Между тем приготовления к путешествию в Вормсе были закончены, и армия ждала только приказа к отправлению. Но старая королева, госпожа Уте, предостерегающе сказала: «Вы должны остаться здесь, мои сыновья. Сегодня ночью я увидела плохой сон, будто все птицы лежат мёртвыми здесь на поле в нашей стране. Это не означает ничего хорошего, вы попадёте в большую беду на этом пути».
«Сны - это пена, - возразил Хаген. - Наше благородство требует от нас, чтобы мы поехали к Этцелю. И, по-моему, мы не должны дольше медлить». Так и случилось. На следующее утро бургунды отправились в дорогу.
Во главе длинного кортежа скакали король Гунтер, его братья и его верноподданные. На всём пути надёжно и умело вёл их Хаген, пока они на двенадцатый день не достигли берега Дуная. Здесь они должны были сделать остановку, так как река выступала из берегов, и нигде не было видно ни лодки, ни парома.
Гунтер обратился к Хагену: «Ты один можешь нам помочь, иди и ищи брод, чтобы мы могли переправиться». «Но мне очень жаль мою жизнь, я могу утонуть в этой бурной реке, - возразил Хаген. - Но ждите здесь. Я хочу поискать паромщиков, которые нас могут перевести».
Он взял щит и меч и отправился на поиски. Он долго ходил вдоль берега реки взад и вперёд, громко кричал, но нигде не нашёл ни одного паромщика.
Вдруг он заметил источник, в котором купались две морские девы. Он тихо подкрался ближе, но они его заметили и убежали. Когда же они увидели, что Хаген завладел их платьями, которые они бросили, как попало, одна русалка попросила его умоляюще:
«Благородный Хаген, верни нам нашу одежду, и я тебе скажу, что с вами будет по дороге в страну гуннов».
Это было именно то, что хотел услышать Хаген, так как он знал, что русалкам известно будущее.
«Вы можете спокойно ехать к королю Этцелю, - сказала одна. - Вас там встретят с большими почестями». Хаген обрадовался, услышав предсказание. Он положил одежду на берег и пошел дальше. Когда морские девы проскользнули в свои платья, другая русалка крикнула ему вслед: «Не верь тому, что услышал, только из-за одежды она тебе солгала. Несчастье грозит вам у гуннов. Поворачивай обратно, поворачивай обратно! Ещё есть время. Праздник был только предлог. Кто едет к гуннам, не возвращается домой!»
«Почему вы хотите меня обмануть? - спросил Хаген. - Что должно произойти, что мы все в стране гуннов найдём смерть?»
«Это правда! Никто из вас не перейдёт обратно через Рейн. Только капеллан короля вернётся невредимым!» - закричала она снова.
Хаген мрачно ответил: «Бургундские короли не должны знать, что их жизнь закончится у гуннов. А теперь скажите мне, как нам перейти через реку?»
Русалки сказали ему, где он может найти паромщика и как он должен его позвать, чтобы тот был готов к переправе.
«Скажи, что твое имя Амельрих, тогда он точно пойдёт», - посоветовали они ему. Хаген поблагодарил и пошёл дальше вдоль берега, пока он не увидел на противоположной стороне дом паромщика.
«Давай паром, паромщик!» - крикнул он громко. Когда, наконец, показался паромщик, Хаген пообещал ему золотое кольцо, если он его переправит. Но тщетно. Паромщик не хотел выполнять свою службу.
«Переправь меня, я Амельрих!» - крикнул Хаген, и только тогда гордый паромщик взял вёсла и поплыл через реку.
Едва обнаружил он обман, как тут же захотел уехать. «У моего господина много врагов, поэтому я никаких иностранцев через реку не перевожу», - сказал он.
Напрасно предлагал Хаген к золотому кольцу ещё и золотой браслет, напрасно уговаривал его дружелюбными словами перевести его и его друзей. Паромщик не согласился, он схватил весло и нанёс Хагену сильный удар по голове.
Взбешённый, вытащил Хаген свой меч и разрубил паромщика одним единственным ударом. После этого он запрыгнул в лодку, стал грести, направляя его назад к армии.
Его радостно приветствовали, но когда Гунтер обнаружил кровь, он встревожился: «Где паромщик? - спросил он озабоченно. Я боюсь, что ты его убил!»
«Нет, - отрицал Хаген, - Я нашёл челн, привязанный к иве. Паромщика я нигде не видел».
Гернот сказал с сомнением: «Что мы должны делать с чёлном? У нас никого нет, кто бы нас перевозил».
«Однажды я был лучшим паромщиком на Рейне! - крикнул Хаген, - и я полностью уверен в себе, что смогу нас всех перевезти через реку».
Чтобы быстрее оказаться на другом берегу, слуги распрягли лошадей, и им легче стало переплывать реку. Хаген направил лодку через поток и так постепенно перевёз всех рыцарей и воинов. Когда он переправил последних, на корабле оставался королевский каплан. Тут Хаген подумал о предсказании морских дев, что каплан, как единственный из них, вернётся домой. И чтобы уличить во лжи слова русалки, он сбросил каплана за борт. Дело было совершено так быстро, что никто не смог его предотвратить.
Каплан поплыл к кораблю и пытался на него забраться снова и снова, но каждый раз Хаген отталкивал его назад. Тогда поплыл он назад и невредимым выбрался на берег.
Теперь Хаген знал, что морские девы его не обманули. Когда все вышли на берег, и всё было выгружено, он разрубил лодку и обломки бросил в воду.
«Что ты сделал, брат! - закричал с упрёком Данкварт. - Как мы теперь должны возвращаться обратно?»
«Я это сделал, чтобы ни один трус, который вдруг окажется среди нас, не смог бы сбежать», - ответил Хаген. Настоящую правду он ему не сказал.
И только когда все сидели верхом и уже хотели скакать дальше, Хаген рассказал им, что он узнал от морских дев. «Теперь вы знаете, почему я столкнул Каплана в воду и почему разрушил корабль. Никто из нас в Бургундию не вернётся».
Слова Хагена распространились по всей армии с быстротой молнии.
Какими смелыми были рыцари, теперь же, услышав эту речь, они побледнели от страха.
Когда бургунды подошли к Бехеларену, они отправили гонца, чтобы просить графа Рюдигера дать им приют в его замке на одну ночь. Рюдигер сердечно обрадовался этому сообщению. Он приказал своим рыцарям скакать навстречу бургундам и проводить их в свой замок. Тут же поспешил он к своей жене и дочери, чтобы им сообщить о прибытии гостей и просить их приготовить всё самое лучшее к их приёму.
По прибытии гостей он радостно приветствовал королей и их свиту, особенно Хагена, которого он давно знал и также Фолкера и Данкварта. Он пригласил их быть своими гостями и обещал обо всём позаботиться, чтобы они ни в чём не нуждались.
Пока разбивали палатки на лугу, где прислуга должна была ночевать, бургундские рыцари поскакали в крепость. Перед воротами их ждали графиня и её дочь, они также приветствовали гостей. Праздничный ужин был уже готов. Дочь Рюдигера привела к столу молодого Гизельхера, фрау Готлинд шла под руку с Гунтером, Гернота сопровождал Рюдигер.
После того, как все были сыты и вели весёлую беседу между собой, слово взял музыкант Фолкер: «Правда, граф Рюдигер, - сказал он громко через стол, так, что каждый его слышал, - у Вас всё хорошо. У Вас красивая жена и привлекательная дочь. Если бы я был королём и носил корону, я бы не медлил и выбрал бы себе в жёны Вашу дочь»
«Как может король свататься к моей дочери? - возразил Рюдигер.– Мы живём здесь как изгнанники по милости короля Этцеля. И даже её красота ей не поможет!»
Гернот стал уверять, что юная графиня достойна быть замужем за королём. С этим также согласился Хаген и сказал: «Разве не пора жениться Гизельхеру? Графская дочь происходит из такого благородного рода, что я и мои рыцари были бы рады, если бы у нас была такая королева».
Рюдигер и госпожа Готланд с радостью слушали эти речи, и все пришли к одному мнению, посватать дочь графа за Гизельхера.
По старому обычаю Гизельхеру и девушке велели встать в круг, который образовали рыцари. Её спросили, хочет ли она взять Гизельхера в мужья, и хотя она стояла смущенная и застыдившаяся, она сказала: «Да».
Счастливый Гизельхер обнял её, а граф Рюдигер сказал: «Ваше величество! Я с удовольствием отдаю Вам свою дочь. Я не владею страной и крепостями, чтобы дать ей такое приданое. Но она может с собой взять так много золота и серебра, сколько смогут унести сто вьючных животных, когда вы поедете домой». Все были с этим согласны, и помолвка стала радостно отмечаться.
На следующее утро бургунды хотели ехать дальше, но Рюдигер их просил остаться ещё на несколько дней. Они не стали возражать его просьбе и провели еще четыре дня в Бехеларене. Затем они должны были попрощаться.
Рюдигер, чествуя своих гостей, наделил всех дорогими подарками. Гернот получил хороший меч, а сам король Гунтер не отказался принять из рук Рюдигера доспехи. Госпожа Готлинд также захотела вручить подарок Хагену, на что он ответил: «Если Вы мне непременно хотите что-то подарить, то мне достаточно щита, который висит на стене. Я возьму его с удовольствием в королевство Этцеля».
Со слезами на глазах госпожа Готлинд сняла щит и подала его Хагену. «Я хочу Вам подарить щит. Он принадлежал моему сыну Нудиту, которого в бою убил Витеге.»
Данкварт и Фолкер также получили дары. Много вьючных животных было нагружено, чтобы увезти всё, что Рюдигер подарил своим гостям.
Затем попрощались с женщинами. Гизельхер обнял свою невесту, Рюдигер также поцеловал свою жену, так как он хотел с пятьюстами своими воинами проводить бургундов к королю Этцелю.
Вдоль берега Дуная скакали они в страну гуннов. Рюдигер послал гонцов, которые должны были сообщить о прибытии гостей.
С радостью услышал Этцель, что бургунды уже близко, и Кримхильда ждала у окна, чтобы увидеть братьев, въезжающих в крепость.
Глава 12
Приём в замке Этцеля
Старый Хильдебрант, оружейник короля Антриха, первый узнал, что въезжают бургунды, и он сообщил об этом своему господину. Антрих был очень обеспокоен, услышав это сообщение, потому, что он догадывался о планах мести Кримхильды.
Он приказал своим рыцарям седлать лошадей, так как хотел поскакать навстречу гостям, чтобы их приветствовать, а также и предупредить.
Когда они встретили бургундов, Дитрих сошёл с лошади и поспешил навстречу Гунтеру. «Добро пожаловать всем, - сказал он. - И всё же я спрошу, зачем вы приехали? Вы разве не знаете, что Кримхильда всё ещё страдает по Зигфриду».
«Она может страдать столько, сколько хочет, - возразил Хаген, - Зигфрид давно погребён, и она его уже не разбудит».
Дитрих повторил: «Кримхильда ничего не забыла, и пока жива, будет помышлять о мести, поэтому остерегайтесь».
«Почему мы должны остерегаться? - теперь возразил Гунтер. - Мы были любезно приглашены королём Этцелем, а также королевой Кримхильдой, нашей сестрой». Тут наклонился Хаген к Гунтеру и сказал: «Разрешите Вам посоветовать, просите короля Антриха нам рассказать, что он знает о планах Кримхильды».
Антрих с Гунтером отошли в сторону, чтобы доверительно поговорить. Гунтер спросил: «Скажите, король Антрих, что Вы знаете о Кримхильде?»
«Что я Вам могу сказать, многое я тоже не знаю, - ответил Антрих. - Я слышу только каждое утро, как Кримхильда плачет и стенает о Зигфриде».
«Если это так, - вмешался Фолкер, - «Мы не можем ничего изменить. Позвольте нам ехать в замок Этцеля, и мы посмотрим, что с нами случится».
В гордой процессии поскакали бургунды в замок Этцеля, и много гуннов поспешило туда. Им было любопытно посмотреть на Хагена, так как все слышали, что от его руки однажды был убит храбрый Зигфрид.
Гостям сразу показали место ночлега, Кримхильда дала указание прислугу разместить отдельно. Она хотела отделить бургундов друг от друга, чтобы было их легче победить.
Гунтер назначил Данкварта, брата Хагена, руководителем над прислугой и ещё приказал ему хорошо смотреть за воинами.
Вскоре пришла Кримхильда со своей свитой и поприветствовала гостей. Молодого Гизельхера она поцеловала и протянула ему руку. Хаген заметил это с опаской, крепче привязал свой шлем и сказал: «Такое приветствие должно нас насторожить. Я боюсь, что поездка на этот праздник не под счастливой звездой».
«Вас может приветствовать, кто хочет, - заносчиво возразила Кримхильда. - У меня же нет для Вас приветствия. Хотя скажите, что Вы могли привезти мне из Вормса, чтобы быть гостеприимно встречены?»
«Как я мог догадаться, что Вы ждёте подарки от нас, рыцарей? Если бы я был довольно богат, я бы знал, что Вам подарить», - с издевкой заявил ей Тронье.
«Я спрашиваю о сокровищах Нибелунгов, - резко набросилась на него Кримхильда. - Вы очень хорошо знаете, что оно принадлежит мне. Вы должны были бы мне его привезти».
«Какое мне дело до Ваших сокровищ,- возразил Хаген. - Они лежат уже годы на дне Рейна, а я достаточно нагружен щитом, кольчугой, шлемом и, как Вы видите, также своим мечом».
«Не нужно носить оружие в замке короля, - сказала она, - сложите его, и я велю всё это спрятать».
«Было бы слишком много чести, - возразил Хаген. - Вы - королева, как мы можем позволить, чтобы Вы, как служанка, несли наше оружие на постоялый двор. Ничего подобного я не усвоил от своего отца. Я хочу свое оружие носить сам».
Кримхильда поняла, что сама себя перехитрила. «Так бургунды предупреждены! - яростно закричала она. - Если бы я узнала, кто это сделал, я бы наказала его смертью!»
«Это я предупредил Гунтера и Хагена,- спокойно признался Дитрих и выступил вперёд, - подойдите сюда, если Вы хотите меня наказать».
И тут Кримхильда ушла, не сказав ни одного слова, только бросила гневный взгляд на своих врагов.
