«Мы подумали, что мимо него нельзя пройти, — вспоминал «добрый самаритянин» Пол, — поэтому взяли его в охапку, посадили за установку, и все вышло самым лучшим образом».
Была, однако, еще одна, более прагматическая причина, по которой Сайуэлл был зачислен в личный состав «Wings».
«Другие сессионные музыканты Большого Яблока, к которым подкатывал Пол, требовали много денег, — объяснил Денни Лейн, — и Денни Сайуэлл оказался единственным, кого устроила предложенная им сумма».
Кроме того, Сайуэлл и его жена Моника планировали обосноваться в Британии, так что о лучшей кандидатуре Пол даже не мечтал. Его универсальность и профессионализм, а также беззаветная преданность своему ремеслу импонировали Маккартни, уставшему от индифферентных коллег по цеху в последние месяцы существования «The Beatles».
«Очень важно, чтобы было взаимопонимание, желание идти навстречу друг другу, — рассуждал Маккартни, — новый человек должен вписаться в коллектив».
Вместе с американскими гитаристами Дэйвом Спиноццой и Хью Маккрекеном — плюс часть Нью–йоркского филармонического оркестра — пребывание Сайуэлла в группе прославленного экс–битла началось с «Ram», альбома, авторами которого являлись «Пол и Линда Маккартни». Ни Пол, ни Линда, однако, даже не пытались объяснять отдельные нюансы своим музыкантам, досконально изучив их способности во время многочасовых студийных сессий и ограничиваясь лишь общими замечаниями по каждой песне.
Результатом проделанной работы стала удручающая безупречность большей части записанных номеров, создавалось впечатление, что профессиональные высокооплачиваемые музыканты, которых тщательно отобрал Маккартни, не смогли сделать то, что сам Пол инстинктивно претворил в жизнь на своем «самодельном» «McCartney».
|
|
Нечто подобное звучало и в оценках критиков — NME охарактеризовал альбом как «пеструю мешанину психоделических сладостей»; речь, очевидно, шла о содержании композиций. Что же касается личностных нападок, то здесь радикальный NME назвал супругов Маккартни чопорной буржуазной парой, которая забыла, что значит стоять в очереди за пособием по безработице — Великобритания семидесятых годов переживала эту проблему особенно остро.
И все же публика, незнакомая с музыкальной периодикой, заключила, что «Ram» и относящиеся к нему синглы, как и «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band», воспринимаются тем лучше, чем больше их слушаешь. Как бы то ни было, но факт остается фактом: альбом возглавил национальные чарты, хотя сингл «Back Seat Of My Car» едва–едва пробился в Top 40. «Ram» занял вторую позицию в Top 100 журнала Billboard, зато единственный выпущенный в Америке сингл «Uncle Albert/Admiral Halsey», напичканный разнообразными звуковыми эффектами, удостоился первой строчки, хотя Rolling Stone назвал альбом «упадком рока».
Точки зрения Rolling Stone придерживалась та часть публики, которая привыкла классифицировать поп–музыку по стилям и направлениям — как когда–то джаз. «Традиционный» поп, по их мнению, представлял Энгельберт Хампердинк и Рольф Харрис. «Мейнстрим» включал в себя «Marmalade», «The Faces» Джеймса Тэйлора и новичков из Индианы — «The Jackson Five», — тогда как «The Jeff Beck Group» и «The Moody Blues» втиснулись в разряд «модернистов» где–то между «Traffic» и «Renaissance». Лидерами авангарда считались Энгельберт, «Soft Machine» и Йоко
|
|
Оно.
Когда–то «шотландский Томми Стил», Алекс Харви, в свое время разогревавший Джонни Джентла и «The Silver Beatles», принадлежал сразу к нескольким категориям; репертуар «The Sensational Alex Harvey Band» включал самую разнообразную музыку, начиная от «Next» Жака Бреля и заканчивая «Delilah» Тома Джонса. Хотя Пол Маккартни также не принадлежал к какому–то одному лагерю, Алекс Харви не слишком лестно отозвался о «Ram»:
«Как вы думаете, Маккартни выпускает пластинки с целью позлить лично меня или он хочет, чтобы все воротили нос от его кривляний?»
