Роберт Артур
Тайна «Огненного Глаза»
Альфред Хичкок и Три сыщика – 7
АЛЬФРЕД ХИЧКОК ПРЕДСТАВЛЯЕТ:
Здравствуйте, мои юные друзья! Рад сообщить вам, что мы опять встречаемся с Тремя Сыщиками в новой истории, полной запутанных происшествий. На сей раз мы столкнемся с загадочным посланием, таинственным завещанием, подозрительным господином из Индии и многим другим, о чем я пока умолчу. Скажу только, что если вам по душе тайны, расследования, опасности и загадки, то эта история полна ими.
Те, кто с ними уже знаком, могут перевернуть страницу и сразу начать читать, а новичкам я с удовольствием представлю трио моих юных друзей – Юпитера Джонса, Боба Андрюса и Пита Креншоу, которые называют себя «Три Сыщика». Их девиз – «Мы расследуем любое дело». И в самом деле расследуют. В прошлом им приходилось иметь дело с Зеленым Призраком, с замком, излучавшим ужас, с Шепчущей Мумией и другими историями, которые были, мягко говоря, немножко необычными.
Юпитер Джонс славится удивительной наблюдательностью и сообразительностью. Пит Креншоу – самый сильный из этой тройки. Боб Андрюс более склонен к научным исследованиям и занимается ими очень хорошо. Вместе они – замечательная команда.
Живут друзья в городке Роки‑Бич, в Калифорнии, совсем рядом со знаменитым Голливудом. Их штаб размещается на складе утильсырья, принадлежащем тете и дяде Юпитера – Матильде и Титусу Джонс.
Вот мы и познакомились. А теперь – история начинается!
СЫЩИКОВ ЗОВУТ НА ПОМОЩЬ
На складе Джонса кипела работа. Матильда Джонс руководила своим племянником Юпитером и его друзьями Бобом и Питом. Сидя на садовом кресле из кованого чугуна рядом с аккуратным вагончиком, в котором помещалась ее контора, она орлиным взором следила за мальчиками. А те разгружали большой грузовик с разными диковинами, приобретенными Титусом Джонсом во время последней поездки по округе.
– Юпитер! – крикнула она. – Осторожнее с этими статуями на грузовике! Несите, мальчики, их сюда да поставьте в ряд на этом столе, рассмотрим‑ка их хорошенько.
Она имела в виду скульптуры великих людей, аккуратно уложенные на холстину в кузове грузовика. Строго говоря, это были не статуи, а бюсты, примерно вполовину натуральной величины, они состояли только из голов и плеч. Такие бюсты иногда можно увидеть в музеях или библиотеках.
Юпитер, Боб и Пит залезли на грузовик и стали рассматривать скульптуры. По мнению мальчиков, вряд ли они могли кому‑нибудь понравиться. Всего бюстов было тринадцать. От пыли, годами оседавшей на их поверхности, они порядком посерели. На постаментах были высечены имена.
– Юлий Цезарь, Октавиан, Данте, Гомер, Френсис Бэкон, Шекспир, – прочел Юпитер несколько надписей. – Ого, да это все великие люди!
– Август Сильный, – прочел Боб, – не слышал о таком.
– Как и о Бисмарке или Лютере, – добавил Пит, указывая на бюсты очень сурового вида.
– Но уж зато вы наверняка слышали о королеве Виктории, – заметил Юпитер, – а также о Вашингтоне, Франклине и Линкольне.
– Еще бы, – отозвался Пит, – ну, начнем, что ли, с Вашингтона. Ух ты, тяжелый!
– Осторожно, Пит, – окликнула его миссис Джонс, – это очень ценная скульптура. Я ее собираюсь продать за пять долларов.
– Я слезу на землю, а ты мне ее подашь, – сказал Юпитер.
Пит встал в кузове на колени и осторожно опустил бюст Вашингтона на руки Юпитеру. Юп крепко обхватил скульптуру и, пятясь назад, пошел к столу. Он бережно опустил на стол бюст первого президента США и вытер пот со лба.
– Тетя Матильда, – сказал он, – а не подождать ли нам Ганса с Конрадом, чтобы они сгрузили эти бюсты, а то мы с Питом можем их уронить.
– И то правда, – согласилась тетя, внимательно наблюдавшая за мальчиками. – И плакали тогда мои пять долларов. Хорошо, Юпитер, вы пока свободны. Можете устроить заседание своего клуба или еще чем‑нибудь заняться.
Дело в том, что Боб, Пит и Юп организовали клуб разгадывателей головоломок, который потом превратился в агентство юных детективов под названием «Три Сыщика». Но миссис Джонс так и не поняла, что, хотя мальчики продолжали разгадывать разные ребусы и иногда посылали свои решения на конкурс, на самом деле их теперь занимали только настоящие тайны, встречавшиеся в реальной жизни.