В то время как бургундские рыцари всё ещё стояли во внутреннем дворе замка и ждали, когда Этцель их поприветствует, Хаген и Фолкер пересекли дворцовую площадь и сели на скамейку перед покоями Кримхильды. Со всех сторон на сильных рыцарей при полном вооружении были направлены
любопытные взгляды. Кримхильда тоже смотрела из окна на двоих сидящих. И снова она думала о горе, которое принёс ей Хаген, и она начала горько плакать.
Испугавшись, король Этцель спросил её воинов, почему она вдруг так опечалилась, и все шестьдесят были готовы на месте отомстить Хагену за печаль королевы.
«Что вы можете сделать против Хагена и Фолкера?, - спросила она с вызовом. - Только не думайте, что оба так легко будут побеждены».
Когда это услышали гуннские воины, они ещё больше вооружились и, наконец, стояло их более четырехсот, готовых к битве. Теперь Кримхильда была довольна, она водрузила себе на голову корону и стояла во главе своих вооружённых рыцарей на дворцовой площади.
Фолкер первым её увидел. Он обратился к Тронье: «Смотри, Хаген, сюда приближается Кримхильда. И с какой свитой! Как блестят мечи! Они покушаются на нашу жизнь!»
«Я это знаю, - сказал Хаген и в нём поднялся гнев. - Эти стальные мечи стоят меня одного. Я их не боюсь. Хотите мне помочь, если произойдёт ссора? За это я Вам помогу в будущем, если однажды Вы окажетесь в опасности».
«Можете на меня рассчитывать, - обещал Фолкер. - Но давайте встанем, раз она идёт. Она королева, и ей подобает благородное приветствие.
«Нет, не делайте этого ради меня, - возразил Хаген высокомерно. - Людям придёт в голову, что я из страха перед ней стою. Почему я должен уважать того, кто меня так яростно ненавидит?» И он положил свой меч выше колена так, что сверкали золотая рукоятка и набалдашник из яшмы цвета травы.
Без тени сомнения узнала Кримхильда это хорошее оружие, то был Бальмунг, меч Зигфрида, и снова заплакала. С враждебным напряжением подошла она к скамейке. «Скажите мне, Хаген, - начала она, - кто за Вами послал, что Вы отважились сюда приехать? Вы очень хорошо знаете, что Вы мне сделали, и Вы поступили бы умнее, если бы остались дома».
«За мной никто не посылал, - ответил Хаген. - Пригласили в эту страну королей, моих хозяев, и если они путешествуют, я не остаюсь дома». «Так скажите мне, наконец, почему Вы убили Зигфрида?» - спросила она дальше.
«Что толку болтать, - сказал нехотя Хаген.- Да, я убил Зигфрида, потому, что его жена, Кримхильда, оскорбила королеву Брюнхильду. Я это утверждаю, вину за Ваше горе несу я один».
«Вы все это слышали, рыцари Этцеля! - крикнула Кримхильда. - Он не отрицает свою вину, и мне всё равно, что с ним потом произойдёт!»
Как-то нерешительно и боязливо стояли рыцари гунны, никто не отваживался идти на обоих господ. Один за другим они потянулись назад, и полная ярости Кримхильда повернула обратно.
«Теперь мы точно знаем, что здесь у нас враги, - сказал Фолкер, - мы должны идти к королям, чтобы никто не осмелился их убить». Хаген согласился с этим советом, и когда оба отправились обратно, Гунтер и его свита всё ещё стояли во дворе замка.
«Как долго вы хотите ещё здесь стоять?» - закричал громко Фолкер. «Давайте, наконец, пойдём в замок, чтобы послушать, что против нас замышляет король».
Когда они праздничной процессией вошли в замок, король вышел навстречу и сердечно их приветствовал. Ещё никогда гости Этцеля не были приняты с таким благочестием. Король сам произнёс приветственный тост и сел с ними за стол.
Бургунды устали с дороги, и когда день уже клонился к закату, Гунтер сказал Этцелю: «Позволь нам встать, мы хотели бы идти спать. Рано утром, как Вы прикажете, Вы нас снова увидите». Этцель с удовольствием выполнил их желание и сердечно попрощался со своими гостями.
Их отвели в большой зал, где стояли готовые для всех богато украшенные кровати. Но гости колебались снимать доспехи и погружаться в сон. Даже Гизельхер боялся измены. «Я предчувствую, что наша сестра решила нас всех убить!» - выкрикнул он.
«Не беспокойтесь,- сказал Хаген, - этой ночью я сам буду стоять на карауле. До раннего утра с нами ничего не должно произойти, а потом, что будет, то будет». Все обрадовались, что Хаген будет караулить их сон и быстро легли в свои кровати. Пока Хаген снаряжался, к нему подошёл Фолкер и обратился к нему со словами: «Если Вы согласны, то я вместе с Вами буду нести караул этой ночью».
Сердечно поблагодарил его Хаген: «Ничто другое не могло быть для меня лучше и никого другого, кроме Вас, я бы не хотел себе в спутники».
