Рейчел доела последний кусочек лепешки и посмотрела на часы: 5:15. Девушка набросила на плечи куртку, и они с Джоном направились к подземной автостоянке торгового центра. Над ними раскинулась необъятная стеклянная крыша пассажа. Рыхлая, безвкусно одетая женщина безуспешно сражалась с одним из парковочных автоматов, пытаясь всунуть талончик в приемную щель. Какой-то мужчина рядом с ней, у второго автомата, оказался куда удачливее. Рейчел и Джонатан встали за ними в очередь.
Мужчина ушел, а женщина осталась: она отчаянно пыталась выискать в кошельке мелочь для автомата, неразборчиво бормоча что-то под нос. Наконец, справившись с этой задачей, она поплелась к двери. Тем временем Джонатан оплатил стоянку. Они направились к своей машине, проходя между рядами автомобилей, окруженных массивными бетонными стенами под низким тяжелым потолком. Парковка была освещена весьма скудно.
В какой-то момент в ноздри им ударила резкая, гнилостная вонь, отдаленно напоминающая запах мочи. Этот неприятный запах вновь заставил Рейчел вспомнить ночь, проведенную в горах, близ журчащего ручья. Видение оказалось пугающе ясным и пронзительным. Она вдруг отчетливо представила, как неведомая тварь, чем бы она ни была — если только существовала в действительности, — прячется за соседней машиной, наблюдая за ней. Она последовала по пятам Рейчел сюда, в этот подземный гараж, и сейчас выгибала спину, готовясь…
Прекрати, иначе ты сойдешь с ума!
Но Рейчел ничего не могла с собой поделать. Страх овладел всем ее существом, и она не стала отрицать очевидного.
— Давай уедем отсюда, Джон, — взмолилась она. — Немедленно. Как можно быстрее! Пожалуйста!
Когда они выезжали из подземного гаража, Рейчел чувствовала себя так, будто покинула нормальный мир и оказалась вне его пределов. Сидя в машине, спокойно катившей по Юнион-стрит, девушка то и дело поглядывала на голубое небо. Оно было чистым, но оттуда веяло незримой опасностью. И опасность эта приближалась.
Волчья морда и черные крылья — вот как она выглядела.
Глава двадцать третья
Дверь им открыл Рой Декерс. У него оказался внушительный живот и большая лысина. Глубокие морщины на лице и мешки под глазами красноречиво свидетельствовали о том, что в его жизни случилась ужасная трагедия. Но Рейчел все равно показалось, будто Рой похож скорее на бойца, чем на озлобленного и ожесточенного человека, который обижен на весь белый свет.
За свою карьеру журналистки она неоднократно брала интервью у людей, в чьей жизни произошла личная драма, способная сломать кого угодно. Некоторые из них замыкались в себе, когда она в качестве репортера предлагала им вновь пережить ранее испытанную боль; другие же поступали наоборот. У нее сложилось впечатление, что Рой принадлежит как раз к тем людям, кто готов говорить о своем горе, надеясь извлечь из беседы пользу.
У его жены Фрэнсис была прекрасная кожа и приятное лицо. Приближаясь к шестидесяти, она все еще оставалась привлекательной женщиной.
Если бы не трагедия, их дочери Поле сейчас было бы немногим за тридцать.
Несколько минут они вчетвером обменивались любезностями. Рой поинтересовался, как быстро Рейчел и Джон нашли их дом; а те сделали комплимент Фрэнсис по поводу убранства и отделки гостиной. Рейчел заметила фотографию Полы в рамочке — такую она уже видела сегодня днем на газетной вырезке, которую Чарли показал в своем офисе. Именно этот снимок и подтолкнул Рейчел перейти к делу, когда они уселись за стол и стали пить чай.
— Прошу прощения за столь неожиданное вторжение, нарушившее ваши планы, — начала она. — Мы с Джоном очень благодарны, что вы согласились встретиться с нами.
Рой кивнул в знак того, что все понимает.
