Западнее Волчанска командование 51-го армейского корпуса (LI.A.K.), с его новым командиром генерал-лейтенантом фон Зейдлиц-Курцбахом (v. Seydlitz-Kurzbach), уже в 07.30 12 мая озадачило занявшую исходное положение к востоку от Харькова 23-ю танковую дивизию. На следующий день она должна была нанести удар с юга по флангу прорвавшегося противника и отбросить его за Донец. 3-я танковая дивизия должна была энергично поддержать эту контратаку введением боевой группы оберст-лейтенанта Шмидт-Отта (Schmidt-Ott)»[171].
13 мая. Введение в бой 3-й и 23-й танковых дивизий. Бои с советским 22-м танковым корпусом. Отход 38-й армии. 12 мая все три северные советские армии (21, 28 и 38-я) пошли в наступление и прорвали немецкий фронт. При этом наибольшего успеха добилась 38-я армия Москаленко. Командующий войсками 38-й армии, горя желанием ворваться в Харьков первым, уже было предложил главкому Тимошенко перенести центр наступления в полосу своей 38-й армии. Однако новые разведывательные данные, полученные фронтом 12 мая, заставили лишь подтвердить старую задачу 38-й армии — прочно прикрывать южный фланг Рябышева.
«…авиаторы засекли накапливание вражеских сил на левом фланге ударной группировки. Правда, они сообщили только о двух танковых соединениях[172]. Прибытие сюда трех пехотных полков было установлено позднее, — пишет о причинах остановки наступления армии К.С. Москаленко И.Х. Баграмян. — В предвидении подобного маневра главком направления приказал командующему 38-й армией в течение ночи вывести из боя все силы 22-го танкового корпуса[173]и сосредоточить их к утру 13 мая за левым флангом ударной группы армии для парирования явно обозначавшегося контрудара врага»[174].
Сам Москаленко пишет, что в первый же день наступления, 12 мая, он ввел в бой все три свои танковые бригады. Этот же день стал последним, когда командующий 38-й армией упоминает о 36-й тбр полковника Т.И. Танасчишина. Очевидно, к 13 мая она уже не представляла собой значительной силы. 13 мая на южном фланге пробившейся далеко на запад 226-й сд генерал-майора A.B. Горбатова, от Роганки до Большой Бабки, находились 13-я тбр подполковника И.Т. Клименчука, 133-я тбр подполковника Н.М. Бубнова и 124-я стрелковая дивизия полковника А.К. Берестова. 13-ю и 133-ю тбр Москаленко выставил вдоль дороги от Роганки до Большой Бабки[175], как раз на направлении будущего удара 3-й танковой дивизии.
|
|
По немецким данным, ввод в бой 3-й и 23-й танковых дивизий 13 мая выглядел не очень победоносно:
«Утром в 06.00 13 мая боевая группа покинула город и двинулась на северо-восток. Около 09.30 был достигнут указанный исходный район перед Кутузовкой[176]. Начались потери, русские низколетящие самолеты атаковали бомбами и бортовым оружием моторизированные колонны. Но это не продолжалось долго, тут же открыла огонь советская артиллерия, и несколькими минутами позже да левом фланге появился первый „Т-34“. В то время как одна танковая рота занимает оборонительную позицию слева, боевая группа в 11.30 начинает наступление на Непокрытую.
Оберст-лейтенант Шмидт-Отт шел впереди своих батальонов. Русские снаряды беспрерывно разрывались среди них. И именно в тот момент, когда машина командира выходила из лесного дефиле, она получила прямое попадание. Офицер связи, лейтенант Гетце (Goetze), и радист, унтер-офицер Роте (Funk-Uffz., Rothe), были мгновенно убиты. Водитель, фельдфебель Бургмюлер (Burgmüller), тяжело ранен. Сам оберст-лейтенант получил легкое ранение. Не замечая того, что случилось с командиром, остальные танки продолжили свою работу. 3-й танковый батальон 6-го танкового полка (майор Зиервогель), уклоняясь от огня, по холмам, оврагам и лесам прорвался дальше на восток. 1-й батальон 3-го стрелкового полка (майор Вельман) пробивался вперед медленнее, так как повсюду появлялись вражеские боевые машины и вырвавшиеся вперед стрелки.