Миссис Джонс знала, что у Юпитера есть своя мастерская с разными инструментами и даже печатным станком в дальней части двора, скрытой от глаз грудами строительных материалов, Но она не знала, что рядом с мастерской мальчики устроили штаб Трех Сыщиков.
Штаб помещался в старом жилом автофургоне, который Титус Джонс не смог продать, потому что фургон был сильно поврежден в аварии. Титус отдал его в распоряжение Юпитера, чтобы ему было где собираться с друзьями. За последний год мальчики с помощью Ганса и Конрада, двух белобрысых немцев, работающих на складе, возвели вокруг фургона настоящую баррикаду из обрезков пиломатериалов и разного хлама. Фургона теперь совершенно не было видно со двора, и пробираться в штаб приходилось только потайными ходами.
В фургоне размещался маленький кабинет с письменным столом, телефоном, магнитофоном и другими необходимыми приспособлениями, а рядом с кабинетом была устроена лаборатория и темная комната для занятий фотографией. Почти все это оборудование попало к Титусу в сломанном виде и было аккуратно восстановлено и отремонтировано Юпитером и его друзьями.
Ребята собирались уже отправиться в штаб, когда во двор въехал другой грузовик, поменьше. За рулем был Конрад, а рядом с ним сидел Титус Джонс, низенький человек с огромными усами, едва ли не более длинными, чем он сам. Ганс, брат Конрада, ехал в кузове.
Грузовик остановился, и Титус спрыгнул на землю. Мальчики увидели, что весь кузов был заполнен странными черными штуковинами, которые назывались «портновскими болванами». Они представляли собой металлический каркас, обтянутый черной материей; по форме они были похожи на женский силуэт, но без головы и с металлической подставкой вместо ног. Раньше такого «болвана» держали почти в каждой семье, и хозяйки пользовались ими, когда шили себе платья, но сегодня уже мало кто прибегал к помощи этого предмета.
Миссис Джонс вскочила, хватаясь за голову:
– Титус Джонс, ты что, совсем ума лишился? Как, скажи мне ради всего святого, ты думаешь продать целый грузовик таких болванов?
– На что‑нибудь мы их приспособим, – ничуть не смутившись, ответил Титус. Джонс был весьма необычным старьевщиком – он покупал не то, что легко было бы продать, а то, что нравилось ему. Но так или иначе ему удавалось сбыть все свои приобретения, причем с неплохой прибылью.
– Юпитер, подумай‑ка, на что может пригодиться старый портновский болван, – скомандовал дядюшка.
– Из них, – не задумываясь, откликнулся Юпитер, – вышли бы неплохие мишени для стрельбы из лука.
– М‑м‑м‑м, – оценивающе промычал Титус, – неплохо, неплохо. Для начала сойдет! Ага, я вижу, вы уже начали разгружать мою замечательную коллекцию гипсовых бюстов. Удивительно художественное, скажу я вам, приобретение.
– Я сперва‑то не могла понять, зачем ты их купил, – сказала Матильда, – а теперь, кажется, придумала, как их продать – как украшения для сада. Они прекрасно будут смотреться в саду, на маленьких колоннах, среди цветочков и кустиков.
– Я всегда в тебя верил, Матильда, – воскликнул дядюшка, – в самую точку! Ганс, Конрад, разгружайте их скорее, да, смотрите, не разбейте!
Он уселся в тенечке, достал трубку и стал ее раскуривать, а Ганс и Конрад приступили к разгрузке бюстов.
– Эти головы, – начал рассказывать Титус, – я нашел в старом доме в каньоне за холмами. Хозяин дома умер. Мебель и ковры распродали до меня – такая досада! Ничего не осталось, кроме всякого барахла, которое уже никто брать не хотел, – эти бюсты, какие‑то книги, солнечные часы, садовая мебель. Ну, я их и купил.
Он замолчал и только пыхтел трубкой. Юпитер, Пит и Боб воспользовались случаем, чтобы потихоньку улизнуть. Через минуту они уже сидели в своей мастерской.
– Ух, – выдохнул Пит, – я уж думал, что твоя тетушка заставит нас целый день работать, Юп.
– И заставила бы, если бы не испугалась, что мы уроним эту гипсовую башку, – откликнулся Юпитер. – Тетя Матильда терпеть не может понапрасну терять деньги.
– Ну, что будем делать? – спросил Пит. – Никаких тайн для расследования у нас под рукой нет. Может, достанем карты городов‑призраков в пустыне, которые мы давно собирались изучить?
– Или можно помудрить над заданиями конкурса, в котором первый приз – двухдневная поездка на Гавайские острова, – предложил Боб.
– Значит, так… – начал Юпитер, но тут вдруг замигала красная лампочка на панели, укрепленной над печатным станком.
– Смотрите, – закричал Боб, – телефон звонит!
– Может, у кого‑то завелась какая‑нибудь тайна, – с надеждой произнес Юпитер.