— Примите наши искренние соболезнования по поводу смерти вашей подруги, — сказал он. — Девушка была здесь всего несколько недель назад, 28 мая, и сидела с нами за этим же столом. А теперь ее больше нет. Очень печально, что это случилось с такой молодой женщиной. Ради всего святого, скажите, что произошло!
Рейчел и Джон заранее договорились о том, что вести разговор будет она.
— Дженни отправилась в горы и сорвалась со скалы, — негромко ответила девушка. — По крайней мере, так нам сообщили.
На мгновение Рой понурился, но потом поднял голову.
— Фрэнсис сказала мне, что вы хотите продолжить ее дело.
— Да, мистер Декерс, — кивнула Рейчел. — Дженни упорно работала над очерком о Поле, однако ей не дали возможности закончить его. Мы хотели бы начать с того места, где она остановилась.
Внутренне Рейчел была готова к тому, что Рой поинтересуется, не работают ли они по заданию «Нотерн Джорнэл». Если это случится, она сошлется на Чарли, а тот, несомненно, поддержит ее выдумку.
Рой взял ложечку и принялся рассеянно помешивать чай.
— Мисс Дугал задала нам множество вопросов, — сказал он. — Но мы с Фрэнсис были рады такому вниманию. Прошло уже много времени с тех пор, как репортеры спрашивали нас о чем-либо или проводили расследование. Такого рода внимание позволяет нам чувствовать, что Пола еще жива.
Совершенно очевидно, он не собирался требовать у них подтверждения их связи с «Джорнэл». За время работы журналисткой Рейчел часто встречала таких людей, как Рой и Фрэнсис. Обычные граждане редко интересуются, действительно ли репортеры являются теми, за кого себя выдают.
Она посмотрела на сидевшую перед ней пару, взглядом призывая их продолжать. Затянувшееся молчание нарушил Джон:
— Как прошло ваше интервью? О чем вы говорили?
— Мы рассказали ей нашу историю, — ответил Рой. — Ту же самую, что много раз рассказывали до этого. Но мы не против подробно изложить ее и вам.
— Даже если нам придется сделать это в тысячу сто первый раз, — подхватила Фрэнсис. — Пусть даже нам придется пересказывать ее до самой смерти. Мы должны найти негодяя, который сделал это. До тех пор, пока мы не узнаем, кто он… Это единственное, что поддерживает нас и дает силы жить дальше.
— Я понимаю, — искренне сказала Рейчел.
— Какой она была, Пола? — спросил Джонатан. — Не могли бы вы немножко рассказать о ней?
— С удовольствием, — отозвалась женщина. — Она была славной девушкой. Часто улыбалась и всегда старалась помочь и нам, и всем, кто ее знал. Она не выносила, когда кому-либо было плохо или больно. Если мы устраивали вечеринку, а кто-то из гостей стеснялся или чувствовал себя лишним и одиноким, Пола всегда первой подходила к нему и старалась развлечь. Это имело для нее большое значение. Ей хотелось сделать так, чтобы люди чувствовали себя нужными и важными.
— Это ведь она, верно? — спросила Рейчел, кивая на портрет в рамочке, стоявший на комоде.
— Да, — ответила Фрэнсис. — Настоящая красавица, правда? Это так ужасно и несправедливо… — Женщина готова была расплакаться.
Рейчел положила руку на ее локоть.
— Фрэнсис… Рой… Расскажите нам о ней, пожалуйста.
— За несколько месяцев до трагедии она стала жить отдельно, — начал Рой. — Мы не видели ее пару дней перед тем, как она пропала без вести. В последний раз встретились в воскресенье, когда она пришла к нам на ужин. Мы прекрасно провели время. У нее все было в порядке, она казалась веселой и жизнерадостной, и ее ничего не беспокоило. Во всяком случае, мы не заметили. Мы виделись с ней не каждый день, а всего раз или два в неделю, зато по телефону разговаривали почти ежедневно, а иногда — и по нескольку раз на день. В субботу моя жена позвонила ей, но Полы не было дома. Впоследствии мы узнали, что… все случилось как раз в тот день, 12 марта 1994 года. — Рой судорожно сглотнул. — В воскресенье мы опять попытались дозвониться ей, но вновь не получили ответа и тогда начали тревожиться.