|
|
Наконец раненый оберст-лейтенант Шмидт-Отт был обнаружен адъютантом полка, лейтенантом бароном фон Функом (Frhr. v. Funck), и на бронемашине вывезен на командный пункт дивизии. После доклада об обстановке оберст-лейтенант вернулся к своим войскам. Стемнело. Командир наткнулся лишь на солдат саксонского пехотного полка оберста фон Аулека (v. Aulock), которые сообщили, что наши танки находятся восточнее. Оберст-лейтенант Шмидт-Отт двинулся дальше и внезапно, вместе со своей легковой машиной и двумя сопровождающими связными мотоциклистами, оказался посредине продвигающихся вперед русских. Однако ефрейтор Йесен (Jessen) не растерялся и прыгнул навстречу Советам. Этот миг был использован другими, чтобы „сражаться с придорожными кустами“. Часом позже, исчерпав все силы, они благополучно вышли к командному пункту майора Зиервогеля. Под прикрытием темноты танки отошли от уже достигнутых высот к западу от Непокрытой, чтобы ускользнуть от сильного артиллерийского огня. В тяжелом сражении этого дня боевой группе удалось уничтожить и тяжело повредить 23 танка противника»[177].
|
|
Москаленко, которому было приказано занять прочную оборону по Большой Бабке и не допустить прорыва немецких танков к Старому Салтову, для чего он был усилен 162-й стрелковой дивизией полковника М.И. Матвеева и 6-й гвардейской танковой бригадой подполковника М.К. Скубы[178]из резерва 28-й армии, сообщил о том, что «во второй половине дня (13 мая) обстановка резко изменилась. Противник закончил сосредоточение двух ударных групп. Одну из них составляли 3-я танковая и два полка 71-й пехотной дивизии, расположившиеся в районе Приволье. Во вторую — в районе Зарожное — вошли 23-я танковая и один полк 44-й пехотной дивизии. Этими силами враг одновременно нанес контрудар в направлении Старого Салтова. Сильный удар 370 танков с пехотой и при поддержке авиации пришелся по войскам правого фланга армии… Танковые бригады немедленно вступили в единоборство с танками врага. Подбили до 40 из них и подожгли 35. Но и сами понесли большие потери»[179].
Командующий войсками 28-й армии Д.И. Рябышев.
Более четкую картину об использовании немцами своих танков дают нам другие участники боев с нашей стороны.
Командующий войсками 28-й армии Рябышев: «Сосед слева — 226-я стрелковая дивизия 38-й армии очистила от немцев села Михайловка 1-я, Червона Роганка. У Червоной Роганки левофланговый полк дивизии внезапно был контратакован вражеской пехотой, поддержанной 30 танками. Бойцы вынуждены были оставить село и укрепиться на высоте 213,2 и в соседней роще с юго-восточной стороны. Как докладывал командир 226-й стрелковой дивизии, в 17 часов по дороге из Харькова на Непокрытую двигалось около 30 танков и 60 автомашин, которые свернули на Новоалександровку. По его предположению, неприятель готовил новую контратаку. К исходу дня немецкая авиация активизировала действия по боевым порядкам частей 226-й стрелковой дивизии. Доклад левого соседа настораживал… Я немедленно проинформировал о событиях у соседа слева командира 13-й гвардейской стрелковой дивизии и приказал ему временно закрепиться на достигнутом рубеже и быть готовым отразить контратаки противника из Черкасских Тишков на Петровское и из Новоалександровки на Непокрытую»[180].