А Пит уже отодвинул лист железа, которым был накрыт большой ящик рядом с печатным станком. Он прыгнул в ящик и оказался в Туннеле II – широкой гофрированной трубе, которая, проходя под грудами строительных материалов и даже спускаясь в одном месте под землю, вела к хорошо замаскированному фургону. Боб и Юпитер устремились вслед. Пит открыл люк на другом конце трубы, и мальчики вылезли через него в свой штаб.
Телефон продолжал звонить. Юпитер снял трубку.
– Алло, Юпитер Джонс слушает!
– Минутку, пожалуйста, – произнес женский голос, который был слышен и другим мальчикам благодаря присоединенному к телефону динамику. – Будете говорить с Альфредом Хичкоком.
Альфред Хичкок! Обычно он звонил, когда у него появлялась какая‑нибудь тайна, требующая немедленного расследования.
– Привет тебе, мой юный друг Юпитер, – пророкотал в тесном кабинете густой бас Альфреда Хичкока. Надеюсь, ты сейчас не очень занят. У меня тут сидит один молодой человек, которому нужна помощь, и я думаю, что вы с друзьями именно те люди, которые могли бы ее оказать.
– Мы с удовольствием попробуем, мистер Хичкок, – сказал Юпитер. – А что случилось у вашего друга?
– Ему оставили в наследство нечто очень ценное, – ответил Хичкок, – только вся беда в том, что он совершенно не представляет, что это такое и где его искать. Если вы приедете ко мне завтра в десять часов утра, он будет здесь и сам вам все расскажет.
СПОР С МИСТЕРОМ ГЕЛБЕРТОМ
– Замечательно! – воскликнул Пит. – У мистера Хичкока опять появилась для нас загадка.
– Мальчик, которому оставили в наследство что‑то ценное, но он не знает, что и где оно, – озадаченно протянул Боб. – Мне это кажется слишком сложным делом.
– Чем непонятнее, тем лучше, – заметил Юпитер.
– Нам нужна машина, чтобы доехать до Голливуда, – вставил Пит, – нельзя же ехать на всемирно известную киностудию в офис Альфреда Хичкока на старом грузовике!
– Позвоним‑ка в агентство по прокату автомобилей «Катайся на здоровье», – заявил Юпитер, набирая номер, – и попросим прислать сюда Уортингтона с «роллс‑ройсом» завтра утром.
Не так давно Юпитер выиграл конкурс, главным призом в котором был бесплатный прокат старинного позолоченного «роллс‑ройса» с шофером. Эта машина сослужила друзьям неоценимую службу в их прошлых расследованиях, потому что расстояния в Южной Калифорнии огромные и без машины очень трудно куда‑либо добраться. Конечно, иногда мальчики пользовались маленьким грузовиком дядюшки Титуса, а возили их Ганс или Конрад. Но для визита к Альфреду Хичкоку, всемирно известному режиссеру, грузовик явно не годился.
– Алло, – произнес Юпитер в трубку, – могу я поговорить с управляющим? …Алло, мистер Гелберт, здравствуйте, это Юпитер Джонс. Пришлите, пожалуйста, нам завтра Уортингтона с «роллс‑ройсом» к половине десятого.
Но, к своему немалому удивлению, в ответ он услышал:
– Извините, но это невозможно. Тридцать дней бесплатного проката машины истекли.
– Надо же! – с досадой воскликнул Пит. – А мы‑то и забыли. Конечно, срок истек, пока мы ездили на запад и возились там с тайной Зеленого Призрака.
Однако Юпитер не собирался сдаваться так легко:
– Согласно моим подсчетам, мистер Гелберт, тридцати дней еще не прошло.
– Как же не прошло, – громко прошептал Пит, – давно прошло – он прав!
Но Первый Сыщик замахал на него рукой. А управляющий агентством твердо сказал:
– Боюсь, что вы ошибаетесь.
– Мистер Гелберт, – с достоинством произнес Юпитер, – я думаю, нам нужно устранить расхождение в подсчетах. Я буду у вас в агентстве через двадцать минут для обсуждения этого вопроса.
– Да чего тут обсуждать‑рассуждать! – Управляющий начал выходить из себя. – Приезжайте, только все равно ничего вы не докажете.
– Спасибо, – сказал Юпитер и повесил трубку. Повернувшись к друзьям, он скомандовал:
– На велосипеды – и поехали!
– Но он же прав, – протестовал Пит, пока они карабкались по Туннелю II. – Тридцать дней – они и есть тридцать дней.
– Это как считать, – загадочно заметил Юпитер. – Предоставьте это дело мне.
– Да уж конечно, предоставим, – проворчал Боб. – Нам все равно сказать нечего, только время зря теряем.
Юпитер промолчал. Они выехали за ворота и проехали полмили по направлению к центру Роки‑Бич. Слева от них разливалась синева Тихого океана, на волнах которого качалось множество лодок, а справа поднимались бурые утесы гор Санта‑Моника.