— Особенно я, — вставила Фрэнсис и добавила: — Мы поехали к ней на квартиру. В почтовом ящике лежали вчерашние газеты. Было ясно, что по крайней мере одну ночь она не возвращалась домой.
Рой сцепил руки в замок.
— После этого мы начали обзванивать людей. Друзей, знакомых — вообще всех, кто мог хоть что-то знать о местонахождении нашей дочки. Но никто не видел ее вот уже несколько дней. Затем мы узнали, что в субботу вечером она была в гостях у своих подруг — Пат и Андреа. — Рой потянулся к своей чашке, но, увидев, что она пуста, вернул ее обратно на блюдце. — Они сказали, что в тот вечер Пола ушла около одиннадцати. Должно быть, она пешком преодолела путь от Харбор-стрит до Юнион-стрит, затем перешла на другую сторону и свернула на Тауэр-стрит. Она жила в самом конце этой улицы, в пятнадцати минутах ходьбы от Харбор-стрит. После ее исчезновения я несколько раз проследовал этим маршрутом, потому что хотел знать, какой дорогой она возвращалась домой в тот роковой день. Я был там после одиннадцати, то есть примерно в то же самое время, когда проходила она, и могу сказать, что Тауэр-стрит плохо освещена. Поздним мартовским вечером это холодное и неуютное место, из тех, откуда хочется убежать побыстрее и вернуться домой. — На мгновение он умолк, подбирая слова. — Теперь на Тауэр-стрит соорудили большой гараж, но в 1994 году его еще не было. В то время там находилась лишь строительная площадка. Только вот Пола до нее не дошла.
— Откуда вам это известно? — спросил Джонатан.
Рой с грустью взглянул на свою жену.
— Кто-то поджидал ее там. Мы не знаем, кто именно. Прошло уже семнадцать лет, а мы так и не узнали, кто это был.
— Но как вам стало известно, что ее похитили именно там? — вновь спросил Джон.
— Был один свидетель, — пояснил Рой. — Некий Джон Коллинз. В тот вечер он гулял с собакой и слышал, как кричала молодая женщина.
— Пола была совсем еще юной девочкой, — сказала Фрэнсис и тихо заплакала. — Что он сделал с моей дочерью? Почему ей пришлось страдать? За что? Почему все это вообще случилось?
Рой немигающим взглядом смотрел в стену за спиной Джонатана.
— Коллинз не видел ни Полы, ни человека, который набросился на нее. Но он последний, кто слышал ее. Если не считать насильника, разумеется.
— Подождите, — сказал Джон. — Вы говорите, что он был свидетелем, но ничего не видел?
— Совершенно верно, — ответил Рой. — Он шел по переулку, параллельному Тауэр-стрит, прямо напротив гаража. Но не стал подходить ближе и вмешиваться. Он испугался, что там идет драка и на него могут наброситься. Лишь после того, как стало известно об исчезновении Полы, он обратился в полицию.
— Вы уверены, что он слышал голос именно Полы?
Рой вздохнул.
— Здесь ни в чем нельзя быть уверенным, Джон. Но мы знаем, в котором часу Пола ушла от Пат и Андреа. И пойти она могла в принципе только одним маршрутом. Так что можно быть вполне уверенным: это она была там, когда Коллинз услышал женский крик.
— Что произошло дальше? — спросил Джон.