Сравнения творчества группы Пола с его предыдущими коллегами по цеху были неизбежны, и, по мнению большинства крупнейших представителей шоу–бизнеса, Леннон был «круче», чем Маккартни. Поскольку он позиционировал себя как «герой рабочего класса» («Working Class Hero») в сыром, но насыщенном «John Lennon: Plastic Ono Band», Леннона считали ярким представителем «рока», который могли оценить лишь лучшие умы, тогда как уделом Маккартни был эфемерный «поп».
На самом–то деле разница между первыми «пост–битловскими» творениями Леннона и Маккартни была не так уж велика: оба они превозносили добродетели гармонии и равенства в супружеской жизни—и кое–где доходили в этом до смешного. Тем не менее «Working Class Hero» содержал нецензурную лексику, а этот всемогущий цербер Rolling Stone (которому Леннон только что дал предельно честное, бесстыжее интервью, явно поднявшее его тираж) расценил пение Леннона в «God» — вторая сторона, пятая дорожка — как «возможно, лучшее в рок–музыке», а пластинку в целом назвал «откровенным воплощением ярости». После столь восторженных излияний Маккартни с его «Ram» казался еще более пресным и неглубоким.
|
|
Что же касается самого Джона, то «Wings» стали для него очередным поводом обвинить Маккартни в том, что тот продолжает писать «музыку для старичков». Именно так он и сказал в интервью для Rolling Stone, а вскоре излил всю свою неприязнь к Маккартни в песне под названием «How Do You Sleep?» за то, что тот якобы нападал на Леннона в «Three
Legs».
Через неделю после появления на страницах Melody Maker интервью Маккартни под заголовком «Why Lennon Is Uncool» («Почему Леннон не крут») в разделе «Письма читателей» был опубликован резкий ответ Леннона. В довершение ко всему Ринго — который также не был в восторге от «Ram» — сыграл партию ударных в «John Lennon: Plastic Ono Band», a Харрисон поддержал негодование Леннона тем, что сыграл на гитаре и dobro в той самой «How Do You Sleep?».
Дела «Wings» не улучшились и с выходом их дебютного альбома, «Wild Life», который появился на прилавках как раз ко времени рождественской распродажи. Четырьмя месяцами ранее звукоинженер Том Кларк был приглашен на ферму мыса Кинтайр, чтобы работать с треками, которые записывались сразу после того, как они были сочинены. Его поразило то, сколько было сделано в течение одного дня по сравнению с месяцами доработок, выброшенных треков и всевозможных технических хитростей. Поняв, что он пошел по ошибочному пути с «McCartney» и даже с «Ram», и пресытившись многочисленными накладками, Маккартни вознамерился сделать «Wild Life» настолько «живым», насколько это было возможно — никаких споров, никаких настроек и — вперед, к следующей песне.
Однако, несмотря на всю его красоту и изящество, «Wild Life» занял последние места в Top Ten по обе стороны–Атлантики, что было существенным падением по сравнению с двумя предыдущими альбомами. Критики были о нем еще худшего мнения, чем о «Ram»; кавер–версия «Love Is Strange» группы «Everly Brothers» с альбома «1965» да несколько малоинтересных собственных номеров были расценены как первые симптомы надвигавшегося творческого кризиса.
После десяти лет, проведенных в дороге, — нерегулярное питание, недосыпание и постоянная гонка за первыми местами в хит–парадах — Маккартни имел полное право игнорировать тех, кто обвинял простого парня, который поднялся на самую вершину и остановился, чтобы передохнуть и немного оглядеться.
«Я, кажется, понял, как он смотрит на вещи, — предположил Денни Лейн, — ведь я прошел через нечто подобное. Чем выше ты поднимаешься, тем трудней становится идти дальше — во многих отношениях. Люди ожидают от тебя все большего. Для Пола, который играл в лучшей рок–н–ролльной группе всех времен и народов, все намного хуже. Я преклоняюсь перед ним, перед тем, как он справляется со всем этим и не позволяет себе ставить личные проблемы выше музыки».
Вызывал восхищение окружающих и тот факт, что Маккартни не был любителем пустого времяпрепровождения.
«Когда я начинаю чувствовать, что меня тянет помузицировать, — рассказывал сам Пол, — я сажусь за фортепиано или беру в руки гитару — для собственного удовольствия. Как правило, именно в такие моменты ко мне приходят всякие идеи — как будто они только и ждали удобного случая, чтобы вылезти наружу. Лучший способ написать песню — это дать ей «написаться» самой. Лучшие из сочиненных мной вещей родились именно таким образом. Они появляются как по мановению волшебной палочки».