Агентство «Катайся на здоровье» помещалось на углу главной улицы города. Сыщики оставили велосипеды у входа и вошли в контору. Впереди шел Юпитер, а за ним весьма неохотно брели Пит и Боб.
Их проводили в кабинет управляющего. Мистер Гелберт, краснолицый толстяк, взглянул на них крайне неприветливо.
– Ну, – спросил он Юпитера. – Вы выиграли наш конкурс и тридцать дней бесплатно пользовались автомобилем. С чего это вы взяли, что можете пользоваться им и дальше? Вы что, считать не умеете?
– Умеем, мистер Гелберт, – очень вежливо ответил Юпитер, – и я старался считать очень точно.
Он достал из кармана блокнотик и конверт. Из конверта он вынул аккуратно сложенный листок, который оказался рекламным объявлением о конкурсе, выигранном Юпитером. Вот что было сказано в объявлении.
ВЫПОЛУЧИТЕ «РОЛЛС‑РОЙС» С ШОФЕРОМ
В ПОЛНОЕ ВАШЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ
на 30 дней, по 24 часа в каждом,
если угадаете, сколько в кувшине фасолин
Агентство по прокату автомобилей «Катайся на здоровье»
– Ну и что? – спросил мистер Гелберт, заглядывая в объявление. – Что вы этим хотите сказать? Вы пользовались автомобилем тридцать дней, когда вам было угодно, а в каждом дне, само собой, по двадцать четыре часа. И все на этом.
– Я вот размышляю над тем, как сформулировано ваше объявление, мистер Гелберт, – сказал Юпитер. – В нем говорится, что победитель получает автомобиль на тридцать дней, в каждом из которых двадцать четыре часа.
– Ну, так! – рявкнул Гелберт. – Вы им и пользовались тридцать дней, а в каждом дне – двадцать четыре часа. Кто же этого не знает?
– Именно, мистер Гелберт, – произнес Юпитер. – А если все знают, что день состоит из двадцати четырех часов, зачем писать об этом в объявлении? Почему бы не сказать просто: «Получите „роллс‑ройс“ на тридцать дней»?
– Почему? – озадаченно переспросил Гелберт. – Да просто мне хотелось, чтобы это звучало попривлекательнее.
– Очень хорошо, – с готовностью согласился Юпитер. – Ну а что получается? Из текста вашего объявления я узнаю о том, что победитель может пользоваться «роллс‑ройсом» тридцать раз по двадцать четыре часа. То есть, другими словами, тридцать дней, состоящих из двадцати четырех часов поездок на автомобиле. А согласно моим подсчетам, – он раскрыл свой блокнотик, – мы использовали машину в общей сложности семьдесят семь часов и сорок пять минут, что равно трем дням пяти часам и сорока пяти минутам. Так что у нас остается почти двадцать шесть дней бесплатного проката автомобиля. Точнее говоря, двадцать шесть дней по двадцать четыре часа в каждом.
Пит с Бобом не верили своим ушам. Юпитер не мог быть прав, но то, что он говорил, звучало ужасно убедительно. В самом деле, в условиях конкурса было сказано: «30 дней по 24 часа в каждом», а если считать, что один день – это двадцать четыре часа пользования автомобилем, то получается, что Юпитер прав.
Гелберт, казалось, лишился дара речи. Он даже весь покраснел.
– Но это же чушь! – вскричал он. – Я никогда ничего такого не говорил! Во всяком случае, не хотел сказать.
– Вот почему всегда нужно особенно тщательно следить, чтобы то, что вы говорите, не расходилось с тем, что вы хотите сказать, – заметил Юпитер. – А в данном случае вы сказали…
– Не говорил я этого! – взревел Гелберт. – В любом случае, если вы думаете, что можете бесконечно долго бесплатно пользоваться моей лучшей машиной и лучшим шофером, вы сошли с ума. Плевал я на то, что написано в объявлении. Я хотел сказать – тридцать дней. И точка! Ваш срок вышел! Еще раз точка!
– Но нас же целую неделю не было в городе, мистер Гелберт, – вдруг вступил в разговор Боб. – И мы в это время не пользовались машиной. Не могли бы вы просто прибавить эту неделю к нашим тридцати дням?
– Нет! – взвизгнул управляющий. И вдруг он кивнул головой. – Ну, хорошо, я пойду вам навстречу. Если вы пообещаете оставить меня в покое, я разрешу вам еще два раза вызвать мой автомобиль. Но два раза – значит два раза, а потом – все!
Юпитер вздохнул. Он очень не любил срывов в своих планах. Он так рассчитывал на то, что формулировка рекламного объявления обеспечит им пользование «роллс‑ройсом» еще на долгое время. В конце концов, разве он неправильно поставил вопрос: если вы пишете «30 дней по 24 часа в каждом», то это значит 30 умножить на 24? Но взрослые, к сожалению, очень часто ведут себя неразумно и нелогично.