— Мы были убиты и раздавлены горем, — продолжал Рой. — Пола пропала без вести, просто исчезла без следа. В голову лезли самые разные мысли. За дело взялась полиция. С нами разговаривал какой-то детектив, но в такие моменты люди обычно не слышат, что им говорят, — они растеряны и сбиты с толку. Тогда я мог думать лишь об одном: какой ублюдок сделал это? Какая гнида надругалась над моей дочерью? Где она сейчас? Где ее держат? В тот момент я отказывался верить в то, что она могла погибнуть. Мысль об этом даже не приходила мне в голову. И еще я чувствовал себя виноватым. Все случилось поздно вечером в субботу, но прошло целых два дня, прежде чем мы поняли, что она пропала без вести. А за два дня может случиться многое…
Поначалу нам было известно лишь то, что Полу нигде не могут найти. В конце концов мы вынуждены были смириться с мыслью, что она стала жертвой преступления. Это казалось невероятным — подобное может случиться с другими людьми, но никак не с нами. Лишь после того, как полиция начала расследование, а в газетах появилась история Полы — и немыслимое стало реальностью, ведь ты прочитал о своей дочери, а не о чужом ребенке, — Джон Коллинз дал свидетельские показания. Вот тогда мы поняли: Пола попала в лапы какого-то извращенца, — и я почувствовал себя так, будто предал ее.
Рой покачал головой и уставился в стол.
— Полиция провела судебную экспертизу. Они перевернули каждый камешек в округе. Я… Мы до последнего лелеяли надежду, что они найдут ее. Тот гад, который похитил ее… Я хотел его убить! И мечтаю об этом до сих пор. — Он поднял глаза на Джонатана. — Что вы хотите знать? Часто ли я вспоминаю Полу? Я думаю о ней каждый день. Каждый час. С ней умерла какая-то часть нас самих. Ее отняли у нас силой. От этого я испытываю такую боль, какую невозможно передать словами. От этого можно сойти с ума. — Он поморщился. — Если бы только ее нашли! Если бы мы могли похоронить ее по-человечески! Тогда у нас была бы возможность проститься с ней. Это будет нелегко, но все-таки лучше, нежели терзаться мыслями о том, что с ней случилось или как она страдала. Я очень долго надеялся, что она еще жива. Но в конце концов мы с Фрэнсис решили: это крайне маловероятно. Мы понимаем: скорее всего, она мертва. Но отдали бы все, что угодно, только бы знать наверняка.
Рой тяжело вздохнул.
— А вы знаете, что самое ужасное? От чего невозможно избавиться? Чего не лечит время? — Он посмотрел Джонатану прямо в глаза; Джон выдержал его взгляд. — Чувство вины. Меня не было рядом с моей маленькой девочкой. Что было бы, если бы мы начали искать ее раньше? Могли бы мы спасти Полу? Скорее всего, нет, — ответил Рой на свой же вопрос. — Я понимаю это. Может быть, она умерла тем же субботним вечером. Может, после этого она прожила совсем недолго… Точный ответ нам, увы, не известен. Я этого не знаю, и потому изнутри меня гложет чувство вины за то, что предал свою дочь.
Несколько минут тягостную тишину в комнате нарушало лишь тиканье старинных часов на каминной полке. Рейчел и Джон боялись даже дышать. При этом оба, не обменявшись и взглядом, чувствовали, что долгая исповедь Роя принесла ему облегчение. Ему самому и его жене.
Наконец Рейчел мягко спросила:
— Полагаю, эту же историю вы рассказали и Дженни? А что еще? Она задавала вам вопросы?
— Она собиралась навестить этого типа — Коллинза, — ответил Рой.
— Зачем?
Мужчина принялся крутить в пальцах чайную ложечку.
— Не знаю. Какая, собственно, разница? Он должен был сделать что-нибудь. Вот что имеет значение.
И вдруг Рейчел стало страшно. Она прикусила палец и вздрогнула. Джонатан почувствовал ее боль и под столом положил руку на ее колено, чтобы успокоить.
— Дженни виделась с Коллинзом? — спросил Джон.
— Она нам больше не звонила, так что мы не знаем. Но говорила, что собирается навестить его.
— А где живет Коллинз?