С оружием в руках ходили они перед дверью. Фолкер сел на порог, взял скрипку и начал играть, сначала громко, затем тише, пока все бургунды не уснули. Теперь он снова взял щит и меч в руки и стал наблюдать. Была полночь, когда Фолкер вдруг увидел в темноте шлем.
«Слушай, Хаген, - шепнул он, - я вижу крадущихся сюда вооруженных людей, они точно хотят нас атаковать».
«Только молчите, - прошептал Хаген, как можно тише, - подпустите их ближе, тогда они почувствуют удары наших мечей, пока же они нас не заметили».
Между тем один из гуннов уже заметил, что дверь зала охраняется.
«Мы должны отказаться от нашего плана, - сказал он остальным, - я вижу, что Хаген и музыкант охраняют дверь. Тут мы в зал не войдём».
Группа гуннов ушла, и Фолкер сказал Хагену: «Позвольте мне идти за ними и привлечь их к ответу».
«Не делайте это! - крикнул Хаген. - Они бы смогли Вас легко подвергнуть опасности, и я должен был бы идти к Вам на помощь. В борьбе мы оба могли потерять время, а зал бы оставался без охраны. Несколько человек сумели бы быстро прокрасться и напасть на спящих. Теперь же они, по меньшей мере, знают, что мы их видели, и они не смогут завтра отрицать запланированное нападение». И тут Хаген закричал громким голосом гуннам: «Что вам надо здесь с оружием? Может быть, вы хотели совершить кражу? Тогда и нас с собой возьмите!» Им никто не ответил.
«Вы хотели убить нас во сне? - закричал теперь Фолкер. - Да вы трусы!»
Безрезультатно вернулись гунны к Кримхильде, но она не отказалась от своих планов и замышляла другие пути для осуществления своей мести.
Было утро, и Хаген разбудил спящих. Бургунды надели своё торжественное облачение, чтобы идти в церковь. Недовольно смотрел на них Хаген.
«Сегодня мы используем другие платья, - сказал он. - Итак, вы все знаете, как обстоят дела. Уже сегодня мы должны победить, так как Кримхильда замышляет измену. Поэтому носите лучше ваши доспехи вместо шёлковых одежд, берите мечи в руки вместо роз, наденьте шлемы вместо колец, украшенных драгоценными камнями».
Бургунды последовали совету Хагена.
В броне и с оружием пришли они к Кафедральному собору и оставались, тесно прижавшись, друг к другу, им это тоже посоветовал Хаген.
Когда пришёл Этцель и нашёл своих гостей во всеоружии, он остановился удивлённый и спросил: «Почему я вижу моих друзей вооружёнными? Кто-то осмелился что-то дурное им причинить? Я каждого тяжко накажу, кто к моим гостям слишком близко подошёл».
«Никто нам не угрожает, - возразил Хаген. - Но бургундские короли имеют обыкновение на каждом празднике полных три дня ходить вооружёнными».
Кримхильда стояла при этом, она прекрасно знала, что такого обычая в Бургундии нет. Но, несмотря на это, она не возражала, так как боялась, что король Этцель может узнать о её планах мести и защитить своих гостей.
Без инцидентов Божественная служба подошла к концу. После этого на широкой площади замка начались состязания рыцарей. Бургунды при этом были готовы к тому, что гунны начнут битву. Кримхильда также этого ждала, но ничего такого не произошло. Уже Фолкер хотел отдать приказ отвести лошадей обратно в конюшню, но тут прискакал на бойцовскую площадь ещё один особенно наряженный гунн. Надменный вид рыцаря разозлил Фолкера, и он сказал: «Я повалю этого дуралея! Никто не должен мне мешать это сделать и менее всего гнев Кримхильды». Напрасно Гунтер пытался отвлечь Фолкера от этого: «Брось это, о нас не должны говорить дурное, будто мы начали спор. Гунны должны его начать».
Фолкер не услышал слов короля. Он пришпорил своего коня, помчался навстречу гунну и пронзил копьём его тело, и тот упал с седла, настигнутый смертью.
Дикие крики мести раздались со стороны гуннов. Они схватились за мечи, чтобы убить Фолкера. В тот же миг бургунды вскочили на лошадей, чтобы вызволить Фолкера из сутолоки.
Когда Этцель из окна увидел ссору, он заторопился во двор, вырвал меч из руки одного гунна и разгонял своих воинов одного за другим.
«Музыкант находится под моей защитой! - закричал он. - Я сам видел, что он не умышленно убил гунна, а потому, что его лошадь споткнулась. Беда тому, кто с ним схватился!»
Спор мог бы ещё разгореться, но Этцель увёл своих гостей в замок, где для них был ужу накрыт праздничный стол.
Только Кримхильда отсутствовала за столом. Она стояла возле Дитриха фон Берн и пыталась заполучить его в качестве союзника. Мастер Хильдебранд ей ответил: «Кто нападает на бургундов, тот делает это без меня. И даже если мне при этом предложат большое богатство, я не позволю себя уговорить».
