Во всех этих наступательных операциях район Балаклеи защищала 44-я пехотная дивизия 51-го армейского корпуса 6-й немецкой армии Паулюса.
В январе ее не смогли выбить из Балаклеи соединения правого крыла 6-й армии А.М. Городнянского: 253-я стрелковая дивизия комбрига A.A. Неборака с приданной ей 13-й танковой бригадой подполковника И.Т. Клименчука, 337-я стрелковая дивизия полковника С.М. Бушева, с приданной ей 7-й танковой бригадой полковника И.А. Юрченко, часть сил 411-й стрелковой дивизии полковника М.А. Песочина и 6-й кавалерийский корпус генерал-майора А.Ф. Бычковского (корпус к моменту получения приказа о помощи во взятии Балаклеи не имел ни боеприпасов, ни продовольствия, ни фуража; его транспорт и 5-я гвардейская танковая бригада стояли без горючего). В безуспешном срезании Балаклеевского выступа участвовало и левое крыло 38-й армии генерал-майора технических войск А.Г. Маслова, предшественника К.С. Москаленко на посту командарма-38.
В мартовской наступательной операции 6-й (А.М. Городнянский) и 38-й (К.С. Москаленко) армий советским войскам опять не удалось окружить и уничтожить чугуево-балаклеевскую группировку противника, состоящую из частей 44-й и 297-й дивизий вермахта. Район Балаклеи обороняла все та же 44-я пехотная дивизия.
44-я пехотная дивизия в районе Балаклеи. Январь-май 1942 г.
12 мая 1942 года началась третья наступательная харьковская операция. И мы опять передаем слово летописцам 71-й «Удачливой» пехотной дивизии:
«6 мая дивизия была подчинена LI.А.К. (51-му армейскому корпусу). Pi.-Btl. дивизии (саперный батальон), подчиненный 44.I.D. (44-й пехотной дивизии), сразу же направляется на восстановление переправ[81]у Балаклеи.
Для того чтобы завоевать благоприятные исходные позиции на Донце и Осколе, требовалось предпринять ряд операций, так как из-за русского зимнего наступления образовалась такая линия фронта, с которой большую операцию едва ли можно было начать. 18 мая 1-я танковая армия и 17-я армия с юга, а 6-я армия с севера должны были приступить к наступательной операции против вражеского района вторжения к югу от Харькова (т. е. против Барвенковского плацдарма. — Авт.).
Этот проект был пресечен 12 мая русским массированным наступлением в районе к востоку и юго-востоку от Харькова. Немецкие и союзные[82]дивизии, которые с 9 мая занимались перегруппировкой, были частично раздавлены, а частично отброшены сильными танковыми соединениями и армиями Тимошенко.
71-я пехотная дивизия, которая в это время своими главными силами находилась на марше в направлении Лимана, где, сменив 44-ю пехотную дивизию на участке Граково — Змиев, она должна была занять исходное положение для операции „Фридерикус“, получила новый приказ. Она должна была следовать к Бабке, на восток от Харькова, чтобы сменить там 23.Pz.Div. (23-ю танковую дивизию). Дивизия сразу же отправляется на север. 194-й пехотный полк 71-й пехотной дивизии, который уже успел сменить 131-й пехотный полк 44-й пехотной дивизии на участке 44.I.D., остался на ее позициях и был подчинен 44.I.D. В свою очередь 131-й полк 44-й дивизии подчинился 71-й дивизии[83].
К северу от Харькова противник достиг района Веселое — Липцы[84]. Для блокирования этого русского прорыва выдвигается находящаяся в Бабке 23.Pz.Div. и часть 71.I.D. Под сильными налетами вражеской авиации смена частей была произведена, и дивизия приготовилась к обороне.