«Я просто не представляю, как он это делает», — вздыхала Линда, однако если перефразировать Мэнди Райс–Дэвис: «а что еще она могла сказать?»
С точки зрения непредвзятого слушателя, «McCartney», «Ram» и «Wild Life» не были никаким волшебством — просто музыкой, хотя Пол, кажется, записал их шутки ради. Его вполне можно понять, не правда ли? Пройдя стадию «альбом — турне — альбом», характерную для жизни звезды с меньшим достатком, Пол мог подождать до тех пор, пока ему снова не захочется поехать на гастроли, а тем временем сочинять песни для своего удовольствия, а не ради публики, тем более что всегда найдется хотя бы один хит, пусть даже в «Wild Life».
Сам Маккартни так отзывался о «Wild Life»:
«Ну что же, я не рассчитывал создавать блокбастер, но ведь это никому и не нужно. На «Wild Life» меня вдохновил Боб Дилан: как–то раз я услышал, что он записал альбом всего за неделю. Вот мы и подумали: «Здорово, мы тоже можем сделать что–нибудь в этом роде — мы просто запишем, что в голову взбредет, и не будем особенно усердствовать». Так оно и вышло, и я думаю, мало кто считает, что нам следовало бы приложить чуть больше стараний».
Боба Дилана творческий кризис настиг в начале семидесятых, хотя его не совсем удачные поползновения записать очередной диск почитатели его творчества отнесли на счет временного переутомления. По их мнению, Дилан обладал гением в отличие от Маккартни с его более чем заурядным талантом. И все же «Wild Life», скорее скупой в смысле аранжировок и самого материала, чем небрежно записанный, слушался довольно неплохо для альбома, который создавался в рекордно короткие сроки; и даже «Bip Bop» сошел за весьма приличный рок–н–ролл, когда «Wings» выползли на сцену после вечеринки Empire Ballroom в Лондоне 8 ноября 1971 года.
Маленькая армия знаменитых друзей Пола — Элтон Джон, Кейт Мун, Ронни Вуд из «The Faces» и все остальные пришли отпраздновать сценический дебют группы. Пока лилось рекой шампанское, виновник торжества подарил каждому гостю, находившемуся рядом с ним, частичку своего знаменитого обаяния; он успел пообщаться с каждым вне зависимости от его заслуг и положения, будь то Джон Энтуистл — чья группа «The Who» уже не могла похвастаться суперхитами — или Джимми Пейдж (пускай четвертый альбом «Led Zeppelin» вскоре сойдет с вершины хит–парадов в Англии и США).
Новый костюм Пола, который шили по специальному заказу, был не совсем готов, на нем еще не были обработаны швы, однако Маккартни все же решил похвастаться своим приобретением и надел его в тот вечер. Искусство, черт возьми. Да и вся вечеринка, в общем, была под стать этой выходке. Полом явно одолела ностальгия по музыке из его детства. На сцене Empire восседали Рэй Маквэй в смокинге и его «Dance Band», выхваченные машиной времени из начала пятидесятых. В их обязанности входило аккомпанировать (в манере Виктора Сильвестра) группе танцоров, грохотать литаврами в кульминационные моменты вручения призов розыгрыша лотереи, а также обеспечивать всех желающих слезливыми балладами, вполне пригодными для «Sentimental Journey» Ринго Старра.
Маккартни тоже решил воспользоваться случаем и придать своей жизни немного остроты: он и его «Wings» собрали свое нехитрое оборудование и отправились давать импровизированные концерты в самых неожиданных местах. Возвращаясь с концерта «The Black Dyke Mills Band», Пол остановился в бедфордширском деревенском пабе, сел за пианино и без всяких предисловий сыграл и спел несколько битловских номеров, а также одну инструментальную вещицу, в которой никто из ошеломленных зрителей, естественно, не узнал «Walking In The Park With Eloise» его отца Джима. Это было не первое и не последнее из подобного рода выступлений человека, для которого игра на публике была столь же необходимой, как для наркомана новая доза.