Командир 13-й гвардейской стрелковой дивизии 28-й армии Родимцев: «Через три часа мы узнали, что наш сосед слева — 226-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал Горбатов, отбила первые контратаки танков противника. Сначала гитлеровцы бросили с юга на одну из высот, обороняемых дивизией, 8 танков в сопровождении пехоты. Едва эта атака захлебнулась, противник двинул 20 танков с запада. Встреченный огнем противотанковых орудий и ружей, враг потерял здесь 15 машин. Захваченные в плен гитлеровцы показали, что на нашем участке фронта были развернуты 3-я и 23-я немецкие танковые дивизии»[181].
14 мая. Смена «власти» в воздухе. Взятие немцами Непокрытого и удар по стыку 38-й и 28-й армий. «Часы показывали 09.45, когда усиленная боевая группа 3-й танковой дивизии заняла исходное положение для новой атаки, — продолжает рассказ Geschichte der 3. Panzer-Division. — В то время как стрелки осуществляли защиту с запада, танки нанесли удар по Непокрытой с юга. Противник был поражен, и только в деревне он нашел в себе достаточные силы для сопротивления. Несмотря на это, около 12.30 населенный пункт прочно находился в наших руках. К сожалению, возможности для нанесения удара через мосты на противоположные высоты не было, так как все переправы были разрушены[182]. Боевая группа заняла круговую оборону в Непокрытой. Генерал-майор Брайт приказал частям 39-го саперного батальона (Pi.-Btl.39) приступить к строительству мостов. Вопреки вражескому артиллерийскому огню к 18.00 военный мост[183] был готов!
Атака, энергично проведенная танками и стрелками, закончилась полным успехом. В ближнем бою враг был выбит с господствующих высот. После этого подразделения приготовились к обороне. В следующие часы боевая группа оберст-лейтенанта Шмидт-Отта была сменена частями 23-й танковой дивизии, которые подошли к Непокрытой из Песчаного[184]. К боевой группе Шмидт-Отта примкнул 23-й мотоциклетно-стрелковый батальон (К.23)»[185].
Схема боев в районе Непокрытое — Веселое — Терновая (из истории 3-й тд).
В этот день, 14 мая, 3-я танковая дивизия, продолжая бои с 226-й сд и 36-й тбр, вошла в полосу 13-й гвардейской стрелковой дивизии, где должна была столкнуться с 90-й тбр подполковника М.И. Малышева и, несколько позже, с 57-й тбр генерал-майора В.М. Алексеева.
Глазами участников событий с нашей стороны день 14 мая еще не выглядел трагическим, хотя мгновенное завоевание немцами господства в воздухе практически ставило точку на усилиях северной группировки.
Москаленко: «14 мая обстановка в полосе наступления северной группировки еще больше осложнилась. Противник в течение всего дня пытался развить удар танковой группой в стык 28-й и 38-й армий, а в районе Песчаное форсировать р. Большая Бабка. Однако стык был укреплен, и это обеспечило успех оборонительных боев.
Командующий войсками фронта в свою очередь переключил авиацию 6-й армии для поддержки северной ударной группировки. В результате 28-я армия в течение дня продвинулась на 6–8 км. Она вышла к тыловому рубежу врага на правом берегу реки Харьков, но ввести в прорыв 3-й гвардейский кавалерийский корпус и 38-ю стрелковую дивизию не смогла: они лишь в ночь на 15 мая закончили сосредоточение северо-восточнее Терновая.
Войска 38-й армии продолжали отражать многочисленные атаки пехоты и танков. К концу дня мы прочно закрепились на восточном берегу реки Большая Бабка… Что касается ввода в бой 21-го и 23-го танковых корпусов[186], то он был перенесен на более поздний срок в связи с тем, что авиация, поддерживавшая нашу 6-ю армию, как уже отмечено, переключилась по приказу командующего фронтом на поддержку северной группировки»[187].
