- О, да, да, - кивает ведущий, - теперь понятно, почему у тебя такое чувство.
- Ты смотришь мотогонки? – задаёт он мне следующий вопрос.
- Иногда, - отвечаю я, сообразив, что, приводя пример, сболтнул лишнего, ибо совсем не девчачье увлечение, - мне нравятся мотоциклы.
- Ого, - уважительно произносит ведущий, - какие у тебя увлечения! Немного девочек интересуется подобными вещами.
- Девочки разные бывают, - уклончиво отвечаю я.
- Да, - с кивком соглашаются со мною и просят рассказать, что же случилось в «Кирин».
Кратенько рассказываю, помня, что двадцать минут эфира, это на самом деле не много. Рассказываю про красный свет, про то, как я удивился, когда охрана меня «спеленала» и увезла в больницу.
- И что тебе сказали в больнице? – с сочувствием смотря на меня, спрашивает ведущий.
- Сказали, что всё хорошо, никакой угрозы для глаз нет.
- То есть, лазер не попал тебе в глаз? Или, попал?
- Думаю, что это был не лазер, господин ведущий, - отвечаю, я, - если бы это был лазер, то так легко я бы не отделалась. Скорее всего, это был какой-то редкий осветитель для фотосьёмки, как об этом пишут люди в комментариях на моей интернет-страничке. Или, у фотографов что-то сломалось. Бывает, техника выходит из строя.
- То есть, никаких негативных последствий для твоих глаз – нет? – ещё раз уточняет ведущий.
- Абсолютно никаких! – подтверждаю я.
- Но почему ты тогда сейчас в тёмных очках? – спрашивает он.
Он-то знает, почему, но этот момент прописан в недо-сценарии, который мне дали за час до сьёмок. Этот разговор должен закончиться тем, что я сниму очки. Очки, кстати, в «KBS» мне нашли клёвые – круглые и в тонкой металлической оправе. По типу, как у Джона Леннона. Мне идут.
- Знаете, господин ведущий, есть нюанс… - как бы затрудняясь, произношу я.
- Какой? – тут же интересуется тот.
- Не знаю, как вам сказать, - снова, как бы затрудняюсь я с ответом, - наверное, будет проще - показать.
- Показать? Что показать? – как бы не понимает ведущий.
Я молча поднимаю руки к голове, берусь за дужки и, сняв очки, смотрю прямо в объектив телекамеры, где сейчас моё лицо дают крупным планом.
- Вау! – восклицает ведущий, словно только первый раз увидел и в восхищении, - Что у тебя с глазами?!
Блин! Неужели нельзя было сказать что-то другое?! В сценарии этой фразы не было! Специально, что ли?!
- Они у тебя нереально синие! – начинает безостановочно говорить ведущий, не давая открыть мне рот для ответа, - Никогда не видел глаз такого невероятного цвета! Это что, линзы? Ты поставила в больнице – линзы? Это такое лечение? Назначение врача?
- Нет, - отрицательно мотаю я головой, - это не линзы. Мои глаза поменяли цвет.
- Вау! – опять эмоционально восклицает ведущий, - Разве это возможно, чтобы это случилось в твоём возрасте? Цвет глаз меняется только у маленьких детей!
- И я ещё расту, - улыбнувшись, говорю я, - Я проходила обследование, и врачи определили, что мой организм сейчас находится в фазе быстрого роста. Поэтому, в моей крови очень много гормонов. Скорее всего, мои глаза изменили цвет по этой причине. Какой-то гормональный всплеск в организме или, дисбаланс.
- Аджжж! – восклицает ведущий и крутит головой, показывая телезрителям, как он изумлён, - Но ведь ты же учишься в старшем классе?! И ты – растёшь?!
- Люди все разные, - пожимаю я плечами, - большинство из них растёт в положенное время. Но, некоторые – задерживаются в росте. Я - из задержавшихся.
- Понятно, - говорит ведущий, - и что же ты будешь теперь делать?
- Буду покорять мир, - говорю я, - надеюсь, что модельные агентства заинтересуются моими глазами.