Для «Wings» все складывалось как нельзя лучше. По настоянию Денни Лейна в группу взяли нового «гитариста. Генри Маккалох родился и вырос в Лондондерри; первыми его командами были «The Skyrockets» и «Gene And The Gents» — две из более шестисот шоу–групп Ирландии начала шестидесятых.
Типичное для Ирландии явление, шоу–группы баловали публику зарубежными хитами, музыкальными скетчами, яркими костюмами и аккуратными прическами. Разодетые, будто актеры «Oclahoma!», местные девицы рассаживались на специально расставленных стульях и ждали, когда настанет их очередь выступать, будь то синхронные танцы или сольные вокальные номера, что обычно пользовалось оглушительным успехом у мужской части аудитории, в неимоверных количествах поглощающей Guinness.
Неизменные и все же изменившиеся с приходом рок–н–ролла шоу–группы разделились на те, кто продолжал заниматься традиционным ремеслом, и на те, кто вознамерился добиться славы, копируя без разбора всю американскую музыку, появлявшуюся в стране. Генри не мог точно сказать, сколько раз он «нарезал» со своей командой кое–как выученные «Que Sera Sera», «Sparrow In The Tree Top» или «Noreen Bawn». К сожалению, мало кто отваживался признать, насколько велико было влияние, оказанное шоу–группами на ирландскую и мировую поп–музыку. Никто даже и не вспомнит, что вон тот вокалист в обтягивающих брюках или этот гитарист со стиснутыми зубами впервые появился на сцене, пополнив ряды музыкантов, профессиональных шоу–групп. Может, это и казалось им глупым, но здесь они делали свои первые шаги в шоу–бизнесе и, что более важно, имели стабильный доход. Те музыканты, которым впоследствии суждено было играть в «Them», «Taste», «Thin Lizzy» и «Wings», наверняка уже забыли, что постигали основы своего ремесла в «The Skyrockers», «The Fontana», «The Clubmen», «The Dixies», The Swing–time Aces» и им подобных шоу–группах Ирландии.
В конце 1966 года Генри решил оставить нудную, хотя и прибыльную работу в шоу–группе, где он зарабатывал себе на жизнь, и присоединился к психоделической «The People» из Портадауна. Решив, что в провинции ничего не добьешься, группа перебирается в Лондон, где меняет название на «Eire Apparent», после того как к ним присоединяется Чес Чендлер. Чендлер ушел из «The Animals», чтобы заняться другими проектами. Поскольку он параллельно играл в «The Jimi Hendrix Experience», Чес смог обеспечить «Eire Apparent» контракт с Track, лейблом «The Experience», и одновременно сопровождать Хендрикса в Британии и Америке. Более того, гитарную игру Маккалоха высоко оценил сам Джими, продюсировавший альбом группы. Вынужденный из–за проблем с визой вернуться в Ирландию посреди турне «Eire Apparent» 1968 года по Северной Америке, Генри присоединился к «The Sweeney Men», известной фолк–команде, которая как раз собиралась перебраться на противоположный берег Ирландского моря, чтобы выступить в качестве сюрприза на Cambridge Folk Festival. Основатель группы Джонни Мойнихэн признал, что «…Генри привнес в наш стиль немного фанка. Он подбирал народные мелодии и играл их по–своему. Однажды мы играли в Дублине, и после концерта Генри прыгнул в машину и как сумасшедший рванул куда–то, чтобы успеть на конец выступления Джона Мэйалла. Тогда мы поняли направление его мыслей, и когда ему предложили работать с Джо Кокером, Маккалох не раздумывая согласился. Его просто–таки тянуло к знаменитостям».
Маккалох появился в «Grease Band» Кокера как раз в гот момент, когда Джо с помощью продюсера Денни Корделла записал «With A Little Help From My Friends», вытеснившую Мэри Хопкин с первой позиции в чартах в ноябре 1968 года. Генри аккомпанировал медведеподобному Джо перед промокшей насквозь полумиллионной публикой, пришедшей на Woodstock (Вудсток), фестиваль, ставший кульминацией движения хиппи. После того как вышли фильм и концертные альбомы групп, принимавших участие в этом грандиозном событии, все последующие выступления Кокера непременно сравнивались с его выступлением на Woodstock.
Что касается Генри, то он недолго пребывал в эйфории от фестиваля: Кокер распустил «The Grease Band», чтобы начать турне по Америке — в качестве лидера команды «Mad Dogs And Englishmen», собранной в основном из лос–анджелесских сессионных музыкантов, включая «Space Choir» и не менее трех барабанщиков.