Рябышев: «Наступало утро 14 мая — третий день операции. Начали поступать доклады из соединений… В это время из 6-й гвардейской танковой бригады полковника А.М. Хасина вернулся Николай Кириллович Попель, который сообщил, что танкисты отлично обеспечили поддержку частей 175-й стрелковой дивизии. Попель рассказал о подвиге в бою за Нескучное экипажа танка политрука роты Ф.С. Борисова. В этом бою огнем и гусеницами экипаж вывел из строя до полувзвода солдат, раздавил семь дзотов, три противотанковые пушки. Немецким снарядом танк был подбит. Враги окружили боевую машину, но отважные танкисты отбили все атаки, а раненый механик-водитель Н.В. Почуев все же сумел отремонтировать подбитую машину и вывести ее с поля боя[188]…
13-я гвардейская стрелковая дивизия с 90-й танковой бригадой временно закрепились на рубеже Петровское, высота 212,3, Рогачевка и в течение дня отбивали контратаки врага и совершенствовали оборону»[189].
Баграмян: «Вражеская авиация с утра 14 мая захватила господство в воздухе… Следующей вашей заботой было укрепление стыка 28-й и 38-й армий. С утра 14 мая обстановка здесь еще более осложнилась, так как именно на стыке двух армий стремились развить свой первоначальный успех 3-я и 23-я вражеские танковые дивизии. Из доклада штаба 38-й армии выяснилось, что в ночь на 14 мая части А. В. Горбатова с танкистами Т.И. Танасчшина (36-я тбр. — Авт.) вновь выбили гитлеровцев из Непокрытой, стремясь двигаться на Михайловку-1. Но в 10 часов утра обоими своими танковыми кулаками Паулюс нанес удар в направлениях, сходящихся на Перемогу. Генерал Горбатов, избегая излишних потерь, оттянул к реке Большая Бабка части, занявшие перед этим Непокрытую. Здесь его воины стояли насмерть и отразили все бешеные контратаки врага.
Угроза назревала и в полосе 28-й армии, где гвардейцы А.И. Родимцева при поддержке танкистов М.И. Малышева (90-я тбр. — Авт.) исчерпали все возможности для удержания стыка с соседом. Офицеры штаба фронта вовремя заметили назревавший кризис, и 57-ю танковую бригаду генерал-майора В.М. Алексеева было приказано выдвинуть на помощь гвардейцам Родимцева. Это оказалось весьма необходимой и действенной мерой (командир бригады погиб в первый ж день. — Авт.).
28-я армия, упорно преодолевая сопротивление противника, 14 мая продвинулась еще на 6–8 километров и вышла к тыловому рубежу немецко-фашистских войск, проходившему по правому берегу рек Харьков и Муром[190]…
Тем не менее общий итог боев к исходу дня 14 мая в полосе северной группы был отнюдь не безотрадным — общий фронт прорыва составил здесь 56 километров. Войска, действовавшие в центре этой группы, продвинулись в глубину обороны гитлеровцев на 20–25 километров (и уже видели трубы Харьковских заводов. — Авт.)…
В ночь на 15 мая штаб готовил донесение в Ставку Верховного Главнокомандования. В нем мы констатировали несомненный успех первых трех дней наступления. Оценивая результаты боев северной ударной группировки с резервами противника, мы отмечали, что, несмотря на большой урон, причиненный двум гитлеровским танковым дивизиям, они продолжали оставаться серьезным препятствием для наших войск в их наступлении на Харьков.
В связи с этим в документе очень настойчиво высказывалась просьба о выделении резервов, и прежде всего на правое крыло фронта»[191].
В документе, на который ссылается Баграмян[192], сообщалось, что за два дня боев, 13 и 14 мая, наша северная группировка на стыке 38-й и 28-й армий потеряла около 100 танков. Немецкие потери оценивались в 150 танков.
Фактически речь шла о полном уничтожении всего 22-го танкового корпуса 38-й армии, в состав которого входили разбросанные по стрелковым дивизиям 13, 36 и 133-я танковые бригады (всего, по данным «ФИ», 105 танков и 20 бронеавтомобилей). Посуточные потери этого корпуса составили[193]:
— 12 мая (до вступления в бой немецких танковых дивизий): 36-я тбр Танасчишина потеряла 16 танков, 133-я тбр Бубнова — 2 танка.
— 13 мая (в первый день вступления в бой немецких танковых дивизий, и в условиях советского господства в воздухе): 13-я тбр Клименчука потеряла 32 танка, 36-я тбр Танасчишина — 37, 133-я тбр Бубнова — 21 танк.
С 14–15 мая противником 3-й и 23-й танковых дивизий стали танковые бригады 28-й армии: 84-я полковника Д.Н. Белого, 90-я подполковника М.И. Малышева, 57-я генерал-майора В.М. Алексеева и 6-я гвардейская подполковника М.К. Скубы, в которых накануне Харьковского сражения насчитывался 181 танк.
Сколько из этих танков «дожили» до столкновения с немецкими танковыми дивизиями, мы не знаем. По данным «ФИ», к вечеру 14 мая: «84-я танковая бригада… в первые дни боев понесла большие потери и имела к этому времени всего лишь 13 танков». А по данным Рябышева, уже в первый день наступления, 12 мая: «Командир дивизии (Родимцев. — Авт.) доложил, что серьезные потери понесла 90-я танковая бригада (Малышев. — Авт.). Они составили 16 танков: восемь Т-60, четыре KB и четыре Т-34. К счастью, повреждения у новых образцов танков оказались не столь большими, и в течение ночи они были восстановлены…»[194]
В заключение рассказа о дне 14 мая мы приведем отрывки из воспоминаний еще двух участников боев с 3-й тд — командира 13-й гв. сд А.И. Родимцева и командира 39-го сп этой дивизии И.А. Самчука. Поскольку ни немцы, ни командарм-28 ничего не пишут о применении танков в районе частей Родимцева у Петровской, то у нас есть некоторые сомнения относительно даты. Возможно, и Родимцев и Самчук смешивают события, произошедшие 14 и 15 мая. Хотя это вовсе не означает, что мы слепо доверяем сказанному в Geschichte der 3. Panzer-Division, — трудно предположить, что у немцев сохранились полные комплекты документов.
Родимцев: «Из-за высотки выкатываются 20 танков противника. Развернувшись в неглубокой лощине, они движутся от Ново-Александровки на Петровское (в этом районе могла быть боевая группа Шмидт-Отта или танковая рота, которую Шмидт-Отт оставлял для прикрытия своего левого фланга, когда двинулся на Непокрытое. — Авт.). За танками, почти вплотную, следует вражеская пехота. Зеленые фигурки издали кажутся всполошенно-суетливыми. Наши снаряды рвутся меж танков. Вот две немецкие машины застыли на месте…
Противник снова бросил в бой авиацию. Бомбы рвутся в полосе обороны первого батальона. Самолеты снижаются, ведут пушечный огонь. Еще 12 немецких танков атакуют гвардейцев Трофимова (командир 34-го гв. сп 13-й гв. сд. — Авт.). Но вот из урочища Комашного выкатились наши тяжелые танки. Завязался танковый бой. Броня — против брони, мотор — против мотора… Видим — враг пятится. Танков у него больше, но наши машины значительно мощнее. И эта яростная атака противника отбита.
По телефону сообщают, что дивизия получает подкрепление: дивизион противотанковых орудий и 22-й противотанковый батальон 38-й стрелковой дивизии. Очень кстати!.. На участке, где оборону держали подразделения полковника Елина (42-й гв. сп), артиллеристы отбили четыре танковые атаки. Два танка противника были подбиты из противотанковых ружей, две роты немецких солдат рассеяны.
Мы тоже потеряли два танка Т-34 от бомб врага. К вечеру, видя, что „нашла коса на камень“, немцы прекратили атаки.
Каким яростным ни был натиск противника, мне думалось, что его действия носили характер разведки наших сил (очевидно, все-таки это была одна рота Шмидт-Отта. — Авт.). От пленных стало известно, что в боях участвовали только отдельные полки 3-й и 23-й немецких танковых дивизий. Очевидно, решающий удар по нашим войскам фашистское командование намеревалось нанести на следующий день»[195].
Самчук: «На рассвете 14 мая[196]над позициями дивизии появились 50 немецких пикирующих бомбардировщиков. Гитлеровские летчики с большой точностью бомбили боевые порядки гвардейцев, так как зенитное и авиационное прикрытие дивизии почти отсутствовало. После налета авиации немецко-фашистское командование бросило в бой 24-ю танковую дивизию[197], которая главный удар наносила в направлении высот 214,3 и 212,3. Гвардейцы, взаимодействуя с 57-й танковой бригадой, не дрогнув, встретили наступающие вражеские танки.
Первыми в бой вступили артиллеристы. Прямой наводкой они уничтожили на подступах к переднему краю девять вражеских танков. Артиллерийская батарея 45-миллиметровых орудий 34-го гвардейского стрелкового полка (Ф.А. Трофимов. — Авт.), расположенная на высоте 214,3, вела огонь до тех пор, пока не вышли из строя все пушки. Чтобы выбить гвардейцев с высоты, противник нацелил на батарею 15 танков. Но артиллеристы стояли насмерть. Боем умело руководил начальник артиллерии полка ветеран дивизии майор Семен Сурначев. За короткое время батарейцы уничтожили пять танков и до взвода пехоты врага.
В этом бою отличился взвод противотанковых пушек под командованием гвардии лейтенанта Петра Дмитриевича Николенко. Орудийный расчет младшего сержанта Николая Ивановича Воробьева подбил два танка, расчет гвардии младшего сержанта Григория Семеновича Криушечева также уничтожил две машины.
Бой длился уже несколько часов. Противник, не считаясь с потерями, продолжал наращивать силу своих ударов. Он ввел в бой новые танковые подразделения. Около 50 вражеских машин, овладев высотой 214,3, стали заходить в тыл 42-му полку. В создавшейся обстановке командир полка гвардии полковник Иван Павлович Елин принял единственно правильное решение: чтобы не допустить прорыва немецких танков в тыл полка, он выдвинул им навстречу свой последний резерв — роту противотанковых ружей под командованием гвардии старшего лейтенанта Куимова и группу автоматчиков с противотанковыми гранатами под командованием политрука Трофименко.
Смело встретили бронебойщики Куимова вражеские танки. Подпустив их на 200 метров, гвардейцы по команде, организованно открыли огонь. За несколько минут они подбили девять танков, причем два из них уничтожил Куимов.
Особенно трудно пришлось автоматчикам во главе с гвардии политруком Трофименко: они не успели подготовить себе окопы. Используя складки местности и воронки от разрывов, автоматчики залегли на пути движения вражеских танков. Когда 25 бронированных машин с черными крестами на борту поравнялись с ними, Трофименко первым метнул гранату в головной танк. Танк загорелся. Вслед за ним были подбиты еще три танка.
Этот ожесточенный бой длился несколько минут. На горстку храбрецов фашисты бросили еще 15 танков. Выполняя свой воинский долг, вся группа автоматчиков во главе с гвардии политруком Трофименко геройски погибла под гусеницами вражеских машин, но не отступила ни на шаг.
Такие же упорные бои шли и на участках обороны других полков дивизии. Так, против 39-го полка (майор И.А. Самчук[198], его полк, поступив в оперативное подчинение 28-й армии, остался прикрывать стык между 28-й и 38-й армиями и мог быть атакован боевой группой 23-й танковой дивизии. — Авт.) наступало более батальона пехоты противника при поддержке 25 танков. Артиллеристы 32-го артиллерийского полка, которым командовал опытный командир гвардии майор Клягин, массированным огнем преградил путь бронированным машинам врага.
Батарея коммуниста гвардии старшего лейтенанта Ивана Павловича Сыроватко подбила восемь танков. Однако шесть машин прорвались через передний край нашей обороны. Гвардейцы, пропустив немецкие танки через свои боевые порядки, огнем из всех видов оружия встретили вражескую пехоту и почти полностью истребили ее. Навстречу прорвавшимся танкам командир 39-го полка выдвинул свой резерв — саперный взвод с противотанковыми минами. Саперы смело вступили в бой и подорвали все шесть танков. В этом бою был тяжело ранен комиссар полка И.И. Морозов»[199].