- Да-аа, - чисто по-корейски, протяжно и со значением, произносит он, смотря на меня, - действительно, моделей, с такими глазами, и не найти…
- Всё, что не делается, господин ведущий, делается к лучшему, - тоже, со значением в голосе, говорю я.
- Хех! – восклицает в ответ ведущий.
Вижу, как в студии, наблюдающий за сьёмкой СанХён, тоже крутит головой.
Время действия: начало двенадцатого ночи
Место действия: общежитие «Корона». В прихожей, набившись толпою, разувается и переобувается в тапочки группа, вернувшаяся после позднего выступления.
- Ох, - вздыхает КюРи, нагнувшись и стягивая с себя туфлю, - как же я устала! Помыться и спать.
- Нда… - отвечает ей ИнЧжон, надевая на правую ногу тапочек, - денёк сегодня был ещё тот… Пока некоторые работают, зарабатывая деньги, некоторые, где-то болтаются, занимаясь непонятно чем. Где наша макнэ?
- Зачем она тебе? – спрашивает СонЁн.
- Хочу узнать, как её здоровье, - со слышимым сарказмом в голосе отвечает ей через плечо ИнЧжон, выходя из прихожей в комнату, - и, когда мы начнём работать как положено?
- Ай! – мгновение спустя издаёт она испуганный вскрик.
- Добрый вечер, сонбе, - здоровается с ней ЮнМи, смотря пронзительно-синими глазами.
- Фух, напугала! – восклицает ИнЧжон, прижав ладонь к груди.
За её спиной появляются остальные участницы группы, привлечённые испуганным вскриком.
- Что за глупые шутки?! – возмущается ИнЧжон, - Линзы вставила? Что такое с твоими глазами?
ЮнМи, поджав губы, несколько мгновений, молча, смотрит на неё, а потом обегает взглядом остальных.
- Это – не линзы, - сообщает она всем, - Я сменила цвет глаз. Синий, мне идёт гораздо больше...
ЮнМи делает паузу, чтобы слова «лучше впитались» в мозг слушателей и добавляет: У меня сегодня были сьёмки, я устала и уже иду спать. Спокойной ночи, сонбе.
Она вежливо наклоняет голову и, развернувшись спиною к оторопело смотрящей на неё группе, уходит.
(позже, там же, в общежитии, на кухне. ИнЧжон и ХёМин, в пижамах, пьют на ночь травяной настой, собираясь после этого идти спать.)
- «Я сменила цвет глаз!» - передразнивая ЮнМи, произносит ИнЧжон, - Она робот, что ли? Захотела – и сменила?! А завтра у неё они какие будут? Красные? Как у дьявола?
ИнЧжон вопросительно смотрит на ХёМин.
- Это у неё линзы, онни, - говорит ей та, - просто глупая шутка. Завтра встанешь и увидишь.
- Что-то не похоже это было на линзы, - с сомнением произносит ИнЧжон, - чего они такие яркие? Словно светятся?
- Поэтому и светятся, что линзы, - говорит ХёМин и с улыбкой добавляет, - ЮнМи – Ну не со звезды же она упала? Она ещё просто школьница. Поэтому, и шутки у неё – глупые, школьные. Утром заставим извиниться, за то, что она всех напугала своими глазами.
ИнЧжон зябко поводит плечами.
- Да уж, - говорит она, - такой холодный взгляд. Как у робота. Как КюРи не боится ночевать с ней в одной комнате?
- КюРи уже смотрит третий сон, - говорит ХёМин, - пойдём и мы спать.
- Да, - соглашается ИнЧжон, - пойдём.
Время действия: следующий день, раннее утро
Место действия: район учений «Щит моря». Небольшая взлётно-посадочная полоса посреди зелёного леса. По её краю построены подразделения разных стран, принимающих участие в манёврах. Час назад закончился ночной марш-бросок. Теперь, подразделения должны пройти маршем перед командующим учениями и его штабом. Генерал Им ЧхеМу, с сопровождающими его офицерами, через «рулёжку», стоит напротив южнокорейского подразделения.
- Вот, господин генерал, - отдав честь, подаёт ему лист бумаги адъютант, - по последним итогам, после марш-броска, мы находимся на втором месте после команды США…
Приподняв брови, и дальнозорко отставив подальше от себя лист, генерал ознакомляется с его содержимым.