Вернувшись в Лондон, Маккалох вместе с другими участниками «The Grease Band» получил предложение поучаствовать в записи двойного альбома на мюзикл «Jesus Christ Superstar». Во многом благодаря участию в этом проекте группа получила контракт с «прогрессивной» дочерней компанией EMI, Harvest. Однако несмотря на то, что «The Grease Band» участвовали в «Top Of The Pops» и постоянно гастролировали в поддержку дебютного альбома, команда распалась к концу 1971 года.
Генри вошел в состав «Wings», несмотря на опасения Денни Корделла:
«Когда Генри играл хорошо, он был просто гениален, однако он играл все в одной манере».
Пол Маккартни был готов попробовать Маккалоха, как когда–то был готов взять Линду с ее не слишком уверенной игрой на клавишных, поскольку, по его мнению, «Линда — самая непосредственная в нашей группе. Все остальные — опытные музыканты, даже, пожалуй, слишком опытные. У Линды простой подход к музыке, что мне в ней очень нравится. Это похоже на то, как если бы взрослый художник сказал: «Я хочу научиться рисовать как дитя». Это то, что в ней есть. Если вы поговорите с художником вроде Питера Блейка, он расскажет вам, как все великие мастера любили наивную живопись аборигенов. Взгляд Линды на музыку имеет с этим что–то общее». Линда, по словам Эрика Бердона, была, по сути, одной из первых женщин в «первом эшелоне» мировой рок–музыки, осознавала она это или нет:
«Мне кажется, Линда была среди тех, кто открыл женщинам–музыкантам путь в мужской клуб под названием рок–н–ролл».
Для тех, кого интересовала чисто техническая сторона дела, Линда была не лучшим примером; ее сценический дебют в Ноттингемском университете 9 февраля 1972 года был не слишком удачным. Дата и место проведения концерта были выбраны чисто случайно, когда «Wings» накануне проезжали Англию с севера на юг. Съехав с шоссе M1 где–то в Северных графствах, они прибыли в университетский городок и предложили свои услуги. Им было предоставлено помещение, и на следующий день в обеденный перерыв состоялось выступление.
Семьсот человек заплатили по пятьдесят пенсов (восемьдесят один цент), чтобы получить возможность лицезреть группу практически на расстоянии вытянутой руки. Концертная программа состояла на этот раз из старых рок–н–роллов и номеров из «Wild Life». Пол, исполнявший все вокальные партии, кроме «Seaside Woman», написанной Линдой, не спел ни «Yesterday», ни «Let It Be», ни какого–либо другого хита из наследия «The Beatles». Что касается остальных участников, то Маккалоху была предоставлена возможность сыграть его «Henry's Blues», весьма бессвязный инструментальный номер, в то время как «Say You Don't Mind» так и не вышла за рамки репетиций — по настоянию композитора, который опасался сравнений с только что вышедшей элегантной версией Колина Бланстоуна, попавшей в Top 20. Воздух сотрясали резкие риффы, потоки не слишком хорошо выигранных пассажей и апокалиптические каденции, однако восторгу публики не было предела. Девяносто минут, проведенных Линдой слева от установки Денни Сайуэлла, пролетели — что удивительно — почти незаметно, несмотря на все ее панические импровизации в непонятной тональности. Когда были открыты банки с пивом и зажжены сигареты, все, не сговариваясь, решили, что концерт прошел весьма удачно.
В течение последующих двух недель группа дала еще несколько таких случайных и необъявленных выступлений — как правило, они проходили в колледжах. К последнему концерту в Оксфорде Линда уже твердо знала материал, и Маккартни остался вполне довольным поездкой, несмотря на посторонние звуки, сгоревший усилитель, не вовремя упавший занавес и прочие непредвиденные мелочи. Во время погрузки оборудования после окончания вечера Маккартни непринужденно болтал с поклонниками и расписывался как на новеньких, только что отпечатанных конвертах «Wild Life», так и на затертых до дыр «Beatles For Sale».
Сидя за фортепиано или стоя перед центральным микрофоном, Пол обменивался шуточками с аудиторией и добродушно подтрунивал над Линдой: во время второго концерта — в Йорке — Линда, бледная от нервного напряжения, забыла сыграть органное вступление к заглавному номеру «Wild Life». Группе был оказан великолепный прием: еще бы, студенты получили неожиданное развлечение посреди семестра, а затем веселой толпой хлынули в бар. Это было событие, «…о котором можно рассказать внукам».
Mary Had a Little Lamb»
От них попахивало фермой. Они принесли
с собой запахи своей кухни — петрушки,
чеснока и деревенской свежести.
Эрик Бердон
Хотя Пол и держал при себе несколько консультантов, он никогда не терял бдительности, когда дело касалось финансовых вопросов. Почти с самого начала — когда он опоздал на первое деловое совещание с Брайаном Эпштейном — Маккартни, несмотря на всю свою мнимую беспечность и жизнерадостность, допекал Брайана своим неуемным любопытством, проявляя интерес ко всем звеньям цепи — от студии до завода грампластинок и, наконец, прилавка магазина.
С момента смерти их менеджера, распада группы и образования в 1969 году того, что потом превратилось в McCartney Productions, а затем в MPL Communications, какие бы неудачные решения ни принимал Пол, всю ответственность за них он брал на себя.
Конечно, Пол был избавлен от самой черной работы: штат нанятых им бухгалтеров и адвокатов распутывал клубок бесконечных счетов, добросовестно изучал бухгалтерские книги и компьютерные выкладки и высылал деньги по запутанным, но надежным каналам зачастую неудовлетворенному клиенту. Большую часть дел Маккартни вели Истмен и Eastman Inc.; эти отношения строились не на взаимной выгоде, а скорее на семейном родстве — и дружбе, особенно с шурином Джоном Истменом, который находился на мысе Кинтайр в тот момент, когда Пол принял решение покинуть «The Beatles».
Это был во всех отношениях удачный союз. Благородный и скромно одетый — хотя и любивший время от времени щегольнуть яркими носками, — Джон обладал достаточной уверенностью в себе, чтобы в переговорах при необходимости погасить воинственный настрой оппонента, и достаточно хорошими мозгами, чтобы в мгновение ока сориентироваться в путанице фактов и цифр. Его дотошность иногда могла показаться чрезмерной, однако он действовал исключительно в интересах клиента, и Пол был о нем столь высокого мнения, что пригласил Джона в качестве свидетеля на собственную свадьбу тридцать лет спустя.
В 1972 году основной вопрос, который волновал инвесторов Маккартни, касался окупаемости нового альбома группы, следующего после «Wild Life». В связи с этим менеджеры крупнейших залов и стадионов были постоянно на связи с McCartney Productions, потирая руки в предвкушении очередного мирового турне как минимум битловского размаха.
Единственной загвоздкой был тот факт, что Пол и его команда еще не были до конца готовы к серьезным вылазкам. Как и во время первого пробного «университетского» турне, Маккартни все еще не решался собирать огромные аудитории. Гастроли по городам Франции, Германии, Швейцарии и Финляндии проходили на сравнительно небольших площадках вместимостью до трех тысяч человек. Группа путешествовала в двухэтажном автобусе, прямо как Клифф Ричард и его свита в «Summer Holiday» 1962 года, столь же наивном, сколь и жизнерадостном мюзикле. Имея в виду этот мюзикл, Маккартни тоже подумывал снять фильм о турне, в котором одновременно с концертными съемками показывали бы мультфильм о семействе грызунов, наделенных человеческими качествами, с их отцом по имени Брюс Макмаус; эта семейка обитала под каждой сценой, на которой выступали «Wings».
Главным образом из–за «неагрессивной» рекламы — место проведения концерта было чуть ли не засекреченным — продажи билетов упали до рекордно низкой отметки, в результате чего чуть было не отменили выступление в Лионе. Полу, который озабоченно выглядывал из–за кулис Theatre Antique в Арле, Congress Halle в Цюрихе или Messuhali в Хельсинки, не о чем было беспокоиться: тайфун приветственных криков, свистков и аплодисментов обрушивался на него еще до того, как он успевал сыграть первые такты «Bip Bop».
Сколько бы зрителей ни находилось в зале, «Wings» всегда и везде принимали «на ура». Продолжительность концертов несколько увеличилась, да и сами музыканты прилагали больше усилий, выступая перед континентальной публикой. А впрочем, не считая песен, исполняемых на бис, вроде «Long Tall Sally» и нескольких новых синглов, европейцам была предложена та же программа, что и их британским собратьям.
