- Какие ванночки? – не понимает президент.
- Которые на глаза одевают, когда делают процедуры, - объясняет ЮнМи, - в них наливают лекарство и включают электрический ток, чтобы оно глубже проникало в глаз.
СанХён опускает голову к телефону с большим количеством клавиш, стоящем у него на столе и, протянув руку, нажимает на нём кнопку пальцем.
- Срочно найди мне КиХо, - наклонившись вперёд, приказывает он через микрофон секретарше, - пусть бросает всё и бегом бежит ко мне в кабинет.
- Что за история с твоей мамой? – отпустив кнопку, обращается он к ЮнМи, подняв голову, - Надеюсь, ничего серьёзного? Или, опять ЁнЭ что-то напутала?
- У мамы давление повысилось, - отвечает ЮнМи, - слишком много событий и волнений за такое короткое время. Но, всё хорошо. В больнице было много врачей и лекарств, так что всё закончилось благополучно. Спасибо за беспокойство, сабоним.
СанХён кивает, показывая, что понял.
- А где ЁнЭ? – спрашивает он, - Она же была с тобою?
- ЁнЭ привезла меня в агентство и переда охране, - отвечает ЮнМи, - сама поехала парковать свою машину. Там на улице просто какое-то убийство твориться, сабоним, с машинами. Пройти невозможно, не то, что припарковаться.
- Что, некому было припарковать машину ЁнЭ? – с неудовольствием спрашивает СанХён.
- Ей по статусу не положено, чтобы её машину парковали, - объясняет ситуацию ЮнМи, - она молодая, женщина и новый сотрудник. А охрана – старая, мужчины и старожилы…
- Раз твоего персонального менеджера нет, - получив информацию, говорит СанХён, меняя тему разговора, - тогда рассказывай сама. Что тебе сказали в больнице врачи о твоих глазах? Почему они поменяли цвет? И, это надолго?
- Ну, врачи сказали… - начинает рассказывать ЮнМи, - что синего пигмента в природе не существует…
СанХён молча слушает, рассматривая глаза ЮнМи.
- Поскольку, получается, раз цвет глаза зависит от плотности первого слоя оболочки роговицы, то, теоретически, он изменится, когда изменится её плотность. Может, даже, вернуться к первоначальному, - говорит ЮнМи заканчивая свой рассказ, - только, когда и от чего это произойдёт, неизвестно. Может, от болезни, может, от изменения гормонального фона…
- Врач так сказал, сабоним, - говорит ЮнМи, подводя итог своему рассказу, - я спрашивала.
СанХён в удивлении качает головой.
- В мире полно удивительных вещей, - говорит он, - о которых даже и не подозреваешь…
- Ну-ка, - говорит он, вставая со своего кресла, - пойдём к окну. Я хочу посмотреть твои глаза вблизи.
Секунд пять спустя президент и ЮнМи стоят у окна.
- Дай, я посмотрю, - говорит СанХён, протягивая руки к голове ЮнМи.
Взяв её с боков за голову, он поворачивает её к свету так, чтобы было удобнее смотреть. В этот момент раздаётся стук в дверь.
- Да! – кричит СанХён, не прекращая осмотра, - войдите.
Дверь открывается и на пороге появляется КиХо, за спиною которого видна ЁнЭ.
- Господин президент… - озадаченно произносит КиХо, не понимая, чем занимается глава агентства.
- … вы меня вызывали? – спустя пару секунд заканчивает он предложение, видя, что президент не отвлекается от своего занятия.
- Иди сюда КиХо! – приказывает президент, наконец, выпуская голову ЮнМи из рук, - Посмотри, какое у нас есть чудо!
ЮнМи поворачивается к КиХо и тот издаёт сдавленный возглас удивления.
- Не линзы, - предвосхищая его вопрос, говорит СанХён, - я только что в этом убедился.
- Как… как… Как может такое быть? – не понимает КиХо.
- Говорит, что в больнице перепутали лекарство, - объясняет СанХён и обращается за подтверждением к ЮнМи, - да, ЮнМи?
- Я думаю, что, вероятно, дело в этом, - подтверждает та.