- Это – победа, господин генерал, - выдержав паузу, произносит адъютант, - разрешите вас поздравить…
Офицеры из свиты генерала, услышав слова адъютанта, тоже начинают поздравлять своего командира.
- Рано поздравлять! – категорическим тоном отвечает им генерал, отказываясь принимать поздравления, - Манёвры ещё не завершены. Наши парни показали себя отлично, но расслабляться им ещё рано. Достойно пройти маршем, после ночного броска, на это потребуются немалые силы.
- … Тем более, что нам в спину дышат наши соседи-японцы, - добавляет он, заглянув в листок ещё раз, - мы не имеем права выпустить победу из рук в последний момент!
- Так точно! – дружно восклицают офицеры, соглашаясь с мудрыми словами своего командира.
- Сколько времени осталось до начала прохождения? – спрашивает генерал у адъютанта.
- Семь минут, господин генерал! – рапортует тот, посмотрев на часы.
- Отлично, - с удовлетворением произносит ЧхеМу, - есть время обратиться к личному составу!
- Так точно! – прикладывает руку к кепке камуфляжной расцветки адъютант.
…
- Солдаты! – зычно восклицает перед строем морских пехотинцев ЧхеМу, - Вы показали, на что способна армия вашей страны! Практически во всех состязаниях, вы были первыми! Но это ещё не победа! Осталось последнее сражение! Сражение, в котором вы должны показать, как крепок ваш дух, ваша сплочённость, патриотизм и любовь к родине! ….
- Мансе – мансе - мансе! – троекратно кричат морпехи, готовые, если не на танки с голыми руками, то уж пройти - так лучше всех.
(«мансе!» - боевой клич корейцев прим. автора)
Время действия: то же утро, несколько позже
Место действия: Дом мамы ЮнМи, маленькая кухня. Мама, сидя за столом, с задумчивым видом пьёт травяной отвар, смотря на лучи солнечного света на стене. В кухню, подволакивая ноги, сонная и лохматая входит СунОк.
- О! – удивлённо восклицает мама, оборачиваясь к ней, - Дочка, чего встала? Тебе ведь сегодня не нужно идти в университет? Каникулы.
- Не знаю, - отвечает дочь, плюхаясь на табуретку и ссутуливается, сгибаясь вперёд, как это делают только что проснувшиеся люди, - думала, буду спать до обеда. А вот проснулась и чаю хочу. И поесть. Привычка.
- Поем, пойду дальше спать, - обещает она и широко зевает.
- Сейчас я тебе всё разогрею, - говорит мама, поднимаясь из-за стола.
- Спасибо, мамочка, - благодарит её СунОк.
(немного времени спустя. «Поклевав» из поставленной перед нею чашки и отодвинув её в сторону, СунОк пьёт отвар вместе с мамой.)
- Плохо спала, - жалуется ей мама, - всё думала, обо всём, что случилось…
- Угу, - мычит, кивая СунОк, показывая, что она «здесь» и слушает.
- Особенно, что доктор сказал, - говорит мама, - помнишь, шаманка нагадала ЮнМи, что у неё сильная небесная покровительница?
Мама вопросительно смотрит на дочь. Та, морщит лоб, пытаясь проснуться и вспомнить, было такое или нет?
- Я думаю, что это подарок от ГуаньИнь, - торжественно, с некоторой долей пафоса в голосе произносит мама.
СунОк молча смотрит на мать.
- Я говорю о глазах ЮнМи, - поясняет мама, глянув на дочь и поняв, что та, в полудрёме, не понимает, о чём ей говорят.
- Ведь ты только посмотри, - предлагает она СунОк, начиная объяснять, почему она так решила, - ведь нет ни одного самоубийства! В прошлом году было – шестьдесят семь, а в этом году, после сунын – ни одного! По телевизору только об этом и говорят! А ведь ГуаньИнь покровительница детей и матерей. Ей ведь радостно видеть, что все детки живы. Вот она и наградила за это ЮнМи такими глазами. Фиолетовый – это ведь цвет бодхисатвы.
Замолчав, мама вопросительно смотрит на дочь, ожидая от неё одобрения своим умозаключениями.