16 мая противник предпринимает сильные, поддержанные многочисленными танками, атаки на Непокрытую (12 мая Непокрытая была взята 226-й сд Горбатова и 36-й тбр Танасчишина[85], 13 мая — потеряна, в ночь на 14 мая — опять взята, а утром 14 мая, не выдержав удара 23-й тд и частей 71-й пд, Горбатов и Танасчишин отошли к Большой Бабке; 15 мая активность у Непокрытой могла проявлять 13-я гв. сд и 90-я тбр; 16 мая Непокрытую никто не атаковывал, наоборот, 23-я тд и 71-я пд атаковали из Непокрытой 13-ю гв. сд Родимцева и приданную ей 57-ю тбр. — Авт.). Весь день господствовала вражеская артиллерия и авиация. Только использование „Штук“[86]привело к ощутимой разгрузке.
17 мая на правый фланг дивизии, где находится подчиненный ей 131-й полк (полк 44-й пехотной дивизии. — Авт.), ворвался враг, продолжают историки 71-й пехотной дивизии. При этом высота 194,5 была потеряна. Командир дивизии, генерал фон Хартманн (Hartmann), лично останавливает отход частей I.R.131, ведет их снова вперед и добивается того, что вражеская атака захлебывается. В течение дня полку удается взять обратно потерянную высоту и отразить несколько вражеских атак (в этот день на высоте 194,5 отбивался от многократных танково-авиационных атак со стороны Непокрытой 39-й гвардейский стрелковый полк И.А. Самчука; во второй половине дня, не выдержав немецкого удара по высоте 212,3, на высоту 194,5 отошел и окопался на ее западном склоне 42-й гвардейский стрелковый полк И.П. Елина; очевидно, от этого отступающего полка и убежал находящийся в районе высоты 131-й полк 71-й (44-й) дивизии. — Авт.).
18 мая враг продолжает свое массированное танковое наступление. При этом самые передовые линии становятся частично проутюженными. Подчиненный дивизии батальон Шмидт-Отта (Schmidt-Ott), из 23.Pz.Div.[87], становится поддержкой при обороне от этих атак. Возобновленная помощь „Штук“ лишь частично ослабляет вражеский нажим.
19 мая враг повторяет танковую атаку, и особенно сильно действует его военная авиация. Однако все атаки успешно отражаются. Более чем 50 вражеских танков и много артиллерийских батарей было уничтожено, и позиции удалось повсюду удержать. Безуспешной осталась и попытка противника ворваться 20 мая при поддержке многочисленных танков на позиции I.R.191. Полк выдерживает это и предотвращает прорыв»[88].
131-й полк в районе реки Бабка.
Как видно из цитируемого отрывка, немцы считали себя обороняющейся стороной. Таковой же считали себя и советские войска. После 13 мая, когда по северной группировке ударили немецкие танки, наступление советских войск стало затухать и к 16 мая превратилось в оборону с контратаками. 17 мая Рябышев, а 18 мая Москаленко действительно перешли в наступление, в том числе и на позиции, занимаемые частями 71-й пехотной дивизии. Однако это наступление не было успешным и закончилось отходом наших армий на исходные рубежи.
В период этих боев основные силы 71-й пд были расписаны следующим образом (к сожалению, летопись дивизии ничего не говорит об этом):
1. 191-й и 131-й пехотные полки 71-й пехотной дивизии, совместно с 23-й танковой дивизией из района Михайловки 1-й, Непокрытой и Гордиенко действовали против 13-й гвардейской (28А) и 226-й (38А) стрелковых дивизий.
2. 211-й полк 71-й дивизии, 3-я танковая дивизия и 513-й полк 294-й пехотной дивизии, сосредоточенные севернее Михайловки 1-й, действовали против 13-й гв. сд и 244-й сд (28 А).
Обе боевые группы, в которые входили части 71-й пехотной дивизии, действовали и против других советских соединений, например, в районе Веселого и Терновой, однако мы ведем речь только о боях в районе Перемоги и Непокрытой, где названные нами советские соединения поддерживались 90, 36 и 57-й танковыми бригадами. 18 мая состав советской группировки в названном районе будет изменен, о чем нами будет сказано далее.