— Вы тоже хотите съездить к нему? — осведомился Рой.
— Да, хотим, — вклинилась в разговор Рейчел. — Как я уже говорила, мы хотим продолжить с того момента, на котором она остановилась.
— Я не разговаривал с ним больше двух лет, однако, скорее всего, он по-прежнему живет в доме 66 по улице Ферриер-Лейн.
Джонатан медленно ехал по Тауэр-стрит, пока не миновал гараж, о котором говорил Рой. «ГАРАЖ СМИТА» — возвещали большие синие буквы на его фасаде. В дальнем конце улицы виднелись жилые дома. Джон остановил машину, но не стал выключать мотор.
— Это должно быть где-то здесь.
Он посмотрел на здание, и Рейчел нервно проследила за его взглядом. После разговора у Декерсов она почувствовала тошноту и головокружение, а поездка в это жутковатое место отнюдь не улучшила ее состояния. По меткому выражению Джона, события приняли таинственный и непредсказуемый оборот. Рейчел пришла в себя в горах Уайтмонта. Дженни погибла на западном побережье. А теперь они приехали туда, где семнадцать лет назад без вести пропала другая девушка. Отдельные фрагменты головоломки никак не желали складываться в единое целое.
Джон был уверен: ключ к разгадке кроется в связи между поспешным отъездом Рейчел из «Старого колеса» в прошлый вторник и ее пробуждением в Уайтмонте. Но установить эту связь можно было, только погрузившись в давно и прочно забытое прошлое Рейчел. Вопрос состоял в следующем: где находится вход в это самое прошлое? Здесь? Или где-то в другом месте? Где взять ключ, который поможет отомкнуть дверцу?
Проехав чуть дальше, Джон поставил «пассат» на одно из мест пустой парковки.
— Давай пройдемся пешком, — предложил он. — Дом Коллинза должен быть за углом. Разумеется, если он до сих пор живет там. И если он сам еще жив.
— Как ты думаешь, где это случилось? — спросила девушка, когда они вышли из салона.
— Где-то рядом с гаражом, если верить Рою, — ответил Джон. — Может быть, прямо здесь.
Напротив «Гаража Смита», между двух домов, начинался переулок. Пройдя ярдов тридцать по петляющей, вымощенной плиткой дорожке, Джон и Рейчел оказались на площади, где росли высокие деревья и кусты, а по периметру стояли жилые дома. Табличка на фасаде одного из них гласила: «ФЕРРИЕР-КРЕЩЕНТ».
— Держу пари, Коллинз гулял как раз по этому переулку, — сказал Джон. — Ферриер-Крещент. А улица Ферриер-Лейн наверняка где-то рядом.
Рейчел кивнула.
— Думаю, ты прав.
Ферриер-лейн оказалась первой же боковой улицей. Они шли по ней, пока не наткнулись на дом под номером 66. Джонатан нажал кнопку звонка, и внутри залаяла собака. Затем хриплый старческий голос прокричал что-то неразборчивое, и дверь со скрипом отворилась. На них уставился костлявый старик лет семидесяти.
— Добрый день, — сказал Джонатан. — Прошу прощения за беспокойство…
Собака, здоровенная немецкая овчарка с черным носом и густой коричневой шерстью, залаяла еще громче. Старик обернулся.
— Заткнись, Дон. Заткнись! — рявкнул он. Животное моментально повиновалось.
— Меня зовут Джонатан Лаудер, — представился Джон. — А это — моя подруга Рейчел. А вы — мистер Джон Коллинз?
— А кто его спрашивает? — проскрипел старик.
— Мы. Можно задать вам несколько вопросов?
Старик с подозрением уставился на них.
— Так это вы — Джон Коллинз?
— Да. Ладно, что вам нужно?
— Мы просто хотим поговорить с вами.
— О чем? — неприветливо буркнул Коллинз.
— О Дженни Дугал.
По взгляду Коллинза невозможно было понять, помнит он Дженни или нет.