- У ЮнМи – глаза синие, - после продолжительного молчания произносит СунОк.
- Фиолетовых глаз в природе не бывает, - соглашается с ней мама, - Помнишь, мы с тобой учили в школе считалочку про цвета? Синий, он идёт перед фиолетовым. Поэтому, бодхисатва подарила ей синие глаза, потому, что фиолетовых не бывает. А синие - очень редкие глаза.
СунОк молчит, то ли вспоминая считалку, то ли, пытаясь разобраться в запутанном мамином объяснении.
- И знаешь, мне кажется, - заговорщики произносит мама, наклоняясь над столом и глянув в сторону двери, - что глаза у ЮнМи не чисто синие, а слегка – фиолетовые!
Выпрямившись, мама с торжеством смотрит на дочь, словно говоря – «ну как это тебе?».
- Пойду я, - помолчав и никак не прокомментировав мамины слова, говорит СунОк, - посплю ещё...
- Да, пойди, пойди, дочка, - быстро кивая, как китайский болванчик, соглашается с ней мама, - а я ещё посижу, вспомню точно, что мудан говорила. Ох и женихов теперь будет у ЮнМи! Обойдёмся и без семьи Кимов!
- Пфф, - выдыхает СунОк, закатывая глаза, и начинает выбираться из-за стола.
Время действия: то же утро, где-то в это время
Место действия: общежитие группы «Корона». Сонные участницы группы, только умывшись, но, не причесавшись, собираются за кухонным столом, начиная вяло завтракать.
- Ты что, в линзах спала? – удивлённо спрашивает ДжиХён, смотря на появившуюся и «ползущую» от дверей к столу ЮнМи, - Это же вредно для глаз. В них тогда кислород не поступает. Снимешь линзы, глаза будут красные, как у кролика. Я носила, я знаю.
«Притормозив», ЮнМи синими глазами исподлобья смотрит на заговорившую с ней сонбе, видимо, соображая – «к чему бы это?». В этот момент с другого прохода к столу вбегает КюРи с планшетом в руках. Хлопнув небрежно брошенным на стол планшетом, она устремляется к своей соседке по комнате.
- Покажи! - подскочив к ней, требует она и хватает ЮнМи руками за голову, - Покажи!
- Отвали! – абсолютно неуважительно реагирует ЮнМи на её требование и начинает отбиваться, пытаясь освободить свою голову.
ДжиХён и БоРам, открыв рты, с изумлением смотрят из-за стола за происходящим.
- Ну, дай мне посмотреть!
- Отстань от меня!
- Что тут происходит? – недоумённо спрашивает появившаяся в дверях ИнЧжон, поочерёдно смотря сначала на занимающихся борьбой, а потом, на сидящих за столом.
- КюРи хочет, чтобы ЮнМи ей что-то показала, - объясняет ей пришедшая в себя БоРам, - а ЮнМи – не хочет ей показывать…
- Что она хочет увидеть? – не понимает ИнЧжон.
Борам в ответ молча пожимает плечами и поворачивает голову от ИнЧжон к продолжающим возиться ЮнМи и КюРи.
- Да отвали ты! – в этот момент, наконец ЮнМи отпихивает от себя КюРи.
- КюРи, - чё происходит? – воспользовавшись моментом, спрашивает ИнЧжон.
- Она глазам цвет изменила! – запыхавшись, выдаёт в ответ та, - Я хочу посмотреть, а она – не даёт!
Глаза все присутствующих разом поворачиваются к раскрасневшейся, проснувшейся и злой ЮнМи.
- Как – сменила цвет? – не понимает БоРам, - Разве такое возможно?
- В сети все об этом только и пишут! - восстанавливая дыхание, делится информацией КюРи, - Её вчера в шоу «Люди, события, время» в качестве гостя пригласили! А она – дать посмотреть не хочет!
Несколько секунд длится молчаливое разглядывание ЮнМи.
- Это, правда? – спрашивает ДжиХён у ЮнМи.
- Нет! – зло отвечает та, смотря на неё пронзительно-синими глазами.
- Как же нет?! – удивляется её ответу БоРам, - Они же у тебя – синие?