Что касается 57-й танковой бригады, то ей сразу же не повезло. Интенсивность использования немецкой авиации была такова, что командир 57-й танковой бригады (возможно, это был генерал-майор В. М. Алексеев) был убит сразу же после того, как 15 мая прибыл со своей бригадой в распоряжение Родимцева. Слова командира 13-й гв. сд: «Над боевыми порядками полка Елина[89]появилось необычное авиационное соединение противника — сто самолетов!»[90]— отнюдь не являются преувеличением. Подтверждение этому мы скоро найдем в истории 71-й пехотной дивизии. Оставшаяся без своего командира и подчиненная И.П. Елину 57-я танковая бригада, не выдержав мощного удара немецкой авиации и танков, начала отход, но была остановлена на позициях 39-го гв. сп майора И.А. Самчука, где вскоре разгорелись ожесточенные танковые бои. Поскольку полки Самчука и Елина сосредоточились в районе высоты 194,5, то мы можем предположить, что упоминаемые в истории 71-й пд советские танки в районе этой высоты и Непокрытой могли принадлежать 57-й тбр. При этом участие в боях танков 90-й (приданных 13-й гв. сд) и 36-й тбр (приданных 226-й сд) в районе высоты 194,5 тоже не исключается.
Высота 194,5, о которой все время идет речь в немецких и советских источниках, находится между Перемогой и Непокрытой, на юго-восточной окраине лесного массива между этими населенными пунктами и находящейся западнее Петровской. Согласно альбому Гланца по состоянию на 17 мая высота находилась в полосе 191-го полка 71-й дивизии, правее которого, т. е. к югу, в районе Непокрытой, находился 131-й полк 71-й (44-й) пд. Противником немцев на высоте 194,5 была 13-я гвардейская стрелковая дивизия Родимцева. Противником 131-го полка согласно этой же карте была 226-я сд Горбатова. Советский источник (схема из 5-го выпуска Сборника военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. — М., 1951) указывает, что 17 мая 226-я сд Горбатова находилась восточнее Непокрытой и что против нее действовал 191-й полк 71-й пд. Правда, на этой схеме 131-й полк вообще не обозначен.
С советской стороны вышеописанные в истории 71-й пехотной дивизии бои выглядели таким образом:
«С раннего утра 17 мая загрохотала артиллерия, — вспоминал командующий войсками 28-й армии Рябышев. — После короткой артиллерийской подготовки танки противника, сопровождаемые густыми цепями пехоты, атаковали фланговые соединения армии. Первая атака на участке 13-й гвардейской дивизии была отбита со значительными для атакующих потерями в живой силе. Перед фронтом ее частей остановилось и, коптя чадным пламенем, догорало пять бронеединиц…
В 11 часов 30 минут из Непокрытой снова появилась немецкая пехота в сопровождении 50 танков. Тотчас в воздухе появилось более 30 пикирующих бомбардировщиков. Они начали бомбить боевые порядки 13-й гвардейской дивизии, не давая возможности вести огонь по танкам. Подразделения начали нести большие потери и в людях.
Атакованные врагом с запада 34-й и 42-й и с юга 42-й и 39-й гвардейские стрелковые полки оказались в очень тяжелом положении. Вышедшие из Непокрытой 50 вражеских танков разделились на две группы, одна с грохотом направилась через тыл 42-го гвардейского на высоту 214,3, которую занимал 34-й гвардейский полк, другая пошла на высоту 194,5, занимаемую 39-м гвардейским полком.
Полковник А.И. Родимцев ввел в бой 90-ю танковую бригаду, но в ней оставалось лишь 20 боевых машин, и они не могли оказать решающего влияния на ход боя. Родимцев просил у меня истребителей против немецких бомбардировщиков и штурмовиков для ударов по скоплениям неприятельских войск у Михайловки 2-й, Михайловки 1-й, Непокрытой, чтобы задержать подход резервов противника, основательно ослабить их еще в районе сосредоточения и на марше.