– Ну, хорошо, – произнес он, – еще два раза. Первый раз – завтра в 9.30 утра. Спасибо, мистер Гелберт. Он повернулся к своим друзьям: – За мной, Второй и Секретарь!
Пит и Боб молча последовали за ним. Друзья вернулись к Джонсам.
– Ну вот, – мрачно сказал Пит, – а что будем делать после этих двух раз? Если нам подвернутся еще какие‑нибудь расследования, что мы, на велосипедах, что ли, должны кататься по всей Южной Калифорнии?
– Придется побольше работать на складе, – ответил Юпитер, – чтобы тетя Матильда разрешала нам пользоваться грузовиком и отпускала с нами Ганса или Конрада.
– Но то они бывают заняты, то грузовик, – возразил Боб. – Похоже, конец приходит Трем Сыщикам, Юп, и ты сам это понимаешь.
– Пока мы еще два раза можем вызвать «роллс‑ройс», – твердо сказал Юпитер, – а там, глядишь, еще что‑нибудь придумаем. Я очень многого жду от завтрашней встречи с мистером Хичкоком. Кажется мне, что он приготовил нам хорошенькую тайну!
ТАИНСТВЕННОЕ ПОСЛАНИЕ
– Ну, ребята, – пророкотал Альфред Хичкок, – познакомьтесь с моим юным другом из Англии. Его зовут Август, и фамилия у него Август… м‑м‑да, немножко необычное имя. Август, это Юпитер Джонс, Пит Креншоу и Боб Андрюс. Они имеют опыт распутывания таинственных историй и, возможно, смогут тебе помочь.
Три Сыщика расположились в роскошном голливудском кабинете знаменитого кинорежиссера. Сидевший рядом с Альфредом Хичкоком мальчик поднялся со стула, чтобы поприветствовать наших друзей. Мальчик был высокий и худой, ростом выше Пита, но гораздо уже в плечах, с длинными и очень светлыми волосами. Очки в массивной оправе сидели на его тонком, с небольшой горбинкой носу.
– Очень рад с вами познакомиться, – сказал Август, пожимая ребятам руки, – пожалуйста, называйте меня просто Гус.
Он сел, продолжая говорить:
– Я очень надеюсь на вашу помощь, потому что я просто – как это у вас говорят в Америке – выбит из колеи. Недавно умер брат моего дедушки, его звали Горацио Август. Его адвокат переслал мне письмо, в котором я ничего не могу понять…
– Признаюсь, я тоже, – вставил Хичкок. – А между тем Горацио Август, видимо, считал, что его внучатый племянник сможет в нем разобраться. Август, друг мой, покажи ребятам письмо.
Гус достал из кармана бумажник и осторожно извлек из него сложенный лист роскошной бумаги, покрытый неразборчивыми письменами.
– Вот, – сказал он, протягивая письмо Юпитеру, – посмотрите, поймете ли в нем хоть что‑нибудь.
Боб и Пит тоже склонились над бумагой, заглядывая в нее через плечо Юпитера. Вот что было сказано в письме:
«Августу Августу, моему внучатому племяннику.
Август – твое имя, август – твоя слава, и в августе твое счастье. Пусть гора препятствий, стоящая на твоем пути, не остановит тебя. Тенью твоего рождения отмечены и начало и конец.
Копай глубже, смысл моих слов – для тебя одного. Я не могу писать яснее, чтобы другие не узнали того, что предназначено только тебе. Он мой, я его купил и владею им, хотя никогда не испытывал его злых чар. Но пятьдесят лет уже прошло, и за полвека он очистился. И все же его нельзя отнять или украсть, а можно только купить, получить в дар или найти.
Поэтому будь осторожен, хотя время и очень важно. Его и свою любовь я оставляю тебе.
Горацио Август».
– Ого! – сказал Боб. – Ничего себе письмишко!
– Прямо как будто не по‑английски написано, – добавил Пит. – Кстати, а как понять «злые чары»?
– Ну, это когда кто‑то или что‑то хочет тебе навредить, – пояснил Боб.
Юпитер посмотрел письмо на свет, надеясь увидеть что‑нибудь, написанное невидимыми письменами.
– Хорошая мысль, мой юный друг, – одобрил Хичкок, – только нет в письме ни шифра, ни симпатических чернил, ни еще каких‑либо хитростей. Я отдавал письмо на техническую экспертизу на нашей киностудии. К тому же, по словам адвоката, который переслал Августу это письмо, написано оно было в его присутствии, за несколько дней до смерти мистера Горацио. Он сразу же отдал конверт адвокату с указанием отправить письмо в должный час. Так что разгадка прячется именно в том тексте, который мы только что прочли. Какие у вас возникают мысли?
– Значит, так, – медленно произнес Юпитер, – с одной стороны, здесь все ясно…
– Куда уж ясней! – фыркнул Пит. – Нет, мне это нравится! Мне тоже, Юп, все ясно – как в тумане на Тихом океане в безлунную ночь!