Дитрих с ним согласился: «Ваши братья мне ничего плохого не сделали, почему я должен их убивать. Я не согласен мстить за смерть Зигфрида».
Не найдя помощи у Дитриха, она обратилась к Блёделю, брату Этцеля: «Помоги мне! - просила она со слезами. - Отомсти за меня моим врагам, а я буду тебе всегда благодарна!»
«Как я это могу? - возражал он. - Вы же знаете, как ценит король Этцель Ваших братьев. Никогда он мне не простит, если я буду с ними бороться».
Тогда Кримхильдаему обещала в качестве награды золото и серебро, страну и замки, целую пограничную область и сверх того уверила его, что он должен бы женой иметь невесту рыцаря Нудунга, и тут Блёдель не мог больше сопротивляться. Прекрасную девушку он страстно желал.
«Идите теперь в праздничный зал, - сказал он. - Там я затею спор с бургундами. Ещё сегодня я свяжу Хагена по рукам и ногам».
Тотчас он приказал своим воинам вооружаться, а Кримхильда пошла в зал и села за стол рядом с Этцелем. Пока ещё ели, она позволила Ортлибу подержать её маленького сына.
Этцель сказал: «Смотрите, это мой единственный сын. Однажды он унаследует мою корону и будет властелином более двенадцати земель. Я прошу вас взять его с собой в Вормс, когда поедете домой. Воспитайте его там мужественным рыцарем. Он вам будет помогать, когда вырастет, если враги будут угрожать вашей стране».
Хаген злобно возразил: «Я думаю, что он никогда не возмужает, так как мне кажется, что он уже сейчас отмечен смертью».
Потрясённые все молчали, ошеломленный Этцель смотрел на Хагена. Но никто не сделал замечание Тронье за злобную речь.
Блёдель между тем собрал вокруг себя тысячу воинов и повёл их на постоялый двор, где Данкварт со слугами сидел за столом. Его любезно приветствовали, но он резко сказал: «Я не для того пришел, чтобы обмениваться с тобой любезными приветствиями, а чтобы тебя убить.
Твой брат Хаген убил Зигфрида, и ты должен теперь рассчитаться с жизнью».
Данкварт возразил: «Со смертью Зигфрида я никак не связан, и не думаю, что меня касается месть Кримхильды».
«По этому поводу я ничего не могу сказать, но твои родственники это сделали, и потому так произойдёт со всеми вами».
«Вы шутите так! - закричал Данкварт. - Мне очень жаль, что я так любезно с Вами говорил». Он отскочил от стола, выхватил свой меч и одним ударом убил Блёделя.
Едва это заметили гунны, так сразу большой толпой с обнажёнными мечами набросились на бургундов.
«Защищайтесь!» - громко крикнул Данкварт, и тот, у кого не было меча в руке, хватался за табуретку. Долго дрались они со своими врагами. Гунны один за другим должны были оставить здесь свою жизнь. Ряды бургундов также редели, так как всё новые толпы гуннов вступали в борьбу. Мужественно защищались воины - бургунды, и все же все они были убиты.
Данкварт один стоял ещё невредимый. Мечом пробивал он себе путь к свободе, и вот он уже устал, но новые враги становились на его дороге,. «Если бы у меня был только один гонец к моему брату Хагену, он бы не оставил меня одного в беде», - стонал он.
«Гонцом ты будешь сам, - издевались гунны, - твой труп мы принесём ему в замок». Но тут Данкварт крепче взялся за меч, убивая каждого, кто отваживался встать у него на пути, он устремился вверх по ступеням замка.
Глава 13
Битва в замке
Данкварт толчком открыл дверь. Истекая кровью, с обнажённым мечом в руке, он встал в дверях и громко крикнул: «Ты сидишь здесь у пышного памятника, брат Хаген, где все наши воины лежат убитыми!»
«Кто это сделал?» - закричал Хаген, вскочив.
«Блёдель напал на нас, хотя он за это рассчитался жизнью»,- ответил Данкварт.
«Охраняй двери, - приказал Тронье своему брату, - не дай уйти ни одному гунну». Он наклонился к столу и сказал: «Позвольте нам выпить в память за умерших, и молодой король гуннов должен положить начало». Молниеносно он вытащил свой меч и отсёк маленькому Ортлибу голову.
В следующий миг он уже бросился на Вербеля, музыканта Этцеля и ударил его правой рукой: «Возьми это в качестве платы за послание, которое ты нам привёз в Вормс». Фолкер тоже вытащил свой меч из ножен, и вместе с Хагеном они стали свирепствовать среди гуннов.
Бургунды и гунны соскочили со своих мест, засверкали мечи, началась битва.
Три бургундских короля с удовольствием бы уладили спор, но было уже поздно. И так они тоже взялись за оружие и устремились к гуннам.
Крепко прижавшись к двери замка, стоял Данкварт. На его сторону вскочил Фолкер, и убивал каждого гунна, который пытался вырваться из замка, в то время как Данкварт, не давал войти толпе, напирающей снизу.
