиться.
К 1880 году на 76 090 арестантских мест приходилось 94 769 заключённых – на 24% больше лимита. В отдельных учреждениях переполнение достигало пятикратного уровня. На каждого тюремного надзирателя приходилось от 20 до 80 арестантов.