Юпитер пропустил это замечание мимо ушей. Он думал над загадочным письмом.
– С одной стороны, – продолжал он, – очевидно, что мистер Август хотел отправить своему племяннику послание, которое никто другой не смог бы понять. Он что‑то спрятал, и похоже, что спрятал давно, лет пятьдесят назад. Причем это «что‑то» очень ценное, и если бы он просто написал, где его искать, то эту ценность могли бы похитить. Все это ясно.
– Положим, что так, – согласился Пит, – зато все остальное неясно.
– Может быть, и так, – продолжал Юпитер, – что подлинный смысл письма заключен только в некоторых словах, а все остальные приписаны для того, чтобы сбить с толку посторонних. Начнем с начала. «Август – твое имя…»
– Совершенно верно, – очень серьезно сказал Гус, – как и то, что август – моя слава. Из‑за имени Август Август меня вся школа дразнила. Просто замучили совсем.
– А что может значить фраза «и в августе твое счастье»? – спросил Боб.
– Да, это не совсем понятно, – согласился Юпитер. – Если он хотел сказать, что Гусу повезет в августе, он бы так и сказал: «в августе ты будешь счастлив», но не случайно же он написал – «и в августе твое счастье».
– Точно подмечено! – отозвался Хичкок. – Если только он не писал второпях и не ошибся в формулировке случайно.
Первый Сыщик отрицательно покачал головой:
– Нет, мне кажется, текст послания серьезно продуман, просто мы пока не можем догадаться, что он имел в виду.
– Мой день рождения в августе, – вступил в разговор Гус, – шестого числа. Поэтому меня так и назвали. Отец тогда сказал: «Человека по фамилии Август, родившегося в августе, могут звать только Августом». Может быть, это как‑то связано с моим днем рождения? Про него говорится в следующем предложении.
Юпитер задумался над этой идеей.
– Не знаю, – сказал он после долгой паузы, – если твой день рождения всего через два дня, может быть, именно к нему относятся слова «хотя время и очень важно».
– Если у нас в распоряжении всего два дня, то плохо наше дело, – вставил Пит. – Тут и двух лет не хватит, чтобы все разгадать.
– Дай же Юпу подумать, – упрекнул Пита Боб, – он только начал.
Первый Сыщик вновь углубился в изучение послания.
– Возьмем второе предложение. В нем говорится: «Пусть гора препятствий, стоящая на твоем пути, не остановит тебя. Тенью твоего рождения отмечены и начало, и конец». В первой его части вроде бы просто говорится: «Не сдавайся», а вот что значит его вторая половина – просто ума не приложу!
– Дело в том, что с моим рождением действительно связана печальная история, – сказал Гус, – моя мама умерла родами. Так что мое рождение, то есть начало моей жизни, стало концом жизни для нее. Может быть, Горацио Август имел в виду именно это.
– Может быть, – согласился Юпитер, – хотя непонятно, как это связано со всем остальным. Впрочем, следующее предложение никаких вопросов не вызывает. «Копай глубже, смысл моих слов – для тебя одного». Это значит, что послание адресовано только тебе и ты должен хорошенько подумать над его смыслом. А почему, ясно из следующей фразы. «Я не могу писать яснее, чтобы другие не узнали того, что предназначено только тебе». С этим тоже все понятно.
– Допустим, – вступил в разговор Хичкок. – А как ты понимаешь следующее предложение: «Он мой, я его купил и владею им, хотя никогда не испытывал его злых чар?»
– Этим он хочет сказать, что эта штука, что бы она собой ни представляла, принадлежит ему законно и он имеет полное право завещать ее Августу, – ответил Юпитер, – но в то же время предупреждает, что опасается ее. – Юпитер прочел вслух: – «Но пятьдесят лет уже прошло, и за полвека он очистился. И все же его нельзя отнять или украсть, а можно только купить, получить в дар или найти». – Он посмотрел на Боба и Пита: – Проанализируйте‑ка эту фразу, Второй и Секретарь, вам тоже полезно набить руку в таких делах.
– Мне кажется, он хотел сказать, что эта вещь у него уже давно – пятьдесят лет, – сказал Пит, – и, по его мнению, за это время она очистилась и стала безвредной.
– Нет, она все же еще может быть опасной, – возразил Боб, – иначе он не стал бы предупреждать, что ее нельзя украсть или отнять, а можно только купить, найти или получить в подарок. Видите, в конце он говорит: «Поэтому будь осторожен», то есть соблюдай правила обращения с этим не‑пойми‑чем, я так думаю. И добавляет: «время очень важно», то есть в этом деле нельзя опаздывать, так что будь осторожен, но поспешай.
– Ну, а с последней строкой «его и свою любовь я оставляю тебе» и так все ясно, – подвел итог Юпитер. Вот мы и добрались до конца загадочного послания, но знаем мы немногим больше того, что знали, когда прочли его в первый раз.