Когда Кримхильда увидела резню, она стала просить Дитриха фон Берна спасти её и вывести из замка. После некоторой нерешительности он согласился, вскочил на скамейку и громким голосом стал кричать.
Гунтер услышал его и приказал сделать перемирие. В замке установилась тишина, и Гунтер спросил: «Что у Вас случилось, Дитрих фон Берн? Если мы обидели чем-то Вас или Ваших воинов, то я очень сожалею об этом и готов к любому искуплению».
«Со мной ничего не случилось, - сказал Дитрих, - но я бы хотел свободного выхода для себя и моих воинов».
«Я с удовольствием это позволю, - ответил Гунтер. - Возьмите с собой всё, что хотите, только ни одного из моих врагов».
Тут покинули зал вместе с Дитрихом фон Берном: мастер Хильдебранд и все рыцари Дитриха, король Этцель и Кримхильда, а также граф Рюдигер со своими воинами.
Едва покинули замок последние, которым разрешили свободный отход бургунды, тут же снова началась битва. И только когда последний из гуннов был убит, смолк звон оружия. Утомлённые опустились на пол бургунды, но Гизельхер им крикнул: «Поднимитесь, ещё не время отдыхать. Мы должны убрать из замка убитых, чтобы через них не спотыкаться, если снова будем сражаться. Поверьте мне, сегодня мы будем ещё биться».
Они последовали его совету и бросали всех убитых вниз к лестнице. Какой-то воин был только ранен и мог бы поправиться при хорошем уходе, но он разбил себе голову при падении. Во дворе замка большой толпой стояли гунны и оплакивали умерших.
А Хаген и Фолкер выкрикивали насмешки и шутки о своих врагах и даже не пощадили короля Этцеля. «Настоящий властитель должен был во время боя стоять в первом ряду! - закричал ему Хаген, - как бургундские короли это делают.
Взбешённый схватил Этцель своё оружие, и только Кримхилüда с большим трудом смогла его удержать. «Будьте осторожны, Вы погибнете, если попадёте в руки Хагену, - заклинала она его.- Предложите своим воинам золото, так много, сколько они захотят, заставьте их сражаться за Вас». И Кримхильда распалила рыцарей Этцеля против Хагена: «Кто для меня Хагена убьёт, тому наполню золотом щит короля Этцеля и дам ему в награду земли и крепости». Но никто из гуннов не выказал радости пойти против Хагена.
Только когда Фолкер посмеялся над трусостью гуннских рыцарей, выразил свою готовность сражаться с Хагеном Иринг фон Денемарк. Но за свою безрассудную отвагу он вскоре расплатился жизнью, и все его воины, которые за него хотели отомстить, разделили его участь.
Между тем король Этцель собрал новых рыцарей и послал их в бой против бургундов. Только наступивший вечер поставил конец смертям.
Уставшие от битвы бургунды держали совет между собой. Все пришли к одному мнению, что лучше быстрая смерть, чем долгое мучение. Они попросили короля Этцеля о беседе.
Три короля ходили перед дверью зала, и когда Этцель и Кримхильда пришли, они сказали: «Если уже никакой мир между нами быть не может, то выполните хотя бы одну нашу просьбу: позвольте нам выйти из замка, чтобы последний бой мы сражались на свободе. Ваши сильные отдохнувшие воины скоро убьют нас, уставших от битвы рыцарей. Велите быстро произойти тому, что должно произойти».
Уже хотели Этцель и его рыцари уступить просьбе королей, но грозно вмешалась Кримхильда: «Этого не будет никогда! Если Вы выпустите из замка бургундов, тогда мы все можем проиграть».
Напрасно напоминал Гизельхер сестре о том, что он ей никогда ничего плохого не делал, напрасно он просил её выполнить последнее желание бургундов.
«Я не знаю пощады, - сказала она твёрдо. - Вы все заплатите за то, что Хаген мне сделал. Или выдайте мне Тронье, тогда я подумаю, смогу ли я вас пощадить».
«Никогда!- вскричал возмущенно Гернот. - Мы лучше умрём, чем предадим одного из наших».
Тут приказала Кримхильда прогнать бургундов и велела поджечь замок со всех 4-х углов. Сильный ветер раздул огонь так, что он высоко запылал. Скоро все здание стояло окутанным пламенем. Сгоревшие балки в замке с треском обрушивались вниз, сыпался дождь из искр.
Хаген закричал: «Тесно прижмитесь к стенам, защищайтесь щитами от падающих балок. Воины последовали его совету, и пламя их не задело. Они почти задыхались от дыма, жара, и их мучила жажда.
Кримхильда была уверена, что все рыцари будут уничтожены пламенем. Но когда разведка ей сообщила, что шестьсот бургундов ещё живы, она направила гуннов снова на битву.