— Мисс Дугал была репортером из газеты. Она недавно приходила к вам.
— A-а, эта… — проворчал старик. — Вы тоже из газеты? И снова из-за той девчонки?
— Да, Полы Декерс, — ответил Джон.
— Я отправил репортершу восвояси и с вами тоже разговаривать не стану. Я не имею к этому делу никакого отношения и все тут. Проваливайте.
Собака подошла к хозяину и, шумно засопев, уселась рядом. Старик попытался было закрыть дверь, но Джон подставил ногу.
— Мистер Коллинз!
Он произнес это таким тоном, каким отец отчитывает расшалившегося сына, и старик пронзительно взглянул на него. Джон быстро размышлял. Дженни была здесь. Но Коллинз оставил ее ни с чем, не пожелав даже разговаривать, как пытается поступить и сейчас. Откуда вдруг взялось подобное упрямство? Или ему есть что скрывать? Джонатан решил немного прощупать старика.
— Дженни писала статью об исчезновении Полы. Вы были свидетелем.
— Я ничего не видел, — заявил Коллинз. — Это было давно. Оставьте меня в покое.
— По словам Роя Декерса, вы кое-что слышали, — решительным тоном, не допускающим возражений, продолжал Джон. — Почему вы не хотите говорить об этом?
— Вы были в гостях у Роя?
— Да.
Старик ненадолго задумался, с опаской поглядывая на Джона, но потом коротко кивнул головой.
— В тот вечер я выгуливал Гектора, моего предыдущего пса, и услышал какой-то шум за углом. Мне показалось, будто кричала женщина.
— Вы были вон в том переулке, что ведет на площадь, не так ли? — указал рукой Джон, и Коллинз кивнул. — И что же дальше?
— Я знаю, что говорит обо мне Рой, — сказал старик, который вдруг представился Джону бесконечно усталым и сдавшимся. — Но я был один, а вокруг больше никого. Я ничего не мог сделать. — Он открыл рот, словно собираясь что-то добавить, но тут же закрыл.
Джонатан нахмурился, искоса взглянув на Рейчел, и та безмолвно согласилась: Коллинз явно темнит.
— Есть еще кое-что, — проговорил старик едва слышным голосом, словно разговаривая сам с собой. — Там было еще что-то, чего быть никак не должно.
По спине Джона пробежал холодок.
— Как прикажете вас понимать?
В глазах Коллинза появилось отсутствующее выражение.
— Какая теперь разница? Она мертва. Какое это имеет значение?
— Мистер Коллинз, пожалуйста, — взмолилась Рейчел. — Это имеет значение, и даже очень большое!
Старик смотрел куда-то мимо них.
— Люди могут верить во что хотят. А у меня есть собственные мысли на сей счет.
— И что же это за мысли? — настойчиво спросила Рейчел.
Но Коллинз лишь отмахнулся.
— Забудьте. Это ничего не изменит.
Воцарилось молчание. Наконец Джон произнес:
— Дженни не сказала вам, почему она захотела поговорить о Поле Декерс?
— Думаю, она что-то услышала… — Похоже, Коллинз решил пойти им навстречу.
— И что же она услышала? — поинтересовался Джон.
— Откуда мне знать?
— Мистер Коллинз, — сказал Джон, — вы очень поможете нам, если ответите еще на несколько вопросов. Это не займет много времени.
— Я не могу говорить о том, чего не знаю, — проворчал старик.
— Вы только что упомянули что-то, — внезапно напомнила Рейчел, — то, чего здесь быть не должно… Вы имели в виду нечто потустороннее?
Коллинз разинул рот от изумления.
— Нечто потустороннее? Да вы что, спятили? Откуда у вас взялись эти бредовые идеи? Я никогда не говорил, что это было нечто потустороннее! — Словно обвинитель, он ткнул в них пальцем. — Оставьте меня в покое! Проваливайте отсюда оба! Я больше не желаю иметь с вами дело! Интервью закончено! — Не говоря ни слова, старик шагнул за порог и захлопнул дверь. Они услышали, как с лязгом задвинулся засов, а пес разразился негодующим лаем.