- Скажешь так на шоу, все штрафы от больницы, за нанесение ущерба её репутации, вычту из твоей зарплаты, - обещает ей СанХён направляясь к своему рабочего месту.
- На каком, шоу? – удивлённо спрашивает у его спины ЮнМи.
- В какое тебя продам, на том и будешь молчать, - не оборачиваясь, не совсем понятно отвечает ей СанХён.
Дойдя до своего стола, он садится в своё кресло и доставая сотовый телефон, командует присутствующим в кабинете, указывая на стулья – Садитесь все!
Присутствующие рассаживаются вдоль стола и смотрят на задумавшегося над телефоном в руке, СанХёном. Приняв решение, президент набирает номер и подносит к уху телефон.
- Добрый день, главный директор КанХо, - приветствует он ответившего абонента, - как ваше здоровье? Надеюсь, оно не стало хуже с тех пор, как мы виделись с вами в последний раз?
Выполнив все формальности начала разговора с уважаемым человеком, СанХён задаёт вопрос: КанХо-сии, не нужна ли вашему каналу – сенсация? … О, КанХо-сии, вы прозорливы, я говорю о своём мембере... Благодарю вас, КанХо-сии, что вы не забываете о моём агентстве, но, шоу, на следующей неделе, это слишком долго, для сенсации, о которой я говорю. Она, к тому времени, будет уже совсем не сенсацией. Шоу, должно быть сегодня… Конечно, я понимаю, но это совсем не спешка, как вы говорите. Я не буду ничего объяснять по телефону, ситуация сейчас именно та, про которую говорят – лучше один раз увидеть. Я готов подъехать к вам в течение часа. Вы сразу поймете, о чём я говорю. Сразу и обсудим условия контракта… Нет, КанХо-сии, дело действительно срочное и новость, действительно, скоропортящаяся! Поэтому, я так вас и тороплю, КанХо-сии. Только поэтому… Большое спасибо, директор КанХо-сии, через час я буду у вас. До встречи.
- ЁнЭ, - разъединив соединение обращается СанХён к своей работнице, - вы же никому не успели дать интервью в больнице? Так?
- Нн-никому, господин президент, - испуганно трясёт головою та, - честное слово! Это ведь запрещено!
Президент удовлетворённо кивает.
- Хорошо, что ты об этом помнишь, - говорит он и сообщает ей план дальнейших действий, - сейчас я, ты и ЮнМи, едем вместе в «KBS». Будем решать вопрос об участи ЮнМи в сегодняшнем вечернем шоу. Потом, после этого, поедем в «VELVET». Есть основания для изменения условий контракта ЮнМи. Всё понятно?
- Да, - кивает головой в ответ та и задаёт вопрос, - господин президент, если шоу будет сегодня вечером, то, когда же будут сьёмки? Ведь времени совсем нет…
- Будет «прямой эфир» - пожимает в ответ плечами СанХён.
- Очень сомнительно, сабоним, - осторожно возражая, подаёт голос КиХо,- что «KBS» пойдёт на такой риск как «прямой эфир».
- Ну не пойдёт, так не пойдёт, - легко пожимает плечами СанХён, - кроме «KBS», есть ещё «MBS» и «SBS». Но если и им, сенсации не нужны, тогда кроме них есть ещё другие корпорации. Пусть не такие большие, но которым тоже нужно чем-то заполнять вставки между рекламными роликами. Ты согласен с этим, КиХо?
- Да, господин президент, - кивает тот.
- А ты, - обращается СанХён к ЮнМи, - скажешь что-нибудь «мимо» сценария, я тебя самолично пинками на улицу выгоню. И не посмотрю на все твои предыдущие успехи. Поняла?
- Мн…да, - озадаченно кивает ему в ответ ЮнМи, - конечно, господин президент. В смысле, я буду стараться!
- Подведёшь уважаемых людей из телерадиокорпораций – поставишь крест на своей дальнейшей карьере, - объясняет ей, почему он так говорит, президент, - никто тебя больше туда не пригласит. А если в «MBS», «SBS» и «KBS» не приглашают, известной в Корее не станешь. Это ясно?