В оценке событий, которые произошли 14 мая и которые развернутся в последующие дни, следует исходить из того, что танковые бригады 28-й армии в отличие от погибших бригад 22-го танкового корпуса 38-й армии, должны были вступить в бой с противником уже в условиях его воздушного превосходства.
15 мая. Изменение направления удара немецких танковых дивизий. Кровавые бои между старыми противниками (13-я гв. сд и 3-я тд). Отступление дивизии Родимцева. К 15 мая, после отхода 38-й армии, левый фланг 28-й армии, на котором находилась 13-я гв. сд Родимцева, оказался оголенным. Поэтому 13-я гвардейская дивизия (бывший 3-й вдк, который уже сражался с 3-й тд во время Киевского окружения в 1941 году) была вынуждена строить свою оборону не только фронтом на запад, но и фронтом на юг. Причем, поскольку накануне немцы атаковывали стык 13-й гв. сд 28-й армии с 226-й сд 38-й армии, особое внимание было уделено именно этому, находящемуся на востоке стыку. Полки 13-й гв. сд расположились с запада на восток в такой последовательности: Трофимов (34-й сп) — у Петровского (Петровки), в районе высоты 214,3 (214,1), фронтом на запад; Елин (42-й сп) — от высоты 212,3 (которая находится к югу от высоты 214,3) до высоты 194,5 фронтом на юг; Самчук (39-й сп) — от высоты 194,5 (которая находится к северу от Непокрытой) до Перемоги фронтом на юг и юго-восток (это и был стык с 38-й армией).
Однако 15 мая немецкие танки ударили не на восток или северо-восток, а на север. Наткнувшись и здесь на прочную оборону Родимцева (39-й и 42-й полки), они повернули на запад и, пройдя вдоль южных позиций 13-й гв. сд (42-й полк), снова развернулись на север и атаковали западный фронт Родимцева (34-й полк и западный фланг 42-го полка). Сюда же, по 34-му полку и флангу 42-го полка, с запада и юго-запада нанесла удар и вторая немецкая боевая группа.
Версия немецкой стороны о боях 15 мая выглядит следующим образом:
«Несколько позже (в конце дня 14 мая) вся 23-я танковая дивизия была подчинена генерал-майору Брайту (командиру 3-й танковой дивизии. — Авт.), который получил боевой приказ корпуса прорваться с обеими дивизиями на север, чтобы ударить по флангу сил противника около Веселого[200]. Противник по-прежнему занимал фронтовую брешь, пробитую на участке 294-й пехотной дивизии. — Русские танки и стрелки находились на фланге боевой группы Шмидт-Отта, который выставил на западе (т. е. в направлении Харькова. — Авт.) лишь тонкие линии охранения (перед 34-м полком Трофимова. — Авт.). Корпус выдвинул 71-ю пехотную дивизию между 297-й пд и 23-й тд в Бабке, чтобы освободить вюртембергские полки для запланированного нападения на север. 23-я танковая дивизия занимала Непокрытое. Боевая группа Шмидт-Отта с 07.00 (15 мая. — Авт.) начинает движение на запад, советский артиллерийский огонь затрудняет это движение (сдав позиции у Непокрытого 23-й тд, боевая группа Шмидт-Отта пошла на запад в свой исходный район у Кутузовки и Михайловки. Возможно, это движение было принято за отход немцев, и вдогонку за Шмидт-Оттом были высланы 5 тяжелых советских танков. — Авт.).