С рассветом огонь ослабел, и резня началась снова. Но и на этот раз бургунды победоносно защищались в замке, и снова король Этцель потерял лучших своих воинов. Глава 14
Смерть Рюдигера
В то время как гунны непрерывно штурмовали замок, граф Рюдигер старался установить мир. Но напрасно. Никто не мог положить конец убийству. Один из рыцарей гуннов увидел Рюдигера, который стоял и плакал, и он сказал Кримхильде: «Посмотрите на графа Рюдигера! Выше всех нас поставил его король Этцель. Никто не обладает таким богатым поместьем, как он. А теперь в час испытаний он держится в стороне. Ещё ни одного удара мечом он не совершил»
Рюдигер резко повернулся и на глазах короля Этцеля одним сильным ударом кулака он убил гунна.
«Почему ты убил этого воина? - закричал король Этцель на графа. - У нас уже достаточно убитых!»
«Он меня обругал»,- защищался Рюдигер, - «И я ему за это заплатил».
Теперь Кримхильда обратилась к Рюдигеру: «Вы часто обещали честь и жизнь за нас положить, и когда Вы меня сватали за короля Этцеля, то клялись мне всегда верно служить. Теперь я напоминаю Вам об этих клятвах, так как ещё никогда мне не нужно было больше верности, чем сегодня».
Граф оказался в величайшем терзании совести, и он отчаянно закричал: «Заберите обратно землю и все крепости, которые вы мне давали, как поместья, только избавьте меня от этой битвы!»
«Никто, кроме тебя, не может мне ещё помочь»,- возразил король,- «Если ты мне поможешь, то земля и крепости будут твоей собственностью».
Тут Рюдигер заплакал: «Мне больно, почему я должен так переживать! Я угощал королей Бургундии в своём доме, я сосватал свою дочь за Гизельхера, я связан с ними узами верности! Как я могу их послать на смерть? Но также и Вам я клялся в верности. Что же мне делать? В любом случае я нарушаю долг и честь».
Рюдигер испытывал в душе тяжёлую борьбу. Не было никакого выхода, и он сказал королю Этцелю: «Верность, которую я Вам обещал феодальной клятвой, нерушима». Граф вооружился и пошёл со своими воинами к замку, готовый хранить феодальную верность королю Этцелю, но также готовый умереть в битве с бургундами.
Когда Гизельхер увидел идущего Рюдигера, он обрадовался, так как подумал, что их битве пришёл конец. Но Фолкер догадался о действительности.
«Вы напрасно надеетесь,- сказал он.- Кто когда-либо видел так много рыцарей с крепко закреплёнными шлемами и острыми мечами, несущими послание о мире?»
И пока Фолкер ещё говорил, Рюдигер уже прошёл через дверь и без слов приветствия закричал: «Защищайтесь, герои из Бургундии! Наша дружба ничего больше не стоит!»
В страхе слушали бургунды такие слова, они не могли поверить, что Рюдигер пришёл с ними сражаться. Короли напоминали ему, что они друг с другом соединены.
«Мне не остаётся никакого другого выбора,- вздохнул Рюдигер,- я должен с вами сражаться. Я дал слово Кримхильде хранить всегда ей верность, и она теперь настаивает, чтобы я сдержал свою клятву».
«Почему Вы хотите против нас сражаться?- закричал Гизельхер. - Все здесь в замке к Вам дружески настроены! Вы хотите дружбу, которая нас объединяет, предать? Подумайте хотя бы о Вашей дочери, моей невесте!»
«Не дайте ей поплатиться за то, что я должен здесь сделать,- попросил Рюдигер, - возьмите её под Вашу защиту, если вернётесь обратно». И он поднял свой меч, чтобы начать битву, но тут закричал ему Хаген: «Ещё подождите! Посмотрите на мой щит, который я получил от Вашей жены в качестве подарка. Гунны его разрубили и он не годится больше к сражению. Если бы у меня был такой же хороший меч, как у вас, тогда я смог бы без опаски снова идти в бой».
«Возьмите мой щит, - сказал Рюдигер, - я бы желал, чтобы Вы смогли его принести в Бургундию».
Глубоко взволнованный взял Хаген щит Рюдигера и пообещал: «Никогда я не подниму руку против Вас в этой битве, даже если вы убьёте всех бургундов». А Фолкер добавил: «Если мой брат по оружию Хаген гарантирует Вам мир, то я хочу сделать то же самое». И тут началась битва между рыцарями из Бехеларена и Бургундии. Впереди своих воинов бросился в бой Рюдигер, и его меч сверкал среди бургундов. Когда Гернот увидел, как много бургундских рыцарей погибает от руки Рюдигера, он закричал: «Так Вы не хотите пощадить ни одного нашего воина?
Теперь Вам придётся узнать, какой острый меч Вы мне подарили!» Он бросился навстречу графу, но в тот же миг его настиг меч Рюдигера, который нанёс ему смертельную рану. Из последних сил Гернот ещё ударил в ответ, и оба героя упали на пол, настигнутые смертью.
Теперь бургунды больше не знали никакого сострадания. Только когда последни<