— Господи милосердный, — пробормотал Джон.
— Думаю, он чересчур уж возмутился, — негромко заметила Рейчел, цитируя Шекспира. [16]Она взглянула на Джона. — Теперь ты мне веришь?
Там было еще что-то, чего здесь быть никак не должно.
Слова старика не шли из головы Рейчел, пока она вслед за Джоном брела к «пассату». Перед ее мысленным взором, словно живая, встала Пола — такая, как на фотографии в доме Роя и Фрэнсис. Рейчел увидела ее в темном лесу: девушка с короткими каштановыми волосами лежала ничком на земле, а над ней нависала крылатая тень.
Тварь с волчьей мордой вцепилась когтями в ее живот и раздирала его, пока Пола захлебывалась криком, истекая кровью. Затем когти погрузились еще глубже, вырывая сердце девушки. Вытянув лапу, тварь подняла над собой кусок плоти, с которого в свете луны стекали черные капли. Девушка перестала кричать. Ее тело превратилось в изуродованную пустую оболочку.
— Джон, обними меня, — дрожащим голосом попросила Рейчел. Хотя вечер выдался теплым, ее бил озноб. Она почувствовала, как руки Джонатана обнимают ее и прижимают к себе. Он принялся растирать ладонями спину Рейчел, чтобы согреть ее.
— К тебе возвращается память? — прошептал Джон.
Рейчел не ответила. Она никак не могла унять дрожь.
— Пола была в лесу. В другом лесу. Рядом с ней находилась тварь. Она… — Рейчел сглотнула. — …Она убила ее!
— Откуда ты знаешь?
Девушка пожала плечами.
— Ты же не была знакома с Полой, — напомнил ей Джон.
— Не была…
— Ты уверена?
— Уверена.
— Тогда откуда взялись такие сведения?
— Не знаю, но это не выдумки и не фантазия. Может, это моя вторая память. Из тех дней, о которых я забыла.
— Рейчел, это случилось семнадцать лет назад. Семнадцать лет!
— Я знаю, — уныло согласилась Рейчел. — Должно быть, мое воображение снова решило поиграть со мной.
Сама она, правда, в это не верила, но тогда во что она верила?
Быть может, в то же, что и Джон Коллинз… И она разделяла убеждение старика, которое заставило его вести себя столь трусливо. Он едва не столкнулся с чем-то, чему не было места в этом мире. Что это существо сделало с Полой? С Дженни? С ней самой?
— Я по-прежнему считаю, что всему этому есть вполне естественное и самое обычное объяснение, — твердо заявил Джон. — Пола стала жертвой сумасшедшего или извращенца. Каким образом то, что случилось с ней, может иметь отношение к тебе или Дженни?
— Видишь ли, — возразила она, — теперь мы знаем, что Дженни совсем не случайно взялась за дело об исчезновении Полы Декерс. Она наверняка что-то узнала. Кто-то навел ее на след. Кто знает, может, это была я. Может, именно об этом мы и вели речь по телефону.
Джон покачал головой.
— Ты убеждена, что помнишь события, произошедшие давно, и в этом плане твоя память не пострадала. Но семнадцать лет — все-таки слишком долгий срок. Если ты говоришь, что никогда не слыхала о Поле Декерс, — значит, так и есть. Сколько можно повторять одно и то же?
— Да, ты прав, — неохотно согласилась Рейчел. — Но вполне вероятно и то, что Дженни тоже не слыхала о Поле Декерс до того, как взяться за ее дело. Так что же стало тому причиной?
Джонатан пожал плечами.
— Предлагаю вернуться в коттедж. На сегодня с нас довольно.
— Действительно, — устало согласилась она, стараясь отогнать от себя все мысли о темной силе, которая, вероятно, уже начала охоту на нее.