– Мог бы этого и не говорить, – заметил Пит.
– Наверное, нам стоит поподробнее разузнать о Горацио Августе. Гус, что ты знаешь о брате своего дедушки?
– Почти ничего, – отозвался Гус, – я его никогда в жизни не видел. Он в нашей семье считался загадочным человеком. Еще мальчишкой, когда меня и в помине не было, он уплыл на торговом корабле куда‑то в южные моря. От него было несколько писем, а потом он совсем пропал. Все решили, что он, наверное, погиб в кораблекрушении. И представляете, как мы с папой удивились, когда получили письмо от его адвоката и узнали, что дядюшка Горацио, оказывается, жил в Голливуде, что он недавно умер, а перед смертью поручил адвокату отправить мне это письмо.
– И ты сразу же приехал сюда? – поинтересовался Юпитер.
– Не совсем сразу, – ответил Гус. – Быстро приехать я не мог. Мы с папой люди небогатые, поэтому мне пришлось плыть на грузовом судне, а это плавание длится несколько недель. Так что с момента получения письма прошло уже почти два месяца.
– А по приезде ты, конечно, сразу отправился к адвокату, который прислал письмо?
Гус отрицательно покачал головой:
– Я позвонил ему, но его не было в городе, поэтому сразу встретиться с ним мне не удалось. Но сегодня я его наконец увижу. У меня не было в Америке знакомых, но мой папа хорошо знает мистера Хичкока, поэтому я к нему и пришел за помощью. Ну а он, как вы уже знаете, решил позвонить вам. Так что он и вы – единственные люди, которые знают об этой истории.
– Раз так, – решил Юпитер, – нам надо вместе поехать к адвокату и хорошенько расспросить его про твоего дядюшку. Это поможет нам решить, как действовать дальше.
– Вот и хорошо, мой юный друг, – отозвался Хичкок. – Август, ты можешь всецело доверять этим ребятам. А теперь мне пора заняться своими делами, а вам – приступить к расследованию.
«Роллс‑ройс» ждал их на улице, старинная машина величественного вида, немножко похожая на коробку из‑под обуви. Автомобиль блестел воронеными боками и позолоченными ручками и молдингами. Шофер Уортингтон, высокий и прямой, как палка, распахнул перед мальчиками дверцу.
Гус достал из кармана конверт с именем и адресом адвоката. Его фамилия была Двиггинс, а жил он в старой части города. Мальчики ехали по голливудским улицам, и Гус без умолку расспрашивал их об этой столице мирового кинематографа, пока Уортингтон не повернул к небольшому старомодному жилому дому.
– Ага, – заметил Юпитер, вылезая из машины, – похоже, мистер Двиггинс держит контору в том же доме, в котором сам живет.
Маленькая табличка под звонком гласила:
«Г. Двиггинс, адвокат. Позвоните и входите».
Юпитер нажал на кнопку, и в доме раздался звонок. Затем, следуя указанию на табличке, он открыл дверь и шагнул внутрь.
Мальчики оказались в гостиной, превращенной в кабинет. В нем стоял большой письменный стол, множество полок с книгами по юриспруденции и ящиков с деловыми бумагами. Один из ящиков был выдвинут, на столе лежала раскрытая папка с документами, а рядом валялось опрокинутое набок рабочее кресло. Но самого мистера Двиггинса в кабинете не было.
– Здесь что‑то случилось! – воскликнул Юпитер. – Что‑то здесь не так. – Он громко позвал: – Мистер Двиггинс! Мистер Двиггинс! Где вы?
Затаив дыхание, мальчики стояли в пустой комнате. И вдруг откуда‑то издалека раздался сдавленный и слабый голос:
– Помогите! Помогите, я задыхаюсь!
«ПОМОГИТЕ!»
– Помогите, – произнес голос, – нечем дышать!
– Там, – указал Юпитер на дверь кладовки в стене между двумя книжными шкафами. Дверь была заперта на автоматически захлопывающийся замок. Пит повернул ручку, потянул на себя дверь, и она открылась.
На полу в кладовке сидел, тяжело дыша, низенький человек. Очки в золоченой оправе свисали с его уха, галстук был сбит на сторону, а светлые волосы всклокочены.
– Слава Богу, что вы пришли, – прошептал человечек, – помогите мне, пожалуйста, встать на ноги.
Боб и Пит протиснулись в тесную кладовку, чтобы помочь ему встать, а Юпитер поставил на место опрокинутое кресло. Когда он его поднимал, на его лице почему‑то промелькнуло удивление.
– Странно, странно, – сказал он себе под нос. Мальчики усадили Двиггинса на стул, и он перевел дыхание. Дрожащими руками адвокат поправил галстук и надел очки.
– Как вы вовремя подоспели, – произнес он, – еще немного, и я бы задохнулся. – Вдруг он вздрогнул и удивленно посмотрел на ребят: – Почему вы здесь?