- Отвалите! - говорит ЮнМи, делая шаг назад.
- Стой! – приказывает ИнЧжон, делая шаг вперёд, - Ну-ка, покажи, что-там у тебя?!
- Бог подаст! – нагло отвечает ей макнэ, агрессивно оскаливаясь.
- А ну, держите её! – приказывает ИнЧжон.
- Может, не надо? – робко предлагает БоРам, даже не делая попытки встать.
- КюРи! – командует ИнЧжон, - Держи её!
Вместе с КюРи они разом бросаются к ЮнМи и хватают её за руки.
- Дзаккэнаё! - нецензурно материться та на японском и, не имея возможности пустить в ход руки, начинает лягаться ногами, пытаясь освободиться, - Бу-ккоросу!
(«Дзаккэнаё» - «пошли к чётру!», «бу-ккоросу» - «убью нафиг!» яп. прим. автора)
- Ай! – вскрикивает от боли КюРи, получив удар коленом в чувствительное место.
КюРи и ИнЧжон, навалившись вдвоём, зажимают ЮнМи в угол.
- Что такое происходит?! – с искренним возмущением кричит СонЁн, войдя на кухню и увидев творящееся безобразие, - Прекратите! Немедленно! ИнЧжон! КюРи!
ИнЧжон и КюРи отпустив ЮнМи, отступают назад, учащённо дыша. С негодующим выражением на лице СонЁн проходит вперёд и, встав перед ЮнМи разворачивается, пряча её за своей спиной.
- Сдурели?! – восклицает она, одновременно, двумя руками толкая в грудь КюРи и ИнЧжон, - Вообще мозгов нет?! Вдвоём, напасть на младшую!
- А вы куда смотрите?! – рявкает она на всё так же сидящих за столом БоРам и ДжиХён.
БоРам, сделав гримасу, изогнувшись, молча пожимает плечами.
«А мы чё? Мы – ни чё…» - говорит она своим движением.
- Что случилось?! – переведя взгляд на КюРи, спрашивает у неё СонЁн.
- У неё глаза цвет поменяли, - объясняет та, - мы хотели посмотреть вблизи, а она – не захотела показать…
- И вы из-за этого на неё напали? – изумляется СонЁн, - Вы – ненормальные?!
КюРи задумывается над вопросом.
- ИнЧжон! – требовательно переведя теперь взгляд на неё, восклицает СонЁн.
ИнЧжон недовольно морщится.
- Мы её нормально попросили, - отвечает она, - а она, хамить нам начала...
СонЁн разворачивается к ЮнМи.
- Не плачь, - говорит она, заметив слёзы в её глазах и обещает, - тебя никто больше не обидит!
ЮнМи озадаченно смотрит на неё.
- Я не плачу, - удивлённо говорит она и добавляет, - я сама кого хочешь, обижу!
СонЁн молча смотрит на неё. ЮнМи прикасается пальцами к правому глазу и, отведя их в сторону, озадачено смотрит на оставшуюся на них влагу.
- По носу, наверное, задели, - говорит она, объясняя появление слёз.
- Постой, - говорит СонЁн, внимательно смотря на её лицо, - что это у тебя такое? Царапина? Ну-ка, поверни голову!
ЮнМи поворачивает голову.
- Царапина, - присмотревшись, констатирует СонЁн, - и большая. Напухает.
- Если бы я вас не знала, я бы подумала, что вы – мерзкие ильджины! – снова развернувшись к КюРи и ИнЧжон, гневно припечатывает их СонЁн, - Вообще, ум за разум заходит?!
- Она нас первая послала, - оправдывается КюРи.
СонЁн ничего не став ей говорить, разворачивается к ЮнМи и берёт её за руку.
- Пойдём, обработаем царапину, - предлагает она ей, - чтобы не воспалилась.
- А что случилось? – спрашивает ХёМин, входя на кухню.
- Безобразие! – повернув голову, отвечает ей СонЁн, проходя мимо и таща за собой за руку, слабо упирающуюся ЮнМи, - Разберись тут, пока я ЮнМи рану обработаю!
- Рану?! – испугано переспрашивает та, окидывая взглядом исчезающую в двери ЮнМи.