Военно-воздушные силы армии насчитывали всего 30 истребителей, 15 штурмовиков и столько же бомбардировщиков. Летчики работали с полной нагрузкой на других участках армейской полосы согласно полученным указаниям. Тем не менее я вынужден был перенацелить часть самолетов всех типов для действий в интересах 13-й гвардейской дивизии. Это несколько облегчило ее положение.
К 12.30 общими активными усилиями атаки неприятеля были отбиты. Части и подразделения стали приводить себя в порядок. Но передышка длилась недолго. Через полчаса из Непокрытой к позициям 39-го гвардейского полка снова двинулись пехота и 19 танков. Подпустив боевые машины поближе, по ним дружно ударили из противотанковых ружей. Четыре танка загорелись, остальные повернули к позициям 42-го гвардейского полка…
В 13 часов 20 минут на оборону 39-го гвардейского полка снова двинулась пехота с 15 танками. А через некоторое время из Михайловки 1-й на Непокрытую вышли 45 танков и пехота, у высоты 198,5, в двух километрах западнее Непокрытой, эта колонна повернула на север и ударила во фланг 42-го, а затем и 34-го гвардейских стрелковых полков. И снова над их боевыми порядками повисло около 30 пикирующих бомбардировщиков противника. Гвардейцы мужественно отражали атаку, но слишком велики были силы врага. 34-й гвардейский полк оставил Петровское, высоту 214,3 и закрепился у рощи, на восточном скате этой высоты. Не устоял и 42-й гвардейский, он оставил высоту 212,3 и закрепился на западном скате высоты 194,5.
Сосед слева (226-я сд Горбатова. — Авт.), отошедший на восточный берег реки Бабка, доносил, что из села Песчаное на высоту 199,0, то есть к расположению 39-го гвардейского полка, двигался пехотный полк немцев.
И снова загрохотал бой. Над участком 13-й гвардейской в который раз в воздухе появились фашистские самолеты. Наши истребители и штурмовики появлялись в воздухе лишь от случая к случаю из-за малочисленности. Все действия нашей авиации были скованы, она была лишена возможности широкого маневра. Пикирующие бомбардировщики противника постоянно висели над полем боя и наносили батальонам большие потери.
Вечером Родимцев доложил мне итоги дня боев.
34-й гвардейский полк отошел к Перемоге. 42-й и 39-й гвардейские полки удерживали свои позиции. Таким образом, гвардейцы совместно с 90-й и 57-й танковыми бригадами выстояли в ходе контрудара двухсот танков врага с пехотой и массированную авиабомбежку. Они лишь кое-где отошли, спалив и повредив 73 танка и выведя из строя до 500 фашистских солдат»[91].
На следующий день, 18 мая, 71-я пехотная дивизия столкнулась в районе Перемоги — Непокрытой с относительно свежими советскими войсками. В разорванный стык между 13-й гвардейской и 244-й стрелковой дивизиями были введены части 38-й (полковник Н.П. Доценко) и 162-й (полковник М.И. Матвеев) стрелковых дивизий. 18–19 мая в этот же район была брошена и 34-я отдельная мотострелковая бригада (полковник К.И. Овчаренко). Правда, все эти соединения не действовали в районе Перемоги в своем полном составе…
1-й батальон 211-го полка 71-й дивизии с 12 мая по 22 мая 1942. 211-й полк, как мы уже знаем, в ночь на 12 мая должен был быть сменен на своих позициях и отправиться в свою родную 71-ю дивизию. Советское наступление разметало этот полк побатальонно.
«В то время как с 13 по 23 мая дивизия с назначенными на этом участке фронта частями отражает все нападения и попытки прорыва противника, 1-й батальон I.R.211, который находился на севере при 294.I.D., переносит чрезвычайную тяжелую и жесткую борьбу, ход которой развивался следующим образом, — сообщают историки 71-й I.D. — Батальон, который был сменен рано утром 12 мая и находился на марше, чтобы занять квартиры для отдыха в Петровской, около 8 часов получил сообщение, что враг с большими танковыми массами прорвался в районе Непокрытой. Батальон сразу же занял круговую оборону и был атакован красными летчиками[92]. Здесь в батальон поступает приказ, что он должен занять позиции к востоку от Петровской вдоль полевой дороги. В форсированном марше лесной массив в 3 км северо-западнее Непокрытой был достигнут[93]. В 13.30 Непокрытое было полностью в русских руках[94]. Красные летчики стали совсем бесцеремонными. Они повсюду бросали бомбы и вели огонь из бортового оружия. К востоку от Непокрытой наблюдались мощные скопления вражеских танков[95]. Батальон, которому между тем было приказано прибыть в Перемогу, двигался по лесистой местности к востоку от Петровской. Маршу в район боевых действий мешала авиация противника. У Перемоги батальон встретил остатки находившихся там частей, в том числе гауптмана Штайна (Stein) и лейтенанта Шнайдера (Schneider). Перемога была оставлена[96]. Ситуация выглядела рискованной. Поэтому батальон сразу же вернулся и занял позиции на высотах к востоку от Петровской. Еще в тот момент, когда батальон стал окапываться, он попал под фланговый огонь и был обработан двумя танками противника, подошедшими с юга. Так как никакого оборонительного оружия в наличии не имелось, то не оставалось ничего другого, как по возможности лучше обеспечить себе укрытие. Танки утюжили батальон и наносили значительные потери. Несколько пулеметов было раздавлено танками. Так как удерживать эти высоты дальше было бессмысленным, батальон оставил их и собрался в Петровской. К этому времени в батальоне насчитывалось 158 человек, в том числе и примкнувших к нему из чужих подразделений.
Рано утром 13 мая батальон занял круговую оборону к западу от Петровской. Связи с соседями не было, и батальон был предоставлен сам себе. Однако противник не использовал свой прорыв и не повторил удар. В течение дня несколько противотанковых и пехотных орудий пробились к батальону и помогли усилить круговую оборону. Большие массы русских постоянно просачивались в Петровскую. К вечеру враг атакует круговую оборону батальона. Атака была отражена. Ночью противник вел себя спокойно, однако рано утром он с полной мощью продолжил атаки»[97].
«С утра 13 мая бои развернулись с новой силой, — вспоминал главный участник событий в этом районе командир 39-го полка 13-й гвардейской дивизии И.А. Самчук. — К 16 часам дивизия освободила девять населенных пунктов. На исходе дня 34-й полк вел бой за Петровское, 42-й полк овладел высотой 212,3 и рощей восточнее высоты, а 39-й полк, выведенный во второй эшелон, наступал за боевыми порядками 42-го полка…
К 19 часам 13 мая полки 13-й дивизии вышли на ближайшие подступы к Харькову[98]. Тем временем разведка установила, что немцы начали подтягивать подкрепления из города: навстречу наступавшим соединениям 28-й армии выдвигались крупные танковые группировки врага[99]. Оценив обстановку, штаб 28-й армии отдал распоряжение частям 13-й дивизии к исходу 13 мая перейти к обороне. Согласно этому распоряжению 34-й полк закрепился в районе Петровского, 42-й полк занял оборону фронтом на юг по линии курган с отметкой +2,0 и высота 213,3; 39-й полк, поступив в оперативное подчинение командующего 28-й армией, готовил оборону на рубеже Перемога, Гордиенко, прикрывая стык между 28-й и 38-й армиями»[100].
Имеющий большую информацию о событиях, комдив-13 А.И. Родимцев о дне 13 мая сообщил следующее:
«Зная, что с утра 13 мая мы возобновим наступление на Харьков, я приказал ночью организовать разведку. Судя по показаниям пленных, гитлеровцы расценивали наше наступление как операцию, предпринятую только с целью улучшения оборонительных позиций. По крайней мере, немецкое командование не сочло нужным подбросить подкрепления тем войскам, которые противостояли нам в районах населенных пунктов Красный и Рязановка[101].
Утром, после огневого артиллерийского налета, дивизия перешла в наступление. 34-й гвардейский полк атаковал поселок Красный и после жаркого боя захватил у гитлеровцев 11 исправных орудий. Следуя вместе с танками, наши пехотинцы ворвались в населенный пункт Петровское и очистили его от врага.
— Дело идет, Александр Ильич! — кричал по телефону Борисов. — Наш 42-й полк уже ворвался в Рязановку и выколачивает оттуда противника.
События развивались стремительно. Уже к 12 часам дивизия выполнила поставленную задачу. Я связался с командующим 28-й армией Рябышевым и доложил, что мы вышли на заданный рубеж, захватив 38 орудий, 4 склада с боеприпасами, два склада с вещевым имуществом, несколько тысяч снарядов и много патронов. Кроме 74 немецких солдат и офицеров, к нам попали в плен гитлеровские холуи-полицаи.
— Хорошо, — ответил Рябышев. — Теперь вы должны временно закрепиться на достигнутом рубеже.
Я несколько опешил:
— Опять закрепиться? Но ведь дорога на Харьков открыта!
— Понимаю, Родимцев, — помолчав, сказал командующий. — Мне тоже не терпится. Но обстановка складывается так, что нужно закрепиться. За два дня боев вы продвинулись на 30 километров вперед. Это хорошо… Но теперь следует осмотреться, подтянуть резервы, разобраться в обстановке.
Он повторил:
— Закрепляйтесь и крепитесь!
Вспомнилось недавнее совещание в Купянске. Как уверены были мы в скором освобождении Харькова!
А теперь, когда появилась возможность войти в город, пока гитлеровцы охвачены паникой, бить их, как говорится, в хвост и в гриву, — нам приказывают временно закрепиться на достигнутом рубеже!
В это время из вражеского тыла возвратилась наша конная разведка. Разгоряченный и взволнованный, вбежал в помещение штаба комиссар эскадрона Алексей Лукашов:
— Товарищ полковник, разрешите…
— Докладывайте.
Глаза его блестели, руки нервно вздрагивали.
— Мы побывали за фронтом в населенных пунктах Черкасское, Тишки[102], Циркуны, Большая Даниловка…
— Далеко забрались. Молодцы!
Он жадно вдохнул воздух и почти прокричал:
— Товарищ полковник. Мы были в Харькове! На его восточной окраине!
Я внимательно посмотрел на Лукашова: нет, не шутит.
— Кроме полицаев, наспех поставленных немцами на дорогах, в этих селах противника нет! А полицаи, как только завидели нас, кто куда во все лопатки…
— Спокойнее, Лукашов. Вы беседовали с харьковчанами?
— Да, беседовали. Местные жители говорят, что в городе среди фашистов страшная паника. Офицеры грузят награбленное в машины и торопятся выехать.
После доклада Лукашова о его рейде я предложил ему и его конникам отдохнуть. Он посмотрел изумленно:
— То есть как — отдохнуть? Почему?
— Потому что вы устали с дороги.
Он вытянулся, козырнул, злой и разочарованный, и, громко стукнув каблуками, вышел из домика.
Как я его понимал! Но что можно еще сказать? Позвонил снова Рябышеву. Он выслушал, поблагодарил.
— Распоряжение остается в силе. Закрепляйтесь!
Через три часа мы узнали, что наш сосед слева — 226-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал Горбатов, отбила первые контратаки танков противника»[103].
Сам Горбатов, командир 226-й дивизии, добившийся наиболее значительного успеха в наступлении 38-й армии и подвергшийся атаке частей 3-й и 23-й танковых дивизий и частей 71-й пехотной дивизии, об этом несчастливом дне, 13 мая, вспоминал: «…мы овладели Червоной Роганкой и рядом высот западнее. Противник контратаковал нас, но без успеха. Мы захватили пленных. В это время от левого соседа, 124-й стрелковой дивизии, поступило уведомление, что его контратакуют с юго-запада пехота и до сотни танков. Несколько позднее мы наблюдали отход этой дивизии; противник занял Песчаное за нашим левым флангом. А на нас двигалась пехота с пятьюдесятью танками. Сутки мы отбивали атаки, а потом вынуждены были оставить Непокрытое и высоту 199,0. За три дня боев мы захватили 126 пленных, 28 орудий (из них 15 тяжелых), 20 минометов, 45 пулеметов, много боеприпасов и других трофеев»[104].
Однако вернемся к первому батальону 211-го полка.
«14 мая в 04.30 „Штуки“ атакуют позиции противника перед правым флангом и оказывают тем самым небольшую поддержку батальону в его оборонительном бою, — сообщают историки 71-й дивизии. — Вражеский минометный обстрел и атаки своих бомбардировщиков чередуются. Но теперь в бой вмешивается и собственная артиллерия. Недалеко от этого места бушует танковая битва[105]. Теперь собственная военная авиация вполне владеет воздушным пространством и выдалбливает противника[106].
На высотах к югу от расположения батальона обнаруживаются перемещения врага. В 11.30 противник атаковал с северо-востока. (С северо-востока немцев могли атаковать части 244-й сд полковника И.А. Истомина, очевидно, 911-й стрелковый полк. В состав 244-й сд входили также 907-й и 914-й сп.). Собственная артиллерия открыла огонь прямой наводкой по нападающим. Батальон начинает стрельбу из станковых пулеметов и отбивает атаку противника с большими для него потерями. „Штуки“ превращают Петровское в месиво. Рядами сыплются с них бомбы в эту бездну, приводя противника в большое замешательство и вызывая у него высокие потери.
Наша атака должна возвратить эту деревню снова в наши руки. Но опять, слева, атакует противник. Однако безуспешно. В наступающей темноте начинается собственная атака на Петровское. Пулеметы ударили по подходящим группам, но в сумерках не смогли причинить большого вреда. Все роты по спадающей долине проникли в лощину у ручья, в которой лежал вытянутый примерно на 2 км населенный пункт. Используя наступившие сумерки, стрелки, незамеченные врагом, проникли вплотную к населенному пункту. Когда первые дома были достигнуты, началась стрельба со всех направлений. Настоящий град снарядов ударил по наступающим. Несколько домов начинают гореть. Трассирующие снаряды летят вдоль деревенской улицы. От дома к дому пехотинцы продвигаются вперед, до тех пор, пока не достигают выхода из населенного пункта. Это произошло в полночь. Ночное спокойствие сменило шум боя. Однако здесь рано светает, и приказано как можно быстрее оборудовать свои позиции. Батальон зарывается на переднем склоне»[107].
В этот день в районе Петровского находились 34-й стрелковый и 32-й артиллерийский полки 13-й гвардейской стрелковой дивизии. «С утра 14 мая значительно возросло количество вражеских самолетов над нашими боевыми порядками, — пишет командир дивизии Родимцев. — Гвардейцам 34-го полка, где командиром Трофимов, тоже нелегко. Пять вражеских танков одновременно подкатили к батарее 45-миллиметровых орудий. Падают, сраженные пулеметными очередями, наши артиллеристы. Три пушки подавлены. Их расчеты погибли. 1-й батальон 34-го полка медленно отходит в направлении населенного пункта Петровское.
Противник снова бросил в бой авиацию. Бомбы рвутся в полосе обороны первого батальона. Самолеты снижаются, ведут пушечный огонь…
Штаб полка Елина (42-й гв. сп) был расположен в боевых порядках, в лесу юго-восточнее Петровского. В этом же лесу расположился и командный пункт артиллерийского полка майора Клягина (32-й гв. ап), более половины его пушек стояли на прямой наводке. Штаб полка Трофимова (34-й гв. сп) находился в лесу восточнее Петровского…
Но немецкая авиация с каждым часом становилась все активнее. Если с утра самолеты противника кружили над нами группами в три-шесть машин, то теперь над нашими боевыми порядками непрерывно висели 12–18 самолетов. Повторялась старая история, та самая „чертова карусель“, которую мы испытали еще в первые недели войны. Но теперь одновременно с бомбовым ударом гитлеровцы наносили и танковый удар»[108].