– Я – Август Август, – произнес Гус, – мы с вами договаривались о встрече.
– Ах, да, – вспомнил Двиггинс, – а это ваши друзья?
– Вот кто мы такие, – произнес Юпитер, доставая из кармана карточку и протягивая ее Двиггинсу. На карточке было написано:
ТРИ СЫЩИКА
Мы расследуем любое дело
???
Первый Сыщик – ЮПИТЕР ДЖОНС
Второй Сыщик – ПИТ КРЕНШОУ
Секретарь и архивариус – БОБ АНДРЮС
– Так вы, оказывается, сыщики, – удивленно протянул адвокат.
– Ребята любезно согласились помочь мне расшифровать таинственное послание, которое я получил от дядюшки Горацио, – пояснил Гус.
– Ах, вот что, – озадаченно буркнул адвокат, вертя в руках карточку. – Весьма солидная у вас визитка, молодой человек. А могу я узнать, что означают эти три вопросительных знака на ней?
Этого вопроса друзья давно ждали. Еще бы, его задавал всякий, кто видел карточку.
– Знак вопроса, являющийся также символом пытливости и исканий, – ответил Юпитер, – означает все загадочное, неизвестное и неразрешенное. Наша цель – давать ответы, отгадывать загадки, распутывать тайны, попадающиеся нам на пути. Поэтому знак вопроса считается эмблемой Трех Сыщиков.
– Понятно, понятно, – скептически промурлыкал адвокат, – грандиозные у вас планы. Очень приятно познакомиться со столь честолюбивыми молодыми людьми… Боже, я же совсем забыл про своего обидчика!
Он вскочил, огляделся по сторонам и заметил выдвинутый ящик:
– Мои секретные досье! Этот негодяй рылся в них! Что же он искал? Что это за папка на столе? Я ее туда не клал.
Он схватил лежащую на столе папку и перелистал страницы.
– Это бумаги вашего дядюшки, – взволнованно сказал он Гусу. – Я двадцать лет был его адвокатом и хранил все бумаги, связанные с его делами. Кому они могли понадобиться… Боже, а где же это письмо? Оно пропало!
Он взглянул в глаза Гусу.
– Тот, кто напал на меня, украл копию твоего письма, – воскликнул он. – Хотя мне оно и казалось совершенно бессмысленным, твой дядюшка несомненно считал его очень важным, поэтому я снял с письма копию на случай, если что‑нибудь случится с оригиналом. Я считал, что среди моих секретных бумаг эта копия будет в полной безопасности. И вот ее украли!
– Расскажите нам, что здесь произошло, – попросил Юпитер, – это может иметь огромное значение.
Адвокат положил папку назад в ящик, задвинул его и запер. После этого он сел и начал рассказывать.
Двиггинс сидел за столом и трудился над своими бумагами, когда дверь в кабинет открылась. Он поднял глаза и увидел мужчину среднего роста, с черными усами и массивными очками на носу. Не успел Двиггинс и рта раскрыть, как незнакомец подскочил и рукой закрыл ему глаза, сбив при этом очки. Двиггинс не мог и пальцем пошевелить, чтобы оказать сопротивление. Нападавший стащил его со стула, проволок через всю комнату и запер в кладовке.
Сперва Двиггинс пытался колотить кулаками в дверь и звать на помощь. Но поскольку жил он один во всем доме, никто, кроме нападавшего, его бы все равно не услышал. Поняв это, Двиггинс перестал стучать в дверь и прислушался к тому, что происходило в комнате.
Через некоторое время он услышал, как хлопнула входная дверь, и догадался, что нападавший ушел. Он стал опять стучать и кричать, но вскоре понял, что только зря расходует драгоценный кислород.
– И тогда я сел на пол и стал ждать помощи, – закончил свой рассказ Двиггинс. – Я знал, что воздуха в кладовке хватило бы всего на несколько часов. Слава Богу, что вы так вовремя появились.
– Когда это случилось? – спросил Юпитер.
– Даже не знаю, – ответил Двиггинс, – дайте сообразить, значит, сейчас у нас… – он взглянул на наручные часы, их стрелка остановилась на 9.17, то есть больше, чем полтора часа назад.
– Часы! – воскликнул Двиггинс. – Должно быть, они сломались, когда этот негодяй швырнул меня в кладовку.
– Значит, у этого типа было почти полных два часа, чтобы скрыться, – заметил Юпитер, – теперь его не догнать. Не вспомните ли вы еще чего‑нибудь про нападавшего, что могло бы дать ключ к его поискам?
– К сожалению, нет. Я был так растерян, что запомнил только черные усы, очки и какой‑то странный блеск глаз за их стеклами.
– Да, зацепиться тут не за что, – вставил Пит.
– Боюсь, что так, – согласился Юпитер, – посмотрите, на месте ли все остальное, мистер Двиггинс.