Повернувшись к остальным участницам группы, ХёМин озадаченно смотрит на них.
- Что-то разбилось? – спрашивает она, - ЮнМи - Порезалась?
- Ничего она не порезалась, - отвечает ей ИнЧжон, направляясь к столу, - просто царапина.
- Почему тогда СонЁн такая злая? – не понимает ХёМин.
- ИнЧжон и КюРи хотели посмотреть глаза у ЮнМи, - «закладывает» всех БоРам, - а она с ними подралась.
- Подралась? – изумлённо округляет глаза ХёМин, - Правда, что ли?
КюРи, тоже, следом за ИнЧжон идя к столу, несколько раз кивает, подтверждая слова БоРам.
- А зачем вам нужно было смотреть её глаза? – обращаясь к ней, спрашивает ХёМин.
- Они у неё изменили цвет! – сообщает та, - Это у неё вчера были не линзы, а глаза такие стали! Вчера, из-за этого, её даже в шоу - «Люди, события, время» показали! Я утром зашла в комментарии, а там об этом все только и пишут!
- Как это может быть? – удивляется ХёМин, - Разве можно изменить цвет глаз?
- Нетизены думают, что это случилось из-за того, что ей светили в глаза лазером!
(«нетизены» - люди, пишущие комментарии в сетевых сообществах, прим. автора)
- Правда? Так может быть? – не верит ХёМин.
- Ну, ЮнМи сказала на шоу, что это от того, что она ещё растёт, - нехотя признаётся в существовании ещё одной точки зрения КюРи, - но, все считают, что это просто отговорка, чтобы школьники не стали светить себе в глаза лазером. В таком возрасте, как ЮнМи, люди уже не растут. Мы хотели посмотреть на её глаза вблизи, а она отказалась и стала ругаться.
ХёМин на пару секунд задумывается.
- И что вы сделали после этого? – спрашивает она, вопросительно смотря на КюРи.
- А чего она? – надувая губы, отвечает ей КюРи, - Она младшая и проявила неуважение к просьбе старших…
- БоРам, - произносит ХёМин, смотря при этом на КюРи, - что тут произошло?
- ИнЧжон и КюРи схватили ЮнМи за руки, и хотели заставить её показать глаза. А она стала с ними драться, - с готовностью рапортует БоРам.
- Пфф… - надувает и сдувает щёки ХёМин, изумлённо смотря на севших за стол ИнЧжон и КюРи.
- Вы что, рехнулись обе, что ли?! – секунду спустя восклицает она.
ИнЧжон недовольно хмурится.
Время действия: тот же день, обеденное время
Место действия: финальная репетиция группы «Корона» перед сьёмками клипа. Объявлен перерыв на обед и коллектив группы расположился за столиком, на котором лежат приготовленные для них контейнеры с едой, количеством, по числу едоков.
Открываю, нюхаю. Пахнет острым и кислым. Пффф… опять корейская еда! Есть хочется, но есть именно это – нет.
Смотрю влево и вправо. Девчонки, без всяких колебаний уже запустили палочки в коробки и «быстро мечут» из них еду. Блин, а мясо-то где? Спаржа, фасоль… И всё пересыпано острой приправой. Чёрт, ну что за день? С утра была стычка с ИнЧжон и КюРи, дошедшая практически до драки. Потом, менеджер Ким обнаружил на мне царапину. То ли ногтём, то ли, перстнем, кто-то из этих двух дур зацепил, когда руками размахивали. СонЁн помазала мне её йодовым карандашом, а потом, перед выходом, тональным кремом замазала. Только, когда визажистка стала делать грим, царапина и вылезла, поскольку «распахали» хорошо, по скуле сверху вниз, до низа челюсти. Визажистка сразу сообщила о своём «открытии» менеджеру Киму, благо, он рядом был. Наверное, хотела показать своё трудовое рвение, а может, у неё - инструкция такая.
- Откуда это у тебя? – хмуро сдвинув брови, поинтересовался у меня менеджер, закончив рассматривать мою царапину.
- Ээ-э... – ногтём задела, - ответил я, как-то совсем упустив из вида, что меня могут спросить о её появлении и потому, совершенно не подготовившись к ответу.
- Ногтём? – не поверили мне.
- Ээ-ээ… да. Телефон неудачно к уху поднесла, - придумал я на ходу отмазку.
- Телефон? – опять мне не поверили.
- Ты же ногти коротко стрижёшь, потому, что играешь на гитаре, - резонно напомнил мне Ким имеющиеся обстоятельства, - А накладные, ты не носишь. Чем ты могла – поцарапать?
В наблюдательности ему не откажешь. Действительно, ногти у меня короткие, чтобы не мешали играть, а накладные вызывают у меня чувство брезгливости, поскольку похожи на ороговелые отростки у трупов, такие же мёртвые и кривые. Поэтому, из всего того, что делают женщины со своими ногтями, я использую лишь бесцветный лак с витаминами. И то, случается это, когда ко мне уж совсем сильно пристают, требуя, чтобы я внешним видом соответствовал общепринятым стандартам своего пола. Пожалуй, лучше было сказать менеджеру, что поцарапался кольцом, но колец я тоже не ношу, только печатку.
- Заусеница была, - от безысходности совсем «бледно» соврал, - ею и поцарапалась…
Не жаловаться же мне на баб? Сам разберусь.
Ким мне ничего больше не сказал, лишь немного потряс головой, типа сказал – «ну, ну, ну».
А потом, от меня сегодня все шарахались. Как увидят мои глаза, дергаются назад и восклицают что-то вроде «ху!» и вытаращиваются. Все. И охрана, и водитель, и женщины-визажисты, и костюмерши… все, кто меня увидел. Вчера, на сьёмках, была такая же ерунда. Что-то не радует меня это… И еда – не радует. Хоть бы мяса кусок положили! Одного перчёного силоса накидали. Не буду я это есть!
- Я не буду это есть, - громко говорю, решительно отодвигая свою коробку на середину стола.
Группа, до этого активно работавшая палочками, замирает. БоРам и ХёМин, так прямо с палочками во рту.
- Почему? – справившись с удивлением, спрашивает меня ДжиХён.
- Слишком остро и без мяса, - объясняю ей, – я такое не ем.
- Ты же раньше ела? - напоминает мне БоРам, - И ничего.
- Раньше, - объясняю, - я появлялась в группе эпизодически. А теперь, похоже, я буду есть с вами постоянно. Острая пища вредит коже. От неё появляются прыщи на лице.
Несколько мгновений вся группа молча смотрит на отодвинутый мною контейнер, как на ампулу с заразным вирусом.
- Другой еды нет, - говорит СонЁн и предупреждает, - останешься голодной.
- Лучше быть голодной, чем с прыщами! – заявляю я и начинаю возмущаться, - Вообще не понимаю, почему агентство не обеспокоено вопросом правильного питания? Разве оно не должно быть больше всех заинтересовано в сохранении здоровья своих мемберов?
Никто из девчонок не спешит отвечать мне на вопрос.
- ЮнМи, чем ты не довольна? – вместо них задаёт мне вопрос менеджер Ким, подходя к столу.
А он, чего не ест? Подслушивал, что ли?
- Сонбе-ним, еда слишком острая, - жалуюсь я, - это вредно для кожи. Я не могу такое есть.
- С чего ты взяла, что твоя еда вредна для кожи? – не понимает тот.
Делаю короткий пересказ для всех, советов врача-диетолога.
- Не знал, - говорит мне менеджер, когда я заканчиваю свой рассказ и указывает на очевидное, - но для этого нужно специально готовить. И повар должен быть специально обучен, чтобы готовить такие блюда. Где взять такого человека?
- Мама мне так готовит, - говорю я, - она умеет. Она может готовить на всех.
ИнЧжон хмыкает и снова приступает к еде. Посмотрев на неё, другие девчонки снова пускают палочки в дело.
- Не знаю, - говорит мне менеджер Ким, - этот вопрос должно решать более старшее руководство. Я не распоряжаюсь деньгами.
Понятно. Там, где сядешь, там и слезешь. Нужно ставить вопрос непосредственно перед СанХёном. Через голову Кима? Думаю, ему такое не понравится…
- Вы сообщите об этом президенту СанХёну, господин менеджер? – спрашиваю я.
Менеджер секунды две думает.
- Ты ещё не такая звезда, чтобы у тебя был отдельный повар, - говорит он, - но, хорошо. Я сообщу об этом господину КиХо.
- Спасибо, сонбе-ним, - наклонив голову, благодарю я и начинаю вылезать из-за стола.
Ну, а чего за ним сидеть? Жрать нечего. Смотреть, как другие едят? Пойду, потанцую, на голодный желудок… Может, похудею? А то, вес что-то встал на одном значении и дальше вниз, никак. Похоже, организм жив, организм борется… Не хочет в скелет, гремящий костями, превращаться… Эх, грехи мои тяжкие. Хоть превращаться и не хочется, но, блин, опять оштрафуют за избыток плоти… СанХёну деньги всегда нужны…, и я его понимаю…
Встаю перед зеркалом, размышляя о том, что вряд ли СанХён позволит мне умереть от голода. А там и маму на работу можно будет в агентство устроить. Моим личным поваром. Без работы она сидеть не собирается, а готовить для одного, это лучше, чем для толпы народа. Нужно только немного потерпеть….
Чё б такое «изобразить»? – смотрюсь я в зеркало, - Что-нибудь резкое! Раз-два-три – Там!
Крутанувшись вокруг своей оси и сделав движение рукою вверх, к голове, словно у меня на ней шляпа, я неожиданно для себя становлюсь на носки, сгибая ноги в коленях.
Оп-па! Да я прямо Майкл Джексон! – думаю я, на секунду замерев в такой позе.
Что?! Майкл Джексон?!
Вернувшись в устойчивое положение, я ошарашенно смотрю в зеркало.
МАЙКЛ ДЖЕКСОН?! Я же… могу его перетанцевать!! Охренеть… Ну-ка!
Разворачиваюсь лицом к зеркалу и, представив в голове, как это должно быть, пытаюсь повторить всемирно известное движение Майкла. Левая рука внизу живота, правая отставлена в сторону и движение тазом вперёд-назад, подрабатывая при этом левой ногой.
Оп-оп-оп! Похоже, блин! Вот это да!! А эта?! У него? «Лунная походка»?!! Точно!! Такого здесь кажется ещё никто не делает, я, по крайней мере, не видел!
Разворачиваюсь боком и, выставив руки вперёд, собираясь уже попробовать, но тут, в отражении замечаю, как, замерев с палочками в руках, на меня таращится из-за стола группа.
СТОП!! Стоп! На кой мне им это показывать? Сейчас как кто-нибудь увидит, вперёд меня где-нибудь выступит, и всё, прощай моё первенство! А ведь это может стать моей «визитной карточкой»! Не, нафиг-нафиг, обойдутся. Они меня не любят, я их тоже не люблю. Пусть им бог подаёт…
Разворачиваюсь к столу и вопросительно смотрю на меня глазеющих.
- Макнэ, ты не могла бы делать свои вульгарные движения где-нибудь в одиночестве? - раздаётся с их стороны голос ИнЧжон, - От них портится аппетит.
БоРам и КюРи с готовностью хихикают.
Хихикайте, хихикайте, - думаю я, направляясь в угол зала, где можно будет присесть на скамейку, - посмотрим, кто будет смеяться последним! Это же надо же – целый Майкл Джексон! Вот бы мне ещё его «Billie Jean» спеть… Был бы полный атас. А вообще, нужно сделать паузу. Прекратить скакать во все стороны и сесть, хорошенько подумать. Подбить текущие итоги. Посмотреть, что у меня уже есть, понять, как это можно использовать, может, отсортировать, что-то добавить к имеющемуся и попытаться продать всё ещё раз. Выпустить, к примеру, диск. Мне ведь же уже предлагали записать «миньон» с классической музыкой? Кстати, о классике. Ли ХеРин куда-то делась… Я тут по больницам, лазером раненый… Могла бы хотя бы позвонить, спросить, как здоровье… Девчонки всегда такие бесчувственные… Ладно, не первый раз, переживём. У меня есть более интересное занятие, чем пытаться понять, почему они такие...