«В ночь на 15 мая, когда мы собрались на военный совет, поступил доклад о том, что неприятель атаковал 34-й гвардейский полк в селе Петровское, — дополняет Родимцева командарм-28 Рябышев. — С началом ночной вражеской атаки артиллеристы 32-го гвардейского артполка под командованием майора Клягина подбили восемь танков, но и сами потеряли два орудия и две упряжки лошадей. Когда рассвело, гвардейцы оставили Петровское. В расположение полка примчался комдив полковник А.И. Родимцев, ознакомился с обстановкой и приказал взять село. Второй батальон пошел в атаку, отбил у немцев половину села и удерживал ее весь день, но остальные подразделения успеха не имели»[109].
В описании событий 15 мая с немецкой стороны нет упоминания о том, что часть Петровского была отбита советскими войсками. Может, это связано с тем, что под «взятием Петровского» следует понимать не физическое нахождение в населенном пункте, а огневой контроль за ним после того, как противник оттуда выбит. Очевидно, поэтому, захватив Петровское, немцы укрепились не в нем самом, а на скатах близлежащих высот. Здесь они и встретили начало дня 15 мая.
«С просыпающимся утром снова оживает и боевая деятельность, — сообщается в истории 71-й дивизии. — На лежащем напротив склоне обосновался враг. Огнем из карабинов и пулеметов он методически уничтожается. Миномет и противотанковая пушка поддерживают эту борьбу. Когда сразу после полудня позиции противника были очищены, батальон получает небольшую временную передышку. На некотором удалении перед батальоном появляются немецкие танки и выполняют свою работу. В большом количестве используются „Штуки“ и бомбардировщики. На отдаленно лежащих высотах собираются большие толпы вражеских стрелков. Они также атакуются „Штуками“ и бомбардировщиками, и сотни их, чтобы избежать уничтожения, выбирают судьбу перебежчика. Вплоть до сумерек продолжается труд по уничтожению, затем воцаряется спокойствие»[110].
Возможно, в этот день были взяты в плен бойцы 34-го гвардейского полка Трофимова, который временно находился в окружении в лесном массиве к востоку от Петровской.
После описанных событий 1-й батальон 211-го полка был брошен на север, навстречу советскому прорыву в районе Веселого. Однако сразу же был возвращен к реке Бабке. Последующие бои развернутся все в том же лесном массиве между Перемогой и Петровской с остатками частей 13-й гв. сд, подошедшими сюда полками 162-й сд, частями 34-й мотострелковой бригады и 226-й сд.
«16 мая, вскоре после 4 часов, батальон занимает исходное положение для наступления в направлении Веселое — Липцы[111], — рассказывает летопись 71-й дивизии. — В 7 часов, после непрерывного продвижения, были достигнуты высоты перед указанным местом. Оба фланга врага (очевидно, речь о 244-й сд Истомина и 169-й сд Рогачевского. — Авт.) были уже охвачены танками и мотострелками, поэтому большой работы для батальона не было. Однако в одном месте у Бабки враг образовал предмостное укрепление. Поэтому батальон получает приказ отправиться для использования туда. Плацдарм должен быть ликвидирован.
Сначала был 8-км марш. Батальон проходил Петровской, которая была полностью разрушена. Ночью, после вечернего марша, батальон остановился. Очевидно, противник заметил его, так как по только что занятым позициям был открыт сильный огонь. Тяжелые вражеские танки[112], которые находились перед позициями, накрыли их снарядами. Появилось много убитых и раненых. Был ранен и командир батальона, гауптман Ган (Hahn). Его заменил обер-лейтенант Штальманн (Stahlmann).