Одним из синглов, которые должны были вот–вот появиться в продаже, был «Give Ireland Back To The Irish». Возможно, по случайному совпадению, Джон Леннон почти одновременно с Полом записал «Sunday Bloody Sunday», навеянную всплеском освободительного движения в Северной Ирландии, который был вызван инцидентом, происшедшим в январе в Лондондерри: английские солдаты расстреляли тринадцать человек при подавлении мирной демонстрации.
Однако какие–либо ссылки на текущие события в интервью и песнях Маккартни были столь же редкими, как и летний снег. Да и вообще, какая судьба ожидает все эти песенки на злобу дня, когда они перестают быть актуальными? И все же песня Пола о горестях порабощенного народа в самой Ирландии заняла верхние строчки хит–парадов, тогда как по обе стороны Атлантики ее запретили транслировать по радио — и даже ее инструментальную версию на обратной стороне сингла.
Не иначе как задавшись целью восстановить подмоченную репутацию, «Wings» записали «Mary Had A Little Lamb» — да–да, детскую песенку.
«Я бы не назвал ее выдающейся, — признавался Маккартни, и на этот раз его мнение абсолютно точно совпало с мнением большинства критиков, хотя этот сингл имел больший успех в национальных чартах, чем его политизированный предшественник. — Мне нравится пользоваться успехом у пятилетних, — сиял Пол, однако шесть месяцев спустя он выпустил нечто предназначенное явно для «детей» постарше; «Hi Hi Hi» заняла достойное место среди скандальных «I Can't Control Myself» группы «The Troggs», «Let's Spend The Night Together» от «The Rolling Stones», «Wet Dream» Макса Ромеро и «Je T'Aime 'Moi поп Plus?» Джейн Биркин и Сержа Гинзбура.
В «Hi Hi Hi», запрещенной к трансляции большинством «добропорядочных» радиостанций за сексуальные инсинуации, кое–кто принял слово «polygon» за «body gun», что расценивалось (как и «sex pistol») как эвфемизм для «prick», «cock», «willy» (англ, груб, «член») и так далее. Так ли это было или иначе, история умалчивает, однако несомненно то, что в песне действительно содержалось множество прямых намеков на половой акт — которые нельзя было назвать даже игрой слов. И все же во многом благодаря тому, что диджеи крутили по радио бойкую «С Moon» с элементами регги со второй стороны сингла, «Hi Hi Hi» была на тот момент самым успешным хитом «Wings», поднявшись в конце 1972 года на третью строчку британских чартов.
Наступил 1973 год, который принес Полу пятнадцатую позицию в списке лучших вокалистов мира — наряду с Дэвидом Боуи, Ван Моррисоном и Рэнди Ньюменом — по итогам голосования читателей NME, а в марте группа выпустила слащавую «My Love», вошедшую в их следующий альбом. Разнесенная, как и следовало ожидать, в пух и прах большинством критиков, песня, однако, стала хитом Номер Один в США, тогда как в Великобритании она лишь вошла в Тор Теп. Статус Пола в качестве небитла в дальнейшем подтвердило журналистское исследование Melody Maker среди школьниц, заполонивших Bristol Hippodrome, первый пункт назначения официального турне группы по Британии в мае того же года.
«— Какая ваша любимая песня Пола Маккартни? — вопрошал журналист.
— Не знаю, — замешкалась луноликая дева и добавила: — Ах, да, «My Love».
Пол давно уже вырос из категории «парень моей мечты», став чем–то средним между любимым старшим братом, обожаемым дядюшкой и кое для кого даже персонажем из «The Archers», «долгоиграющей» мыльной оперы на Radio Four ВВС. Теперь он вел «простую жизнь» в Восточном Сассексе или на своей ферме в Шотландии. И там и там один сельский пейзаж плавно перетекал в другой, в жарком мареве бесконечных летних дней не шевелился ни один листок, легкая дымка окутывала предзакатный горизонт, и где–то одиноко чирикала птичка. Затем золотое лето сменила багряная осень, яркий огонь превратился в тлеющие угольки, и полная луна в окружении своей звездной свиты разливала почти дневной свет над просторами сказочной равнины. Он, Линда и их дочери, сидящие перед жарким камином, казались воплощением семейной идиллии.