23-я танковая дивизия с 1-м батальоном 201-го танкового полка оберст-лейтенанта фон Хейдебрека (I./P.R.201, v. Heydebreck) и 1-м батальоном 126-го стрелкового полка гауптмана Нойбека (I/S.R. 126, Neubeck) выступила из Непокрытой[201]. После уничтожения идущих навстречу вражеских танков[202]начался жесткий штурм высоты 194,5[203](39-й полк Самчука и восточный фланг 42-го полка Елина. — Авт.). Так как дальнейший марш на север был затруднен многими оврагами и глубокими болотами, оберст-лейтенант фон Хейдебрек отменяет собственное решение, поворачивает на запад (при движении на запад, группа шла параллельно фронту 42-го полка. — Авт.) и неожиданно появляется в тылу вражеских позиций на высоте 214,3[204](здесь находился 34-й полк 13-й дивизии). 16 орудий, 7 танков и 11 противотанковых пушек было уничтожено. Теперь дорога на север стала свободной. Около 11.00 был достигнут район высот к югу от Веселого.
Сложнее пришлось боевой группе Шмидт-Отта. Вражеская артиллерия накрыла ее в районе сосредоточения[205](очевидно, в районе Михайловки. — Авт.). Затем пошли в атаку русские танки. Батальон был вынужден остановиться и смог уничтожить 5 наступающих „КВ-1“ (наверное, это были именно те пять тяжелых советских танков, которые были высланы в погоню за немцами, идущими от Непокрытой на запад. — Авт.). Только около 11.00 боевая группа смогла возобновить движение. К этому времени она весьма кстати была усилена ротой обер-лейтенанта Бюшена (P.R. 6) и насчитывала теперь более 40 танков. Выигрыш территорий ввиду упорного сопротивления противника происходил медленно. Лейтенант Роденхаусер (Rodenhauser) и инженер Барвинкель (Bärwinkel) получили ранения. Наконец, в районе высоты 214,3 передовые боевые машины встретились с 201-м танковым полком (P.R.201).
Оберст-лейтенант Шмидт-Отт поворачивает со своими ротами на север, на Веселое. Однако русское сопротивление здесь усилилось, и в конечном итоге наступление остановилось к югу от населенного пункта. 201-й танковый полк, в командование которым вступил оберст-лейтенант Зольтмен (Soltmann), использует более лучшее решение, своим 2-м батальоном обер-лейтенанта Фечнера (Fechner), бывшего офицера 6-го танкового полка, он наступает на высоту 200,9[206] к востоку от Веселого. Выигрывая высоту, хоть это и не является дневным заданием, он добивается успеха.
В этот день генерал-майор Брайт встретился с генералом танковых войск Паулюсом (Generals d. Pz.Tr. Paulus) и старшим адъютантом Гитлера генерал-майором Шмундтом (Generalmajor Schmundt). Было спланировано, что ночью 23-я танковая дивизия сосредоточится в исходном положении для удара на восток. А боевая группа Шмидт-Отта будет продолжать свое наступление на север»[207].
В это день немцам удалось разгромить 13-ю гвардейскую стрелковую дивизию. История повторилась. 13 мая был нанесен удар по флангу 124-й сд, которая, отступив, подставила под удар фланг 226-й сд. Отступив, 226-я сд оголила фланг 13-й гв. стрелковой дивизии, и немцы принялись за Родимцева. Отступив и, очевидно, потеряв обе свои танковые бригады (90-ю и 57-ю), 13-я гвардейская освободила путь для удара по флангу очередной жертвы… Это был типичный случай и типичный результат фланговых ударов: дивизия, отступающая от такого удара, либо отступает в пределах нарезанной ей полосы и тем самым открывает дорогу противнику, либо отступает в полосу своего соседа, смешивая тылы, войска и управление…
Последние записи Родимцева и Самчука об их участии в боях северной группировки с немецкими танковыми дивизиями относятся к 15 и 16 мая.
Родимцев: «Рано утром (15 мая. — Авт.) поступило донесение, что из Непокрытой на Харьков замечен отход автомашин противника (уходила в исходный район для атаки боевая группа Шмидт-Отта. — Авт.).
Наша 90-я танковая бригада атакой на Михайловскую должна была отрезать пути отхода врагу. Пять тяжелых танков с десантной ротой через двадцать минут выступили на выполнение задачи.