Эвфемизм как способ приукрашения или камуфлирования




В независимости от того, чьему авторству принадлежит то или иное определение эвфемизма, при попытке классификации этого языкового явления по типу исполняемых им функций так или иначе выделяют функции приукрашения либо камуфлирования.

Данная проблема была подробно рассмотрена Зигфридом Лухтенбергом(1985: 67). Основным критерием для определения украшающих эвфемизмов Лухтенберг считал их распознаваемость обществом и принадлежность к общей, неспециализированной лексике. Идеальный украшающий эвфемизм, по его мнению, используется «к месту» и не должен бросаться в глаза. Он так же предостерегает рассматривать эвфемизмы как некую «вещь в себе», в отрыве от языкового контекста, так как именно интенция автора позволяет отнести эвфемизм к той или иной категории. Эвфемизмы такого рода представляют собой инструмент вежливости, своеобразную языковую фигуру, улучшающую эстетическую окраску высказывания.

В противоположность украшающим эвфемизмам, камуфлирующие преследуют собой не столько цель обеспечения вежливости, сколько желание сокрыть нежелательную информацию, избежать ответственности, когда говорящий вынужден сказать правду.

Из-за способности вуалировать нежелательную информацию (что широко используется в рекламе, PR, и журналистике, а так же во врачебном, политическом, военном и пр. дискурсах) эвфемизмы признаются многими учеными как риторические фигуры(Forster 2009: 74). П.Бак считает, что украшающие эвфемизмы представляют собой бессознательную реакцию на на общественные табу, в то время как камуфлирующие связаны со стратегическим замыслом говорящего(Bak 33). Так как категориальная оппозиция «сознательно» и «бессознательно» имеет отношение к особенностям психической деятельности человека, исследователь не может с абсолютной уверенностью утверждать, какую именно интенцию имел автор высказывания; из-за этого возникает определенная сложность в классификации конкретных эвфемизмов.

Исходя из вышесказанного, вполне правомерным будет назвать камуфлирующие эвфемизмы идеальным средством вербальной манипуляции, которое удивительным образом балансирует между правдой и ложью:

Der Unterschied zwichen Lüge und Euhemismus liegt im Verhältnis der Sprachhaltung zur Wirklichkeit. (Forster 2009: 73)

Ein Euphemismus ist nicht dasselbe wie eine totale Lüge, sondern er integriert zumeist Teile der Wahrheit in seine Bedeutungsstruktur, während er partiell durchaus zur Täuschung und damit zur Verhüllung oder Verschleiherung der Wahrheit insgesamt in der Lage ist. (Bohlen 1994: 124)

Категория «ложь» не является лингвистическим термином и довольно неохотно используется учеными, однако она отлично подходит для описания двойственной природы эвфемизмов служит хорошим ориентиром для понимания оппозиции украшающих и камуфлирующих эвфемизмов.

Е.П. Сеничкина в своей работе «Эвфемизмы русского языка» использует понятие «дезинформация», однако признает, что и оно не принадлежит к сфере лингвистики.

В своих рассуждениях П. Бак описывает два своеобразных полюса, к которым склоняется тот или иной эвфемизм: ложь и синонимия. Если эвфемизм не несет в себе стратегической цели сокрытия информации, то его можно определить как синоним с положительной эмоциональной окраской. Камуфлирующие эвфемизмы, по его мнению, в полном смысле синонимами не являются.

Подобное противопоставление мы можем найти и у отечественных лингвистов. В.П. Москвин пишет: «Один и тот же прием может быть использован как с целью смягчить выражение, так и с целью обмана. Политик, назвавший ядерную катастрофу аварией, может быть обвинен во лжи, однако вряд ли можно обвинить во лжи того, кто назвал толстого человека полным. Таким образом, эвфемия и дезинформация(ложь, обман, искажение истины) противопоставлены функционально(по своей коммуникативной цели)».(В.П.Москвин, 1999, с. 15)

Таким образом, по мнению автора, эвфемизмами можно называть только украшающие языковые единицы. Этот подход критикует Е.П. Сеничкина, указывая на то, что в большинстве эвфемизмов используется как камуфлирование, так и украшение. По её мнению, исключение из сферы эвфемизмов всех «искажающих»(по Москвину) эвфемизмов сократило бы число эвфемизмов русского языка до нескольких десятков.

Мы считаем подобный подход вполне обоснованным. Так, мы не видим принципиальной разницы между украшающими и камуфлирующими эвфемизмами, которая могла бы служить основой для подобного разделения. Стратегический замысел говорящего- единственный критерий функционального разграничения эвфемизмов- является слишком ненадежным фактором, чтобы опереться на него при классификации. Более того, как мы убедились в процессе исследования, часто эвфемизмы могут осуществлять сразу несколько функций, что делает подобное разделение ещё менее осмысленным.

 

Инфляция эвфемизмов

Говоря об эвфемизмах, нельзя не упомянуть тот факт, что многие из них не сохранили своего украшающего значения до сих пор. Эвфемизмы являются очень подвижной частью лексики. Они могут исполнять свои функции только пока новы; однако со временем они пропитываться исходно негативным значением денотата и вновь требуют замещения. С этим связана историческая изменчивость эвфемизма: то, что представляется удачным эвфемистическим наименованием одному поколению, в следующих поколениях может расцениваться как несомненная и недопустимая грубость, требующая эвфемистической замены. Важным фактором устаревания эвфемизма так же является варьирование моральных, социальных устоев, отмирание и появление реалий. ()Таким образом, ученые констатируют процесс инфляции эвфемизмов.

Так, слова Euthanasie, Erotik перестали быть помечены в специализированных словарях как эвфемизмы(Lausberg 2008). По мнению Болена, инфляция проходит особенно быстро для политических эвфемизмов, которые приедаются реципиенту куда быстрее, чем эвфемизмы каждодневной речи.

За определенное время существования языка, согласно Баку, из-за чередования устаревших и новых эвфемизмов накапливаются так называемые «цепочки эвфемизмов»(Euphemismus-Ketten), состоящие из хронологически расположенных эвфемизмов некоего денотата. Они возникают только в том случае, если обозначаемая реалия существует длительное время и на протяжении своего существование продолжает сохранять негативную окраску. В качестве примера Бак приводит цепи Krüppel-Invalide-Behinderter-Mobilitätseingeschrenkter а так же Hure-Prostituierte-Callgirl-Hostess.

Следует отметить, что цепочки эвфемизмов не обязательно представляют собой строгую линейную модель. Так, на данный момент реалия Prostituierte может обозначаться еще и словами Hostess, Domina, Masseuse, HwG-Mädchen и так далее.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-12 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: