– Нет, не знают. Они по‑прежнему верят в то, что услышали тогда. Им незачем знать правду.
– Вы полагаете, что те же самые люди виновны в смерти Адары?.. – Джейме едва смогла закончить вопрос.
– В этом нет никаких сомнений. С тех пор меч оставался спрятанным на протяжении двадцати двух лет. Но теперь его нашли. – Яни снова склонился над компьютером. – Вот это было записано как раз тогда.
Внезапно из крошечного динамика в боковой стенке донесся отчетливый голос:
– Джейме, это я, твоя мама. Девочка моя, если ты все это слышишь, я прошу тебя только об одном: помоги тому человеку, у кого эта запись. И да надзирает Господь надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга.
Потрясенная Джейме поднесла руку к лицу. У нее перед глазами все закружилось.
В оглушительной тишине вверху послышались шаги, раздался голос, прошедший сквозь слой камня:
– Капеллан Ричардс! Капеллан!
Джейме и Яни переглянулись.
– Это мой помощник, – объяснила она.
– Вам нужно идти.
– Наверное, Родригес обнаружил мою машину. Он должен был позаботиться о погребении Адары. Во время боевых действий военные редко занимаются похоронами гражданских лиц, но теперь, когда здесь ее брат…
– Меня здесь нет, – просто ответил Яни.
– Как я смогу вас найти?
– Никак. Я сам вас найду. – Его голос стал жестким и деловым. – Как только ваш помощник перейдет к соседнему дому, я помогу вам выбраться отсюда.
– Капеллан Ричардс! – Голос Родригеса звучал все более настойчиво.
– Это уже слишком!.. Кто эти люди? Почему они так хотят получить этот меч?
– Власть, – ответил Яни. – В этом мире все делается ради обладания властью.
Но у Джейме в ушах стоял голос матери, просившей помочь этому незнакомому человеку.
– Что я должна для вас сделать?
– Отвезти меня на север.
Яни подошел к тюфяку. Вдвоем они взялись за люк, как только шаги Родригеса удалились в другом направлении, приподняли крышку и сдвинули ее в сторону. Сделав из рук ступеньку, Яни подсадил молодую женщину вверх. Но едва Джейме закинула ноги на пол, люк снова закрылся. Она с восхищением посмотрела на пол. Контуры крышки были едва различимы на земляном полу. У Джейме даже мелькнула мысль, сможет ли она теперь ее найти.
– Капеллан Ричардс!
– Родригес? – ответила Джейме, медленно направляясь на звуки голоса.
– Капеллан Ричардс? – пробормотал сержант, в голосе которого прозвучали недоверие и облегчение.
Пройдя под сдвоенной аркой, Джейме нашла его в соседнем помещении.
– Я просто решила посмотреть дом Авраама.
– На самом деле Авраам жил вон там, где раскопки еще только начались. – Родригес шумно вздохнул. – А здесь был дом его двоюродного брата. Правда, Авраам частенько заходил к нему в гости и даже оставался ночевать.
– Вижу, здесь все сплошь и рядом экскурсоводы, – покачала головой Джейме. – Пойдем отсюда.
***
8 апреля 2003 года, 09.38
Тыловая база «Скала»
Аэродром Таллил
Южный Ирак
Обнаружив краткую записку, оставленную ему Джейме, Родригес отправился к развалинам в сопровождении двух морских пехотинцев, которые к этому времени успели уже взобраться до середины зиккурата. Он отвез Джейме обратно на базу, ни словом не обмолвившись о ее странной экскурсии по развалинам.
– Врач осмотрел тело Адары, чтобы потом не было никаких вопросов, – сказал Родригес. – Она потеряла много крови. Скорее всего, она все равно скончалась бы от полученной раны.
– То есть Адара уже умирала, когда ее убил этот федайин.
– Точно.
Пока они тряслись по грунтовой дороге, Джейме оглянулась на древний город Ур, исчезающий вдали. У нее крепло ощущение, будто она, попав в Ирак, пересекла какую‑то черту и оказалась в альтернативной действительности, существовавшей больше четырех тысяч лет назад.
– Итак, что скажешь, Родригес? Наверное, трудно пришлось Аврааму. Он жил в обществе, где было столько богов. Вдруг к нему обратился голос, сделавший важное предложение. Как тут быть? Как понять, чему верить? Потом Бог мог в любой момент сказать: «Я Бог Авраама». Но что Господь говорил ему? У тебя хватило бы веры, чтобы пойти за голосом? А у меня?..
– Не в этом ли состоит жизнь? – спросил штаб‑сержант, словно ему было не привыкать вести философские беседы с капелланами. – В поиске ответов на подобные вопросы.
– А ты что делаешь, когда начинаешь слышать голоса? – спросила Джейме. – Как ты определяешь, какому из них можно доверять?
Родригес пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал, сосредоточившись на управлении машиной.
– Я попросил ребят из похоронной команды дать нам знать, где будет могила Адары. Я рассудил, вы захотите благословить место ее последнего успокоения, – наконец произнес он.
– Спасибо, – сказала Джейме. – Это меньшее, что я могу сделать для нее.
– Я попросил двух парней, и они помогли поставить нашу палатку, – продолжал Родригес. – Но «хаммер» я еще не разгружал. Где вы оставили свои вещи?
– В офицерской палатке.
– Значит, туда я вас и отвезу.
– Спасибо.
Выйдя из машины, Джейме быстро поняла, что первым делом ей нужно найти, где можно наполнить водой фляжку. Затем она разыщет палатку, поставленную Родригесом, и постарается собраться с мыслями.
Повернув в сторону палатки, где была устроена столовая, Джейме успела сделать всего пару шагов, как ее окликнули по фамилии:
– Майор Ричардс!
Она остановилась и обернулась. Мужчина, направлявшийся к ней, был в джинсах и темно‑синей футболке. Поверх нее он набросил расстегнутую ветровку того же цвета. Уже заметно потеплело, и Джейме предположила, что это сделано с единственной целью скрыть пистолет в кобуре под мышкой.
– Капеллан Ричардс, – мягко поправила она.
– Фрэнк Макмиллан, – представился мужчина и достал из кармана удостоверение. – ЦРУ. Мне нужно поговорить с вами о той засаде, в которую вы попали сегодня утром.
Джейме постаралась сохранить лицо безучастным, но все же ей не удалось полностью скрыть свое недовольство.
– Понимаю, многие опасаются разговаривать с сотрудниками правоохранительных органов, – продолжал Макмиллан. – Если вам так будет приятнее, я могу действовать через официальные каналы. Однако существует вероятность того, что среди нас есть кто‑то, у кого совершенно другие цели, чем у всех остальных. И этот «кто‑то» имеет доступ к шифрам и радиочастотам. Если мы будем работать вместе, то сможем вычислить эту персону гораздо раньше и предотвратить повторение подобного.
Они остановились.
– У вас найдется минутка? – спросил Макмиллан.
«Где ребята из ЦРУ достают такие классные темные очки с зеркальными стеклами?» – подумала Джейме, но вслух сказала:
– Да, найдется.
А что еще она могла ответить? Время бежало. Джейме просто еще не определилась со своим следующим шагом.
Как выяснилось, солнцезащитные очки были самой скромной составляющей арсенала Фрэнка Макмиллана.
Его огромную палатку заполняло всевозможное сложное оборудование. Господи, штаб армии изойдет слюной от зависти. Определенно, Макмиллан был далеко не рядовым агентом.
Начать с того, что рядом с его палаткой стоял собственный генератор. Из чего следовало, что у него имелась личная прислуга, которая занималась этой штуковиной, потому что обслуживать генератор, следить за тем, чтобы он постоянно был заправлен горючим и смазан, задача муторная. Однако из этого вытекало также и то, что у Макмиллана имелся собственный маленький холодильник, из которого он достал банку пепси и предложил ее Джейме.
– А диетической кока‑колы у вас нет?
– Вам с лимоном или ванилью?
– С ванилью, – ответила Джейме, уверенная в том, что он шутит.
К ее изумлению, Макмиллан протянул ей банку диетической кока‑колы с ванилью. Глядя на капельки конденсата, которые мгновенно покрыли серебристую банку и устремились вниз тонкими струйками, Джейме подумала, можно ли это считать взяткой.
Открыв банку, она отпила большой глоток и рассудила, что поразмыслит об этом как‑нибудь в другой раз.
Сев за письменный стол, Макмиллан указал на место напротив. Это был складной стул с парусиновым сиденьем, однако у него в подлокотнике имелась ниша для стакана.
У самого Макмиллана было высокое кресло, и он качнул его назад на двух ножках, украдкой наблюдая за Джейме. Та ответила ему тем же. Волосы у сотрудника ЦРУ оказались короткими, но не настолько, как это принято в армии. Черные, чуть тронутые серебром, они были чистые и тщательно уложенные, и Джейме решила, что у этого человека наверняка есть еще и собственный душ. Одного этого уже хватило для того, чтобы в ней проснулась язвительность.
За спиной Макмиллана висел маленький плакат, выполненный клинописью. Джейме тотчас же вспомнила сеть заведений «Эпплби», именующих себя «ресторанами вашего родного города». В каждой конкретной забегаловке сети на стенах красовались фотографии каких‑нибудь местных достопримечательностей. Вот и Макмиллан повесил плакат из Ура.
Разумеется, Джейме ему не доверяла. Она не сомневалась в том, что этот Фрэнк – громогласный патриот, размахивающий звездно‑полосатым флагом, однако взаимная неприязнь армии и рыцарей плаща и кинжала была слишком сильна. Быть может, все объяснялось тем, что ЦРУ, в отличие от армии или, скажем, военно‑морского флота, так и не смогло выставить более или менее приличную футбольную команду.
Но с другой стороны, Фрэнк Макмиллан был прав. Нынче на рассвете кто‑то ведь выходил на связь на закрытых армейских частотах.
– Я просто пытаюсь понять, что сегодня утром произошло на шоссе, – начал Макмиллан.
Джейме тотчас же со страхом подумала, что он расспрашивает ее как подозреваемую или возможную сообщницу.
– Я тоже, мистер Макмиллан, – сказала она.
– Я уже и сам догадался. Почему бы нам не попробовать помочь друг другу? Вы помните позывные того призрачного абонента, который связался с вами по радио?
– «Скала три‑ноябрь», – ответила Джейме.
– Голос вы не узнали?
– Нет. Мне показалось, говоривший по‑южному растягивал гласные, но, может быть, это было сделано умышленно.
– Данное сообщение заманило вас в западню?
– Совершенно верно, сэр, прямо в западню.
– Однако ваша машина отстала?
– Да. У нас колесо запуталось в колючей проволоке.
– Пока вы разбирались с этим, к вам подошло гражданское лицо – женщина, которая сказала, что остальных направили в западню.
– Да.
– Вы знали эту женщину?
Джейме пристально посмотрела на Макмиллана, стараясь понять, известен ли ему уже ответ на этот вопрос, как на все предыдущие. Да, известен. Несомненно, она была не первой из конвоя, с кем он беседовал.
– Да, – подтвердила Джейме.
– Как ее звали? – Макмиллан не отрывался от блокнота, в котором делал записи.
– Адара Дунбар.
– Где вы с ней познакомились?
– Мы учились вместе.
– В Принстонской семинарии, штат Нью‑Джерси. Хотя первоначально вы поступили в семинарию Богословского союза.
«Похоже, этот тип уже успел досконально проштудировать мое личное дело», – подумала Джейме.
– Итак, каким образом вы встретились здесь, в Ираке?
– На этом мои ответы иссякли, – сказала Джейме. – Понятия не имею.
– Однако Адара Дунбар точно знала, где вас найти.
– Похоже на то.
– Как она вам это объяснила, сообщила что‑то определенное или ничего не сказала?
Перестав записывать, Макмиллан поднял взгляд. Джейме поняла, что у него также иссякли ответы. Больше того, если он не говорил с Родригесом – а штаб‑сержант обязательно сказал бы об этом, если бы такой разговор состоялся, Джейме была в этом уверена, – у него не могло быть ответов на эти вопросы.
Итак, что она может ему открыть? Если сотрудник ЦРУ действительно старается разобраться во всем этом, чтобы спасти жизни американским солдатам, нужно рассказать ему как можно больше.
Однако разговор с братом Адары заставил Джейме усомниться в том, что ожерелье, которое она оставила в Уре, имеет какое‑либо отношение к военным.
Она отпила еще один глоток холодной газированной воды.
– Адара говорила что‑то о том, что нужно найти какой‑то пропавший меч. Но я понятия не имею, что она имела в виду.
– Ага. Она упоминала пропавший меч. Однако какой‑то неизвестный убил ее до того, как Дунбар успела вам объяснить, где находится этот меч.
– Как впоследствии выяснилось, Адара была ранена пулей еще до того, как нашла нас. Так что, возможно, она все равно умерла бы. Но вы правы, этот тип, одетый как федайин, убил ее, когда мы прибыли на место засады.
Судя по всему, Макмиллан уже был достаточно осведомлен о случившемся. Он ничуть не удивился, когда Джейме рассказала ему о том, что они сами присоединились к товарищам, попавшим в западню.
Он лишь снова откинулся назад, теперь уже не качаясь, а просто играя с указкой, которой делал записи в портативном компьютере. При этом сотрудник ЦРУ не отрывал взгляда от Джейме.
– Майор Ричардс, вы что‑нибудь слышали о Копье Судьбы?
– Нет, сэр, ничего не слышала.
– А как насчет Общества наследия предков?
– Понятия не имею.
Макмиллан встал, обошел вокруг складного столика, служившего ему письменным, остановился перед ним, присел на краешек и сказал:
– Мне известно, что вы изучали историю мировых религий. Позвольте объяснить вам, почему я нахожусь здесь. Быть может, это как‑то прояснит ваши мысли. Я исхожу из предположения, что вам известно нечто важное, причем вы, возможно, сами не отдаете себе отчета в том, что знаете это. Так что не стесняйтесь остановить меня, если услышите что‑нибудь знакомое.
– Попробую.
– Начнем с Копья Судьбы. «Тот, кто держит копье, повелевает миром». Предположительно речь идет о том самом копье, которым пронзили бок Иисусу Христу во время распятия. У копья сменилось множество хозяев, и все они предпринимали попытки повелевать миром. Последним был один тип по имени Адольф Гитлер. Как только рейх захватил Австрию, нацисты нагрянули в музей, в котором хранилось копье. Говорят, Гитлер ежедневно часами смотрел на него. Войдя в Берлин, союзники первым делом разыскали копье и завладели им. Это произошло в тот день, когда Гитлер покончил с собой.
Джейме старалась осмыслить услышанное.
– Очень любопытно. Это была другая война, – наконец сказала она.
– Как выяснилось, это было другое копье. Всего их три. То, которым пользовался Гитлер, сейчас благополучно находится в австрийском музее, откуда и было похищено. В настоящее время в игру вступило другое оружие, вот почему все так засуетились. Речь идет о кинжале из Ура, известном также как Меч Жизни. Он был обнаружен именно здесь, в царских гробницах Ура. Кинжал датируется приблизительно две тысячи четырехсотым годом до нашей эры.
Обернувшись, Макмиллан нашел на столе цветной снимок и протянул его Джейме. Та узнала фотографию, которую видела во время учебы. Однако она успела забыть, какая же это потрясающе красивая вещь.
– Лезвие и ножны сделаны из золота. Рукоятка – из лазурита. Золотая филигрань на ножнах – работа настоящего мастера. Кинжал стоил бы многие миллионы, даже если бы и не имел возраста больше четырех тысяч лет.
– Это самый красивый кинжал – или меч, как кому больше нравится, – какой я когда‑либо видела, – заметила Джейме, стараясь сделать вид, будто она всеми силами стремится помочь. – Я действительно припоминаю, что он был обнаружен именно здесь, во время раскопок, которые в двадцатых годах проводила в этих местах экспедиция лорда Вулли. Кинжал нашли в царских гробницах. С тех пор он уже восемьдесят лет хранится в Национальном историческом музее.
– Хранился до сегодняшнего утра, – поправил ее Макмиллан.
– До сегодняшнего утра?..
– Да. По какому‑то стечению обстоятельств приблизительно в то самое время, когда ваш маленький конвой попал в засаду, музей был ограблен. В том, как это произошло, чувствуется рука профессионалов. Они не только прекрасно знали, что им нужно, но и прошли мимо копий за оригиналами. Не хочется быть чересчур драматичным, но все это выглядит так, будто эти люди ждали начала войны, чтобы получить то, что хотели.
У Джейме в ушах прозвучали слова Яни: «Кое‑кто, несомненно, считает этот меч настолько важным, что готов развязать войну, лишь бы завладеть им».
– Мне очень хотелось бы помочь, – заявила Джейме. – Вы хотите сказать, что все эти предметы, копья, мечи или как их там, обладают какой‑то магической силой. Ради них люди развязывают войны, обладание ими дает возможность повелевать миром?
– Нет, майор Ричардс, я хочу сказать, что эти предметы ассоциируются с древними преданиями, которые захватывают воображение и даже могут заставить человека предпринять определенные действия. Вы, конечно же, должны быть знакомы с такими предметами. Среди них есть совершенно обыденные. Звук шофара. Прикосновение талеса[10]. Вид распятия. Врожденные инстинкты. Религиозные чувства. Мы понимаем, что они могут быть настолько сильными, что люди без колебаний отдадут за них свою жизнь.
– Мы сейчас ведем отнюдь не религиозную войну, – вмешалась Джейме. – Мы свергаем тирана, мясника, известного на весь мир. Речь не идет о противостоянии религий. Саддам Хусейн живет по законам, о которых не слыхала ни одна религия.
– Это не совсем так. Он живет согласно законам культа Саддама Хусейна.
– Ладно. Поправка принята.
– Однако военные порой не понимают того, что армия, готовая к бою, как правило, охвачена глубокой духовной верой. Возьмем, к примеру, Вторую мировую. Вот вам самая настоящая религиозная война.
– За обладание Копьем Судьбы.
– Нет, черт побери! Это оказался лишь повод, да и то весьма маловероятный. Пророчество было очень ясным. Всесильный снизойдет где‑то на пороге нового тысячелетия и снова очистит арийскую расу, вернет ей былую славу, превратит людей в богов, каковыми они были сотворены. – Несомненно, Макмиллан оседлал своего любимого конька. – Жрецы истинной арийской расы ждут этого явления. Вы никогда ни о чем таком не слышали? Ничего не припоминаете?
Джейме покачала головой.
Снова встав, Макмиллан подошел к ней.
– Встаньте, Ричардс.
Молодая женщина встала, явно недоумевая. Макмиллан потрогал выбившуюся прядь ее волос, заглянул ей в глаза, обхватил руками лицо.
– Будьте добры, откройте рот.
– Подождите…
– Уважьте мою просьбу.
Джейме подчинилась.
Макмиллан выразительно цыкнул и сказал:
– Вы почти подходите. Цвет волос и глаз, форма черепа. Но вот пломбы закрыли бы вам дорогу в СС. Понимаете, это были не просто боевые части, а верховные жрецы нового мирового порядка.
– Разумеется, не того самого, о котором постоянно говорил президент Буш‑старший.
– Нет, конечно, другого. Хотя любопытно, что оба родились из идей философа Георга Гегеля. Да уж, философов у этих немцев было хоть отбавляй. – Усмехнувшись, Макмиллан вернулся за стол. – Вы особенно не расстраивайтесь. Возможно, вам все же удалось бы получить разрешение стать невестой эсэсовца. Но пломбы похоронили бы все мечты оказаться так называемой племенной матерью.
– Я не хочу даже думать об этом, – сказала Джейме. – Я говорю совершенно серьезно.
– Неужели вас не греет собственная исключительность?
– Вы с ума сошли.
– Знаю. Но я просто пытаюсь показать силу искушения. Вам становится известно, что вы одна из избранных. Внезапно все начинает выглядеть совсем иначе. Если вам от этого станет легче, скажу, что в настоящее время вы являетесь оскорблением Тевтонского братства.
– Да, так немного полегче. И в чем же причина?
– Совершенно очевидно, по крайней мере, для братства, что изначально это общество должно было стать арийской патриархальной диктатурой. Но вот вы, женщина, не только в военной форме, но и обладаете религиозной властью. Такого никогда не должно было случиться. Вот вам убедительное доказательство того, что цивилизация вырывается из‑под контроля.
– Для того чтобы это понять, не нужно быть неистовым арийцем, – вздохнула Джейме. – Значит, вы хотите сказать, что правящий класс этих арийских безумцев уцелел и продолжает действовать. Что именно они сегодня утром похитили Меч Жизни из Национального исторического музея и что Адара каким‑то образом узнала об этом.
– Я пытаюсь во всем разобраться, – поправил ее Макмиллан. – Элементов много, но мозаика очень большая. Да, мне известно, что братство по‑прежнему существует. У меня есть достоверная информация о том, что центр своей деятельности оно перенесло сюда, в Ирак. Мне известно о том, что охота за чистой арийской кровью продолжается, без перерывов, на протяжении последних шестидесяти лет. Когда нацисты находились у власти, они отправляли специальные отряды на поиски «оставшихся», то есть небольшой группы людей, чья кровь сохранилась чистой. Нацисты рыскали в Тибете, в Южной Америке, в Греции, в Риме, везде, где существовали великие цивилизации, основанные арийцами. Они искали следы Эдема.
– Остатки народа Эдемского сада?
– Это уже совершенно другая проблема. Но вы правы. Именно Ирак – самое вероятное место расположения этого сада.
– Одно из таковых.
– А еще здесь находился пропавший Меч Жизни, в котором содержался ключ, способный найти «оставшихся».
– Этот меч имеет какое‑то отношение к тому, что меня пытались похитить сегодня утром?
– Нож, кинжал, меч, как вам больше нравится, похищенный сегодня утром, сам по себе достаточно загадочен. Вы уже сообразили, почему он получил свое название, Меч Жизни? Я вам уже говорил, каков возраст этого артефакта? – Макмиллан вернулся за стол и сел.
– Вы сказали, он был создан в две тысячи четырехсотом году до нашей эры. Значит, ему приблизительно четыре тысячи четыреста лет.
– А что происходило в этих самых местах за две тысячи четыреста лет до рождения Христа?
– Авраам, патриарх трех крупнейших мировых монотеистических религий, пытался завести детей.
– Очень хорошо, Ричардс. Но давайте шагнем чуть дальше. С чего начались эти религии – иудаизм, христианство и ислам? Авраам по велению Бога собрался принести своего сына в жертву. Он уже связал мальчика, положил его на костер и занес нож. Тогда Бог его остановил. В некоторых вариантах легенды утверждается, что Господь собственноручно отобрал у Авраама нож. И как вы думаете, что это за вещица? Какая штука могла называться Мечом Жизни? Нож Авраама.
– Не может быть, чтобы вы в это верили.
– Неважно, во что верю я. Но в течение последних двадцати лет я выяснял, во что верят мои друзья из Общества наследия предков. Вот почему я здесь. Знаете вы об этом или нет, но это одна из причин, по которым вы тоже оказались в Ираке. Я полагаю, что где‑то рядом скрывается внедренный член общества. Я уверен, именно он сегодня утром пытался заманить наш отряд в ловушку. Мне кажется, что вам известно, как это могло произойти. Вы являетесь центром вращения всего этого, хотите того или нет.
– Но у меня же пломбы, – возразила Джейме, решив ответить на атаку Макмиллана его же собственным оружием.
– Подумайте над моими словами. Если вам на ум придет что угодно, любая теория, какой бы нелепой она ни казалась, дайте мне знать.
Джейме взяла каску. У нее мелькнула мысль попросить еще одну диетическую кока‑колу. Она протянула Макмиллану фотографию похищенного кинжала, затем снова посмотрела на плакат с клинописью, висевший у него за спиной.
– Ответ – «эдубба», «школа».
– Прошу прощения?
– Клинописный плакат у вас за спиной. Это самая древняя загадка в мире. Дом, в который входят слепыми, а выходят зрячими. Ответ – школа.
С этими словами Джейме развернулась и вышла.
***
8 апреля 2003 года, 10.15
Штаб‑квартира Сатиса
В 16 километрах к западу от Багдада
Центральный Ирак
Энди Бленхейм бесшумно ступал ногами, обутыми в мягкие шлепанцы, по гладким мраморным плитам пола. Его руки ныли от тяжести очередной десятигаллонной канистры с горючим для генератора мистера Сатиса, и сам Энди насквозь провонял запахом солярки.
Однако скоро все труды принесут плоды.
Энди гордился тем, что его отобрали служить лично Коулмену Сатису. Он был бы не прочь вернуться в мир, где электричество подается бесперебойно, однако выполнял все, что ему приказывали.
Теперь уже осталось совсем недолго. Энди очень хотелось бы увидеть лица своих родителей и вероотступницы‑сестры, оставшихся в Западной Виргинии, когда им станет известно, что его безумная болтовня с самого начала была правдой. Если бы они знали, что он в эту минуту находится в Ираке, охраняет дворец! Вскоре, как только будут найдены «оставшиеся», ему в награду, наверное, дадут жену и он станет отцом.
Энди закряхтел, поднимая канистру.
«Надо сосредоточиться на насущных задачах. Спите спокойно, мама и папа. Конец придет раньше, чем вы думаете».
***
8 апреля 2003 года, 10.35
Тыловая база «Скала»
Аэродром Таллил
Южный Ирак
– Черт возьми, чем вы там так долго занимались? – спросил Родригес, когда Джейме наконец вышла из палатки Фрэнка Макмиллана.
Воспользовавшись свободной минутой, штаб‑сержант успел привести себя в порядок.
В лагере царило оживление. В разных секторах сосредоточенно трудились военнослужащие армии, морской пехоты и авиации. Аэродром уже мог принимать самолеты.
– Ты не поверишь, что там было, – сказала Ричардс. – У него имеется диетическая кока‑кола с ванилью!
– Не хотите выпить кофе? – предложил Родригес.
– Сегодня хочу. Если бы здесь можно было достать что‑нибудь покрепче, то у меня возник бы очень сильный соблазн.
Развернувшись, Джейме чуть не наткнулась на трех гражданских специалистов, поглощенных беседой. Она никак не могла привыкнуть к виду мужчин в джинсах, рубашках и бейсболках на военной базе, однако эти ребята знали, как сделать дело быстро и качественно. У двоих на шее висели удостоверения компании «Халлибертон», третий был из «Дин‑корп». Поравнявшись с Джейме, все трое кивнули. Двое направились дальше, а третий, сделав еще шаг, остановился и закурил. Он был в джинсах в обтяжку и тенниске с вышитой эмблемой над карманом. У него была стройная, мускулистая фигура.
Обернувшись к Джейме, он предложил, по‑техасски растягивая слова:
– Вас угостить сигаретой?
– Нет, спасибо, – ответила она. – Я не курю.
– Да я тоже не курю, – усмехнулся мужчина. – Тогда возьмите для друга.
Он протянул ей пачку. У Джейме едва не отвисла нижняя челюсть. Она достала из пачки торчащую сигарету, вокруг которой был обернут листок бумаги.
Джейме снова посмотрела ему в лицо, затем перевела взгляд на удостоверение «Дин‑корп».
– Пора приниматься за работу, – сказал Яни, убрал пачку сигарет в нагрудный карман, развернулся и ушел.
Украдкой развернув записку, Джейме прочитала: «Вы в большой опасности. Немедленно возвращайтесь в Ур. Это самое безопасное место. Нам нужно поговорить».
Штаб‑сержант Родригес уже ждал ее. Джейме не хотела ему лгать, поэтому ничего не сказала, а он не спросил. Она прошла следом за ним до столовой, схватила пластиковый стаканчик с кофе, налила доверху молока и бессильно рухнула напротив Родригеса за столик в углу.
Что ей делать? Если Яни нужно спасти кинжал Авраама, почему он прямо не сказал?
– Итак, что сегодня интересного? – спросила Джейме.
– Война, мэм. – Родригес поставил на стол полиэтиленовый пакет. – Это вещи Адары.
– Господи, – пробормотала Джейме, зажала рот ладонью и стиснула губы, пытаясь совладать с чувствами.
– Я вас понимаю, капеллан.
Вещей оказалось немного. Дешевые электронные часы с позолоченным браслетом и циферблатом, загорающимся при нажатии кнопки. Пара сережек из голубого лазурита. Расшитый бусами платок.
– Наверное, у Адары было что‑то еще, но все забрал тот, кто ее ранил, – заметила Джейме. – Я хочу сказать, что браслет уже был у убийцы. Он мог отобрать все ценное.
– Быть может, мы это так никогда и не узнаем. – Помолчав, Родригес переменил тему: – Да, с час назад в штаб заходила специалист Синди Барнет. Она вас искала. Похоже, чем‑то очень расстроена. Наверное, вам нужно с ней поговорить.
Его слова окатили Джейме ледяным душем. Увлекшись собственной сагой, она начисто забыла о работе. Джейме постаралась собраться с мыслями. Конечно, она по‑настоящему устала. Это не вызывало никаких сомнений. Ей вряд ли удастся полностью сосредоточиться, а без этого невозможно облегчить чужое горе. И потом еще это сообщение от Яни. Джейме рассудила, что самоуверенный, целеустремленный брат Адары просто так не стал бы писать такую взволнованную записку. Случилось нечто серьезное. Если Фрэнк Макмиллан был прав…
У Джейме не было никакого желания получить пулю в спину, направляясь на встречу со специалистом Барнет.
С другой стороны, она здесь для того, чтобы помогать Синди и другим справляться с трагедиями, которые на них обрушиваются. Когда солдату приходится иметь дело с чем‑то серьезным, лучше не тянуть слишком долго.