- Да всё понятно, господин президент, - отвечает ЮнМи, - никаких проблем не будет, я вам обещаю.
- Сейчас я сделаю звонок в «VELVET», чтобы нас там ждали - не став ей больше ничего говорить, говорит СанХён, - испорчу им настроение, скажу, что буду переделывать контракт и поедем в «KBS». ЮнМи, у тебя есть тёмные очки?
- Да, - отвечает та, - ЁнЭ мне купила.
- Хорошо, - кивает президент СанХён.
(два с лишним часа спустя, модельное агентство «VELVET»)
- «Синий лёд», - уверенно произносит менеджер, смотря на меня, - а не «голубой бриллиант»!
Это она про мои глаза. Придумывают, какого они цвета. Просто - «синие», это «примитивно», нужно что-то «позаковыристей». Вот, сидят, мозгуют. Я не встреваю, сижу, жду, когда «старшие товарищи» наговорятся и придут к консенсусу. Что-то я подустал. День начался хлопотно-нервно и продолжается так же, как начался. Сначала больница. Там «подёргался». Потом маме стало плохо. Подлечили. СунОк увезла её домой, я поехал в агентство. В агентстве, СанХён, в начале, обалдел, потом, возле окна, крутил мою голову руками, рассматривая глаза на свету, потом кинулся соображать, как из этого сделать деньги. Решил, пока «железо горячо», ковать его, не отходя от кассы. Из агентства понеслись на телевиденье. В «KBS». Там, после вскриков – «Посмотрите на её глаза! Что с ними такое?» решили срочно впихнуть меня в вечернее шоу. Какое, пока неизвестно. Поскольку времени на предварительные сьёмки нет, то эфир пойдёт «в живую». Как я понял из обрывков разговоров заинтересованных сторон – дело это «опасное» и кто-то должен «взять на себя всю ответственность», если что-то пойдёт не так. Например, что-нибудь нехорошее про президента скажут, или, наоборот, хорошее, но про КНДР. Понятное дело, ответственность на себя никому брать не хочется, однако, рейтингов и популярности хочется. Идёт самая натуральная, по известной поговорке, «борьба Бобра с Ослом». Сейчас, из «VELVET» - а, понесёмся обратно в «KBS», узнать, до чего они там «доборолись». Они, к нашему возвращению, обещали всё решить, что за шоу, на каком канале и должны написать хоть какой-то сценарий. Слова, которые мне нужно ещё выучить. Идея, как она виделось два часа назад, в «КBS», была простой. Рассказать о концерте, его результатах, о том, что мне пришлось пережить на выпускном, потом в больнице, а в конце – снять с себя очки, в которых я буду всё шоу и показать свои глаза. Но, это, как говорится – общая концепция. Дьявол же, как известно, скрывается в мелочах. Что конкретно получится у телевизионщиков после их творческих метаний – это ещё предстоит увидеть.
Как-то вот после «Сильного сердца», не испытываю я воодушевления от мысли о предстоящих сьёмках, тем более, что шоу собираются давать в прямой эфир. Снимать и переснимать уже некогда. А если затянуть – то завтра сенсации может и не быть. Я за новостями не слежу, некогда. Но КиХо и ЁнЭ, утверждают, что информация о том, что мои глаза изменили цвет, пока нигде не просочилась. Даже то, что меня снимали в больнице, когда я прятался за спины телохранителей от вспышек, эти сьёмки нигде не показали. Но, понятное дело, это вопрос ближайшего времени. Поэтому, «КBS» и СанХён «шустрят», желая выжать из ситуации как можно больше.
Пока ездили в машине туда-сюда, немного послушали по радио новостные каналы. СМИ усиленно обсуждают ситуацию с сунын, а точнее, отсутствие самоубийств после него. Впервые, чуть ли не за двадцать лет, их нет. И вот, все обсуждают, почему? Хвалят правительство, министерство образования и музыкальные агентства, организовавшие благотворительный концерт. Моего имени и фамилии я пока не услышал. Похоже, «большие дяди» разбирают награды и делят, кому сколько успеха положено. Вот закончат, «застолбят» свои участки, тогда и вспомнят о простых «золотоискателях». Про тех, кто, собственно, в грязи и ковырялся, самородки выколупывая…
- Хорошо, значит, «синий лёд», - приходят к согласию за столом, у которого я сижу, - и ей нужно будет сменить цвет причёски. К синим глазам лучше подойдут тёмные волосы…
Все присутствующие дружно смотрят на меня, видимо пытаясь представить, как это будет выглядеть в реальности. Право слово, ну прямо как на барана, прикидывая, сколько шерсти с него получится состричь. Не, я, конечно, понимаю, что с этого тоже получу какую-то часть денег для себя, но, как-то это… механически, что ли, выглядит? Даже не знаю, какое тут слово подобрать. Водят, показывают, смотрят, оценивают, размышляют, как использовать, словно куклу. Никто ещё даже и не спросил, что я вообще думаю по этому поводу. Чёрт, что с этими глазами случилось? С обычными было гораздо проще. Никто не «шугался», не кричал – «что у тебя с глазами?!». Похоже, жизнь моя отныне будет протекать исключительно в тёмных очках… Гадство!
Я молча поднимаю руку.
- Да, ЮнМи, - говорит СанХён, реагируя на мой жест, - Что ты хочешь?
- Я хочу есть, - хмуро говорю я, - у меня ещё сьёмки вечером. Вообще могу голодной на весь день остаться…
Высший управленческий состав «VELVET», сидящий за столом изумляется, что «модель» заговорила. Сама и без разрешения, СанХён пристально смотрит на меня. Поскольку он меня знает лучше, чем эти, «вельветовцы», поэтому, он быстро понимает моё настроение.
- Сейчас отправлю тебя обедать, - обещает он и обращается к «вельветовцам», - я думаю, что ЮнМи нам больше не нужна. Все видели её потенциал, поняли перспективы. Настало время обсудить предварительные условия контракта. Это мы можем сделать и без ЮнМи. Все согласны со мной? Или, может, у кого есть другое мнение?
После вопроса президента, все задумчиво смотрят на меня и спустя пару секунд приходят к мнению, что денежные вопросы можно обсудить и без присутствия «рабочей лошади», коллегиально. Пусть «лошадь» пойдет, покушает. Ей ещё пахать и пахать.
СанХён приказывает ЁнЭ отвести меня покормить и напоминает, чтобы не забыли очки и охрану.
Ладно, пойдём, поедим, - думаю я, поклонившись присутствующим и направляясь вслед за ЁнЭ к дверям, - ничто так не примеряет с действительностью, как вкусная и обильная пища…
(несколько позже, в небольшом кафе. За столиком ЁнЭ и хмурая ЮнМи в большущих тёмных очках из пластика.)
Сижу, вяло ковыряюсь в своей тарелке. Вроде бы и есть хотел, а как до дела дошло – аппетит куда-то делся. Острое блин, всё… Даже пожрать толком не получается. Ещё эти очки, старушечьи… Купили, первые какие были в аптечном киоске, когда метались в больнице. С большими квадратными стёклами и не по размеру головы. Постоянно сползают с носа. Чтобы не уронить их в еду, когда наклоняешься, приходится всё время придерживать их левую рукою. Гадство, а не жизнь! Шо ж я такое съел, что у меня так стало с глазами?
Вокруг – какое-то приподнятое настроение. Телевизор, висящий на стене, работает на повышенной громкости. Уже узнал из него, что «нация объединилась», это о концерте, и «нашла в себе силы, решить застарелую проблему», это о его результатах. Произошло это благодаря «новому подходу, осуществлённому министерством культуры и министерством образования». Вообще не понимаю, причём тут минобразования? Ну, культура, ладно, пели, плясали, рожи корчили. А эти-то, учителяки, каким боком? Причём я даже как бы и не слышал, что они какими-то финансами эту затею поддержали. Агентства из своего кармана раскошеливались… Про меня, в телевизоре – ни гу-гу. Как не было. Награждение непричастных и наказание невиновных... Вообще-то, если честно, то я рассчитывал на «плюшки» …
В этот момент у сидящей напротив меня ЁнЭ звонит мой телефон. По мелодии звонка понимаю, что это СунОк. Что там случилось? Может, опять с мамой что-то? Вот, блин!
ЁнЭ достаёт из сумки мой телефон и протягивает его мне. Беру, краем глаза замечая лёгкое удивление не лицах двух молодых женщин в офисных костюмах за соседним столиком. Похоже, наша троица, сидящая за столом, привлекает внимание. Мужик, который ничего не ест, только башкой по сторонам вертит, я – в очках «консервах» и ЁнЭ, почему-то держащая у себя в сумке чужой телефон. Интересно, когда они догадаются, что мы – инопланетяне?
- Да, онни, - говорю я, ответив на звонок, - я тебя слушаю.
- ЮнМи, акции УПАЛИ!! – орёт она мне в ухо из трубки так, что я аж дёргаюсь от неожиданности.
Очки, которые давно этого хотели, сваливаются с моего носа и плюхаются мне в миску, разбрызгивая еду по всему столу.
Млляяяя…!!
- Меньше стоят, чем мы заплатили!! – паникует дальше в трубке СунОк, - Что ДЕЛАТЬ?!
Что делать, что делать, - думаю я, матерясь про себя и вылавливая из супа очки, - были бы деньги, я бы ещё прикупил... Чёрт, чего они упали?
- Почему они упали? – спрашиваю я в трубку, - Ты что-то об этом знаешь?
Держу очки над миской, смотрю, как с них стекает бульон. Сбоку отчётливо хихикают девицы.
- Боже, какие старческие очки, - долетает от их столика, - Где она их только взяла?
- Дирекцию школы обвиняют в недостаточном уровне безопасности учеников! Это из-за того, что тебе светили лазером в глаза!
Вот, блин! И тут я поучаствовал!
ЁнЭ приходит мне на помощь, забирает у меня заляпанные очки и берётся за салфетки, собираясь их вытирать. Киваю ей с благодарностью.
- Столько денег потеряли! – страдает на другом конце соединения СунОк.
- Сколько? – спрашиваю я.
- Тысяча четыреста двадцать три воны на акцию!
Почти полтора бакса. Полтора, умножаем на тысячу, тысяча пятьсот долларов минус. Мда… Наварились…
- Онни, ты их не продала? – спрашиваю я.
- Нет! Я хотела сначала поговорить с тобой!
- Значит, мы ничего не потеряли. Просто из спекулянтов, мы становимся инвесторами. Всякая инвестиция, это неудавшаяся спекуляция. Слышала такую шутку?
- Ннет… - растеряно отвечает СунОк.
- Ну, вот теперь услышала, - говорю я и отдаю распоряжение, - ничего не делай. Будем ждать. Дождёмся либо дивидендов, либо, подорожания. Поняла?
- А мама узнает? Мы же хотели с тобою это быстро сделать?
Вот, чёрт… Особенно в свете её последнего скачка давления...
- Молчи, - говорю я, - не говори ей ничего. Может, завтра всё наладится. Не спеши.
- Думаешь?
- Не волнуйся, онни, всё будет хорошо, - успокаиваю я сестру, - биржа, это очень подвижное место. Сегодня в нём так, завтра, всё совсем по-другому. Подождём.
- Ладно, - вздыхает в трубку онни, - я поняла. Файтинг….
- Файтинг… - так же вяло отзываюсь я.
Убираю телефон от уха, тыкаю в него пальцем, отключаюсь.
- Спасибо, сонбе, - благодарю я ЁнЭ, пытающуюся оттереть от жира очки обычными бумажными салфетками и кладу рядом с ней на стол свой телефон.
Смотрю вбок и натыкаюсь взглядом на два круглых глаза и открытый в изумлении рот. Одна из офис-менеджеров за соседним столиком смотрит на меня вытаращив глаза.
Чего это она? – не понимаю я и тут же вспоминаю, - Мои глаза! Чёрт, с этими акциями я и забыл!
Быстро опускаю взгляд, смотрю в стол.
- Смотри, смотри, какие у этой девушки глаза! – тормошит соседку та, придя в себя, - Смотри скорее!
- Да где? – не понимая, оглядывается соседка, - Которая?
- Которая была в страшных очках! Вон, вон та!
- Не вижу, - сожалеет соседка, - она сюда не смотрит.
- У неё нереально синие глаза!
- Линзы, наверное.
- Да нет же, они настоящие!
- Онни, почему ты так думаешь?
- Если линзы, зачем тогда очки надевать?
Действительно? Вот чёрт и не пожрёшь спокойно…
- Плохо оттёрлись, - говорит ЁнЭ, глядя на очки и оценивая свою работу, - нужно влажными салфетками попробовать. А у меня они как раз кончились. Доедай, и пойдём, купим.
- Не буду я доедать, - говорю я, - слишком остро и невкусно. Пойдёмте, сонбе. Президент СанХён уже, наверное, заканчивает переговоры. Не стоит заставлять его ждать.
Поднимаюсь из-за стола и, повернув голову, «не шифруясь», смотрю на девушек за соседним столиком.
- А-ааххх, - изумлённо втягивают они в себя воздух, смотря на меня.
- Что это такое у неё с глазами? – долетает мне в спину вопрос.
Блин! Они что, других вопросов не знают?! Где бы купить приличные очки? И вопрос – сколько они стоят, эти – «приличные очки»? Помню, на моей Земле, за оптику вечно драли какие-то нереальные суммы. А деньги – «приморозились». У СанХёна, что ли опять в долг просить? Он точно офигеет… О! Я же в агентстве работаю! У нас же есть корди и костюмерная! Пусть выдадут со склада «правильные» очки!
(«корди» - костюмер. прим. автора)
(позже. В машине президента, едущей в «KBS». ЁнЭ на переднем сидении, на заднем, СанХён разговаривает с ЮнМи)
- Зачем тебе какие-то специальные очки? – не понимает поступившего запроса СанХён.
- Не специальные, а соответствующие моему образу, - объясняет ему ЮнМи.
- Но, подожди, - возражает тот, - новый образ тебе ещё не выбран. Может, в нём не будет очков?
- Без очков на меня все пялятся, - недовольно отвечает ЮнМи.
- Ну и хорошо, - не понимает её реакции СанХён, - чем больше ты привлекаешь внимания, тем больше поклонников, больше популярность, больше денег. Я вообще считаю, что очки тебе не нужны.
ЮнМи с недовольным видом поджимает губы и молчит, смотря вперёд.
- Постой, - спустя минуту, обращается к ней президент, - почему ты просишь у меня, когда можешь купить очки сама?
ЮнМи молчит.
- ЮнМи, - говорит президент, - я что-то не знаю? Ты что, поссорилась с семьёй и тебе не дают денег?
ЁнЭ, охранник и водитель прислушиваются к разговору. ЮнМи вздыхает.
- Я их инвестировала, сабоним, - объясняет она свою проблему с деньгами.
- И что? – подумав над её словами секунд пять, спрашивает СанХён.
- И их – нет! – сердито отвечает ЮнМи.
- Как ты могла их – инвестировать? – не понимает СанХён, - Я же перевёл деньги на счёт твоей мамы?!
- Мы с сестрой решили купить акций, - проливает свет на ситуацию ЮнМи, – а они, взяли и упали в цене, сабоним.
- Акции?! – удивляется сабоним, - Что ещё за - акции?
- Школы «Кирин», - недовольно отвечает ЮнМи.
СанХён опять задумывается секунд на пять.
- Это, случаем, не перед пресс-конференцией было? – интересуется он у ЮнМи.
- Ну… где-то примерно в это время, - «обтекаемо» отвечает та, не конкретизируя точную дату.
- Так ты решила - спекуляцией заняться? – искренне изумляется СанХён, - Используя инсайдерскую информацию?!
Вторя президенту, вся присутствующие в машине, тоже, изумлённо вздыхают.
- Господин президент, ну к чему эти громко звучащие слова? – тоном, приглашающим к проведению компромиссных переговоров, произносит ЮнМи, - Все так делают. Займите мне лучше денег на очки, пожалуйста.
- «Все так делают»? «Денег»? - охреневает от её наглости президент, - Да я тебе больше ни воны не дам, маленькая мотовка! И ещё старшую сестру уговорила! Всё расскажу твоей матери!
- Не надо ничего говорить моей маме, господин президент, - просит ЮнМи, - у неё слабое сердце. Всё хорошо бы получилось, не растеряй «Кирин» свою репутацию. Кто ж знал, что они её завалят именно тот момент, когда я купила их акции?! А я ведь им доверяла! Деньги свои в них вложила. А они – слились…
СанХён, выпучив глаза, молча смотрит на ЮнМи.
- Простите, сабоним, - посмотрев на шефа, извиняется та, - что-то какой-то сегодня тяжёлый день. Как с утра пошло, так до сих пор тяжело и идёт. И все на меня смотрят и спрашивают одно и тоже – «что такое у неё с глазами»? Как будто специально издеваются…
- Ты – айдол, - напоминает СанХён, - тебя это не должно задевать.
- Я - молодой айдол, - возражает ЮнМи, - у меня мало опыта и меня это задевает. Поэтому, мне лучше пока походить в очках, пока привыкну.
- А старые где? – спрашивает СанХён, - В которых ты была?
- Они в суп упали, - отвечает ЮнМи, - все в жиру и не оттираются. Я их выкинула.
- Какой-то сумасшедший дом, - комментирует услышанное СанХён, откидываясь на сидении.
(где-то в это время)
- Господин Ким, а что с ЮнМи? - обращаясь к менеджеру, спрашивает СонЁн.
Вся группа поворачивается к Киму, ожидая ответа.
- У меня нет подробной информации, - отвечает тот.
- Что у неё с глазами? – не отстаёт от него СонЁн.
- Я знаю, что у неё есть какие-то проблемы, но какие именно, я не знаю, - признаётся менеджер в отсутствии информации. СонЁн недовольно поджимает губы.
- Она участница нашей группы, - говорит Борам, поочерёдно оглядывая всех, - наверное, нам следует узнать об этом подробнее? Может, нам нужно навестить её в больнице, если она болеет? Это нехорошо, если мы не позаботимся о младшей.
Менеджер согласно кивает.
- Правильно, - говорит он, - обещаю, что постараюсь всё разузнать. Я слышал, что господина СанХёна сейчас нет в агентстве. Я поговорю с господином КиХо. Он должен всё знать. Он скажет, как следует поступить. Вы продолжайте практиковаться, а я пойду, займусь этим вопросом.
Менеджер уходит, группа смотрит ему вслед.
- В этой «Кирин» вообще непонятно что творится, - говорит КюРи, - у нашей младшенькой характер не сахарный. Но светить в глаза лазером… Это уж совсем слишком!
- Её характер перекрывается тем, что она сделала, - говорит СонЁн, - ни одного самоубийства после сунын. Никогда такого не было!
Группа мнётся, поджимает губы, качает головами, нехотя, но признаёт очевидное – «да, такого давно не было».
- Если бы ЮнМи не начала этот скандал, сбежав с сунына, то всё бы было как всегда, - с уверенностью в голосе произносит СонЁн, - а теперь, она получит признание всей нации. И если узнают, что у нас в группе проблемы с отношениями, то мы будем странно выглядеть.
- Онни, что ты предлагаешь? – спрашивает её ДжиХён.
- Предлагаю перестать игнорировать ЮнМи и относиться к ней с уважением, как к полноправному члену группы, - отвечает ей та.
ИнЧжон делает недовольное лицо, но молчит, ничего не говоря.
- Я думаю, это будет правильно, - соглашается с ней ХёМин, - не будем её больше игнорировать.
Да, да, да, - молча кивают члены группы, - это правильно. Так и поступим.
- Надеюсь, она всё же сделает что-то для группы, - всё же не удержавшись, отпускает реплику ИнЧжон, - а то фэндомы «Stars JUNIOR» и «BangBang» уже спорят, чьи биасы первыми попадут в «Billboard», а мы смотрим на это со стороны, хотя ЮнМи в нашей группе!
- Я об этом и говорю, - соглашается с ней СонЁн, - давайте сделаем так, чтобы ЮнМи стала считать «Корону» своей группой.
- А что, она разве так сейчас не считает? – с подозрением спрашивает ХёМин.
- Мне кажется, что нет, - отвечает СонЁн, - Она ни с кем из нас не подружилась и думает, что она тут временно. Поэтому, пишет песни не нам. Ведь мы тоже могли выступить на концерте, который теперь войдёт в историю Кореи. А мы смотрели его по телевизору.
- Ну, ещё неизвестно, попадут ли «Stars JUNIOR» и «BangBang» в мировой чарт, - говорит ИнЧжон, - постоянно у одного человека это случаться не может. А у неё - уже было.
- Сама подумай, что ты сказала, - советует ей СонЁн и предлагает, - и прекращай вредничать. От этого только всем плохо.
ИнЧжон нахмуривается, слегка исподлобья смотря на СонЁн.
- А пойдёмте работать? – предлагает всем БоРам, решив разрядить обстановку, - менеджер Ким, уходя, сказал, чтобы мы практиковались. Сейчас он вернётся, а мы не делаем, что он сказал.
- Пойдёмте, - соглашаясь, вздыхает КюРи.
Глава десятая
Время действия: позже
Место действия: съёмочная студия в здании телерадиокорпорации «KBS». Идёт запись «живого эфира». Под прицелом телекамер – ведущий и ЮнМи
- Ну, а как ты себя сейчас чувствуешь? – спрашивает меня ведущий, - Какие у тебя эмоции? Наверное, ты гордишься собой?
Задумываюсь над его вопросом.
- Горжусь ли я собой? – повторяю я вслух вопрос, и отвечаю, пожимая плечами, - Наверное, нет. Скорее, я чувствую удовлетворение.
- Удовлетворение? От чего? От хорошо сделанной работы? – задаёт мне наводящие вопросы ведущий.
С ведущим мы в студии одни. В «KBS» не рискнули делать «живой эфир» для целого шоу. Чем больше людей одновременно находятся в кадре, тем выше вероятность, что кто-то из них допустит ошибку, поскольку за оставшееся время нереально дать каждому участнику новые слова, и чтобы он их ещё запомнил. Поэтому, руководство решило дать мне выступить в «Люди, события, время». Есть у них такая передача аналитического плана, с рубрикой – «гость студии». Приглашают интересного, с их точки зрения, человека и он что-то рассказывает, беседуя с ведущим. В общем, ничего невероятного, как говорится. В «KBS» взяли готовую к эфиру запись этой передачи, кусок «гостя студии», вырезали, наверное, покажут в другой раз, а в получившуюся двадцатиминутную «дыру» воткнули прямой эфир со мною. Наверное, рассудив, что ведущий человек опытный, со школьницей – справится и вдвоём с ним, мы «напуделяем» гораздо меньше, чем толпа на шоу.
Вот, сидим, беседуем. О подготовке к концерту поговорили, впечатлениями, от того, как всё происходило, я поделился. Сейчас разговор идёт о результатах.
- Нет, не от работы, - отвечаю я ведущему, - удовлетворение от того, что люди, на которых я рассчитывала, не подвели. Я говорю о тех, кто стоял перед сложным выбором. Знаете, как бывает на спортивных соревнованиях по мотокроссу? Всегда на них есть участник, у которого дела идут не очень. И упал он, и недопрыгнул, и из лужи его окатили, и все уже уехали, а он позади всех. Одни, из таких аутсайдеров, сдаются быстро и уходят с трассы, но бывают такие, которые - не сдаются. Смотришь за ним, как он борется уже не за призы и медали, а с самим собой и обстоятельствами, и хочется, чтобы он доехал до финиша, чтобы не бросил, чтобы смог. И вот когда он пересекает финишную черту, испытываешь за этого человека гордость и настоящее уважение. Пусть он приехал не первым, но он не сдался и не опустил руки.
- Так и со школьниками, - поясняю я, к чему мой рассказ о мотогонках, - я испытываю чувство удовлетворения от того, что верила в них, в их силу и мужество, и не ошиблась. Это приятно.